Перспектива наполнить желудок прельщала меня как никогда. Еда вообще лучший и самый доступный способ почувствовать себя живой, к тому же от приемной комиссии я так и не получила никакой полезной информации, а значит, нужно искать другой источник сведений. А кто еще может мне в этом помочь, если не будущие товарищи по несчастью, в смысле, по учебе? И где еще их искать, если не в столовой? Так что пока будем насыщать физическое тело, можно поговорить и о других аспектах моего зачисления.
Приободренная такими мыслями, я смело зашагала в указанном направлении, пока не почувствовала соблазнительные запахи еды. Ошибки быть не могло – я пришла туда, куда надо.
Столовая была просто огромной! Настоящее царство еды! Королевство кулинарии! Я застыла на пороге, а потом, подобрав слюни, гордым ледоколом направилась прямиком к столам раздачи. Вроде ничего не выбивалось из моих представлений о студенческой столовой, я взяла поднос и пошла разглядывать предложенное меню. Пока не услышала подозрительный хруст…
– А вы слышали про ритуал посвящения в студенты? – спросил кто-то из толпы впереди, и я ненавязчиво приблизилась, прикрываясь подносом, как щитом. Что там про посвящение? Неплохо бы узнать заранее, пока еще не поздно слинять.
Или все-таки поздно?
– Нет, ты все путаешь. Это, наверное, кровавый ритуал в конце полугодия.
– Говорят, жертву выбирают заранее, откармливают, а потом скидывают в яму!
Мне ужасно захотелось вставить свой комментарий про яму, которая, скорее всего, была сессионной клоакой. Ну, по крайней мере, в моем универе все было именно так, преподаватели скидывали в стол ректору списки самых нерадивых студентов с огромными хвостами долгов и незачетов, называя это клоакой должников.
– А дальше?
– А дальше…
Хрум, хрум, хрум.
Тут уж не только я отвлеклась на странные звуки, но и вся очередь. Повернулась, а рядом со мной стоял тощий парень с бледно-рыжей, торчащей во все стороны шевелюрой. И он был бы даже симпатичным, если бы не нога. Нет, не его нога. А та, которую он обгладывал.
Я помотала головой, прогоняя жуткое видение, но ничего не изменилось, только мяса на ноге стало еще немного меньше. Я попятилась, перехватывая поднос обеими руками, другие студенты от меня не сильно отстали. Разговор, разумеется, умер в зародыше.
– А дальше, ум-ням?.. – он оторвал зубами большой кусок и жадно заглотил. – Очень интересно.
Народ как ветром сдуло, только я приросла к месту.
– Не знаю, – призналась я, когда обнаружила, что мы остались с ногоедом одни. – Честное слово.
– Жаааль, – протянул он и, вытерев руку о безразмерные штаны, протянул ее мне. – Я Рэнди, а ты?
Я сглотнула и покосилась на ногу в его руке. Однозначно, мне не показалось, это была именно человеческая конечность, нижняя, если быть точной. Нога в руке. Ха, можно было смело похихикать над каламбуром, но смеяться не хотелось.
– Эмм… – я не знала, как ему на это намекнуть. Может, тут такое норма? – А что ты ешь?
– Я?
– Угу.
– Не знаю, – он с сомнением покосился на недоеденную конечность, – просто пахло вкусно.
Пахло, к слову, как от дохлой мыши, странно, что я раньше не заметила. Рэнди долго смотрел на свою еду, а потом резко позеленел и сунул ногу мне.
– Я щас… – выдавил несчастный парень и кинулся к ближайшей мусорной корзине, где его как следует так вывернуло. Я была близка к тому же, поэтому воровато сунула ногу на раздаточный стол и вытерла руки о скатерть.
Вот тебе раз. Попала, так попала.
Есть расхотелось раз и надолго, поэтому я отошла к столам и села за ближайший. Мой новый знакомый закончил вытираться и подошел ко мне, медленно возвращая лицу более или менее естественный цвет.
