Сеймур. Мир открывателей
Как ты оказалась в этой истории, Рита? Со спущенными штанами, в глупых розовых кружевах! Среди ночи, наедине с иномирским маньяком, запертым в пентаграмме!
Боги, боги…
Ладно, да, не со штанами спущенными – с рогами. Карнавальными. Те упрямо съезжали набок и никак не желали возвращаться на место. Приходилось нервно поправлять их раз в минуту, что не так-то просто сделать, не выпустив из рук ритуальный мел.
Что бы на это сказала Тайка? Что у меня «крыша едет», правильно. Подруга обожает модные хавранские словечки, дай только повод вставить.
Черная водолазка на рельефном теле демона, явившегося на мой скромный зов, уже скрипела – так натягивалась от его рваных вдохов. Угольные глаза пытались выпороть меня дистанционно. Судя по нелепым кожаным брюкам и обилию серебряных заклепок на ремне, я тоже вытащила парня с костюмированной вечеринки…
Нет, на демона он походил слабо. Лишь яростным взглядом и следами копоти на острых скулах. На тварь хаоса – тоже с натяжечкой.
– Кто ты, исчадье мрака? – выдохнула я и покрепче сжала священный мелок. Пока это мое единственное средство защиты.
Привлекательная «тварь хаоса» молчала, испытывая мое терпение. Я тоже беззвучно ковыряла парня взглядом, перекатываясь по бугристой линии плеч и упираясь в мощную шею. Пожалуй, мне и двух ладошек не хватит, чтобы его придушить.
Обычно я от волнения всегда трещать начинаю, как попугай тетушки Риз, но тут все языки вылетели из головы. Пустота. И медленно заполняющая ее паника.
А ведь день начался не так уж паршиво! Мило вполне. Утро в ректорате, странный подарок от Клэя, маскарад с подружками…
Так какого линялого гхарра я стою в каморке профессора Горди с куском мела и, сбивая колени и обмораживая содержимое кружевных шорт, рисую второй защитный круг? Почему гляжу в священном ужасе в жуткие черные глаза напротив, припоминая формулу отзыва?
Что-то пошло не по плану, Рита. Да. Но когда?
– Только дернись, – сообщила я темноволосому парню в пентаграмме и строго сдвинула брови. – И я тебя развею. Пффф! – и нет больше демона. Понял? Лишь взвесь черной магической пыли.
Конечно, черной, а какой еще?
Этот сгусток мрака, так некстати топтавшийся на ритуальных каракулях, моей угрозой не проникся. Только губы скривил насмешливо и проводил задумчивым взглядом вновь сползшие рога…
Может, он по-нашему не понимает?
А переводчика искать поздно. К рассвету в каморку вернется профессор Горди, и если меня застукают за незаконным призывом… У-у-у!
Горестно покачав накладными рогами (лицо вторженца при этом характерно побледнело), я попыталась прикинуть, что хуже. Быть убитой призванным монстром в черной водолазке или исключенной с сотой пометкой в личном деле? Оба варианта как-то не радовали.
Несправедливо. Сегодня у меня магическое совершеннолетие. Разве это не повод хоть один день прожить без приключений на кружевную пятую точку? Как вообще невинный праздник, столь долгожданный, привел меня в западню?
Думай, Рита. Думай, где ты ошиблась… Пока тебя саму в магическую пыль не развеяли.
***
Утро началось вполне обычно. Разве что ранний вызов ректора не вписывался в привычное расписание. Живот распирал второпях проглоченный бутерброд, в боку кололо, но я старалась держаться уверенно. Никогда не знаешь, чем окончится визит в это крыло академии.
Серебристая коса ректора слегка парила над его спиной. Покачивалась, подбрасываемая воздушным потоком. Как всякий стихийник подобного уровня, сир Квентан Клэй виртуозно управлялся со своим даром. Я это однажды на себе ощутила, когда застала его в неловкий момент в приспущенных брюках и была выдворена из приемной шквальным ветром… До самого общежития летела, цепляясь каблуками за дорожку!
Но сегодня ректор был настроен благосклонно, и игривый воздушный вихрь, подбадривая, пошлепывал меня по спине. Точнее, метил он чуть ниже… Назовем это место поясницей.
Могучие плечи, обтянутые тонкой серебристой тканью в цвет косы, размеренно приподнимались. По знакомому кабинету разносились бархатистые вздохи. Ректор глядел вдаль, в окно, выходящее на залитый утренним светом купол серватория… Не тыкайся в мою юбку его напористый ветерок, я бы решила, что сир Клэй позабыл о вызове третьекурсницы и погрузился в магическую медитацию.
Его обманчиво безмятежный вид настораживал, и ноги отказывались нести меня вперед. Должен быть какой-то подвох, так? Обычно если меня и вызывает куратор, он же ректор, он же «мистер Запретное желание», то лишь затем, чтобы выписать наказание за очередное нарушение порядка.
Сегодня ночью я вновь планировала его нарушить, да… Но ведь не успела еще, эй? Разве можно наказывать превентивно?
– Ланта Харт… Маргарита, – Клэй резко отвернулся от окна, утратив интерес к набившему оскомину пейзажу. – Могу я звать вас по имени? Маленькое неограненное бедствие Академии даров Междумирья?
– Если хотите, – произнесла я с осторожностью, все сильнее ощущая подвох в ласковом тоне.
Нет, не просто так он пригласил меня до занятий, когда в приемной пусто и лишь новенький секретарь клюет носом над чашкой бодрящего взвара.
– С днем рождения, – от светло-серых глаз по красивому лицу разбежались легкие морщинки.
Клэй улыбнулся – дерзко, самоуверенно, по-мужски притягательно. И вручил мне конверт, запаянный в серебристый шелк.
– Что это? – я покрутила презент, не рискуя открыть.
Надеюсь, там не приказ об отчислении?
– Я не претендую на роль вашего опекуна, Рита… Упаси Сато! – ректор в показном испуге расширил глаза и заулыбался шире. Продолжил вкрадчиво: – Роль, что мне интересна, совсем иная… Впрочем, вы вскоре сами все поймете. А пока – кто-то же должен поздравить вас с магическим совершеннолетием?
– Оно не сейчас… Только вечером, – я закусила нижнюю губу, вспомнив сложный план на грядущую ночь.
Карнавал, гадания, хавранская вечеринка и вот это все. Запретное и долгожданное.
– Сам подарок вы получите на выходных. Но открыть можете уже сейчас, – в его бархатистом хрипе сквозило непривычное лукавство.
Раньше Клэй разговаривал со мной иначе, отстраненно-равнодушно. Но что-то изменилось, и именно сегодня.
Прорвав ногтем конверт, я вытащила на свет карточку. Это была открытка с маг-проекцией, демонстрирующей вид на заснеженные горы.
Я узнала очертания элитного курорта Маунт-Грин. Там любит отдыхать магическая знать Сеймура – кто-то отмокает в термах, кто-то спускается с вершин на управляемых досках, иные отдают все время охоте на иномирских тварей…
– Я снял отдаленный домик на высшей точке на все выходные. Надеюсь, Маргарита, вы составите мне компанию, – огорошил ректор, лениво расправляя широкие плечи в тесной рубашке. – В Шах-Грине волшебно в это время года, а сверхскоростной телепортационный экипаж доставит нас туда в считанные часы.
Открытка вывалилась из обмякших пальцев, и я отступила назад.
– Боюсь, это неуместно, сир Клэй. Вы мой куратор… и ректор… и вообще.
Он как-то обмолвился, что был хорошо знаком с моей матерью – они вместе учились. Проверить это не было никакой возможности: родители пропали до того, как я поступила в Лурдскую академию. А в те несколько раз, что ребенком приходила в папин кабинет, я сира Клэя не встречала.
– Бросьте, мисс Харт, разве не замечали вы ранее мой интерес? Разве не испытываете ответный?
Изумленная до дрожащих коленок, я прокрутила в голове весь опыт нашего с ректором общения.
Интерес, интерес… Нет, какой-то, пожалуй, я замечала. К примеру, едва получив назначение на высокую должность, он первым делом занял кабинет моего отца. Это странным образом раздражало, хотя я понимала, что помещение не может пустовать вечно.
От прежнего интерьера остался только потертый зеленый диван и белый ковер. Ну и еще двуногая единорожка под столом: ее не брал даже суперочиститель мистера Фризера, и потому рисунок каких-то набедокуривших студентов упорно просачивался через десять слоев краски… Так и подмывало дорисовать животному оставшиеся конечности.
Затем Клэй сам назначил себя моим куратором: обладателю ректорской печати это на два «шлепка». И с тех пор вызывал раз в неделю на ковер, чтобы отчитывать за магические недоразумения. Временами сир Квентан выглядел крайне раздраженным. Я думала, дело плавно идет к отчислению, а вот оно что…
– Сегодня день вашего магического совершеннолетия, – напомнил Клэй после моего третьего тяжелого вздоха. – А значит, мы наконец можем поговорить с вами как…
– Как к-кто? – переспросила сбивчиво.
– Как два взрослых человека. Вы и я. Шах-Грин, горы, высокая магическая кухня… Вы заслуживаете самого лучшего, Маргарита, – с преступной хрипотцой в голосе выдохнул ректор. Он обошел стол, придвинулся ко мне, окунув в дурманящий запах парфюма, и мягко поймал пальцами за подбородок. – Разве это не то, чего вы желали?
Окутываемая щекотным игривым ветерком, я завороженно пристыла взглядом к льдинкам серых глаз. В горах курорта не мечтал побывать только обделенный умом, да и ректор был мужчиной видным, интересным. Пугающим, но совсем слегка.
И вот ведь совпадение! Я буквально на прошлой неделе брала в серватории книгу о Шах-Грине, даже заложила закладкой пару впечатляющих горных видов. Действительно мечтала туда съездить, но интересовала меня не высокая кухня и уж точно, упаси Сато, не охота.
Однажды бабушка Эмили обмолвилась, что «там все и началось»… Фраза не давала покоя, и всякую свободную минуту я посвящала чтению, надеясь разобраться. Где «там» и что именно началось?
Так что удачнее подарка трудно было придумать. Недаром про сира Клэя поговаривали, что он знает ключик к каждой дверце… Я почти согласилась – мысленно.
А в Шах-Грине и впрямь должно быть сейчас чудесно. Филия уже отцвела, молодые листья ярм налились розовым цветом. С предгорья сошел снег, оставив белые шапки лишь на вершинах.
Да, да, это то, чего я хочу…
Впрочем, одно я знала точно: все мои желания исполняются… кхм… через кружевную пятую точку. Значит, нет смысла и желать.
– Я пришлю за вами свой личный экипаж, как придет время отправляться, – сир Квентан нагнулся к моему уху. – Не отказывайте себе в удовольствиях, маленькое бедствие. В доме две спальни, там не произойдет ничего, чему вы воспротивитесь. Даю вам слово Клэя.
Ворот его дорогой рубашки был расстегнут, привлекая внимание к кадыку. Горло ректора ритмично дергалось – так, словно он судорожно сглатывал все, что не успел произнести вслух.
– Я не…
– Не спешите отказываться, Рита, – он быстро облизнул полные, чувственные губы. – Одной Бездне известно, куда нас завтра заведет судьба.
На ватных ногах я вышла из кабинета ректора, оставив открытку валяться на ковре. Это ведь не сам подарок, а лишь намек… Но более чем прозрачный. Откровенный до мурашек.
День моего «магического и вообще» совершеннолетия должен был стать особенным, но таких сюрпризов я от него не ждала. Несмотря на внезапную «взрослость», я совсем не готова была делить домик в горах с собственным куратором!
И моя решимость была не настолько крепка, чтобы взять и так легко расстаться… с тем, с чем барышни моего возраста частенько расстаются вот в этот самый день.
– Пфу-у-ух, – выдавила я из себя, прислонившись плечом к стене за поворотом. Только тут игривый ветер Клэя от меня отлип и вернулся к хозяину.
Что бы на это сказал папа?
Что-нибудь наверняка бы сказал. На древнем керрактском, местами ругательном. Но Адамиана Чейза тут не было.
Стряхнув с себя подкатывающие к горлу переживания, я попыталась провести день согласно плану. Тихой россохой, не привлекающей к себе внимание и задумавшей тайное ограбление сыроварни.
***
Потом был шуточный маскарад «в хавранском стиле». Мои подруги нарядись в одежду, пошитую в духе мира мечтателей. Мы обосновались на этаже «Пурпур», в крыле фей, в самой просторной комнате Тайки.
Сама хозяйка спальни стала «летчицей» (доказанный факт, что хавранское небо бороздят воздушные суда с крыльями и ими управляют такие вот пилоты в смешных шапках). Розоволосая Анхелика прыгала на метле и делала шутливые пассы «волшебной палочкой» (так, будто ее пальцы забыли, как совершать нормальные плетения).
Хрупкая Лили нарядилась в сира ищейку. Ходила повсюду с лупой, похлопывала белыми ресницами и басисто приговаривала: «Элементарно, мои маленькие сеймурчанки».
И только на мне была одежда, истинно привезенная из Хавраны. Этот комплект подарила тетя Эмма. Невинно-розовый, кружевной… Маечка на тонких бретельках и шортики, не закрывающие почти ничего.
Супруга дяди Эндрю, озорно хихикая, заверила меня, что «там носят именно так». Я затруднилась сообщить подругам, в костюме кого я явилась на вечеринку. Но для красоты (и чтобы скрыть тайное на виду) нацепила на макушку алые карнавальные рожки.
Мы веселились почти до полуночи. Гадали, раскидывая магическую колоду на полу, пели сомнительного содержания песни, набивали рты неприличным количеством сладостей… К полуночи подруги заклевали носами. Костюмы давно перепутались, и вот уже ищейка лениво «колдовала» волшебной палочкой, а чародейка сонно размахивала лупой…
Скрывая за улыбкой тревогу, я сидела на подоконнике, болтала ножкой и раз в минуту выглядывала в окно. Цефея повернулась округлым голубым боком, рассеяв мягкое свечение по комнате. Наступил тот самый час, которого я ждала несколько лет… Еще пара минут – я и «появлюсь на свет», на радость папе, маме и всему Вееру.
Подруги подарили мне ровно то, о чем я просила. Лили раздобыла священный мел Керракта и ключ от подвалов под нами. Тайка – «Книгу призывов и поисков», Анхелика – специальный целительский состав, отделяющий кровь.
– Ты уверена, что хочешь попробовать, Рит? – Таис вынырнула из дремы, сдула темный завиток с носа и уставилась прямо на меня, нервно постукивающую ногтями по маминой шкатулке.
– Если не сегодня… то уже никогда, – сдавленно ответила я и, покидав в сумку сокровища, осторожно вышла в коридор.
Место для праздника я выбрала неслучайно. Именно в Тайкином общежитии на подземном уровне располагались личные лаборатории магистров. И я точно знала, что каморка Гарольда Горди, нашего чуть безумного профессора, сегодня будет пустовать до рассвета.
На ней стоит хорошая защита, и если часть моего плана пойдет гхаррам под хвост… Что ж, я хотя бы половину Сеймура не разрушу.
Ступая босыми пятками по теплому полу, я совершила первое на сегодня преступление – вторглась на личную территорию магистра. Крепко заперла за собой дверь, поправила рога и поставила тяжелую серебряную шкатулку на стол сира Горди. И только потом поняла, что следом за мной в лабораторию просочился весь архов зверинец!
– А вы тут за каким гхарром? – уточнила, сердито косясь вниз.
Попыталась одновременно заглянуть и в фиолетовые глаза суетливой россохи, и в зубастую пасть ушастого мизаура, невозмутимо щелкающего орехами.
Над безумным выводком летал голубой мотылек. Бездна!
– Сидите тихо, – приложила палец к губам и умоляюще подняла брови.
Розовая россоха, принадлежавшая отцу, игриво ухватила полосатый хвост зубами и принялась наматывать круги. Издевалась. Прикидывалась полной дурочкой, ага.
Сама не поняла, когда я успела обрасти живностью! Мне сейчас это было совершенно некстати.
Тетя Эмма и дядя Эндрю отправились на Саци и скинули на меня своего мизаура. Папина россоха в очередной раз сбежала от второй рогатой бабушки. А призрачный сафаэль давно прилепился ко мне, хоть и был связан магией с Иветт Рэйвенс-Харт… Но, поскольку Иветт Рэйвенс-Харт на территории академии отсутствовала, я была за нее.
Отсутвовала мама не только на этой территории, но и на любой другой, имеющейся в Сеймуре. Проще говоря, она пропала. Без вести. Несколько лет назад.
Подавив тяжелый вздох, я достала из сумки книгу и долистала до нужного ритуала. Выложила рядом мел, пузырек с прозрачной жидкостью… Бабушка постоянно говорит, что грамотная подготовка – основной залог успеха.
О том, что нужный час наступил, сообщил щелчок. Мое магическое совершеннолетие случилось, и крышка шкатулки распахнулась. Ровно так, как обещала мама.
Я знала, что там внутри: секретики юной менталистки Иви. Вещицы из Хавраны, кусочки прошлого… И несколько капель крови, случайно залившей сахарный леденец на палочке.
Осторожно выудив «Петушка», я положила его на стол. Запекшиеся красные капли все еще были тут.
В тот день мама порезалась о тугую защелку, залила кровью серебро, изменилась в лице… До этого она всегда разрешала перебирать мне свои сокровища, а тут вдруг резко захлопнула крышку. И наложила на шкатулку сложные чары.
– «Тебе не стоит копаться в этом, пока не повзрослеешь, малышка. Такова моя воля», – пробубнила я вслух ее слова из воспоминания. – Но я уже повзрослела, мам…
Думала ли она, что я открою эту шкатулку сама? Знала ли, что исчезнет? Она была грустной весь тот день, а ближе к ночи прошептала, что «за магию нужно платить». Что время очень странная субстанция, неизмеримая по своей сути… Но его никогда не бывает достаточно.
Я пошевелила пальцами ее любимые хавранские безделушки, стерла с щеки мокрую дорожку. Не было дня, чтобы я не тосковала по родителям. Но сегодня все воспринималось особенно остро.
Раньше в этот день мы всей семьей отправлялись на Саци. В мир-курорт, к зеленым океаническим водам. Я рано получила свою метку проходимца и не боялась порталов. Рядом с родителями я вообще мало чего боялась…
Бабушка и в нынешнем году предложила поехать, соблюсти традицию, но я отказалась. Я слишком долго ждала этого мига, чтобы упустить. Так что дядя Эндрю с женой отправились без меня.
Собрав целительским составом кровь с леденца, я макнула в розовую жидкость кончик мелка и принялась чертить на полу сложную пентаграмму.
– Соберись, Рита. У тебя будет всего одна попытка, – подбадривала я себя, вычерчивая заковыристые символы на профессорском полу.
Формула поиска по крови была довольно простой. Сложнее было раздобыть священный керрактский мел и выудить заляпанный «Петушок» из запаянной чарами шкатулки. Остальные условия – сущая мелочь. Взывающий должен быть невинным, а кровь на мелке – родственной.
Зажигая на полу свечи, я в каждую капала порозовевшим целительским составом. И от фитилей поднималось яркое пурпурное пламя.
Во мне, во взывающей, была частичка маминого дара. По жилам текла ее кровь. И это просто обязано было сработать! Дальше, как я предполагала, божественная тропа выведет меня туда, где в данный миг находятся родители. Все просто, ведь так?
В том, что они живы, я не сомневалась. Призрачный мотылек, накрепко связанный магией с мамой, исчез бы, рассыпался взвесью искр, если бы с его хозяйкой что-то случилось… Но морфо все еще танцевал перед моим носом, размахивая полупрозрачными голубыми крыльями.
Значит, родители где-то есть. И я туда приду. Прямо сейчас!
Но перед этим я должна произнести арховы слова, которые в моем случае редко оканчиваются хорошим… Потому как джинн я только на четверть. И эта четверть во мне – самая беспомощная.
– Я желаю… – прошептала робко, жмурясь и готовясь к взрыву на весь Сеймур. – Желаю… найти родную кровь. Родственную искру. Каплю магии, что течет и во мне. Мою мать.
Пыль поднялась столбом, от белых меловых линий вверх потянулись тонкие искрящиеся струйки. И в пентаграмме вместо портала, ведущего к родителям, появился… темноволосый мужик.
Точно не моя мама.
Демон! Хмурый, раздраженный, хищно озирающийся. Довольно молодой внешне, но с таким тяжелым взглядом, что душу перетряхнуло!
– Матерь архова! – вскрикнула я на все общежитие. – М-матерь… ар-рхова-а-а!
Боги Веера, Ритка, ты кого призвала?
Поправив кружевные шортики и вернув на макушку сползшие рога, я упала на колени и принялась чертить второй защитный круг. Пока этот демон мрака не оклемался и не отправил меня к праотцам.
Артур
Ступая в портал, он был готов решительно ко всему. К чешуйчатым драконам, к кипящему жерлу вулкана, к глупой смерти от недостатка кислорода. Только не к девице в коротких кружевных шортах и такой же нелепой пижамной маечке. Пронзительно розового оттенка.
Это-то Арта Карпова и подкосило. Добило. И вовсе к полу припечатало. А когда он все же попытался дернуться, понял, что тело сковано еще и чарами. И завихренные рисунки на иномирском полу неспроста.
Ярко-каштановые взлохмаченные волосы с всполохами огненной рыжины и огромные серые глаза он рассмотрел много позже. Когда вспомнил, как дышать, и мрачно порадовался наличию кислорода в незнакомом мире.
Глаза эти были такие большие и испуганные, что с девчонки можно было лепить мультяшных кукол. Вполне миловидных, если бы не рога… Чертовы рога на симпатичной огненной голове!
Куда его выбросил портал? На какой край черной бездны?
Перед тем, как нырнуть под крону дерева джааду, Карпов-младший видел стеклянный купол храма, розовые стволы деревьев, тренирующихся магов в зеленой униформе… Но все это истлело, стоило Арту ступить в золотой круговорот.
Нос зачесало синим пером, он чихнул, зажмурился… и вывалился вот тут. Посреди темной каморки, заставленной книжными стеллажами и догорающими свечками. Ровно на ритуальный рисунок, в ноги к кружевной девице с рогами.
Демоница… Чертова демоница, искушающе кусающая розовую губу и нервно дергающая край ажурных шорт!
В междумирском коридоре Карпова прилично потрепало, и мысли разбегались цветными стеклами из калейдоскопа. Складывались в дрянные узоры, ничего не значащие, но с виду красивые.
– Ну-ка засунься обратно, откуда вылез, демон! – строго приказала девчонка, топая босой ножкой по углу пентаграммы. Рисунок немного смазался, и скованность в мышцах исчезла.
До чего неаккуратная. Явно еще юная и неопытная, но не значит, что неопасная. Рогатые сородичи могут быть поблизости. Ждут, пока аппетитная приманка сыграет свою роль и жертва расслабится.
Это он-то демон? Арт молча выпрямился, демонстрируя рост и широкие плечи, стянутые черной водолазкой. Девица прикусила губу сильнее, так, что капля крови выступила на розоватой коже. Обычной крови – красной, человеческой.
В общем-то, да… Он «демон». Потомственный, хоть и ненастоящий.
Арт протянул руку вперед, ощупывая плотный силовой экран, отгораживающий его от рогатой проблемы. Девица отпрыгнула в угол перепуганной ланью, забыв убрать с лица строгое выражение.
– Иди домой, исчадье хаоса! Я звала не тебя! – шикнула нервно, снова топая голой пяткой. – Я искала родную кровь. Близкую искру. А мы с тобой… явно не родственники.
Пламя свечей вздрогнуло, заколыхалось. Витые красные рога вдруг поползли по каштановой голове вправо.
Да морфову ж бабушку! Что за иномирская тварь с блуждающими рогами?
– Если звала не меня, то почему я пришел? – вкрадчиво уточнил Артур, сдвигая брови у переносицы. Пора показать, кто тут самый страшный монстр.
Его вид всегда пугал первокурсниц до истерики и глубокого обморока. Отцовские гены, как-никак.
– Дырявые небеса… Он еще и говорит… – девчонка слизнула кровь с дрожащей губы и нащупала какую-то потрепанную книгу на столе. То ли рассчитывала найти в ней заклинание отзыва, то ли планировала огреть гостя по голове.
Проследила за его недоумевающим взглядом и машинально поправила сбежавшие рога, вернув те в центр лохматого кошмара.
– Я отправлю тебя обратно на ту костюмированную вечеринку, с которой ты вылез. Не сопротивляйся, не создавай нам проблем, – отбросив на стол мелок, она принялась нервно листать потрепанную книгу. – Если меня застукают за призывом в такой час… Боги Веера, мое личное дело и так по швам трещит…
– Обратно? – поморщился Арт, вспомнив черный круговорот, в котором его вертело, как в заговоренной машинке для сушки белья. – Я планирую задержаться.
– Нет-нет, не задерживайтесь, не стоит. Проходите мимо, – чувствуя себя хозяйкой положения, она невозмутимо похлопала на него ресницами. – Вам в Керракт? Или, может, в Тхэ-Ван?
