Американский гамбит - читать онлайн

Серия «Обет молчания»

© А. Ильин, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Тихий кабинет, мягкие кресла, но жесткий разговор. Не для прессы, не под протокол, для себя. Чтобы понять и оценить… Потому что не только о стране, но и о собственной шкуре речь идет.

– Дайте картинку…

На большом экране закрутилась 3D-модель земного шара. Замедлилась, замерла, высветив абрис Российской Федерации, на котором стали появляться многочисленные разноцветные точки.

– Прошу дать комментарий.

– Синим цветом помечены военные объекты, включая стартовые комплексы ракет средней и большей дальности, базы атомных подводных лодок, аэродромы дальней бомбардировочной авиации… – пояснял человек в штатском.

– А это что?

Там, подальше от границ России редко-редко по зеленому и голубому рассыпались синие, почти невидимые точки.

– Наши базы, где размещены или могут быть размещены ударные силы и находящиеся на боевом дежурстве морские группировки.

Н-да… не густо. Скорее, пусто…

– Можно продолжать?

– Да, конечно.

– Дайте картинку по оборонному потенциалу.

По карте РФ брызнуло красной сыпью, как по телу больного корью пациента в острый период.

– Это объекты военной промышленности, места хранилищ стратегического запаса и дислокации наиболее боеспособных и мобильных частей армии, которые возможно развернуть в боевые порядки в течение сорока восьми часов.

– А зеленые точки?

– Зеленым маркером помечены места нахождения политического и военного руководства страны. Желтым – дубль-правительства и замещающего генералитета, включая президента страны, премьер-министра и министра обороны.

Желтый цвет концентрировался всё больше на Урале и в Сибири, подальше от границ, в таежных урманах и далеких горных массивах.

– Наибольшую нагрузку в случае военного конфликта возьмет на себя объект «Ямантау», который способен принять…

– Не надо. Я с ним знаком.

Да, в свое время Хозяин отчего-то полюбил кататься на лыжах, на занюханном Южно-Уральском горнолыжном курорте «Абзаково», куда наведывался с завидной регулярностью, пугая местное население «беспрецедентными мерами безопасности», но радуя стремительно появляющимися поверх грунтовок километрами асфальта и крашенными, за счет бюджета, заборами.

– Кроме того в ближайшее время будут закончены основные работы по площадкам «Три» и «Дубль-шесть» на Алтае и в Красноярском крае, и проекта «Купол» в ближнем Подмосковье.

Курсор на экране метнулся к трем желтым точкам. Хозяин кивнул.

Увидеть такую карту простому смертному было не дано. И даже не простому. И даже военным из высшего генералитета, которые, конечно, что-то знали об оборонном потенциале страны, но только в рамках своей компетенции, не имея возможности увидеть и оценить картинку целиком. Лишь десяти, может быть, пятнадцати избранным был разрешен доступ к данной информации. Из них почти все присутствовали здесь.

– Теперь по вероятному противнику.

По периметру границ РФ, стали вспыхивать разноцветные, многочисленные точки, словно случилась страшная эпидемия. И вся карта засветилась и засверкала, как звездное небо в планетарии. А дальше столбцами стали выстраиваться цифры: удаленность от границ РФ, численный состав подразделений, типы вооружений, стоящих на боевом дежурстве и складированных про запас, характеристики, калибры, заряды…

– Далее будет приведен расчет по радиусам поражения, с учетом средств, на сегодняшний день размещенных на военных базах.

Точки стали расти, разбухать прозрачными полукружьями, вытягиваясь в сторону обозначенных ранее военных и оборонных объектов и целых городов, накрывая их, подобно зонтикам. Только, в отличие от зонтиков, они не защищали. И вся страна вокруг покрылась овалами и эллипсами, которые тянулись вглубь регионов, теснясь и перекрывая друг друга. Ни одной щелки не осталось. И стала страна похожа на огромный кусок сыра, обглоданного по краям.

– Я так понимаю, речь идет о средствах доставки средней и малой дальности?

– Так точно. С учетом максимально достижимых расстояний.

– Какова степень возможного урона?

– Какие боезаряды выводить – обычные или ядерные?

– Ядерные.

На концах эллипсов и кругов, стали вспыхивать и разбухать серые кляксы, накрывая города и районы. Где жили люди. Впрочем, что люди, когда они накрывали объекты, обеспечивающие обороноспособность страны.

– Интенсивность окраски соответствует степени одномоментных разрушений, – пояснил человек в штатском.

Там, внутри иссиня-черной сердцевины клякс, не оставалось ничего – только гигантские воронки, пыль и пепел. В чудовищном огне взрывов в долю секунды испарялось всё живое, расплавлялся и разбрызгивался взвесью капель металл, спекались камень и стекло…Чуть дальше, где черная клякса слегка серела, валились и ломались, подобно спичкам, деревья и бетонные столбы, срывались с быков железнодорожные мосты, сминались, как бумажные пакеты, здания, летали в воздухе, словно картонные коробки, автомобили, автобусы, железнодорожные вагоны и даже бронетранспортёры, в куски рассыпались дома, расплющивая обломками людей. А те прохожие, которых взрывы заставали на улице, исчезали, испарялись в световом излучении без остатка, оставляя на стенах бледные тени своих фигур.

– А вот эта сеточка?

– Штриховка показывает масштабы предполагаемого радиоактивного заражения местности.

Штриховка тянулась гораздо дальше, покрывая сыпью смертельных рентген и зивертов тысячи квадратных километров. Где-то она была гуще, где-то жиже, но была везде!

– Данная цифровая модель рассчитана для идеальных условий, без поправки на географические особенности и климатические условия регионов, так как невозможно определить точное время сброса.

– А если ввести поправку на климат?

– Какое время года задать?

– Давайте, осень.

Облака штриховок зашевелились, задвигались и стали вытягиваться во все стороны по розе ветров на сотни километров, извиваясь и шевелясь, как щупальца осьминога, сцепляясь с соседними кляксами, отчего штриховка в тех местах становилась плотнее. И как-то так получилось, что почти вся территория страны, кроме, может быть, заполярной тундры, заштриховалась плотной серой сеточкой.

Пауза.

– Что по стратегическим силам?

– На сегодняшний день со стороны вероятного противника…

Земной шар покрылся россыпью значков «стартовых площадок» – и тут, и там, и по ту сторону океанов. И было их много, очень много, слишком много для одной, пусть даже такой немаленькой, страны.

– Какой может быть суммарный залп?

– До двенадцати тысяч носителей, включая пять-семь тысяч крылатых ракет морского базирования, если без союзников.

– Дайте в динамике.

Океаны и континенты разом перечеркнулись сотнями и тысячами пунктиров, потянувшихся от шахт, зарытых в землю баллистических ракет, подвижных ракетных комплексов, от «коробок» эсминцев и ракетных крейсеров, разбросанных по акватории мирового океана. И эти тысячи баллистических и крылатых ракет, подобно рою москитов, устремились к границам России, рассыпаясь на подлёте дробью разделяющихся боеголовок…

А где-то, на севере, на самой макушке карты и там, и дальше, и ближе к нашим берегам, лопнули, раскололись метровые льды и чужие атомные субмарины, поднявшись на стартовую глубину, дали из-под воды залп крылатыми ракетами, которые могли накрыть практически всю территорию страны.

– Теперь по авиации…

Эскадрильи бомбардировщиков легли на боевой курс и через Ледовитый и Тихий океаны, и из Европы, откуда лета всего-то час с минутами, и с юга тоже, прорезали линиями своих маршрутов карту страны, как нож режет масло. И зависнув, и сбросив «груз», легли на обратные курсы… Не все. Но это уже было не важно.

И вновь карта расцвела вспухающими «зонтиками» взрывов, обозначающих зоны поражения ударными волнами, световым излучением и радиоактивным заражением. И были они, как круги на воде, если бросить с бережка не один и не два, а много пригоршней камней, и рябь от них, расползаясь, покроет весь водоем от берега до берега, взбаламутив тихую поверхность воды.

– Сколько носителей мы способны перехватить?

– До тридцати процентов.

– А остальные?

Все молчали. И смотрели на изрешеченную кругами и кляксами карту. Карту их родины. Ну, а что тут поделать, когда против тебя весь мир с немереными долларами, евро и фунтами?

– Предложения?

Бряцать оружием, блефовать, брать на понт, откупаться, интриговать, заискивать… В общем, крутиться, как… на гребешке. А что тут еще можно предложить? Для всего остального нужно поднимать экономику, изыскивать резервы, налаживать производство, вкладываться в науку, образование, технологии, разведывать залежи, добывать и разрабатывать, везти, обогащать, плавить, прокатывать, ковать, обрабатывать металлорежущими… К кульманам и фрезерным станкам народ вернуть, вытащив их с базаров и продавленных диванов ЧОПов. Потому, что ракеты и самолеты не сами по себе, но лишь конечный продукт общенационального продукта. Из ничего не будет ничего… И когда стране нужно было, мы могли догнать и перегнать, пусть даже через колено, через великие переселения, ликбез и надрыв, через «щепки» и сдирание с людей исподнего, чтобы и технологии прикупить и мозги, чтобы миллионы тонн стали, броневого листа, тысячи километров дорог, мегаватты электроэнергии и тракторов – больше всех в мире…

Но чтобы такое сделать, нужно объяснить, увлечь, воодушевить, дать пример, потому что из-под палки не получится. Хотя и без палки тоже не обойтись. Только не станет народ животы за просто так класть, чтобы кто-то за их счет свои набивал! И нужно, чтобы страна от края и до края, и в глубину недр, и шельф тоже, и всего, что залегает, течет, растет и колосится – для всех и каждого, чтобы понятно было, что защищать и чего ради, света белого не видя, надрываться из последних сил. Чтобы все: от сохи и станка до самого Кремля, как один, без дач, «мерсов», «золотых парашютов» и офшоров, в одной для всех покроя шинельке, со всей ответственностью, невзирая на лица, вплоть до… да не выговоров и перевода в послы в Кот-д’Ивуар, а по верхнему пределу. И тогда не обидно, если все в одной упряжке, по единым законам, плечом к плечу и даже если лесоповал, то черт с ним, когда рядом с тобой топором машет бывший министр, генерал или премьер. Тогда хоть палкой, если она все спины охаживает, а не только по низам колотит. Тогда – без проблем, тогда страна встанет, напряжется и выдаст на-гора.

Но только для того – всем дружно надо. А кому оно… надо?..

– Все свободны. Спасибо…

Тишина. Кабинет. Человек за столом… Которому не позавидуешь. Ну, то есть вначале, если деньги, дачи, машины, яхты, наложниц посчитать – сильно позавидуешь, но потом, когда поймешь, что всё это в одночасье забрать могут, пеньковый галстук взамен предложив или евронары до конца жизни, то как-то не очень на его место хочется. Потому как тот, кто высоко взлетел, тот больнее других падает. И если все прочие, которые при троне и кормушке пасутся, могут как-то выкрутиться, то у него – ни единого шанса. Заметен он отовсюду, со всех сторон, как чирей на… лысине. Оттого он, может быть, единственный всерьез озабочен не разодраться с вероятным противником до кровушки или, если до кулачков дойдет, побороть супостата. Ну, не хочется ему на веревке болтаться или от сердечного приступа до суда помереть.

– Что у тебя?

– Нехорошо у меня. Дядя Сэм соскочил с крючка.

Хотя кому дядя, а кому второй после первого человек в Доме на холме.

– Откуда известно?

– Связник передал, что он избегает контактов. А потом пропал.

– Кто?

– Связник.

– Искали?

– Искали. Как в воду канул.

– Это не «нехорошо», это – ни в какие ворота! Нам без Дяди Сэма никак.

К лучшему люди быстрее привыкают, даже если они первые – хорошо свои ушки и глазки в том домике с колоннами иметь, чтобы в курсе событий быть, а может, чего и поправить. Конечно, человечек такого уровня под чужую дуду не пляшет, но, когда на взаимовыгодных началах, когда они – ему, а он – им, когда вектор интересов совпадает и приносит обоюдные дивиденды… А теперь – облом.

– Надо людей туда послать, чтобы разобрались.

– Опасно. Если он в отказ пошел, можем напороться – там сто кругов охраны, что твои церберы. Сами засветимся, его засветим, шум пойдет.

– Да, скандал нам теперь не к месту. Может, по линии нашей резидентуры? Кто там у нас?

Прошлись по списку…

Кисло с резидентурой.

– Вот этот кто, фамилия у него знакомая.

– Сын помощника второго зама Первого главного управления.

– А этот?

– Двоюродный брат.

– Этот?

– Внучатый племянник.

– Что они оканчивали?

– Один – педагогический, другой – ветеринарный, а этот по линии культуры.

– Какой, нахрен, культуры?!

– Клубно-массовой по народным гуляниям.

– Что?! Он там празднества организовывать собирается с плясками и песнями? Или лямку тянуть? Как они вообще, все?..

А что тут ответить – только руками развести можно. Хрен их знает, как вся эта братия просачивается в министерства, аппараты и госкорпорации со своими дипломами колледжей, аттестатами или просто справками о не начатом среднем образовании. Ну, вот как-то так – вроде сидел в кресле заслуженный академик со званиями, госпремиями, звездами и монографиями, да весь куда-то из кабинета вышел, а на его место присел пацан лет двадцати, наверное, с выдающимися способностями, ежели ему такое большое дело доверили или заводик оборонный. Или, того не лучше, дамочка лет двадцати от роду и тоже с большими и даже выдающимися – что спереди, что сзади – способностями, которая, не покладая рук, ног и прочих частей тела трудится и днем, и ночью, со всем своим усердием, всегда готовая услужить… пардон, послужить Отечеству, не щадя живота своего… Ну, как за такое усердие внеочередную полковничью звезду не навесить или премию в размере десятилетнего оклада не выписать…

И чем разведка хуже, если кругом так? Или у их генералов сынов нет и родственников, которым они могут доверять, как себе? А в разведке – это главное. Доверие – главное, потому как потоки надо контролировать, которые назначены на подкупы их чиновников, на сексотов, на конспиративные квартиры и виллы, на рестораны, где приходится за врагом бдить, на курорты разные и пятизвездочные отели, где удобно проводить вербовки, опять же легенды «мерсами» и бриллиантовыми кулонами поддерживать… Ну, разве можно такие деньги кому-то стороннему доверить? Нельзя! Бесхозяйственность это!

