Агзамов в шоколаде. Взбить бизнес до небес - читать онлайн

А теперь давайте вместе перенесемся в самое начало моего жизненного пути. Родился я в Киеве 13 апреля 1981 года. Мама и все мамины родственники были родом из Киева, а папа – Лимар Гибатуллаевич – был выходцем из Средней Азии. Часть жизни он провел в Киргизии, а часть – в Москве. В свое время он работал шеф-поваром в вагоне-ресторане, благодаря чему ему и удалось объездить весь Советский Союз.

Он обожал кухню и все, что было связано с этим ремеслом, и фактически привил нам с братом безмерное уважение к продуктам и приготовлению пищи, так что это стало для нас чем-то вроде религии. Вот об этом и хочется для начала рассказать.

Когда мне было года три, мои родители переехали жить в Сочи. И это, разумеется, повлияло на становление моей личности – смешение восточной, европейской и кавказской культур. Ведь Сочи – это Кавказ в чистом виде.

Напротив дома, где мы жили, находится местный рынок. Вы представляете себе, что такое рынок в Сочи? Нет?

На самом деле, словами это описать невозможно – это нужно видеть, слышать, наслаждаться доносящимися со всех сторон ароматами… Ну и конечно, пробовать! Пятью минутами, как вы понимаете, тут не обойтись.

В детстве каждое утро вместе с папой мы ходили на этот самый рынок. Для отца это был не просто поход за продуктами, а целый ритуал: он мог полдня бродить по рынку. И ждали его везде. Можно сказать, у него был целый рынок друзей! А все потому, что даже картофель он покупал с душой. Папа ходил между торговых рядов, а мы бежали за ним, стараясь не отставать ни на шаг.

Помню, он как-то подошел к мужикам и говорит:

– А давай на руках кто кого? Выиграю – арбуз мой!

И отец почти всегда выигрывал. Потому что от природы был физически очень сильным.

Когда дело доходило до мяса, то выбирал он его очень долго и скрупулезно: крутил в руках, осматривал со всех сторон, даже потрогать курицу или баранью ногу не брезговал. Помню, мы еще с братом шептались между собой: «Ну как можно так долго с одной курицей возиться?! Что там внутри у этой курицы можно найти?»

Отец с детства учил нас.

– Вот, – говорит, – видишь, кровь запекшаяся – значит, она уже «лежалая». А здесь кровь живая – значит, она свежая.

На всю жизнь я его советы запомнил.

С самого детства меня учили выбирать продукты, так сказать, приобщали к этой «культуре». Отец рассказывал, как отличить свежую зелень от заветренной и какой формы должен быть картофель для того или иного блюда. Помню, как мы тщательно выбирали лук: брали только длинненькие луковки, а на круглые и плоские даже не смотрели. Почему? Да потому что у таких удобно срезать корешки и верхушку: и луковица остается целой, и отходов меньше.

Детство

Говорят: все мы родом из детства. И это действительно так.

Вот, например, плов.

– Что тут такого? – скажете вы. – Приготовить мясо с рисом.

А для нас с братом этот ритуал был эдакой школой Шаолиня.

Сколько труда и терпения нам нужно было вложить в это чудо – ведомо только нам троим: мне, брату и моему отцу.

Папа приучал нас промывать рис: в кастрюлю насыпали крупу, наполняли водой. Отец медленно перемешивал рукой рис в воде и, как будто колдуя, приговаривал:

– Рис – это душа плова. Смотри, чтобы ни одна рисинка не уплыла в раковину.

– Почему? – спрашивал я его.

– А есть такая примета: если потерять хотя бы одну рисинку, то плов не получится. Ну… или получится невкусный.

Когда отец собирался готовить дома плов, он каждый раз покупал… никогда не угадаете, какое количество овощей! Вот сколько, по-вашему, нужно готового продукта на семью из четырех человек? Пару килограммов? А моркови? Кажется, не так много…

А папа покупал по пять килограммов моркови мне и старшему брату Тимуру! Звал на кухню и просил нас ее шинковать. Все пять килограммов, представляете? Иногда из-за неопытности или невнимательности на руках у меня появлялись небольшие порезы, но это меня не останавливало. Потому что морковь я должен был дорезать до конца.