– Прошу прощения, – извинился он и нервно пригладил волосы. – Просто этот запах… Чертовщина какая-то.
Я вспомнила приемную комиссию в лице рогато-хвостатого мужика и важно кивнула.
– Чертовщина.
Мы переглянулись, и Рэнди нервно улыбнулся.
– Так как тебя зовут?
– Рита, – я все-таки сама протянула руку. – Маргарита Кудряшова.
– Ты тоже умерла, да?
– Это так заметно? – я украдкой посмотрелась в начищенный до блеска поднос, но ничего особо страшного не увидела. По утрам я выгляжу куда хуже. Хотя, какие там признаки мертвого тела я помню? Трупные пятна? Окоченение? Ммм, синие ногти? Пятен не наблюдалось, а двигалась я, как и раньше, с целеустремленностью ледокола и грацией танка, но это было врожденным и легко исправлялось высокими каблуками.
Рэнди наклонился ко мне, обдавая сладковато-гнилостным ароматом, от которого кишки скрутились в морской узел.
– А как ты умерла? Я вот бутербродом подавился… – глаза у Рэнди засверкали желтоватым светом. Я отодвинулась немного – нет, конечно, толерантность наше все, возлюби ближнего своего и все такое, но он ногу ел! А я, наверное, вкуснее, чем нога.
– Ну, это долгая и печальная история, – натянуто улыбнулась я. – Может, как-нибудь потом. Меня больше волнует, что это за место и чему тут будут учить? Никто не может мне нормально объяснить.
Рэнди пожал тощими плечами.
– К каждому поступившему приставлен куратор, который присматривает за определенным количеством новичков. Он и должен был все тебе рассказать.
– Но я не видела никакого куратора. Только доктора Зусмана и медсестру с ушами, то ли ослица, то ли…
– Эмпуса, – сказал Рэнди, – у нее еще и ноги ослиные.
– Откуда ты знаешь? – растерялась я.
– Она показала.
Да… Никогда не умела находить общий язык с женщинами.
– Возвращаясь к нашим баранам, – напомнила я. – Как же мне быть, если про меня куратор забыл?
– Будет еще вводная лекция для всех поступивших, – успокоил Рэнди, – там все объяснят. Наверное. Слушай, доктор Зусман сказал, что мы переродились с учетом наших внутренних прижизненных качеств. Как думаешь, что это значит?
Я не успела придумать ответ, как прямо рядом с нами воздух собрался в черную тучку, и из нее раздался строгий голос:
– Студентка Кудряшова, прошу следовать за мной!
Говорящие тучи меня уже даже не взволновали, я только изогнула бровь, ожидая пояснений. Тучка вместо этого отпочковала от себя клона, и тот тем же самым голосом объявил:
– Студент Салливан, прошу следовать за мной!
Мы с Рэнди переглянулись, видимо, подумав об одном и том же. Если тучки поменяются местами, как мы узнаем, где чья?
Та, что казалась мне изначальной, выстрелила вполне себе реальной маленькой молнией.
– Студентка Кудряшова, прошу следовать за мной!
– О, точно, заселение! Совсем забыл! – мой новый знакомый хлопнул себя по лбу и вскочил. – Увидимся, Марго!
Рэнди умчался вслед за резвой тучкой-глашатаем, а я кисло улыбнулась и послушно зашагала за своей. Не знаю, как снаружи, еще не видела, но внутри эта самая Академия Небытия могла бы стать декорацией к готическому триллеру. Нет, все не так чтобы ужасно, просто… монументально. Каменные лестницы с вычурными перилами, горгульи, выглядывающие из остроконечных арок (надеюсь, хоть не живые), светильники на стенах, выполненные под средневековые факелы – в общем, только селфи делать, жаль я без смартфона. Стоило ожидать сквозняка, но мне было тепло, не иначе за стенами горело адское пламя. Меня прям распирало от любопытства, но тучка явно не была намерена ждать, пока я осмотрюсь как следует, летела на всех парах.