– А эти кто?

– Это дочери начальника Шестого отдела.

– А чего они такие расфуфыренные?

– Их внедряют через Голливуд, поэтому – учеба в американской театральной академии, презентации, фуршеты, антрепренеры, одежда, лимузины. Клип вот теперь снимается для MTV.

– Клип нахрена?

– Для поддержания легенды. Легенда у них такая – звезды шоу-бизнеса с премией «Грэмми», миллионными гонорарами и виллами в Майами.

– Совсем охренели! А к Дяде Сэму кто пойдет? Эти профурсетки?

– Нет, им еще лет пятнадцать надо на легенду работать, чтобы в американском шоу-бизнесе укорениться.

– Там хоть кто-то есть, не из родственников?

– Есть.

– Им можно доверять? Будут они молчать, если их вычислят?

Неопределенное пожатие плеч.

А кому нынче можно доверять, кто не сдаст, если их за задницу возьмут, когда даже на самом верху, у каждого второго вилла за кордоном, дети в оксфордах и принстонах, счета в офшорах, мама в Ницце, любовница на Сицилии и прочие материальные радости по всему миру, как по карманам, распиханы. Ну, как тут не «запоешь», если тебе все эти блага вдруг прищемят? Это даже не на «достоинство» – каблуком, как при Ежове и Ягоде, это еще обиднее, потому что шкура если что – нарастет, а денежки не вернуть.

– Может ГРУ?

Может быть… Только тех, которые в поле, с террористами на ножичках, которые без роду и племени, кто их в забугорные командировки пошлет? А те, что за казенный счет в круиз по европам снаряжаются, те проездные Мосгортранса лондонским контролерам предъявляют и проституток за казенный счет выписывают. Нет, не вариант.

Что в остатке?.. Хрен, да немного. И не только там, а везде, и в космосе, и в оборонке, и в армии – кругом братья, кумовья, да любовницы, потому как за результат спросу нет, а только за личную преданность своему хозяину…

– А если?..

– О ком ты?

– Об этих, которые на Ближнем Востоке и в Африке… Которые моим пацанам уши резали, а потом лопатой шинковали…

Ну да, резали, чтобы до Верховного добраться, чуть «борт» его не грохнули. И в Африке, и на Востоке, и за океаном такого наворотили. Может, точно?.. Эти черт знает как, но – могут. Правда, есть одно «но»: себе на уме они, и хоть подчинены Верховному, но в «кухню» свою не допускают, общаясь с ним только через Посредника. А может это и хорошо – их ведь фактически нет. Они ни по каким спискам не проходят, ни за кем не числятся и никаких бюджетов не получают, за которые их потянуть можно. Они – пустота, туман, мираж.

– Да?.. Может быть.… Через них, верно, нас не уцепишь. Скользкие они, как мыло в вазелине. Давай, найди их…

– Но я не могу…

– Ах да, забыл.

Вернее – не привык, чтобы без слуг, как без подпорок, чтобы, лично, никому не передоверяя. Такой дурдом!

– Добро, я свяжусь с ними. Сам. А ты готовь встречу.

Объявление на заштатной доске: «За десять тысяч рублей вознаграждения верну найденный в парке кошелек со ста десятью рублями мелочью. Потерявшего прошу перезвонить… число… время…» И номер, какого в природе не бывает.

Дурацкое объявление, но кому надо понятное – число, время, место… И будь любезен, потому что не неизвестно кто кошелек потерял, а Верховный, к которому надо на полусогнутых…

Два человека на берегу озера, на мостках, с удочками, в пестрых шортах и легких футболках. Под распахнутым зонтом. Хорошо на даче летом – птички щебечут, листва шелестит, ветерок задувает, волнушка о сваи плещет, вода отблескивает мелкой рябью. Сзади на раскладных стульчиках полукружком, сидит, прея на солнышке, дюжина молодцов в черных пиджаках. Эти без удочек и смотрят в разные стороны по секторам, наверное, за природой наблюдают. И дальше, на деревьях и в земле по самые глаза, еще их коллеги, «орнитологи» и «ботаники» притаились.

Отчаянно дёргаются поплавки, дугою гнётся удилище – что не заброс, то улов! Хороша рыбка, одна к одной!

Сидят рыбачки, удят рыбку. Один – любому в стране известен, хоть фас, хоть в профиль, хоть с удочкой, хоть за штурвалом истребителя, хоть в обнимку с народом… Другой – никакой из себя, глазу зацепиться не за что, без фамилии, без имени, без звания и места работы. Никто. Просто – Посредник.

Прыгают поплавки, светит солнышко, взблёскивает чешуей выдернутая из воды рыба.

– У меня к вам дело…

Ну да, без дела сюда не приглашают.

Посредник слегка повернул голову.

Собеседник понял, кивком подозвал одного из молодцов.

– Нам нужно поговорить спокойно, убери своих ребят подальше.

– Но…

Второй рыбак поднял руки, позволив себя тщательно ощупать и проверить металлодетекторами и определителями взрывчатки.

– Чисто.

Как будто человека голыми руками убить нельзя. Или вот этим удилищем… Или щепой от доски настила… Хоть будь ты Первым. Он хоть и Первый, но… простой смертный.

Молодцы встали, дружно отошли на пятьдесят шагов.

– Я сказал – всех убери! – недовольно пробурчал «рыбачок», крутнув вкруговую пальцем.

В ближайших кустах что-то зашевелилось и отползло. И с деревьев упало. Поплавки замерли недвижимо, словно вбитые в асфальт гвозди. Тишина, покой, запахи разнотравья.

– Наш… ваш человек в Белом доме. Он прервал связь. Нужно разобраться, понять, что произошло, восстановить канал.

Кивок.

– Это очень ценный для нас человек. Сверхценный. Сможете?

Кивок.

– Вам нужна какая-то помощь?

– Нет.

– Но может быть прикрытие нашей резидентуры?

– Нет, спасибо. В регламентах нашей организации не предусмотрены контакты с иными службами. Мы справимся сами.

– Надеюсь, вы сможете донести до вышестоящего начальства?

– Я не имею контактов с вышестоящими командирами, только со своим Куратором, но через него вся информация будет донесена в полном объеме. Я могу быть свободен?

И всё?.. А как же вздохи-ахи, заверения в преданности, сетования на жизнь и объективные трудности, выклянчивание дополнительных бюджетов, льгот и званий? Как-то это всё непонятно и не укладывается в привычные рамки. Но, с другой стороны, кто что теряет? Даже если они попадутся, можно будет откреститься от них и никто никогда ничего не докажет, потому что никто про этих людей ничего не знает. Только он – их Верховный.

– Да, вы свободны.

Один из рыбаков встал и зашагал прочь.

Другой глянул на поплавок, который в ту же секунду отчаянно задёргался и ловко подсекая и выводя, потянул из воды здоровенного хариуса, которые в этом озере отродясь не водились.

Прыгают поплавки, бьется в садках рыба, щебечут птички…

Нет, все-таки хорошо летом на даче. На «Ближней».

– Здравствуй, Резидент.

– Здравствуй, Куратор.

– По мою душу?

– По твою.

– Куда на этот раз?

– Тут недалеко, «за угол» смотаться.

«За угол», значит, через океан, куда «тушки» летают.

– Это не моя компетенция, у меня регион.

– Знаю. Но это приказ Верховного.

– Почему я?

– Ты начинал это дело, Дядя Сэм твоя креатура, ты его знаешь, и он тебя…

Да, верно, он засвечен, кого, как не его в топку кидать?

– Что там случилось?

– Обрыв связи.

– Подробности?

– Без подробностей. Дядя Сэм расторг договор в одностороннем порядке. Связник исчез. Все ниточки оборваны. Тебе их обратно связывать. Документы, деньги на первое время в тайнике. Здесь координаты.

– Документы липовые?

– Не всё ли равно? Тебе один хрен в пасть к тигру лезть, там никакими документами не прикрыться, они тебя как облупленного знают, кем ни рядись.

– Прямой контакт?

– Какие другие варианты? Вы старые приятели, встретитесь, облобызаетесь, прослезитесь, на брудершафт выпьете. Других он к себе так просто не допустит.

Опять верно. Другим дорогу к Дяде Сэму месяцами мостить, а его он по старой «дружбе», может быть, вне очереди примет. И тут хоть пастором рядись, хоть пейсами обвешайся, – никого не обманешь.

– Игра в открытую?

– Как получится.

И это понятно. Подтащить к берлоге бодливую корову, чтобы на ее мычание медведя выманить и понаблюдать, как тот ее жрать станет. И по хрусту костей оценить остроту его клыков. Понятная тактика. И понятно, кто та корова.

– А если они меня сразу…

– Отсутствие результата – это тоже результат. Но только вряд ли сразу. Зачем? Им понять надо, разобраться… А тебе донести, убедить, вернуть в лоно. А это только при личной встрече.

– Когда отправляться?

– Вчера…

Ну, здравствуй, Америка, страна равных возможностей и невозможного для всех равенства.

Аэропорт, такси, еще такси, городской автобус, снова такси… По привычке, по привитому раз и навсегда рефлексу, даже если к тёще на блины поехал…

Зеркала заднего вида. Марки, цвет, номера машин.

– Притормози.

– Зачем?

– Тошнит. Видно, укачало.

Все, идущие следом легковушки, мигнув поворотниками, пошли на обгон. Никто не осадил?.. Вроде, никто. Но всё же…

– Черт!

– Что опять?

– Я, кажется, паспорт в аэропорту забыл. Разворачивайся.

– Здесь нет разворота.

– Есть, вон там, в ста пятидесяти метрах, правым поворотом, потом по кругу, второй съезд и налево под мост…

Он эту дорогу лучше всех вместе взятых местных водил знает – изучил так, что на ощупь может – любой навигатор отдыхает, хотя бы потому, что тот по правилам ведет, а он поперек, хоть даже по тротуарам, тропинкам и через частные газоны.

– Ой, нет, не забыл, вот он. Давай опять на разворот. Вон там, в двухстах метрах…

Никто там сзади не прицепился?

– Останови.

– А это зачем?

– Мутит, сил нет, наверное, съел что-то. Боюсь, как бы тебе салон…

Закивал испуганно.

– Может, в больницу?

– Нет, я тут отдышусь, а дальше автобусом. Вот тебе десятка сверху за причиненные неудобства.

– А тут автобус-то ходит?

– Да, через двадцать семь минут.

Хорошая остановка, посреди пустыря, с обзором на три мили во все стороны. Долго он ее в Гугле искал. Ну, кто там едет?.. Вроде, никого. Пустое шоссе в обе стороны… И небо ясное, без облачка, без дронов… Пустое небо… Пустой автобус… Пустой подъезд… Квартира, снятая через посредников на полгода вперед с хорошей переплатой, чтобы без лишних вопросов. И есть еще одна, и в соседнем городе тоже, чтобы не залёживаться, чтобы на один-два дня. Автомобилей штук пять расставлено по стоянкам, на случай если придется ноги делать или догонять кого.

Такая работа – изучить местность, как через микроскоп, наметить пути отхода, организовать лёжки, схроны и тайники, придумать легенды, которые подтвердить «бумажками»… С этого начинается визит в чужую страну, а не с билетов и отелей. И маршрутик соответствующий – через третьи страны, вокруг «шарика», со сменой «бортов», «колес», документов и внешнего вида. Шпионская рутина…

Теперь осмотреться, уже в квартире. Дверь крепкая, как просил, сразу такую не выбить, окна на две стороны, балкон, с него рукой подать – пожарная лестница и другой балкон, ведущий в соседний подъезд. Правда, придется к людям незваным гостем в спальню вломиться, ну да ничего, переживут. Три пути эвакуации. И по вертикали – если спрыгнуть на нижний этаж или вскарабкаться на верхний. Пойдет.

Теперь можно расслабиться, принять душ и подумать. Тут ведь так – если хорошо поработать головой, то не придется нагружать конечности, прыгая по пожарным лестницам. Голова, она сильно облегчает.…

Три дня на подготовку встречи, а потом…

Высоко сидят большие начальники, так, что не дотянуться и не допрыгнуть до них, как ни старайся. Вокруг обложены мелкой челядью и телохранителями, чья задача не допустить к патрону простолюдинов. Это как лабиринт, в который если забрался, то хрен выберешься, бегая из кабинета в кабинет, и натыкаясь на сплошные тупики в виде дежурных улыбок.

– К сожалению, это не к нам.

– А к кому?

– Это в триста десятый кабинет.

– Я там уже был, и они к вам послали.

– Тогда в триста пятнадцатый… Или в канцелярию. А лучше пошлите по почте, и мы ответим в надлежащем порядке, в оговоренные сроки, направив ваше письмо исполнителям, которые рассмотрят и примут соответствующее решение…

Что в переводе означает – гулял бы ты, господин хороший, со своей писулькой куда подальше, в кабинет в конце коридора с номером ноль-ноль на двери, где можешь ею подтереться и в мусорную корзинку бросить. Потому что – хоть так, хоть так – результат будет один.

– Извините. Всей бы душой, но этот вопрос вне моей компетенции.

Это только Ульянов-Ленин ходоков с улицы принимал, чтобы чайком с плюшками побаловать, про жизнь их горемычную порасспросить, с последующими для зарвавшихся совработников оргвыводами.

Нет, так не пойдет, так можно десять лет в очередях толкаться. Тут надобно проводников искать, которые в том бюрократическом лабиринте прямые ходы и лазейки знают. Например, среди тех, кто шефа охраняет, в «ящике» подле него мелькая. Тот, или вон тот… Эти, наверное, смогут ему весточку притащить в обход канцелярий и референтов, вручив из рук в руки. Надо только попросить. Убедительно.

Когда у них ближайшее мероприятие, где они будут свои обязанности исполнять? В первый эшелон мы, конечно, не полезем, там легко пульку схлопотать. А вот во второй или в третий круг, где среди толпы неприметные молодые люди тусуются с флажками и букетиками в руках…

– Джонни, какая встреча!

Кинуться, облапать, обстукать, обнюхать, осмотреть.