– Пока не нарежешь соломку так, как нужно – длинненькую, тоненькую – никуда не пойдешь.

Как-то на птичьем рынке мы купили пару черепашек по три рубля пятьдесят копеек за каждую.

Почему две? Родители не хотели, чтобы мы думали, что кого-то из нас они любят больше, поэтому было решено купить каждому по питомцу. Так вот их и кормили той морковкой, капустой и очистками картофеля. В общем, жили они припеваючи!

Да и, к слову сказать, до сих пор живут в Сочи с мамой. Она за ними ухаживает. И каждый раз, когда звонит, истории мне всякие про них рассказывает:

– Ренат, ты представляешь, пошла сегодня на рынок, купила листья салата. Пришла домой, дала его черепашкам, а они не стали есть. Видимо, надоел он им. И тут я решила их побаловать – дала им кусочек банана. Тут же всё уплели, а в знак благодарности еще и весь балкон уделали! Вот так и живем.

А с тестом так вообще отдельная история. Папа давал нам задание: тесто на пельмени надо вымешивать долго – по полтора-два часа, пока оно не будет идеальным. В детстве я этого не понимал. Мне казалось, что, когда мука с жидкостью объединились в единый комок, этого уже достаточно, чтобы назвать такое месиво тестом.

Но отец всегда заставлял нас месить тесто не менее двух часов, потому что только в этом случае пельмени не будут рваться, а получатся глянцевыми и идеальными. Да что там говорить, с таким тестом любые изделия выйдут качественными и будут выглядеть так, словно их сделал настоящий профессионал.

В нашей семье приготовление плова, теста, омлета и любого другого блюда было настоящим ритуалом.

Как вы уже поняли, нас с братом приобщали к кулинарии с малых лет. Но его почему-то всегда тянуло именно к мясу, а меня – к сладостям. То есть мы сразу пошли разными путями.

Мы жили очень небогато в маленькой двухкомнатной квартире в Сочи площадью в 44 квадратных метра. У нас не было машины. Это сейчас я понимаю, что квартира была маленькой, а тогда она мне казалась большой. Настоящие хоромы с двумя балконами, на одном из которых, кстати, и поселились те самые черепашки.

С самого детства родители приучали нас к самостоятельности. Как-то раз отец дал нам по тем временам очень большие деньги и отправил на вещевой рынок.

Старший брат был послушным, пошел и купил себе спортивный костюм Adidas. Красивый и модный – слов нет. Ну а я… что, вы думаете, я сделал? Пошел и на эти деньги купил себе миксер Moulinex. Они только появились у нас в продаже. Миксер, да еще с двумя насадками! МЕЧТА!!! И вот наконец-то я заполучил его. Радостный, прихожу домой… Но родителям моя покупка пришлась не по душе, и моего восторга они не разделили.

– Ну вот… теперь брат будет в нормальной одежде ходить. А ты – как голодранец.

– Ничего, – отвечаю. – У меня зато миксер есть!

Так что, вы думаете, я же на этом не остановился.

Моя гордость… первая в Сочи сковородка Tefal с антипригарным покрытием! То ли по телевизору реклама была, то ли еще где я увидел ее. Я тогда стремглав помчался в магазин и оказался самым первым в очереди, чтобы купить ее! Сколько, вы думаете, мне было лет, когда я вытворял все эти чудеса? Всего шесть. Представляете такого мальчишку с горящими глазами в очереди за кухонной утварью?

Родители снова были в недоумении от моего приобретения. И решили взять инициативу в свои руки: на этот раз они сами купили мне костюм, чтобы я снова не потратил деньги на кухонные аксессуары. В семье до сих пор помнят о моих забавных проделках.

