Шаттл слегка покачнулся, и я ухватился за поручень. Пол был синим, сиденья были синими. Даже иллюминаторы были синего цвета. Как будто, если синий не прожжет сетчатку твоего глаза, в следующий раз ты можешь полететь с другой компанией. Особенности галактического брендинга. Этим людям незнакомо такое понятие, как чувство меры. Ужас, правда.
Обслуживающий робот шел по проходу, в руках у него был поднос со стаканами. Я отошел в сторону, чтобы пропустить его, а затем сел рядом с Салмагард.
Она резко посмотрела на меня, и стало ясно, что она была вся на нервах. Она машинально улыбнулась, как миллион раз до этого, абсолютно безжизненной улыбкой.
После того как роботоподобная улыбка сошла с ее лица, она снова уставилась на свои руки, лежавшие на коленях, а следом медленно подняла на меня взгляд во второй раз. Я не настолько изменился. Если она не узнала меня, значит, она была еще сильнее погружена в мысли, чем казалось.
– Это я, – сказал я, собравшись с мыслями. Последний раз, когда я видел Тессу Салмагард, она была мертва и я пытался уложить ее тело в стазис, чтобы вернуть к жизни. Это было почти три недели назад. Часть меня ожидала, что здесь, в цивилизации, она будет другой – и она была. На той планете, где нужно было беспокоиться о таких вещах, как кислород и ксеносы, Салмагард приходилось использовать исключительно военные навыки.
В местах вроде этого в них не было никакой необходимости.
– Ты изменился. – Ее голос был таким же музыкальным, каким я его запомнил.
– Так я больше похож на самого себя. Хотя я все еще сильно его напоминаю, не так ли?
Она кивнула.
Я вздохнул.
– Но хотя бы мы больше не идеальные близнецы. Не думал, что увижу тебя снова.
В конце концов, видеться со мной для нее было опасно.
– Ты спас мне жизнь, – сказала она, будто это было очевидно. Будто ей было плевать на опасность.
Может, так и было. Смелость была главным достоинством Салмагард. Отчасти потому что она была представительницей аристократии и с детства приучена смотреть свысока на всех и на все, включая опасность – все в интересах своей родословной. А отчасти благодаря военным тренировкам, которые научили ее, по сути, тем же вещам, разве что за исключением того, что вместо своих интересов армия заставляла ее приносить славу Императрице.
Она относилась к опасности не так, как большинство людей. Для многих аристократов опасность и риск – вещи, которые случаются с другими. Салмагард же погибла в бою, так что ей было лучше знать. Может, это закалило ее еще сильнее. Она уже умирала, что еще хуже могло произойти? Снова умереть? Это вряд ли. Встреча со мной угрожала ее карьере, а не безопасности.
Может, она так рассуждала. Такая она – жизнь аристократки.
– Только не говори, что ты здесь потому, что чувствуешь себя обязанной, – сказал я.
Салмагард покачала головой. Правда ли это? Я никогда не узна́ю. Было видно, что она не была уверена, приду ли я. Это не особо ранило мои чувства. Хотя бы она не расстроилась, что я пришел. Это хороший знак.
На ней было красное платье айсаканского кроя с красивым ремешком, которое ей невероятно шло. Темные волосы, украшенные заколками с драгоценными камнями, выглядели еще более шикарно. Она явно постаралась. Я был польщен. Конечно, я тоже принарядился, но мой новый черный костюм уже был изрядно потрепан. Жаль, ведь я купил его всего час назад.
– Насколько? – спросила она. – Насколько это безопасно?
– Ни насколько. – Я пожал плечами. – Но вполне выполнимо, потому что есть несколько плохих новостей, – сказал я. – Угроза нарастает. Имперской службы безопасности стало меньше, и я больше не на вершине их списка. Я бы не стал использовать слово «безопасность», но я не особо посвящен в детали.
– Что происходит?
– Очевидно, есть доказательства того, что Новое Содружество что-то замышляет. Имперская служба безопасности и эвагардская разведывательная служба на нервах из-за всех этих разговоров о мире. Все имперские агенты в Пространстве свободной торговли находятся в состоянии полной боеготовности. Так что люди, которые могли охотиться за мной… Скажем так, сейчас им не до меня.
Салмагард нисколько не удивилась. Война еще не закончилась; наступило перемирие, и оно было очень хрупким. Императрица мечтала о настоящем мире, а Салмагард знала, что внушали каждому эвагардцу: если Императрица чего-то желала, Новое Содружество мечтало о противоположном.
Из этого следовало, что эвагардские силы были больше заинтересованы в предотвращении террористических атак, чем в погоне за мной.
Но я не хотел говорить о террористах, и уж тем более о Новом Содружестве.