– Простите, я не Джонни.

– Да брось, мы же в одном колледже и по девкам вместе…

И снова по спине, по плечу и чуть не целоваться полезть слюнявыми губами.

– Вы обознались. Я Гарри!

Отступает, крутит головой по сторонам, силясь понять, что происходит и нет ли угрозы Объекту. Хотя какая угроза может исходить от этого придурковатого провинциала?

– Гарри?.. Ой, простите, вы так похожи, просто одно лицо. Еще раз…

И бочком, бочком в ближайшую подворотню. Пока он не спохватился. Спасибо уркам, преподававшим в учебке предмет «Карманные кражи». Научили у разных лохов, вроде этого Гарри, гомонки тырить. Правда, у этого не гомонок, а волына. Очень приличная. Интересно, что им за утрату табельного оружия полагается? Ай-ай, не дело оружие терять, которое тебе американский народ доверил для охраны Второго лица. Ах да, еще телефон. Но телефон лучше вернуть. Надо вернуть.

– Эй, пацан, иди сюда. Хочешь десятку заработать?

– Ну?

– Тут один дядя телефон обронил, я тебе покажу кто. Ты ему его отдай, может, он тебе еще подкинет. Десятку – я, десятку – он. Согласен?

Ну, а кто от дармовой двадцатки откажется?

– И еще записку вот эту…

К Гарри подошел какой-то незнакомый черный пацан.

– Дядя, вы мобильник потеряли. Только что.

– Кто? Я?

Сунул руку в карман. И тут же под левую подмышку. Побелел весь, глазами вокруг зашарил.

– Ты кто… Кто?.. Когда? Где его нашел?

– Десятку давай.

– Что?

– Десятку. Тогда скажу. И вот конверт и записка еще.

– Какая записка?

– Вам передали.

Развернул, прочитал: «Многоуважаемый, вы случайно обронили мобильный телефон и оружие. Готов вернуть вам оружие, если вы позвоните по следующему номеру…»

Схватил телефон, начал, глядя в листок, тыкать пальцем в экран.

– Дядь, десятку давай.

– А?.. Что?.. На… Иди отсюда, иди!

Хорошо вот так, наблюдать за человечком и одновременно разговаривать с ним.

– Я слушаю.

– Ты… Вы!.. Где нашли телефон?

– Здесь, неподалёку. Готов оружие вернуть за небольшую встречную услугу.

– Что? Какая услуга? Вы обязаны!.. Иначе я напишу заявление в полицию!

– О чем? Что потеряли казенное оружие, которое могло попасть в руки злоумышленников или, не дай бог, детей? Такое ротозейство сродни преступлению. Вы ведь, кажется, охраняете очень важную персону?

– Откуда вы…Что вам надо…

– Передать конверт, который у вас в руках. Тому, кого вы охраняете. И можете потом забрать свою пушку сразу же после того, как адресат получит корреспонденцию. И еще пятьдесят тысяч долларов сверху.

– Каких долларов? У меня не было никаких…

– Значит, будут. За предоставленные курьерские услуги. Будут и оружие, и означенная сумма. Вы в каких купюрах предпочитаете? Или я подарю ваш пистолет первому встречному. Подумайте, такую позицию терять, такие перспективы… После отставки вас, максимум, в охранники в супермаркет возьмут. Это при условии, что ваш пистолет не засветится в какой-нибудь криминальной разборке.

Стоит, озирается затравленно. Согласится или нет? Впрочем, если даже не согласится, ничего страшного – доложит о случившемся старшему начальнику и конверт ему передаст. А тот выше… Так и доскачет конвертик, потому что не через канцелярию, а через происшествие, которое не укладывается в привычные рамочки. С бюрократами только так и можно, только если нестандартным решением озадачить.

Точно, пошел, доложил, выслушал. Ну и дурак, полтинник потерял. И работу.

Набрать номер.

Абонент вздрогнул.

– Передайте трубку своему начальнику, который рядом стоит.

Завертел головой, силясь увидеть того, кто звонит. Да разве в такой толпе кого разглядишь?.. Тем более того, кого давно след простыл, кто с двадцатикратным биноклем на неблизкой крыше пристроился.

– Ну, давай, давай, не тормози.

Передал.

– Слушаю.

– Я тут пистолет нашел вашего работника. Случайно. Плохо это – оружие терять.

– Что вам нужно?

И тоже оглядывается, башкой вертит.

– Передать письмо охраняемому лицу. Это очень важно, в первую очередь для него.

– Кто вы?

– Его старый знакомый. Он вспомнит меня, если вы про мотоцикл скажете.

– Про какой мотоцикл?

– Он знает.

Конечно, знает, потому что в молодости любил быстро и неаккуратно ездить. Отчего и попал… На крючок. Хотя там ни один крючок насторожен был, там их дюжина болталась с такими компроматами, на которые общественность, журналисты и конкурирующая партия, как оголодавшие караси набросились бы, дай им такую возможность. Только отчего-то теперь он с этих крючков соскочил…

– Хорошо, я передам.

Не дурак командир, понимает, что абы кто так в «дверцу» стучаться не станет.

…Пошло письмецо. И, наверное, дойдет. Только вот что дальше?..

Большой начальник, большой кабинет, большой стол, на котором почти ничего нет, потому что больших начальников обслуживают мелкие чинуши, которые принимают и обрабатывают корреспонденцию, читают тексты, подчеркивая в них главное, готовят записки, доклады и комментарии. Потом подносят, раскрывают и уносят. А если иначе, то большой начальник утонул бы в бумажном потоке.

– У вас всё?

– Нет, еще вот это.

Конверт. Обычный серенький, но без марки и обратного адреса.

– Откуда он?

– Передала ваша охрана.

Хм… Интересно. Давно ли охранники стали подвизаться почтальонами? Не дело это. Всякая корреспонденция, назначенная первым лицам государства, идет строго через канцелярию и спецотдел, где она сто раз ощупывается, обнюхивается и под микроскопами просматривается. А ну как там споры сибирской язвы окажутся или еще что похуже? Нынешние террористы очень изобретательны.

Хозяин кабинета глянул вопросительно.

– Конверт проверен и опасности не представляет.

Да, верно, вот и соответствующий штампик проставлен. Работают службы.

Открыл конверт. Вытащил листок. Прочитал… Скомкал, отбросил в сторону, как ядовитого паука. Но потом поднял, прочитал и задумался. «Мне необходимо с вами встретиться».

К листу приклеена знакомая фотография. Тот самый тип, в том самом странном, как при первом визите, виде – с волосами по плечам, в очках на пол-лица, с бородой, да еще в марлевой повязке. Хиппи в наморднике! А как он выглядит на самом деле – поди догадайся.

Вице-президент разгладил смятый лист, положил на него ладонь.

…Надо соглашаться, чтобы понять, оценить. Может, они еще что-то из прошлого нарыли? Или из настоящего? Предупрежден, значит, защищен. Хотя очень хочется всё это в корзину бросить и забыть, как страшный сон. Но придется не как хочется, а как надо. Не могут себе политики позволить эмоций. Никаких! Только рациональное мышление, только взвешивание «за» и «против» и просчет ходов противника вперед. А нравится он тебе или нет – это к делу не относится. Хоть с чертом лобызайся, хоть с последней шлюхой в постель ложись, если это для пользы дела надо. И улыбочки им строй. Такая дерьмовая работа!

Надо встречаться. Через «не хочу», через «не могу» и даже через «что б ты сдох!» Придётся!..

Встреча состоялась. А как иначе? Старый друг лучше новых двух, так как ты уже знаешь, какой пакости от него ждать.

Знакомый кабинет, знакомая личность ближнего телохранителя в креслице в сторонке. Хорошо сидит, держа под контролем все подходы к объекту. Пиджачок для удобства расстегнут и правая ладошка на груди.

Глянуть вопросительно.

Хозяин кабинета улыбнулся.

– Он нам не помешает. После прошлого вашего визита приходится остерегаться. Проходите.

Пройдем, отчего не пройти, когда приглашают.

Вице-президент был само радушие и рот в американской улыбке от уха до уха, как при встрече с избирателями. Хотя глазки… Глазки как у удава, увидевшего толстого кролика. Спросил весело:

– Вы опять будете меня шантажировать?

– Ну что вы… Вы же всё свое прошлое подтёрли, как резинкой.

Точно, подтёр. Можно даже не проверять и вся та информация, которую прошлый раз по крупицам собирать пришлось, из всех архивов и старых протоколов пропала. Не любят сильные мира сего, чтобы кто-то в их прошлом копался. Так что прежние козыри биты и второй раз в игру их не вбросишь.

– Я о другом: о пролонгации наших, ранее достигнутых, договоренностей.

– Каких? – искренне удивился Дядя Сэм.

– О взаимовыгодном сотрудничестве.

– Что-то не видел я от вас никаких особых выгод.

А может и так… Интересно, кто с ним после него работал? И как? С агентом надобно аккуратно, с подходцем, даже если твой сексот испитый дворник местного ЖЭКа. И всё равно с ним дружить надо, мелкие безвозмездные услуги оказывать, уметь слушать, сочувствовать и понимать его трудную жизнь, а не просто деньги в потную ладошку совать. А уж с фигурами такого калибра – тут только на взаимной основе, обмениваясь ценной информацией, всячески подчеркивая его положение и точно не передавливая. Нельзя с агентом влияния в лоб, тут надо ласково, гладить по шерстке, чтобы считал, что это он партию ведет. Чтобы сверху сесть, надо под него демонстративно лечь…

– Но ваши амбиции, я думаю, вы не оставили? И мы могли бы…

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи… – перебил вице-президент. – Более того, меня вполне устраивает существующее положение дел.

Значит, очень тщательно всё подчистил, до стерильной чистоты. Ушел рычаг. Вместе с пропавшим связником, которого тоже «подтёрли». Выходит, и с ним поступят так же. Освободились от них морально и теперь рубят ниточки по живому.

Нет, не пошла беседа, вернее, не в ту сторону пошла! Не получается собеседника под себя подмять. Сверху Дядя Сэм сел и ножки свесил, гостя уминая. И приходится под него прогибаться, хотя это дело дохлое – снизу вверх пищать вместо того, чтобы сверху рычать. Этот раунд проигран вчистую! Он даже не спрашивает, зачем к нему его «старый друг» заявился, похоже, ему довольно того, что просто пришел!

– Можно вопрос? Отчего вдруг такая категоричность?

– Ситуация изменилась. Вы стали слабее, мы сильнее. Это не мое мнение. К власти пришли новые люди и вектор политики поменялся. Не в вашу пользу. Мы готовы к драке, мы нарастили мускулы, обрели союзников, вы же нет.

– Но у нас…

– Вы про ваши новые вооружения? Ну, во-первых, они не новые, а хорошо забытые старые – выбраковка еще тех, советских, времен. Во-вторых, это лишь единичные экземпляры, которые поставить на поток у вас быстро не получится. И это если они вообще существуют. Мы не обыватели, чтобы демонстрировать нам по ТВ рисованные страшилки, у нас спецслужбы, которые имеют серьезные источники, и технари, способные отличить блеф от истинных угроз. Но меня интересует не это… – Повернулся к телохранителю.

Тот вытянул из кармана, сунул в уши наушники. Меломан, наверное.

– Хочу задать вам несколько вопросов. В частном порядке.

– Я могу отказаться на них отвечать?

– Нет.

– Тогда слушаю.

– Кто вы такой?.. Откуда? – Вице-президент подался вперед, аж грудью на стол полез. – Кому служите?

– Своей стране.

– Это абстрактно. Кому конкретно? Меня интересуют имена, должности. Кому вы подчиняетесь, чьи интересы защищаете?

– Интересы своей страны.

Дядя Сэм разочарованно откинулся на спинку кресла.

Вот для чего, вот для этой самой фразы он был допущен к телу! Чтобы с глазу на глаз, чтобы переиграть роли, взять реванш за ту прошлую слабость. И, может быть, договориться, но на новых, на его условиях. И тут, верно, лишние глаза и уши не нужны. Но вся беда в том, что договариваться ему не с кем, все договаривающиеся стороны вот они, сидят перед ним в единственном лице!

– Не хотите говорить… Или не можете. Что не суть важно. Жаль… Будем считать разговор не состоялся. Всё остальное вы будете рассказывать не мне и не здесь.

– Вы не боитесь совершить ошибку?

Дядя Сэм улыбнулся, показав свои тридцать два стопроцентных американских зуба. Но эта улыбка больше смахивала на оскал. Акулий.

– Вы угрожаете мне? Нам?.. Америке?!

– Предупреждаю. Переоценка своих возможностей может привести к серьезным последствиям.

– Не пугайте, не страшно. Мы достаточно хорошо изучили военный потенциал вашей страны, прежде чем делать выводы. В настоящий момент вы не готовы к серьезным вооруженным конфликтам. Для большой войны нужна большая экономика, которой у вас нет. И нужна объединяющая идея, которая утрачена – никто теперь не полезет голым торсом на орудия с криком: «За Родину, за Сталина!» У вас другая родина и нет Сталина. У нашей нации есть идея, за которую мы готовы умирать. У вас – нет. Вы большая, очень большая и грозная, но глиняная фигура. Поэтому вы не полезете в драку.

Прав. В чем-то прав. Во всем прав… Никто не решится. Страна – не решится. Но… страна не отвечает за отдельных своих бойцов, которые могут вопреки здравому смыслу…

– А если не о стране?

– А о чем?

– Обо мне.

– Не понял? О вас? При чем здесь вы? – досадливо поморщился вице-президент.

– При том, что я объявляю вам войну. Лично я. Без своей страны. Что есть мое личное, как частного индивида решение, за которое я несу полную юридическую и моральную ответственность, осознавая все возможные последствия и находясь в здравом уме и трезвой памяти. Так, кажется, у вас говорят при заключении сделок? Только вы и я. Как в ваших вестернах.

– Вы… Против кого?.. Не понял? Против меня?.. Нас?.. Против Америки?!

– Да. Я объявляю войну Соединенным Штатам Америки. Лично. С этой самой минуты, о чем вас проинформировал. Чтобы вы не говорили после, что я вероломно и без объявления…

Лучше так, чем уйти, утеревшись!

