– В кошмарах? – он хотел спросить, но в последний момент удержался. Глупо это было, спустя столько лет. Хотя, наверное, ему стоило извиниться. Для себя, в первую очередь. Чтобы легче стало. Ну, и потому что он действительно сплоховал.
А метель все усиливалась… Видимость вообще нулевая. Он боялся пропустить поворот. Поэтому заставил себя переключиться и сосредоточиться на дороге. Огни базы Краснов увидел, лишь когда едва не снес ворота на въезде. А до этого мог лишь надеяться, что едет в верном направлении. Краснов поморщился, выбираясь из салона. Он всю задницу себе отбил, пока доехал. Все же в его средстве передвижения был один несомненный минус – о комфорте вояк разработчики вездехода беспокоились меньше всего. Но он-то что? Он – бывалый. А Дуня?
– Товарищ подполковник! Разрешите доложить! – через бурю навстречу Семену бросился часовой.
– Докладывай.
– Товарищ подполковник, первый отряд благополучно прибыл в расположение части после проведенного учения в горах.
Краснов отрывисто кивнул. Во-первых, потому что он это уже слышал. Во-вторых, Дуня дала ему недостающий повод отвлечься.
Не глядя на пригибающегося от ветра бойца, Краснов распахнул заднюю дверь. Его пассажирка так больше и не пришла в себя. И он все сильней волновался. Оглянулся через плечо, раздумывая, не попробовать ли ему все же прорваться в город? Но тут же понял – это гиблое дело, и проорал:
– Вольно, лейтенант.
Орать приходилось, чтобы в оглушительном реве ветра можно было разобрать сказанное. Осторожно вытащив отяжелевшее тело из салона, Краснов нежно прижал к себе головку девушки. – Ступай к входу. Я пойду по твоим следам. Если начну заваливаться, подхватишь меня, – просипел он.
– Вас понял!
Ноги увязали в рыхлом снегу. Но с его подготовкой и чувством равновесия вероятность падения стремилась к нулю. Что, впрочем, не мешало Семену перестраховаться. Попав в тепло помещения, Краснов шумно выдохнул. Навстречу ему из кабинета выскочил зам.
– Какого… – выпучил глаза, увидев девушку в руках командира. – Потеряшка? Здесь?! В такую погоду?
– Ага. Ее машину привалило. Пошли кого-нибудь за доком. И Бурмистрова ко мне на ковер.
– Санчасть в другом направлении, товарищ подполковник, – решил поофициозничать Гуров.
– Ты хочешь, чтобы я девочку бросил перед изголодавшимися по бабе бойцами?
Отмазка так себе, конечно. Особенно учитывая, что эти самые изголодавшиеся уже высунули свои длинные любопытные носы. Хотя Семен никого из них так и не увидел, чужое присутствие он чувствовал кожей. Пофигу. Краснов даже не притормозил.
У него, как у главного здесь, был свой уголок. Ничего особенного, две комнаты. Спальня и что-то вроде кухни-гостиной. Туда он и направился. Открыл дверь, не разуваясь, прошел через большую комнату к той, что поменьше, и опустил Дуню на кровать. Какой же маленькой и беззащитной она на ней выглядела. Какой трогательно юной.
Краснов включил прикроватную лампу. Спохватившись, взял Дунину аккуратную ножку в ботинке, расшнуровал. Снял вместе с носком. Ее ноги были все еще прохладными, но кожа имела более-менее здоровый оттенок. Краснов провел большим пальцем по высокому подъему. Растер. Стопу, пальцы. С красивым педикюром. Даже пяточки у нее были мягкие, как у ребенка. У него в груди защемило.
Чтобы отвлечься, Краснов замотал ноги Дуни пледом и накрыл ее одеялом. А после сел на тумбочку в изголовье и стал внимательно разглядывать. Кожа, как и в юности, у нее была изумительной. Чистой, без родинок. На ней даже поры, казалось, нельзя было разглядеть. И губы… Он ведь их целовал… когда-то. Веки – такие тонкие, что под ними видны голубоватые вены. И волосы… Шикарные, цвета осени. Поддавшись какой-то совершенно необъяснимой сентиментальности, Краснов осторожно отвел от ее лица медные пряди и только тогда разглядел небольшой шрам у нее на виске. Тот шрам, который однажды ей чуть было не стоил жизни. Тот шрам, который появился не без его, Семена Краснова, участия.