– Думаю, нам повезло, – сказал я.
– А как насчет автоматических охранных систем? – Она имела в виду системы распознавания личности и ДНК-сканеры.
– Мне их теперь можно не бояться, – сказал я. – У меня теперь другая внешность, так что системы, ищущие Далтона, на меня не отреагируют. Плюс не осталось никаких свидетельств того, кем я был раньше.
– У тебя поддельное удостоверение личности? – очень тихо спросила она и оглянулась, будто кто-то мог услышать. Ее реакция меня озадачила, однако неудивительно, что в ее голосе слышалось осуждение. В мире Салмагард – по крайней мере, до того, как она пришла на службу, – нарушение закона было чем-то немыслимым.
Но наши сиденья были огорожены, да и другие пассажиры шаттла были заняты своими делами. Некоторые разговаривали; большинство уткнулось в свои голограммы. А одна женщина вообще надела браслет виртуальной реальности и отключилась на все время полета.
– Я не могу прийти в эвагардское консульство, но могу легко перемещаться по Пространству свободной торговли. Правда, если бы я захотел отправиться в имперское пространство, мне пришлось бы изменить свою ДНК.
– Значит, ты свободен, – сказала она, глядя на меня.
– Я и раньше мог перемещаться, только в менее комфортных условиях, – ответил я. Подошел обслуживающий андроид, и я взял маленькую чашку чая. – Итак, что я пропустил?
– Лейтенанта Дейлани перераспределили.
Я вспомнил высокого врача. Я познакомился с Дейлани в тот же день, что и с Салмагард, и она сыграла важную роль в нашем побеге с Нидароса. Вообще я люблю путешествовать, но у меня нет непреодолимого желания снова возвращаться на эту планету.
Салмагард тут же узнала во мне принца Далтона. Дейлани – нет.
– И где она теперь? – Я отставил чашку в сторону и внимательно посмотрел на Салмагард. Над головой раздался предупреждающий сигнал, и шаттл снова покачнулся, но всего на мгновение. Обычное дело, но такие моменты каждый раз захватывали мое внимание.
– На Деменисе, – озабоченно сказала она. – Не знаю подробностей. Должно быть, что-то произошло. Я виделась с ней, прежде чем приехать сюда, но, похоже, она не могла об этом рассказать.
Я поморщился.
– Наверное, это моя вина, – сказал я. – Точнее, нет. Это ее вина. Но все из-за меня.
– Что произошло?
– Мы столкнулись с ней на станции Пэйн сразу после того, как выбрались с Нидароса. Дело было в общественном пространстве, и хотя там вряд ли велась аудиозапись, в отчетах зарегистрировано, что она виделась со мной. Помнишь, все ведь думают, что я из плохих парней, так что оказаться замеченным рядом со мной не лучший способ продвинуться по карьерной лестнице. Кстати, еще не поздно отступиться, – добавил я.
Салмагард покачала головой. Если уж она осмелилась зайти так далеко, то теперь так просто не отступит. И к тому же не даст с ходу перевести тему.
– Тогда почему ее перераспределили? Почему не провели расследование? Или не убрали?
В чем дело? Салмагард переживала за Дейлани? Конечно, переживала. В конце концов, так она и погибла – пытаясь выиграть время для лейтенанта. Полагаю, это был ее долг, но все же. Дейлани была ужасно грубой во время кризиса, но Салмагард не обращала на это внимания. У нее было большое сердце.
– Уверен, они ее проверяют. Но она ничего не знает. С ней все будет хорошо.
– Она не обрадовалась тому, что ее перераспределили. Когда я увидела ее совсем недавно, не знаю… она казалась другой.
– Зря она тогда бросилась ко мне, – сказал я. – В этом есть доля моей вины, но в остальном она сама виновата. Она не глупа. Она знала, что это не лучшая идея.
Салмагард слегка улыбнулась.
– Это на нее не похоже.
Она действительно переживала.
– Что насчет Нилса? Как он?
Энсин был почти в том же дерьме, что и Салмагард, когда мы выбрались с Нидароса. Я к тому времени был ужасно изможден; из всех нас только Дейлани держалась на ногах.
– Он практически не поддается лечению. Он на Миккельгарде. В университетской больнице в административном центре провинции. Не могу выговорить название.
– Звучит серьезно. Надеюсь, он скоро выкарабкается.
Салмагард кивнула. Мои часы запищали. Поморщившись, я достал из кармана шприц и сделал укол. Салмагард наблюдала за моими действиями, но ни слова не сказала. Очевидно, такие люди, как она, никогда не могли позволить отразить на своем лице такие грубые эмоции, как осуждение или презрение.
Я поколебался, затем поднял пустой шприц.