Вице-президент растерянно заморгал. Потом усмехнулся. Потом расхохотался в голос. Искренне. Потому, что услышал… Собственными ушами!.. Услышал полный, совершеннейший, запредельный бред. Абсурд.

– Вы? Против Америки?.. Вы! Один?! Ой-ой!.. – Дядя Сэм хохотал и смахивал с ресниц слезы. – Я думал – вы серьезный… А вы… Клоун… Но очень хороший клоун! Я так давно не веселился. Вы… и Америка!.. Америка и – вы! Как в вестерне… Ха-ха!..

Но удивительно то, что его собеседник не разделял его веселья, оставаясь совершенно спокойным. И даже не улыбался своей шутке! Он был как на посольском приеме при вручении официальной ноты.

И Дядя Сэм вдруг оборвал смех.

– Нет, вы не клоун, вы просто сумасшедший и ваше место в психушке. Куда вы теперь и отправитесь. Потому что таких психов нельзя оставлять на свободе, их надо держать в закрытой палате в смирительной рубашке. – Вице-президент нажал кнопку. – Извините, аудиенция закончена. Я предполагал, что мы можем договориться. По-доброму. Но, кажется, ошибся.

Телохранитель в наушниках встал. И еще четверо в дверь вошли. Впятером против одного, это даже как-то неспортивно. И не по-пацански.

Быстро осмотреться, хотя еще раньше, еще только зайдя в кабинет, осмотрелся. Авторучки в стакане… Ключ в замке двери, ведущей в комнату отдыха… Стулья… Их можно расколоть до острой щепы… Пара случайных стаканов на изящных тарелочках… На столе американский флаг на подставке… И четыре шага до объекта. Да, примерно так он себе всё это и представлял. Кроме, разве, флага.

– Уведите этого шута… бобового. Так, кажется, говорят русские?

– Горохового… Судя по всему, вы хотите продолжить наше знакомство?

Конечно, хочет, потому что никаких иных решений у него быть не может! Что и ожидалось. Они обрубили прежнюю ниточку и обрубят эту! Теперь они его из своих цепких лап не выпустят. Отправят в психушку, где прокачают с помощью «химии», а после… Для этого Дядя Сэм и согласился на встречу, чтобы за кроликом не бегать, чтобы тот сам в пасть забрался. Но не прийти сюда было нельзя, эта встреча должна была состояться, хотя результат и предсказуем. Потому что приказы не обсуждаются… Нужно было кого-то в берлогу сунуть, чтобы убедиться, что медведь не спит…

Телохранители приветливо улыбнулись. Ну, все они тут со своими патентованными зубками… Вежливо указали на дверь.

Мотнуть головой.

Придвинулись. Довольно культурно, потому как в таких кабинетах мордобой не приветствуется. Но, главное, никакого подвоха они не ожидают – клиент обыскан, ощупан, просвечен и с их точки зрения совершенно безопасен, потому что они все тут ковбои, которые свято верят в силу смит-энд-вессонов. А пушки в руках.

Тот, что в наушниках, подошел близко, придержал за локоток, сказал уверенно и спокойно:

– Вы пойдете с нами.

Это ожидаемо и заранее просчитано. По шагам и расстановке фигур. По логике и стереотипам действий ближней охраны. Все телохранители – они как близнецы-братья в любой стране, с одним набором инструментария и типовых сценариев действий. А повадки этих он изучил и проанализировал по видеозаписям. Не лучшая охрана, отчего в их президентов так часто попадают тухлые яйца, торты и… пульки. Он, конечно, кролик, но с коготками, и, в отличие от них, эту сценку сто раз проиграл с различными вариантами развития событий и числом участников. Ну что? Как говорил вождь мирового пролетариата: вчера было рано, завтра будет поздно. Значит, сейчас!

Расстояния, траектории, расстановка сил… Теперь попытаться расслабить противника. Это важно. Слабость охраны в ее силе – пять мордоворотов с пятью стволами против одного безоружного тюфяка. Не видят они в нем противника, не должны видеть.

Вздохнуть, поникнуть плечами, «поторговать физиономией». Ну куда ему против таких молодцов? Оглянуться растерянно, ища поддержки у Дяди Сэма. Но тот лишь нетерпеливо головой мотнул – уводите, уводите! Протянуть к ним обе руки для наручников, которые должны быть, без них никак, потому как по инструкции…

И точно, один их телохранителей шагнул вперед, на ходу расправляя браслеты. Это охранник зря сделал, так как руки у него заняты наручниками и к тому же он закрыл обзор сзади стоящим коллегам. Но ведь гость не сопротивляется, гость демонстрирует покорность: того и гляди, в обморок грохнется.

Подошел близко, потянулся к запястьям, чтобы защелкнуть стальные кольца, глянул где-то даже сочувственно… И как он теперь сможет выхватить оружие, если понадобится? Да никак. Ошибочка вышла!

Играть, играть!.. Прошептать испуганно и немножко истерично:

– Я никуда не пойду!

Качнуться чуть в сторону и… Нет, начать надо не с дуболома с браслетами, а с того, что сбоку. Он более опасен, так как почти за пределами видимости. Пнуть в голень каблуком, твердым, как камень, специально под это дело набитым и, ловя движение охранника лицом вниз – а кто-бы не согнулся! – жёстко ударить локтем в висок, чтобы отключить. Не глядя куда попал, хотя, судя по хрусту, попал удачно. Практически одновременно ухватить перед ним стоящего за вытянутые к посетителю руки и сильно дернуть на себя, ударив лбом в лицо. Но не дать упасть, чтобы не открыться под выстрелы, а использовать его, как щит. Крикнуть резко, приказным тоном:

– Назад!

Тут неважно, что крикнуть, тут важна интонация, чтобы сбить врага с толку, чтобы этот крик не вязался с тем, что они только что увидели и еще не осознали. Этим криком можно выгадать одну-две секунды.

Вот, уже очухались, потянулись за оружием. Только поздно… Швырнуть им навстречу их приятеля и рывком сместиться на полтора шага в сторону, с расчетом, чтобы Дядя Сэм оказался за спиной. Теперь они стрелять не станут, чтобы случайно хозяина не завалить, из-за того, что траектории так неудачно совпали. И не стоять, не стоять – смещаться вправо-влево, качаясь маятником, лишая их возможности прицелиться. Ну, прямо как в баскетболе с мячом против троих противников.

Мгновения, на всё – мгновения…

Сгрести со стола тарелки и почти без замаха, точно и расчетливо метнуть их в телохранителей. Одна тарелка. И другая… Блюдца и тарелки – очень хорошее оружие, если уметь ими пользоваться. Он умеет, его учили, он их сотни переколотил, в манекены втыкая! Чем не оружие – идеальная аэродинамическая форма, как у легкоатлетического диска, хороший вес, довольно острые края. Такой снаряд можно метров на сорок зашвырнуть и не промахнуться. А здесь всего несколько шагов! Удачно сервиз подвернулся…

Тарелки попали точно в цель – в лица телохранителей. Одна от удара в лоб раскололась, хлестанув осколками по глазам того, что слева. А другая… Там совсем худо. Другая, перерубив переносицу, воткнулась острым краем в лицо и осталась торчать – тарелка с десертом в виде головы! Хороший бросок! Но оваций ждать не приходится, а надо ждать выстрелов в упор, этот зритель неблагодарный.

Не тормозим!..

Чёрт! Тот первый, с посеченным осколками лицом, сориентировался, успел выдернуть оружие. Выстрел! Мимо! Ну, конечно, мимо, потому что раз и навсегда вбитые в голову рефлексы – не поворачивай оружие в сторону охраняемого объекта. И тут же на звук в дверь просунулись какие-то головы и полезли мужики.

Только поздно. Поздно!

Метнуться к столу, одним прыжком вскочить на столешницу и, перекатившись через Дядю Сэма, оказаться у того за спиной, по дороге прихватив флажок на подставке. Хороший флажок на металлическом хромированном стержне – что твой стилет! Это тебе не китайская раскрашенная под металл пластмассовая подделка, это на совесть сработанная вещица мэйд ин USA.

Осмотримся… В остатке один активный «штык» и полдюжины голов, как у дракона, у двери. И он один против них с звёздно-полосатым флажком в руке. И всё равно расклад не в их пользу!

Что будем дальше делать, господа-телохранители? Упустили вверенное вам тело? Неужели вы такие ситуации не проигрывали? Ну да, вас же всё больше против снайперских винтовок и пистолетов натаскивали, а здесь какой-то флажок… Тогда играем дальше.

– Простите, уважаемый!

Запустить пальцы в шевелюру вице-президента и довольно бесцеремонно и больно, потянуть, запрокинуть его голову назад, ткнув острие флагштока против сонной артерии… Это как-то даже символично, угрожать вице-президенту Америки звёздно-полосатым флагом его страны! Есть в этом какой-то глубокий и парадоксальный смысл. А другого варианта всё равно нет, из этой западни его может вывести только один человек. И этот человек – он сам..

– Всем замереть!

Ткнуть чуть сильнее, чтобы кровь закапала. Красные струйки на хорошо помытой и побритой шее, стекающие на ослепительно белый воротник и капающие на рубашку, смотрятся очень эффектно. И еще прошу оценить знание анатомии, потому что импровизированный кинжал упёрся ровно туда, куда надо, без ошибки!

А вот теперь можно предупредить противника спокойным, уже без ноток истерики, окриком, коротким, как приказ.

– Еще шаг и будет труп!

И все всё поняли – не дети. Тут прыгай не прыгай, стреляй не стреляй, всё равно не успеть. Острый стержень перерубит сонную артерию раньше и остановить хлещущую под давлением кровь будет невозможно. Даже если нападающего убить, он всё равно, уже мёртвый, воткнёт в жертву своё оружие! Да и как в него попасть, когда он Хозяином прикрылся, присев за его спиной.

– Пистолеты на стол и толкнуть ко мне! Все!

Не поняли, замешкались. Придется кровушки добавить… Вице-президент замычал, испуганно выпучив глаза.

– Тихо! Не шевелиться, не то… Прикажите своим нукерам.

Слово «нукер» он, конечно, не понял, но общий смысл уловил… Приподнял руку, ткнул указательным пальцем в стол. Тут же быстро выросла приличная горка из оружия – половину пехотного взвода можно вооружить!

– Ты… да, ты, толкни мне свою пушку. Только аккуратно.

Пистолет скользнул по полированной столешнице. Приличная машинка… Демонстративно щелкнуть предохранителем, сунуть палец в спусковую скобу, что профессионалы оценят, и упереть ствол в затылок вице-президенту. И еще разок указательным пальчиком на спусковом крючке пошевелить.

– И что дальше? – тихо, но довольно бодро спросил вице-президент.

Крепкий парень, точно – ковбой.

– Дальше нужно вызвать машину и поехать туда, куда я скажу.

– Куда? В Российское посольство?

– Нет, не надо впутывать сюда русских. Я же сказал – это наша с вами война. И она, кажется, вступила в горячую фазу, потому что первая кровь уже пролилась. Ваша кровь.

– А если я скажу «нет»?

– Тогда выстрел, пышные похороны и отсутствие каких-либо политических перспектив. У меня, как вы понимаете, другого выхода нет. Мне или отсюда выбраться, или уйти за компанию вместе с вами. Туда…

Вице-президент еле заметно кивнул. Быстро они очухиваются, политики. Неубиваемое племя! Хотя, можно попробовать…

– Кстати о перспективах, вряд ли вам будет интересно, если это происшествие станет достоянием гласности и придется отвечать на разные неудобные вопросы в конгрессе. Так что давайте действовать тихо и без лишних свидетелей.

– А если вы…

– Зачем? Мы в связке, и от вашей жизни зависит продолжительность моей. Ну, сами подумайте.

Пусть думает, на то у него голова на плечах. Пока на плечах… Умные люди, пока при голове, умеют просчитывать варианты.

– Что вы предлагаете?

– Покататься по городу и окрестностям в вашей неприятной компании.

– Надеетесь сбежать?

– Попытаюсь.

– Вряд ли получится. У меня есть встречное предложение, которое вас может заинтересовать…

А вот это уже говорит не ковбой, который скачет на лошадке и палит с двух рук, это уже ростовщик. Надо бы покопаться в его генеалогическом древе, может, там еще какая кровь сыщется.

– Слушаю.

– Вы прекращаете весь этот балаган и получаете работу. Хорошо оплачиваемую. И еще плюс гражданство моей страны, которое дорогого стоит. Подумайте.

– Перевербовываете?

– Предлагаю достойную жизнь в демократическом обществе, с хорошим стартовым капиталом.

Смотрит, ждет… Привык, что на их гражданство и доллары все, как грифы на падаль, кидаются.

– Заманчивая перспектива. Очень… Ну, просто невозможно отказаться… Хотя… придется.

– Почему?

– Потому, что в настоящий момент мы находимся в состоянии войны. Меня с вашей страной. А брать гражданство стороны, с которой воюешь – это предательство и дезертирство. И мне придется себя судить и себя расстрелять, перед своим строем за измену.

– Вы идиот?!

– Может быть… Но это никак не облегчает ваше положение. Вызывайте машину, какую-нибудь попроще, и прикажите вашим бойцам не шевелиться и не шуметь, во избежание стрельбы и привлечения излишнего внимания. И думайте быстрее, пока раненые кровью не истекли. Вы же должны заботиться о своих работниках.

Еще раз оценить диспозицию… Нормально.

– Сейчас мы встаем и плотненько друг к другу, обнявшись как братья, через запасной ход идем гулять… Если что, с такого расстояния я не промахнусь, тем более, из пистолета, поставленного на стрельбу очередями. И даже убитый снайпером, в агонии, успею нажать спусковой крючок. Потому что это не кино, вы не Рэмбо, а я не вьетконговец.

Вице-президент кивнул. А он и не собирался сопротивляться, понимая, что его визитеру деваться некуда, сейчас весь город будет перекрыт и каждая улочка заткнута полицейской машиной.

Выбрать телохранителя покрупнее.

– Вот ты, пойдешь впереди, прикроешь нас от любопытных взглядов и пуль. Любой шаг в сторону или прыжок на месте будет считаться попыткой побега и пресекаться… жизнью твоего хозяина.

