Сигма-агент Джерри Клифф
Главный филиал Академии Космического Флота я видела до сих пор лишь издалека. Даррен считал, что на станции моя помощь ему не требуется, а потому обычно отсылал по незначительным делам на то время, что ему требовалось уделить совету адмиралов или прочитать лекции кадетам.
Огромная металлическая махина одновременно и напоминала мне флагман Особого Отдела, и разительно от него отличалась. Во-первых, даже внешне она была не глянцево-чёрной и сплошной гладкой «муреной», а с несколькими сине-золотыми, различными по форме и размеру звеньями, соединёнными многочисленными переходами. Во-вторых, сразу после выхода из шлюзового отдела на меня обрушился гомон многочисленных голосов, крики, шутки, взрывы смеха, тычки под рёбра… Да, по сравнению с главным филиалом, дисциплина на «Молниеносном» казалась просто идеальной, а на «Безымянном» так и вовсе царила мёртвая тишина.
В царящем хаосе я замерла на мгновение, крутя головой. Интересно, куда мне? Просто так к генералу вряд ли кто проводит.
– Эй, что встала? Вперёд, полигон там! – крикнул симпатичный загорелый темноволосый мужчина в офицерском кителе.
На миг я опешила: таноржец. Вылитый таноржец, только существенно более крепкий и накачанный, чем те мужчины, которых я смутно помнила по воспоминаниям Дженнифер Рэтклифф. Но… совершенно точно земляк!
– Простите, я ищу, как попасть к генералу…
– Ещё попадёшь к нему, не переживай. – Мужчина хохотнул и хлопнул по плечу, куда-то настойчиво подталкивая. – Потом ещё будешь жалеть, что к нему попала. Поначалу все считают себя особенными и думают, что могут получить звание лейтенанта за какую-нибудь ерунду. Эту форму ты с собой с Захрана взяла, да? Она, конечно, хорошая, но на будущее, пожалуйста, переодевайся в стандартную спортивную одежду Космофлота, она у тебя должна лежать на второй полке в шкафу вместе со штатным коммуникатором.
– При чём тут моя одежда?
Мужчина нахмурился.
– Настоятельно рекомендую постараться не выделяться первое время, всё-таки ты человек, а первое время и цварги, и пикси, и даже миттары демонстрируют более высокие физические показатели. Конечно, будет сложно, но нет ничего невозможного. Когда я был кадетом и впервые попал на станцию, то оказался самым слабым в своей группе, представляешь?
– Да нет же, вы всё не так поняли! – внезапно поняла, что меня приняли за первокурсника. – Я Джерри Клифф, адъютант адмирала…
– Адъютант? Ты?! – Мужчина громко расхохотался и даже позволил себе ещё раз по-свойски хлопнуть меня по плечу, продолжая увлекать за собой по коридору. Я несколько оторопела от такого жеста, не зная, как реагировать. Это не было чем-то неприличным, как когда, например, кадет Оллейро Кхалариш попытался меня поцеловать, но и исключительно вежливым такое похлопывание я не находила. Адмирал Даррен Нуаре никогда не позволял себе панибратства. – А-ха-ха-ха, да-а-а, как меня ещё только первокурсники ни пытались развести, но такое заявление слышу впервые! А ты высоко замахнулась, раз хочешь попасть в адъютанты. Люблю целеустремлённых личностей! Так, вот и пришли. Всё, стройся в общий ряд.
– Но я не из этой группы, – предприняла ещё одну попытку достучаться до мужчины, определённо привыкшего иметь дело с кадетами.
– Сегодня общее занятие для всех четырёх направлений, меня не проведёшь, – всё ещё посмеиваясь, произнёс офицер и, подтолкнув меня к множеству первокурсников на полигоне, прочистил горло и громко гаркнул: – Всем стройся, смирно! Пять кругов разминочного бега, затем пятьдесят отжиманий. Кто придёт в последней двадцатке, назначу ещё два штрафных круга. Напра-а-во, бегом!