– Это антидот. Смотри сама.
– От чего?
– Мне сказали, это называется клейанский стрихнин.
– Что это?
– Своего рода яд.
Ее глаза расширились.
Я убрал шприц в карман.
– Не смотри на меня так. Отчасти благодаря этому я могу свободно передвигаться. Я позволил эвагардцам добраться до меня.
На самом деле у эвагардской разведывательной службы ушло немного больше времени на мои поиски, чем я рассчитывал.
– И они тебя отравили?
– Они сделали это дистанционно, через андроида. Немного неосмотрительно, но у них там не было своих людей, так что и выбирать особо не приходилось. Если я появляюсь, им приходится атаковать меня тем, что есть под рукой. – Я пожал плечами. – Я не стал ничего предпринимать, чтобы показатели жизнедеятельности остались на прежнем уровне, и они подумали, что я мертв. Они должны подтверждать такие вещи. В туалете меня ждал парень, который должен был оживить меня. Здесь можно купить что угодно. Все прошло довольно гладко, полагаю. Раз уж я здесь. – Я размял шею и плечи. – Теперь я знаю, каково это. Думаю, ты тоже.
Она сглотнула, затем откинулась на спинку сиденья.
– А если бы они пристрелили тебя, вместо того чтобы отравить?
– Мне нравится думать, что я знаю, чего ожидать от этих ребят. Теперь некоторое время они будут думать, что я вне игры.
– Почему ты мне сразу все не рассказал?
– Не думал, что твой внутренний переговорщик одобрит эту идею.
Салмагард была специалистом по безопасности. Защита была ее главной задачей, так что план, согласно которому я должен был позволить себя убить, вряд ли показался бы ей идеальным. Потому как он кардинально отличался от мировоззрения, которое служба так яро старалась ей навязать.
Она облизнула губы.
– Ты поступил смело.
– Вот с кем ты проводишь свой отпуск, – сказал я.
– Это обязательный перерыв. Я только что закончила отчет по Нидаросу.
– Правда? На это ушло так много времени? – Я вскинул бровь.
– Я ведь погибла.
– Полагаю, они восприняли это слишком серьезно. Я так понимаю, ты легко пережила свою смерть.
– Более или менее. А ты?
Я махнул рукой.
– Бывало и похуже.
Повисла пауза. Она пристально смотрела на меня. Я не сводил с нее глаз, хотя знал, что ей от этого не по себе. Она немного поерзала, словно выжидая чего-то.
– Куда мы направляемся? – спросила она наконец.
– Почему ты спрашиваешь? Все зависит от тебя. Я всего лишь бедный парнишка из Коенгарда, которого ты подобрала на Нидаросе. Потому что ты фанатка Принца Далтона, а я оказался похожим на него. Как-то так.
Она улыбнулась.
– Это наша легенда?
– А как еще это объяснить? – Я откинулся на сиденье. – Мы направляемся в имперский Поинт, так что я подумывал о Ред Йондере. Но ты у нас главная. Я и думать не могу о том, чтобы пойти тебе наперекор. Это было бы не по-эвагардски.
Менее чем на долю секунды на ее лице появилось удивление – я думал, что видел его, – но оно исчезло так быстро, что я не мог быть уверенным.
– Думаю, я слышала об этом месте, – медленно протянула она.
– Я бывал там несколько раз в качестве Далтона. Неплохое было время. – Я не мог не заметить, как она на меня посмотрела. – Что? Мне пришлось. От меня этого ждали.
– Я не об этом. Думаю, тут нечему удивляться. Самообладание – одно из главных твоих качеств. – Она сказала это с легким холодком в голосе. На самом деле мне больше нравилась эта черта, но я не ожидал увидеть ее такой здесь и сейчас. Что я сделал не так?
– И правда, спасибо. Погоди, – сказал я, прищурившись. – Ты… ты… готова поспорить, что ты не то слышала о Ред Йондере. Там не только то, о чем ты думаешь. Да, это там тоже есть, но не только оно.
– Я слышала о башне.
Разумеется, слышала. Имперцы всегда любили ужасаться царящей в галактиках безнравственностью. Как правило, когда эвагардцы слышат о Ред Йондере, они запоминают только про башню, известную своими развлечениями для парочек, которые, по слухам, выходят за все рамки, но при этом довольно увлекательны.
Вообще-то я не планировал вести Салмагард туда.
Я сглотнул.
– Как я сказал, это там есть. Но и не только.
Она не поверила, хотя то, что я сказал, было чистой правдой.
– Можем отправиться куда-нибудь еще.
– Нет. – Ее лицо снова стало равнодушной маской. – Поехали на Ред Йондер.
Я видел, как она отвернулась и стала смотреть в иллюминатор. Я уже знал о самообладании и смелости Тессы Салмагард.
