Мужчиной, который подсел к охраннику частной фирмы Кротову и попросил его за приличное вознаграждение открыть ворота, когда подъедет белый "форд", оказался уголовный авторитет Николай Айвазян. Он же Борис Азизов, он же Эльдар Дроздов, он же Михаил Кацман. В местах лишения свободы побывал семь раз, но особо тяжких преступлений на нем нет. Сидел за подлог, незаконное предпринимательство, подделку векселей, кражу личного имущества, а также многоженство, вымогательство, умышленный поджег административного здания и доведение человека до самоубийства.
Айвазян ни от кого не прятался, поэтому найти его оказалось легко. Его взяли на квартире сожительницы, некоей Тамары Паниной, известной скупщицы краденого, и доставили во внутреннюю тюрьму ГУВД. Айвазян оказался человеком очень вежливым, с хорошими манерами, держался спокойно, с чувством собственного достоинства. Одет в приличный темно-синий костюм тонкой шерсти, ногти с маникюром и модельная стрижка. На висках благородная седина, очки в золотой оправе. Девяткин поговорил с ним о капризах погоды, плохой работе общественного транспорта и перешел к делу, задав несколько вопросов. Айвазян ответил, что произошла ошибка, гражданина Кротова, сотрудника частного охранной фирмы "Гарант" он, к сожалению, никогда не встречал, затем попросил вызвать адвоката и замолчал.
Девяткин пошел напрямик: если уважаемый господин Айвазян будет играть в молчанку, придется попортить его костюм и прическу. И причинить много других неудобств. Один гражданин, буквально на днях, прямо в этой комнате, на этом самом месте, неудачно упал с табуретки, сломал себе позвоночник и был отправлен не в камеру, а в морг. Тут дверь следственного кабинет открылась, из коридора вошли два дюжих молодца, похожих не на полицейских, а на бандитов. Один поставил в углу огромное, – литров на сорок, – ведро с водой.
– Сейчас не сталинские временя, не тридцать седьмой год, чтобы взять и замордовать человека на допросе, – ответил Айвазян, голос его звучал тускло, неуверенно. – Сейчас вам это с рук не сойдет… Не то что раньше…
Он сидел в драматической позе: поставил локоть на стол и обхватив лицо ладонью, симулируя работу мысли и душевные терзания. Тайком поглядывал на ведро, полное несвежей воды и думал, что для начала громилы, топтавшиеся возле двери, несколько раз утопят его в этом ведре, потом вернут к жизни и снова утопят. Эта мучительная процедура может продолжаться довольно долго.
А что случится потом? Ему отобьют почки. Но и это будет лишь разминкой, прелюдией к настоящей звериной расправе. А дальше, дальше? Айвазян слышал о Девяткине, что он человек честный, с принципами, пообещал – сделает. Украдкой перевел взгляд, увидел, лицо Девяткина, – напряженное, глаза сузились в злом прищуре, левое веко подергивается. Это неожиданное наблюдение напугало Айвазяна больше, чем ведро с водой и два амбала в спортивных костюмах.
– Мы сделаем все, чтобы никто из ваших друзей и знакомых о нашем разговоре не узнал, – пообещал Девяткин. – Я оформлю протокол допроса. Но эта бумага хода не получит, останется у меня. Если вы скажете правду, наказание будет очень мягким. Может статься, – выйдете отсюда всего через несколько дней. Знакомым объясните, что срочно ездили в Пятигорск, подлечить желудок и попить минеральной воды. У вас ведь язва? Вот и хорошо. Проездные документа и счета из гостиницы мы предоставим. И больше никаких неудобств для вас.
– Хорошо, отлично, – сердце ныло, но Айвазян постарался улыбнуться. – Тогда уберите это ведро. Чего без толку водой плескаться? Мы что, дети?
Он не ждал вопросов, а рассказал все, с начала до конца. Где-то месяц назад к нему обратился некто Евгений Василевский, кличка Скиф, мало примечательный дядька средних лет. Соломенные волосы и усы, круглое лицо и с глубоко спрятанными мелкими глазами. Они познакомились года три назад в квартире одной женщины, зарабатывающей сексуальными услугами. Там же мужчины ночами играют в карты. С тех пор изредка встречались в разных местах, знакомство шапочное: здравствуй – до свидания.
По манерам и разговору сразу понятно, что Скиф не из местных, он наезжает в Москву на гастроли, а постоянно живет где-то в другом месте. Видимо, за помощью к Айвазяну он обратился потому, что подвел какой-то другой человек, близкий друг и помощник, и надо было срочно найти запасной вариант. Скиф ждал двух гастролеров из Питера, которые собирались обчистить квартиру столичного банкира по фамилии Лурье, говорят, баснословно богатого. Только кража, никакого насилия, никакой крови, – это было твердое обещание.
Требовалось найти приезжим парням более или менее приличную машину, дом или квартиру под Москвой, в тихом месте, где они, когда все закончат, смогут выждать недели две-три, пока уляжется пыль, а потом уедут к себе. Айвазян подобрал приличный дом, встретил питерских гастролеров, раздобыл почти новый белый "форд". Позже Скиф попросил достать поэтажный план дома, где живет Лурье, и договориться с охраной, чтобы машину пропустили во двор. Айвазян все выполнил. Поговорил с одним из охранников, по виду совсем мальчишкой, пугнул его слегка, тот обещал открыть ворота.