Масса кадетов в синих футболках и чёрных бриджах заволновалась, зароптала, кто-то буркнул «ну и зверь же капитан Валлуни!», но в итоге все тронулись со своих мест. Разумеется, я осталась стоять. Сам капитан и преподаватель физической культуры, ввиду большого количества учащихся, этого не заметил. Он обернулся к двери, надавил на какой-то рычаг и выставил на дисплее управления полигоном настройки. Исходя из того, что Лоретт любила во время занятий повышать гравитацию и уменьшать количество кислорода в воздухе, действия офицера не стали для меня сюрпризом. А вот для некоторых в строю это явно оказалось неприятным открытием. Большая часть группы почти сразу же замедлилась, несколько десятков кадетов открыли рты, видимо рассчитывая, что так смогут заглотнуть больше кислорода, парочка пиксиянок сбилась с шага. Я покачала головой. М-да, им ещё учиться и учиться.
– Кадет Джерри Клифф! Почему вы не приступили к выполнению приказа? – внезапно окрикнул меня строгий голос таноржца.
Несколько наиболее любопытных первокурсников повернули головы, одна хитрая цваргиня с косой до поясницы остановилась и сделала вид, что завязывает шнурки, трое девиц беззастенчиво рухнули на пол, пытаясь отдышаться, но при этом активно косились в сторону преподавателя и странной захухри, что посмела ослушаться приказа.
– Капитан Валлуни, – я решила воспользоваться знанием фамилии мужчины из ропота кадетов, – повторяю, я не являюсь кадетом. Я адъютант адмирала Даррена Нуаре и прошу провести меня к генералу.
– Это уже не смешно! – Таноржец сложил внушительные руки на груди. – Кадет Клифф, у меня нет желания с вами пререкаться. Или вы сейчас же встанете в строй, или мне придётся назначить вам наказание.
«Это у меня нет ни желания, ни времени с тобой пререкаться», – подумала про себя, но вслух сказала:
– Выкрутите настройки на максимум.
– Что?
Судя по лицу офицера, он рассчитывал, что его действия с панелью управления останутся незамеченными.
– Выкрутите настройки на максимум, и я докажу вам, что не являюсь кадетом, – громко ответила.
Мужчина поджал пухлые губы, на загорелом лбу образовалась горизонтальная складка. На смуглом лице таноржца так и читалось: «А я же с тобой говорил по-хорошему». Изумлённые, потрясённые и местами даже злые шепотки достигли такой громкости, что их уже сложно было игнорировать. Внезапно капитан Валлуни фыркнул, поднял руку и одним коротким жестом смахнул ползунок гравитации на максимум, а уровень кислорода – на минимум.
Огромная давящая сила, словно тяжёлое одеяло, мгновенно приложила всех присутствующих. Большинство кадетов осело на пол. Стоять остались только десяток миттаров, что сосредоточенно дышали через жабры, двое цваргов, ухватившихся за стенку, мощный ларк, судя по всему знающий технику дыхания животом, капитан Космического Флота и я.
Не говоря больше ни слова, я прикрыла ресницы, усилием воли замедляя сердцебиение и перестраивая дыхание, а затем сорвалась на бег. Лоретт учила, что в большинстве случаев важна даже не столько грубая сила, сколько правильная техника. Техника бега, дыхания, плавания, ударов, болевых приёмов. Всё это приходит лишь тогда, когда научишься безупречно владеть каждой мышцей и клеточкой своего тела, но, как показывает практика, именно это и даётся сложнее всего. Откуда свежеиспечённым новобранцам владеть такими техниками? В Особый Отдел брали далеко не каждого лейтенанта, окончившего Академию, уж кому, как не мне, было об этом знать. Только лучшие из лучших могли попытаться стать агентами секретной организации.
Круг оказался небольшим. К тому моменту, как я обогнула весь полигон и, медленно переходя на трусцу и лишь затем на шаг, чтобы не посадить сердце, подошла к капитану, у меня даже не сбилось дыхание.
– Теперь вы мне верите? Можете проводить к генералу?
– Д-да, разумеется.