Но когда мы встретились на Нидаросе, мне не представилось возможности лицезреть ее гордость.
– Уверена? – с невозмутимым лицом спросил я.
– О да, – ответила она. – Ты определенно преподносишь больше сюрпризов, чем другие мои воздыхатели, – пробормотала она.
– У тебя есть другие воздыхатели?
Похоже, ее сбило с толку то, что я напрямую задал такой вопрос. Она откашлялась.
– Ну, да.
– Я имею в виду – на «Джулиане» они наверняка есть. Вы там путешествуете с имплантами?
– Всегда.
Я содрогнулся. Служба сама по себе подразумевает раздражающе структурированную среду. И находиться в этой среде, когда твои гормоны и репродуктивные функции подавляются, – по мне это просто жестоко.
– Оу. А как же все веселье?
– Такая уж у нас служба, – сказала она слегка сурово.
– Мне ничего об этом не известно. Но шпионы тоже люди, у нас попросту нет всех этих правил. Так, если на корабле нельзя веселиться, откуда берутся воздыхатели?
Она вздохнула.
– Теперь с этим более проблематично, потому как фактически я участвовала в боевых действиях. Моя семья пытается воспользоваться этим по максимуму.
– Это увеличивает твою ценность?
– Существенно.
– То есть то, что ты служишь и участвовала в бою, дает тебе преимущество перед первой дочерью в соседнем дистрикте, которая все это время заботилась только о своем личике?
Салмагард медленно кивнула.
– Небольшое преимущество, да.
– Так я и думал. Твои воздыхатели знают обо мне? Ведь я, по сути, наемный убийца. Что, если я не люблю конкуренцию?
Она прикрыла рот ладонью, затем закатила глаза.
– После своего воскрешения я получила немало заявлений.
– Они должны подать заявление, чтобы жениться на тебе? – Эти вещи отличались от провинции к провинции, от планеты к планете. Никто не мог знать всех традиций, а мне было интересно. – Я думал, это ты должна делать им предложение.
– Так и есть. Но они должны попросить письменного разрешения у моей семьи, чтобы их пригласили на торжественное мероприятие, где у них появится возможность встретиться со мной, – сказала она, очевидно, находя все это неприятным. – По традиции, они также должны преподнести подарки.
– То есть они покупают себе билет на эти вечеринки. А затем им нужно найти способ заинтересовать тебя. И тогда уже твой выход.
– Это если вкратце. Более или менее. Да.
– Знаешь, у нормальных эвагардских женщин прямо противоположная проблема. Они сами должны делать всю грязную работу. А к тебе очередями выстраиваются.
– Это да, – с горечью сказала Салмагард.
– Есть нормальные варианты?
Она странно на меня посмотрела, словно пытаясь понять, пошутил ли я.
– Некоторые новые перспективы потенциально более выгодны, чем мои предыдущие виды, – медленно сказала она, тщательно подбирая слова. – Так что можно сказать, что мой опыт на Нидаросе оказался для меня в этом смысле полезным. Но, как я уже говорила раньше, я никогда не страдала от излишней эмоциональности.
– Я бы так не сказал.
– Так странно сидеть здесь и разговаривать с тобой.
– Почему? Моя минута славы истекла. Ты больше никогда не увидишь меня на сцене. Теперь я лишь еще один террорист. – Разумеется, она говорила не об этом.
– Все произошло так быстро, – сказала она, не сводя с меня глаз. – Менее чем за день. Воспоминания кажутся выдумкой. Но ты действительно здесь.
– Так ты и правда фанатка Далтона. Я знал.
Салмагард немного похолодела.
На Нидаросе слишком много всего происходило, слишком много было неопределенности, но здесь нельзя было ошибиться в ее взгляде. Она не просто была удивлена тем, что снова увидела меня, человека, которого она встретила на Нидаросе, ее волновало то, что она сидела рядом с галактической знаменитостью.
Она действительно думала, что сможет скрыть это от меня? Или она принципиально хранила это в секрете? Может, любить галактического клоуна было ниже ее достоинства? Возможно, не в обычное время, но в период войны. А Эвагард как раз находился в состоянии войны с Ганрайским королевством, так что члену семьи с чистейшей кровью не пристало открыто наслаждаться музыкой ганрайского принца.
– Да, – ответила она.
Я не собирался давить на нее. Проще забыть об этом и сменить тему, однако мне было интересно, повлияла ли ее любовь к Далтону на решение защитить меня от Дейлани на Нидаросе. Тогда ведь она была уверена, что я – это он; она не знала, что я двойник.
Я улыбнулся.