Вот и вся история. Василевский предложил заплатить пять процентов с того, что возьмут гастролеры, если делить по-честному, – могли получиться приличные деньги. Но Айвазян всегда договаривался на конкретную сумму, и сейчас не изменил привычкам. Он ответил, что его цена, – двадцать тысяч долларов, – половина вперед. Про убийство мужа и жены Лурье он узнал через день из газет. Пытался дозвониться Василевскому, но тот пропал без следа, и по сей день не появился. Айвазян записал на листе бумаги домашний адрес и телефон Скифа, а также адрес дачного поселка, где скрываются убийцы. Затем Айвазяну показали три с половиной сотни фотографий преступников из полицейской картотеки, которые, по словесному описанию, похожи на Скифа, – зря только время потратили.
Айвазян сказал, что убийцы до сих пор живут в загородном доме, "форд" там же, на участке, в гараже, – попросил еще пару листков бумаги и нарисовал подробный план дачи. Он никогда бы не связался с убийцами, – спросите кого угодно, – Айвазяна тошнит от одного вида крови, он не терпит физического насилия. И вообще он эстет, любитель театра, хорошей живописи, красивых женщин, вина с утонченным вкусом. А тут получилось так, что его подставил приятель, теперь дружбе конец, никаких обязательств перед Скифом больше нет.
Девяткин стал расспрашивать о питерских парнях. Но Айвазян ничего конкретного сказать не мог. Виделись они два раза, он остановил машину на двадцатом километре на Калужском шоссе, те двое сели сзади, коротко поговорили. С собой у них были спортивные сумки, одеты в джинсы и куртки. Таких встретишь на улице, – не обратишь внимания, – серые личности. Он отвез гостей в загородный дом. Там было приготовлено свежее постельное белье, много консервов, растворимый кофе и галеты. Чтобы они пореже выходили с участка.
Старшему лет сорок с небольшим, зовут Вадимом, второй Макс, ему лет тридцать, коренастый, невысокий. Особых примет, родинок или татуировок, шрамов, нет. Блатных слов в разговоре не употребляют, вежливые. К водке и пиву не притрагиваются. Максим изредка курит. Старший сказал: если нужно зарегистрироваться по месту временного проживания, у них есть паспорта, – документы надежные. Айвазян ответил, что этого не требуется. Разумеется, имена и паспорта этих парней, – фуфловые.
Второй раз встретились, когда он привез пару ящиков с продуктами. Они попросили красную рыбу и пару кусков свежей говядины. Айвазян завез еду и не стал задерживаться. Если честно, – с самого начала его что-то пугало в этих парнях. Это словами трудно объяснить, пожалуй, человек, сидевший в тюрьме, его поймет. Ну, такие они люди, как бы это лучше объяснить: посмотрят на тебя, и от одного только взгляда – по спине холодок. А ведь Айвазян не мальчишка, – он тертый калач.
Девяткин приказал отвести Айвазяна в камеру, сам отправился к начальству на доклад. Полковник Николай Богатырев выслушал молча, не перебивая вопросами, он был задумчив. Сказал, что с задержаниями пока не надо торопиться. Сначала следует проверить информацию, установить наблюдение за дачным домом и квартирой Скифа, – а там видно будет.
Минули пять дней. В загородном доме по-прежнему проживали два подозрительных мужчины, они редко выходили за забор, сидели тихо. У Скифа в Москве своей квартиры не было, он снимал комнату у старушки семидесяти лет, тети Паши. Хозяйка сказала, что имя постояльца то ли Васильев, то ли что-то похожее. Зовут Евгением. Официальных бумаг о сдаче комнаты этому человеку у бабушки нет, она грамоту плохо понимает, – только уговор на словах. Василевский приезжает приблизительно один-два раза в месяц, а потом пропадает. Платит исправно, вперед, случается, угощает старушку деликатесными продуктами. Очень спокойный доброжелательный человек. Не пьет и женщин не водит. При обыске в комнате не нашли ничего интересного для следствия.
Айвазяна выпустили из тюрьмы, пару дней он сидел дома, потом стал выходить за продуктами и газетами. На третий день поехал в центр города, где проходил музыкальный фестиваль, смешался с толпой и пропал. Оперативники, наблюдавшие за ним, поискали Айвазяна в окрестных переулках и вернулись ни с чем. В тот же день задержали Василевского, с большим чемоданом в руках, он вошел в парадное и позвонил в квартиру старушки, но открывать дверь вышли оперативники.
Василевского допрашивали пять часов без перерыва в местном управлении внутренних дел. Выяснилось, что он не судим, по притонам не ходит, в карты не играет. Женат, имеет четырех детей. Работает в потребительской кооперации, в Костроме, в Москву приезжает, чтобы привести на один из рынков грузовик с сыром, колбасными изделиями и свежим мясом. С Айвазяном был некогда знаком, это старый клиент, года три покупал сыр и копченую колбасу только у Василевского. Можно сказать, у них с Айвазяном были товарищеские, доверительные отношения. Даже пару раз в ресторане посидели…
Однажды Айвазян сказал, что у него в Москве много знакомств среди работников торговли. Те продукты, которые Василевский привозит на рынок и отдает за полцены, можно реализовывать совсем за другие деньги. Он предложил забрать у Василевского товар на реализацию, а расчет – через неделю. Айвазяну отгрузили полтонны сыра, две с половиной тонны свежего мяса и колбасных изделий. А взамен получил копеечный аванс, расписку и накладные.
Василевский ждал неделю, другую… К исходу третьей недели понял, что денег ему не видать и Айвазяна тоже. Обратился в полицию, но там сказали, что поймать афериста будет непросто. Поиски Айвазяна в Москве зашли в тупик, ясно, что он уехал далеко и вернется еще нескоро, если вообще когда-нибудь вернется.