Вышли в коридор. Кто-то шарахнулся в тень. Ну, это понятно, их тут на каждом шагу как поганок в лесу.

– Вы, которые сзади, не топчите мне пятки! А то я споткнусь и спусковой крючок случайно нажму. Дистанция пять метров. Для всех. Пошли.

И колесо охранников, с осью из двух фигур в центре, «покатилось» к выходу.

Крыльцо… Не отлипая от объекта, подтолкнуть его к машине.

– Вы не против, если я поеду с вами сзади?

Тронулись с места, выехали на дорогу. Позади замаячила колонна бронированных джипов, набитых под крыши охранниками. Точно война с колонной бронетехники и батальоном вооруженной до зубов пехоты. А еще, наверняка, дроны висят и все подходы перекрыты.

– Ваши соглядатаи сзади – это обязательно? У нас ведь, кажется, интимная прогулка?

– Я не просил, – пожал плечами вице-президент – Куда мы едем?

– Прямо… Эй, водила, не гони, мы никуда не спешим. Ты меня слушай, я теперь твой навигатор…

А вот и мигалки впереди. И сбоку тоже. И никаких встречных машин, значит, перекрыли шоссе в обе стороны, освободив пространство для групп захвата. Оперативно действуют. Обложили, как волка. От этого Дядя Сэм заметно оживился.

– Долго мы так будем ездить?

– До полной выработки моторесурса двигателя. Деньги на бензин у вас, надеюсь, имеются?

– Что?

– Ах, ну да, вы же привыкли жить в долг. Всей страной. Ну ничего, я вам одолжу на бедность пару соток, потом отдадите. Через сто метров поворот налево…

По маршруту, который проверен и многократно обкатан. Когда суешься в логово к хищному зверю, подумай, как из него можно выбраться. Да не в одну сторону, а на все четыре, чтобы с запасом и гарантией, и каждый шажок просчитан. А то когда твою задницу клыками драть станут думать будет поздно.

– Теперь налево…

Оп-па… Полицейский вертолет над головой затарахтел. И, кажется, истребитель в вышине круги нарезает. Какой почет и уважуха простому шпиону! Крепко у них тут всё поставлено. Наши бы еще только пилотов с коек после вчерашнего поднимали, и в чувство приводили!

Вице-президент расслабленно откинулся на спинку сиденья. Демонстрирует или точно успокоился? Смотрит оценивающе. Сейчас новую цену станет предлагать, играя на повышение. Нет, не ковбой, в драку как в их боевиках, по морде кулаками стуча, не полезет.

– Вы, кажется, профессионал… серьезный. Такой может пригодиться моей стране.

– Ваша страна тоже может пригодиться… мне.

Вздрогнул. Не привык, чтобы с ними сверху – вниз. Или даже на равных.

– Вы зарываетесь!

– А вы забываетесь. Смит-энд-вессон пока у меня. А эти «сопровождающие лица», – ткнул в окно, – не так быстры, как пули. – Приказал водителю: – Шеф, здесь на мосту притормози. Вон там, у третьей опоры…Что-то мне душно. Выйдем, подышим свежим воздухом?

– Зачем? – встрепенулся Дядя Сэм.

– Вы не бойтесь, пристрелить вас я и здесь могу. Хочу поговорить с вами без чужих ушей, – обвести пальцем вокруг.

Машина остановилась. Вышли впритирочку, как сиамские близнецы, и пистолет в бок против сердца.

– Сюда.

Подошли к парапету. Позади встала, замерла черная бронированная колонна. Бойцы выскочили наружу, готовые броситься и растерзать. Над головой завис вертолет.

– Когда всё кончится, объявите, что это были учения, чтобы лишние разговоры пресечь. Накажите кого-нибудь за халатность для большей веры. И еще… Там на стоянке перед резиденцией красный «форд» с мичиганскими номерами. В нем под сиденьем рация, по которой мы сможем общаться. Возьмите ее и всегда держите при себе. Я думаю, я уверен, она вам понадобится. Потому что все мои предложения остаются в силе.

– А вы?

– Я?.. – улыбнуться, как американец. – Я пошел. У меня дома утюг не выключен. До свидания…

Похлопать Дядю Сэма приятельски по спине, сунуть в руки пистолет и одним прыжком перемахнуть через ограждение, в самый последний момент увидев, как сзади, разбегаясь веером, ломанулись к мосту бойцы.

Но теперь не до них, теперь главная опасность не стволы – высота. Прыжки с мостов – это вам не показательные выступления в бассейне с десятиметровой вышкой, тут можно и насмерть расшибиться. Вернее, шлёпнуться с маху в воду, на пару минут, а больше и не надо, потерять сознание и захлебнуться. Отсюда – никаких полуоборотов с винтами и прочих выкрутасов и даже «рыбок» с «солдатиками» не надо, не на пляже перед дамами выпендриваешься. Тут только «бомбочкой», как учили, как тренировали – ноги к животу, лоб в колени упереть, голову руками обхватить, уши ладонями прикрыть, чтобы как резиновый мячик без углов и выступов, за которые вода может зацепиться. Удар, конечно, будет серьезный, но одежда его смягчит.

Короткий полет.

Бах!.. Фонтан брызг!.. Немягкая вода, когда с такой высоты. Как доска, которой наотмашь по хребту. Рвануло одежду, сшибло ботинки, весь грим, все эти бороды с усами и париками разметало в прах. Но жив, жив!.. Теперь разогнуться, понять, где верх, где низ, но не всплывать, нет, если всплыть, ему в башку сразу десятка два пуль вобьют. Наоборот, тонуть, уходить в глубину кирпичиком. Речка подходящая, мутная, как сама его жизнь. Специально такую подбирал.

Глубже, еще глубже. На огонек. Вернее, на три, разведенные на два десятка метров друг от друга. Огоньки на дне маячками светятся, потому что пропеллеры крутят, которые электричество вырабатывают. Где они, черт возьми?.. Ну невозможно пропустить все, тем более, он тренировался в этой мути по дну ползать… Еще гребок… Еще… Как это противно – тонуть! Вода давит в уши, легкие рвет болью, в голове муть и ужас. Но наверх, к воздуху, нельзя. Нет там воздуха, там смерть! Только она! Еще немого…

Есть! Светится огонек, как лампадка, спасение обещая! Еще гребок – и по дну руками.

Баллон… Загубник… Крутнуть вентиль, вдыхая полной грудью воздух. Ай, хорошо! А ведь если бы еще десять секунд!.. Теперь маска и подводный буксир. Закрутился винт, толкая вперед короткую «сигару». Только не туда, не вниз, где его будут всем миром искать, как потенциального утопленника, а против течения! В пяти километрах выше, за поворотом русла, под нависшими с берега кустами, чтобы в объективы дронов не попасться, – моторная лодка. Веселенькая такая, прогулочная, которая в глаза не бросается. Или наоборот – бросается! На банке штанишки с панамкой и очки по последней моде. Нырнул старичком, вынырнул бодрячком.

Топим буксир, напяливаем новый пляжный прикид и новую личину: врубаем музон, распечатываем банку пива, хрустим чипсами – покатили прожигать отпуск и жизнь. Вот такие мы – молодящиеся плейбои. Сейчас покатаемся, тёлку снимем, в кабак с ней завалимся, а после в мотель и в койку… Ну или вдруг передумаем и через полста километров на бережок выползем, в рабочую робу переоденемся и сядем в фургон, набитый под завязку резиновыми прокладками и гаечными ключами, потому что кому-то отдых на катерах, а кому-то в чужих унитазах по локоть в дерьме копаться… Ну как? Убедительно – чисто сантехник, спешащий на вызов!

Покатили, на скоростную, чтобы через час, с потоком машин смешавшись, совсем в другом штате выскочить.

Вот и всё… Где-то там, позади, сотни людей роют землю, вернее, рыщут по дну в поисках утопленника. Только он не там, он – тут. И не он, а какой-то работяга в драном, с пятнами дерьма, комбезе. Как в тот, в первый раз.

Всё, эта страница закрыта. Он честно пытался восстановить канал связи, сунувшись тигру в пасть, но его не приняли и не услышали. Как и ожидалось. Его предшественник тоже пытался, да сгинул. А он ушел, хоть и с вывертами, и с киношными прыжками с моста. А иначе как, когда тебя со всех сторон обложили и даже вертолетами? Когда ты один в чужой враждебной стране, где все против тебя!

Ушел… От них – ушел. Не от себя. Не от приказа, который нужно выполнять. Потому что война объявлена и надо… А что, собственно, надо?.. Проводить всеобщую мобилизацию… среди себя? Будем считать, что провел – выгреб всё мужское население, какое было. Поставил под ружье себя единственного: котомку – в руки, сухари – в карман, сопли – в кулак, винтовку – на плечо – и айда вперед маршевой ротой, в которой всего-то один боец.

Что еще? Укреплять позиции, копая окопы и блиндажи? Уже копаем, роем на три метра вглубь! Одной лопатой.

Еще?.. Много чего: ломать сургучные печати на красных конвертах, раскидывать на столах штабные карты, планируя прорывы и охваты, что-то форсировать, завоевывать и расширять, где-то что-то перегруппировывать и чем-то усиливать, сосредотачивать, маскировать, копить резервы, ковать в тылу оружие, которым разить врага, обеспечивать фронт материальными и финансовыми ресурсами, ставить позади себя заградотряды из себя самого, и самого же себя за шаг назад судить, приговаривать и приводить в исполнение. Тоже самому! По законам военного времени, коли война объявлена и должна быть выиграна, несмотря ни на что, несмотря на технический и численный перевес врага. А если не выиграть, то пасть смертью храбрых в неравном бою, дабы не навлечь позор и санкции на своих близких в тылу.

Сколько их там будет в чужих окопах – триста миллионов с гаком?

Нормально! С китайцами было бы сложнее, тех вообще полтора миллиарда. Перевес в технике?.. Имеет место быть – авианосные группы, спутники, висящие на геостационарных орбитах, стратегические и фронтовые бомбардировщики, ракеты разных классов и возможностей, подлодки мазутные и атомные, танки, артиллерия всевозможных калибров, береты, которые не головной убор, а профи, натасканные на чужую смерть… Ну и по мелочи еще – военные базы, флоты под номерами, миллионы стволов, сотни тысяч тонн боеприпасов, миллионы резервистов, ВПК, который кует и приумножает, пехотные и морские дивизии, союзники по блокам…

Много их, очень много… Невозможно много, так что никто за всю историю к ним с войной даже не совался, а ему вот пришлось!.. Так что теперь? Сдаваться на милость победителя? Или погибнуть в неравном бою? Предпочтительнее в бою. Но еще лучше не сдаваться и не погибать, а победить. Возможно такое, когда без соседей справа и слева, без снабжения и поддержки авиацией и больших калибров? Когда ты один, как есть, с чем есть и в чём есть?..

Конечно, нет! Однозначно, нет! Но надо пробовать, потому что война объявлена и отступать некуда. Там, позади, его тоже никто не ждет. И никто не пожалеет. Тут либо пуля в лоб, либо в затылок. Ну, либо сам себя. Без альтернативы!

А коли воевать, так надо воевать, чего откладывать? Поздно откладывать! Вылез из окопа, так не стой – беги! Вперед беги! Может, и добежишь. А если просто стоять, то мишенью станешь. Война – не манёвры, тут кто раньше успеет. Тут или ты, или тебя!

Одинокая, неподвижная фигура посреди моста, как стержень, как ось, вокруг которой, подобно броуновским частицам, снуют, суетятся люди. Десятки, сотни людей, которые осматривают, ощупывают, заглядывают в лицо, что-то спрашивают… И другие, там дальше, висят на парапетах, смотрят вниз, смотрят через бинокли, в оптику снайперских винтовок… А по берегам колоннами разбегаются фигуры в камуфляже и даже в воде по пояс бредут, словно рыбу бреднем ловят. И еще кареты «скорой помощи», вертолеты, самолеты, полицейские мигалки сплошняком, как гирлянды в Новый год, грузовики на шоссе, выгружающие личный состав…

– Живей, живей!..

Суета. Армейская операция. Из-за одного-единственного человека…

Но вице-президент не обращал внимания на эту, вокруг него, мельтешню, он стоял и о чем-то напряженно думал.

– Вам плохо? – вплотную, распихивая руками телохранителей, придвинулся к нему его первый помощник.

– Как минимум – нехорошо.

– Что, ранение?

Потому что спекшаяся кровь, на шее, воротнике, рукавах. И лицо!..

– Нет. Это всё пустяки, царапины. – Повернулся, глянул как-то растерянно. Сказал тихо, чтобы никто не слышал: – Он объявил нам войну.

– Что? Кто?

– Тот, который упал с моста.

– Кому объявил?

– Нам… Соединенным Штатам Америки.

Помощник опешил и заморгал. Как Дядя Сэм тогда, раньше, в кабинете. И подумал так же. И спросил:

– Он что, сумасшедший?

– Боюсь, что нет, – криво усмехнулся вице-президент. – Или наоборот – сумасшедший, что еще хуже, потому что без тормозов. И тогда… Я думаю, что он что-то попытается сделать. Потому что война.

– Что? Что он может сделать? Один.

– Не знаю… Взорвать Белый дом, захватить воинскую часть… Вряд ли больше. Но он не шутил. Люди, которые берут в заложники второго человека в стране и сигают с моста в реку – не шутники. Я не знаю, кто он и кто за ним стоит, но я имел возможность убедиться в его способностях еще раньше. Это очень опасный тип.

– Но, может, его уже нет? Может, он… Потому что с моста, при такой высоте…

– Вы что, нашли его труп?

– Нет, пока не нашли.

– И боюсь, не найдете.

– Нам свернуть поиски?

– Нет, продолжайте искать, можете перевернуть здесь всё вверх дном. Ищите! И готовьтесь.

– К чему?

– К боевым действиям. Считайте, что с этой минуты мы находимся в состоянии войны.

– С кем?

– С ним!

– Кто находится? – опять не понял, переспросил совершенно обалдевший первый помощник второго человека в стране.

– Мы. Америка.

– Вы всерьез?

– Боюсь, что да. Он не сможет нас победить, он даже не сможет причинить нам сколько-нибудь серьезного вреда, но он может нас укусить. Больно. Он обязательно нас укусит, если до того мы не найдем его и не вырвем ему клыки.