– Откуда ты родом? Мне становится любопытно, когда ты рассказываешь о всех своих воздыхателях. Я помню, что ты со Старой Земли.
Она посмотрела на меня.
– Поместье моей семьи находится в Марокко. В месте под названием Касабланка.
– Где это?
– В Африке.
– Значит, ты представительница девятого поколения своей семьи, старшая дочь… эта земля – лакомый кусочек?
– Еще какой, на самом деле. Правда, только земля, не само поместье.
– Значит, эти ребята серьезно настроены жениться на тебе? Или просто пытаются наладить нужные связи?
Когда-то я хотел быть таким, как Салмагард, – родом из знатной семьи. Много лет назад.
– Всего по чуть-чуть. Самые влиятельные просто хотят установить связь. – Салмагард скромничала. Или нет? Была ли она кем-то особенным для парней из ее круга?
– Они видели твою фотографию? – спросил я.
Она склонила голову набок.
– Конечно. По крайней мере, компания по сбору данных должна была ее предоставить.
– Лишним не будет.
Она одарила меня ледяным взглядом, затем отвернулась и принялась смотреть в окно. Я взял свою чашку с чаем и сделал глоток. Мне доводилось видеть ее робость на Нидаросе. Не самая любимая мной ее черта, но, тем не менее, я не возражал.
– Как скоро мать передаст тебе фамильное древо?
– По традиции, после рождения моего первого ребенка. Но я могу его и не получить.
– Почему?
– Выбор может пасть в пользу моей сестры. Я говорила и делала вещи, которые могли подпортить мою кандидатуру.
– Например?
– Например, прийти сюда, вместо того чтобы отправиться домой на встречу со своими женихами и доказать, насколько я ответственно подхожу к тому, чтобы передать фамилию Салмагард следующему поколению.
Я слегка отстранился. Салмагард говорила мягко, как всегда, но на секунду ее голос стал ужасно холодным. Никто нас не слышал, но мне стало интересно, почувствовали ли другие пассажиры, как потянуло прохладой.
– Когда мы разговаривали в последний раз, ты не была настроена так воинственно, – сказал я.
– Это было до того, как я увидела «Джулиана» изнутри.
– Не впечатлена лучшим из лучших?
Она пожала плечами.
– Дома я могу с этим справиться, но, если я стану главой рода, если осилю это, все станет только хуже.
Ее спокойствие было таким убедительным, что до сего момента я даже не замечал, какая внутри ее бушевала война. Похоже, я обратился к ней в беспокойное время. Интересно, не это ли помогло ей решиться на такой глупый поступок, как принять мое приглашение?
Салмагард переживала серьезный личностный кризис. В этом я ей ничем помочь не мог. Решит ли она идти по семейным стопам или протоптать свою собственную дорожку – это ее выбор.
Однако я мог ее хоть немного отвлечь. Возможно, именно это ей сейчас и было нужно.
– Это первое твое путешествие. Предки, наверное, ожидают, что ты будешь тут вовсю веселиться.
– Веселиться, – повторила она. – Звучит слишком туманно. В какой-то степени, думаю, да. Но они знают, что я покидаю эвагардское пространство. – Она погладила подлокотник сиденья. – Как это объяснить?
– Абсолютно чистое любопытство? Ну, или девочка из аристократичной семьи наконец вырвалась на свободу и готова к безответственному бунтарству и разврату?
Она перевела взгляд на меня, затем снова отвернулась к иллюминатору.
– Именно так они и подумают.
– Прости. Я не знал, что все настолько серьезно.
– Уже хотя бы поэтому меня не сделают главой рода.
– Ты уверена, что сама не пытаешься перекинуть свои обязанности на сестру?
Мне понадобилась большая часть полета на шаттле, чтобы понять, что Салмагард отчаянно искала любой повод, любой предлог, чтобы скрыть свои нервы. Она оказалась достаточно смелой, чтобы согласиться на Ред Йондер и, может, даже посмотреть его. Но если она и соглашалась на все, это не означало, что ее не беспокоило чувство тревоги.
Я предположил, что она нервничала, потому что покидала имперское пространство или потому что делала это в компании с человеком, оказавшимся в такой ситуации, как моя. Но, может быть, все было немного проще. Возможно, она просто стеснялась находиться со мной вдвоем. В конце концов, на этот раз нам не грозила опасность.
Только я и она.
Ей легко удавалось бороться с внутренним кризисом благодаря лучшей подготовке и генам, но была ли она так же хорошо подготовлена к романтическому побегу? В конце концов, уверенность в себе включает намного больше аспектов.
Но все это были только мои догадки. Ее не так просто понять, к тому же мы знакомы меньше одного дня.