Карпов скривился: голову разносило неведомым молотом. Межмировое пространство его не расплющило только чудом. Может, и расплющило бы… не выдерни его девчонка в этот подвал.
Рогатая катастрофа принялась бубнить на незнакомом наречии, и Арт яростно пнул коленом в экран. Только не обратно!
Его вопросы требовали ответов. Магия родного мира угасала. Он дал обещание, что найдет способ ее вернуть, усилить, укрепить… И раз кружева Судьбы привели его сюда, значит, он будет считать данную каморку стартовой точкой. А девчонку в розовых шортах – крошечной помехой на пути к важным открытиям.
Она запнулась, легкий ветерок перелистнул страницы увесистой книги. И свечи погасли – все разом, под тонкий девичий стон.
Почуяв свободу в мышцах, Арт вырвался из капкана, стер ботинком белый узор… И в яростном прыжке набросился на рогатое исчадие.
– А вот теперь мы поговорим… по душам, – со всем имеющимся внутри коварством он заглянул в перепуганные серые глаза.
Кто-то зажег резервный источник света – голубой кристалл в дальней стенной нише. И Карпов смог во всех деталях рассмотреть маленькую жертву.
Серый туман, маняще клубящийся в глазах, золотые искорки на радужках… Взгляд шальной, но колючий. Высокие скулы, чуть удлиненный овал лица, оканчивающийся острым подбородком. Кожа до того бледная и тонкая, что просвечивает, как чашки из перламутрового сервиза бабушки Энджи.
– П-пусти…
Хрупкое тело в нелепых кружевах забилось под ним неистово, взывая к каким-то лишним побуждениям. Неуместным в данном контексте.
– Ну я тебя сейчас! – прошипел Арт, раздражаясь на самого себя. – Тварь рогатая…
– К-кто? – пискнула демоница возмущенно, делая судорожные вдохи под его тяжелым корпусом.
– Где твоя родня?
– Да если бы я сама знала! – она охнула сдавленно. – Я, по-вашему, сир Демон, просто так среди ночи с мелом сижу в пропахшем зельями подвале?
Ух, как заговорила! На «вы» да «сиром»… А сама убегает глазами под стол, явно что-то там пряча.
– Много тут вас таких, говори? – потребовал Артур сердито, прибивая шаловливые руки запястьями к полу.
От него еще ни одна тварь не убежала. Дома он справлялся и с саблезубыми тигрицами, и с вертлявыми саберами, и даже плотоядных шурхов загонял в подпол… Что ему слабая девица с кукольными глазами?
– Каких таких? – задохнулась она окончательно.
– Демонов ада!
Уж понятно, что он, вопреки надеждам, провалился в Преисподнюю. А мечтал открыть новые магические миры и найти способ спасти свой…
– Да я… Да я… Да я всего-то на одну четвертую! – вскрикнула растерянно. – Как вы вообще узнали?
Выглядела она до того ошеломленной «разоблачением», что Карпов понял: извилин в лохматой голове не водится. Одно желе. Или конфитюр – вроде тех, что варит мать, когда хочет подшутить над отцом и напомнить о чем-то, только им двоим понятном.
– По рогам, – процедил мрачно, глядя, как те ползут теперь в левую сторону.
– По этим? – девица тряхнула головой, и рога окончательно свалились на пол, оторвавшись от тела.
Сбросила! Точно ящерица свой хвост, едва запахло жареным! Но он уже видел все, что ему надо. Мать часто говорит, что самые опасные чудовища обычно чертовски привлекательные…
Артур уложил пальцы на тонкую шею, обрамленную изящной серебряной цепочкой, и осторожно сдавил. Он получит свои ответы – так или иначе.
Девчонка, пахнущая цитрусами и спелыми осенними яблоками, забилась под ним совсем не по-звериному. Поскуливая, шипя заковыристые ругательства, поминая керрактову бездну и линялых гхарров. Обещая сунуть перо хары ему в… словом, куда не следует.
Не самые пристойные ругательства для юного розового рта. За какие вполне можно отправить мыть склянки во второй подвал.
Новый мир приготовил ему много испытаний, но князь не собирался давать задний ход. Он только пришел, а значит, задержится «до выяснения». Почему Судьба-богиня закинула Арта именно сюда?
– Пожалуйста… Прошу… – хрипело безрогое ныне создание, в ужасе тараща на него глаза-блюдца. У побелевших висков собрались слезы, и что-то внутри Арта предательски дрогнуло.
Странно… В последние годы он почти ничего не чувствовал. Он и раньше считался грубым и равнодушным, «надменным князем Карповским». А после случившегося на озере и вовсе закостенел. Отражение в зеркале не менялось, внутренности зарастали липкой серой паутиной…
Вечная жизнь, так желанная графом Вяземским, больше напоминала вечную старость, хотя Арт ее только вкусил. Но как будто уже успел заскучать, согнувшись под тяжестью возложенной на плечи судьбы. Многотонным плащом она тянула к земле, и обычные мирские радости – вроде встреч с Рейной или тренировочных боев – заставляли забыть об этом совсем ненадолго.
Артур Карпов – убийца драконов. Артур Карпов – бессмертный почти-что-бог. Арти – мрачный демон. Младший, но сын своего отца, и потому способный на многое…
Как его только не называли дома, в Санкт-Петербургской академии. «Арт-высокомерная-задница» и «Арт-хеккар-твердолобый» – это фирменное от Авроры. Сестра не стеснялась выражений и не боялась его сурового вида.
И все-таки внутри что-то дрогнуло. Прямо сейчас надорвалось в груди, разнеся звон по мышцам! Что за чертовщина?
Сероглазое исчадие будет не первой тварью, вздумавшей его пленить и понесшей справедливое наказание!
Но что-то не сходилось. Кукольное лицо было перекошено истинным ужасом, всхлипы походили на натуральные, а рогатая родня не спешила ее спасать… Девчонка действительно ждала в пентаграмме не князя.
– Имя, детка, – грозно потребовал Артур, сжимая пальцы сильнее.
Светло-серые глаза расширились больше. Теперь она скорее напоминала бешеного лемура, чем демоницу. Девица опасно заерзала под ним, попыталась отползти и высвободить руку.
– Рита… Рита Харт… – пролепетало нелепое, заранее чем-то раздражающее создание. – Третий курс Лурдской академии даров Междумирья…
– Это ад?
– Это… Сеймур… «детка», – сипло выдавила девчонка и, дотянувшись наконец до стола, резким шлепком активировала зеленую пакость под крышкой.
В том, что это пакость, Артур ни разу не засомневался: его сначала ослепило, затем шарахнуло по голове отбойным молотом. Потом ударило в уши таким громом, что любой другой давно помер бы. Арт бы и сам отправился к праотцам, в склеп к старику Блэру, не будь он «немножко бессмертным». Самую капельку…
И после всего этого светомузыкального кошмара в ноги «вечно молодого князя Карповского», осевшего на пол, вцепились две зубастые челюсти!
Перед жмурящимися сослепу глазами замельтешило что-то розовое. И мохнатое. И голубое. И ушастое. И местами даже полосатое… Артур не сразу понял, что это три разные сущности, решившие атаковать одновременно.
И у этой мохнатый выводок… Он только сбежал из Заповедника, управляемого сестрой. Второй пушистой катастрофы он попросту не перенесет!
Щурясь, Артур разглядел нечто, напоминающее ушастого «чебурашку». Удерживая в лапках недоеденный орех, оно с азартом впивалось в княжескую лодыжку. Плотные брюки пока спасали от острых клычков, но еще минута – и тварь прокусит кожу.
Рядом виляла полосатым хвостом фиолетовая помесь хорька и худосочной кошки. А над безрогой рыжей головой самодовольно вилась голубая бабочка-призрак.
Да ради святого морфа, Судьба-богиня, за что?
* Примечание автора:
О родителях Артура и его сестре Авроре можно прочитать в цикле «Дикая магия» (начало – «Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана»).
О родителях Риты и мире Сеймур – в дилогии «Академия Междумирья» (начало – «Стихийное бедствие в Академии Междумирья»).
Маргарита
Потирая шею – этот маньяк меня чуть не придушил! – я на пятой точке отползала в сторону двери. Стирая кружева о профессорский пол и все еще нашептывая формулу отзыва. Как выяснилось, совершенно нерабочую… Демон ни гхарра не отозвался!
Зато свечи погасли, и в каморке стало темно, как в шах-гринской усыпальнице. Если бы не тоненькая дорожка голубого света, что извечно тянется за мотыльком, я бы вообще ничего не разглядела.
Сейчас я наблюдала весьма забавную картину: жуткий темноволосый вторженец размахивал отполированной палочкой перед носом папиной россохи. Тряс ногой, пытаясь скинуть с ботинка безобидного мизаура, и шипел что-то о морфовой бабушке…
Решив, что посмеюсь я над этим позже (в какой-нибудь следующей жизни, спокойной и безоблачной), я поспешила покинуть помещение. Перекувыркнулась, сменила позу, встала на четвереньки и двинулась вперед, шустро переставляя руки и колени.
– Иклериа! – рявкнули за спиной, и в дверной косяк перед моим носом вбилась голубая молния. Дерево разнесло в щепки. – Ничего не забыла, Р-р-рита Хар-рт?
Часто хлопая ресницами, я обернулась на рык. Мой «боевой» зверинец сидел у ног демона, пристыженно поджав уши и хвосты. А у меня никогда не получалось их угомонить…
Ноздри на мрачном лице гневно трепетали: парень едва сдерживал смертоносный позыв. Длинная растрепанная челка застилала карие глаза, отрезая меня от устрашающего взора. В жилистой руке демон сжимал дымящуюся палочку.
Боги Веера, она рабочая? Вот эта рухлядь доисторическая?
– Забыла, – прошептала через плечо, испуганно поджав содержимое кружевных шортиков.
Еще бы не забыла… Столько улик оставила! И книжку, и мел, и шкатулку мамину. За последнюю стоило побороться.
– Мы не договорили, – прошипел иномирянин и резко сдул с носа седую прядь. Довольно широкую, почти белую, странно контрастирующую с разлохмаченной чернявой головой.
– Если хотите задержаться… милости просим, – я поднялась с колен и прижала к себе шкатулку. – Сеймур мир гостеприимный. Ко всякого рода нечисти привыкший. А я пойду… т-туда, – ткнула пальцем на выход и попятилась маленькими шажками.
– «Т-туда» ты пойдешь, когда я разрешу, – его чудо-палка предупредительно заискрила, и мои босые пятки вросли в пол.
Надменная мина на лице чужака раздражала до рези в животе. Только из пентаграммы вывалился – а уже ведет себя, словно дома!
– Скоро рассвет, – объяснила я спешку, пытаясь придать голосу строгость. – Это – личная лаборатория магистра. Если нас тут застукают, я пойду на отчисление. А вы – на опыты.
– Допустим, – угрюмое лицо тронул секундный интерес. Губы дернулись в язвительной ухмылке. – Повременим с опытами и отчислением… Ты наследила. Убирай за собой.
Нет, он точно возомнил себя хозяином ситуации!
Под кружевами зудело от возмущения: наследили мы оба, перевернув половину каморки, а приборка, значит, за мной одной?
Демон невозмутимо сложил руки на груди. Да пусть его уже поскорее поймают, увезут в Шах-Грин и разберут на опыты, эксперименты, ингредиенты и какие угодно полезные жидкости!
Академические стражи не торопились спасти меня от унижения, так что я нервно сбросила с рук очищающее плетение. Простейшее, бытовое – и меловые разводы начали собираться в ровные кучки по углам. Скоро от пентаграммы не осталось и следа. С опаской косясь на маньяка (не бросится ли опять душить?), я покидала в сумку принесенные вещи и убрала свечки обратно на полку.
Девственная, первозданная чистота… Только один предмет был тут совершенно лишним. Вот этот подкопченный в портале истукан, с окаменелым видом наблюдающий за приборкой.
– Никаких отзы́вов… «детка», – прохрипел он с угрозой, уловив что-то в моем задумчивом взгляде.
– Да, да… Задерживайтесь, сколько нужно.
«Или пока вас не схватят тхэры и маги-ищейки, кишащие на территории академии. А там уже велик шанс попасть к лорду Келси в роли выдающегося анатомического пособия».
– Ты проведешь меня в безопасное место, – в мою шею уткнулся горячий кончик палочки. Ритмичная пульсация намекала, что оттуда готово вот-вот сорваться новое заклятие. – Найдешь мне подходящую одежду. Объяснишь, по каким законам живет твой мир. И укажешь путь к вашим знаниям.
– Не слишком объемный план на огрызок ночи?
Я так-то сегодня глаз не сомкнула…
– Я не спешу, – он величаво повел плечом.
Чувствуя себя пленницей, взятой под конвой, я вывела «гостя» из подземелья на свет. Вечера в Лурде были уже довольно теплыми, но бродить по улицам в розовых кружевах – так себе затея. Здесь все-таки не Хаврана. И не все сеймурчане так славно осведомлены об иномирских модах, как моя тетя.
Добравшись до фойе общежития, я сорвала с крючка оставленный вечером плащ. Порылась в кармане, нашла ключ-артефакт от дядиного дома… Нет-нет, туда мы не пойдем. Эйна ведает, я, в отличие от Сеймура, не настолько гостеприимна!
Но куда тогда вести черноглазого маньяка?
На территории академии разрешено призывать только низших хаотических тварей – и то под строгим контролем магистров. Если меня застукают рядом с этим (а парень был настолько не низшим, что я дышала ему в подмышку), неизвестно, кто вляпается крепче. И кого первым разберут на полезные жидкости.
– Безопасное место. Одежда. Правила, – сурово напомнил «надзиратель». – И не делай глупостей.
Поздно: самую большую глупость я уже сделала… Ох, мама, почему ты не научила меня желать правильно?
– Здесь все так ходят? – поморщился демон, обрисовывая взором мои покрытые мурашками ноги.
Я принялась торопливо расправлять серый плащ, разыскивая рукава. Да где они, когда так нужны?
– Нет… Это… хавранский… стиль, – пропыхтела сердито, комкая шуршащую ткань. – У меня был праздник.
– Хм?
– Магическое совершеннолетие. И просто совершеннолетие. И вообще… пра-а-аздник.
У исчадий мрака бывают праздники? Нет? Может, и лица у них потому такие угрюмые, словно пару раз с кирпичом поцеловались?
Отросшая густая щетина на нижней половине лица делала парня старше. Глубокая чернота взгляда окунала в нерассказанную вечность. Жуткое ощущение! Но если выбрить его качественно и в глаза не заглядывать, пожалуй, гость потянет максимум года на двадцать три.
– Прошу прощения, что без подарка, – едко фыркнул вторженец.
– Обойдусь.
На ум пришло слишком много вариантов, чем он мог бы меня порадовать. Например, если бы самопроизвольно разорвался на тысячу крошечных мини-демонов и разлетелся по всему Вееру…
– Пижамная вечеринка? – проворчал парень, преследуя мою тень.
Судя по брезгливому выражению, его бесило решительно все, начиная от кружевного края моих шорт. Туда он глядел особенно зло.
Что ж, в своей неприязни он был не одинок. Если и имелось в Сеймуре существо, от одного вида которого в животе скручивались ядовитые змеи и взметалась порция яростных искр… то оно топало прямо за спиной.
Эй! Да если бы этот маньяк не вылез из моей пентаграммы, я бы сейчас уже обнимала маму с папой!
– Маскарад иномирских мод, – заявила обиженно, заматываясь наконец в свой весенний плащ. Тетя Эмма точно не ошиблась?
– В моем мире такое надевают, когда идут в постель, – хрипло сообщило мое угрюмое бедствие. Закашлялось в кулак и добавило: – Обычно, когда ложатся туда с кем-то. И хотят произвести впечатление.
Затянув пояс на плаще потуже, я ускорила шаг. Мы вышли из дамского общежития и взяли курс на главные ворота.
Судя по недовольному пыхтению спутника, свое неизгладимое впечатление я уже произвела. И исправлять поздновато.
– А в твоем мире – это в каком? – невинно уточнила я через плечо, семеня босыми ногами по полю био-магов.
Пока идти было вполне комфортно: землю покрывала молодая сочная поросль. Но сразу за воротами начиналась мощеная дорога, и вот там мои пятки сразу попросят пощады.
Не зря Анхелика весь вечер жаловалась на подозрительные вибрации внизу живота! Я-то думала, она сладостей переела… Но теперь у меня тоже вибрировало со всех сторон. Особенно в затылке, в который упирался взгляд черноглазого проходимца.
– Хм… В моем мире. Дома, – проворчал парень.
– А у дома есть адрес? – раздраженно передернула плечами. – Лучше по сеймурской классификации. И имя не помешает.
Фраза «мы из разных миров» играла новыми красками… А между тем, из нас двоих представилась только я.
– Карпов. Младший. Артур… Андреевич, – покашливая в кулак, отрапортовал демон. – Кх.. кх… няссь Карповский. Санкт-Петербургская академия магии… Земля.
Сколько важных слов на одну надменную задницу…
Я ковырнула подмерзшей ступней влажную почву. Земля. Это где вообще? И почему оно, все такое из себя мрачное и величавое, призвалось оттуда сюда?
Добравшись до ворот, я в отчаянии поглядела вслед ускакавшему экипажу. Тот так шустро выпрыгнул из одной телепортационной дырки и исчез в другой, что я заметила только энергетический шлейф, оставивший нас с носом.
Архова бездна! Несмотря на теплые деньки, идти остаток ночи до Лурдского поселения не хотелось. Я так ноги до самых шорт сотру.
Жмурясь, я попыталась призвать маминого сафаэля. Должно у меня сбыться сегодня хоть одно желание?
– Какого тролля ты творишь? – с едким шипением парень уложил мощную ладонь на мое плечо.
Под тяжестью иномирских пальцев я чуть по колено не ушла в рыхлую почву.
– Ты сам хотел в безопасное место, – напомнила сиру Демону, решив, что на «вы» его звать необязательно. Если игнорировать отпечаток многих лет, застывший в черных зрачках, выходило, что он несильно меня старше.
За мощной плечистой фигурой, нависшей надо мной черным мороком, почудилось движение. Как будто из серватория высыпали стражи в бирюзовой академической униформе и направились к воротам. Час поздний, студентам положено спать в общежитиях, наверняка где-то сработали сигнальные чары…
Мое спасение!
– Хорошо. Веди… в безопасное, – бросил сквозь зубы загостившийся вторженец.
Я нервно сжала жемчужный кулончик на шее: хоть бы кто дал совет, мм? Я замешкалась, растерялась, запуталась в мыслях… но сознание не подбрасывало правильного решения. И за каким-то демоном проснулась совесть, заглушив чувство самосохранения.
Так, Рита! Соберись. Жалеть будешь тварей хаоса.
На территории Лурдской академии бродит мужик из другого мира! Вероятно, опасный. Склонный к удушению невинных девиц и вообще. Правильнее всего сдать его стражам, а самой раскаяться и понести наказание. Так?
И совсем не моя проблема, куда тхэры отправят его после. На опыты – так на опыты. Нечего ходить по чужим пентаграммам и портить поисковые ритуалы! Так?
Мамин мотылек уселся на мой нос и флегматично сложил прозрачные голубые крылья. Ждал моего решения. Та-а-ак…
А ведь можно и без наказания обойтись. Отступить на шаг, стряхнуть тяжелую руку с плеча. И переместиться в дом дяди одной, оставив демона разбираться с охраной. Страшилки, которые ходят про лорда Келси и подкупленных стражей, могут оказаться пустыми слухами.
Морщинка на лбу парня стала глубже. «Кхняссь» и представить не мог, какие коварные мысли раздирают мою голову. Сейчас я была не тем человеком, которому стоит доверять.
Конечно, было интересно, почему именно он отозвался на ритуал поиска. И откуда разбирается в модах лучше тетушки Эммы… И какого гхарра орудует столь нелепой палочкой? Но любопытство, как известно, убивает кафф.
Стражи приближались к нам. Их было человек пять, все с активированными ловчими артефактами. Монетки на воротах наливались красным и разносили тонкую трель, оповещая, что на территорию академии пробрался чужак.
– Без глупостей, Рита Харт, – прошептал демон, пробираясь тяжелым взглядом в самую суть меня. Купая в щекотной черноте и требуя подчинения.
Но это он ошибался, конечно. В его интересах, чтобы я как можно меньше прислушивалась к голосу рассудка. И как можно больше думала подмерзшей пятой точкой.
Стоит заранее признать, что спустя секунду я совершила очередную глупость: покрепче перехватила парня за запястье и сомкнула веки.
Легкий ветерок, порожденный взмахом призрачных крыльев, оторвал наши ноги от земли. А когда я открыла глаза, вокруг не было уже ни ворот, ни академии, ни бегущих к нам стражей.
***
– Шурхово отродье! – задохнулся демон, вывалившийся вместе со мной на широкую площадку перед дядиным домом.
– Всего лишь призрачный телепорт, – успокоила маньяка и отпустила мотылька полетать по окрестностям. – Древний, виззарийский. По-другому я не умею. Да и так умею не я.
Со вздохом достала из кармана ключ-артефакт. Мое личное безопасное место собиралось вот-вот стать крайне опасным. Кружевной зад сегодня прямо-таки напрашивался на неприятности!
Пока дядя с женой отмокали в сочной зелени Саци, я охотно проводила выходные в их доме. Подкармливала мизаура крекерами и орехами, чесала его необъятные уши массажной щеткой. Ухаживала за лужайкой, над которой Анхелика разок поставила неудачный био-магический эксперимент… И теперь газон за неделю превращался в непролазные джунгли, а некоторые особо наглые плети лиан пытались пробраться в гостиную.
У запертой двери я замялась в нерешительности и обернулась на внепланового гостя. Это было глупой затеей – приводить маньяка среди ночи в пустой дом? Я и обычных-то парней, не склонных к удушению незнакомок, сюда не приглашаю.
– Кричать «караул» поздно, Рита, – мрачно заверил проходимец, и я, обреченно прикрыв веки, распахнула дверь.
Сеймурское гостеприимство во всей красе…
Машинально проверив магпочтовый ящичек в коридоре и обнаружив там пару открыток (бабушка с дедушкой сейчас находились на конференции в Ваяре), я прошла в дом и зажгла световые кристаллы. Демон протопал следом, оставляя от огромных черных ботинок с высокой шнуровкой грязные отпечатки.
Та-да-да-дам…
Борясь с паникой, от которой неприятно подташнивало, я прокрутила на запястье увесистый браслет. Один оборот, второй, третий… Обычно это меня успокаивало, но сегодня облегчения не принесло.
Крепко же ты вляпалась, Рита.
– Ничего не трогай, – зыркнула на незваного гостя и, судорожно сжав пальцами перила, поднялась наверх.
Шкаф встретил меня ворохом мятых платьев, сваленных в кучу. То, которое нужно, разумеется, оказалось в самом низу. Жмурясь и пыхтя, в неравном бою с тряпками я все-таки раздобыла себе одежду.
Скинула плащ и потерлась лбом о холодную зеркальную дверцу: Рита, ты ведь помнишь, что на первом этаже у тебя чужак из другого мира, да? С искрящей палкой в кулаке?
Он ведь не останется ночевать, ум?
– Что ж, похоже, ты все же не демоница, – пробирающий до обморочных мурашек хрип заполнил пространство моей спальни.
Откуда бы маньяк ни вылез, лестницей он пользоваться умел.
– В твоем мире не принято стучаться? – я испуганно занавесилась зеленым платьем, которое не успела натянуть поверх кружевного комплекта.
И все же, из какой забытой богами дыры Веера вывалился чужак?
– Я не настолько тебе доверяю, чтобы надолго оставить без присмотра, – резонно заметил парень. – Значит, Маргарита…
Маргарита, да… Родители смеялись, что и меня невольно коснулся «хавранский бум» на литературные имена.
– Маме нравилась книга о ведьмочке, что летала на метле, – проворчала в закушенную губу.
– Она летала не на метле.
«Артур Андреевич» без спроса прошелся по моей спальне, сорвал крышки с коробок, порылся на полках. Поморщился, принюхиваясь к содержимому флаконов на полочке у зеркала. Даже рискнул отхлебнуть из одного.
Бесстрашный. Безрассудный. Может, еще и бессмертный?
– Слушай, наше знакомство не задалось. И я бы не хотела его продолжать, – заявила с вызовом и выглянула из шкафа. – Я не сдала тебя стражам только потому, что знаю, какие эксперименты проводят в шах-гринских лабораториях. А если попадешься тхэрам, подкупленным дряхлым лордом Келси, тебя вообще пустят на иномирские органы, ясно?
