Часть вторая
Глава 14
Я вылетаю из подъезда.
Несусь по темной улице куда-то в неизвестность. Грудь сдавливает. Дыхание скачет. Под ногами расплескиваются ледяные лужи. Мелькают фонари.
Не замечаю, как добегаю до парка, не замечаю вообще ничего, если снесу кому-то полголовы – и этого не замечу.
Замерзшая до дрожи. Едва чувствую собственные пальцы.
Я – безмозглая, трусливая идиотка! – забыла в квартире пальто! Выбежала в махровом халате. И только сейчас это поняла! Конец ноября, а я в халате. Потрясающе! Хорошо еще, что в ботинках, а не босиком. Как такое возможно?!
Обнимая себя, трясусь не то от холода, не то от шока. Бреду по дорожке между деревьев. Ветер кусает ноги. Халат длинный, но не спасает. На улице всего градусов пять тепла. Телефон при мне. А толку? Денег на такси нет: все мои копейки остались в сумке. Автобусы уже не ходят. Да и куда ехать? В общагу? Это первое место, куда Лео явится за мной, чтобы… что?
Убить? Отрезать мне язык?
Господи! Он ведь должен теперь убить меня, так? Как поступают в таких ситуациях? Куда я вляпалась?!
Убийца…
Лео – убийца!
Серийный маньяк! Монстр, убивший больше тридцати человек. С которым час назад я занималась любовью. Мой первый… мужчина. Мой первый любовник – убийца! Обалдеть! Конечно, с кем, как не со мной, могло подобное случиться?
Более того, я ведь… я спала с ним без презерватива. И если…
Ужас! Ужас! Ужас!
За что мне этот кошмар, а? Что делать? Прятаться? Бежать в полицию? Или за границу?
На дереве раздается шорох, и я вздрагиваю. Выдыхаю. Надо бы все спокойно обдумать, а не предаваться истерике. Но мысли раскручиваются бешеным торнадо, сводят с ума, разрывают голову. Я падаю на деревянную скамью с резной спинкой. Закрываю лицо ладонями. Нет сил и заплакать. Я в панике. В кошмарном сне. До печали еще надо морально дорасти. А сейчас – мне страшно до смерти!
Настолько страшно, что забываю о пожирающем меня холоде, однако пора бы опомниться и позвонить Венере. Может, она спрячет меня у подруги ненадолго?
В воздухе пахнет дождем, но на небе – ни облачка.
Я люблю эту часть парка. Даже летом здесь очень тихо, и я всегда могла побыть наедине со своими мыслями. Видимо, ноги принесли меня сюда неосознанно. По привычке.
Поднимаю голову. Между еловых веток блестит полная луна, где-то ухает сова, в парке ни души, и я сижу потерянным оборотнем, неожиданно вернувшимся в образ человека. Наконец-то прозревшим!
И почему я раньше не подумала на Лео? С момента знакомства он казался мне странным. Но нет же. Влюбленный мозг так не работает, не в состоянии отличить реальность от фантазии. Я и сейчас не способна на это! Понимаю, что обязана позвонить Шестирко и рассказать правду, но… нет. Я не могу и, возможно, не смогу никогда. Как ни смешно, а чему-то глубоко в сердце – где-то в самых закромах – плевать на то, кто такой Лео.
Дьявол, о чем я думаю?
Нет! Нет! И нет!
К горлу подбирается тошнота. Я встаю. Ноги ватные. Шагаю в белесом свете фонарей, поедаемая пустынной тишиной. Кажется, что мир вокруг и внутри меня пересохший, мертвый, хотя тропинку окружают плотные заросли кустов и хвойных деревьев.
Втягиваю носом сырой воздух. Достаю из кармана айфон. Листаю телефонную книжку.
«Виктор Шестирко».