Имперский Пойнт был первым пунктом назначения в Пространстве свободной торговли, куда можно было легко попасть из системы Трессгарда, где Салмагард высадилась с «Джулиана» и отправилась в отпуск. В плане расстояния путь был очень далеким, но короткий путь от Трессгарда до Пространства свободной торговли был таким узким, что только специальные шаттлы могли преодолеть это расстояние за хорошее время. Более крупным кораблям приходилось лететь другим путем или по старинке – трехнедельное путешествие с пассажирами в спальниках.
Наш полет длился немногим более часа.
Мы с Салмагард оказались в просторном вестибюле Гильдии туризма в Пространстве свободной торговли. В Имперском Пойнте я бывал только в образе Далтона, чтобы посетить Ред Йондер, одно из любимейших направлений ганрайского принца.
По меркам Пространства свободной торговли, Имперский Пойнт был небольшой станцией, однако народу было много. Здесь было четыре или пять миллионов постоянных жителей и еще миллион людей проездом в любую заданную точку времени. Ее основным залогом популярности было одно из крупнейших имперских иммиграционных бюро, а также то, что Имперский Пойнт являлся главным перевалочным пунктом для людей, желающих побыстрее попасть из Пространства свободной торговли в системы Эвагарда. Помимо туристов там была куча состоятельных галактических специалистов со свежими визами, с нетерпением ожидающих чартерных шаттлов, идущих в имперских направлениях.
Залы были просторными, ярко украшенными и праздничными. Людей было много, хотя Имперский Пойнт еще не достиг того уровня перегруза, когда там будет не продохнуть – скоро так и будет, особенно теперь, когда враги отступили и галактическая торговля снова приходила в норму.
Я наблюдал за Салмагард, пока она шла рядом со мной. Мне следовало быть начеку, чтобы не попасться имперцам, но в тот момент она была важнее. Сразу стало ясно, что она никогда не бывала на больших станциях. Очевидно, ее до неприличия правильная семья не хотела, чтобы она оказалась в таком окружении, и бо́льшую часть времени между событиями на Нидаросе и сегодняшним днем Салмагард провела в больнице или на борту «Джулиана».
Может, у нее было мало отпусков, если вообще были. Может, за исключением остановок, которые они делали во время командировок, она впервые была на галактической станции.
Она надела маску равнодушия, но оглядывала все с плохо скрываемым интересом.
Имперский Пойнт был чистым и, по моему мнению, относительно стильным примером бизнес-модели Пространства свободной торговли. Однако Салмагард здесь было непривычно: много людей, на экранах показывались разные штуки.
Штуки, которые, вероятно, нечасто увидишь на Старой Земле. Экзотическое восприятие моды. Персональные художественные взгляды, которые бросали вызов имперским идеалам. Громкая музыка, яркие огни. Здесь не было атмосферы скрытых эмоций. Такое можно найти только в имперском пространстве. Это была исключительно эвагардская черта.
На станциях Пространства свободной торговли украшения, как правило, цифровые и голографические. Со спроецированным светом проще и удобнее работать, чем с физическими объектами. На Старой Земле украшения были исключительно физическими. Это было не очень практично, но зацикленность Старой Земли на воспоминаниях о былой Земле никогда не казалась мне разумной сама по себе.
Империя была разнообразной; в зависимости от того, в каком городе, в какой провинции, под чьей Тетрадой, на каком континенте, на какой планете и в какой имперской системе ты находился, никогда нельзя было сказать, с какой культурой и ценностями тебе придется иметь дело. Общие концепты идеологии Великой Герцогини и имперские законы действовали всегда, но эвагардская культура оставляла достаточно свободы для местных импровизаций.
Я никогда не слышал о том месте в Марокко, родине Салмагард, но реакция Салмагард на станцию заставила меня думать, что люди там находятся ближе к консервативному, старомодному краю спектра.
Знаю, я смотрел на аристократическую жизнь через розовые очки, но ничего не мог с этим поделать. Именно из-за своих желаний я сделал то, что сделал.
Только ничего не сработало.
Салмагард могла гулять по станции всю ночь. Ее внимание полностью завлекла десятиметровая реклама светящейся краски для тела, в равной степени ее удивив и испугав. Она была в восторге от того, что видела и слышала: от бесконечных рядов, ярусов, многоуровневых куполов магазинов, кафе и ресторанов. Но нам нужно было придерживаться графика.
Самый дорогой ресторан на Имперском Пойнте находился на самом нижнем уровне станции. Место закрытое и эксклюзивное благодаря блюдам, которые, я был уверен, не понравятся Салмагард. А теперь, когда я перестал быть принцем, он так или иначе был мне не по карману.