Наш чудоковатый профессор Горди, недавно вывалившийся из спонтанного портала посреди академический площади, любил приговаривать: ты несешь ответственность за тех, кого призвал. И обязан позаботиться о любой твари, выпрыгнувшей из твоей пентаграммы. Даже если эта потревоженная пакость попыталась тебя сожрать…
– Поэтому будет славно, если ты проникнешься благодарностью, возьмешь внизу любую одежду на свой вкус и растворишься в рассветной дымке, – я указала пальцем на монетки-артефакты, развешанные по углам комнаты под потолком. – Пока я не включила сигнальные чары и они не заорали на весь Лурд.
– Я не наврежу твоему миру. И тебе, – пробормотал демон, ковыряя интерьер напряженным, колючим взглядом. – Я ищу ответы. Найду – уйду. Проведи к знаниям, и разойдемся мирно.
– Не навредит он! – пропыхтела, запихивая себя в форменное платье. – Как будто вот эти красные пятна на моей шее не от его пальцев, да-да…
– Сестра тоже вечно бубнит себе под нос, – хмыкнул парень. – Сказал же: больше не трону. А мое слово стоит дорого.
– Может, и палку свою обратно в штаны засунешь? – выглянула наружу.
– П-палку? – «кхняссь» закашлялся, и я зыркнула глазами на доисторическую древность в его кулаке. – Ах, это… именной жезл.
– Вот и сунь его обратно, откуда вытащил.
Проводила взглядом «волшебную палочку», перепрятанную в задний карман брюк. Оттуда уже торчало синенькое перо.
– Ты первая напала, – «Артур Андреевич» бухнулся на мою незаправленную постель и фамильярно там развалился.
Умаялся в пентаграмме!
– Я?!
– Затянула в темный подвал, сковала чарами, топала ножкой и обещала в пыль развеять, – напомнил он хмуро, покручивая на ладони блеклый световой кристалл.
– Я же… эмм… метафорически…
Одного кристалла не хватало, чтобы прогнать мрак из темных углов комнаты. Поэтому молодой мужчина, разлегшийся на темно-синих простынях, едва угадывался. Надо признать, на моей кровати такого никогда не лежало.
Я осторожно приблизилась к гостю. Нагнулась, сощурилась… Он замер напряженно, позволяя рассмотреть свои черты.
По хмурому лицу прыгали бледно-голубые блики, обрисовывая жесткую линию подбородка. В насыщенно-карих глазах застыла вековая усталость. Зрачки будто подернулись патиной, паутинкой прошлого. Точно передо мной лежал не парень лет двадцати трех, а старик, давно забывший, как радоваться жизни.
Темные жесткие волосы скребли концами широкие плечи. Острые скулы, выточенные на светлом камне, придавали демонической физиономии этакий налет аристократизма. Действительно, что ли, князь? Впрочем, благородное происхождение сметалось грубоватыми, надменными чертами. Губы давно заняли привычную насмешливую позу и редко ее меняли.
Вязь переплетенных вен на руках убегала под закатанные черные рукава. Мне представлялось, что парень больше боец, чем мыслитель. Хотя одна хмурая морщина на лбу имелась.
Тонкие розовые шрамы у виска не успели зажить, выдавая недавнюю потасовку. Остальная кожа была бледной, плохо знакомой с загаром. Словно «демон» целую вечность проводит за книгами и изнуряющими тренировками. И нет в его жизни больше ничего и никого значимого.
Но я заметила: когда парень упомянул сестру, его голос смягчился, а в скучающих глазах зажглись искры тепла.
– Что ты делаешь?
Пока я изучала вторженца, он пристально разглядывал меня.
– Играю в сира ищейку, – призналась я смущенно, откинув рыжие пряди с любопытного носа.
– На тебе не тот костюм, – хмыкнул гость издевательски, оглаживая взглядом зеленое платье. И припоминая, верно, спрятанные под ним розовые кружева. – И какие выводы?
– Ты не знаешь классификацию Сеймура… Выглядишь измученным и дезориентированным. Переход тебя потрепал, чужой мир – напугал, – протянула задумчиво, все ниже склоняясь над любопытной загадкой, развалившейся на мятых простынях.
Сказывалось влияние дяди Эндрю: он столько лет магом-ищейкой работал…
– Я не из пугливых, – проворчал парень.
– У тебя это было в первый раз, да? – расширила глаза в ошеломительной догадке.
Священная лава Керракта!
– Что «это»?
– Ты сегодня утратил портальную невинность, – покивала ему ободряюще. – Огхаренно неопытный, и тем не менее проходимец.
– Поговори у меня… – прорычал с угрозой.
– Тебя никто не проводил. Ты пришел сам, но не погиб в коридоре Междумирья. Разумеется, проходимец! Кто ж еще? – припечатала я уверенно.
Взгляд мой упал на открытую коробку, в которой хранилось старое бабушкино оборудование. Что, если…
– Так, Рита… – с недобрым рыком гость приподнялся на локтях, но я толкнула иномирское тело обратно на подушку.
Сейчас мы все о тебе узнаем, «демон с земли»!
– Раздевайся.
– Да какого тролля?
– Скорее снимай штаны! – поторопила парня. – Я тебе покажу кое-что… Нам только надо ее найти.
Свежая идея маньяка не впечатлила, по всему «демоническому» телу натянулись тугие струны. И я насторожилась: а точно ли иномирец имеет схожую с сеймурской анатомию? И готова ли Рита Харт этой волнительной ночью к новым открытиям?
Но любопытство уже брызгало из меня фонтаном, затапливая комнату и отравляя воздух чем-то наивно-цветочным.
– Надо найти метку проходимца! – пояснила я, со всей возможной искренностью заглядывая в мрачный лик. И протягивая руки к ремню, разукрашенному серебряными заклепками.
Аж самой подурнело от внезапной храбрости.
– Зачем? – Артур резко сел на кровати.
Резонно. Любопытство уже недостаточный аргумент?
– Бездна обязана была оставить на твоем теле росчерк. Отметить своей благодатью, – пропыхтела, поторапливая парня жестами. – Если мы найдем «печать», ты и дальше сможешь ходить порталами.
«А я смогу выяснить, из какого мира выдернула такой выдающийся экземпляр», – договорила мысленно.
Бабушкин компас старой модели призывно подмигивал из коробки голубым «глазом». Соблазнял на новые глупости. Они из меня сегодня лились в безлимитном формате.
– Я отвернусь, если стесняешься, – пообещала с серьезным видом.
– Пфф! – раздраженно фыркнул гость.
Тут же поторопился вогнать в краску меня: дернул ремень и вытащил его из брюк хлесткой лентой.
Арх, да, похоже из нас двоих я смущалась куда сильнее. Заглатывая воздух тугими комками, я порывисто отвернулась к шкафу. Как назло, в распахнутой зеркальной дверце отражалось все то же самое: плечистый «демон», стягивающий узкую водолазку через голову.
Изображение вышло чуть мутным, припыленным, и я украдкой послала в шкаф полирующее бытовое плетение. Не то чтобы мне важно было разглядеть все эти рельефы, исчерканные серыми бороздками шрамов…
Мой интерес был сугубо исследовательским. Научным. Дед говорит, что у меня гибкий, пытливый ум. Вот – это все он!
Оголив верхнюю половину, парень замешкался, покрутился, изучая свои бока.
– И где она, твоя метка?
– Ну… где-то, – прошептала виновато и вжала лохматую голову в плечи.
Я слышала об одном несчастном случае, когда Бездна оставила фирменный росчерк аккурат на пятой точке…
Ладно, Эйна ведает, я недоговариваю: я сама была этим «случаем».
– Не вижу, – прошипел иномирец и бросил парочку укоряюще-убивающих взглядов в мое зеркало, решив, видно, что я его разыгрываю. – У тебя есть такая? Ну?
– Есть, – промычала в кулак, закатывая глаза к потолку.
– Покажи, чтобы я понял, что искать.
– Да я скорее к керрактской каэре в пасть залезу! – запыхтела громче, сжимаясь под кружевами и багровея, как та самая каэра.
Может, и плохая была затея – устраивать раздевания в пустом дядином доме. Так неловко я себя в последний раз чувствовала… примерно никогда.
Чтобы занять чем-то руки, я вытащила из шкафа чистое полотенце, уселась на пол спиной к маньяку и принялась стирать с пяток налипший магический грунт. Очень, очень черные ноги…
Моя стихийная «четвертинка» временами загоняла меня на полигон, где огневики и водники обычно сдают зачет по практике. Однако прыганье по болотам и бег по пересеченной местности никогда не входили в топ моих любимых дисциплин. И перемещаться я предпочитала по сухим утоптанным дорожкам – в туфлях и экипажах.
С показным усердием я терла грязные пятки… А где-то за моим плечом на пол упали чужие брюки. Точно огромный хеккар сбросил свою увесистую складчатую кожу и сверху докинул серебряных копыт!
– Нашел. Она? – «кхняссь» выдернул меня из легкого шока.
Забыв о приличиях, я обернулась. Арх Звездноликий, Сато сын небесный!
Принудительно прокатила свой застрявший взгляд ниже – вдоль голых лопаток к пояснице. Перепрыгнула через черные шорты, чем-то напоминающие мои, опять застопорилась…
– Под коленом, во впадине, – пояснил гхарров маньяк, сбросивший с себя решительно все, кроме белья.
Нет, анатомия у него была наша, человеческая… Выдающаяся. Но это почему-то напрягало сильнее, чем если бы у парня обнаружился хвост.
А на подколенной впадине действительно имелось черное пятнышко, собранное из нескольких косых отметин. Росчерк Бездны.
– А теперь ты быстренько «размораживаешься», Рита Харт, открываешь рот и в деталях объясняешь, зачем вооружилась мигающей штукой, – с угрозой прохрипел демон, не сводя глаз с бабушкиного компаса.
До чего недоверчивые пошли маньяки…
– Это часть оборудования проходимцев. Если направить на портал – с большой долей вероятности узнаешь, куда он ведет, – пояснила, подкрадываясь ближе. – Если на свежую метку – поймешь, откуда явился иномирец.
– Зубы заговариваешь? – бросил парень крайне недружелюбно и потянулся к брюкам.
Достал из кармана свой жезл и «согрел» меня уничтожающим взглядом исподлобья.
– Не шевелись, – попросила я, мысленно зарисовывая рельефный силуэт в воображаемый блокнот. И проклиная свой гибкий, пытливый ум.
– Не томи.
Я поднесла к левой иномирской ноге бабушкин компас, и тот сменил голубой огонек на зеленый. На магический экран выплыла надпись: «ХВР». По Сеймурской классификации миров это обозначало…
– Хаврана?! – вскрикнула я и выронила из дрожащих рук оборудование. – Да гхаррово копыто мне в чай, если это возможно!
Легкий укол разочарования – все-таки «тварь» оказалась не хаотическая! – прокатился по коже ознобом. Следом захлестнуло недоумением, недоверием и чувством, что меня тоже разыгрывают. Такие вот шуточки по-междумирски.
– Как ты это подстроил? – сощурила глаза, глядя с пола на слабоодетого гостя.
– Что за «Гавана»?
– Хав-ра-на. Мир мечтателей. Лишенный магии! – сообщила я, раздувая ноздри.
– Пока еще не лишенный, – злобно зыркнул на меня парень.
Его голос заполнился рокотом, вселяющим какую-то нездоровую тревогу, и я отползла обратно к шкафу.
Мой размякший ум (в недалеком прошлом пытливый и гибкий) перебирал возможные варианты.
Теперь было ясно, что вторженец ни разу не демон. Помимо отсутствия рогов, которые он еще мог как-нибудь скинуть на матушку или бабушку, от жителей Керракта парня отличало отсутствие татуировок.
Нет, какие-то каракули на его теле имелись – загогулина на ключице, цепочка символов на плече. Но это точно был не сахнэ (древнее керрактское наречие), а черная краска не походила на измолотое сердце вулкана.
Судя по искрящей палочке – доисторической, но все же рабочей, – «кхняссь» был магом. И заклятье, разбившее косяк перед моим носом, тому яркое доказательство.
Чародей, проходимец, хавранец… Эти три слова не могли характеризовать одного и того же человека.
– Наверное, бабушкин компас барахлит, – пришла я к единственно возможному выводу и подпихнула пяткой сваленную в кучку одежду.
Гость невозмутимо натягивал на себя черные штаны, а я с энтузиазмом одержимого отслеживала каждое движение его грубых пальцев.
Маг. Хавранец. Что-то кололо внутри, надрывалось от этой мысли. Что-то… будто бы забытое, заваленное грудой снов.
– Съесть меня хочешь? – уточнил парень, хватаясь за водолазку. – Боюсь, я тебе не по зубам… «детка».
– Ты… вроде такой же, как мы, – вздохнула с сожалением.
– А ты чего ожидала? – черные брови подлетели вверх. – Что у меня будет шесть пальцев на ногах, хвост и глаза на заднице?
– Так далеко я… кхм… не заглядывала.
– Да ну? – фыркнул он, и пришлось мысленно признать, что заглянула я практически всюду. – Я так-то не шмырл.
Когда вся одежда заняла положенные ей места, я нервно прошлась по комнате и подхватила мамину шкатулку. Ладно, да… Это ведь нетрудно проверить, так?
Высыпала на письменный стол безделицы, что мать хранила годами. Леденец в форме птицы, какие-то открытки, вырезки, шестеренки, браслеты.
Достала с полки несколько книг (не оригиналов, конечно, но вполне добротных пересказов «без самодеятельности») и уложила рядом. В самом финале, заливаясь краской до висков, вытащила из комода несколько кружевных подарков от тети и припорошила ими мамины сокровища.
– Знаешь? – ткнула пальцем в «хавранскую гору». – Ты знаешь, что это?
Показалось, что от его ответа зависит очень многое. Практически все. Дыхание перехватывало, и я уже почти не злилась, что из-за «иномирского вторжения» потеряла последнюю каплю маминой крови.
– Я уже говорил, что летала она не на метле, Маргарита, – «Артур Андреевич» покрутил в руках самую потрепанную книгу. Взялся за другую, полистал, наморщил лоб. – Вот это детское, сказки. О рыбке, о белке… О Петушке там тоже что-то было. Сообщество магов плохо знакомо с культурой простаков, у нас свои библиотеки.
– Все эти вещи принесла моя бабушка Эмили Харт, – пояснила ему срывающимся шепотом, – из мира, по сеймурской классификации обозначенного как Хаврана. И будь там хоть капля магии, она бы заметила.
– С некоторых пор замечать магию в моем мире все труднее… Еще немного – и куполы-невидимеры не понадобятся, – хмуро выдал парень и уставился в черное окно.
Из дядиного дома открывался вид на заросший газон и широкую дорогу, уводящую направо – в центр Лурдского поселения. С другой стороны просматривались шпили Академии даров и купол серватория. Пышная роща ярм обнимала розовыми кронами часть ночного пейзажа.
– Мы переместились оттуда, – парень метко указал на серебрящийся в свете Цефеи купол. – Что за стеклянное здание?
– Храм знаний, – пояснила шепотом, всовывая уставшие ноги в разношенные туфли. – Десять уровней над землей и Арх знает сколько под ней. В таких местах мы храним собранную информацию о Веере. Иномирцам без допуска туда вход закрыт.
– Там есть книги о магии? О ее природе? – он резко отвернулся от окна и впился взглядом в меня. Лучше бы и дальше пейзаж препарировал. – О том, как ее вернуть, если магический фон начал истончаться?
– Я уже сказала… Десять уровней над землей и Арх знает сколько… – зевнула, дергаясь в сладкой судороге.
Подушка, на которой только что лежал хавранский маньяк, манила меня каждым мягким уголком. День рождения оказался слишком длинным… Нескончаемым!
– Ты проведешь меня туда, Рита. Мне нужны ответы, – сообщил парень столь самоуверенно, что я обзавидовалась. Мне бы такую бодрую самооценку.
– Слушай, я обычная третьекурсница…
– Пра-а-авда? – коварно уточнил он, нависая над пылающим лицом. Коснулся подбородка, подтянул к себе, окунув во мрак зрачков.
Сама не знаю, почему не вырвалась… Было в его диком взгляде нечто гипнотическое. Которое сначала сковало меня всю от пяток до затылка, а затем так же резко отпустило, напитав мышцы хмельной свободой.
– Мне некогда с тобой нянчиться, – выдохнула я шероховатым, севшим голосом. – Пока наше знакомство приносит мне одни страдания.
– Неужели? – черты его лица огрубели, пропитались холодом отчуждения. – И чем я тебе так не угодил?
– Ритуал поиска, который ты сорвал, был единственным моим шансом найти родителей, ясно? – стукнула его в каменное плечо, раздражаясь не на шутку. – Я планировала этот гхарров вечер несколько лет. Торопила дни, невинность берегла, понимаешь?
Не так чтобы осознанно, но я сторонилась парней. Помнила об условии к взывающему. И лишь сейчас, на рассвете, на меня начало накатывать осознание: все пошло гхарру под линялый хвост.
Опустошенность. Бессмысленность. Белая карта без точек и направлений… Куда двигаться дальше? Где искать?
– Я уж молчу про синяки на коленях, черные ноги, красную шею и отмороженный зад, – перечисляла, загибая пальцы и демонстрируя ущерб. – Поэтому нет, кхняссь, я не буду тебе помогать.
– Будешь. Но не исключаю, что против воли.
– Меня и так ждут неприятности… Но в сравнении с ними ты – просто кара богов! – тарахтела я заведенно, притопывая каблуком.
– Страдания закаляют. Уверен, со временем ты войдешь во вкус, – язвительно прохрипел архов демон. Который младший и с земли. – Моя сестра уже жить не может без неприятностей. Подождем до утра и…
– И ночевать я тебе тут не позволю, – перешла на сбивчивое шипение. – Мне еще в дядином коридоре уборку делать и затирать твой магический след, чтобы, не дай Арх, сюда не прибежало стадо тхэров! Чего я хочу, так это чтобы ты обернулся пылью и я смогла вымести тебя бытовым плетением второго уровня. А еще сильнее я желаю наконец выспаться!
По сгустившемуся воздуху пробежал энергетический разряд – точно над нами громыхнула гроза, – и с потолка ссыпалась белая краска.
– И не вздумай меня похищать! – погрозила пальцем, с подозрением поглядывая на искрящий жезл. – У меня есть планы на выходные. Ректор пригласил в горы, на курорт в Шах-Грине. И если я вдруг исчезну… Ах ты…
«…гад!» – не успела договорить. Но подумала крепко, усиленно.
Короткое заклятье сорвалось с губ мага, и все тело вдруг заполнилось негой. Руки и ноги набились мягчайшим наполнителем, какой бывает у славных плюшевых игрушек из Хавраны. И я начала медленно оседать.
Маньяк не дал мне упасть: перехватил за талию и развернул кренящееся тело в направлении постели. Позволил рухнуть на вожделенную подушку, постоял с минуту надо мной, любуясь священным ужасом в глазах и неестественной позой, в которой застыло тело. И вновь отвернулся к окну.
– Подождем до утра, – повторил он невозмутимо, тряхнув темной гривой, точно уставший жеребец. Уселся в кресло и предусмотрительно положил жезл на подлокотник.
Керрактова бездна… Почему все мои желания сбываются так?
Надо было раньше прислушаться к вибрациям Лики и ни в коем случае не впускать в дом опасного незнакомца!
Слепящий свет дерзко врывался в незашторенные окна и безапелляционно требовал, чтобы я очнулась. А у меня тем временем рот был набит перьями ташерской цапы, ресницы слиплись, и ватный наполнитель из тела никуда не делся. Так что со светом я спорила столько, сколько могла.
Вторженец мирно спал в кресле, поклевывая хищным носом мой личный воздух. Жезл, без которого, как я поняла, демон ни гхарра не умеет, лежал рядышком с его расслабленной ладонью.
Так-так…
Стараясь создавать минимум шума, я сползла с кровати, подбежала к креслу и схватила палочку.
– Ай! – вскрикнула, больно уколов палец. Отбросила гадость обратно и облизнула окровавленную подушечку.
Вот ведь гадство!
– В твоем мире не принято спрашивать разрешение, прежде чем брать чужие вещи? – «демон» резко распахнул глаза. И ни в одном из них не было сна!
Словно парень, затаившись, ждал… каких-то действий от меня. Возможно, удушающих.
– А в твоем не принято? Спрашивать? – разъярилась, мусоля губами раненый палец. – Прежде чем усыплять и похищать незнакомых девушек?!
– Я просил помочь по-хорошему…
– Да что-то не припомню! – буркнула сердито.
Порывисто подошла к зеркалу и замотала волосы в тугой узелок внизу головы. Затылок щекотало дурными предчувствиями: так просто я от гостя не отделаюсь.
Чемодан без ручки! Куда мне его сдать? На какие опыты? Сойдет он за вещдок?
Предполагая, что ночь магического совершеннолетия может завести меня в неведомые дали, я взяла в деканате несколько «уважительных пропусков». Подруги тоже осведомлены о тайном плане, так что сегодня искать не станут… Но рано или поздно кто-то ведь заметит мое отсутствие, так?
Разве что сир Квентан, обещавший прислать свой скоростной экипаж этим вечером, накануне длинных выходных.
– Так и знала, что эта пакость опасна, – я недобро покосилась на палочку. – У твоего доисторического «жезла», видимо, вышел срок годности. Лет триста назад.
– Он древний, – согласился парень угрюмо.
– И колючий.
– Я обменял на него свой «Стандарт-98» и… кучку фамильного барахла.
– Лучше бы научился колдовать по-человечески, чем древесиной размахивать…
Заковыристое бытовое плетение, которому Тайка учила меня весь прошлый год, прокатилось по мятой форменной юбке. И почти разгладило ее… совсем слегка подкоптив подол. Характерный аромат горелого потянулся от края платья, и я хорошенько им потрясла, отгоняя запах подальше.
– По-человечески – это вот так? – едко протянул демон, лениво разминая затекшую шею. Сон в неудобном кресле еще ни одному организму Веера не пошел на пользу.
Не обращая внимания на придирки «всяких там, с земли свалившихся», я прикрепила на платье ученическую эмблему. Стихийный факультет, между прочим. Направление «огонь и прочие неприятности».
Кристалл внутри серебряного круга сиял привычным желтым уровнем силы. Для третьего курса не много и не мало… Есть куда расти. Мама Анхелики постоянно твердит нам, что магический потенциал раскроется сам, когда придет время… и не нужно его тормошить насильно. Желтые – так желтые.
Но сейчас я бы не отказалась от темно-бордовой эмблемы, чтобы начистить надменный нос одной высокомерной заднице… Или наоборот.
По Сеймуру вовсю расползалась весна, предвкушая скорое лето. В Лурде филия тоже уже отцвела, но романтичные цветочные запахи умудрялись пробираться в дома даже сквозь закрытые окна.
Я знала, как традиционно проводят «ночь магического совершеннолетия» мои однокурсницы. Может, где-то в глубине души и сама желала, чтобы со мной случилось подобное. Нежное, чувственное, взрослое. Нормальное.
Мой тяжелый взгляд шлепнулся на напряженную спину у окна. Плечистый, хмурый, грубый, обтянутый узкой водолазкой со странной угловатой надписью на лопатках… Демон!
Нет, боги Веера точно взяли меня на заметку… заставив провести «первую взрослую ночь» вот так! Обездвиженной, усыпленной и с маньяком под боком.
Бойтесь своих желаний.
– Пыхтением ты меня не убьешь, – холодно отчеканил парень, безотрывно разглядывая купол храма знаний. – Но попытаться можешь…
После вчерашних сладостей до сих пор мутило, и я жадно опустошила стакан воды. Фыркнула, спустилась вниз, накинула на плечи тонкий плащ.
– Ты идешь, маг из пустой Хавраны? – выкрикнула в воздух, туго затягивая поясок. – Ладно, к гхаррам… Ты хочешь в серваторий, кишащий подкупленными тхэрами и ищейками? Милости просим. Сеймур гостеприимен. И ему не хватает материала для опытов.
– Тише, Рита Харт. Не ори, – мрачное черное недоразумение спустилось следом, морщась каждой лицевой мышцей.
Сосредоточенно сопя, я принялась рыться в шкафу в прихожей. Достала полосатый халат деда и, невозмутимо похлопывая ресницами, приложила находку к мощному иномирскому корпусу.
– Знаешь, Маргарита, по утрам особенно сильно хочется убивать… – тихо прошипел парень, испепеляя взглядом золотые полосы.
– Не хочешь – как хочешь, – я вернула халат в шкаф и выудила фиолетовое пальтишко тети Эммы.
Она была женщиной хрупкой, миниатюрной, поэтому длины хватило лишь на то, чтобы едва прикрыть княжеский ремень с серебряными заклепками.
– Р-рита…
Рычал он страшно, как разбуженный посреди зимней спячки старый вирр. Но я так-то тоже не выспалась. И тут вовсе не магазин «нормальной» одежды для иномирцев.
Раньше этот дом принадлежал деду, но потом здесь обустроились дядя и его жена. Эндрю сменил на посту своего наставника, сира Радьярда, и стал главным магом-ищейкой при академии. Въедливым, неподкупным, сильным… единственным, кому я доверяла. Но сейчас дядя с тетей отмокали на Саци, что позволяло дряхлому Келси выпустить «длинные щупальца» на прогулку.