К чести капитана Валлуни, он больше не задавал мне лишних вопросов. Молча выставил настройки полигона обратно, крикнул кадетам продолжать тренировку и пригрозил штрафами тем, кто будет халтурить, после чего жестом предложил мне выйти первой.
– Стивен. Капитан Стивен Валлуни, – наконец представился мужчина, когда мы отошли от зала. – Я приношу свои извинения, адъютант Клифф, вы просто гм-м-м… не выглядите на свой возраст, потому я и подумал, что это очередная шутка первокурсников. Простите меня.
Я усмехнулась. «Вы не выглядите на свой возраст». Стивен, ты даже не представляешь, насколько чертовски прав.
На щеках капитана поселился лёгкий румянец, а я хмыкнула про себя. С одной стороны, у меня не было звания офицера Космического Флота, и капитан ничего не нарушил, командуя мной на полигоне, но, с другой стороны, я являлась адъютантом, то есть правой рукой адмирала – офицера с рангом существенно выше, чем имел сам Валлуни. И хотя ничто, кроме румянца, не показывало, насколько смущён капитан, я всё-таки посчитала нужным сказать:
– Не стоит извиняться, капитан Валлуни. Мне действительно всего двадцать лет, по межгалактическим меркам я ещё даже не являюсь совершеннолетней. Вы ничего не спутали и не сделали предосудительного.
Стивен бросил на меня взгляд, но в нём не было ни грамма удивления.
– Не в возрасте дело, а в культуре общения, уровне интеллекта и интеллигентности. Вы за максимально короткий промежуток времени смогли мне наглядно доказать, как сильно я в вас ошибся, но при этом не повысили голоса, не стали требовать перепроверить списки учащихся и не кидались угрозами в стиле «да когда адмирал узнает, что вы командуете его адъютантом, он свяжет вас в морской узел». Уже всё это должно было указать мне на то, что передо мной далеко не рядовой новобранец. Представляете, уже второй раз за свою жизнь имею дело с захухрей и катастрофически ошибаюсь.
Я усмехнулась. Что бы он сказал, если бы узнал, что я такая же захухря, как и цваргиня?
– Пришли, – сообщил капитан Валлуни, когда мы остановились около неприметной серой двери.
Я удивлённо вскинула бровь. Никогда бы не подумала, что кабинет самого важного на станции гуманоида находится здесь. Это больше походило на встроенный сантехнический шкаф для подзарядки роботов-уборщиков или закрытые полки с резервными скафандрами и кислородными баллонами.
– Да-да, нам именно сюда, – улыбнулся таноржец, ловко нажимая на незначительный выступ справа от полотна двери. – Слишком многие хотят увидеть генерала и пообщаться с ним, а потому, чтобы хотя бы кадеты не лезли, он предпочёл замаскировать вход в свой кабинет.
Я рассеянно кивнула, и в этот момент дверь открылась, а на пороге показалась невысокая цваргиня с гладко зачёсанными назад волосами и бездонными чёрными глазами.
– Капитан Стивен Валлуни, приветствую. Могу ли я поинтересоваться, что привело вас сюда? В моём планинге нет заявок на сегодняшнюю встречу.
– Илайн, здравствуй. Это Джерри Клифф, адъютант адмирала Даррена Нуаре. Пожалуйста, организуй встречу Джерри и генерала как можно скорее.
Девушка окинула меня долгим пристальным взглядом и, когда я уже ожидала восклицания «а это точно адъютант?», неожиданно кивнула.
– Вечером, в двадцать тридцать по корабельному времени, у генерала будет окно.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я и, не дожидаясь каких-либо указаний, вышла в коридор.
Знакомый таноржец задержался на несколько секунд в кабинете секретаря и догнал меня лишь у лифтов, как раз тогда, когда я раздумывала, что буду делать до вечера.
– Джерри, ничего, что я к вам по имени? Что вы собираетесь сейчас делать?
На мгновение задумалась. Все мысли были о том, что я теряю ещё практически целый день, когда адмирал пропал в неизвестном направлении, а Элизабет фактически включила обратный отсчёт до разрыва контракта. Шварх, как же всё невовремя!