Держу палец над кнопкой вызова. Не знаю, что он сделает, если я позвоню и расскажу про Лео. Возможно, просто не поверит? Отчего-то меня радует эта мысль. Задумываюсь и пугаюсь своих же скрытых желаний, ведь я не уверена, что хочу рассказывать правду кому бы то ни было. Но я должна! Как можно молчать? Я не смогу, нет!
Если Лео не заткнет меня раньше…
Сжимаю зубы. Стоит все выложить хотя бы для защиты. Сложно предположить, что теперь будет, как со мной поступят. Ведь я опасна для Лео. Боже, ну кто меня тянул отвечать на этот гребаный звонок?!
Я чертыхаюсь на весь парк. Самыми последними словами. Пинаю камни, сломанные ветки.
Снова подношу телефон к лицу. И все же, как только настраиваю себя на роковой звонок, вокруг сердца шипованной проволокой закручивается жгучее чувство. Смотрю на экран и вспоминаю, что этот телефон подарил Лео. И с него же я собираюсь Лео уничтожить…
Ирония судьбы.
Секунды стекают, шлепаются о землю, напоминая, что у меня мало времени на раздумья, ведь после пробуждения Лео ринется искать угрозу. И прекрасно, если только искать.
Я не совсем понимаю, куда иду, а бродить без цели по парку в полночь – довольно опасная затея (как, впрочем, и орать). Беру себя в руки и прикидываю, что надо отыскать какое-нибудь круглосуточное заведение. И позвонить Венере.
Но сначала…
Сглатываю. У меня нет выбора, разве не так?
Думая об этом, о том, что больше никогда не смогу быть с Шакалом… мне хочется сдохнуть. Лишь бы не принимать никаких решений.
«Этот человек убивает подонков, вроде тех, кто уничтожил мою семью. И твою, Эмилия», – раз за разом крутятся в голове слова Лео.
Включаю потухший экран.
Нажимаю кнопку вызова.
Нет…
Почти нажимаю…
И не сразу осознаю, почему почти…
Не успеваю даже пискнуть, когда кто-то обхватывает меня сзади под ребрами. Мой крик глушится тряпкой. Которую силой этот «кто-то» заталкивает мне в рот! А затем шикает на ухо, чтобы заткнулась. Еще и грубо зажимает мой рот ладонью! Будто тряпки в глотке недостаточно.
Следом – ледяное прикосновение стали под горлом. И предупреждение:
– Т-ш-ш… не смей, детка… не вздумай…
Ужас пожирает все тело. Сердце взлетает до горла, а потом падает в пятки. Кто-то прижимает меня сзади. Кто?! Я чувствую напряженные мышцы даже сквозь его пальто. Запах мяты, смолы и… формалина? Запястья вдруг сковывает железо. Незнакомец надел на меня наручники!
Стараюсь повернуться, чтобы увидеть лицо маньяка, по шепоту не могу разобрать, знаком ли мне голос напавшего – но это точно не Лео…
Мужчина закидывает меня на плечо. Несет к дороге. Я инстинктивно дергаюсь. Одновременно подавляю дикий страх, грозящий затопить сознание окончательно. Жесткие руки сдавливают меня сильнее.
Не проходит и минуты, как я падаю на кожаное сиденье автомобиля.
Дверь захлопывается.
Глава 15
После смерти родителей я жила в постоянном страхе.
Уже и не помню, откуда в голове взялись эти кровавые фантазии, но я думала, что маму и папу убили чудовища. Я пряталась в шкафу, когда меня оставляли в одиночестве. Боялась выходить вечером на улицу. И бабушка отчаянно, вновь и вновь, повторяла мне: никаких монстров не существует.
Но это, конечно же, было ложью.
Они существуют. Они ходят среди нас. Иногда они живут с нами под одной крышей.
Только зовутся они – людьми.
Чудом я умудряюсь выплюнуть тряпку. К счастью, запихнули ее не в самую глотку, и надежда разжалобить маньяка грустной историей остается, хотя вряд ли он сентиментальный человек.