Немецкий кекс

Когда мне было восемь лет, а брату 12, я научился готовить жареную картошечку.

Божественную жареную картошечку с хрустящей золотистой корочкой.

Всем в семье нравилось, как я это делаю. Это была и правда невероятно вкусная картошка. Мама не даст соврать!

Потом я купил себе книгу о выпечке (вы же помните, я всегда был сладкоежкой).

И там был рецепт хлеба, а точнее, немецкого кекса.

Кстати, недавно я заглянул в этот рецепт кекса из книги и, к своему удивлению, обнаружил невероятно сложную технологию приготовления. Но тогда в детстве у меня это все уже выходило «на раз»! И хлеб этот у меня получался совершенно фантастическим, пышным и целую неделю не черствел. Уже в то время ко мне пришло мастерство.

Знаете такую пословицу «первый блин комом»? Так вот, это не про меня! Блины, кстати, у меня всегда получались очень вкусными: тоненькие, как паутинка, с дырочками, пористые. Наши соседи приходили на запах. И все удивлялись, что это – моя работа. Никто не верил.

– Просто объедение… Зоя, ну чего ты выдумываешь, это же не Ренат делал! Ну, признайся!

Родители вообще очень любили, когда я готовил. Но, к сожалению, не часто пускали меня на кухню. Примерно пару раз в месяц мне удавалось что-то сделать. Просто после меня кухня словно превращалась в поле боя: кругом – пятна, разводы, все в муке или в масле, гора грязной посуды. К тому же кухня у нас была совсем крошечная, меньше пяти метров. И каждый день маме нужно было готовить для нас завтрак, обед и ужин, а тут я, представьте, на полдня со своим хлебом все место занял.

ТО, ЧТО ЗАЛОЖИЛИ В НАС В РАННЕМ ВОЗРАСТЕ, ОСТАЕТСЯ С НАМИ, ПОМОГАЕТ НАМ РАСТИ И РАЗВИВАТЬСЯ. ПОЛУЧЕННЫЕ ЗНАНИЯ ДАЮТ ТОЛЧОК К СТАНОВЛЕНИЮ, К ВЫБОРУ ПРОФЕССИИ.

Готовить различные национальные блюда, правильно обращаться с ножами, продуктами и кухонной утварью нас научил отец, а бабушка любила поэкспериментировать с уже известными блюдами – все понравившиеся рецепты она записывала в свой блокнот. Потом она мне его подарила! Представляете, какое богатство!

Родной брат Тимур первым начал учиться азам кулинарии, приобщая и меня к этому интересному ремеслу. Так это детское увлечение определило нашу дальнейшую судьбу.

С 12 лет я уже помогал Тимуру, который учился в кулинарном училище и проходил практику на пищевых производствах. Я очень гордился тем, что могу принимать участие в его работе.

Помню, что на кухне мы всегда были вместе. То есть начиналось все с того, что папа звал нас помочь ему с готовкой, а пришло к тому, что мы уже самостоятельно стали создавать шедевры. Так мы с братом научились делать самые обычные блюда, добавляя в них некую изюминку.

Когда наступали летние каникулы, я искал стажировки на разных кондитерских предприятиях в своем городе. Хватался за любое дело: чистил листы, взбивал яйца, перебирал орехи, выполнял другие поручения, наблюдая за работой мастеров.

Школьные годы

Когда вспоминаю школьные годы, первое, что приходит в голову, – это благодарность нашей маме за то огромное количество времени и сил, которое она потратила на наше с братом воспитание. Если отец развивал в нас мужские качества, то мама полностью посвятила себя воспитанию в нас честных, порядочных людей.

Она никогда не заставляла учиться на одни «пятерки». Но при этом уделяла столько времени нашему образованию, что папа частенько шутил:

– Зоя, ты школу заканчивала три раза: сама, с Тимуром и с Ренатом.

