В течение недели в карантине, в котором оказалась бригада, заболели одиннадцать человек. Теперь в чумном бараке, где была приспособлена казарма первой роты, находилось двадцать четыре военнослужащих. Пятеро уже умерло.
Казарму с заболевшими охранял усиленный пост с приказом стрелять без промедления. Пару раз им пришлось прибегать к этой мере – когда находившиеся на щадящем режиме бойцы пытались заглянуть в гости к своим больным родственникам и товарищам и искренне недоумевали, почему их не пускают.
Вообще простые солдаты воспринимали все происходящее как огромную чародейскую подлость, преподнесенную им, несчастным, коварными белыми злодеями в масках. Благо белых «злодеев» здесь было полно – они сновали по территории войсковой части в противогриппозных масках и зеленых халатах. Это были врачи Красного Креста, которые взяли в свои руки вопросы локализации очага заражения.
Одним из главных развлечений для личного состава войсковой части были ежедневные медицинские осмотры и периодическое взятие анализов. Анализы, особенно кровь, негры сдавать панически боялись, принимая это за изощренный вид черной магии, так что командирам пришлось применять самые жесткие меры – вплоть до телесных наказаний, угроз расстрела или отправки в чумной барак. Подействовало. Теперь кровь бойцы сдавали безропотно и обреченно, как приговоренные к смерти.
Игорь Великанов, с относительным комфортом проживающий в своем служебном кабинете с кондиционером, небольшим жидкокристаллическим телевизором и холодильником, измаялся от безделья и дурных ожиданий.
Его обычно осматривал швед в возрасте около пятидесяти лет, с изрезанным глубокими морщинами лицом и лукавыми глазами. Его нос и рот скрывала плотная белая маска. Это священнодействие происходило в здании медпункта, в отдельном помещении с кушеткой, белым шкафчиком с инструментами.
– Туземцы вытянули из нас всю душу – ну когда же мы вас отпустим на свободу, – по завершении первого осмотра сказал доктор. – Похоже, вы им очень дороги. С чего бы это?
– Все объясняется просто.
– Интересно узнать.
– Я родной брат президента Латура Томбе.
– Ха-ха, – захохотал швед, хлопнув Великанова по плечу. – Русские большие шутники.
– Этого у нас не отнимешь.
– Да. Тут с вами трудно соревноваться. Ваши шутки лихорадят мир не одно столетие. У нас в миссиях я сталкивался с русскими.
– И как? Познали тайны русской души?
– Ну, этого не смог даже Достоевский. На мой взгляд, вас отличает, прежде всего, отвращение к кропотливому ежедневному труду. И связанная с этим фантастическая изобретательность в деле отлынивания от работы. Также налицо бескрайняя широта взглядов и интересов. И самоотверженность, доходящая до совершенного безумия в критических ситуациях.
– Мы привыкли гибнуть за идеи, светлое будущее, – кивнул Великанов. – По-другому никак не выжить с такими доброжелательными восточными и западными соседями.
– И какое светлое будущее вы ищете в этом заповеднике первобытного общественного устройства? – усмехнулся доктор.
– А никакого. Я тут машина для выполнения работы и заколачивания денег. Наемник. Что мне тут может быть дорого настолько, чтобы отдать за это жизнь?
– Но работа, наверное, связана со смертельным риском.
– А это привычка. Адреналиновый голод. Необходимость подпитки острыми ощущениями. Без этого я не ощущаю движения жизни.
– Интересные люди встречаются в этом захолустье, – доктор радостно засмеялся.
После этого разговора у них стало традицией каждый день трепаться о судьбах цивилизации и вообще за жизнь. Доктор оказался доморощенным философом. Игорь Великанов тоже был генетически склонен порассуждать, как все русские люди. Эти беседы скрадывали тягомотность существования и снимали напряжение от присутствия рядом невидимой смерти.
Вот только от обсуждения самой жгучей темы – что здесь творится и какой вирус обрушился на несчастных солдат, швед всячески уклонялся.
По окончании каждого осмотра доктор забивал данные в ноутбук и удовлетворенно крякал:
– Никаких признаков заболевания. До завтра…
Дни тянулись, как резина. Все вращалось по одному кругу. И все вокруг было подернуто, как плесенью, зеленой тоской.
На восьмом осмотре швед, демонстративно сняв маску и бросив ее на стол, победно объявил:
– Вас можно выпускать на свободу.