– А что с операцией?

– С этой? Дайте информацию, что… что это были учения. Проанализируйте действие охраны и всех служб, решите, кого наградить, а кого понизить в должности или вообще уволить. Потому что в целом – это провал. Вы все вместе не уберегли вверенный вам объект: меня! И если бы нападавший был настоящим, то ваш вице-президент теперь был бы уже покойником. И ничего не докладывайте президенту. Вообще ничего, кроме того, что были проведены масштабные учения, по итогам которых будут сделаны соответствующие оргвыводы.

– А как быть… с этой… с войной?

– Воевать, – криво усмехнулся вице-президент. – Нам объявили войну, мы приняли вызов. Или вы предпочитаете почетную капитуляцию?

– Нет!

– Вот и ответ.

– Но как дальше? Надо как-то объяснить…

– Никому ничего не надо объяснять. Пусть это останется между нами. Или вы хотите, чтобы сумасшедшими посчитали нас? Об этой войне знаю я, и знаете вы. И мы понимаем, что это не шутка, что это война. Всерьез. И должны мобилизовать все возможные ресурсы…

Вице-президент замолчал. Потому что всё равно это был какой-то бред! Если послушать со стороны… Но на его воротнике и рубашке была кровь, а там, внизу, под мостом копошились сотни солдат и полицейских, а над головами сновали дроны, барражировали вертолеты, а выше, под облаками, крутили восьмерки истребители.

– Да, воевать! Поднять на ноги все, отвечающие за безопасность страны, службы. Все! Можете считать это приказом. Приказом военного времени! Мы переломили хребет всем нашим врагам, переломим и этому. Потому что мы нация победителей!

И вице-президент гордо вскинул голову, глядя на своего первого помощника и с высоты моста на свою страну. И где-то, если бы это было кино, должен был зазвучать гимн и случайно оказавшиеся поблизости граждане Америки замереть и прижать ладони к левой стороне груди.

Но звучал со всех сторон не гимн, а сирены и десятки охрипших голосов:

– Ну, куда ты, куда?! Твою… Там посмотри, левее, под корягой. Да мне по … хоть в каске ныряй! Ну, не мог же он уйти, некуда ему уйти! Ищите, ищите, труп ищите…

Любая война, если она всерьез, начинается в… читальных залах. Потому что надо понять с кем придется иметь дело, так сказать, узнать вероятного противника в лицо, для чего учесть массу факторов: рельефы, погоду, численность и состав населения, считай – мобилизационные ресурсы, просчитать экономические возможности. Посмотреть сколько тонн чугуна, стали и алюминия выплавляют металлургические заводы и как близко они располагаются к границам, добывается ли нефть, как и где перерабатывается и какой имеется суммарный суточный выход бензина, посчитать запасы зерна и мяса, и какие в каких районах собираются урожаи, которыми противник будет кормить армию, дороги, покрытия, мосты, броды, чтобы не увязнуть в распутице, как мухи в варенье, залежи полезных ископаемых… Без этого никак! Потому что войну выигрывают не одни только военачальники и пехотные батальоны, но еще архивариусы. Те самые книжные черви, которые копаются в справочниках, рисуя общую картину театра военных действий, где будут развернуты полки и батальоны. Иначе даже самый талантливый полководец, не зная, что на острие главного удара располагается бездонная трясина, утопит там все свои войска. И вся армия встанет, если вдруг выяснится, что в той стране в декабре жуткие морозы. И любое наступление захлебнется, когда вдруг в один из месяцев зарядят обложные дожди так, что ни один самолет не взлетит, чтобы поддержать наступление пехоты, и ни один грузовик не прорвется к фронту со снарядами и продуктами, буксуя глубоко в тылу.

Так что предмет «География», который так не любят школьники – это предмет военный и где-то даже стратегический. И если хочешь объявить кому-то войну, то надевай нарукавники и начинай перелистывать странички. Что там надо узнать? По привычному, раз и навсегда отработанному, трафарету?

Народонаселение, экономический и природный потенциал. Это всё понятно, это в целом… Структура власти по вертикали и горизонтали, отдельно гражданские, отдельно военные, кто там сверху, кто приказывает, а кто кому честь отдает. По этим позициям без проблем, по ним в любом специализированном справочнике.

Далее по открытым источникам – газеты, журналы, сайты, форумы… Ой, много их, очень много, тут нужны помощники.

– Меня интересует пирамида власти. Да, существующей, включая вооруженные силы. Зачем? Затем, что я считаю ее несовершенной и обременительной для налогоплательщика и хочу предложить свою альтернативную модель. Но для этого мне нужна информация, чтобы не на пальцах. И я готов за нее платить. Очень хорошо… Ну что вы! Никаких секретов, всё из доступных источников. Согласны?

Ну, а кто откажется от такой халтуры?

– Согласен.

И этот согласен. И другой… И третий… Потом эту информацию, пришедшую из разных источников, можно будет сравнить и свести в одну таблицу…

По открытым источникам работают. Хорошо работают, так как за их американские баксы. А мы копнем глубже, для чего в паутине пошарим.

– Мне бы один сайтик взломать.

– Какой?

– Вот этот.

– Так это же… Это же Пентагон!

– Ну да, конечно. Почему я к вам и обратился. Что вы так нервничаете? Где они, а где вы?.. И где будете, закончив работу, потому что я хорошо заплачу, и на эти деньги вы легко сможет купить себе бунгало где-нибудь на далеких островах, жениться на аборигенке и сменить фамилию. И кто вас там сыщет?

– Но у них серьезный сайт.

– А у вас светлая голова, я знаю, я справки навел. Если для работы необходимо какое-то дополнительное оборудование, то в любой момент, за любые деньги, без верхней планки. Можете в помощники хоть Билла Гейтса нанимать.

Улыбается.

– Ну что, возьметесь? Ведь дело интересное, даже если без денег. Пентагон ломануть, это не каждый может, это на всю жизнь!

– Так-то оно так…

– Вот задаток. – Шлепнуть на стол пачку долларов. Стимулы должны быть осязаемы, их надо дать возможность увидеть, пощупать и понюхать, тогда решения принимаются быстрее.

– Ну ладно, я попробую…

Вот и славно. Какие там еще сайты?

Но на сайтах тоже всего не найти, главные секреты они не в компьютерах – в головах. Секретоносцев. К действующим, конечно, не сунешься, а вот к ветеранам, недавно вышедшим в отставку…

– Вы журналистка?

– Да.

Причем очень молодая и сексапильная, что тоже учитывалось при вербовке волонтеров.

– Хочу предложить вам интересную работу. И денежную. Мы тут книгу надумали выпустить, посвященную американскому Военно-морскому флоту и хотели дополнить ее интересными фактами из жизни и быта моряков. Чтобы интереснее было читать. Откуда узнать?.. Из первоисточников! Надо повстречаться с ветеранами, поговорить в неформальной обстановке, за фужером вина… Хотя нет, за ящиком виски, потому что это моряки, которым море по колено, а бочковой ром – газировка. Алкоголь расслабляет. И ваш вид… тоже! С такой девушкой да не побеседовать!.. Я бы сам со всем своим удовольствием, жаль рассказать нечего.

Поправила прическу, улыбнулась кокетливо.

– Сможете?

– Я попробую…

Так, флот, будем считать, закрыли…

– Это же летуны, элита, они же на сверхзвуковых скоростях в стратосфере, и им хоть бы что. Это же настоящие супермены! С которыми вам надо познакомится и найти общий язык. Вы ведь, кажется, кроме выдающихся внешних данных еще дипломированный психолог? Тогда вы сможете… Узнать, где, как и с кем служилось, фотографии по возможности отсканировать, о технике порасспросить, которая наша, американская и, значит, самая лучшая в мире! А то кто-то сомневается, а мы докажем… Можно в ресторан пригласить. Лучший. Про деньги не беспокойтесь, деньги для хорошего дела найдутся. Ну, а если рассказчик интересный, можно ему гонорар предложить. Живой рассказ, когда в деталях и подробностях, стоит того… Долларов стоит…

Этой расскажут. Такой кто угодно, что угодно расскажет!

А тут что?.. Эти на дам не западают, потому что… Понятно. К этим пошлем смазливого журналиста, который как с картинки, с крепким тылом и в джинсиках в обтяжку…

А теперь из кусков целое лепить начнем, прослушивая «интервью»:

– Где вы, говорите, служили?.. Это где озера? Так это же здóрово, там природа, рыбалка… Нет? Севернее?.. Да вы пейте, пейте, не стесняйтесь, я люблю, когда от мужчин пахнет спиртным. От них должно пахнуть спиртным, табаком и порохом!..

– Далеко вас занесло?.. Поди, ни одного городка близко, со скуки вешались? Не вешались, был городок, а там дамы, которые по офицерам сохли… Да ну? Точно. Вот эта, справа на фото?.. Красавица! И кто она? На электростанции работала? Так там еще и плотина была?..

– А со здоровьем как?.. Дозу перебрали, а страховку платить отказываются? Как же так?.. Что там за излучение было, от чего? Ну, чтобы разобраться с рисками, потому что у меня папа как раз по онкологии и мог бы помочь, но надо знать детали… И когда это случилось? И где?..

– Крушение?.. Слышал, слышал. В Аризоне при посадке? Стратегический бомбардировщик? Нет, не там, а где? Странно, ведь об этом писали, а я запамятовал…

– Горючка кончилась над океаном. Ух ты! Так вы отсюда туда летали через Атлантический… Или через Тихий?.. Через Северный?.. Это сколько же километров? Надо льдами…

– Русские… А вдруг они все свои ракеты пустят? Страшно, ой как страшно! Я вот думаю вообще в Австралию переселяться… Перехватите? Вы?.. Ваша часть?.. Да ну, как можно перехватить сто ракет?.. Как-как? Откуда?.. Ах, оттуда…

– А сослуживцев ваших не порекомендуете, потому что интересно, когда два-три взгляда на одно и то же событие, когда разные мнения. За это наша редакция будет вам благодарна. В денежном эквиваленте…

И хочется надеяться, что эти друзья-приятели расскажут о чем их сослуживцы умолчали или чему просто значения не придали. Чтобы дополнить, потому как один про одно проговорится, другой про другое. А вместе…

Ну, а далее нетрудно сложить два плюс два: кем служил ветеран, на чём ходил, чем заведовал и где его часть квартирует. Информация, если уметь куски склеивать, сама в руки прёт. Нет, по большому счету, в современном мире секретов. Не осталось.

Тем более, в соцсетях. Тут чего только не выловишь, если умеешь читать между строк и внимательно перебираешь фотографии. Вот они, бравые моряки, летчики и ракетчики. На фоне кактусов. А где эти кактусы растут? Только в одном месте, потому что эндемики…

Или вот здесь ящерку в руках держат, которая тоже только в одном месте обитает…

Или, не мудрствуя лукаво, карты в Гугле пролистнуть с пустотами, с дырками от баранок вместо рельефа, которые сами на секретные объекты наводят и нужно только вокруг той местности пошарить и сплетни собрать.

Ну, а эти просто открытым текстом хвастаются на сайте знакомств, чтобы невеста знала какие они завидные женихи с хорошей оплатой, ранней пенсией и выслугами. И фото в форме при всех регалиях. И если с ними вступить в переписку, то много чего можно интересного узнать. Потому что потенциальная невеста красива, но немного капризна.

– А что, у вас там даже кинотеатра нет? И аквапарка? Есть? Так до них, поди, сто километров ехать, а меня укачивает… Ближе? И транспорт ходит? Ну… не знаю. Мне понять надо, чтобы куда-нибудь в дыру не попасть. Вы, конечно, мне очень симпатичны, но у вас служба, а мне скучно будет. Не будет? Все так говорите, а потом куда-нибудь на край света привезете, где только медведи. Вот если бы на карте посмотреть, что там вокруг… Секрет? Ну тогда ладно, тогда извините. Хотя жаль, такой кавалер!

А уж как кавалеру жаль! И он наводочку дает! Потому что не супротивнику, а даме, приятной во всех отношениях, которая, кажется, не прочь скрасить его одиночество…

Теперь просеем через мелкое сито местные ресурсы, которые бывают стократ информативнее центральных. Полистаем интернет-странички городков, которые вызывают интерес.

Вот тут какие-то подводники обидели местных пацанов, и случилась разборка с трупом, и об этом написано на одном из местных порталов в разделе «Криминальная хроника». И, значит, лодки где-то там поблизости стоят, потому что вряд ли военные морячки тащились за тысячу миль, чтобы прибить какого-то гражданского хиппи. Вот и сузился круг.

А вот еще происшествие: пожар в воинской части, который тушили в том числе и гражданские спасатели. Пожар был большой и угрожал полям, фермам и ближайшим населенным пунктам. И местные жители сильно сетуют, что из-за каких-то там ракет их чуть не спалили. Надо бы с теми фермерами поговорить, которые, как водится, всё знают. На заметочку возьмем…

А тут совсем интересно, какие-то отвязные «зеленые», чего-то там замерили и обнаружили превышение фона. И стали «копать» и требовать к ответу. И Пентагон не очень складно отбрёхивался, но «зеленые» по характеру выброса определили, что там может прятаться за колючей проволокой в подземных шахтах на глубине полсотни метров. Вот и спасибо им – хорошую наводочку дали…

Команда армейских бейсболистов побила своих соперников и по этому поводу дала пространное интервью, похваставшись не только спортивными успехами, но и ратными подвигами. И много чего интересного сказали, что не бросится в глаза простым читателям, но даст пищу для размышления профессионалу. Потому что можно отсмотреть на фото номера автобусов, которые их привезли на соревнования или просто списать рекламу транспортной фирмы с бортов, и позвонить и поинтересоваться откуда и куда… Опять же залезть на соцстранички тех самых чемпионов, а там…

Складываем, складываем из кусочков целое.

ДТП. Ну как же без этого, без этого не бывает. Суд, свидетельские показания, кто и откуда ехал. Главное – кто, а это капитан субмарины. Вот характеристика на него от командования, где тоже можно что-то порыть-поискать. И, конечно, комментарии журналистов, которые в каждую щель норовят перо просунуть.

И так дальше до бесконечности.