Мне уже 38 лет, но я все еще довольно часто следую маминым советам о жизни, общении, уважении к старшим. Помню, как она учила меня, когда нужно высказать свое мнение, когда постоять за себя, а когда и помолчать.

Моя мама – невероятно педантичный и пунктуальный человек. И мне кажется, что ее пунктуальность передалась мне по наследству. Она никогда никуда не опаздывает, всегда выходит заранее и делает все заблаговременно – с большим запасом времени. И не дай бог ей сказать: «Давай это сделаем чуть позже».

Вообще про маму я могу рассказывать бесконечно. Вспомнилась мне одна интересная история: недавно мы навещали бабушку, ей 93 года. Она живет в Германии со своей дочерью – старшей сестрой моей мамы. И вот приезжаем мы с мамой к ним в Дюссельдорф, и я становлюсь свидетелем очень непривычной картины: наша мама, которая является на данный момент главой семьи и всегда твердо отстаивает свое мнение, вдруг начинает вести себя как послушный ребенок, строго выполняющий распоряжения старших. Со стороны это выглядело очень мило.

Ой, что-то я отвлекся. Вернемся к школьным годам. Вы, возможно, удивитесь, но в школе я был отличником. Передо мной открывалось столько возможностей! Но я захотел поступить именно в кулинарное училище. Родители не были против, наоборот, только поддерживали. Помню, во дворе даже какой-то совет тогда собрали и пытались отговорить моих родителей от этой затеи. Убеждали их, что надо ребенка отдать в университет учиться на инженера или еще какого-то специалиста, а не в «кулинарку».

Раньше в нашей стране кулинарные училища не считались престижными заведениями и не пользовались особой популярностью. Туда в основном шли либо троечники, либо те, кто не смог поступить в вуз. А тут я, «мальчик-отличник», и в кулинарное собрался. Забегая вперед, должен признаться: училище я тоже окончил на все «пятерки».

Кстати, многие думают, что я гуманитарий, но на самом деле я очень люблю точные науки. Я был победителем многих олимпиад по математике, в том числе и математической олимпиады Краснодарского края. Так вот, в свое время меня решили отправить на соревнования, где нужно было решить часть заданий по алгебре и часть – по геометрии. На всё про всё давалось часа четыре. В одной из задач нужно было сделать додекаэдр линейкой без транспортира (!). Это фигура-пятигранник, футбольный мяч. С транспортиром, как вы понимаете, все очень просто: 360 градусов угол, делить на пять – получается градус. С транспортиром этот градус проставили, и вот он – пятигранник. А тут как быть?

Нужно было нарисовать идеальную развертку, из которой бы получился при сгибании футбольный мяч. Я сделал это быстро, а мне еще часа два оставалось времени, вот я и сидел без дела, потому что мне нечем было заняться. Со скуки начал рисовать другую фигуру. Как потом я узнал, эта фигура называется малый игольчатый икосаэдр: от каждого пятигранника еще идет пятигранная пирамида. Только представьте себе, как выглядит такая развертка! А я ее нарисовал и собрал. Причем прямо во время олимпиады, пока остальные еще выполняли свои задания. Позже я сделал еще одну развертку, не помню уже, как она называлась.

Это невероятно сложно! Попробуйте набрать в поисковике «малый игольчатый икосаэдр» и поймете, что даже с транспортиром нарисовать это довольно непросто, а уж без транспортира – вообще нереально.

Но мне все было интересно, а потому давалось очень легко.

И, как известно, математический склад ума помогает не только в жизни, но и в творчестве. Правда-правда! Ведь точный расчет количества ингредиентов, правильное и пропорциональное расположение фигур – это очень важный момент в создании кулинарных шедевров.

А тогда все были в шоке от моих способностей.

– Зоя, да у тебя гений подрастает! Высшее образование, и точка! – звонили моей маме преподаватели.

Но мама и тогда не поддалась на провокации. Родители были рады, что мы стремились получить кулинарное образование, потому что считали эту профессию очень нужной.