Я переворачиваюсь на бок, ерзаю в попытке сесть, щурюсь. Надо рассмотреть водителя…
Автомобиль едет быстро, за стеклами воет ветер, я хватаюсь за любой шорох. Чудовище за рулем звуков не издает. Молчит. Слышно лишь его вдохи – тяжелые.
Мужчина закинул меня на заднее сиденье джипа, захлопнул дверь, а сам сел за руль и теперь везет меня черт знает куда и черт знает зачем!
– Кто вы? Скажите! – умоляю, сдерживая слезы.
Наконец выпрямляюсь и опираюсь спиной о кожаное сиденье, заглядываю в зеркало заднего вида. Однако в салоне темно. Ничего не видно. А еще… пахнет медикаментами.
– Ответьте, пожалуйста, хоть что-нибудь!
– Успокойся, малая, – с нажимом требует похититель.
Я вздрагиваю. Узнаю голос. Равнодушный и с шипящими нотами. Да, это он, точно он! Паника окутывает меня еще сильнее, сочится, как вода из разбитого сосуда по имени Эмилия, который скоро закопают в лесу под осиной.
– Глеб? – бормочу я. – Ты…
– Сиди молча, – сухо требует он. – Иначе снова заткну рот.
– Тряпку мог и постирать!
Страх перерастает в злость.
Глеб! Только его мне не хватало!
Стоило предположить, конечно, что он захочет меня прибить, но как этот несчастный кощей так быстро узнал, что случилось? Неужели Лео уже проснулся? Или он умудрился позвонить другу, приказал меня поймать и удерживать, пока к нему самому не вернется ясность сознания?
– Еще одно слово – и я остановлю машину. Вытащу тебя за шиворот. И вырублю. Сиди тихо, сказал!
– Куда ты меня везешь? Где…
Автомобиль притормаживает, съезжает к обочине трассы, которую окружают заросли деревьев. Я замолкаю. Одновременно соображаю, что мы выехали из города. Кроме леса – ничего. Домов в округе явно нет. И бежать некуда, даже если вырвусь.
Беловолосый медленно поворачивает голову, когда машина останавливается, и душа моя подпрыгивает, удирает в пятки из-за безумного взгляда парня. Глеб зол. Очень-очень зол…
Я втягиваю голову в плечи, вжимаюсь в сиденье и сглатываю пересохшим горлом.
Вот влипла!
Глеб отворачивается и снова давит на газ, а я гадаю, как вытащить из кармана телефон и написать Шестирко. Руки-то в наручниках. Хорошо еще хоть скованы спереди, а не сзади. Я пытаюсь дотянуться, но из-за моих движений железные кольца еще больше сдавливают запястья. До ноющей боли! Глеб чересчур туго их затянул.
Прижимаюсь лбом к ледяному стеклу. Кажется, я знаю, куда мы едем, и учитывая, что поблизости от этого места не будет ни людей, ни других домов – я пропала…
Глеб загоняет джип во двор, после чего тянет меня за ногу, доставая из машины, и закидывает на плечо. Я не брыкаюсь. Какой смысл? Уронит – мне же хуже. Разобью лоб о камни.
Парень заносит меня в дом и по-скотски кидает на диван в гостиной. Словно я какой-то мешок! Выпрямляется надо мной во весь рост, напряженно разглядывает, склоняя голову набок. Как всегда, в белом. Пальто, штаны, шарф. Его раскрасить забыли? А вот взглядом серых глаз похож на снежного барса, который наблюдает за пойманной добычей. Внимательно. Алчно. Любое движение – и прокусит горло.
Сердце гулко ударяется о ребра. Пульс стремительно бьется в ожидании того, что этот бесцветный маньяк для меня приготовил.
Глеб очень близко. Я чувствую его запах: мята, шафран, но приятный аромат перебивает гребаный формалин. Купается он в нем, что ли?