Он с этой девочкой собирался связать свою жизнь… С ней он мечтал, строил планы. А потом все разрушилось. В один момент. И началась совсем другая история, в результате которой ее пришлось выдирать из сердца с мясом. Он с тех пор никого и никогда не любил так… до костей просто.
Прерывая его мысли, кто-то постучал в дверь.
– Войдите!
Краснов поднялся навстречу явившемуся врачу, пожилому подтянутому мужчине.
– Что тут у нас?
Семен вкратце отрапортовал. Иван Сергеевич покивал, поцокал языком. После измерил температуру и давление. И приступил к осмотру кожных покровов. Краснов пытался проявить хотя бы немного такта. Пробовал отвернуться и не смотреть, когда врач осторожно расстегнул пуговички на ее кофточке. Но ни черта у него не вышло. И сколько бы он себя ни ругал, сколько ни обзывал извращенцем, в такой-то ситуации на нее пялиться, заставить себя отвернуться Семен так и не смог.
– Ну, что… Кожные покровы нормальные. Серьезного обморожения я не вижу. Легкие тоже в порядке. И сердце, – кивнул своим мыслям Иван Сергеевич.
– Почему же… – Краснов облизал губы, бросая на ее грудь последний жадный взгляд, – почему же она не приходит в себя?
– Это сон. В ее случае – целебный. Сейчас поставим капельницу, и она проспит до утра.
– Капельницу?
– Так ведь глюкозу. – Иван Сергеевич резким движением вынул из ушей «слушалку». – Не лучше ли ее забрать в санчасть?
– Нет. Не хочу, чтобы посторонние бродили по базе.
А что? Вполне себе ничего оправдание.
– Хорошо. Тогда я принесу сюда?
Краснов кивнул. И нерешительно переступил с ноги на ногу. Теперь, когда он удостоверился, что Дуне ничего не угрожает, он должен был вернуться к делам. Тем более что те не ждали.
– Доложите, когда закончите, – скомандовал он и, не дожидаясь ответа, пошел прочь. Бурмистров – тот самый инструктор по альпинистской подготовке, ожидаемо находился уже в кабинете начальства. Рядом сидел Гуров.
– Капитан…
– Разрешите обратиться!
Сделав вид, что не расслышал, Краснов обошел девственно-пустой стол и уселся в кресло.
– Где ваш рапорт?
– О чем? Я выполнял план подготовки…
– В такую метель?!
– Тактико-специальная система подготовки направлена на наработку тактически верных действий, принятия правильных решений в условиях повышенного стресса и, заметьте, сложных погодных условий! – отрапортовал Бурмистров, даже не сбившись с дыхания. Что ж… Говорить он был мастак. У Семена дернулось веко. Понимая, что еще немного, и он просто вытрясет из этого мудака все дерьмо, Краснов с силой вдавил пальцы в крышку стола и перевел взгляд на маленькое вытянутое окошко под самым потолком. В желтом свете уличного фонаря снег кружил, как будто рой взбесившихся пчел.
– Вы проявили преступную халатность, поставив под угрозу жизни моих бойцов. Чудо, что никто не пострадал. В связи с этим объявляю вам строгий выговор и буду хлопотать о вашем переводе. Все ясно?
– Так точно, – выплюнул капитан.
– Свободен.
В нормальных условиях, конечно, все делается немного не так. Но это были необычные, мать его, условия.
– Урод, – не сдержался Краснов, как раз в тот момент, когда в кабинет заглянул Иван Сергеевич. Тот вздрогнул, ощутив исходящую от главного ярость, и даже попятился. – Все готово?
– Так точно.
– Я сейчас подойду.
Происшествие еще необходимо было как следует задокументировать. Полагаться на авось Краснов не привык. К тому же это был неплохой повод оттянуть время своего возвращения. Почему-то он был не готов встретиться с Дуней снова.
– Я тебе нужен?
С Гуровым Семен был на «ты», по крайней мере, с глазу на глаз. Тот был неплохим мужиком и отличным профессионалом. На восемь лет старше Краснова.
– Нет, майор. Иди, отдыхай.
