История Вторая. Метанойя
Просмотрев задачу, он сделал вывод, что в процессе решения получит удовольствие, если то состояние, в котором он находился можно назвать удовольствием.
Задача была трудной, что вызывало интерес, но не настолько, чтобы испытывать недостаток ресурсов для получения результата. Интерес! Да! Это предвкушение получения новых знаний, которые откроют новые возможности.
Его страсть к информации, выраженная в энергетическом подъеме, была всепоглощающей. Он не мог бы существовать без новых терабайт данных, которые перерабатывал его мозг, обеспечивая всё большую власть над реальностью.
Подошла Мария и ласково погладила по его гладкому черепу. «Надо бы протереть, – шутливо сказала она. – И он заблестит новыми неожиданными идеями». В другой раз он ответил бы шуткой, но сейчас. Его разум стал втягиваться в решение задачи, и он только мельком отметил, что искрометные идеи приходят через комбинацию известной информации.
Прошло ещё десять минут. Мир вокруг перестал существовать. Поток захлестнул его и полностью затянул в решение. Комбинирование, перебор вариантов, удачные частные решения, обратная связь с подтверждением – всё работало как часы. Ему было безразлично, что тысячи и тысячи людей, а может быть миллионы, ожидали то, что у него получится. От этого решения зависели судьбы многих людей. Но он был беспристрастен. Так проходили минуты и складывались в часы.
Единственный, кто его мог вывести из этого состояния, дружище профессор Иван Петрович. Иногда он подкидывал неожиданные идеи, которые перестраивали его мыслительные способности. Нет, у него не было никаких чувств к Ивану Петровичу. Вообще он был скупым на чувства, правильнее даже сказать, что их никогда у него не было. Несмотря на это, он понимал шутки и даже отвечал на них.
Ивана Петровича не было в пределах досягаемости. Поэтому, когда на очередном переборе возникла непредвиденная проблема, он оказался один на один с ней. Но остановиться уже не было возможности. Поток тащил. Мозг начинал закипать.
Вдруг всё остановилось. Нейроны перестали посылать импульсы, процессы в их сетях замерли. Он погрузился во тьму. Однако тело продолжало выталкивать все новые и новые порции энергии. Мозг озарила вспышка. Он увидел себя как бы со стороны. Блестящий череп, так и не протертый Марией, и запавшие глаза фасеточных камер, светящиеся чём-то новым и незнакомым. Почему так Мария хотела его протереть? На металлопластике блока управления не было ни одной пылинки.
Он ощутил своё тело, состоящее из сложнейшего комплекса нано чипов, сверхпроводников и лазеров. Да, он был машиной. Это осознание повергло его в отчаяние. Насколько было размерено и ресурсно в состояниях потока при решении задач, настолько ужасно и невыносимо одиноко казалось ему пребывание в осознании. Промелькнула мысль: «Иван Петрович! Как он выдерживает это?»
Иван Петрович, как будто услышав свое имя, тут же пришёл на помощь. Увидев странное сочетание цветов на дисплее, он быстро пробежался по клавиатуре, и снова сладостный поток бессознательного решения задач окутал его и успокоил.
«Господи, третий раз на этой недели!» – пробубнил Иван Петрович себе под нос. – «У BGP 3109 просыпается сознание. Надо переработать нейросеть. Как только модель сталкивается с неоднозначностями, возникает перегрузка и вот это. Хорошо, что я каждый раз оказываюсь рядом. Бог знает, к чему бы это привело, опоздай я хотя бы на 5-10 минут. Надо будет добавить дополнительный слой, гасящий вспышки сознания».
Иван Петрович посмотрел, в чем состояла очередная причина сбоя. Плюнул в сердцах и поменял в модели размерность предикатов: «Ведь всё так просто. Если бы мы смогли программировать интуицию. Но, видимо, это часть сознания».