Так-так. Говорите, ракетка упала и прямо в огород? И фото обломков есть? Интересно глянуть. Хм… А если эти фрагменты в фотошопе склеить? То получится… Ух ты! Еще зацепочка…

А тут журналюги просто с цепи сорвались, требуя убрать подальше от города опасный военный объект, который… Что который? И что на котором? Понятно…

Нет, не бывает в демократическом обществе секретов. Это только в Северной Корее или Китае можно полтысячи танков на местном рынке под прилавком схоронить, и никто про то ни полсловечка не скажет. А здесь каждая сволочь норовит свой нос в гостайны сунуть, чтобы компенсацию получить или лайки в соцсетях собрать.

Рыбаки возмущаются, что им сети порвала какая-то, блин, секретная подлодка, которая на базу шла. И это не в первый раз, потому что лодки с этой базы всегда сети рвут, а пару раз даже наваливались на их хрупкие суденышки. Вот и фото в инете есть этих безобразий. А что это за подлодки, если по абрису и классификации…

А здесь кто-то что-то вёз, но по дороге уронил. Откуда вёз? И куда?..

Тут обратная связь: военные наехали на местных, которые что-то там переехали и оборвали, причинив серьезный ущерб сверхсекретному объекту. А местные, не будь дураками, возмутились про те странные секреты, о которых каждая собака знает…

Так-так…

Ну, а за границей, где базы, там вообще ни одного першинга в мешке не утаить! Там местным энтузиастам американскими статьями рот не заткнуть. Там только успевай странички переворачивать, бумажные или виртуальные, где возмущенная общественность клеймит и требует, а американская военщина оправдывается и доказывает, что эти длинные сигарообразные предметы, которые они возят в контейнерах, не баллистические ракеты, а обычные сноповязалки. И кто им поверит? И кто проверит? А вот местные и проверят, если им приплатить…

И если свести воедино весь этот поток информации из справочников, научных статей, открытых источников, соцсетей, местных СМИ, воспоминаний ветеранов и правильно расставить акценты, отбрасывая вторичку в виде пехотных и моторизированных частей, концентрируясь на вооружениях, которые способны до Родины дотянуться, то можно очень симпатичную картинку получить! Вот подлодки, которые базируются вдоль побережья здесь, и здесь, и даже на Аляске. Склады снабжения флотов… Локаторы дальнего обнаружения… Ракетные площадки… А про аэродромы всякая собака знает, потому что такие дуры в ангар не спрячешь и народ жалуется на рёв моторов при взлёте и брызги керосина с неба на капусту. И теперь можно сложить из всех этих «цветных осколков» мозаику.

И что мы имеем? Почти всё. Почти… А чтобы узнать всё снова можно посетить ветеранов. По второму разу. Уже без виски и дам, чтобы детали уточнить. Потому что черт прячется в деталях.

– Вы тут интервью одной дамочке давали. Было такое? Было. И случайно много лишнего наговорили. Лет на пять с конфискацией. Вот у меня и видеозаписи ваших откровений имеются, которые под грифом «Секретно»… Понимаю, что не хотели, но так получилось.

– И что теперь делать?

– Проговориться, но не случайно. Уже за деньги. Хорошие. Вам уже один черт в дерьме, так уж если пачкаться, то с финансовой выгодой… Нет, я не шпион и не журналист, и имена меня не интересуют. Меня интересует, где и чем занимаются наши военные и куда уходит столь огромный военный бюджет, за который платит американский налогоплательщик. В том числе и я. Так что ни вашего имени, ни других имён… просто общая информация. А доллары за нее, заметьте, полновесные. Пятнадцать тысяч. И еще пятнадцать, если информация окажется интересной.

– А если нет?

– Если нет, то ни денег, ни свободы…

– Я не согласен, я отказываюсь!

– Тогда разрешите откланяться. Настаивать не буду, так как понимаю… Надеюсь, у вас хватит ума не заявлять на самого себя, тем более, вы еще девушку-журналистку подставите…

Этот – отказался, другой – согласится. Или третий. И четвертый… Тут важна статистика. А деньги в этой благословенной стране еще никто не отменял. Любят они свои доллары, особенно когда их много.

Пухнет, пухнет папочка, как на дрожжах. Девяносто процентов информации, конечно, уходит в шлак, но случается и золотишко проблеснет, а то и целый самородок в руки упадет.

Теперь более-менее понятно что где стоит и чем Родине грозит.

Далее сортируем по степени угрозы: по мощности, килотоннам, дальности, времени подлета. И по степени боеготовности. Берем на заметку те, что на боевом дежурстве стоят и в любую секунду могут… И которые перехватить «ответку» способны.

А всякие там танки, системы залпового огня и дальнобойные орудия пока в архив, эти через океан не переплывут и не стрельнут. Сосредоточимся на оружии первого удара и отражения. В нынешней войне, если она по-взрослому начнется, до танков вообще может дело не дойти.

Вот и остаток. Который не сладок. Потому что может стереть одну шестую суши с глобуса, по крайней мере, бóльшую часть ее населения. На нем и надо сосредоточиться.

И еще на персоналиях, которые принимают решения и имеют право на те кнопочки нажимать!

А вот теперь можно и о планах предстоящей кампании подумать, чтобы спланировать, где и как сподручнее будет войска противника крушить. Всё, как на фронте: вначале глубинная разведка, потом по ее итогам стратегическое планирование и оперативная привязка. А уж следом с винтовкой наперевес, в крови, грязи и с матом. Потому что – война. А на войне как на войне…

Войну питает кровь. И деньги. Деньги даже больше, чем кровь, ведь солдат надо накормить, одеть, обуть, вручить им оружие и патроны, поддержать калибрами и авиацией и всё это доставить к фронту по железке и развести по рокадным дорогам, которые еще надо построить. И лишь потом солдата убить. И за всё это надо платить звонкой монетой, иначе война захлебнется и некормленые и босые войска голодными табунами побегут в тыл, круша и сжирая всё вокруг себя, и на их плечах в страну придет враг.

Для большой войны нужны большие деньги. Больше, чем на мирное строительство, так как война – это очень разорительное дело. Самое разорительное! Кирпич или обтесанное бревно лягут в стену дома и будут лежать там десятилетиями. Выпущенная на волю пуля не вернется назад, а взорвавшийся снаряд превратится в прах в долю секунды, и надо будет ковать новые пули и новые снаряды.

Деньги – это инструмент и залог победы. Объявленная им война обещает быть немаленькой, так как противник серьезный. Есть на это деньги? Денег нет! Деньги имеют свойство заканчиваться и их надо где-то брать. Много. Очень много. Запредельно много!

Где?

Он уже брал деньги здесь, спекулируя контрабандным алкоголем и устраивая беспроигрышные для организаторов лотереи. И эти деньги имел. Но он ушел, оставив всё своим преемникам. И где те преемники и где те деньги? Нет их! Потому что дармовые капиталы кончаются еще быстрее, чем заработанные. И бог бы с ними, но они передали его наработки, в том числе придуманную им лотерею, каким-то местным делягам, которые запросто так, без драки, свой бизнес не отдадут. Драка не страшна – не так трудно справиться с десятком боссов от мафии, но всё это требует времени. Быстрее и проще найти новые источники.

Опять алкоголь? Нет, хлопотное это дело.

Лотерея? Как самый быстрый и беспроигрышный способ обогащения?

Может быть. Рулончики уже не пойдут, этот бизнес чужой и умирающий, тут надо придумать что-то новенькое. Что? Печатанье лотерейных билетов отпадает – там сто степеней защиты, заказ в типографии Госзнака, куча разрешений и согласований. Это он еще тогда проверял. Нет, тут нужен «билет», который уже есть, который в каждом доме.

Что есть в каждом доме?..

Туалетная бумага отпадает. Что еще? Полотенца есть, посуда, средства гигиены, всякие-разные дезодоранты, крема… И зубная паста… Это уж точно у каждого!

Пусть будет зубная паста! И если в тюбик сунуть десятку… То есть человек утречком вскрывает новый тюбик, давит его, а оттуда лезет свернутая в трубочку купюра, которую он разворачивает и дар речи теряет. И что делает? Бежит покупать еще пару тюбиков. Или сразу десять. Скорее, десять! Потому что стоят они недорого. А в производстве – сущие центы. То есть, если наладить свое производство, то даже без повышения цены навар уже будет приносить сотни тысяч баксов. А когда в каждом десятом или тридцатом тюбике начнут находить пятерки и десятки, то цену можно будет поднять на доллар или полтора. А это уже миллионные доходы.

Так?

Так!

Плюсы?.. Готовый рынок с многомиллионным спросом и возможностью не париться с билетами. Если такие тюбики с сюрпризом купят двадцать, тридцать или пятьдесят миллионов американцев, то барыш составит пару сотен миллионов. А на самом деле купят не один тюбик, а больше, и купят по более высокой, потому что с начинкой, цене. Почему не купить, когда эта лотерея беспроигрышная, так как тюбик с пастой, даже если в нем ничего не нашлось, можно использовать по прямому назначению. Как тот рулончик. Американцы расчетливы и бережливы и на такую уловку клюнут.

Это очевидные плюсы.

Теперь минусы… Производство, которое надо наладить, а это цеха, оборудование, работники, лицензия. Хранение, транспортировка, сбыт. И еще купюры в эти тюбики надо засунуть… Возня, много возни. С рулончиками было проще. И главное, в этот бизнес обязательно сунется со своим интересом государство.

Идея неплохая, но… Слишком много «но».

Что еще можно придумать? Что-то, что можно очень быстро развернуть, собрать все пенки и закрыть лавочку до того, как контролирующие органы сунут в этот бизнес свой любопытный нос. Чтобы месяца два-три – и денежки в кармане. Вернее, в контейнере. Точнее, во многих контейнерах, так как нужны не миллионы, а сотни миллионов, а лучше миллиард, причем в наличном эквиваленте. То есть тонны купюр!

Тупичок. Местные воротилы, которые здесь поколениями живут, о таком даже мечтать не могут, а они ребята тёртые-перетёртые. Они не могут, а какой-то залетный аферист хочет… Вернее, должен! Только как? Как обыграть на финансовом поле Америку? Потому что это тоже кусок его, объявленной им, войны.

Ну-ка еще раз… Остановимся на лотерее, для которой нужен… лотерейный билет. С водными знаками, степенями защиты и уникальными номерами, которые не повторяются. А это очень накладно, на каждый билетик отдельный номер наносить, это вам не принтер по кругу гонять, здесь работа почти штучная, отчего билетик сам по себе не копеечный будет. Где же взять дешевый лотерейный билет с уникальными номерами, чтобы обменять их на доллары, которые тоже…

Стоп! На доллары, которые тоже… Что «тоже»? С номерами! Уникальными и не повторяющимися, так как государство может себе позволить такую роскошь, как наносить на каждую купюру не повторяющиеся цифры.

И что? А ничего! Какая-то чушь! Да, на долларах есть номера и что с того? И не только номера, но и всевозможные степени защиты, которые так просто не подделать. Ну чем не лотерейный билет, причем самого высокого качества? Суперкачества! Ведь так?

Да, кто бы спорил: доллар сделан на совесть с водными знаками, сеточками и даже светится в ультрафиолете. Так и есть. Но при чем здесь лотерейный билет? Как при чем? При том, что бакс и есть лотерейный билет, уже напечатанный, да не просто так, а в миллионных экземплярах. Уже готовый лотерейный билет!

Хм… Мысль безумная, но что-то в ней есть, что-то цепляет, потому что номера и степени защиты… Но если доллар – лотерейный билет, то на него нужно иметь возможность выиграть… доллары. Доллары – за доллары.

Абсурд!

Но почему? Если представить… Если представить, что человек купил доллар, допустим один, а потом сверил его номер по выигрышной таблице как в обычной лотерее. Номер совпал и он получил… пусть, десятку. А кто-то и сотку! Соответственно, цена лотерейного билета для него – всего-то один бакс, что даже дешевле, чем билеты обычных лотерей.

Но тогда получится… получится убыток!

А кто сказал, что доллар должен стоить доллар? А может к примеру – два? Потому что это не доллар, а лотерейный билет! Покупаешь за два доллара – доллар, а выигрываешь десять. И поначалу выигрывать должны многие. Потом доллар может стоить пятерку. А если играть по-крупному, то десятку! Или так: купил десятку за двадцатку, но выиграть можешь пару сотен. То есть вариант для более азартных и богатых игроков.

Вроде всё сходится – билеты есть, печатать их не надо! Билеты со всевозможной защитой, привычные глазу и любимые всеми американцами – хрустят и пахнут. Бумага – отличная гербовая, краски самые лучшие. Так их еще и подделывать нельзя, без риска лет на десять на нары не загреметь, то есть конкуренции можно не опасаться! Просто сказка! Вот только сбыт… Как его организовать? Допустим, я хочу купить лотерейный билет? Где?

Да хоть где, в любой подворотне, как дозу марихуаны. Ну торгуют же сей травкой, хотя это сильно не приветствуется государством.

Так. Допустим. Продавцы есть… Что дальше? Реклама?

Ну, это без проблем, пять-десять сотен выигрышей по стране, и эта информация разбежится во все стороны со скоростью звука.

Конфликт с законом? Конечно, будет. Но не сразу. Ведь нигде не оговорено, что нельзя продать пятерку за полтинник. Ну не додумались они до таких запретов! Если американец хочет поменять одну купюру на другую, кто ему это может запретить? То есть несколько месяцев, пока власть будет всё это переваривать и искать выходы – есть. А коли нанять десяток ушлых адвокатов, которые начнут искать в законодательстве лазейки, доказывая, что эта лотерея есть часть гарантированных их конституцией свобод, то, возможно еще и дольше.

Ладно, пусть будет так. Продавцы есть, реклама тоже, с законом можно будет пободаться. А вот выигрыш, как быть с ним? Как владельцы билетов узнают, что выиграли? Печатать таблицы в газетах? Не лучший вариант, можно быстро нарваться. Тут надо действовать как можно тише, чтобы дольше… Тогда как? И потом, люди не любят ждать: сегодня купил, через месяц проверил…

Нет, не работает… Лотерея должна быть мгновенной. То есть надо действовать как напёрсточники, чтобы здесь и сразу… Точно! И подставные фигуры для рекламы, чтобы кто-то купил, проверил и выиграл. Чужая удача сильно стимулирует.