Впрочем, если не считать деталей, Академия Небытия была именно академией, мне по пути встретилась огромная доска с объявлениями и указатели с нумерацией корпусов. Множественные лестницы, пролеты, этажи, высокие двойные двери со стеклами наверху – в первые несколько дней мой университет тоже казался мне этаким замком-лабиринтом, даром, что здание насчитывало около века. И там, и тут без подробного плана или провожатого, как в моем случае, можно было блуждать часами в поисках нужной аудитории или кабинета.
Наконец, впереди показалось просторное фойе, в котором запросто могли бы разойтись парочка танков, и я оказалась на крыльце.
– А где? – вырвалось у меня. Признаться, я была разочарована. Ни тебе котлов с грешниками, ни адского пламени, ни даже одного завалящего черта. Вот что значит обманутые ожидания.
Тучка поспешила вперед, я спустилась по ступеням и пошла за ней по аллее между стройными зеленеющими деревцами. Было светло, но как-то не так, как обычно. Я на ходу задрала голову – солнца нет. Но и облаков тоже нет. Откуда же тогда свет? Споткнувшись на ровном месте, я бросила свои астрономические наблюдения и сосредоточилась на дороге, а тут как раз и тучка свернула под прямым углом, и я вслед за ней очутилась перед общежитием. Как я догадалась? Потому что, пока училась, жила в точно таком же. Обернулась – устрашающие шпили из темного почти до черноты кирпича подпирали небо, значит, не показалось, основной корпус был замком. А общага была… общагой. Покажите мне архитектора студгородка, у меня к нему большие вопросы.
Тучка шустро устремилась к открытой двери, и я за ней, аж на третий этаж.
– Ваша спальня, – тучка затормозила и плюнулась молнией, привлекая мое внимание. – Белье, учебные принадлежности и форму уже доставили. Пожалуйста, не снимайте идентификационный браслет, он будет являться вашим документом на все время обучения.
Из облака вывалился браслет с номером триста тринадцать. Я кивнула и нацепила сомнительное украшение на руку, браслет довольно ощутимо нагрелся, выводя рядом с цифрами мое имя. Облачко растаяло, предоставив меня самой себе. Осмотрев коридор на наличие каких-либо опознавательных знаков, я не нашла ничего интересного. Не то чтобы мне обещали сказку, но хотелось увидеть еще что-то такое, чтоб прямо ух!
Дверь в комнату открылась прямо у меня перед носом, и на меня уставились два зеленых глаза в обрамлении рыжих то ли волос, то ли вообще шерсти.
– Привет, – на всякий случай помахала я рукой, демонстрируя исключительно дружеские намерения. Девица (а это все-таки было нечто женского пола, просто маскировалось за роскошной гривой) со свистом втянула носом воздух, пригнулась, зарычала и вдруг схватила меня за запястье.
– Ну, заходи, ссс-соседка! – прошипело это создание и втащило меня внутрь. И почему мне так везет на мохнатых?
Мне такое обращение не очень понравилось, руку свою я высвободила, поморщившись от острых когтей соседушки, и прижала к себе.
– Слушай, я только что…
– На эту половину комнаты даже не заходи! – воинственно прорычала рыжая, не желая меня слушать, – А если зайдешь… – она многозначительно оскалилась. Меня сложно напугать и впечатлить, но вид ее клычков пробирал до мозга костей. Я ощутила, как волосы на голове зашевелились.
Соседка зарычала и вспрыгнула на кровать, выгнув спину и распушив хвост. И тут-то я и разглядела, что она собой представляет. На меня смотрела самая настоящая лисица! Девичье личико с вздернутым носиком, копна волос, из которых торчали треугольные ушки, вполне себе человеческое тело – и хвост. Роскошный, богатый хвост с белой кисточкой. И эта лисица фырчала на меня совсем не по-доброму.