– А это? – «кхняссь» потянул руку к длинному, складчатому темно-серому плащу, висевшему на отдельном серебряном крюке.
– Аккуратнее, там…
– Оу!
– …остро, – договорила с укором и распахнула тяжелый дядин плащ, внутри которого сиял боками наточенный Карающий меч. – В твоем мире не принято спрашивать, трогая чужие вещи? Распивая чужие зелья? Забираясь в чужие пентаграммы, мм?
– То, что меня не убивает… тебя вполне может и убить, – угрюмо заверил парень.
– Как глубокомысленно…
До чего беспечным надо быть, чтобы в незнакомом мире все подряд щупать и пробовать на вкус!
Парень ухватился за рукоять и выдернул меч из «спинных ножен». Никогда не понимала, как дядя достает оружие, будучи в плаще. И удобно ли ходить, когда между лопаток болтается вот это? Какая-то сомнительная конструкция, видит Арх.
Плащ потянулся серыми боками к магу, пощекотал того тканью. Предатель.
– Обычно он не такой дружелюбный, – заметила я ворчливо.
– Я тоже, Рита, – Артур ухватил меня за вздернутый подбородок и взглядом приказал «без глупостей». – Обычно не такой дружелюбный.
Невыносимый тип. С фонтаном «дружелюбия», льющимся из просроченного жезла.
Поддавшись на уговоры ластящегося плаща, парень решился его примерить. И чуть не согнулся под тяжестью чужих грехов, что вечно таскают за собой ищейки.
– Что такое, сир демон? Не по плечу обновка? – хмыкнула я, пока тот сгибался к полу, опираясь на меч.
Дырку в паркете проделал!
– Надо… привыкнуть, – пошевелил он плечами под плотной серой тканью, широкими складками облепившей спину.
С тягостным вздохом я признала, что плащ оказался умнее меня. Нет лучшей маскировки, чем спрятать ценное на виду… Например, переодеть чужака в того, кто его усердно разыскивает.
– Если сможешь в нем идти, не снимай, – пробормотала я, поглядывая на попытки парня распрямиться. – К тому же… вряд ли получится. Теперь ты от него не отделаешься: вон как прилепился! Соскучился по работе.
– Что это за чертовщина? – хрипел хавранец, нервно дергая плечами под тканью. – Что так… давит?
– Чужие грехи. Ищейки вечно таскают их с собой, – ободряюще похлопала парня по спине, и тот согнулся ниже. – При таком плаще никто не станет смотреть тебе в лицо. Обычно сеймурчане переходят на другую сторону улицы, завидев мага-следопыта…
– Почему?
– Потому что у ищеек тяжелая аура. И острый меч меж лопаток, – хмыкнула, отпирая входную дверь.
Арх, за ночь газон успел разрастись вдвое! Теперь сине-зеленый «почвопокровный мох» тети Эммы достигал моего подбородка.
Деловито оправив на себе одежду, я пробралась сквозь заросли и поманила «демона» рукой. Шурша плащом, он еле-еле волочился следом.
– Поищи по карманам документы, – предложила через плечо, и парень с подозрением сощурился.
– Знаешь… ищи-ка ты сама, – остановился.
– Осторожность? Что-то новенькое, – подув на пальцы, я храбро залезла в карман его плаща. Выудила из глубоких недр дядин пропуск и помахала им перед надменным носом.
Карточка главного мага-ищейки открывала любые двери. Ну, почти… Может, в личную душевую ректора и не запустит, но нам так-то и не туда, верно?
С каждым шагом Артур распрямлялся все сильнее, возвращая себе уверенный вид. И вот уже поравнялся со мной – нос к носу.
– Неужели не тяжело? – прошептала с недоверием. Ни одна мышца на мрачном лице не выдавала предполагаемых страданий.
– Приемлемо. Мы нашли общий язык, – процедил парень сухо. – В нас есть что-то похожее. Я чувствую магический след, и плащу это по нраву.
– Не увлекайся. Работа выпивает ищеек до дна. Временами убивает даже.
Потому дядя Эндрю и собирался после возвращения из отпуска оставить должность. В пользу семейной жизни и вот этого всего.
Ищейки – одиночки. Увлекаются, пропадают в зыбучих песках очередного дела, в паутине улик и зацепок. Теряя все ориентиры, включая моральные. Ищейка не каратель, он следопыт… но порой случаются «плохие» дни. Все это трудно сочетается со счастливым браком.
Снимая по вечерам «греховный» плащ, дядя испытывал такое облегчение, что сравнимо с купанием в ледяной проруби. Будто собранные жертвы на миг отпускали его. А еще Эндрю говорил, что дар ищейки никакой маг не избирал себе сам. Это всегда было решением судьбы – и плаща, узнавшего своего хозяина.
– Я до отвращения живуч, Рита, – выдавил князь. – Где там твоя бабочка?
– А вот это одному Арху ведомо…
***
Топать до серватория было прилично, и я с третьей попытки умудрилась поймать телепортационный экипаж. Он чихал и подпрыгивал на кочках, жалуясь водителю на низкий заряд. В итоге еле дополз до ярмовой рощи и дальше ехать отказался.
Пока добирались сюда, Артур Андреевич все больше молчал. Смотрел через защитный сетчатый экран, впитывая глазами непривычные виды, но ни о чем не спрашивал.
Монетки на воротах еле слышно звякнули, но, засомневавшись, умолкли. И мы с фальшивым «сиром ищейкой» вошли на территорию академии.
Его загадка – мага из немагического мира – невольно начала занимать и меня. Если в Хавране есть чародеи, почему об этом никто не знает?
– Куда сначала? – поглядела на «демона».
– К знаниям.
– Знания – понятие растяжимое, – проворчала, издали оглядывая масштабы катастрофы.
Храм, хранивший на множестве уровней информацию о мирах Веера, выглядел величественной стеклянной громадой. Князь что же, планирует каждую полочку каждого стеллажа облазить? Или внаглую подойдет к регистраторше и попросит книжки по списку?
– К самому верному их источнику, – дополнил парень.
– Ах… Да, есть такой, – покивала загадочно, прокручивая на запястье браслет.
Мама как-то рассказывала мне о том, как «вылупила» своего сафаэля. Мотылек-призрак, как ни необычно это звучит, появился из кристаллического яйца. Кроме Иви Рэйвенс и Ризраэль Эвергрин никому с тех пор не удалось повторить опыт. И за великое достижение ученицы были награждены визитом к Кристаллу высших знаний.
Правда, вопросы они задали неправильные… И в ответ услышали какие-то глупости. Если верить «источнику».
– Р-р-рита? – прокрался в ухо настороженный рык.
Ну точно демон! Подарочек из пентаграммы к совершеннолетию.
– Есть одна штука, которая знает ответы. Но туда мы сможем попасть только ночью, когда десятый уровень опустеет, – прикидывала я в уме, прогулочным шагом шествуя мимо полей био-магов. – И перед этим тебе снова придется снять штаны.
***
Покатый купол серватория сверкал в желтом утреннем свете, как драгоценный камень в дорогой оправе. Если и есть в Лурде гигантская сокровищница, то это была она… Что может быть ценнее знаний целого Междумирья?
Мы уже были тут ночью, бежали через поле к воротам, окруженным рощей розовых ярм. Но в темноте все казалось серым, поблекшим, и лишь теперь «гость из Хавраны» мог оценить красочность пейзажа. Сочно-зеленую поросль на земле, отданной под био-эксперименты. Пурпурные листья на крепких ровных стволах. Перламутровый блеск гладких булыжников, вымостивших дорогу к храму.
– Я уже видел это. Когда входил в портал, открывшийся под древом джааду, – прошептал Артур сдавленно. Ошеломленно. – Я хотел ответов, и Судьба-богиня привела меня к этому зданию. На полях танцевали маги в зеленых одеждах, ветер разносил резные розовые листья…
– Студенты с био-мага. Они часто тут практикуются, – промычала, выхватывая взглядом стражей, что топтались у главного входа. – Выходит, поисковый ритуал сместил твою траекторию. Вечно мои желания исполняются через гхарров зад!
– А? – парень отрешенно дернул головой, и глубокие глаза застелила длинная черная челка с седой прядкой.
– Я хотела уйти за родителями. Ты пожелал прийти за ответами. Что-то пошло не так, – разжевала тугодуму.
Не дожидаясь, пока стражи академии нами заинтересуются, князь накинул на голову объемный капюшон. Так, что только темное пятно осталось под серыми складками ткани. Демон расправил плечи под плащом ищейки, сжал в кулаке дядюшкин пропуск и невозмутимо вошел внутрь.
Бесстрашный!
Я хоть и была в своем праве (и даже, как всякий третьекурсник, имела начальный уровень допуска в междумирскую библиотеку), но тряслась молодым ярмовым листком. Ноги шагали вперед тяжело, неуверенно, будто к щиколоткам примотали железные кандалы.
Нас схватят! Меня отчислят. Вторженца отправят на опыты… или на удобрение для теплиц Келси. Кто знает, на чем он свой жемчуг выращивает?
– Не трясись, – процедил парень, когда мы миновали первый охранный пост. – И дай мне что-то ценное. Я верну, как только ты выполнишь свою часть сделки.
Это которой? Той, где я делаю все, что гад попросит, а потом он оставляет меня в покое? Хороша «сделка». Выгода впечатляет размахом!
– Ты мне не доверяешь? – протянула елейно.
– Так же фанатично, как и ты мне.
– То есть никак, – согласилась со вздохом и неохотно стянула с запястья браслет. Прогладила пальцем гравировку. – Это обручальные «оковы» моей матери. Потеряешь – прикопаю на био-поле. Посмотрим, что из тебя вырастет…
Заходя в серваторий – высокое сооружение, собранное из десяти стеклянных уровней, – всякий ощущал себя коротышкой. Маленьким прыщиком на фигуристой части Междумирья. Букашкой, которую может прихлопнуть любая из имеющихся тут книг…
Дед долго работал здесь главным хранителем. Бывало, брал меня с собой, игнорируя правила. Позволял гулять по разделам Керракта и Эстереля, копаться в безопасном хламе Веера… Порой так увлекался новыми поступлениями, что забывал о внучке и уезжал домой. Лишь спустя полусферу вбегал, взмыленный, обратно. Но однажды мне все-таки пришлось тут переночевать.
Арх Звездноликий, неужели сегодня будет «номер два»? Между прочим, теперь у меня нет ключа от дедовского кабинета с ящиком шоколадок: несколько лет назад Александр Рэйвенс перевелся в Ваяр.
Многие тогда увольнялись. Чем глубже и выше проникали щупальца лорда Келси, тем некомфортнее было в Лурде обычным магам-ученым. И вот уже проходимцы, отправленные с миссиями в другие миры, начали сомневаться: в каких целях будет использована их добыча? Попадет она на полочку в разделе серватория или отправится в личное имение лорда? Укрепит его богатство и неприличное долголетие?
Так уж вышло, что дряхлый старик Келси, рассыпа́вшийся на магическую пыль при каждом шаге, владел в Лурде практически всем. Умами, сердцами, кошельками… Даже душами.
Окруженный прекрасными белокурыми ангелоподобными созданиями (то ли вечно молодыми, то ли просто «сменными»), лорд Аргон часто шествовал по широкой дороге, ведущей к серваторию. Топтал ботинками молодую поросль полей и заходил в Храм знаний, как к себе домой.
Помесь восьмиглазого паука и хищного орантуса с бесчисленным множеством щупалец! Отвратительный, скользкий, старый. Об именном гранте от которого мечтал каждый второй студент. Брр!
– Нам на пятый, – проинструктировала гостя, подводя того к подъемнику. – Активируй допуском прозрачный кристалл. Внутри нажми на синий.
Морщась под спасительным капюшоном – не привык, что им командуют? – Артур Андреевич подчинился. И спустя пару мгновений «лифт» вывалил нас на пятом уровне. Здесь заканчивалась музейная зона, доступная простым смертным, и начинались лаборатории.
Сеймур – мир открывателей. Порталов и проходимцев. Наполненный магией до отказа, он впитывает лучшее из других миров Веера, изучает, присваивает… Пытается развивать в себе фантазию, но пока плохо выходит.
– Сюда, – дернула дядин плащ за серую складку и поволокла к зоне магического сканирования.
Сейчас тут было пусто: ученые, работающие с иномирскими поступлениями, часто сменяют друг друга и делают энергетические перерывы.
– Ты все-таки притащила меня на опыты? – возмутился маньяк, обозревая чистые белые стены.
Небольшая комната была разграничена полупрозрачной ширмой. С одной стороны стоял стол, засыпанный цветными папками и переносными проекционными экранами. С другой имелся небольшой постамент с глубоким поддоном. Ровно в него утыкался синий луч, идущий от скопления голубых кристаллов под потолком.
– Снимай одежду. Всю, – поймала черные глаза под капюшоном и уверенно кивнула. – Да-да, включая… в общем, всю. И залезай под «сканер».
Затолкав парня за ширму из матового стекла, сама вышла в зону оформления поступлений. Силуэт с той стороны бездействовал. Все еще рассчитывал на розыгрыш по-междумирски.
– Там поддон, в него надо залезть и сидеть неподвижно, – пояснила свою идею.
Не такая она и паршивая, кстати. Творческая. Словно у меня внезапно развилась фантазия – что странно для мага, родившегося в Сеймуре.
– И за каким троллем я вообще решил тебе довериться? – озадаченно проворчал похитивший меня маньяк.
– Очень беспечно с твоей стороны… Может, дело в том, что я единственный человек во всем Сеймуре, которого ты знаешь? И без моих подсказок ты не пройдешь дальше вот этой белой двери? – выдохнула флегматично. – Или же я внезапно произвела хорошее впечатление…
– Неизгладимое.
– Поздно кричать «караул», – сообщила я «жертве». – Будь последовательным. Если уж решил вляпываться, то вляпывайся по самые…
За ширмой пошевелились. И без особой охоты принялись стаскивать плащ.
– Шустрее, новая смена вот-вот начнется! – прохрипела я, накидывая на плечи чей-то белый халат-мантию.
Нервно постучала ногтем по пустому портативному экрану. Аксессуар, с которым я с натяжечкой напоминала мага-ученого, настроил крошечный кристаллик на главный сканер и ждал результата.
– Твоя деятельная натура меня пугает, – пробурчали с той стороны. И на пол снова с оголтелым шумом упали чужие брюки.
Это уже становилось традицией.
– Ты же не из пугливых…
– Зато имею горький опыт. Общения. Ты не задумывалась о размножении, скажем, шмырлов? – за штанами шлепнулось еще что-то, и силуэт влез на поддон.
– В к-каком смысле… о размножении? – сбилась с мысли, разглядывая фактурные темные очертания за ширмой. – Не двигайся. Этот сканер предназначен для неодушевленных предметов.
– В Петербурге многие считают меня бездушным…
Синий луч, льющийся с потолка, запульсировал, пошел волной, обнаружив на поддоне «пищу для размышлений». И на моем экранчике проступил результат быстрой диагностики.
«Источник: Хаврана.
Объект: не опознано.
Примечания:
Требуется исследование. Сходств в архивах не обнаружено.
Новое поступление».
Довольно пританцовывая на каблуках в духе ужаленного гхарра, я постучала кулаком по ширме.
– Одевайся, хавранец, – протянула с улыбкой. – Мы только что получили пропуск на десятый.
– И что, засунешь меня в огромный ящик и бирочку нацепишь? – вот уже третью минуту ревел князь, дерганно поправляя на себе складки дядиного плаща. – Какое, к троллям, «новое поступление»?!
– Этот момент я не успела продумать, – моргала праздничной волшебной гирляндой. Из глаз искрило примерно так же. – С б-бирочкой. И ящиком.
Демон уже полностью оделся и освободил поддон. Нам пора было покидать зону сканирования, пока сюда не явились ученые. Но вместо того, чтобы уносить ноги, мы пыхтели друг на друга, как два взбешенных хеккара. Раздувая ноздри и источая кипящий пар.
– Так продумывай шустрее, «детка», пока я не отправил тебя на корм к плотоядным шурхам, – его горло вибрировало от рвущегося наружу рыка. – Запомни две вещи, Р-рита Харт…
– Ум, – сглотнула, разделяясь на десяток запчастей под острым взглядом-лезвием.
– Во-первых, я не экспонат. Во-вторых, в следующий раз снимать штаны будешь ты.
– Ч-чьи? – ресницы хлопнули в последний раз.
Я нервно поймала пальцами кулончик, болтавшийся на шее так невесомо, что едва ощутимо. Я просто знала о нем и всякий раз, когда теряла почву под ногами, хваталась за «соломинку». Жемчужинка (настоящая голубая тарья, а не тот «заменитель», который Келси выращивает) грела руку. И мама будто бы была рядом…
– Напомни, Рита Харт… Мы, кажется, надеялись избежать моей регистрации в системе? – на всю лабораторию ревел «экспонат». – И лишних столкновений с любителями опытов?
– Шанс столкновения минимальный, – заверила парня. – Процентов десять. Ладно, двадцать. Слушай, с некоторых пор все новые поступления из Энхарада, Тхэ-Вана и Хавраны отвозят на десятый. Там собирается коллегия магов, приглашается лорд Келси, лично решающий судьбу уникального предмета… Ну какова вероятность, что экспертизу проведут уже сегодня? Мизерная!
– Поганое время ты выбрала для игр с судьбой, – мрачно заверил меня князь. – Я не настолько азартен…
– Азартен, – хмыкнула я, без труда узнавая знакомую породу. Подошла к нему вплотную, поглядела снизу вверх. – Ты в незнакомый портал бросился. Ты готов рискнуть ради своего мира… примерно всем, да?
Мелкие разряды били в подушечку пальца, отзываясь по всему телу тонким колокольным звоном. Я еще сильнее сжала кулон, зажмурилась. Да, мама, я тоже готова рискнуть примерно всем… Лишь бы найти вас с папой.
Мать зарядила жемчужину давным-давно. Напитала своей удивительный магией и повесила мне на шею, велев не снимать даже в душе. Будто в академической купальне вдруг спонтанный портал откроется и засосет меня воронкой в безмагический мир!
Я ни разу не пробовала тянуть силу из кулона, даже на экзаменах. Боялась растратить. А так частичка мамы оставалась рядом, прямо у сердца, напоминая о главном.
– Готов, – наконец хмуро согласился Артур. – Ну и в какой шкаф мне надо залезть?
А вот тут и была загвоздка, выявившая в идеальном плане дыру. Никакой подходящей по размеру тары в лаборатории не имелось.
По коридору пятого уровня разнеслись гулкие шаги, и я вскинула перепуганный взгляд на хавранца.
Ну вот и попались. Вот и приплыли! Кто к опытам, кто к отчислению.
– Раньше надо было уходить! Все из-за твоего упрямства, хеккар безрогий, – обиженно втянула носом стерильный воздух и замерла, прислушиваясь.
Маг-ученый шел прямо к нам, вот к этой двери! Каблуки звонко стучали, выдавая уверенную женскую поступь. Секунда – и ручка щелкнет. А прятаться тут решительно негде…
– Моего? – зашипел демон, чернея. – Это ты прешь, куда не надо, как самка камнехвоста!
– Да сам ты… камнехвост! И камненос! И камнезад! – перечисляла с ажиотажем, мысленно прощаясь с жизнью, стипендией и прочим. – И вообще предмет со всех сторон неодушевленный!
Одной рукой я сжимала кулон, другой трясла портативным экраном, доказывающим «бездушность», «бессердечность» и «неопознанность» объекта передо мной.
Дверь скрипнула, и в грудь хлынул ужас. А после в ладонь вдруг ударило мощным разрядом. Тело пошатнулось, скрючилось от взрывной волны, пробежавшейся по скованным мышцам.
Ох, матерь архова, что это было?
– Меня сейчас вывернет, – я тяжело задышала и повисла на парне. При всей своей бессердечности, он был единственной опорой поблизости. – Оу-у-у…
Демон не просто не отозвался – он даже не дернулся под моим весом. Дядин плащ обрел неправдоподобную плотность, словно серые складки стали каменными. Да и нос у вторженца точно пылью веков покрылся…
Парень молчал, застыв в той самой позе, в которой планировал меня убивать. Сохранив налет мрачности и черноты, он стал весьма величественной… скульптурой. С каменным носом и, вероятно, каменным задом. Если от ощущений отталкиваться.
– Вы кто? Сейчас моя смена, – в дверном проеме показалась взлохмаченная светлая голова. Два больших круглых стеклышка поблескивали на носу вошедшей.
Краем глаза я увидела, что после «окаменительной процедуры» моя ученическая эмблема налилась темно-красным. Порывисто сорвала ее с платья и сунула в карман белого халата.
Бездна! Нет, я много раз слышала ту смешную историю, как мама обратила папу в статую… Но это же просто семейная шутка, так?
Не могла же я продиктовать волю целому мирозданию? Это же Арх знает какой уровень! В ушах шумело паникой, хотелось жмуриться и прятаться за ширмой… Но к ошеломляющей реальности возвращал требовательный взгляд вошедшей сирры.
– Я с десятого, – важно наморщив нос, я помахала в воздухе дядиным пропуском с пометкой «ультра». – Лорд Келси распорядился проверить новое поступление из Хавраны.
– Хаврана? – дамочка удивленно похлопала глазами за стеклами и заглянула в портативный экран. Изменилась в лице, пройдя быстрый путь от недоверия до восхищения.
– Утерянная скульптура демона мрака. Если верить легендам, он был той еще несносной задн… – я деловито нацепила бирочку на сжатый каменный кулак. – Представляете, статуя двадцать лет валялась в подвале одного шах-гринца! Но след истинного мира до сих пор яркий. И как только к нам провалилась?
Прямо представилась картина, как жрецы воображаемого хавранского храма выбрасывают ненужный хлам в первый подвернувшийся портал. Такая себе междумирская мусорка…
– Какой экземпля-я-яр! – пропела ученая, сверяясь с результатом магического сканирования.
Плохо скрывая накативший исследовательский экстаз, она припала к каменной груди князя и тяжело задышала, разыскивая в пустом остекленевшем взгляде высший смысл.
– Как удивительна культура пустой Хавраны, да? – с восторгом прошептала она, оглаживая дрожащими пальцами разлет демонических плеч. – Как искусно, как уникально ее творение… Он будто бы живой. Видите? Вот-вот проронит первое слово. Или последнее…
Да лучше бы не проронил. Я зыркнула на экспонат и взглядом велела молчать. Он потом мне все выскажет… Когда стряхнет с себя «пыль поколений» и выберется из защитного кокона, которым его деловито окружала сирра.
Спустя минуту «выдающийся экземпляр» был полностью упакован, окутан тросиками перемещающих чар и готов к транспортировке.
– Из Хавраны давно ничего не появлялось, – молодая ученая поправила окуляры на носу, поставила на бирочке именной штампик и выдала мне сопровождающие документы. – Попечитель серватория будет в восторге. Везите на десятый.
***
У подъемника толпились незнакомые сиры. Целая делегация в синих плащах! Потянув чарами «экспонат», я резко свернула к лестницам.
Статуя послушно поплыла вслед за мной, приподнимаясь над ступеньками на пару ладоней. Иногда казалось, что за плечом кто-то угрожающе шипит, я оборачивалась… и видела все тот же окаменелый лик князя. Померещилось.
Медленно, но упорно миновав два пролета, я остановилась перевести дух. Не столько тяжело было тащить за собой этого упрямого хеккара, сколько страшно. Нельзя вляпываться еще сильнее: пока дядя в отпуске, некому будет вытащить меня из неприятностей.
Поглядев с укором на демона, который что в одушевленном, что в неодушевленном виде создавал мне кучу проблем, я попыталась вызволить его руку из каменного кармана. Где-то там, в плаще, болтался мамин браслет. Но нет, ни гхарра не вышло: отвердевшая ткань не поддалась, это был единый монолит.
– Арх тебя дернул в это ввязаться, Рита! – прошептала сама себе, уволакивая «экспонат» все выше. – Могла бы отметить день рождения, как все нормальные. Собрать шумную вечеринку в дядином доме, позвать однокурсниц… И однокурсников… И никаких подарков из пентаграммы…
Я сдула пряди, налипшие на взмокший лоб. Перекинула зачарованный тросик через плечо и натянула сильнее, чтобы застопорившаяся внизу «статуя» продолжила путь вверх.
– И если Бездна хотела чем-то порадовать Риту Харт в день магического совершеннолетия, она могла плюнуть в меня чем-то более… полезным. Практичным. И вообще! – пыхтела я, преодолевая ступень за ступенью. – А вот этот огхаренный экземпляр… со всей его демонической привлекательностью… и во-о-от таки-и-им разлетом плеч… могла вполне оставить и себе, ага? Боги Веера!
Закопавшись в негодование, я умудрилась влететь в идущего навстречу сира. В полумраке лестничного пролета не сразу узнала профессора Горди.
