Натура изящная, душевная организация – тонкая, посадка – аристократическая, и каждый из этих эпитетов нашёл отражение в главном её таланте – писательской деятельности. Она поэтесса, прозаик, автор песен и их исполнитель. Марине Геннадьевне присущи большая любовь к музыке и России, этот тандем замечательно сливается в её стихах, а затем и песнях в стилистике русского народного исполнения.
Член Российского союза писателей, лауреат Национальной литературной премии «Поэт года – 2014», номинант премии «Наследие – 2015», печаталась в альманахах на международных фестивалях и книжных выставках, автор серии «Антология современной русской литературы», номинант международной премии Владимира Набокова, победитель международного музыкально-поэтического конкурса «Ялос-2016». Стихи переводились и издавались во Франции и Болгарии.
Пролог
Весна… Первые проталины, снег потихоньку тает, и неочищенные дорожки после зимних снегопадов становятся рыхлыми, местами со льдом, что делает передвижение по ним очень затруднительным. Однако первые весенние лучи солнца так хорошо пригревают, что чувствуется: весна вступила в свои права.
Ирина Владимировна вышла подышать весенним воздухом и совместить приятное с полезным – зайти в местный продуктовый магазин «Перекресток» недалеко от дома, купить к праздничному столу что-нибудь вкусненькое. Скоро 8 марта, и обязательно дети и внуки прибудут с поздравлениями и подарками.
Не спеша, она прогуливалась по тропинке, которая проходила среди высоких деревьев, где вольготно расположились и напевали свои замечательные песни скворцы. Дорога до магазина скользкая, благо появился дворник с ведром песка и начал борьбу с гололёдом. Теперь не страшно обратно и с сумкой пройтись.
Навстречу Ирине Владимировне, тоже не торопясь, движется пожилая женщина с палочкой в правой руке, а в левой несёт пакет с продуктами. За подол её куртки держится мальчик лет семи-восьми.
– Держись крепче! Не поскользнись! Смотри под ноги. Совсем не хотят за тропинками ухаживать, и за что только им деньги платят? Сталина на них нет! – возмущалась, обращаясь к мальчику, женщина.
– Бабуль, давай мне пакет, я его сам донесу, я же будущий мужчина и мне совсем не тяжело, я уже взрослый.
– Нет! Иди и держись за меня, рано тебе ещё такие тяжести носить, ещё упадёшь и разобьёшь яйцо, да и торт будет жалко, если его уронишь! – ворчала и еле передвигала своей палкой путница.
Внучек послушно продолжал держаться за подол бабушкиной куртки и, смотря себе под ноги, аккуратно семенил рядом.
Ирина Владимировна обернулась, посмотрела им в след, и с сожалеющей улыбкой потихоньку продолжила путь. Воспоминания о собственном детстве хлынули потоком в её голову…
Воскресным утром вся семья Иринки была дома.
– Алевтина! Может, стоит сегодня беляшами побаловаться? Я фарш сейчас накручу, а за тестом Ирину послать в кулинарию надо, – предложил Володя своей супруге.
– Рано ещё! Пусть хоть часок ещё поспит, каждый день в детский сад в семь встаёт! Беляши, так беляши! Я мясо с вечера достала из морозилки, оттаяло.
– А мы с мамой только проговорили о тебе, а ты тут как тут, – с улыбкой на лице сказал Володя.
Иринку снарядили в магазин. Месяц стоял «марток – одевай семь порток», хоть и появились сосульки на крышах, и снег понемногу таял на тропках, которые зимой вытоптали прохожие, но до тёплых дней на Урале было ещё очень далеко. Ирина в своей любимой заячьей шубке, которую ей подарила тётя, и белой шапочке из кролика потихоньку пробиралась по скользкой из-за льда тропинке. На белые валеночки были надеты чёрные калоши, на которых можно катиться, как на катке. Идти до кулинарии надо где-то около километра. По пути к ней привязался дворовый пёс Шарик, он вилял хвостом, забегал вперёд Ирины, потом останавливался и ждал, когда она с ним поравняется. Настоящий сторожевой, как будто проверял весь путь, можно идти дальше или нет. Ирина доставала из кармана кусочки сахара и давала лакомства своему спутнику. Очередь в кулинарии оказалась немаленькой, да это и понятно: воскресное утро – кому тесто дрожжевое для пирожков или беляшей, кому сдобное для булочек и пирогов, а кому и пельменное для пельменей или вареников. В ассортименте кулинарии предлагались варёные овощи, морковь, картофель, свёкла. Из молочных продуктов молоко в бутылках, но его можно здесь перелить в бидончик, кефир и, если повезёт, ряженка и творог, и уж совсем в радость сладкие творожные сырки с изюмом.