– …рядом со шлюзовым отсеком… Летели, наверное, очень долго, и у вас нет каюты…
– М-м-м?
Кажется, Стивен уже в третий раз что-то терпеливо повторял.
– …до вечера пары. Вы можете воспользоваться моей каютой и отоспаться.
Волнение и досада на ситуацию не давали мне сосредоточиться на словах мужчины. Наконец до меня дошло, что предлагает капитан Валлуни. В первую секунду накрыло желание отказаться от помощи, но, чуть поразмыслив, я поняла, что вариантов не так-то много. Я понятия не имела, где находится каюта адмирала и будет ли у меня к ней доступ, а искать ответственного за распределение помещений – это задачка ещё на полдня как минимум. Пришлось согласиться на любезное предложение таноржца.
Капитан Валлуни проводил меня до двери с номером «248», изменил настройки биосканера и, сообщив, что ему пора возвращаться на полигон, оставил одну. Признаться, первой позорной мыслью было плюхнуться на огромную двуспальную кровать, что стояла по центру небольшой каюты, и заснуть до самого вечера. Спину ломило от недельной спячки короткими урывками на неудобном кресле шаттла, но я призвала всю свою силу воли и отправилась в душ. Тёплая вода неожиданно взбодрила, а когда я вышла из санблока и вновь окинула постель взглядом, где-то в глубине души прозвенел звоночек. А мог ли капитан Стивен иметь какие-то дурные намерения, оставляя меня спать в своей каюте? Конечно, не хотелось бы о нём думать так плохо, но мало ли. Будь я действительно двадцатилетней наивной девочкой, то выставила бы будильник на восемь вечера и легла спать. Однако отголоски интуиции, которой я привыкла доверять, нашёптывали, что это будет не совсем правильным решением. И даже несмотря на то, что я далеко не кадет и формально, скорее, отношусь к высшему офицерскому званию, ни к чему хорошему моя дневная ночёвка в стенах каюты капитана Валлуни не приведёт. В итоге я поправила на себе одежду, просушила волосы и, зевая, отправилась на поиски кофе.
Главный филиал Академии Космического Флота оказался поистине огромен: несколько десятков палуб с каютами для кадетов, отдельный этаж, выделенный под проживание офицеров, три столовых на каждый сектор, технические отсеки. Отдельно вынесенный полигон, на котором мне уже довелось побывать, комнаты для индивидуальных тренировок. А ещё мастерские, лектории, семинарные, залы с симуляторами и другие помещения.
Я крутила в руке одноразовый стаканчик с остывающим кофе, когда краем уха услышала в разговоре кадетов промелькнувшее знакомое имя «Оллейро». Резко развернулась и направилась прямиком к говорившим. Это была небольшая группка накачанных парней в форменной одежде Космофлота с золотыми звёздами на груди. Они что-то весело обсуждали, и время от времени кто-то разражался громким лающим смехом. Вытянутые зрачки и трепещущие ноздри выдавали в кадетах принадлежность к расе ларков. Впрочем, даже не заглядывая в лица, я могла бы с уверенностью сказать, что это именно ларки. Ведь только этим ребятам с молоком матери передаётся потребность сбиваться в стаи вокруг сильнейшего. Безошибочно найдя самого крупного парня, я подошла на несколько шагов и поздоровалась:
– Кадеты.
Ребята растерянно уставились вначале на меня, потом на своего лидера, затем вновь перевели взгляды обратно. Они не знали, как следует со мной здороваться, а отсутствие формы Космофлота и признаков принадлежности к офицерскому звену и вовсе вводило их в тупик. Я мысленно усмехнулась и поднесла сжатый кулак к сердцу. Когда-то очень давно на одной из остановок «Безымянного» я помогла отставшему от группы бета-агенту ларку с окружившими его хищниками. Он поблагодарил меня именно таким жестом.
Взгляды кадетов мгновенно изменились, они тут же отдали по-военному честь, а вот самый крупный ларк уважительно поприветствовал кивком и тоже приложил кулак к сердцу.
– Меня зовут Дик Раймон. Могу чем-то помочь?