– Аккуратнее, ланта, – старик рассеянно почесал седую макушку и прокатился по мне пустым взглядом.
После возвращения из Хавраны, в которой профессор был заперт многие годы, он так и не вернул себе крепость духа. И во взгляде бесцветных глаз сквозила легкая безуминка. Не факт, что он вообще узнавал меня – одну из своих учениц.
Сир Гарольд мало что помнил о своих приключениях. Как признавался сам, он трагически позабыл все ранние разработки. Однако его «замороженный» контракт с академией не истек, и магистру позволили вернуться к преподаванию.
– Так… что тут у нас? – Горди заглянул в мой переносной экран. – Новое поступление? Хмм… Интересно, интересно.
– Я везу статую на десятый, – прошептала, отводя глаза. – Лорд Келси распорядился доставить как можно скорее.
– Хаврана… – изучив бирочку, Горди затрясся в нервном припадке. – Мир без магии, который не отпускает.
– А там точно нет магии? – я подняла на него лицо.
Вот уж кто не понаслышке знает о мире мечтателей.
– Будь она там, ланта, я бы не торчал в Хавране столько лет! – его лицо возмущенно побелело, а затем пошло бурыми пятнами. – Не собирал бы в склянки крупицы энергии, чтобы вернуться домой!
– Вы… помните? – уточнила изумленно, и его взгляд, на секунду прояснившийся, снова помутнел.
– О чем, дитя?
– Прекратите. Вы помните! – уверенно заявила я, вглядываясь в морщинистое лицо.
– Порой в забвении спасение…
– Спасайтесь сколько угодно. Только расскажите сначала, – я забрала у профессора свой экран и загородила плечом упакованного князя. – Выходит, Хаврана пуста? Точно-точно?
И откуда, ради святого гхарра, в ней тогда маньяки с искрящими жезлами?
– Была таковой на момент, когда я ее покидал. Но с тех пор много темных вод утекло.
– Вы вернулись не так и давно. Трех месяцев не прошло, – напомнила пожилому магу.
– Расчеты… оказались неверны… И вот итог: я не на своем месте. Видите, что бывает, когда кто-то решает поиграть со временем и пространством? – занудно прокряхтел профессор.
– Ничего не понимаю!
– Стоит ли захламлять юную голову проблемами стариков?
– Поверьте, в моей голове столько хлама, что еще немного беды не сделает… Мне правда интересно, как вам удалось вернуться, – призналась я со вздохом. – Мои родители часто о вас вспоминали. Мама училась здесь, в Лурде.
Она рассказывала о пропавшем профессоре: этой истории столько же лет, сколько мне. Он исчез с территории академии ровно в тот день, как Иветт Рэйвенс ступила на эту землю.
Гарольда Горди долгое время считали погибшим, велось расследование, привлекались ищейки… Сначала поисками руководил сир Радьярд, потом дело принял мой дядя Эндрю. И он же его закрыл.
Ходили версии, что Горди мог провалиться спонтанным порталом в Хаврану, и прежний ректор академии даже начал собирать поисковую экспедицию. А потом все резко свернули. Почему – одной Эйне ведомо. Скорее всего, это было связано с новым законом, который протолкнула моя бабушка.
Тогда-то и запретили все переходы в немагические миры, и первой в списке «неприкосновенных» стала Хаврана. Эмили Харт уверяла, что наши визиты туда опасны. И для самих путешественников, и для местного населения, и для равновесия мироздания… Ее поддержали оба моих деда и несколько ведущих магистров, и в кодекс проходимцев внесли изменения.
На слушании (об этом потом много писали в прессе) бабушка рассказала о трагическом случае, которому была свидетельницей. Один путешественник, посещавший Хаврану, по неосторожности занес туда каплю семицветного яда. И местная девочка, не имевшая элементарного магического иммунитета, смертельно отравилась. Моя легендарная бабушка потребовала запретить посещение пустых миров, и к мнению «гордости Сеймура» прислушались.
Поэтому поиски Горди отменили… А три месяца назад он явился сам. Вышел из золотого портального омута прямо посреди площади перед Лурдской академией!
– Я долго искал выход из пустого мира, но рассчитывал вернуться в моменте, – выдохнул профессор. – Потеряв время там, я надеялся наверстать его здесь. Не повезло.
– В моменте?
– В том самом дне, когда одна очень глупая, но умная женщина заманила меня в шах-гринскую рощу и обманом закинула в нестабильный портал… – на узкие губы профессора выплыла странная, блуждающая улыбка. – Она знала, в какие интервалы открывается переход. Знала, куда ведет коридор. Не рассчитала только, в какое закинет меня время… Без ориентира и оборудования проходимца трудно угадать с точкой выхода.
– И куда вы… «высадились»?
– В Хавране этот период называли «семидесятые», – мужчина крякнул и насвистел задорную танцевальную мелодию. – Я там вполне обжился, но современности не застал…
Я завороженно слушала речь магистра. Он говорил так четко, так разумно, что я всерьез засомневалась в его безумии!
А между тем Гарольд Горди всю прошлую лекцию «Теории стихий» молча просидел перед окном, разглядывая макушки розовых ярм. Ни слова не произнес! Лишь когда кристаллы зазвенели, обозначив конец занятия, магистр поблагодарил нас за интересную беседу и велел на выходных повторить все, что рассказал…
– Можно ли быть глупым и умным одновременно? – протянула я недоверчиво.
– Я, юная ланта, тоже был умным глупцом, – закашлялся профессор, разглядывая мое лицо, точно видел впервые. – Рассчитывал улететь на Саци, а провалился в безмагическую Хаврану. На долгие, долгие годы! Лишь благодаря чуду и знаниям смог вернуться. Правда, тут прошло намного больше времени, чем я планировал… Мы разминулись на двадцать лет. Я не успел ее остановить.
– Ее?
– Тедди… Забудьте, ланта. Я действительно плохо помню, – вздохнул старик. – Черные коридоры Веера беспощадны и умеют отбирать самое ценное.
– Что? – спросила беззвучно, одними губами.
– Время, юное создание… Время. Я сам отвезу хавранское поступление на десятый, – профессор перехватил транспортировочный трос и дернул князя.
Каменный гость послушно выплыл из темного угла и последовал за Горди.
– Нет-нет! Я должна сама…
– Лорду Келси все равно, кто принесет ему новую игрушку. Цените свое время, дитя. Цените… время… – сир Гарольд отвернулся и под мой обреченный стон потащил «неодушевленного» хавранца к подъемнику.
***
Я упустила свой выдающийся экземпляр!
Тяжело дыша, проводила взглядом взлетающий вверх подъемник. За его стеклянными дверями только что исчезли хавранский князь и сеймурский профессор.
Дырявое небо… И если бы я еще хоть на секунду облегчение испытала, ага!
Так нет же, внутри зародилась паника покрепче прежней. Парень доверился мне, единственному человеку, которого знал в целом новом мире… И вот результат. Не стоит снимать брюки перед Маргаритой Харт: это выйдет вам боком. Каменным носом, каменным задом и вот этим всем.
Я привалилась к стене и зажмурилась, представляя страшные картинки. Как хавранец приходит в себя на лабораторном столе, как достает из кармана палочку и начинает плеваться молниями во всех вокруг… Как заваривается каша погуще той, что готовит к завтраку Санни – наш семейный маг-хозяйственник. В финале на пепелище, еще недавно являвшемся десятым уровнем серватория, находят лишь браслет с именами моих родителей.
Эйна-заступница!
Перескакивая ступени, я понеслась вниз. Без «нового поступления» мне наверх пока не пробраться.
Бездна, бездна, бездна…
Кончик серебристой косы мелькнул внизу, в темноте, и я прижалась лопатками к стене. Какой это уровень? Пятый, четвертый? Скинула на пол халатик-мантию и набрала полную грудь стерильного воздуха.
– Маргарита? – окрикнул меня Клэй, стоявший ниже по лестнице. – Не прячьтесь, ланта Харт, я вас заметил.
– Да как? – прошептала удивленно, отлепилась от стенки и перевесилась через перила.
– Узнал по запаху. Ветер принес мне ваш аромат еще минуту назад, – лукаво признался ректор и задрал голову. В руках он держал стопочку книг. – И что же вы делаете на этих уровнях?
– Помогаю сирре Фервине с очисткой керрактских древностей, – соврала, спускаясь на пролет ниже. – Я взяла несколько отгулов, чтобы…
– В свой праздник? Рита, вы совсем не умеете отдыхать, – осуждающе вздохнул Клэй.
Его коса жила своей жизнью и раскачивалась серебристой змейкой за могучими плечами.
– Не умею, – согласилась я, покусывая губы.
Наконец мы поравнялись с ректором – у выхода на третий уровень.
– Придется вас научить, – вкрадчиво прохрипел мужчина. – Вы когда-нибудь спускались со склонов Маунт-Грин в это время года?
– Я вообще никогда не спускалась, сир Клэй. Родители предпочитали горам отдых на океане, – пожала плечами. – А Шах-Грин мама и вовсе недолюбливала.
– Вне учебы вы можете звать меня Квентан, – ректор пошел в наступление. И в нападение. Как минимум на мою талию, дрогнувшую под его напористыми пальцами. – Вам понравится, Рита. Всё понравится.
– Я не…
– Снег уже сошел с гор, склоны заросли цветами. Под ногами раскинулась старая ярмовая роща, закрытая от посещений. И кажется, будто летишь в розовую воронку… От стремительного спуска захватывает дух, магия взрывает вены, жар затапливает грудь…
Он рывком дернул меня вперед, заставляя ошалевшим телом вбиться в чужое. Ох! Дух захватило без всякого спуска.
– У вас урчит в животе, – заговорщицки сообщил Клэй. В то время как его игривый ветерок забрался под мою подкопченную юбку. – Я бы пригласил вас на обед, но должен уделить внимание делегации. Не морите себя голодом, Рита. В горы мы доберемся поздней ночью, кухня вряд ли будет работать.
– Д-доберемся? – переспросила нервно.
– Вы сейчас ночуете в доме Эндрю и Эммы Чейз? – поразил он своей осведомленностью. – Я пришлю экипаж туда. Соберите заранее все, что желаете взять с собой. Одежду потеплее, на вершине еще прохладно…
Ректорские пальцы наглаживали мою поясницу, вминаясь в ткань платья, а я будто оцепенела. Как если бы тело обкололи анестезирующими зельями или обмазали парализующей мазью.
– У меня есть дар, Маргарита. Я знаю, чего желают люди. Или чего они вот-вот пожелают, – чувственные губы коснулись моего виска, замерли на мгновение и отлепились.
Не дожидаясь ответа или хотя бы кивка, Клэй выпустил меня из захвата и первым вышел на третий уровень.
Не припомню, чтобы всерьез желала своего куратора… Если разобраться, отношения между нами были «нежаркие»: ловя его строгий взгляд, я думала только об отчислении. И о том, как неуместно сир Квентан смотрится в папином кабинете.
Как всякий наблюдательный человек (с гибким, пытливым умом), я могла оценить его привлекательность. Знала, что однокурсницы бесстыдно грезят о нем ночами. И в моменты слабости, когда на мою бедовую рыжую голову сваливался воз проблем, хотелось, чтобы кто-то сильный сграбастал меня в объятия и спрятал от неприятностей.
Но поехать вместе в Шах-Грин? Забраться в уютный домик на горной вершине? Разделить ужин, отдых, постель? Я прислушалась к ощущениям: нет, этого я пока не желала. И вряд ли пожелаю «вот-вот».
***
Весь день я слонялась по серваторию, создавая видимость полезной деятельности. Боялась покинуть храм знаний, но и подняться выше дозволенного уровня пока не рисковала.
Дядин пропуск ободряюще грел карман юбки, оставляя надежду. Все еще может получиться. Когда рабочий день подойдет к концу, свет погасят и на этажах останутся лишь самые фанатичные маги-ученые.
Стараясь не попадаться на глаза знакомым, я перемещалась между разделами. Стирала тряпочкой пыль с витрин «Керракта», полировала полочки книжных стеллажей «Хавраны», перекладывала брошюрки для гостей с места на место…
Пару раз заглянула в комнату энергообмена и магических медитаций. Пользуясь тем, что ученые погрузились в глубокий транс, набила карманы крекерами и раздобыла чашку крепкого взвара. Еще полусфера – и громкое урчание в животе выдало бы меня с потрохами.
Наконец Цефея за окнами разлила голубой свет, и кроны розовых ярм потемнели. Сочная молодая листва заблестела под фонарями, будто ее смазали маслом.
Стремительным ручейком сотрудники потянулись к выходу из серватория. Спасаясь от лавины уставших тел, я всунулась в нишу между двух стеллажей, уселась на пол и захрустела «антистрессовыми» крекерами. Надо ждать.
В комнате энергообмена я умудрилась подслушать, что оценку «нового поступления» назначили на завтрашнее утро. Понятия не имела, сколько времени продлится окаменелость хавранца. Но, вне зависимости от одушевленности, уверена, экспертиза ему не понравится.
Каждым нервом я стремилась вверх, на десятый, к своей главной проблеме последних суток… Чувствовала ответственность за призванное исчадие. И верно – какой тролль дернул его мне довериться?
Я долго не решалась покинуть укрытие. Лишь когда вязкая тишина заполнила каждый коридор, выбралась наружу. Активировала пропуском подъемник и решительно вжала в панель черный кристалл: мне на десятый.
Сигнальные чары расползались под потолком красными лентами, но кристаллы молчали. Бездействовали, пока я осторожно вышагивала по коридору десятого уровня, стараясь не прикасаться к запертым дверям.
Мое «поступление» должны были отвезти в главную лабораторию, что у самого края. Сразу за ней – обрыв… и хрупкий мостик, ведущий к высшим знаниям.
– Сработай, пожалуйста, – попросила дядин пропуск и от избытка чувств наградила карточку ободряющим поцелуем.
Кристалл на входе мигнул зеленым, замок щелкнул… и широкая белая дверь приглашающе отворилась.
Здесь было темно, как в шах-гринской усыпальнице. Но тишина была другой – не спокойной и умиротворяющей, а настораживающе жуткой. Пытаясь не задеть ничего на столах, я пробралась в центр круглой залы. И куда дели мою бесчувственную каменюку?
Прятать высокую статую тут было негде – ни шкафов, ни ящиков, ни даже холодильных камер. Лишь несколько закругленных рядов пустых стульев, на которых обычно заседает экспертная комиссия. Пара столов с оборудованием, узкая кафедра, пять защитных экранов, переливающихся радугой чар… И, собственно, все.
Демон нашелся на полу. У стены, в самой темной точке пространства. Спрятался в пятне мрака, как в родственной субстанции.
Он не стоял – сидел в скучающей позе, опустив заросший подбородок на колени и уперев невидящий взгляд вперед. В один из мерцающих экранов. Черные волосы безжизненными ручьями застилали застывшее лицо, и было не понять – одушевлен «экземпляр» или нет.
– Прости, – прошептала едва слышно, присаживаясь на стерильно-белый пол рядом с парнем. – Я не этого желала. Но когда бы еще мироздание меня слушало…
Ощупав твердое плечо, обтянутое черной материей, я аккуратно тряхнула хавранца. Живой, не каменный, но словно оцепеневший.
– Ты как?
– Необычное ощущение. Интересное, – прохрипел он пропесоченным, шершавым голосом. Точно часть каменной пыли осела внутри. – Я начал понимать, почему спятил Блэр. Это… невыносимо.
– Держи, – протянула ему стакан воды и горсть крекеров.
– Быть живым, но закованным… в мертвую плоть, – бормотал князь задумчиво, игнорируя мои попытки его накормить.
– Какой еще Блэр? – вздохнула, касаясь запястьем хмурого лба. Жара не было, но парень будто бредил.
– Зло моего мира… которое нельзя победить. Лишь закупорить в бутылку, как всесильного джинна, – помрачнел хавранец еще сильнее. – Полагаю, ему примерно так же паршиво. Грех не тронуться.
Тема джиннов и бутылок мне никогда не нравилась. Наследственное. И признаваться в своей природе резко расхотелось. Последнее, чего я желала, – чтобы меня пленил какой-нибудь маньяк и усердно тер в неположенных местах.
– Я подумала, ты захочешь пить, – настойчиво тыкала ему в губы стаканом. Те морщились, кривились, но глоток не делали.
– Ты ошиблась, Рита. Сейчас я хочу придушить одну маленькую, рыжую, но крайне…
– Может, крекер? – резво поднялась с пола и отряхнула юбку.
Воздух в главной магической лаборатории был до того неестественным, химическим, что хотелось как можно скорее ее покинуть. Вернув сброшенный плащ ищейки на напряженные княжеские плечи, я потянула парня вверх.
– Вставай. Или завтра познакомишься со злом моего мира. Оно очень дряхлое, рассыпающееся на запчасти, но умудряется все держать в своих трясущихся пальцах, – придав «демону» вертикальное положение, я устало вздохнула.
Ну и денек сегодня… Что ни ночь у Риты Харт – то отборная жуть, в которую никто не поверит.
– Прекращай стоять, как истукан, – взмолилась, заглядывая под черную челку. Оттуда на меня раздраженно зыркали две темные точки.
– Пожалуй, я все же скорее жив, чем мертв…
– А были сомнения? – подтолкнула парня к выходу.
– Но ты и мертвого поднимешь, – в усмешке почудилось одобрение. – Когда перед магом целая вечность, бывает трудно определиться. То ли это ты живешь, пока весь мир увядает, то ли сам мертвец, закованный в неизменно молодую плоть…
– Представляю, какие мрачные книги на твой прикроватной тумбочке, – я закатила глаза.
Мы выбрались в коридор и медленно пошли к хрустальному мосту. Парень двигался неуклюже, шатаясь и сбивая широкими плечами углы. Так ходит дитя, сделавшее первый шаг.
– Тот старик на лестнице… Сказал, что в семидесятые не ощущал магии в моем мире. Но она зародилась там не меньше тысячи лет назад, – сосредоточенно произнес хавранец. – Есть легенды. Есть книги, артефакты, прочая дребедень. Им по несколько сотен лет.
– Ты слышал разговор с Горди? Прямо… весь? – захлебнулась воздухом.
– Достаточно, чтобы понять, что я не подарок.
Я спрятала раскрасневшиеся щеки в темноте. Бездна точно взяла меня на заметку и издевается самым изощренным образом!
Магия, которая есть, но ее как бы нет, не давала моим мыслям покоя. Она бы уже определилась как-то, мм? Кто-то из этих двоих – Горди или князь – ошибался. Но кто?
Взрыв интереса к Хавране пришелся на детство моей мамы. Тогда всех новорожденных называли в честь героев книг из мира мечтателей… Сеймурчане так прониклись культурой новой открытой «земли», что требовали от проходимцев летать туда снова и снова.
Моя бабушка сделала себе имя, отважно отправляясь в мир, лишенный магии… В котором могла застрять в любой момент, если бы не тщательная подготовка и хорошее оборудование.
Однако в последние два десятилетия экспедиций туда не отправляли. И я бы еще могла допустить, что магия зародилась в Хавране недавно. Вот буквально на той неделе, да… Но не тысячу же лет назад?
– Все наши данные уверяют, что Хаврана пуста, – упрямо заявила, проталкивая парня вперед.
– Ваши данные сильно устарели, – он решительно ступил на хрупкий помост, невесомой радугой перекинувшийся через пропасть. – Однако магия моего мира гибнет.
– Значит, карточки можно уже и не менять…
Мостик, что тянулся от стеклянного барьера десятого уровня к огромному прозрачному кристаллу под куполом серватория, мог выдержать лишь одного. Но Артур потребовал, чтобы я забралась туда следом за ним. И если учесть, что он таскал в тяжелом плаще сотни людских грехов… Ступеньки держали нас одной силой молитв.
Боги благоволили нам: «высший» мост или позабыли, или не успели убрать. Хрустальные перила были теплыми, хранили отголосок чужого прикосновения… Не будь мы на десятом уровне одни, я бы решила, что кто-то еще только что ходил к кристаллу.
– Магический фон истончается, многие волшебные виды не способны выживать в новой среде, – бубнил Артур себе под нос. – Мои родители держат заповедную зону, спасают тех, кого могут. Но вскоре этого будет недостаточно.
– И ты глупо бросился в первый подвернувшийся портал? Без компаса, без карабина? – нахмурила брови и крепче ухватилась за прозрачные перила. – Я хотела сказать… кхм… самоотверженно.
– Сестра не простит, если ее вымирающие шмырлы все-таки вымрут, – Артур обернулся и закатил глаза. – Сами-то они давно не против… Быстрая смерть лучше ее упрямых попыток размножить то, что размножаться не желает.
– Говоришь так, словно на себе проверял.
– У них с бабкой Энджи похожие устремления…
Неужели кто-то всерьез планировал размножить вот этого мрачного, черного, жуткого грубияна? По мне так одного экземпляра на мир – более чем достаточно.
Сеймур брал от Хавраны лучшее… Именно поэтому тут не было Артура Андреевича. До прошлой ночи. И лучшее, что я могла сделать для своего мира, – это вернуть угрюмое «поступление» обратно.
– Допустим, магия есть. И школы, и академии? Библиотеки, города?
– Да, – отрывисто выдал парень.
– И вы вот с этими… кхм… палочками упражняетесь? – протянула я недоверчиво.
Никогда не понимала моды на древние аксессуары. Если на мой вкус, то никакой преграды между магом и магией быть не должно.
– Могу показать, на что она способна. Как разберемся с кристаллом… Если не струсишь, – коварно предложил Демон. Младший. Временами даже одушевленный.
– Вот не надо тут передо мной своим… жезлом… размахивать!
Достигнув хрустального пика, мы с князем остановились. Обычно общение с Кристаллом высших знаний велось мысленно, один на один. Но после всех перенесенных страданий я имела право подслушать.
Артур коснулся прозрачной грани, сосредоточился. И я тут же уложила свои пальцы рядом. Вопроса не услышала, но ответ пришел и в мою голову.
– Магия в миры Веера приходила из Виззары, – ровный, гулкий голос заполнил сознание. – Путь в древний мир-источник давно утрачен, в Лурдском серватории нет о нем сведений. Легенды гласят, что новые боги черпали магию из фонтана, и каждый предлагал хранителю достойную цену за виззарийский дар.
– Я не бог, но предложу любую, – прохрипел Артур.
– Ныне магия для миров закрыта. Ученые пришли к выводу, что все рассказы о книге-карте, веками хранившейся в храме Эррена, – не более чем миф. Следов данного манускрипта не обнаружено. Ваш запрос удовлетворен, сеанс завершен.
– Да обглодай меня стая шурхов, если он завершен! – рыкнул князь на погасший кристалл. Но тот даже не дернулся – бесстрашный.
Сжав пальцы в белые кулаки, хавранец отдернул руки и убрал за спину, всколыхнув плащ серой волной.
– Что значит «магия для миров закрыта»? Кто так решил? – рычал гневно, прожигая меня взглядом. Будто это я наложила вето на раздачу волшебства. – Тот, кто зачерпнул ее для Хавраны, принес мало. Заканчивается!
– Не стоит так орать в серватории, – нервно дернула его за отворот. Мост под нами опасно дребезжал. – Тише, тише, попадалец.
– К-кто? – Артур Андреевич резко прекратил шипеть.
– Ну, который попал… Крепко. В другой мир.
– Это другой мир попал, – заверил меня угрюмо. – Крепко.
Отодвинув вандала от кристалла, я положила ладони на прозрачный камень. В кожу ритмично проникала пульсация, и я настроилась на необычную энергетическую мелодию.
– Мне тоже нужны ответы, – прошептала вслух, жмурясь с надеждой. – Мои родители живы?
– Это… сложный, во многом парадоксальный… вопрос времени… и пространства… У меня нет на него ответа.
– Бездна! Тогда скажи… скажи… есть магия в Хавране?
– Это… сложный, во многом парадоксальный… вопрос времени… и пространства… У меня нет на него ответа, – заладил кристалл, выводя меня из себя.
– Надо просто задать правильный вопрос, – тяжелая пятерня упала на мое плечо и сжала, уговаривая перестать трястись.
Правильный… правильный… Да где бы только инструкции к этой кристаллической пакости раздобыть!
– Кто последним ходил в Хаврану? – вскрикнула от странной идеи.
Если мы узнаем имя, мы сможем его расспросить, так?
– Ну же, не молчи… Да сто процентов у тебя есть сведения о переходах! – шлепнула ладонью по равнодушно сверкающей грани.
– Последний переход в Хаврану… с использованием оборудования Лурдского серватория… зафиксирован в Шах-Грине, – дребезжа на все лады, шипел оракул. – По моим сведениям, это был нестабильный интервальный портал. Опасность четвертого уровня. Карабин активировал Адамиан Чейз.
– Папа? – ошеломленно прошептала я, хватаясь за демоническое плечо.