– Ослабь долбаные наручники, – ною я. – Пожалуйста!
– Не надо было дергаться, – рявкает он.
– Ты на меня напал!
Глеб поднимает меня на ноги, вытаскивает из моего кармана телефон, убирает в свое пальто и – едва верю! – снимает наручники. Затем грубо толкает меня обратно на диван. Я валюсь на бок.
– Попытаешься сбежать или что-то учудить, – предупреждает он, – и я свяжу тебя ремнями. Да так, что выть на весь дом будешь. Поняла?
Я киваю, не поднимая взгляда. Чувствую слезы на веках. Ох, черт, только бы не разрыдаться, не перед этим подонком.
– Умница, – чеканит Глеб, опускается на корточки, берет меня за подбородок и выговаривает чуть ли не мне в губы: – А теперь ты будешь хорошей послушной девочкой и ответишь на вопросы. Ясно объясняюсь? – Он вытирает большими пальцами слезы на моих щеках. – И прекращай реветь. Угомонись. Я тебе еще ничего не сделал.
Угрюмая, я вновь бессловно киваю. Хотя наружу рвется крик. Ах, не сделал?! Вот как? То есть похитить девушку – нормальное времяпрепровождение? И вообще, чем я, собственно, недовольна?!
Чокнутый!
Продолжая сжимать мой подбородок, Глеб смотрит в глаза: фанатично, с острым желанием разоблачить, распылить до атомов – как один из своих экспериментов, – покопаться во внутренностях. Его зрачки расширены. Серебряные радужки заливает тьма. Белые волосы вихрятся чуть ниже ушей.
Я стараюсь не показывать страха. Глебу плевать на то, что я чувствую. Облейся я хоть водопадом слез, упади в ноги и истерично умоляй… этот снежный граф и бровью не дернет.
– Начнем с Лео, – заявляет он, облизывая губы. – Что ты ему подсыпала?
Глеб встает, смотрит сверху вниз. С некоторой суровостью ждет, что я скажу – но что говорить? Правду? Или лгать, что я не знаю, о чем речь?
– Обычное снотворное, – гнусавлю, обнимая свои колени.
– Кто тебя нанял?
– А?
– Кто ты такая? – с нажимом скрипит он.
– Я не понимаю…
Секунда – и он впритык на диване, хватает меня за шею, придавливает к шенилловой бежевой спинке. Я пробую отодрать от себя его жесткие руки. Безуспешно. Пальцы сдавливают горло яростнее, и я решаю, что куда безопаснее не отбиваться. Глеб наваливается плотнее.
– Или ты добровольно мне все рассказываешь в мельчайших деталях, или нас ждет о-о-очень долгая ночь из криков, пыток и унижений, и ты, опять же, расскажешь мне все в мельчайших деталях. Какой вариант тебе нравится больше, детка?
– Прошу, – хриплю, задыхаясь и стараясь разжать его пальцы, – я никому… не помогаю… ничего… не сделала… прошу тебя…
– Пока что, – хмыкает он.
– Клянусь, – едва выговариваю.
Он разжимает ладонь. Я хватаюсь за горло. Откашливаюсь. Глеб чуть не задушил меня!
– Ты хотела узнать имя убийцы, – усмехается он и возмущенно отбрасывает мои волосы, спрятавшие лицо за русой занавеской. – И как? Довольна открытием… великой тайны?
Я поворачиваю голову. Глеб сказал это как нечто ужасно забавное, но остался непроницаем. Лишь уголок губ приподнят.
Он знает…
Обо всем. Не только о снотворном. Значит, Лео уже успел ему рассказать, и значит… это Лео приказал ему меня схватить?
В комнате повисает тишина. Мы смотрим друг на друга. Глеб – презрительно. Я – панически, боясь шевельнуться. Секунды плывут одна за другой. Громоздкие. Вязкие. Я будто лишилась языка. И когда открываю рот для ответа, сама не знаю, что оттуда вырвется:
– Я никому не скажу, – сглатываю, сжимая подол халата.
