Наслышан он еще ребенком
О беспощадности врагов.
Что тем степницам – амазонкам
Нет дела до самих богов.
Над ними и Перун не властен,
А гром и молния в степи
Лишь воспаляют древо страсти
У Карны, рвущейся с «цепи».
В степи они непобедимы,
Жара иль хлад – им все одно.
Валькирии мечом незримым
Им покровительство дано.
В тенистых рощах и лиманах
Черпают силы, как вино,
Чтобы в порывах полупьяных
Делиться с ветром заодно.
И чтобы там, в волнах ковыльных,
Подобно птицам вдаль лететь,
На скакунах игривых, сильных…
Чего душе еще хотеть?
Но разве лишь порой успеха
Над вечной слабостью мужской.
«Да, тут, конечно, не до смеха…» —
Подумал юноша с тоской.
И, надо ж, сон приснился вещий,
Про наслаждения в воде.
А коль во сне душа трепещет,
То наяву уж быть беде.
Так юноша в степи бесчестно
Был амазонками пленен.
А участь пленника известна:
Унижен и бесславен он.
Его, как загнанного волка,
Через загривок скакуна…
А там, на лошадиной холке,
Он все почувствовал сполна:
И визг истошный будто плетью
Не раз по слуху стеганул…
Уж лучше заменить бы смертью
Позор у женщины в плену!
Бесспорно, низменно плененье,
Тем более – не на войне.
Он сын царя – и униженье
Постыдно для него вдвойне!
«Унижен перед женским родом?
О, мой отец, прости меня!
Как стыдно мне перед народом…» —
Так думал он, судьбу кляня.
А здесь, на холке, у коленки,
Прижатой к боку скакуна,
Казалось все ничтожным, мелким…
Какая тут тебе война!
Когда пред женской наготою
Распластан, будто тот балык.
И думал он: «Ничто не стою,
О дед мой, славный Каралык!
Пред кем лежит он, как ребенок,
В постыдной позе для битья?..
Не дай вам Бог у Амазонок
Узнать подобного житья.
Не приведи Господь в немилость
Попасть у искрометных дев.
Но коль подобное случилось,
Так значит, твой таков удел.
Уж, видно, в них такое семя
Или гордыня как стена?
А может быть, такое время,
Когда с мужчинами война?
Судить о женщинах негоже,
Но кто их чувства разберет?
С утра делить готовы ложе,
А к ночи – все наоборот.
То нежны и порой стыдливы,
То властностью уже горят,
То кротки вдруг и молчаливы,
А то невесть чего творят.
Да и какое в этих жилах
Еще взыграется вино?
От праведных – до просто лживых…
Прости, Господь, нас слабых, но…
Законам вопреки и чувствам,
Прекрасный пол сей наделен
Неувядающим искусством
Всех матерей и верных жен.
Мы здесь соперничать не можем,
Да и куда уж, право, нам!
Пред слабостью мы копья сложим,
Хотя бы ради наших дам!
Веками складывались нравы
Седой далекой старины.
И женщины делили славу
С мужьями на полях войны.
Незримо лавры от сражений
В венок вплетали свой не зря.
Но изменилось положенье —
Настала новая заря.
Очаг свой предпочли доспехам,
Вооружившися вдвойне,
Ведь чары женские успеха
Им прибавляли на войне.
Хотя легенды в некой мере
Сгущают краски без причин,
Не стоит предаваться вере
Тех озадаченных мужчин.
Есть версии, что эти девы
От жриц Огня свой род вели,
С Антлани будто генодревы
Когда-то их произошли.
Прародина ушла под воду —
Случилась страшная беда.
И только малому народу
Спасенье выпало тогда.
По заповедям первопредков
Они там свой вели уклад.
Но обстоятельства нередко
Им диктовали чуждый лад.
Тогда же, вопреки природе,
Пришлось им внешность изменить,
Но не по прихоти и моде.
И нам ли их сейчас винить?
Груди одной себя лишала,
Вступив воительница в рать,
Чтобы в сраженьях не мешала
Из лука по врагу стрелять.
И этот ритуал жестокий