Мостик пришел в движение и начал рассыпаться, весьма красноречиво намекая на окончание сеанса. Пока я задыхалась от новости, Артур рывком столкнул меня со ступеней и прыгнул следом, завалив нас обоих на пол десятого уровня. Кристалл погас, и дорожка к знаниям исчезла, оставив между нами черную пустоту.
– Да морфову ж бабушку! – прохрипел парень раздраженно, стряхивая мое тело со своего. – И это все? Все знания, что есть в целом иномирском храме?
– Лурдский кристалл собирает информацию с десятка уровней. Все стекается сюда, – я уселась на полу, потирая ушибленное плечо. – В Шах-Грине и Ваяре тоже есть серватории, но туда я тебя не проведу. Да и толку? Про Виззару даже первокурсники знают. Это мир-мираж, поломавший немало судеб… Много кто искал свою магию. Да никто не нашел.
– Я рискну, – парень быстро поднялся, отряхнул дядин плащ.
– Тебе лучше вернуться домой, кхняссь. В Сеймуре тебя ждут только неприятности, – поглядела на черно-серую фигуру, величавой статуей возвысившуюся над моей бедовой головушкой.
– Ну… раз ждут, разве могу я их разочаровать? – фыркнул он равнодушно.
Блеклые голоса родных закружили в голове мысленный хоровод.
«За магию надо платить».
«Все началось там… в Шах-Грине».
«Времени никогда не бывает достаточно».
Так… Горди провалился в Хаврану в шах-гринской роще, а затем туда же ушел мой отец. Взял оборудование, активировал карабин и прыгнул. Зачем-то.
Еще вчера я не знала, куда двигаться дальше. С чего начать поиски, с какой отметки на бесконечной карте Веера. Но теперь, кажется, поняла. «Там все и началось».
– Старая ярмовая роща закрыта для посещений, – прошептала, по-новому разглядывая мрачное лицо парня. С несколько плотоядным интересом. – Но с дядиным пропуском мы сможем туда попасть.
– И за каким троллем нам туда попадать?
Там все началось… Там могло и закончиться.
– За таким… троллем… что где-то в Шах-Грине все еще есть нестабильный портал. И он ведет в твой мир, не определившийся, есть в нем магия или нет, – я поднялась, опираясь на предложенную грубую ладонь, и вяло поплелась к подъемнику. – Мои родители могли уйти через него.
– Не слишком ли призрачная надежда, Рита Харт? – Артур взял у меня пропуск и деловито активировал лифт.
– Ты прыгал в свой портал, не имея вообще никакой! – фыркнула раздраженно.
Да, надежды мало… Но в доме полные коробки бабушкиного оборудования. Мы можем очень аккуратно сходить и посмотреть, так? Нарушив кодекс проходимцев, но это ж для пользы дела! К тому же, если в Хавране все же есть магия, то новый закон ее не касается.
Подъемник мигом доставил нас на первый уровень, и мы с «поступлением» выбрались на влажный воздух. Охранник проводил задержавшегося ищейку взглядом, но ничего не сказал.
– Ты ведь умеешь видеть магический след? Может, ты их почувствуешь. Маму с папой. А я… я прощупаю Хаврану на предмет волшебства, – шептала сбивчиво, на ходу строя план. – И мы наконец определимся, есть там магия или нет.
Над Лурдом моросил резкий, неприятный дождь. Тонкие острые струйки натягивались перед носом прозрачными лесками и пытались пропороть кожу. Ветер порывисто шевелил мокрую листву, брызги летели на нас со всех сторон.
– Я не затем ушел в другой мир, чтобы вернуться ни с чем, Рита, – плечи Артура ходили под плащом по впечатляющей траектории.
Мы добрались до черных ажурных ворот и остановились. Парень порылся в кармане, протянул мне золотой браслет. Мамины оковы.
Выходит, нашей сделке с этим мрачным субъектом конец… И меня отпускают с миром. Чувствовала ли я от этого облегчение? Да ни секунды.
– Тогда отдай мне дядины вещи. Сама справлюсь, – пробурчала, отводя взгляд.
– Плащ ты не потянешь. А пропуск мне нужен самому.
Превосходно! И как мне попасть в закрытую портальную зону?
Разве что со склона крутого съехать, высадившись на верхнем пике Маунт-Грин… Еще бы при этом кости не переломать, ага.
– Пойдем со мной, – прошептала одними губами.
– Нет. У меня свой путь, Рита Харт. И свой поиск, – упрямо выдохнул князь и расчертил лоб глубокой морщиной. – И в этом месте наши пути расходятся… «детка».
Он развернулся и резким, размашистым шагом пошел вдоль дороги, уводящей к Лурдскому поселению. Стремительно уносился в черноту. Мгновение спустя силуэт, укутанный плащом, поглотило смесью мрака и обезумевшего дождя.
Черный силуэт давно исчез, а я продолжала мокнуть под взбунтовавшейся стихией. Не то чтобы я за сутки успела прикипеть к мрачному, надменному вторженцу… Но с его уходом внутри что-то оборвалось.
На какую-то секунду даже захотелось броситься следом. Нет, серьезно, его же первый опытный тхэр остановит и проводит в личные теплицы старика Келси!
Волевым усилием сдержав порыв – не надо спасать тех, кто спасения не желает, – я поймала хлипкий телепортационный экипаж, влезла внутрь и покатилась к дядиному дому. Я не из тех, кто причиняет добро насильно. Только если меня очень, очень попросят… Или принудят.
Темнота застилала спокойные лурдские улочки бархатным покрывалом. Намокшие сумерки будто отяжелели и устало привалились к лужайкам. Высадившись у соседского дома, я направилась к дядиной двери. Экипаж тут же исчез в портальной дырке – даже поблагодарить не успела.
В доме Эндрю и Эммы Чейз было привычно пусто. В коридоре валялись разбросанные открытки, одинокий серебряный крюк напоминал о похищенном плаще. Загадка мага из немагического мира осталась неразгаданной.
– Не князь, а горный тролль! – прохрипела раздосадованно, разглядывая высохшие грязные следы на светлом полу.
В животе расползалось что-то черное и тягучее, скручивающее внутренности воронкой. То ли голод, то ли тоска. Ухватив с кухонного стола тарелку с мясным пирогом, приготовленным Санни когда-то давно (судя по хрусту затвердевшей корочки – в обед), я поднялась в свою спальню.
Дотянулась до верхней полки и погладила пальцем проекцию. На ней мама изображала испуг и забавно трясла рукой, демонстрируя золотые оковы. Папа коварно щурился и отбрасывал рогатую тень. А рыжая, курчавая я – совсем крошечная – заливалась безудержным хохотом и ловила парящие в воздухе искры.
Родители очень любили меня. Очень. Едва ли найдется в мирах Веера такой же счастливый ребенок, знавший столько заботы и внимания. Но в один «чудесный» день они… они… они меня просто бросили!
Оставили на попечение бабушек и дедушек, дяди, тети, россохи и кусачего мизаура, а сами испарились, не попрощавшись. Словно на магическую пыль оба одновременно изошли!
Там все и началось…
На улице мелодично позвенели, и я порывисто высунулась в окно, чтобы найти источник шума. Матерь Архова… О сире Квентане и его горно-курортной затее я успела забыть, пока мокла под дождем и прощалась с князем.
Судя по тому, что водительское место пустовало, ректор был намерен сам управлять личным скоростным транспортом. Он стоял на обочине, вглядывался в мокрую темноту и искал глазами меня. Я робко махнула рукой в ответ… Так. Сумка. Мне нужна очень большая сумка.
***
Из всего путешествия до Шах-Грина я сделала несколько выводов. Во-первых, меня укачивает в сверхскоростных экипажах. Во-вторых, от вожделеющего взгляда ректора меня тоже прилично мутит… В-третьих, паника, рожденная мыслями об уединенном домике в горах, опять же крепости желудку не добавляет.
Словом, всю дорогу я радовалась, что не успела толком перекусить. Прижимала к себе сумку, набитую бабушкиным оборудованием и прочим полезным барахлом, и разглядывала коленки, облепленные зеленой юбкой. От одного взгляда сквозь сетчатый экран горло заполнялось булькающей горечью, а грудь – кипящим стыдом.
А еще не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Ковыряет затылок раздраженным взглядом, будто бы сообщая, что считает меня непробиваемой идиоткой. Потому что только такая поверит словам зрелого, красивого, властолюбивого мужчины – о том, что в домике не случится ничего этакого… Чему она, скажем, вдруг решит воспротивиться.
Я мысленно спорила с вымышленным невидимкой-обвинителем. Аргументировала свое сумасбродное согласие тем, что сир ректор – все-таки сир ректор, а не незнакомый бродяга-проходимец. Клэй был дружен с родителями, опекал меня все три курса, курировал успехи и неудачи… Словом, с его стороны было бы верхом беспечности сотворить что-то дурное. На том и стояла.
А еще я напоминала дырявившему мой затылок призраку, что он сам отказался мне помогать. Ушел летящей походкой, забрав с собой всю свою мрачную харизму и впечатляющий разлет плеч, жуткий, пробирающий взгляд и ворчливые выпады… Вихрем унесся в черноту, к своим целям и непокоренным вершинам. И мой бардак мне приходится разгребать в одно лицо. Невыспавшееся, мятое и голодное.
– Расслабьтесь, ланта Харт, – улыбнулся Клэй одними губами. – Это просто горы, а не керрактова бездна.
– Я немного боюсь высоты, – призналась ему запоздало, заталкивая булькающую тошноту поглубже.
От мелькания портальных дыр, которыми мы сокращали путь, голова шла кругом.
Щеки пекло стыдом, и я украдкой рассматривала спутника. Коса ректора жила своей насыщенной жизнью. Игривой змейкой перепрыгивала с плеча на плечо, высовывалась за защитный экран, развевалась на ветру…
Пальцы сира Квентана, длинные и ухоженные, размеренно постукивали по рычагу. Всем своим расслабленным видом Клэй напоминал мужчину, предвкушающего долгожданный отдых. Он даже пуговицу на серебряной рубашке расстегнул, обнажив светлую поросль волосков, подобравшуюся к ключицам.
Многие девушки из академии желали бы оказаться на моем месте. Когда Клэй не играл в строгого ректора и не прибивал меня требовательным взглядом к ковру, его энергетика ощущалась маняще легкой. Взбитой, воздушной, точно светлая пенка на ярмовом муссе.
– Сейчас темно, вы не заметите подъема, – сир Квентан крутанул рычаг, вырулил на горный серпантин, и я с удивлением нашла глазами величественную ярмовую рощу. Деревья справа под нами были намного выше и старше тех, что растут в Лурде. – А утром мы вместе освоим первый съезд. Вам понравится.
В чем в чем, а в этом я сильно сомневалась. Я предпочитала не доверять свою судьбу неведомым артефактам, отношения с которыми могли зависеть не только от магического заряда, но и от настроения последних. Доски, поддерживаемые в воздухе хлипкими подъемными чарами, совсем не внушали доверия.
Как и Квентан Клэй, на лицо которого выплывало мечтательно-похотливое выражение всякий раз, когда он забывался. Но я предпочитала думать, что он фантазирует о мягкой подушке и долгом сне до полудня.
К гхаррам панику, Рита! Ты всего-то одну ночь проведешь с ним в чертовом домике. Там две разные комнаты. Что может случиться? После дороги Клэй устало завалится в кровать и уснет, а на рассвете ты сама попробуешь спуститься в закрытую рощу…
Справишься. Точно справишься. И без помощи всяких там высокомерных хавранских задниц в украденных плащах!
Обычно самовнушение помогало, но в этот раз что-то пошло не так. Затылок кольнуло тревогой, и тошнота накатила с новой силой.
***
Артур Карпов
Незнакомый мужик с бледно-серой косой до пояса и сальным взглядом разминал шею у входа в знакомый дом. Маг самодовольно жмурился и распространял на много метров вокруг свою гнилую, душную энергетику. Арта передернуло, в груди заклубился едкий дым. Верные признаки того, что еще минута – и кулаки запросят драки.
Давно с ним такого не происходило. Серая размеренность, тягучесть вечного бытия отравила его равнодушием еще три года назад. И чем дальше, тем более онемевшими ощущались эмоции внутри. Даже сердце стучало медленно и приглушенно, точно находилось под плотной бетонной коркой.
Но нет, сегодня оно сорвалось с цепи и пробивало грудную клетку ритмичными «Бах! Бах! Бах!». Не то чтобы девчонка крепко зацепила, скорее, кое-кого напомнила… Столь же суетливое, непоседливое создание, за которым глаз да глаз. И лучше еще комплект наручников и крепкая веревка.
Самое время сказать себе, что вот эта рыжая проблема – точно не в его компетенции!
После всех развлечений, которыми Артура обеспечила хозяйка зубастой живности, только и оставалось, что выдохнуть с облегчением. Развернуться и уйти в свой привычный темный мрак. Но оно не выдыхалось, а мужик у дома продолжал ждать, протаптывая дорожку и шумно вбирая мокрый воздух.
***
Дождь уже почти стих, оставив вокруг россыпь неглубоких луж. Поначалу, пока сверху лило, Карпов шел, не разбирая дороги. Веруя, что Судьба, заманившая его в чужой мир, подтолкнет в правильном направлении. Богиня молчала, зато управление «демоном» на себя взял плащ. И потащил, размахивая отворотами, сначала направо, потом прямо, налево, и опять – вперед, вперед, вперед…
Арт и не думал сопротивляться порыву, пока не вышел на знакомую улицу. Трудно не узнать лужайку, заросшую мохнатой зеленой дрянью на полтора метра в высоту. Сначала князь решил, что плащ преисполнился верности и в благородном порыве притащил нового хозяина в дом старого. Чтобы, уж понятно, вернуться на родной серебряный крюк.
Но затем серая ткань заткнула ему рот и отшвырнула за мохнатую зеленую стену. В тело вспрыснулась щедрая порция дурных предчувствий, какие только у мага-ищейки могут случиться, и Артур покорно замер.
Увидел, как местное транспортное средство, на автомобиль походившее с большой натяжкой, высаживает Маргариту у соседнего дома. Его невольная пленница, столь виртуозно отыгравшаяся на Арте за усыпление, просеменила мимо. Шлепала прямо по лужам, не глядя по сторонам, погруженная в тяжелые мысли по самую темно-рыжую макушку.
Карпов догадывался, в какие. Он слышал ее вопрос.
Если бы его родители потерялись, он бы тоже за ними сунулся в любую бездну. Попер бы «твердолобым хеккаром» хоть в пропасть, хоть в портал, хоть в гнездо саблехвостов, хоть к шурхам в сезон весеннего обострения.
Но мать с отцом, к счастью, исчезать не планировали: у них хватало других забот. А если бы и запланировали, то Артур отнесся бы с пониманием. Сестра вот-вот породит новую катастрофу, и там уж всему Заповеднику не поздоровится…
Они расстались с беременной Обезьянкой чуть больше суток назад, у самого портала. А будто вечность минула!
Однако Арт все еще ощущал на шее прикосновение ее тонких пальцев, похолодевших от волнения. Слышал ее обычный запах, слегка отдающий неприятностями, снадобьями и шерстью животных.
Князь запретил Авроре подходить к воронке портала. И сестра, в кои-то веки послушная, стояла, смотрела, купая упрямого брата в укоряющем сопении…
Такая мелкая, непоседливая мартышка, а уже – будущая мать. Ну что за нелепость? Когда Аврора успела повзрослеть? «Дядя Арти»… Звучит как-то по-идиотски.
Он, может, потому и сбежал подальше, прикрывшись поисками магии и высшего смысла, что не готов. Ни к своему размножению, ни к чужому. Ни ко всей этой романтической дребедени, которой Рейна от него, хвала Судьбе, не ждала. Но временами странно глазами укалывала.
Впрочем, у него впереди целая шурхова вечность, чтобы подготовиться. Или пережить всех, кто еще чего-то от него ждет…
Дверь за Ритой закрылась, Карпов выдохнул – добралась благополучно, можно сваливать обратно во тьму. На чашку кофе он напрашиваться точно не станет. Дернулся было из кустов, но удушающая одежда потянула назад.
Тряпка шурхова!
– Судьба-богиня не для того втащила меня в другой мир, чтобы протирать зад в кустах у чужого дома, – прошипел тихо, обращаясь к плащу.
Секунду спустя из телепортационного… гмм… «отверстия» выскочил еще один бесколесый мини-автобус. С визгом чар затормозил у дорожки, и наружу с водительского кресла вывалился высокий маг. С такой гаденькой ухмылкой на полных губах, что ноги Карпова вросли обратно в размокшую почву.
Серая ткань, обнимавшая плечи, зашуршала, нашептывая свои подозрения. Парень давно уж понял, что плащ для ищейки – не наряд, а напарник… И сейчас этот кусок тряпки впивался в кожу колючей шерстью, придавливая к земле тяжестью чьих-то грехов.
Погано. Князю хватало и собственных.
Пошуршав, материя плаща изменила цвет и слилась с пейзажем. Замаскировав Артура под такой же мохнатый темно-зеленый куст, как прочие. Да перо хары ему в… Туда, куда девчонка планировала!
Досадливо закатил глаза к темному, бесконечно глубокому небу. Там висел незнакомый голубой шар без единого пятна, очень отдаленно похожий на земную Луну.
«Попадалец»…
За последние сутки младший князь Карповский, первый этого имени, в каких только щекотливых обстоятельствах не побывал! Начиная с пентаграммы, из которой он едва вырвался и тут же попал в чьи-то зубы и когти. Продолжая дикой лабораторией, в которую он был ввезен после тщательной упаковки и бесцеремонного ощупывания. В несколько окаменелом виде. И заканчивая дрянными кустами, в которых он успел покрыться мхом.
И вот что особенно «вселяло оптимизм»… Всякий раз, когда Артур «попадал», поблизости оказывался некий рыжий кружевной котенок. Взъерошенный, болтливый, большеглазый и прямо-таки напрашивающийся на порку.
Будь в Карпове чуть больше гордости и ума, он бы давно покинул нелепый мирок и вернулся домой. Но не мог прийти к Авроре с пустыми руками. У нее ведь шмырлы. Они же ждут.
Рита высунулась из окна на звук дребезжащего клаксона и застенчиво помахала рукой. Не Арту, а этому ухоженному мужику, лыбящемуся в темноту второго этажа. Как же все запущено.
Маргарита… Марго. Маленькая рыжая ведьма без метлы. Даже без швабры.
Ходячее бедствие, так метко превратившее его в камень. По ощущениям – внутри мало что изменилось. Но она… сама она была другая. Занятная. Чувствующая. Сопящая, как трактор, и недобро зыркающая глазами, как боевой хомяк, в совершенстве овладевший кунг-фу… где-то в своих фантазиях.
Нет, это не главное, что описывало девицу из чужого мира. Она была живая.
По-настоящему живая, а не для красоты слов. Себя-то он давно определил скорее мертвецом. Но вот этот шальной блеск в серых глазах, этот азарт, огненная уверенность, энергия, бьющая из хрупкого тельца спятившим фонтаном… Это было что-то настоящее. Отчего все вокруг тоже делалось реальностью, а не глупой галлюцинацией.
С некомфортной резью под ребрами Карпов продолжал разбирать мрачным взглядом физиономию гостя. Черты точеные, правильные, на холеной коже ни одного шрама, между загорелых пальцев пляшет послушный ветерок…
Плечистый, аккуратно одетый, обеспеченный, сидящий на непыльной высокой должности. Улыбчивый, обходительный, ни разу не мрачный и не грубый… И пахнет от него наверняка дорогим парфюмом, а не грязью болот, едкостью зелий и дымом вчерашней потасовки.
Словом, тип – ровно то, что обычно нравится наивным, впечатлительным малолеткам с желе в кудрявых головушках. На мужике не висело бирки «психопат» или «му-у-у… звон», но Арт соглашался с кусачим плащом: было в госте что-то гнилое. Скользкое. Премерзкое.
А может, и не было. Может, вся «мутность» объяснялась просто: мужик терпеливо дожидался маленькую ведьму. Ректор, пригласивший в горы свою студентку… Точно, девчонка про это говорила. Арт никогда бы не стал осуждать за разницу в возрасте или положении, но был в этой ночной встрече какой-то сомнительный подтекст.
В ноздри ударило смрадом. Карпов не сразу понял, откуда «душок»… От придомовой лужайки пахло приятно – влажной травой, мхом и цветами. И только потом догадался: так разило от дурных намерений гостя. В плаще ищейки чужие помыслы чувствовались острее.
Мужик задумал нечто дрянное. То, что рыжей проблеме точно не понравится, если Арт, конечно, правильно ее прочитал…
Рита выскочила из дома с объемной сумкой наперевес. Так набила ее барахлом, что одно из плеч согнулось, накренив невысокое тело вправо. Маг открыл дверцу, подсадил недоразумение, поиграл пальцем с ее мокрыми волосами.
– Да, я тоже, – проворчал Арт в капюшон, соглашаясь с плащом. Выудил из заднего кармана жезл, напитал невидимую канавку кровью и замер в напряжении. – Мутный тип. Что за конфитюр в голове у этой дурехи? Какое, к троллям, там радужное безе?
Сейчас он особенно остро ощущал холод меча между лопаток. Тряпка на плечах рвалась в бой с тем же ажиотажем, что сам князь. Кулаки аж дымились.
Что сказала бы сестра? Что Арт соскучился по дракам. И как невоспитанный грубый тролль напал на первого, кто пришелся не по душе. Вообще, это в его стиле, да… Но в людях он не ошибается.
Даже не видя ауру, князь всегда понимал, если она вся в грязи и черных пятнах… Он и сейчас не ошибался: мужик, поправлявший прическу промокшей девчонке, – отборная тварь. Редкостная.
Артур резко отвернулся: это не его проблемы. Не его! У девицы своя голова на хрупких, тонких плечах. Лохматая, темно-рыжая, явно бедовая… Очень знакомая порода. У неприятностей на таких особый нюх.
А он ей не отец и не брат. Вообще никто. Прохожий, «попадалец» из пустого мира…
– Ррр! – рычал сам на себя, вновь оборачиваясь к скользкому типу.
Карпов помнил. Похожая энергетика – смрадная, гнилостная, отдающая болотной тиной и падалью, – исходила от одного давнего знакомого. Это было в его мире, три года назад… Но что-то дернулось, всколыхнулось в памяти яростным, свежим огнем. Словно Судьба-богиня заставляла Артура смотреть это кино по второму кругу!
Бехтерев… Носатый ублюдок с шакальими глазами и характером стервятника.
Трус, облюбовавший кабинет отца и возомнивший, что способен руководить Санкт-Петербургской академией. Слабак, пытающийся расквитаться за дела минувшие и возвыситься за счет беззащитных. Но случайная, минутная власть – очень смешное преимущество. Которое легко сминается парой точных ударов «Смертельного жала»…
Артур хорошо помнил, как чесались кулаки на пару с искрящим жезлом, когда он узнал: ублюдок повел в кабинет его сестру. Поздним вечером, на «трудовую отработку». Уж понятно, какое «наказание» для упрямой студентки задумал Бехтерев.
Еще Карпов помнил, как сшибал углы в усадьбе графини Воронцовой, пытаясь успеть вовремя… Пока не случилось то, что размажет, раздавит маленькую княжну навсегда. Его травило мраком от одной мысли, что может произойти с голубоглазой Обезьянкой. Он чуть лицом не выломал дверь, преграждавшую путь.
Обошлось. Тогда обошлось… И с ноющей зубной болью пришлось отступить – на тот раз. Каким-то чудом сдержался и не порвал ублюдка на сотню маленьких шурхов… Хотя, видит Судьба, стоило бы.
А вот эту девчонку, живущую в пустом доме и впускающую туда черт знает кого? Ее есть кому защитить? Почему она, тролль дери, не спит в общежитии с соседками? Куда прет среди ночи с этим типом?!
Разъяренно сопя, Карпов едва не жевал окружавшие кусты мха-переростка. Мычал бессильно, провожая глазами отъезжающий экипаж. Еще пара секунд – и ректор со студенткой исчезнут в новой портальной дыре.
Сердце, настолько вечно живое, что почти что мертвое, тащило князя совсем не туда, куда надо. Арт пришел сюда за магией, а не за… вот этим всем!
Он обязан держаться изначального плана. Разыскать источник и стать новым «Прометеем», принести волшебство на землю. Сестра не вынесет, если магический фон истлеет и последний шмырл увянет во цвете лет. Хоть и стоило признать, что временами в глазах располневшего Карла появлялись мечты о легкой смерти… В те дни, когда Ава прибегала с новым средством для размножения.
Это не его война, не его мир, не его проблема.
Но капля внутри подпрыгивала, подкидывая князя вперед. К удаляющемуся транспорту чужого мира. Крюк, засевший в горле, дернулся, и Арт, натянув плотнее капюшон, ломанулся следом. Да почему его так тащит за этой девчонкой?
Изнутри рвалось что-то, давно позабытое. Да что там… никогда в нем вовсе не существовавшее. Странное, очень странное ощущение: что князь не может упустить юную чародейку. Сама магия пинала к ней.