Вместо этого я отвел ее в Ред Йондер Баллрум: официально лицензированный ресторан Ред Йондера, расположенный на самом верхнем уровне станции, занимающий значительных размеров купол с захватывающим видом на сам Ред Йондер. Обеденный зал был разбит на уровни, благодаря чему оставалось больше свободного пространства и с каждого столика открывался вид на сам купол и на все за его пределами. Демпфирующие поля гасили все звуки, так что было тихо, несмотря на отсутствие физических перегородок между столиками. Ресторан был просторным и этим мне нравился. Я ел здесь всего раз, но место мне показалось расслабляющим.
Ресторан пользовался популярностью, но я заранее забронировал столик. Если мы все делали правильно, то все планы должна была строить Салмагард.
Мы проследовали за анимированной линией на полу к столику в дальнем конце одного из верхних уровней – особенно хорошее место, потому как у нас будет вид с высоты на весь ресторан и на открытый космос.
Мы сели, и столик засветился.
– Не желаете послушать этим вечером живую музыку? – спросил он с явным маррагардским акцентом.
Я бросил взгляд на самый нижний уровень. Костюмы группы не оставляли никаких сомнений, что они были с Марса. Такая музыка не в моем вкусе. Я посмотрел на Салмагард, ее выражение лица говорило, что она со мной солидарна.
– Нет, спасибо, – ответил я, затем активировал меню столика и выбрал что-то более тихое и мелодичное. – Я и забыл, как сильно в таких местах любят навязываться.
Но у нас действительно был отличный вид.
Сам Ред Йондер был отдельно от станции, которая расположилась рядом с ним, как своего рода полумесяц. Сегодня он весь светился красным и золотым, а скоро должно было начаться световое шоу, когда дневной цикл станции подойдет к концу. Яркие белые линии вырывались из Ред Йондера, коридоры, соединявшие его с дюжиной различных портов на Имперском Пойнте, где гости могли сесть на специальные шаттлы, которые неспешно довезут их до самого парка. Я уже проходил это. В первый раз мне понравилось, а потом стало немного скучно.
Сегодня это поможет мне чуть дольше побыть наедине с Салмагард.
Из столика развернулся роботизированный повар с желтыми сверкающими глазами, выглядевший, как будто он из ХХ века.
– Как ваши дела? – спросил он с жутким незнакомым мне акцентом. – На сегодня я ваш повар-друг, давайте знакомиться. Чего желаете поесть? Ну же, положитесь на меня, вообще-то я лучший повар в галактике. Я могу приготовить что угодно, да так, что у вас сердце остановится – для этого и нужен стазис. Ну же, давайте. Не стесняйтесь. Я знаю, что вы голодны. Я могу считать ваши жизненные показатели.
Робот говорил очень быстро. Салмагард смотрела на него во все глаза. Она определенно не была привычна к галактическим станциям.
– Окономияки, – сказал я, и голова робота повернулась в мою сторону.
– Вот это другой разговор, приятель. О моей готовке знают все отсюда и до Исаки. А что насчет твоей симпатичной подружки? Откуда вы?
– С Луны.
– Луна. Скажу вам, я лучше всех готовлю лунное мясо в этой части государства – позвольте вас соблазнить. Все еще думаешь, дорогая? Чего желаете выпить? – спросил он меня.
– Вина, – ответил я.
– Какое вино, амиго?
– Что-нибудь из Содружества.
– Какая система?
– Фронтовая.
– Планета?
– Новая земля.
– Регион?
– Южный Инди.
– Красное, белое или розовое?
– Розовое.
– Цена?
– Подороже.
– Как насчет грейпфрутового Нео Джерси десятилетней выдержки?
– Подойдет.
– Сию минуту, приятель. Еще не решила, милая? – Повар повернулся обратно к Салмагард.
Она откашлялась, выглядя почти взволнованно.
– У вас есть что-нибудь уникальное или экзотическое? Что-то, чего я больше нигде не смогу попробовать?
– Все, о чем только можно мечтать, душка.
Она посмотрела на меня в поисках помощи, но тут я был бессилен. Я не знал, что нравилось Салмагард. Если она оказалась лучшей из всех своих товарищей и смогла стать переговорщиком, значит, и еду себе заказать она сама сможет.
– Можно мне тарелку Свободной торговли?
– О, а у тебя хороший вкус, дорогуша. Вернусь через минуту, никуда не уходите.
Раскатисто смеясь, повар свернулся обратно в стол, и вдруг стало очень тихо.
– Что я только что заказала? – спросила меня Салмагард.
– Это большое блюдо, которое, по сути, представляет собой урок истории. – Я пожал плечами. – Надеюсь, тебе интересна культура Пространства свободной торговли. Думаю, обычно берут одну порцию на нескольких человек. Один из моих телохранителей заказывал его, когда я еще был Далтоном. Было забавно. Отличный выбор для туриста.