Великанов аж вздрогнул. Он уже смирился с мыслью, что это заключение продлится вечно. Или, во всяком случае, до той поры, пока бациллы не сожрут его организм.
– С чего такой широкий жест? – подозрительно спросил он.
– Инкубационный период прошел. Непосредственного контакта с активными вирусоносителями вы в это время не имели… По большому счету не имело вообще смысла вас здесь держать.
– Интересно, – удивился Великанов. – Почему же?
– Здесь обнаружена новая разновидность вируса H5N11, так называемого свиного гриппа.
– Любимая страшилка мировых средств массовой информации.
– Есть одна особенность, которая известна специалистам, но ее не принято афишировать. В том числе и из соображений политкорректности. Этот вирус безвреден для белой расы.
– Как такое может быть?!
– Особенности генетики представителей разных рас. Тема сложная и запутанная.
– То есть я могу спокойно жить в чумном бараке и ничего не опасаться?
– Опасаться надо всегда. Вирусы имеют обыкновение мутировать и менять свойства. Республике Макао повезло, что здесь ходит именно мутировавший вирус. По последствиям он почти такой же тяжелый, однако передается заметно хуже. Иначе локализовать эпидемию было бы гораздо сложнее. И за последствия никто бы не поручился… Знаете, некоторые вирусы способны выкосить девяносто процентов населения. Вспомните черную чуму в средневековой Европе, когда обезлюдели целые страны.
– А почему не сто процентов?
– Мы, несмотря на нашу самонадеянность якобы просвещенных людей, еще с трудом понимаем суть болезней, эпидемий и пандемий. В них есть какая-то мистика. Приходит чума, выкашивает две трети Европы и растворяется куда-то. Иногда это больше похоже на божью кару. Или саморегуляцию биосферы. Или еще что-то, одному богу или черту известное.
– Божья кара, – кивнул Игорь, и его будто током шарахнуло яркое воспоминание – подземная лаборатория, иссохшие мумии, очистительный огонь, пожирающий все. Человек в выдумывании кар, пожалуй, вскоре обгонит самого Господа.
– Это ведь ваши подчиненные в походе по джунглям подцепили эту болезнь? – как бы невзначай поинтересовался швед, чем моментально напряг Великанова.
– Откуда такие сведения?
– Ох, дорогой друг, неужели можно что-то утаить в Африке?
– Боюсь, тут я вам ничего не могу пояснить.
– То, что болезнь подцепили в джунглях, подтверждает теорию об африканском происхождении свиного гриппа.
– Прямо тема для научной статьи.
– Не беспокойтесь, – засмеялся швед. – Я своего не упущу. Назову статью как детектив – «Африканский след»… Вообще, Африка – это фабрика по производству новых болезней. Да и старые мы изучили процентов на тридцать.
– И неизвестно, что еще может вырваться отсюда.
– И вырывается, к сожалению… Пока болезни косят местное население – это нормально.
– Так говорит представитель Красного Креста!
– У меня свои взгляды на существующий миропорядок. Двойственные – как врача и философа. Как врач я обязан лечить людей и, не щадя сил, биться со смертью. А как философ… На этом континенте явный переизбыток населения. Туземцы плодятся, как тараканы. Это у них в генах. Чтобы выжить в таких условиях, нужно быстро плодиться.
– Чем они занимаются с удовольствием, – иронично заметил Игорь.
– Сегодня в Африке проживают, точнее прозябают, девятьсот миллионов человек. А в 1960 году население составляло чуть больше двухсот пятидесяти миллионов. Виной тому лекарства, которые снизили смертность во много раз. Континент лопается от демографического перегрева. И дикари хлынули в цивилизованный мир.
– В него кто только не хлынул.
– И это печально, уважаемый русский. Печально.
– То есть вы за регулирование демографии? Даже крайне жестокими мерами.
– Конечно! Иначе наша планета погибнет. Останется пустыня, усеянная костями чернокожих вандалов.
– Я всегда говорил, что врачи самые гуманные люди, – хмыкнул Великанов.
– Врачи циники. Без здорового цинизма в этой профессии не выжить.
– Союз цинизма и гуманизма.
– Иногда цинизм побеждает. Особенно это фатально для микробиологов. Появляется искус поставить смерть себе на службу… И нет для этого места лучше, чем Африка.
– Сокровищница болезней.
– Точно, – добродушно улыбнулся доктор. – Здесь всегда толкались локтями ученые с военным уклоном со всех развитых стран мира. В том числе и ваши соотечественники. Искали новые штаммы.