– Добрый день. Я слышала, как вы назвали имя моего знакомого, Оллейро Кхалариша. Он уже прибыл в Академию?
Ребята удивлённо переглянулись.
– Да, прибыл, больше недели назад, – ответил Дик за всех.
Ничего себе, как быстро. Я перед отлётом на «Безымянный» отправила распоряжение засчитать ему практику и выставила высший балл в электронную зачётку. По идее, Кхалариш должен был сейчас где-нибудь отдыхать, залечивать травму… Зачем так рано вернулся? Или же мой укол не помог и он отпросился у адмирала Даррена в Академию, чтобы воспользоваться регенерационной капсулой? От последней мысли стало не по себе.
– И где он? – только и спросила, отгоняя от себя плохие мысли. – В какой каюте могу найти?
Да, я представляла, как мой вопрос выглядит со стороны. Какая-то пигалица спрашивает у толпы ребят постарше, в какой каюте проживает их сородич. Если к этому ещё и отнести то, что объектом интереса незнакомки является физически развитый и весьма симпатичный юноша с Ларка… Однако, к моему искреннему удивлению, ни Дик, ни его друзья не отпустили ни одной скабрезной шуточки на этот счёт, чем заслужили внутреннее одобрение. Кадет Раймон пожал плечами.
– Я не знаю, в какой именно каюте проживает Оллейро, хотя мы и учимся на боевом направлении, но на самом деле не так часто пересекаемся. Если вы хотите с ним встретиться, то он только что был в столовой. О, кстати, вот он сейчас и выходит.
Я обернулась и отметила, что это действительно тот парень, которому я так неудачно сломала руку в коридоре. Более того, не один, а в компании Микерха и Джордано! А эти-то тут что делают? Разве они не должны сейчас быть на «Молниеносном»?!
– Адъютант Джерри Клифф?! – воскликнули все трое разом.
Те кадеты, что стояли рядом со мной, как-то разом вытянулись по стойке «смирно» и не менее изумлённо переглянулись. Ну да, правильно, я же не представилась им адъютантом.
– Кадеты. – Снова кивнула, приветствуя. – Рада всех видеть вновь.
Микерха и Джордано ощутимо перекосило после этих слов. Ещё бы, они-то вряд ли были рады видеть меня после того, как я заставила их драить полы по всей палубе. А вот Оллейро неожиданно вскинул голову и искренне улыбнулся.
– Я тоже рад вас видеть, адъютант Клифф.
– Как ваша рука? Перелом сросся удачно? – спросила, разглядывая кадета. Форма сидела на нём неплохо, никаких признаков того, что под рукавом комбинезона находится временный гипс или перевязка, я не заметила.
– Какой перелом, адъютант Клифф? Не понимаю, о чём вы. Там был всего лишь небольшой вывих, за пару дней всё прекрасно зажило, – ответил Оллейро как ни в чём не бывало, покосившись на Дика.
Я мысленно закатила глаза. Ох уж эти ларки! Видимо, признаться в том, что руку сломала «девчонка», – ниже их достоинства. Ну что ж, мне от такого расклада событий только лучше. На несколько секунд повисла напряжённая тишина. Микерх и Джордано неприязненно косились на меня и старательно не смотрели на Кхалариша и других кадетов. Уж кто-кто, а они-то знали, что Оллейро соврал. Но, видимо, из какой-то сугубо «стайной» солидарности не хотели его выдавать. Дик и его друзья явно относились к другой стае. А вот ларки, что вытянулись по струнке, неожиданно принюхались. Я обратила внимание, как затрепетали их ноздри, а вертикальные зрачки сузились до игольного ушка. Кажется, они сообразили, что кто-то врёт и не краснеет. Раймон посмотрел на меня… странно. По-мужски оценивающе. А вот этот ларк явно самый проницательный из всей команды. Очевидно, он понял, кто сломал руку его сородичу. Мне совершенно не понравился взгляд, которым меня одарил Дик, но, прежде чем я успела что-то сказать, кадет Оллейро выдал:
– Джерри, я могу поговорить с вами наедине?
– Да, разумеется.