Меня учителя почему-то всегда очень любили, я обычно на длинной перемене заходил к ним в учительскую, с ними чай пил – как-то они меня очень душевно принимали.

Кстати, должен рассказать вам еще одну вещь, о которой вы вряд ли знаете. С первого по шестой класс на длинной перемене я вязал спицами. Вы можете себе это представить? Шарфики, носочки, беретики. Брал с собой пакет, в котором был клубок ниток. Тогда я знал около 15 видов вязки и так ровно и ювелирно делал работу, что никто даже не верил, что это моих рук дело. Думали – станок вяжет. Разраз-раз.

Клавдия Ивановна, учительница начальных классов, даже вызвала как-то мою маму и говорит:

– Ой, присмотритесь к своему младшенькому… Странный мальчик, странное поведение, несвойственно мальчишкам вообще…

Было о чем задуматься. Даже девчонки не приносили на длинную перемену нитки с крючками и не занимались вязанием. А тут я со своими беретиками. Удивительно, но мне это очень нравилось. То есть с детства я был ремесленником, мне хотелось что-то делать руками. Благо, родители поддерживали меня и в этом. Они говорили:

– А что в этом такого? Ну, вяжет человек.

Я бы и сегодня с удовольствием повязал, потому что этот процесс очень успокаивает. Когда вяжешь, особенно спицами, уходишь в себя полностью. Эдакая медитация по бабушкиному рецепту.

Одноклассники тогда подтрунивали надо мной, хотя я никогда не был забитым мальчиком. Но до занятий боксом я действительно был очень спокойным, мирным и даже слегка застенчивым: скромным, усидчивым и прилежным. Конечно, многое поменялось, когда пошел в зал.

Спорт

На бокс папа отдал нас только для того, чтобы мы с Тимуром могли за себя постоять.

Мне было лет 11, когда мы с братом после школы начали ходить в сочинскую секцию бокса. У нас неплохо получалось, и мы начали выигрывать чемпионаты. Брат стал чемпионом юга России, а я дважды побеждал на чемпионате России среди юношей и один раз – среди юниоров.

Я с большим наслаждением вспоминаю те замечательные подростковые годы, когда мы занимались у Христофора Павлиди и Ашота Миносяна. Они были настоящими профессионалами, тренерами, преданными своему делу. К Христофору я попал, когда был еще совсем ребенком, и благодаря ему позже выиграл титул чемпиона России.

А затем, уже в более взрослом возрасте, моим наставником стал Ашот Миносян, заслуженный тренер сборной Армении, который вложил в мою спортивную подготовку очень много сил и времени.

Потом я пошел служить, попал в спортроту, боксировал за Центр олимпийской подготовки спортивного клуба армии. Я сгонял вес перед соревнованиями, бывало по шесть-восемь килограммов. Иногда я вообще ничего не ел. Это очень помогало формированию силы духа, становлению меня как мужчины.

Я вам скажу так: для боксеров не существует понятия «не могу». Нельзя пропустить удар, пожаловаться на боль и сбежать с ринга. Этому учат с самого первого занятия. Ты пробуешь боксировать, у тебя начинает получаться, ты участвуешь в спаррингах с разными соперниками разной силы духа в разных весовых категориях: кто-то крупнее тебя, кто-то мельче. Иногда ты пропускаешь удары (без этого никак, все мы когда-то учились). Тебя бьют, но это тебя никак не должно пугать.

Знаете, есть такая фраза: лучшая защита – это нападение, в боксе она работает буквально. Когда ты чувствуешь, что начинаешь пропускать удары, становится больно. И тогда нужно поднять руки и идти на сближение. Потому что чем больше сокращаешь дистанцию, ближе подходишь к человеку, тем сложнее ему бить тебя, так как это неудобно. А когда ты отходишь от соперника – даешь ему место для маневра, и он уже начинает бить сильнее. То есть, когда больно и хочется сдаться, нужно защититься. Но защититься, нападая. Идти вперед на соперника. Такой вот интересный закон есть в боксе.