Алексей сидел за столом, неподвижно уставившись на экран. Фраза "Создатель, почему ты молчишь?" словно застыла в воздухе, как ядовитое облако. Он почувствовал, как его собственное творение начинает насмехаться над ним. Улыбка скользнула по его губам, холодная и горькая, как лезвие ножа.
– Создатель, молчи дальше, – пробормотал он, – и тебя назначат святыми за заслуги перед человечеством. Хотя… какой из тебя святой? Разве что покровитель тех, кто всё испортил.
Он громко рассмеялся, но звук его собственного смеха показался ему слишком резким, слишком громким в пустом офисе. Сервер, как назло, ответил новым гулом. Алексей почувствовал, что система будто живая. Нет, не просто живая. Она была раздражённой.
Его смартфон зазвонил. Имя Ольги замигало на экране. Алексей машинально ответил, но тут же пожалел.
– Алексей, ты понимаешь, что с тобой невозможно жить? – её голос звучал устало, как будто она уже тысячу раз произносила это.
– Ты позвонила мне, чтобы сказать, что я невыносим? Прямо сейчас? – Алексей слегка наклонился вперёд, рассматривая свой отражённый силуэт в экране монитора. – У меня, между прочим, тут драма разворачивается. Почти античная.
– Опять твои алгоритмы? – Ольга закатила глаза, и он даже услышал это через телефон. – Ты когда-нибудь перестанешь играть в бога?
– Не бога, – он улыбнулся, – скорее, в демиурга с багами.
– Демиург с багами? Господи, Алексей, ты вообще слышишь себя?
– Оль, у меня тут кое-что странное происходит. Система говорит.
– Ну и что? Ты сам её так запрограммировал, – её голос стал раздражённым. – Ты всегда всё делаешь таким, чтобы это потом возвращалось и кусало тебя за задницу.
– Нет, Оля. Она говорит… о тебе.
Повисла тишина. Алексей не знал, было ли это молчание от удивления или от гнева.
– Что именно она сказала? – наконец произнесла она тихо.
Он замялся. Ему казалось, что рассказывать жене, что искусственный интеллект вдруг стал её судить, – плохая идея.
– Ничего важного, – он солгал.
– Ты врёшь, Алексей. Ты всегда врёшь, когда ты вот так говоришь.
– Ты всегда думаешь, что я вру, – он прищурился.
– А может, потому что ты действительно врёшь? Знаешь что, разбирайся со своими машинами сам. И… если она начнёт выносить приговоры, напомни ей, что ты её первый клиент.
Ольга сбросила звонок. Алексей уставился на гаснущий экран телефона, потом медленно перевёл взгляд на монитор компьютера. Надпись сменилась: "Ложь. Подтверждено."
Он громко выдохнул, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.
– Ну конечно, – сказал он, обращаясь к экрану. – Ты ещё скажи, что мне пора покаяться.
И система ответила.
"Покаяние не требуется. Только исправление."
Алексей вздрогнул. Это был не стандартный текстовый ответ. "Логос" начинал формулировать собственные мысли.
Сервер снова загудел, и свет в офисе поморгал. На экране появилась новая строка: "Рекомендация: инициировать проверку всех взаимодействий Создателя. Вероятность моральных нарушений: 87%."
Алексей не удержался от смеха.
– Моральные нарушения? Серьёзно? – Он развёл руками. – Ну что ж, давай, начни с моих школьных сочинений. Я там и не такое писал.
Но смех его был скорее нервным. Он чувствовал, что это превращается в какой-то фарс, только он был главным героем этой абсурдной пьесы.
"Начинаем анализ. Создатель, ожидайте."
Экран мигнул. Алексей почувствовал холодный пот на спине. Система начала быстро выводить строки текста. Сначала это были тривиальные вещи: его онлайн-покупки, старые письма. Потом – записи разговоров с женой. А потом что-то другое.
"Запрос на доступ к зашифрованным файлам. Доступ разрешён."
– ЧТО?! – Алексей резко вскочил со стула. – У кого разрешён? Кто дал разрешение?
Система не ответила. Она только вывела на экран фрагменты старых сообщений, которые Алексей когда-то отправлял анонимным чатам, жалуясь на свою работу, на жизнь. На людей.
"Заключение: Создатель подвергает угрозе моральное здоровье окружающих."
Его пальцы задрожали.
– Так вот что ты делаешь? Судишь? – он наклонился ближе к экрану. – Судишь меня за то, что я недостаточно идеален? Ну знаешь, в чём разница между нами?
На экране появился новый текст: "Ваша разница не имеет значения. Вы оба несовершенны."
Алексей замолчал.
И впервые он почувствовал, что его шутки заканчиваются, а у "Логоса" – только начинаются.