Глеб смеется. Потом встает, достает из пальто сигареты, закуривает и расхаживает по комнате, по-прежнему посмеиваясь, точно я опять выдала безумно веселую шуточку.
Его смех ошпаривает. Сколько я наблюдала Глеба с момента знакомства, он особо-то не смеется. Видимо, ему радостно, только когда кто-то падает с лестницы и разбивает себе нос. Ну или когда он сам кого-то оскорбляет.
Я рассеянно слежу за парнем, трясусь в ознобе. Глеб то рассматривает стены, то снова затягивается сигаретой и выдыхает дым к потолку, а потом вдумчиво изучает меня с видом, словно и мне сейчас предложит закурить. Когда он цепляет взглядом – дольше приличного – мои голые ноги, выглядывающие из-под выреза халата, я вообще хочу провалиться под землю. Куда угодно! Хоть к демонам на чаепитие. Главное – подальше от этого сумасшедшего. От его взгляда! Который жгучим ядом проникает под кожу.
Все ощущения обостряются чрезвычайно: халат липнет к телу, дым щекочет нос, кажется, что даже моргнуть – громкое движение, за которым последует что-то страшное, ведь я не знаю, зачем Глеб меня похитил.
Возможно, сегодня он меня убьет.
Он… или Лео.
Я там, куда и собиралась вечером. На даче у моря. Узнала секрет и жду конца своей истории… Мне даже не пришлось ехать сюда, доставили первым классом, не считая вкуса вонючей тряпки и наручников на запястьях.
– Вот смотрю на тебя и поражаюсь. Конечно, любой в твоей ситуации будет слезно уверять, что ничего не скажет, лишь бы остаться в живых, но… чувство есть, да, вот прямо сильное чувство, что ты и правда не расскажешь, но по иной причине. Пусть боишься, а дело-то не в этом. Неужели, – Глеб ехидно зубоскалится, – он до того хорошо тебя трахает?
Я вспыхиваю от смущения.
Глеб тушит сигарету о статуэтку и подходит ближе, возвышается надо мной, берет за пряди на макушке и оттягивает, чтобы смотрела в глаза – я едва различаю его черты в полутьме. В гостиной слабо горит торшер. Белые вихры и пальто, лицо почти не отличается цветом от волос – все это придает Глебу жутковатый образ привидения.
Вдыхаю запах дыма и мяты, слегка отстраняюсь, но Глеб держит крепко, придирчиво рассматривает меня.
– Красивая, – многозначительно кивает он. – Жаль, безмозглая.
Я сжимаю зубы и бью его локтем в очень чувствительное место между ног, раз уж представилась возможность. Глеб с воем и шипением сгибается. Я спрыгиваю с дивана, бегу к входной двери…
Заперто!
Пока убираю задвижки, Глеб сковывает меня в кольцо своих рук, поднимает, но я легко умудряюсь выкрутиться, потому что он еще не отошел от моего удара и косится от боли – чем я и пользуюсь.
Врываюсь на кухню. Дверь ударяется о стену до звона вставных стекол. Хочу открыть окно и выскочить на улицу, но у самой цели – пальцы уже касаются пластмассовой ручки – Глеб вырастает за спиной, будто из пустоты, накидывается на меня, валит и припечатывает к полу всем телом.
– Я говорил, что сделаю, если попробуешь сбежать?! – рычит в ухо.
– Слезь с меня!
– Выкладывай, кто тебя подослал? – гаркает, придавливая мои запястья к ледяной плитке.
– Никто!
– То есть ты заботливо решила Лео усыпить, чтобы он, бедняжечка, поспал подольше? Говори правду, малая, или, клянусь, я тебя ремнем отхожу! Визжать будешь!