Она выглядела заинтригованной.
– Мне тоже нравится японская кухня, – сказала она, глядя на голографическое изображение блюда, которое я только что заказал. – Но ты не сказал ему, сделать как на Земле или как на Какуго.
– Он не спросил.
Стол открылся, и перед нами появилось вино. Я взял бутылку и штопор, а Салмагард перевернула бокалы.
– Красиво, – сказала она, еще раз посмотрев на Ред Йондер.
– Когда оказываешься там, еще красивее. – Я видел, как ее взгляд задержался на скандально известной башне.
– Сюда, наверное, непросто попасть?
– Нужно заранее бронировать столик, – сказал я, открыв вино и наполнив бокалы.
Она повернулась ко мне, вскинула бровь.
– Когда ты успел все спланировать?
– На станции Пэйн, – ответил я. – Я застрял на техническом этаже, прятался от имперского патруля. Вот и использовал это время, чтобы обо всем позаботиться.
– Они искали тебя, а ты думал обо мне?
– Я всегда думаю о тебе.
Мои слова были не совсем правдой, и она это знала. Но кому от них хуже?
Салмагард откинулась на спинку стула и сглотнула, погрузившись в мысли. Я, как галантный кавалер, налил вино и подвинул к ней бокал, делая вид, что не замечаю, как неуклюже она себя вела. Никогда не видел, чтобы кто-то так сильно старался не покраснеть. Что заставило имперскую знать думать, что выражение эмоций является чем-то неловким?
Я поднял бокал, она, откашлявшись, последовала моему примеру. Теперь я понял, что это была ее привычка.
– Давай выпьем за Дейлани, – предложил я.
Это немного привело ее в чувство.
– Давай, – сказала она, и мы оба сделали по глотку. Вино было исключительным. И это хорошо, учитывая его цену, так как беженцам платят немного.
Повар-робот с воплем появился из стола, и мы одновременно поперхнулись.
– Итак, как настроение? Готов поспорить, вы по мне скучали. По глазам вижу, что скучали. Как вам вино? Отличное. Это ведь я посоветовал. У меня тут ваша еда – давайте ее приготовим. Сделаем все как надо, как мы привыкли в Техасе. Ну, за дело.
Шестью руками робот принялся бросать сырые ингредиенты на стол, который разделился на секции с рабочими поверхностями, миской для льда и всем остальным, что еще ему могло понадобиться.
Руки работали с невероятной скоростью. Бросали сырые овощи в котелок, помешивали тесто и выкладывали мясо привлекательными узорами на тарелке Салмагард. Над каждым ее ингредиентом всплывала голограмма, поясняющая, что это был за продукт и какое он имел историческое значение.
Марсианский Бри: подавался, когда Триганский космический конгломерат СЕО и знаменитый предприниматель Тенбрук обсуждали планы для МЕНДИТА.
Салмагард пыталась прочитать все, но в то же время она пыталась следить за поваром. Она не была в этом виновата: он действительно отвлекал. Даже, можно сказать, впечатлял.
Наш обед быстро принимал нужную форму. Мой окономияки аппетитно шкварчал, а две руки подливали в сковороду соус.
Традиционный горячий сэндвич с сыром по рецепту Старой Земли (твердый чеддер): подавался, когда принц Мугамбо встретился с орденом духовенства, чтобы основать Ламбльский торговый союз, в 2101 году.
Повару понадобилось всего пять минут, чтобы приготовить и подать наш пир, после чего он сразу же скрылся в поверхности стола («Кричите, если понадоблюсь!»).
– Итак, – сказала Салмагард, нарушив звенящую тишину, повисшую после исчезновения повара. Она отпила из бокала и снова уставилась на Ред Йондер. – Где ты забронировал нам ночлег?
– М-м-м? А, в отеле.
– Не в башне?
– Нет. – Я не мог понять, смутилась ли она или просто была самой собой. – Будем ночевать там же, куда все остальные приезжают со своими детьми. Ничего такого, против чего твоя семья могла бы возражать.
– Значит, ты умеешь быть джентльменом, – пробормотала она.
Я вскинул бровь.
– Я был принцем.
– И я знаю все твои песни.
Тут она меня поймала. Да, тексты песен Принца Далтона отличались прямотой и интимностью.
– Правда? Вряд ли ты знаешь, какие из них мои, а какие он сам написал до того, как я его заменил. Мне приходилось копировать его стиль. Так что можно ли их вообще назвать моими?
– Еще я знаю, что ты лжешь, чтобы выжить. А еще ты уничтожил Ганрайскую столицу.
– Да уж, – сказал я, не отрывая глаз от бокала. – Да, это действительно так, не правда ли?