– Витя, а где ключ?
– Ключ? Какой ключ?
– Мой ключ.
– Твой? У меня нет твоего, у меня только мои!
– Витя, я не про эти ключи! Где мой ключ на четырнадцать?
– Твой ключ на четырнадцать?
– Да, Витя, ты брал у меня рожковый ключ на четырнадцать, на прошлой неделе, на полчаса. Где он?
– Рожковый? Да у меня торцевые только ключи и на двенадцать. Я же киповец: зачем мне ключ на четырнадцать, да ещё рожковый?
– Витя, да откуда я знаю, зачем? Может, ты подрочить им себе хотел. Хватит уже придуриваться, так и скажи: «Не знаю, товарищ мичман, видимо, опять проебал!»
– Подрочить? Фу на вас, товарищ мичман! Для этого я ключ на семьдесят два просил бы!
– Ой, да там только разговоров на семьдесят два, рассказывай, ну.
– Ну не на четырнадцать же, согласись!
– Согласен, но хватит уводить меня в сторону! Может, в носу поковыряться… Я не знаю, зачем ты его брал, ты мне не докладывал!
– В носу-то отвёрткой удобнее, ты чё. А… погоди-ка, Игорь, а где моя отвёртка?
– Отвёртка?
– Да-да, отвёртка! Моя отвёртка с длинным жалом и красной ручечкой! Где она?
– Витя. Ну я же компрессорщик, зачем мне отвёртка с тонким жалом?
– Игорь, а я не знаю. Я как другу тебе дал, не спрашивая! Недели две уж тому, не меньше!
– Да?
– Караганда!
Это не весь диалог, а только малая его часть. К этому моменту вы уже должны понимать, что смотреть вечно можно не только на текущую воду, горящий огонь и чужую работу, но и на спор двух технарей. А мичман на корабле это не кто иной, как технарь, с поправкой на словосочетание «военно-морской». Конечно, есть ещё и мичмана-минёры, мичмана-акустики и мичмана-коки, но тупиковые ветви развития шальной эволюции мы рассматривать не станем в целях экономии времени и уменьшения градуса обсценной лексики в данном произведении, а вот на мичманов-механиков давайте посмотрим поближе.
Если вы представляете технарей в виде хмурых мужчин с кустистыми бровями, заплатками на коленях, вечно измазанными руками и перебинтованными пальцами, то вы конечно же глубоко ошибаетесь, и сейчас я вам расскажу, кто такие настоящие технари. Настоящий технарь – это поэт, который не умеет подбирать рифмы, или музыкант, который не знает нот: то есть в душе он крайне творческая личность, но снаружи хмурый мужчина с кустистыми бровями.
Кроме того, военно-морской технарь, мичман, свято чтит завет Степана Осиповича Макарова и помнит о войне, полагая главной своей задачей при подготовке к ней экстремально возможную степень экономии собственных сил. Ну как ему ещё к войне-то готовиться? А готовиться надо – Степан Осипович просто так слов на ветер бросать не стал бы.
Мичман, выполняя свои обязанности техника, может и не знать, чем диод отличается от тиристора, и удивлённо тыкать пальцем в схему, говоря: «О, глянь-ка, кто-то диоду хвостик пририсовал!» Но при этом на слух, запах, нюх и чёрт-те знает что ещё может определить, что не так в механизме и как это исправить, пока не началось.
– Я тебе говорю, Анатолич, она не так жужжит!
– Витя, ну что «не так жужжит»! Она нормально работает: параметры в норме, лампочки вон все горят, смотри, клапана управляются, фреон течёт. Что тут не так?
– Я те говорю: не так она жужжит. Вот-вот сломается: пиздец будет мясу в морозилке и нам с тобой. Особенно тебе.
– Ладно, сейчас схожу за схемами, давай прозвоним, паникёр.