Точно грузный тролль, он стремительно пробежал разделявшие их метры и в прыжке нырнул под задний защитный экран. Похоже, новую дорожку вытоптал на лужайке… Точнее – выломал.
Плащ тут же приобрел расцветку, близкую к коричневой отделке экипажа. Позволив гордому князю Карповскому, первому этого имени, мимикрировать под шурхову дверь.
Маргарита Харт
На крутом подъеме экипаж прилично тряхнуло. Раздался треск, и показалось, что от транспорта отлетела какая-то важная деталь. Дверь как минимум! Но Клэй успокаивающе улыбнулся и невозмутимо похлопал рукой по рычагу.
На территории курорта портальных дыр не было, и мы медленно покатились вверх по кривой дорожке, растрачивая остатки магического заряда. Путь к пику занял около полусферы. Наконец экипаж остановился на пригорке перед одиноко стоящим домом.
– Прибыли, мисс Харт, – плотоядно ухмыльнулся ректор и помог спуститься на землю.
Воздух в Маунт-Грин был потрясающий. Не та синтетическая пакость, что заполняла верхние уровни серватория, а что-то природное, настоящее, свежее. Так пахла горная ночь, так пахли склоны, поросшие весенними цветами, так пахли ярмы далеко внизу…
Очень далеко! Даже не приближаясь к обрыву, я видела, что за ним – бездонная черная пропасть. И по этому склону предполагается «первый съезд»?
– Утром все выглядит не так страшно, – прокомментировал Клэй, отбирая мою поклажу и уходя в сторону дома.
Я задрала голову вверх, напитываясь ароматами и отгоняя страх. Поразилась глубокой синеве неба: словно это не верх, а низ, и над моей макушкой – целый океан. А звезды – яркие светящиеся медузы во главе с самой главной, круглой голубой Цефеей.
Ощущение, что мой позвоночник дырявит чей-то осуждающий взгляд, ушло. Но в памяти все равно то и дело всплывал мрачный и неуютный образ хавранца.
Прибивающая к земле энергетика Артура Андреевича очень подходила к присвоенному им плащу. Идеальная парочка, мда… Аура парня давила, сшибала с ног похлеще воздушных порывов сира Квентана. А затем бесцеремонно утягивала в свой черный омут, наполненный яростью. Закрытый для прочих, будто бы огражденный каменным щитом.
Словом, этот огхарренный (и вместе с тем вкрай огхарревший) парень вспомнился мне совсем некстати. Хавранский демон уже далеко отсюда, может, на пути в Эррен или даже в Виззару…
– Маргарита, я ведь жду, – нетерпеливо напомнил Клэй, стоящий у распахнутой двери с парой сумок. И я медленно двинулась ему навстречу.
Нехорошее предчувствие щекотало бедра липким ветерком, но было неловко повернуть назад. Странное существо человек! Боится обидеть отказом, даже если чувствует подвох. Меня же воспитывали вежливой девочкой, сострадательной…
От однокурсниц я знала, что Квентан Клэй был когда-то женат. Сначала оформил помолвку – еще во времена студенчества, – потом сочетался браком, но рано овдовел. И теперь вновь был свободен.
Можно представить, как одиноко ему коротать выходные. Не так мне и трудно составить Клэю компанию на вечер, поужинать с ним, поддержать беседу… Все-таки мы уже приехали, и нечестно хватать первый попавшийся экипаж и делать ноги в сторону Лурда. А признаться в своем истинном, ни разу не романтичном мотиве, язык не поворачивался.
Домик был обнят со всех сторон живой «изгородью» из гор, кустов и широких туров. И вокруг – ни души.
Само по себе строение было симпатичным, из открытой двери пахло уютом, сушеными травами, старым деревом и дымком. Остроугольная крыша, затянутая бархатным сизым мхом, скатывалась аж до земли. А на окнах играли рыжие блики: нашего визита ждали и зажгли камин.
– Простите, сир Квентан, я просто пытаюсь понять… – подняла на него смущенное лицо.
– Вы намерены струсить в последний момент? – пробурчал он с укором. Мол, угораздило же связаться с неопытной третьекурсницей. – Рита, я ведь арендовал этот домик для вас. Для нас. И уже внес оплату.
Он прав: отказываться надо было раньше. Но все последние сутки я тонула в мыслях и планах, едва замечая окружающую реальность. И вот она взяла реванш… подобравшись украдкой к самому носу. Неотвратимо.
– Как так вышло… что мы… – вопросы застревали в горле, словно были намного крупнее моих возможностей. Колючими иглошарами они выкатывались из пересохших губ. – Что мы… вы и я…
Я ведь почти не ощущала этот его «интерес» ранее! Откуда тот вообще взялся?
– Что мы с вами оказались в горах Шах-Грина? – ухмыльнулся сир Клэй. – Вы этого пожелали, Рита. Захотели быть тут… и вот мы тут, разве не так?
Видимо, так.
Знал бы он, насколько прав… Моя «джинная» четвертинка, сумасбродная и беспощадная, и впрямь выкидывала подобные фокусы. И коварство мироздания, вынужденного подчиняться воле «малолетки», не знало границ!
Пф-пф-пф… Да, я действительно желала побывать в Шах-Грине. Спуститься с этих гор, найти портал, поискать след родителей. И мироздание предусмотрело для меня такую возможность, потребовав сначала за нее хорошенько заплатить.
– Волнуетесь? Зря, – Клэй поставил сумки на землю и подошел. Поправил темно-рыжие завитки, от портальной тряски взбившиеся в пушистую пену над моими бровями. – Я уже говорил, Маргарита… Любой ваш протест для меня – закон. Всего одно слово «нет», моя маленькая огненная птичка, и я отпущу вас на волю.
– Обещаете? – я закусила губу до металлического привкуса во рту.
– Клянусь честью рода, – ректор пощекотал меня откровенным взглядом и повторил приглашающий жест.
Поворачивать было поздно и стыдно, и я шагнула под замшелую крышу.
Клэй пропустил меня первой и вернулся за сумками, великодушно позволяя осмотреться и освоиться в новом месте. Из узкой прихожей я сразу попала в гостиную – просторную комнату, от стены до стены застеленную пушистым светлым ковром.
Массивные истрескавшиеся брусья под потолком создавали ощущение этакой крепости в горах. Надежной, безопасной. Высокие треугольные окна открывали панорамный вид на шах-гринский простор. Камина здесь не было, я ошиблась: изменчивый рыжий свет шел от кристаллов в стенных нишах.
По краям комнаты стояли диваны, усыпанные пестрыми подушками. На один из таких Клэй бросил мои вещи. Слава гхаррам, внутрь не заглянул: ректор сильно бы удивился, обнаружив в дамской сумочке старое оборудование проходимцев.
Свой чемодан он водрузил на низкий столик, распахнул, выудил из свертка алой ткани бутылку. За помутневшим от времени стеклом плескалась бордовая жидкость. Следом из чемодана появились два бокала.
– Кухня в такой час уже не работает, Рита, – пояснил Клэй, уверенным движением выбил пробку и разлил пенящийся напиток. – Я счел нужным взять что-нибудь с собой… Чтобы вы смогли хоть немного расслабиться в моем обществе.
– Я обычно такое не… не употребляю, сир Квентан, – помотала головой, разуваясь.
Мять такой светлый, пушистый ковер грязной уличной обувью – верх бесстыдства.
– Но ведь сегодня не обычный день, верно? – поспорил со мной ректор и настойчиво вложил в руку бокал. – Вы стали совсем взрослой. И мы отмечаем ваш праздник.
Ладно, от пары глотков мне не поплохеет. Тем более, такое я уже пробовала – на совершеннолетии Тайки. Я запомнила золотую этикетку с ромбиками только потому, что девочки по очереди пытались открыть непокорный сосуд. Как только ни били его, ни ругали и ни трясли, а у Клэя вот… рука мастера.
– Ну же, Рита, позвольте себе отдых в конце трудного дня, – сир Квентан приложил стекло к своим неприлично чувственным губам, но не торопился сделать глоток первым.
Он рассматривал мой рот, как хищный вирр, почуявший легкую добычу. И было в его жесте что-то столь порочное, а во взгляде – столь раздевающее… Что я разнервничалась и сделала три глотка подряд. Взрыв терпких пузырьков обволок горло, и я неловко качнулась – не привыкла к подобным штукам.
– Думаю, тебе пока хватит, – Клэй погладил мою щеку и вернул бокалы обратно на столик. – Нужно убедиться, что нет непереносимости тхэ-ванской гурии. Мы же не хотим тебя случайно убить, да, Рита?
Холодная рука продолжала наглаживать щеку, но ощущения стали странными, приглушенными. Будто Клэй надел плотные кожаные перчатки или мое лицо покрылось непроницаемой корочкой.
– Если верить досье твоей матери, у нее была непереносимость синей эхесской, представляешь? – фыркнул Клэй. – Даже случались провалы в памяти. Интересно, на всех уроженцев Танталы так действует? А ведь эхесская вода просто тонизирует резерв…
– А гурия? – прошептала, не узнавая свой голос. Я, может, и небольшой специалист по напиткам, но название на этикетке было другое. – Что делает гурия?
– Не бери в голову, Рита, – отмахнулся ректор и ушел от меня вперед, к центру гостиной.
Я бросила встревоженный взгляд в окно. Никого. Только звезды-медузы в синем небе, серые горы и пугающие лесные тени…
У самого края обрыва стояли магические доски, сложенные друг на друга. Под каждой имелась яркая голубая полоса – признак напитанных энергией подъемных чар. На то Маунт-Грин и элитный курорт, чтобы желания гостей здесь угадывались заранее… Аксессуары для стремительного спуска зарядили задолго до того, как мы с Клэем сюда приехали.
Но чем больше я смотрела в горную темноту, тем явственнее понимала, что не решусь встать на архову доску и съехать вниз. Понятно же, что к ярмам я доберусь по частям! Отдельно руки, отдельно ноги… Может, когда-нибудь прикатится и бедовая голова.
А раз так, то и делать мне под этой странной крышей больше нечего.
– Простите, сир Квентан, но… я хочу домой, – прошептала, отступая назад. Ноги не слушались, шатались подо мной, как неуклюжие ходули. – Отвезите… в Лурд… Или подскажите, как отсюда можно…
Колючие пузырьки заполняли горло. Вкус, будто кусок мыла съела!
– Не хочешь, – наморщился Клэй. – После гурии никто ничего не хочет. Ты спрашивала, что она делает… Она подавляет волю. Ты будешь желать лишь того, чего пожелаю я.
Со знанием дела сир Квентан дернул рычаг в стене, и на треугольные окна упали плотные шторы, отрезав нас от равнодушного мира. Невозмутимо расстегнул на рубашке оставшиеся пуговицы, подхватил с дивана подушку, кинул на ковер…
Его отработанные движения и грамотно собранный чемоданчик вызвали внутри приступ тошноты. Он явно был тут не впервые. И вряд ли я единственная девушка, которую Клэй сюда привозил.
– Вы же ректор, – я попятилась с таким энтузиазмом, что довольно быстро уперлась лопатками в стену. – Вам же нельзя… вот так…
– Если очень хочется, все возможно, – расслабленно отмахнулся мужчина. – Этому учит нас история Танталы, да?
Арх, да должно же быть хоть какое-то уважение к почетной должности!
Что бы он ни задумал, рано или поздно об этом узнают. Мой дядя вернется из отпуска и распутает клубок, найдет следы, выяснит истину… Наверное.
До того обидно стало, что у наших разговоров не было свидетелей. Как опытный соблазнитель, Клэй открывался лишь тогда, когда мы оставались наедине. В его кабинете, на темном лестничном пролете, на улице у дядиного дома… Никто не станет искать меня ни завтра, ни послезавтра. А Эндрю с Эммой вернутся лишь через десять дней.
– Ты же чувствовала опасность, маленькая джинна, – вздохнул Клэй укоризненно и достал из чемоданчика другую бутылку. Налил себе в чистый бокал синей эхесской, с наслаждением отпил. – Зачем же села в мой экипаж?
– Мне… нужно было… сюда, – звуки все труднее собирались в слова, неохотно выползали из «замыленного» горла.
– Вот и славно. Ты здесь, – спокойная улыбка на холеной физиономии рождала внутри меня позывы к немедленному очищению желудку. – Наши желания совпали.
Он отошел к зашторенному окну и поманил меня пальцем к себе. У уголков глаз собрались горячие слезы, готовясь стечь на щеки: я даже головой помотать не могла!
– Что такое, Рита? Хочешь сказать «нет»? Ты попробуй, попробуй, – предложил Клэй невозмутимо, причмокивая синей эхесской. – Я сдержу обещание. Всего одно слово – и ты свободна.
Теперь понятно, отчего он так легко разбрасывался родовыми клятвами. Слово «нет», как и все его ругательные производные (в которых я посылала ректора в пешее приключение в пасть к керрактской каэре), застревали в горле. Исчезло в целом умение протестовать.
Во мне не осталось своих желаний. То есть они были, но где-то глубоко, под пленкой, под завесой… и становились все призрачнее с каждой минутой.
Страх, что еще секунда – и я перестану контролировать не только тело, но и помыслы, – взрывал грудь. Лицо пекло, по затылку расползалась липкая паника.
– Вы… м-похотливый раб… свои-м-х же-мланий… – выговорила, почти не шевеля языком.
– Нет, нет, Маргарита, я хочу сделать рабыней моих желаний тебя.
От неизвестной гурии я вся взмокла, на ресницы капал пот, лоб облепило влажными волосами.
– Подойди, вытяни руки, – попросил Клэй, и я двинулась вперед.
Ноги мне больше не подчинялись, реагируя лишь на звук его голоса. Я утратила связь с мышцами, не могла ими больше повелевать.
И взгляд был будто уже не мой, а чужой, отделенный от сознания прозрачной аквариумной стенкой. Он удивленно скользил по медным браслетам, что с гулкими хлопками вдруг защелкнулись на запястьях. Что-то такое я видела в музее серватория, когда чистила витрины.
– Вы бы м-мне еще рога под-мпилили…
– Это просто аксессуар для игры, не бойся, – прошептал мерзавец. – Я присваиваю тебя себе, маленькая джинна.
– Да я всего-то… на одну ч-четвертую…
Сердце грохотало внутри, рассылая «бах-бах-бах» по мышцам, но оно было и моим, и не моим… В ушах разносился свистящий гул. Как если бы меня вообще тут не было, и я наблюдала за происходящим из соседней комнаты, через плотное стекло.
– Вот и узнаем, чего в тебе больше, Рита, – Клэй дернул пальцем, и порывистый вихрь прошелся по комнате, сбив подушки в центре ковра на манер дивана или мягкой горки. – Я устал исполнять чужие желания, играть в чужие фантазии… Знаешь, у меня ведь и своих немало. А с кем желать, как не с маленьким рыжим джинном?
Ректор был сильным магом, недаром до этой должности занимал пост декана стихийников. Я знала, что он принадлежит к сеймурской «элите», что весьма богат, любвеобилен и обходителен… Но представить не могла темных демонов, что сидят на его личной изнанке.
Хлопая ресницами, я пыталась понять, какими такими желаниями куратор планирует раскрывать мой потенциал. Для чего собирается использовать дар, который я толком не контролирую? И как он надеется я буду диктовать волю мирозданию, будучи полностью обезволенной?
Блуждая сонным взглядом по рассыпанным подушкам, я наткнулась на свою сумку, которую порывом тоже смело с дивана. Надо как-то до нее добраться. Да хоть бы и доползти. Просто даже лечь в нужном направлении! И пожелать. Правильно и самостоятельно.
Ленивой каффой Клэй развалился на мягкой горке и поманил меня пальцем вниз, к себе. Сознание плыло. Ноги, управляемые чем угодно, только не головой, подвели меня к ректору и усадили на подушку.
– Сначала мы тебя переоденем, – он пошевелил пальцами, и послушный ветерок вытащил из чемодана кусок алой ткани. Расправил в воздухе, демонстрируя нашитые на шелк металлические монетки.
Уши заполнило звоном, затылка коснулись требовательные пальцы, и я отключилась, упав носом на пушистый ковер.
Сон не был приятным. Чудилось, что тела касаются чужие холодные руки. Я брезгливо дергалась, но проваливалась все глубже.
– Эй, Маргарита, хватит спать, – потормошили меня, выковыривая из дремы.
А Клэй не просто извращенец. Он еще и эстет.
Эта мысль пришла запоздало, когда я подняла локоть и помимо браслета обнаружила на себе тонкий полупрозрачный рукав, обрамленный дорожками медных чеканных пластин. Маленьких, но щедро рассыпанных по всему наряду.
Я читала много книг, посвященных Тантале – миру исполнителей, маминой родине. И если верить красочным форзацам, джинны Междумирья выглядели как угодно, только не так! Они предпочитали благородные фасоны и светлые оттенки – белые, зеленые, голубые… И уж точно не звенели от каждого шороха, как оседланный хеккар на тхэ-ванском карнавале.
– Это хавранский стиль. Ты же любишь маскарады, Рита? Игры с переодеванием, мм? – ухмылялся Клэй, наслаждаясь моим потерянным видом. Потеряла я, надо сказать, все важные элементы своей одежды – от плотного форменного платья до кружевной начинки. – Мы поиграем. В рабыню и ее господина…
– Мм! – возмутилась, приподнимаясь с пола на руках. И звеня на все лады.
Да он огхаррел! Надо сказать, что полупрозрачные рукава были самым большим куском ткани на мне. Все прочее, обрамленное монетками, напоминало скорее лоскуты. Обрезки, какие маги-портнихи обычно выкидывают за ненадобностью.
Но вот же… Оказывается, из них еще можно и «верх», и «низ» пошить.
– У нас впереди целые выходные, – успокаивающе поглаживал Клэй мою макушку. – Посмотрим, как у тебя выходит договариваться с мирозданием.
Как-как… Как правило – от противного. Стоит чего-то пожелать, происходит ровно наоборот.
И именно поэтому я здесь.
– А в конце, Рита, когда наиграемся, – ректор нагнулся к моему пылающему уху и зарылся в волосы, – ты пожелаешь все забыть. Думаю, мне даже заставлять тебя не придется.
– У-у-у…
– Я не болтун… и тебе тоже болтать не следует.
Борясь с гурией, притуплявшей волю и щекотавшей горло, я закашлялась. Может, если меня вывернет на коврик, полегчает? И я смогу добраться до сумки?
– А на следующие выходные мы все повторим, – Клэй коварно сощурился.
Меня перекосило от отвращения, и я нависла над ковриком. Ну, давай, гурия, выходи!
– С каждым разом я буду давать задачки посложнее, – вкрадчиво шептал маньяк. – Поинтереснее. Курировать тебя, Рита, одно удовольствие…
В горле першило, кашель становился громким, надсадным. Может, все-таки аллергия? И я помру до того, как Клэй меня использует в своих позорных, отвратительных целях?
Озабоченно охнув, ректор влил мне в рот остатки эхесской воды. Но легче не стало. И вместо обещанной потери памяти (Арх, я бы желала начать утрачивать ее заранее, прямо сейчас!), изо рта посыпались мыльные пузыри.
– Вот незадача, – хмыкнул ублюдок, щекоча мои плечи своей вездесущей серой косой. – Завязывай с этим, Маргарита, и приступим к нормальным взрослым играм.
Вместо негодующего «Ррр!» изо рта вышло новое бульканье. И синий пузырь вырвался наружу. С каждым громким иком комната заполнялась летающей пеной и через минуту стала напоминать напаренную купальню.
Все-таки непереносимость.
Озадаченный Клэй похлопывал меня по спине, нетерпеливо подергивая ремень на брюках. Гад! Скользкий красивый гад, затуманивший клятвами мою бдительность. Ну невозможно, невозможно, чтобы светлоликий ректор академии, три года отчитывавший меня за прогулы, имел настолько темную сторону!
– Не смотри на меня с таким укором, Маргарита, – проворчал мерзавец, провожая глазами очередной пузырь. – Во-первых, я никогда не привожу сюда девиц, не достигших магического совершеннолетия. Во-вторых, ты сама села в мой экипаж. Браслеты и зелье – моя предосторожность.
– Бульк! – возмущенно выплюнула.
Если он меня боится, мог бы оставить дома отсыпаться!
– Я предпочитаю чувствовать себя хозяином положения. А в случае с джинном, сама понимаешь, нет никаких гарантий. Мало ли чего ты пожелаешь, испугавшись? Вдруг велишь мне с горы спрыгнуть, а тут самая высокая точка Маунт-Грин…
Клэй задумчиво провел пальцами по гирлянде из монеток, обрамлявших верхнюю часть идиотского костюма, собранного из огрызков красного шелка. И по домику разлетелся мелодичный металлический звон.
Мама как-то сказала, что оковы оковам рознь. Если ты связан с тем самым человеком, ты их не ощущаешь и даже ценишь. Но что-то подсказывало, что у меня не тот случай.
– Знаешь, когда я все понял? На экзамене, – под мое надсадное бульканье промолвил Клэй. – Лет двадцать назад, последний курс, «Смертельная полоса»… Я знал, что твоя мать – одаренная менталистка. Ее силу внушения сдерживали лишь законы Сеймура. К счастью, у нас запрещено ментальное воздействие.
Я возмущенно замычала, породив еще пять крупных пузырей. И россыпь маленьких. А поить своих студенток обезволивающим тоником не запрещено, мм?
– Так вот, на полигоне на Иветт понесся хищный орантус о семи щупальцах. Мы работали в паре, и она в какой-то момент неистово вскрикнула и зажмурилась, – развлекал он меня беседой, пока я закашливалась над подушками. – Забормотала, как умалишенная: «Это все иллюзия, он ненастоящий, это все магистр Хонсей с его арховым даром материализма»…
– И-и-ик!
– Растяпа Рэйвенс просто испугалась. Вместо того, чтобы бросить в тварь огнешаром, сидела и шептала, что иллюзия нереальна… И что ты думаешь? – деловито уточнил у меня ректор. – Орантус исчез еще на подлете. Я даже засасывающую воронку выпустить не успел. Пшик! – и от твари не осталось даже магической пыли.
– Ик!
Мерцающий голубой пузырь подлетел к потолку. Такой большой, что напоминал Цефею в окружении небесных медуз.
– Только вот какая штука, Рита, – Клэй ухватил меня за подбородок и, неприятно сжав, развернул лицом к себе. – Тот орантус не был иллюзией. Я лично его выловил в Ваярских землях и притащил на экзамен.
– Бу-у-ульк?
– Мы с Троем решили подшутить над трусихами со стихийного. Ну какие из них боевые маги, если они только с иллюзиями и умеют бороться, мм? – рассмеялся сир Квентан. – Позже нам объяснили, что шутка была идиотской. Рэйвенс была в положении, переволновалась… Использовала такой уровень дара, что в обморок рухнула. Ее мать, оказавшаяся «гордостью Сеймура», требовала моего исключения. Жизнь мне хотела переломать, старуха закопченная!
– Бульк-бульк-бульк! – икала я взволнованно. Радужных пузырей на потолке пребывало.
– Ну что ты булькаешь, маленькая? Я был сыном ректора, я Клэй. С вот такого роста провожу зиму на курорте Маунт-Грин в кругу элитных магов, – он помахал ладонью над ковром. – Отец любил поохотиться с лордом Келси, а я – пошевелить юбками высокородных барышень… Кто бы меня исключил, милая?
Взвесь крошечных пузырьков с растерянным стоном вырвалась изо рта – и моя икота исчезла. Появились новые ощущения. В руках и ногах покалывало, к ним запоздало возвращалась чувствительность. Сознание все еще билось в аквариумную стенку, но картинка за ней становилась четче.
Боги Веера, может, эхесская синяя, так странно на меня действующая, хоть немного нейтрализовала эффект гурии? Совсем капельку, если по-честному. Я приказала пальцам сжаться в кулак – и они едва шевельнулись. Этого недостаточно, чтобы вскочить и рвануть за сумкой.
– Впрочем, хватит болтать, – раздраженно прохрипел ректор и стиснул мое плечо, вогнав в кожу несколько медных монет. Грубо опрокинул меня на лопатки, вмял полураздетое тело в подушки. – Слушай мое первое желание, Маргарита.
Артур Карпов
Князь устал считать дыры, в которые нырял вместе с чудо-транспортом. Вторая, третья… Десятая… Ящик без колес несся вперед с такой скоростью, будто следом гналось стадо разъяренных быков. С налитыми кровью глазами и дурными намерениями.
Пальцы пристыли к скобам на крыше, ноги гвоздями вонзились в задний приступок. Артура успело укачать, но в целом пока путешествие выходило несмертельным. Исключительно потому, что сам князь имел при себе определенный запас бессмертия.
Черно-радужные дырки, связывающие точки в пространстве, походили на телепортационную сеть его родного мира. Магическое сообщество привыкло перемещаться от одного заговоренного порога к другому, кружась в вихре воздушного телепорта… Но до бешеных «кузнечиков», скачущих от одной темной дыры к другой, никто пока не додумался.