Кхалариш просто встал между мной и Диком, прерывая зрительный контакт, и лишь когда мы отошли на достаточное расстояние, спросил:
– Джерри, они вам ничего не сделали? – взволнованно уточнил он.
Я фыркнула.
– Нет, конечно. А что, могли?
Я сложила руки на груди и с удовольствием понаблюдала, как бледнеет, а потом краснеет юноша. Благодаря Элизабет и её немногочисленным «урокам жизни», я знала, что ларки – «самая замечательная раса для коротких интрижек». Со своей колокольни эльтонийка горячо рекомендовала любовников именно этой расы, потому что они полигамны и, как правило, сами никогда не рассчитывают на «продолжение банкета». Для неё как для агента, а то есть и для меня в её глазах, это были идеальные мужчины.
Я, внутренне давясь смешками, с удовольствием следила, как Оллейро кусает пухлые губы и отводит взгляд. Ну-ну. Сам-то хотел меня поцеловать в коридоре, а тут не знает, как намекнуть на более интимные вещи. В конце концов, у Оллейро Кхалариша в характеристике значилось «превосходное обоняние», а следовательно, после нескольких недель службы на «Молниеносном» он не мог не обратить внимания, что от меня никогда не пахло мужчиной.
– Эм-м-м, Джерри, я понимаю, что вы гораздо старше меня по званию, я смогу претендовать на ранг лейтенанта лишь в следующем году, но… эм-м-м… просто о Дике ходят слухи… он лидер в своей группе…
«Это я и так поняла, малыш, давай уже ближе к делу», – подумала раздражённо, но на деле лишь вопросительно приподняла левую бровь.
– У нас, ларков, большую роль играет то, насколько девушка сильна…
«Угу, поэтому ты и твои друзья считали меня вёрткой, прыгучей и удачливой, но никак не сильной…»
– И… кажется, Дик понял, что это именно вы сломали мне руку…
О-о-о… Два и два наконец сложилось в четыре, а все планеты выстроились на орбиту звезды. Элизабет говорила, что ларки уважают силу и словами им сложно что-то доказать, но я никак не думала, что по физической силе они меряют и девушек. Одно дело – мужская иерархия, и совсем другое – женская. Забавно, ведь у всех остальных рас внешность, ум и другие личностные качества девушки куда важнее её силы.
– В общем, я подумал и захотел предложить тебе… то есть вам… встречаться! – выпалил Оллейро, отчаянно краснея. – Если все будут думать, что мы встречаемся, то никто к вам больше не сунется. Даже Дик.
Конечно, он пойдёт к тебе выяснять всё на кулаках.
– И это ничего не будет значить, даю слово! – затараторил кадет, видя, что я набрала полные лёгкие воздуха. – Ну, разве что поцелуи. Я перечитал Устав Академии Космического Флота внимательно, там запрещены отношения между младшими и старшими офицерами, но хотя вы адъютант адмирала, строго говоря, ранга старшего офицера не имеете. Это именно должность, а не ранг.
– Оллейро, нет.
– Но мне двадцать четыре, а вам всего двадцать, почему нет?..
– Нет, и всё тут, – покачала головой. – А что касается твоей защиты, поверь, я в ней не нуждаюсь.
Плечи кадета тут же поникли.
– Так это правда?
– Что «правда»?
– Что вы влюблены в адмирала Даррена Нуаре, а он не отвечает вам взаимностью?
Вопрос Оллейро был, что называется, не в бровь, а в глаз. Колоссальным усилием воли я удержала на лице спокойное выражение.
– И кто так говорит? Кадет Кхалариш? – Перед тем как это спросить, мне всё-таки пришлось прочистить горло.
Юноша пожал плечами, откидывая золотистые волосы за плечи.
– Все, кто проходил практику на «Молниеносном». Видно же, как вы на него смотрите, проводите лично технический осмотр его корабля, подготавливаете истребитель, убираете его каюту…
– Я делаю свою работу, – жёстко перебила ларка. Моим голосом можно было бы выморозить пустыню. – Я адъютант адмирала Нуаре, или вы не в курсе?