– Может, все решим по-хорошему? – начинать первый день новой жизни с плебейской драки мне не хотелось, тем более с лисой. А вдруг она бешеная? – Успокойся!
Я понятия не имела, чего она так разнервничалась. Если хотела жить одна, как королева, то пусть привыкает, общежитие на то и «обще…», что не личные аппартаменты. Меж тем девица вела себя все страньше и страньше без видимых на то причин. Я о лисах мало знала, поэтому даже предположения не строила, просто постаралась сделать лицо максимально дружелюбным и подняла руки на уровень груди.
– Сама успокойся! – взвизгнула она в ответ и застыла на кровати с испуганным выражением мордочки, то есть все-таки лица.
– Да я спокойна, как удав! – в голос заорала я. – Что не так-то? Можешь по-человечески сказать?
Вместо ответа я услышала тихое шипение, которое доносилось от моего затылка и плавно спускалось к ушам.
– Мамочки! – взвизгнула я, когда мои пальцы коснулись чего-то холодного и шершавого.
Это «что-то» шевельнулось под ладонью.
– Что это такое? – дрожащим голосом спросила я, боясь отнять руки от головы. – У нас есть зеркало? Мне срочно нужно зеркало.
Рыжая кивнула в сторону шкафа, и я медленно обернулась.
И лучше бы не оборачивалась!
Из зеркала на меня смотрела… настоящая Медуза Горгона. Помните, в школе все изучали греческую историю? Так вот, теперь мою фотку можно было использовать как иллюстрацию к учебнику, наглядней просто не найдешь. Вместо волос клубок змей, глаза расширились и пожелтели, а зрачки поменяли форму, кожа на лице покрылась редкими чешуйками, клыки заострились.
– Что это за капец?! – заорала я. Все могу понять и простить, но волосы за что? Не хочу быть страшилищем до конца своих дней, даже если он, конец, уже недавно наступил. Зря я смеялась над мохнатой женщиной из приемной комиссии. Сама теперь выгляжу не лучше. – Мерзость какая! Откуда они взялись?!
Рыжая поборола свой страх и осторожненько, бочком, сползла с кровати и стала копаться в своей сумке. Наконец, она нашарила то, что искала, и швырнула этим в меня.
Я машинально поймала сверток и завопила еще громче. Мой идеальный маникюр, сделанный специально для новой работы, покосился и начал отрастать с немыслимой скоростью. Я сжала когтями сверток, и уловила знакомый запах валерианы. Я уткнулась носом в мешочек с травой и судорожно вдыхала этот аромат, пока ужас не отступил.
– Прошло? – лиса аккуратно сместилась в противоположную от меня сторону. Таким образом, мы разошлись на разные части комнаты и одновременно приземлились на кровати.
– Змеи все еще там? – я боялась отпустить мешочек и проверить самой.
– Не, сейчас уже волосы, – Рыжая облегченно выдохнула. – Я уже думала, мне пришел конец во второй раз. Ён Ки-ра, я кумихо, – представилась она.
Господи, я что, еще и в дораму угодила?
– А можно я буду называть тебя просто Кирой?
– Кирррра? – прорычала соседка. – Можно.
Ее раскатистое «р» мне понравилось, так что пока сошлись на Кирре, чтобы не ломать мне голову и язык этими сложносоставными абракадабрами. У меня, кстати, в ФИО тоже рычащих хватало.
– Маргарита Кудряшова, о боже, блин, какое же идиотское сочетание! Кудряшова! Теперь я могу смело называться Змеешовой!
Кирра вдруг хихикнула, а вслед за ней и я, рискнув оторвать нос от валика с валерьянкой.
– Кстати, откуда у тебя эта трава? – Я думала, этот мир сильно отличается от нашего, а оказалось, даже успокоительные средства одинаковые. Кирра замялась и, как мне показалось, нервно завертела хвостом.