И слава троллям…
Подъем стал круче, ухабы, на которых подскакивал экипаж – выше. И на последнем прыжке пальцы соскользнули, отправив первокровного князя в чертов полет к подножию горного хребта.
Затылок стукнулся о камни, и неистово захотелось домой. К сестре, матери, отцу и выводку шмырлов, не склонных к размножению и пока избегающих вымирания. К своим глазастым товарищам по несчастью.
Взгляд укатился ввысь, но облегчения не принес. Над головой Артура все еще шевелили резной листвой невозможные розовые деревья. А выше по серпантину скользил энергетический хвост знакомого экипажа.
Как заговоренный, князь рывком поднялся, отряхнулся, расправил плащ и зашагал следом. Довольно быстро путь ему преградили ажурные ворота, напитанные крепкими чарами.
– Проход только для гостей курорта, – безучастно пробубнил охранник в ярко-фиолетовой форме.
Сжимая за спиной искрящий жезл, Карпов сначала все же протянул пропуск. Подраться он всегда успеет, но, пожалуй, растрачивать родной резерв на первого встречного – глупо. Магия в новом мире была другая. Она ощущалась чужеродно, как тяжелый воздух, наполняющий легкие незнакомой мутью.
Увидев черный камешек, встроенный в местный «бейдж», охранник отшатнулся и распахнул ворота. Рита не соврала: документы ищейки открывали любые двери. С тягостным вздохом князь признал, что пока открывал совсем не те…
Его влекло вверх – чутьем и даром. Магический след рыжей ведьмочки, щедро рассыпанный по склону, тащил по узкой пешеходной тропе к самому пику. Отдавал в нос ароматом цитрусов и проблем. Арта будто бы насадило на железный крюк и влекло, влекло к горной вершине… Зачем – одной Судьбе ведомо.
Как привязанный, он брел по склону, минуя все новые охранные пункты. Безопасность в этих горах была на высоте: мышь без досмотра не проскочит.
Впрочем, заглянув под тяжелый серый капюшон, Артура стражи сразу пропускали. Они тут же отворачивались, пряча глаза и не спеша столкнуться с «греховной аурой»… Плащ ищейки и впрямь работал, как отводящие чары.
От главной дороги в стороны разбегались лучи тропинок, ведущих к уединенным домам. Но чутье, настроенное на конкретную цитрусово-яблочную волну, шептало: «Это все не то, не то, не то…»
Где ты, Рита, тролль тебя раздери?
***
Маргарита Харт
Мое обмякшее тело по-прежнему не радовало послушанием. Вмятое в подушки, оно покорно лежало. Точно я была огромной плюшевой игрушкой, набитой шариками.
Да и ужас внутри стал каким-то приглушенным… Как если бы сребровласый маньяк мне просто снился. И, взвесив силы и желание поскорее проснуться, я бы решила обойтись малой кровью. И сдаться врагу.
Но я не решила! Я вообще, видит Арх, ничего не решала.
– Без паники, Рита. В твоих дымчатых глазах столько немого укора… но ты ошиблась, – нависший надо мной Клэй с маниакальной педантичностью убирал прядки, налипшие на лоб. Одну за другой, одну за другой. Заводя за уши и поглаживая кожу холодными пальцами. – Это не насилие. Конечно же, не оно.
Да как же не оно? Я ведь этого не хочу. Наверное.
Я с трудом различала, где мои желания, а где чужие. Лишь легкое покалывание в мышцах, возникшее после синей эхесской, возвращало мое сознание на место. Временами, секундами. И оно тут же вновь норовило уплыть.
Это ведь так сладко – подчиниться. Чужая воля – спасение для тех, кто сам в себе не разобрался… Так ли нужно вырываться из уютного плена?
Боги, Рита! Очнись! И лежи в направлении сумки.
И какой горный тролль дернул меня впервые за год снять мамин кулон? Спрятать жемчужину в шкатулке, пока я еще кого-нибудь случайно не превратила в статую? Клэй вот прямо напрашивался на окаменительную процедуру!
Она была где-то там, спасительная капелька родной магии… Спрятанная под кучей барахла. Под тонной хавранских безделиц, перемешанных с оборудованием проходимцев и прочей памятной мишурой. Мне бы только до нее добраться.
– Я так давно изучаю чужие души… жизни, надежды, мечты… – хрипел ректор, поигрывая монетками на нижнем лоскутке. – Иногда пролистываю книги, иногда прислушиваюсь к тому, что приносит ветер. Я знаю все о каждом. О всяком. О любом. Но ты, Рита, – ходячая загадка. И мне потребовалось немало часов в серватории, чтобы ее разгадать.
Меня рывком перевернули на живот, и нос уткнулся в пестрый шелк подушки. Лежать в направлении сумки стало удобнее. Но холодные пальцы, блуждающие по бедрам, отрезвляюще намекали, что этого недостаточно.
– У-у-у…
Во мне не осталось слов – только вой сквозь кипящие слезы. Лишь поистине проклятое дитя могло оказаться в подобной западне! Вот она во всей красе… моя четвертая четвертинка.
– В тебе кровь Верховного демона и керрактская магия огня, – хрипел тяжелый гад в мой затылок, разматывая на мне шелковое одеяние. Я на каждый тонкий лоскуток теперь молилась, чтобы он держался покрепче. – И вместе с тем в тебе кровь джинна с Танталы… сдобренная мощным божественным проклятием. Кто же ты, моя маленькая, на самом деле? И что умеешь?
– М-м-м… – закусила подушку, захлебываясь ужасом.
Только не так, только не так…
Тяжесть с лопаток исчезла: Клэй приподнялся и уселся рядом. Провел грубыми пальцами по позвонкам, заставляя изгибаться змеей и шипеть примерно так же.
Рабыня и господин. Теперь я понимала суть «игры»: каждый жест, каждое действие доказывали мою уязвимость. Требовали моего подчинения. Клэю было мало возглавлять академию, он желал совсем другой власти… Потому и нарядил меня на манер безмолвной керрактской наложницы.
– Сколько раз я играл в чужие игры… потакал чужим книжным фантазиям… – за спиной звенели пряжки, слышалось шуршание одежды. – А потом понял: гораздо проще сделать так, чтобы мечты милой барышни совпадали с моими. Это не насилие, Рита… Это, кхм, «корректировка желаний».
Изо рта вырвался заблудившийся синий пузырь и лопнул прямо перед носом, оросив лицо колючими брызгами. И мои желания, пока еще не скорректированные, стремительным потоком хлынули в кровь.
– Нет… – я поднялась на локтях, обернулась и прошипела прямо в искаженное лицо Квентана Клэя. – Не-е-ет!
Путаясь в расползающихся подушках, я на коленях проползла к сумке. Закинула ремень себе на плечо, сунула пальцы в дебри тканевого мешка. Нащупала артефакт-ловушку, какими меня снабжал дядя Эндрю всякий раз, когда я надолго оставалась в Лурде без присмотра.
– Вы обещали отпустить, – напомнила мужчине, активируя «средство от маньяков».
Черный дым затянул пространство, и там, где стоял Клэй, послышался надсадный кашель. Пользуясь замешательством куратора, я бросилась к окну и принялась искать рычаг, сдвигающий бескрайние плотные шторы. Оцепенение с обезволенных мышц спало, но я пока еще ощущала себя неуверенно в собственном теле.
– К гхаррам родовые клятвы! – рявкнул ректор из черного тумана. – Только попробуй уйти, Рита. Наказывать буду очень старательно.
Сердитый ветер путался в ногах, мешал мне бежать. Я буквально повисла на тугом рычаге, пытаясь вернуть его в исходное положение. Наконец железка поддалась, и заслонки съехали с окон.
С той стороны на меня удивленно глазела голубая Цефея. Тоже не ожидала увидеть Риту Харт в красных тканевых огрызках, да?
– Я ведь поймаю, Маргарита… Далеко ли ты убежишь с этой горы? Игра становится все интереснее, – с усмешкой фыркнули из черноты, и я нервно дернула оконную ручку.
Треугольный сектор стеклянной «панорамы» открылся, и легкие наполнила спасительная освежающая прохлада.
Каждой мурашкой ощущая, как шах-гринский ветер забирается под короткие шелковые лоскуты, я выскочила наружу. В черную холмистую неизвестность, подсвеченную одной лишь Цефеей. Сумка оттягивала плечо, но я почти не замечала неудобств – так радовалась возвращению контроля над мышцами.
С пика Маунт-Грин было всего два пути. Долгий круговой, по которому мы взбирались не меньше полусферы. И стремительный прямой – вниз на магической доске. Оба мне категорически не нравились, и я бросилась в ближайшие кусты.
Сколько шансов, что Клэй запрыгнет в экипаж и отправится на поиски, решив, что я выбрала первый путь? Маловато, Рита. Первый серьезный воздушный поток, спущенный стихийным магом с поводка, мигом обнаружит беглянку.
Устроив сумку поудобнее, я выползла из куста с другой стороны и осторожно побежала дальше, сгибаясь над самой землей. Эта часть холма поросла душистыми фиолетовыми звездочками. Ступать по ним босиком было комфортно, ночная влага с лепестков холодила пятки.
Но гадство было еще и в том, что я, Арх дери, звенела! Каждой гхарровой монеткой!
Усевшись на россыпь дурманящих цветов, я открыла сумку. Надо подготовиться и дать маньяку отпор. Это мой единственный шанс выгадать себе время на спуск.
Бедра оцепенели: ночи в высшей точке Шах-Грина были весьма прохладными. Онемевшие пальцы с трудом перебирали барахло. Ремешки, компасы, блокноты, рамка с проекцией… Мамина шкатулка словно в керрактову бездну провалилась!
– Нашел, – воздушный поток принес с собой проклятого Клэя. И вывалил прямо на меня, размазав нас обоих по фиолетовым звездочкам.
– Я буду кричать, – предупредила испуганно.
– Кричи, Рита. Это добавит нашей игре перчинки, – вкрадчиво прохрипел ректор, расставляя ладони по бокам от моего лица. – Но вряд ли кто-то поспешит на помощь легкомысленной джинне. Это самый опасный спуск, тут всегда кричат…
– Помогите! – срывающимся голосом взвыла в темноту.
Ответом мне была звонкая, оглушающая тишина. Даже птица не вскрикнула.
Едва ли рядом вообще кто-то был, кроме небесных медуз и ароматных цветов. Ближайший охранный пункт далеко внизу.
– Вот видишь, маленькая, мы тут совсем одни, – ректор успокаивающе потерся о мою щеку своей. Пошевелил пальцами, подманивая что-то в темноте. И из сумрака ветер принес нераспитую бутылку с золотыми ромбиками. – Еще каплю гурии, Маргарита. Мне важно, чтобы ты была послушной. И чтобы тоже этого желала.
Я неистово заерзала под магом, звеня на всю округу. Горы рассылали гулкое эхо, и вот уже казалось, что вся розовая роща обвешана монетками.
– Хочешь попробовать тут, джинна? Можно и тут, – Клэй вмял меня в мокрую поросль, откинул голову затылком назад. Прижал к дрожащим губам горлышко бутылки. – Открой рот. Поверь, это в твоих интересах…
Внизу шумел лес старых ярм, изрезанный тайнами и порталами… Но мне туда было не попасть.
Я стиснула зубы сильнее. С яростным шипением темень вдруг разорвало голубой вспышкой, вслед за ней черноту взрезала ярко-зеленая. И сира Квентана оторвало от меня, подкинуло в воздухе и закрутило дугой.
Почти сразу за вспышками из ночи выскочил демон. Хавранский, ненастоящий. И принялся еще что-то шипеть, выписывая жезлом диковинные узоры.
Перекошенное лицо парня сейчас трудно было назвать привлекательным. В каждой мимической морщинке сквозило желание убивать. Идущее откуда-то из вен, из сердца, из самой его природы.
– В сторону, Рита, – процедил он сквозь зубы, не отрывая от ректора испепеляюще-черных глаз.
Клэй уже встал на ноги и закручивал на ладони засасывающую воронку. Секунда – и вихрь полетел в Артура, раздул полы плаща, сорвал капюшон, чуть не сбил парня с ног. Вспышки и пульсары, ветряные мельницы и красные щиты… Все смешалось в шах-гринской тишине.
Лужайку перед одиноким домом заволокло дымом. Я ни гхарра не понимала, кто побеждает в магической схватке. Все менялось слишком быстро. То князь чередой коротких ударов оттеснил ректора к обрыву. То вдруг к моим ногам подлетела знакомая деревянная палочка, и Артур выхватил из-за спины дядин меч.
Понятия не имела, что делать с иномирским жезлом, поэтому кинула в сумку к прочему барахлу и поползла в сторону заряженных досок. «Незаменимый атрибут идеального отдыха в горах. Ваша безопасность при спуске – наша забота», – издевательски гласил слоган.
Прижимаясь замерзшей спиной к кучке «серфов», я неотрывно следила за князем. Пыталась разобраться, на чьей стороне силы.
Мой подарок из пентаграммы, посланный Бездной то ли в наказание, то ли во спасение, с мечом обращался удивительно умело. Рубил воздух перед собой, лишая порывы ветра сметающей силы. С каждым шагом князь приближался к Клэю, борясь со стихией, что норовила сорвать с парня скальп.
Что Артур вообще тут забыл? Наши пути разошлись у ворот Лурдской академии. Как могли они вновь сойтись тут, на пике Маунт-Грин? Сейчас не сезон, курорт в это время года не такой и популярный!
Лезвие сверкнуло в опасной близости от лица Клэя. Сопротивляясь сминающему потоку, Артур умудрился подойти почти вплотную к ублюдку!
Взмахнул дядиным мечом – и на фиолетовую лужайку полетела серебристая коса. Сильно укороченные волосы ректора тут же растрепались на ветру потревоженными змеями.
– Неинтересная игра, – голос сира Квентана скрипел от напряжения, его растопыренные пальцы удерживали мерцающий голубой щит. Только эта преграда не позволяла Артуру отрубить что-то еще.
– Интересная, – надменно не согласился князь, занося меч по новой. – Твоя очередь постоять на коленях, шурхово отродье. Рита, подойди.
Я отчаянно замотала головой: не нужно мне ни рабов, ни маньяков! Единственное, чего я искренне желаю, – это поскорее свалить с этой горы!
Глаза Клэя опасно разгорелись, от соединенных запястий пошел мощный силовой поток. Концентрированный. Точно воздушным копьем, Артура ударило в грудь и отшвырнуло на край обрыва.
Эй! Нет! Я не так желала покинуть гору…
Спорить с выкаблучивающимся мирозданием было поздно: хавранец качнулся и, сбитый стихией, соскользнул вниз.
Дырявое небо Сеймура!
Поправив ремень сумки, я подхватила верхнюю доску, оттолкнулась пяткой от земли и запрыгнула на архов «незаменимый атрибут для идеального спуска». Подъемные чары активировались, покачали меня на воздушной подушке и понесли вперед.
– Рита, мы недоиграли, – возмутился Клэй, ловя в фокус меня, пролетающую мимо.
– Кня-я-язь! – проорала, игнорируя маньяка. И нырнула со склона в темноту.
Где эта высокородная задница в плаще, которой со мной настолько не по пути?
Все демонические запчасти нашлись чуть ниже. Набивая себе шишки, могучее тело катилось по склону к следующему обрыву. Цепляясь за корни и чуть-чуть притормаживая.
Я закрепила сумку на доске и направила «транспорт» прямо на черное пятно. Замотанный в собственный плащ, князь больше походил на хавранскую мумию, чем на опытного чародея.
Мой «серф», пружинящий на воздушной подушке и кренящийся на поворотах, был скорее средством для самоубиения. Кататься зимой по пушистым заснеженным склонам еще куда ни шло, но собирать дном каждый вздыбленный корешок – то еще удовольствие!
Преимущество у транспорта было всего одно – из-за виляющего «зада» Клэй едва ли мог в меня прицелиться. Пригибаясь телом к доске, я чувствовала затылком его взгляд. Который обещал много, очень много изощренных наказаний за своевольный побег.
– Демон, держись! – крикнула Артуру, поравнявшись.
До розовой рощи было еще очень далеко – лететь и лететь. Убиваться и убиваться.
Среагировав на мой вопль, смешанный с металлическим звоном, парень ухватился за край «серфа». Подбросил тело и… уронил его прямо на меня, вжав в парящую доску половиной монет.
– Не обольщайся, – прошептала Артуру Андреевичу, поймав неожиданно благодарный взгляд. – Убиться мы еще успеем.
В подтверждение моих слов пологая часть закончилась – и доска сорвалась в отвесную пропасть.
Нас закрутило в черной воронке. Я отчаянно зажмурилась, забралась пальцами под серый плащ и вцепилась во что-то твердое и надежное. Кажется, это были плечи.
Кто управлял нашим «спуском» – хавранский князь или боги Веера, – одним гхаррам ведомо. Если отталкиваться от ощущений, то никто.
Артур сдавленно хрипел в мою шею, разгоняя по коже странные импульсы. Чувствовать на себе эту глыбу, каменную и горячую, было до того неловко, что в голову влетали глупые мысли. Например, о том, что последние минуты жизни я провожу не так и паршиво… Хотя бы не с холодными пальцами ректора на своем заду.
Как я вообще оказалась под демоном? Под этим прессом, каким можно металл сминать в тонкие пластинки? Или древесину – в хрупкие бумажные листы? Да еще лицом к черной щетине (колючей, как я успела «распробовать»).
Литые мышцы под водолазкой даже не проминались от моих пальцев. Кто-то давным-давно выточил парня из куска белого мрамора, добавив тут и там черных пятен… И я испуганно вжималась в этот монолит, прячась от реальности под покровом тяжелого плаща. Зато мне было не холодно.
От «демона» пахло всем подряд. Выделанной кожей, каплей незнакомого зелья – терпкого, явно медицинского, каким еще недавно обрабатывали ссадины. Дымком от магической стычки, свежей кровью с новых ран, мужским потом, пылью, каменной крошкой, грубостью и дурными манерами…
Все эти нюансы я успела ощутить, пока летела макушкой вперед и вниз. Крепко сжимая веки и радуясь, что под моим затылком – все еще твердость «идеального аксессуара для спуска». И на мне – тоже та еще твердость. Всесторонняя.
Шелк, в который нарядил меня Клэй, был слишком тонким, чтобы защитить кожу от всех этих хавранских пряжек, заклепок, ремней. Они вдавливались в меня демоническим весом, оставляя отпечатки и ворох неловкости. Приземление – если мы, конечно, выживем, – будет о-о-очень стыдным.
– Дрянные у вас тут развлечения, – процедил Артур в мою щеку, заворачивая доской налево. Та послушно накренилась вместе с нашими телами.
– К-какие… ес-сть… – прошептала сбивчиво, впиваясь ногтями в его водолазку.
С чудовищным свистом мы подскочили на последней кочке и резко сменили курс. Вместо «вниз» на «строго вперед».
Пролетели еще немного и затормозили брюхом на траве. Каким-то чудом не вмазались в частокол старых ярм, что завершал «безопасный спуск». То ли мы где-то свернули с курортной тропы, то ли Маунт-Грин каждый сезон недосчитывался сотни-другой гостей…
Доска остановилась. Моя голова с отбитым затылком загудела, горло вспомнило о наполнявшей его мути. Того и гляди вывернет прямо тут, на молодую розовую поросль. Я осторожно пошевелилась, и в виски вонзился невидимый молот.
– Лежи, – велел князь, пресекая мои неуклюжие попытки побега. – Сейчас пройдет.
Головокружение никак не исчезало, но и валяться дальше под парнем было немыслимо.
– Это еще что? – прохрипел он чужим голосом. Надсадным, рокочущим.
Парой щелчков хавранец расстегнул браслеты и высвободил мои запястья. Так легко у него вышло, словно сам надевал.
– Б-бутылка… д-для джинна… – прошептала я, таращась на Артура Андреевича во все глаза. Впиваясь в него усердно, чтобы мираж даже не смел рассеиваться!
Как он тут оказался? Ох, к гхаррам! Это ли правильный вопрос?
Зачем… зачем он оказался тут?
– Это тоже что-то карнавальное? Праздничное? – уточнил с едкой насмешкой, отрывая от шелка пару монет. Отчего по ткани пошла обидная «стрелка». – И много у тебя еще подобной дряни? Мой тебе совет, Рита: сожги все дотла.
– Не нравится? – уточнила с нервным вызовом.
Будь моя воля, я бы прямо здесь стянула с себя арховы монетки и прикопала лоскуты под ближайшей ярмой. Если бы не лишние глаза, блуждавшие взглядом по нелепому наряду.
– Вся эта чушь привлекает демонов.
– Демонов-то я не боюсь… – протянула задумчиво, выбираясь из-под пресса и слезая с доски на землю.
Арх Звездноликий! Мы спустились и остались живы. Это… обескураживало.
Отсюда, из лесной глуши, сокрытой под кронами старых ярм, было не видать высший пик Маунт-Грин. А значит, Клэй тоже не мог нас разглядеть.
Эта часть рощи была нехоженой, запущенной. Покрутив головой, я не нашла ни туристической тропы, ни простейших ориентиров.
– И? Что теперь?
– Ну, мы уже внизу… – пожала плечами, возвращая измятую сумку на плечо. – Как раз в той закрытой зоне, где провалился в портал профессор Горди. И откуда мой отец последним ходил в Хаврану.
В тканевом мешке будто бы что-то пошевелилось. Или у меня начались глюки, или внутрь успела забраться мелкая местная живность. Но это ее проблема.
– Наверх нам не подняться, – профыркал парень, пиная ботинком доску. Энергетическая линия под «серфом» потухла: заряд кончился. – Надо искать другой выход.
– Ворота закрыты, кхняссь, – пробормотала я, разыскивая в сумке бабушкин компас. – Эта зона давно опечатана.
Пальцы упорно натыкались на что-то мягкое, но оно больше не шевелилось. Я мудро решила пока не думать о том, что это может быть. Наконец компас нашелся, а вместе с ним – потерянный жезл хавранца.
– Как славно, что у нас есть штука, открывающая любые двери, – Артур забрал палочку и похлопал себя по карманам. – Твою-то рогатую бабушку…
– А? – подняла на него глаза, оторвав взгляд от голубого маячка на оборудовании.
– Потерял. Пропуск, – прошипел князь.
– А бабушка моя причем? – непонимающе хлопнула ресницами.
– Надо вернуться, он где-то… на склоне…
– Ага, так я и полезла навстречу маньяку, – профыркала я раздраженно и пошла вперед, внимательно сверяясь с сигналом компаса.
Все указывало на то, что спонтанный портал где-то поблизости. И он открыт! Чем дальше я шагала, тем ярче разгорался голубой огонек.
Довольно скоро Артур меня догнал и принялся негодующе пыхтеть в плечо.
– Какого тролля ты делаешь?
– Ищу дорогу в Хаврану, – сообщила невозмутимо, прокатываясь алчущим взглядом по его плащу. В нем наверняка тепло, но… князь прав, я не потяну.
– Ты совсем идиотка? – парень закатил глаза под самую челку и покачал головой. – Так вот зачем ты ломанулась сюда с этим мутным мужиком? Бе-е-едствие. Шурхово бедствие!
– Вот нотаций от иномирца, вылупившегося из пентаграммы сутки назад, мне и не хватало! – пробубнила я в компас, пробираясь дальше по роще.
– Что у тебя в голове? – допытывался хавранец. – Клюквенный кисель? Жижа болотная? Танцующие канкан шурхи?
– Мусс ярмовый! – огрызнулась, не оборачиваясь.
В лесу становилось все прохладнее, ночь вступала в свои права, и по ногам разбегались армии мурашек.
– Это многое объясняет, – процедил парень с укором.
– Тебе не понять, демон, – я все-таки повернулась, ощущая, как пылает лицо. – Я своего совершеннолетия ждала несколько лет!
– Чтобы провести его с маньяком в розовой глуши?! – рявкнул он на меня так, что уши прижались и спрятались под разлохмаченными волосами.
– Возможно, и в глуши, да. Маньяк подвернулся случайно, – разжевала ему, пыхтя и разгоняя по лесу клубы горячего пара. – И я… я настроилась, понимаешь? Что найду их. Маму с папой. Вот еще вчера!
– Ага. Нашла?
– Не нашла! Кое-кто сбился с курса и влез в мою пентаграмму…
– Это спорное утверждение.
– И этот кое-кто лишил меня единственного шанса провести поисковый ритуал на крови. И он, кое-кто, не оставил мне другого выбора, ясно? – шипела в черные глаза, заводясь, как дряхлый разряженный экипаж. – Больше я не знаю, где искать! Вот… разве что только тут. В Шах-Грине, среди старых ярм.
Я растерянно огляделась, сверилась с ориентирами и взяла курс на высокий холм.
– И ты, выходит, планировала усыпить этого психопата и «тихонечко» так спуститься… с шурховой горы?! – рычал Артур негромко, зато прямо в ухо.