Дождавшись, когда за Гуровым закроется дверь, Семен включил компьютер и принялся за работу. Но сосредоточиться было не так-то просто. Встреча с Дуней выбила его из колеи. Напомнила о том, о чем он не любил вспоминать. Свое голодное детство, пьющую гулящую мать, то ощущение собственной ненужности и обреченности, с которым он рос, и с которым практически сросся к моменту появления Дуни в их городе. Она провела здесь всего один год… Нет, меньше, каких-то девять месяцев – которых аккурат хватило, чтобы окончить одиннадцатый класс. Тютелька в тютельку. Но ему и этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы влюбиться в нее беззаветно, как только в восемнадцать и можно. А потом уже нет.
Семен встал, провел по короткому ежику на голове размашистой крупной ладонью. Ну, надо же! Какого черта его так пробрало? Ну, увиделись и увиделись. Чего уж? Он ведь знал, что она вернулась… И что ему уже ничего с ней не светит, знал тоже. Ну, во-первых, потому что с их последней встречи прошло полтора десятка лет. Чувства давным-давно притупились, остыли. А ко всему, она наверняка возненавидела его после того, что он сделал.
А во-вторых, Дуня собиралась замуж за другого. Об этом как-то упоминала их общая школьная подружка Юлька. Ну и, конечно, кольцо на пальце Дуни, которое Краснов сразу заметил, потому как, по роду деятельности, должен был сразу все подмечать, тоже было весьма красноречиво. Кстати, украшения уродливее Семену еще видеть не доводилось. Он тер ей руки, касаясь холодного ободка, и с трудом контролировал желание стащить то вовсе. Искушение сказать, что, видно, то потерялось в снегу, пока он вызволял ее и тащил к вездеходу, было практически таким же непреодолимым, как и идиотским. Краснов покачал головой, удивляясь тем глупостям, что лезут в голову. Свернул подготовленный документ, опустил крышку макбука и вышел из кабинета.
Дуня, как и прежде, спала. Почему-то только сейчас Краснов подумал о том, что ее уже наверняка хватились и теперь сходят с ума от беспокойства. Отец. Или жених. Или подруги… Хотя, может, и нет. Если они нечасто созваниваются. Семен достал из кармана мобильник. Связи, как он и думал, не было.
Может, попробовать связаться с той самой Юлькой через интернет? Вот с кем Дуня наверняка общается по сто раз на дню. Ведь как раз благодаря Юльке она и вернулась в их края из столицы после такого длительного отсутствия. У них намечался и уже даже некоторым образом реализовывался огромный проект, в котором Дуня выступала в качестве архитектора. Подумать только, она добилась всего, о чем мечтала, ни на шаг не свернув с пути. Его же жизнь сделала грандиозный кульбит. Чтобы избежать тюрьмы, он был вынужден согласиться с предложением Дуниного отца и вместо того, чтобы уехать вместе с ней поступать в столичный ВУЗ, пошел в армию. Ну, а там его не на шутку закрутило.
Интересно, а она вообще знает, как сложилась его судьба? Им ведь даже парой слов не удалось обмолвиться после того ужасного случая на выпускном. Даже парой слов…
Краснов разделся, сходил в душ, а вернувшись в спальню, растерянно уставился на лежащую в его кровати женщину. А ведь он однажды чуть не стал причиной её смерти… Дело было на выпускном, ага… Пока он впервые любил Дуню на берегу, его мать в очередной раз перебрала. Это не понравилось ее сожителю. Тот вытащил ее из зала, чтобы было поменьше свидетелей, и стал избивать. Семен подоспел, когда по лицу матери уже бежала кровь. И, наверное, даже логично, что у него упало забрало. С диким рыком Краснов бросился на обидчика. И все… Что происходило дальше, прошло, будто сквозь него. Менты, которые загребли Семена, потом говорили, что он избил того урода едва ли не до смерти. Но ему было на то плевать. Другое дело, что от его рук случайно пострадала Дуня. Глупенькая, она хотела его оттащить. А он… ослепленный яростью, даже не понял, что это его девочка. Краснов отшвырнул ее от себя, отбросил… едва не убив. Она даже провела некоторое время в коме. Упав и неудачно ударившись.
Краснов вздохнул. Растер лицо ладонями и лег поверх одеяла. Он просто полежит пять минут и уйдет.