– Да так, припрятано про запас…
– Хочешь сказать, валерьянка на тебя действует, как на котов?
Лиса нервно хихикнула и кивнула:
– Только ты не говори коменданту, что она у меня есть.
Я откинулась на кровать и снова почувствовала неприятное шевеление. Отличный первый день! Я – горгона! У меня полная башка ядовитых змей, соседка – лиса-наркоманка с корейскими корнями, и самое ужасное то, что мне это даже немного нравится!
Утром от былого восторга не осталось и следа, волосы окончательно превратились в змеиные дреды и раздраженно шипели, когда я пробовала прикоснуться к ним расческой.
Гигиенические процедуры – это вообще отдельная история.
Во-первых, змеи мыться не хотели, а я хотела.
Во-вторых, из-за конфликта интересов мы поругались, и я оказалась немного покусана сама собой.
В-третьих, меня еще трясло от мысли, что этот ужас-кошмар рос, на минуточку, прямо у меня из головы! Я запускала пальцы в переплетения подвижных тел и ощущала пальцами места стыка. Все, черт возьми, настоящее, и никакая валерьянка не могла заставить меня перестать нервничать из-за этого.
В-четвертых… Ох, да что перечислять-то? Кота и то помыть легче. Я намочила пол, обрызгала зеркало, кое-как сунула голову под лейку и была вознаграждена таким отборным шипением, в котором наверняка не было ни одного цензурного звука. Страшно было подумать, что так теперь будет всегда.
Как часто вообще нужно мыть змей?
– Сходи в медпункт, – посоветовала мне Кирра, махнув напоследок рыжим хвостом. С раннего утра за ней явилась тучка-глашатай и велела прийти на собрание братьев по разуму, точнее, по шерстке. Повезло ей, она уже сейчас узнает, что за петрушка тут происходит и что это за Академия Небытия такая, а меня никто просвещать не торопился. Поэтому сходить в лазарет и узнать возможности усмирения своих волос показалось мне хорошей идеей.
Я смутно помнила путь до медпункта, так что нашла его довольно быстро и даже слегка напугала Ирму, не ожидавшую от меня таких решительных действий. Медсестра сидела за столиком в тесной приемной и ловко катала ватные валики.
– Доктор у себя?
Ушастая подпрыгнула от неожиданности и кивнула. В этот раз я успела заметить, проходя мимо, выглядывающие из-под стола ослиные копыта. Рэнди не соврал, так что ясно, чем она так задорно выстукивала по полу, когда провожала меня на собеседование.
– Здравствуйте… – протянула я, входя в кабинет. Рогатый доктор невозмутимо смотрел в монитор вполне себе современного компьютера с плоским экраном и смолил самокрутку. За его спиной высились застекленные шкафы с лекарствами и стеллаж с книгами, а чуть дальше – кушетка и ширма.
– А, Маргарита! Я тут смотрел результаты ваших анализов. У вас должен быть хороший уровень адаптации, – Зусман наконец-то посмотрел на меня, и самокрутка выпала у него изо рта.
– И моя новая прическа тоже результат этой адаптации? – спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Змеи на голове возмущенно зашипели, им не понравился утренний душ и попытка намазать их бальзамом, чтобы хоть как-то уложить в подобие прически.
– Ох… – Доктор Зусман сначала застыл в оцепенении, но потом быстро справился с собой и, подкатившись к книжной полке, разыскал там пыльный фолиант. Чтение меня сейчас не спасет, так что я кашлянула, привлекая внимание, но доктор основательно зарылся в книгу.
– Вот, нашел, – наконец подал он голос. – «На головах у них вместо волос двигались, шипя, ядовитые змеи. Лица горгон с их острыми, как кинжалы, клыками, с губами, красными, как кровь, и с горящими яростью глазами были исполнены такой злобы, были так ужасны, что в камень обращался всякий от одного взгляда на них».