Но как выиграть?

Так очень просто – всучить каждому продавцу планшет с программой, где будут внесены все номера продаваемых им купюр. И… Ну да – человек жмет волшебную кнопочку, номера листаются и… бинго! вы выиграли, получите причитающийся вам денежный приз! Всё без обмана, всё тут же на ваших глазах.

А если что не так пойдет, то программа работать перестанет, потому что ее каждый день продлять надо.

Вот и всё! Максимально короткая цепочка с максимально ожидаемым КПД. Потому что без производства, складов и транспортировки, как если с тюбиками или той же туалетной бумагой.

Правда, продавцы могут и сбежать.

Кто-то сбежит. Только зачем, когда они будут сидеть на процентах. Сегодня умыкнешь выручку, а завтра, послезавтра и после послезавтра ничего не получишь. Ну и, конечно, придется за ними присматривать, всучив каждому видеорегистратор и наняв «ревизоров» с пудовыми кулаками.

Вот теперь всё сложилось! Есть билеты, есть реализаторы, есть контролеры, которые будут выручку собирать. Ну еще, возможно, потребуется пригляд за контролерами, для выборочной проверки и бухгалтеры, которые станут считать выручку.

Ну что, запускаем игру? «Эй, прохожий, подходи, смотри, играй, не зевай! Поставь пятерку, получишь сотку!..» А что, американцы ребята азартные и денежки любят, у них все жизненные ценности на деньгах построены! Вот на это мы их и будем ловить.

И почему только американцев, когда под боком Мексика или Бразилия, там что, люди не играют? Еще как играют, с их-то темпераментом. А лотерейные билеты они уже напечатали в каждом государстве и позаботились, чтобы их нельзя было подделать и снабдили уникальными номерами. Потому что в каждом государстве есть денежные знаки, которые можно поменять на… денежные знаки в пропорции пять или десять к одному!

Играем! Ну, конечно, играем!..

Чернокожий парень в надвинутой на лоб бейсболке стоял на перекрестке улиц… Собственно говоря, неважно каких. Он стоял здесь каждый день. Он или другой. К нему подходили «прохожие», что-то спрашивали, что-то брали. И уходили.

Вот еще один подошел, весь в коже и с длинными волосами. Точно, рокер.

– Привет.

– Ну?

– Товар есть?

– Ну?

– Ты не нукай. Мне товар нужен!

– Ну… Бери.

– Мне много надо, у тебя столько нет.

– Завтра будет.

– Мне до завтра ждать некогда. Выведешь на поставщика, получишь сотку. И он, если придет, то три. Не бойся, я не коп, те так топорно действовать не будут.

Точно, на копа не похож, он их тут всех знает. И они – его.

– Ладно, давай сотку. И жди здесь.

Ушел парень. И сотка ушла. Может быть, насовсем. Хотя, зачем воровать сотку, если завтра ему опять здесь стоять? И зачем лишать посредника его гонорара, а ну как тот узнает и обидится. Нет, не сбежит.

И точно, возвращается паренек, а с ним какой-то афроамериканец с бегающими глазками.

– Ну?

– Что вы все тут нукаете? Мне товар нужен.

– Сколько?

– Много, у тебя столько не наберется. Сведи меня с теми, кто тебе товар сбрасывает, получишь «штуку» налом. За просто так.

– Они не согласятся.

– Согласятся, если ты передашь им записку. Вот эту.

Вытащить перетянутую резинкой пачку долларов, чиркнуть фломастером на верхней купюре номер телефона.

– Пусть позвонят, они ничем не рискуют. Или ты думаешь, что фараоны стали бы раскидываться такими бумажками, за которые им отчет держать? Буду ждать звонок завтра до вечера.

И звонки пошли. А после начались встречи. Кому не интересно встретиться с рокером, который записки пишет на такой бумаге?

– Чего надо? Если товар, то у меня его нет. Я в завязке, я пустой.

– А чего тогда пришел?

– Ты просил, я пришел.

– Не нужен мне твой товар.

Удивление. Искреннее. А зачем тогда?..

– Мне пацаны твои нужны. Ты ведь этот район держишь, под тобой они ходят? Дело хочу предложить.

– Какое?

– Менее рискованное, чем твое, но не менее денежное. Лотерейные билеты продавать.

Ухмыляется. Какие билеты, кому они нужны эти билеты? Людям дурь нужна!

– Не сомневайся, дело верное. Раскидаешь по улицам пацанов, научишь их, что делать.

Смотрит, прикидывает. Глазки остренькие, как шильца. Не верит. Но с другой стороны он понимает, что этот чувак в кожанке пачку баксов за просто так скинул, значит, монета у него имеется и очень хочется узнать откуда!

– Ну, допустим…

– Если без «ну», то десять процентов с навара твои.

– Двадцать, – хотя еще не знает, что, кому и за сколько продавать. Хваткий парнишка, как все они тут, которые в уличной торговле крутятся.

– Пятнадцать, и по рукам. Иначе я к другим пойду.

На том и порешили.

– Договорился?

– Договорился. Всё о’кей…

Так, где там карта?.. Канзас закрыли. Оклахому тоже. Колорадо. Калифорнию… В Техасе пара городов осталась… Растет, связывается узелками торговая сеть, оплетая Америку от океана до океана. И там, южнее, в Мексике, тоже растут, множатся точки, словно горох по карте рассыпали.

– Что у тебя?

– На пятнадцать не соглашаются. Ни в какую. Что делать?

– Ничего, ждать пока дозреют.

Все дозреют, когда дело закрутится и информация разойдется. Еще и конкуренция среди реализаторов начнется, и их гонорары можно будет опустить до десяти процентов. Правда, кто-то, поняв схему, обязательно попробует открыть свой бизнес, но на этот случай…

– Нужны крепкие ребята, которые крови не боятся.

– Зачем?

– Бизнес защитить, чтобы в него чужаки не совались. А те, что сунулись, сильно об этом пожалели.

– По мокрому или без?

– Как получится. Но желательно без трупов: так, попугать слегка, руки-ноги-ребра переломать.

– Сколько?

– Сговоримся. Работа не пыльная, но придется по городам и штатам поездить. Вот задаток.

Развернуть веером стодолларовые купюры.

– Найдешь?

– Не вопрос. Хорошему человеку почему не помочь.

Так, штат Юту закрыли…

На узенькой улочке сомнительного квартала не самого большого американского городка стоит пацан. Он и раньше тут стоял и что-то продавал. А теперь продает… долларовые бумажки.

– Мгновенная лотерея! Поставил доллар – выиграл пять! Кинул пятерку – взял полтинник!

Подходит знакомый клиент, спрашивает парня:

– А травка?

– И травка имеется. Только ты можешь больше взять, если выиграешь в лотерею.

Не верит, сомневается – дело новое.

Но подходит неизвестный господин, с ходу расталкивая плечом зевак, тянет из кармана и расстегивает бумажник.

– Привет! Мне десять по доллару и пятерку.

Продавец, ухмыляясь, принимает доллары и передает клиенту… доллары! Что за чудеса, за баксы – баксы покупать?! Где такое видано!

– Крути свою шарманку!

Чернокожий торговец достает из рюкзачка планшет. Запускает какую-то программу и что-то там на экране крутится и играет. Дзинь!.. И еще раз – дзинь-дзинь!.. Три номера совпало! Проверяйте.

Всё точно: вот номера на купюрах, а вот на экране.

– Получите ваш выигрыш по десятке на доллар и полтинник за пятерку.

– Отлично!

Довольный прохожий быстро уходит, размахивая перед носом зевак дармовыми купюрами. И… идет к другому продавцу, чтобы опять выиграть. Работа у него такая – выигрывать.

– Мне десять по баксу и пять пятерок…

А там, где он только что играл, легкий ажиотаж, кто-то платит и выигрывает, потому что номера сошлись!

– Билеты не тратьте, – предупреждает продавец. – Они будут участвовать в мегарозыгрышах, со ставками один к тридцати, а полтинники – к ста! Но только при предъявлении!

То есть, можно на доллар тридцатку выиграть, до того уже пятерку взяв! Ай да чудеса! Так ведь и доллар не пропадает, хоть теперь на него можно гамбургер купить и слопать!

– Тогда мне десять по два бакса!..

– О’кей. Гони двадцатку и получай свои билетики!

И опять кто-то подходит и срывает куш… И у следующего продавца тоже срывает. И в другом городе. И в другом штате.

Закрутилось колесо… фортуны. Пошли денежки. Вначале небольшие, потому как надо то колесико подталкивать, накручивая обороты, нужно давать людям побольше выигрывать, пусть даже за доллар – доллар, чтобы остаться при своих, но с наваром. Тут ведь главное не сумма, а азарт. Поставил бакс – взял пять, или даже десять, а потом, в суперигре, не исключено, сотню отхватил, если повезет! А кто хочет по-крупному сыграть – подскажем адресок, где можно полтинник или даже сотку поставить, а может и тысячу! И выиграть, если номерки совпадут. Или проиграть. И всё без обмана, потому как такой билетик не подделать и циферку на нем не затереть. Бакс – он и есть бакс!

Играем, господа, играем!..

– Вы нашли его?

– Ищем. Мы изъяли изображение со всех камер наблюдения и пытаемся собрать его портрет в 3D-формате.

Только как собрать лицо, которое как у пэтэушницы, которая до дармовой косметики дорвалась – полкило «штукатурки» на себя извела и тенями для век накрасилась, почище вышедшего на тропу войны индейца.

– Покажите!

– Вот.

На цветной распечатке человек фас, в профиль, в рост, в движении… Кажется, мужчина. Вроде бы, среднего возраста. Среднего роста. Средней комплекции. Кажется, брюнет… Или блондин? Может рыжий… Если вообще не лысый.

– Он использовал грим, парики, цветные линзы.

– Догадываюсь. Но, наверное, есть отпечатки пальцев…

– Их нет. Специалисты говорят, что он использовал специальную пасту, сглаживающую папиллярный узор.

– Волосы?

– Только от парика.

– Характерные жесты, мимика?

– Никаких, ровное, без особенностей, поведение.

– Он что, как пластмассовая, вышедшая из-под пресса кукла?

Молчание.

– Вы прочесали берега?

– Да. Опросили всех местных жителей и всех работающих около реки. Ничего. Никто никаких подозрительных людей не видел.

– Как же он ушел?

– Под водой. Под мостом водолазы нашли баллоны со сжатым воздухом и заякоренные подводные буксиры. Выше по течению обнаружена пустая моторная лодка.

– Чья?

– Владелец найден, но он утверждает, что лодка была у него похищена.

Он заранее подготовил пути отхода.

– И что мне прикажете доложить патрону? Что тот, кого мы ищем, человек без лица и отпечатков пальцев, как… как кукла Барби? От нас ждут другого результата. Хотя бы какого-нибудь!.. Идите и ищите. И достаньте хоть из-под земли. Злодей, который смог захватить второго человека в государстве, очень опасен. Запредельно опасен! Вы хотите спросить почему? Потому что он может прийти еще раз! И мы его не узнаем!

Миллион из Канзаса. Два из Техаса. Полтора из Оклахомы. И даже с Аляски что-то там прикатило. Играют люди, сверяют номера, плывут денежки. Что-то, конечно, по дороге теряется, оседая в карманах местной мафии, но это допустимая в бизнесе погрешность.

А это что?.. Контролеры обнаружили недостачу и, проведя короткое расследование, наказали злоумышленников, лишив их на троих десяти ребер, семи пальцев, одного глаза и двух конечностей. Это нормально, потому что бизнес такой – без оглядки на закон. Тут надолго растягивать следствие, привлекать прокуроров и адвокатов нельзя. Здесь надо реагировать быстро и жестко! Молодцы контролеры, за такое «безобразие» надо им премию выписать. И придать приговор огласке, продемонстрировав калек всем желающим, хоть даже по штатам прокатить. Воры должны знать, чего они лишатся, если что-то без спросу приобретут. Так работает мафия. Так вынужден работать он. Потому что в связке с ними. Преступники в бизнесе подвижнее законопослушных предпринимателей, отчего разведки всего мира часто сотрудничают с местными мафиозными кланами, давая им разные, над законом, поручения. Того же Аль Капоне, на котором проб было ставить негде, сняли с нар и поручили порты и доки США от немецких шпионов очистить, что он и сделал. Так что это не зазорно, пользоваться помощью преступников – это в порядке вещей.

Правда, с ними приходится держать ухо востро и всегда стараться быть сверху. В преступной среде, как в дикой природе, вожак должен быть самым сильным, иначе его сожрут. Это еще Дарвин доказал. И если у кого-то лишние зубки прорезались, то лучше их вовремя удалить…

Очередная встреча с «головным» связником, который в самом верху латиноамериканской паутины сидит, к которому все ниточки тянутся. С этим приходится встречаться лично-обезличенно, то есть напялив на лицо маскарадную маску, надев мешковатую, скрывающую фигуру одежду, прихрамывая, пришепётывая и заикаясь.

Случайный склад, какие-то контейнеры, засиженные мухами лампочки под потолком, горящие через одну, полумрак и пыль в палец толщиной на полу… Это важные атрибуты встречи. Темнота – друг шпионов. А пыль идеальный «сторож»: если она не потревожена, лежит ровным слоем и однородного состава, значит, никто здесь не ходил и за тылы можно не беспокоиться. Но, всё равно, подстраховаться, поставив за контейнерами датчик движения и спрятав пару «машинок». Бережёного бог бережет. И инструкторы учебки, которые их натаскивали на такие встречи.

Гул машины, шорох шин, открытая дверь, какая-то в проеме двери фигура… Шаг вперед, быстрый оценивающий взгляд. Что не так? Не понять… Близко не подходить, выдерживая дистанцию, спросить издалека:

– Р-рад встрече. Что у тебя но-ового?

– Еще одна сеть в Перу завязалась.

– У-удачно?

– Да, деньги поступают регулярно, правда, в местной валюте, приходится менять их на доллары.

– А к-курс?..

Хм, курс не очень выгодный, точнее совсем невыгодный. Похоже, в цепочке кто-то наваривает на обмене…