– Да, но… – Оллейро судорожно выдохнул и быстро произнёс: – Джерри, вы больше чем просто адъютант. Это видно всем, кроме, разве что, самого адмирала Нуаре. Я проходил практику на других кораблях и знаком с адъютантами. Они не делали и трети того, что делаете вы.
«Замечательно. Просто прекрасно. Лучше не бывает, Джерри, поздравляю! – язвительно отметил внутренний голос. – Курс актёрского мастерства можно смело вычёркивать из пройденного материала. Повезло, что тебя сделали хотя бы сигмой, а не алеф-классом…»
Я глубоко вдохнула и выдохнула, потёрла переносицу двумя пальцами. Не время и не место решать эти мелочи. Есть задание важнее.
– Оллейро, мне всё равно, что вы там себе навыдумывали. У меня совершенно нет на это времени. Я, признаться, очень сильно удивлена, что встретила вас в Академии. И ещё больше меня поразило присутствие здесь ваших товарищей. Насколько я помню, последние уж точно должны сейчас отрабатывать практику на «Молниеносном» под руководством адмирала. Расскажите, пожалуйста, обстоятельно, что случилось.
Ларк поджал губы и послал мне нечитаемый взгляд. Видимо, всё-таки обиделся, что я отвергла столь щедрое предложение. Но мне было откровенно не до переживаний кадета третьего курса. При мыслях о Даррене с каждым часом всё сильнее и сильнее съедало беспокойство. Где он сейчас? Почему не оставил сообщение? Почему не отвечает его коммуникатор? Разумеется, я несколько раз пыталась связаться с адмиралом, но всё было без толку. В глубине зрело мутное предчувствие затаённой беды. Сродни состоянию туго сжатой стальной пружины, ожидающей того единственного мгновения, когда с тихим щелчком войдёт в паз последняя шестерёнка и сработает предохранитель. Когда я узнаю правду.
– Да тут и рассказывать не о чем. Буквально на следующее утро после того, как вы покинули «Молниеносный», адмирал Даррен объявил общий сбор на палубе «С». Он сообщил, что досрочно выставляет всем высший балл за практику и отправляет на главную станцию Академии. Проложил маршрут по основным трассам Федерации, приказал бортовому компьютеру не отклоняться от заданного курса и назначил главным кадета Мейсона.
Мейсон, Мейсон… Я напрягла память, пытаясь вспомнить, кто это. Благодаря школе Особого Отдела нужные воспоминания всплыли в голове достаточно быстро. Артур Мейсон – невзрачный замкнутый миттар с технического направления, который всегда сидел тише воды, ниже кратеров на Лунноре, но при этом имел идеальные отметки по всем дисциплинам. Вероятно, что я тоже на месте Даррена в своё отсутствие назначила бы главным именно Артура.
– Итак, вы добрались до Академии, а сам адмирал покинул борт корабля на «Тигре»? – подвела я итог.
Оллейро кивнул.
– Да, всё так и было.
Я прикусила губу. Безумно хотелось воскликнуть: «А как выглядел при этом адмирал? Не оставлял ли он для меня сообщений? Ничего ли не показалось тебе подозрительным в его поведении? Есть ли у тебя догадки, куда он мог направиться?» На языке крутился миллион и один вопрос, но я не могла позволить себе их задать. Просто не могла. Я адъютант, исполняющий обязанности помощника адмирала, но не более того.
– Хотите поговорить с кадетом Мейсоном? – осторожно уточнил Оллейро, когда я задумалась не на шутку, что всё это могло бы значить.
Посмотрела на часы, встроенные в коммуникатор. Шварх, а время-то, оказывается, летит, словно в чёрную дыру. До встречи с генералом осталось не так уж и много.
– Гм-м, пожалуй, нет. Лучше я пройдусь по «Молниеносному». Я там забыла кое-какие вещи. Вы не подскажете, у какого шлюза стоит корабль?
– А он не у шлюза, его отправили в технический сектор, он прямо внутри станции, – возразил кадет Кхалариш, после чего развернул с коммуникатора виртуальную карту Академии и ткнул пальцем: – Вот тут.