Ирина купила три литра молока, килограмм дрожжевого теста – творожные сырки закончились уже – и отправилась домой. Обратная дорога вышла труднее – бидончик с молоком, того и гляди, расплещется от неровностей и скользкой дороги, она его держала в одной руке, а тесто в другой, в сумке, которую сшила Алевтина. Тяжеловато, приходилось менять руки время от времени. Шарик весело продолжал бежать впереди девочки.
Перед самым домом тропинка идёт немного в горку и, когда до подъезда оставалось самую малость, Ирина упала, бидончик с молоком опрокинулся на неё, и шубка стала мокрой. Варежки, которые висели на резинке из-под рукавов, тоже намокли, а голые руки исцарапались об лёд. Было до слёз обидно и больно, Ирина разревелась и с пустым бидоном пошла домой. Шарик сочувствовал своей новой хозяйке и, даже поскуливая, шёл рядом до самого подъезда и пытался лизнуть ей руку.
– Что произошло, ты что упала? – открывая дверь, удивлялась Алевтина.
– Там скользко, и я на пригорке, около дома… а-а-а-а, – опять заревела Ирина.
Алевтина успокоила дочку, переодела её и попросила сходить ещё раз за молоком.
Шарик обрадовался появлению Ирины на улице. Вилял хвостом и тёрся о куртку своей мордой.
– Ну, пошли со мной опять, теперь можно в магазин. Ладно, хоть не так далеко.
Шарик опять забегал вперёд и останавливался, как будто предупреждая свою спутницу быть осторожнее.
В магазине в молочный отдел стояла очередь.
– Мне три литра, пожалуйста, – подала свой бидон Ирина.
В хлебном отделе надо было ещё купить батон белого хлеба. На прилавки выкладывали тёплый, только привезённый с завода, хлеб и булочки. Очень вкусно пахло, и Ирина на сдачу купила себе сдобную слойку с сахаром. Открыла дверь из магазина, Шарик поджидал её здесь. Ирина поставила бидон с молоком на верхнюю площадку ступенек, чтобы достать из сумки булочку и поделиться с дружком. Шарик подпрыгнул за булочкой, Ирина напугалась, что он опрокинет бидон, стала присаживаться на корточки, и ноги её соскользнули на ступеньку ниже, она упала и рукой опрокинула бидон, из которого вылилось молоко.
Молоко стекало по ступенькам вниз, Шарик пытался им лакомиться, а Иринка опять громко рыдала и отряхивалась, потому что замочила куртку и штанишки. Но делать было нечего, и она побрела до дома с пустым бидоном и булкой хлеба. Шарик шёл рядом и, повиливая хвостом, подъедал кусочки булочки, которые отщипывала ему хозяйка.
Медленно она поднималась по ступеням подъезда. Звонок в дверь. Мама с удивлением встретила дочку.
– Что ж за напасть такая сегодня! Видно, молока сегодня нам не пить! А я уже беляши почти закончила жарить! Давай раздену тебя, горе луковое! – причитала Алевтина.
– Может, я опять схожу?
– Шубка подсохла, можно её одеть, и сапожки надень, может, и вправду, калоши скользят! Купи ещё десяток яиц.
Шарик радостно встретил Ирину на выходе, лизнул её в самую щёку и отправился вперёд неё в магазин. Покупки были сделаны. Ирина аккуратно сошла вниз по ступеням, в одной руке у неё был бидон с молоком, а в другой – сетка с яйцом. Шла молча, осторожно, мелкими шажками пробивалась по скользкой, не посыпанной песком дорожке. Вот он и дом, ещё чуть-чуть осталось.
– Ну, ладно, Шарик! Мы пришли, я пошла домой кушать, выйду на улицу к вечеру, поиграем!
Ирина зашла в подъезд, поднялась на один пролёт ступеней, осталось ещё один пролёт пройти. На последней ступеньке девочка споткнулась и упала. Бидон загромыхал с таким шумом, что Алевтина услышала и открыла дверь. Ирина лежала на животе, почти на верхней площадке ступеней перед дверью, молоко ручьём стекало по лестнице вниз, а рука Ирины была поднята вверх и держала сетку с яйцом. От увиденного она не могла сдержать ни слёз, ни смеха. Ирина заревела, как сирена.
– Давай поднимайся! Бог с ним, с этим молоком! Не судьба сегодня! Яйцо оказалось всё целое в сетке, как такое может быть? – смеясь, сквозь слезы рассуждала Алевтина.
За обеденным столом беляши, вкусные и сочные, запивали чаем…
Ирина Владимировна почти дошла до магазина, улыбаясь своим воспоминаниям. «Видимо, нас так закаляли к этой непростой и длинной жизни! – подумала она. – Хорошо, что сегодня тропинки посыпали, а то б можно было б и в детстве на старость лет оказаться!»