– Это что за историческая лирика? – Моя больная фантазия явственно рисовала образ дикого монстра с прилепленным в бесплатном фоторедакторе моим лицом.
– Факты из истории, – доктор резко встал и протянул руку к моей голове, желая прикоснуться к змеям. Им не понравилось такое самоуправство, и через несколько секунд Зусман сидел в кресле и прижимал к себе ужаленную руку.
Мне стало слегка не по себе.
– Это не я! Они сами! – заранее оправдалась я.
– Самоконтроль отсутствует, – прошептал доктор и сделал новую запись в моей истории болезни. – Голод, жажда?
Собственно, голод присутствовал, вчера я толком ничего не съела на обед из-за Рэнди и пропустила ужин. Сегодня желудок хотел со мной рассчитаться за все упущенное время.
– Голод – да, жажды нет.
– Тяга к странным продуктам?
– Тоже нет, – я нервно икнула. – А почему вы интересуетесь?
– Согласно записям, горгоны питают слабость к свежей крови, – сказал доктор, не подумав, чем обеспечил мне приступ тошноты.
– И что? Я теперь еще и вампир? – все-таки закричала я, и змеи на голове недовольно зашевелились.
– Рита! Спокойно! Я не смогу вам помочь, если вы превратите меня в каменную статую.
– А что, я и так могу?
Я решила, что лучше всего успокоюсь, если буду двигаться, так что Зусману приходилось вертеть головой, чтобы уследить за моим брожением по комнате. Он прав, лишние проблемы (и статуи) мне сейчас ни к чему.
– В теории да. Но все будет зависеть от ваших внутренних ресурсов. Я имею в виду не только энергию, но и душевные качества, возможно, они даже в первую очередь.
– То есть в душе я горгона?! – снова начала я заводиться. Доктор примирительно вскинул руки.
– Это могло произойти по целому ряду причин. Лучше всего в этом сможете разобраться только вы сами. Но я был прав, ваш уровень адаптации выше нормы, так что поздравляю, ваше посмертное существование быстро войдет в норму.
Я устала ходить и села на стул.
– Я могла превратиться в тварь и похуже горгоны, да?
– Все возможно. Вы встретите других студентов и сделаете выводы.
Я же вспомнила трупоеда Рэнди (кем бы он там ни переродился) и решила, что рано начала паниковать. Могло быть реально хуже.
– Так вот откуда у меня способности к стихии Земли, – на ум пришло испытание на собеседовании. – Я могу кого-нибудь случайно, ну… закаменеть? Я один раз так сделала, теперь немного страшно. Не хотелось бы кому-то навредить.
– Возможно, испытанные негативные эмоции или страх за свою жизнь заставили активизироваться спящие силы, – предположил доктор. – Кстати, у вас все нормально в общежитии?
Кумихо! Заставила она меня встряхнуться, лисица бешеная. Ох, вот кто у нас в зоне риска, если не перестанет делить территорию и фыркать на меня по поводу и без.
Я призадумалась о своей нелегкой судьбинушке.
– Может, микстурки? – прервал наше обоюдное молчание доктор, опасливо косясь на мою голову.
Я не видела, но не сомневалась, что змеюшки посмотрели на него в ответ. Все сразу.
– А может… желательно с оборотом в сорок градусов и привкусом можжевельника…
– Изысков не держим, – сурово отрезал доктор и вытащил на свет пузатую бутыль с коричневой жидкостью. – Двадцать капель при приступе и по десять для профилактики.
В комнате снова запахло валерианой. Неужели они тут от всего успокоительным лечатся? Такая нервная работа? Хотя, если вспомнить, что предшествовало моему появлению, запасы настойки у них должны быть колоссальными, чтобы на всех студентов хватило. Тут я мстительно представила, что сделала бы с тем уродом из такси. Надеюсь, он тоже скоро помрет, и тогда я лично встречу его на кушетке и убью второй раз – чтоб наверняка. Вот прям этой самой успокоительной бутылью по голове.