Первая в Европе
Месопотамия – так в древности называли земли, расположенные между Тигром и Евфратом. Сегодня это территория Иракской республики и здесь повсюду слышна арабская речь. А две тысячи лет назад здесь говорили по-арамейски. Еще две тысячи лет назад, то есть за две тысячи лет до нашей эры, в Двуречье господствовала речь аккадцев. А если мы углубимся во тьму времен еще дальше, то обнаружим, что около пяти тысячелетий назад тут говорили по-шумерски. И не только говорили, но и писали. До нас дошло большое число «глиняных книг» – обожженных глиняных табличек, покрытых письменными знаками.
Итальянский путешественник Пьетро делла Балле попал на Ближний Восток более трехсот лет назад и написал о тех местах одну из первых достоверных и научных книг. В книге он привел изображения странной надписи, виденной им в Персии. На глиняной табличке было изображено что-то вроде гвоздиков или клинышков. Эта надпись не имела ничего общего с известными к тому времени алфавитами. Со временем клинописные тексты стали попадать в Европу все чаще, и уже можно было догадаться, что особенность этого письма вызывалась качеством материала, на котором писали, – мягкой глины. Из глины лепили табличку, потом заостренной палочкой делали надпись, нажимая вначале и затем постепенно вытаскивая палочку. В Месопотамии (или Двуречье) не было ни лесов, ни папируса, и местные жители придумали использовать для передачи информации то, чего было в избытке – глину. Глиняные таблички обжигали, они становились как каменные и долго хранились. Глина – материал дешевый, палочка для письма и того дешевле. И от этого письменность в странах Двуречья была распространена куда шире, чем в Египте или у древних майя. Писали не только жрецы, но и служащие складов, дипломаты, поэты – именно в Двуречье появились первые литературные произведения.
Клинопись существовала во всех странах Ближнего Востока. Из шумерских царств она распространилась в Ассирию, Персию и Вавилон. То есть многие столетия на территории большей, чем Европа, люди писали клинописью. И если бы глиняные книги не были такими тяжелыми, наверное, писали бы так и сегодня.
Больше всего глиняных табличек нашли в руинах Персеполя, столицы Древней Персии, погибшей в пожаре, когда ее захватил Александр Македонский. Греческие историки рассказывают, что пожар начался во время грандиозного пира, который Александр устроил по поводу победы над персами. Афинская танцовщица Тайс бросила горящий факел, пьяный Александр и его военачальники последовали ее примеру, а колонны дворца были деревянными. Архив дворца, переписка персидских царей со своими сатрапами и соседями, был погребен под развалинами. Но пожар глиняным табличкам не страшен, и множество табличек (тысячи) были выкопаны позднее археологами и попали в Европу.
А потом «гений одной ночи» Георг Гротефенд смог найти к ним ключ. Он родился в 1775 г. и служил учителем в гимназии. В возрасте двадцати семи лет он поспорил с друзьями, что сможет расшифровать клинопись. Гротефенд выиграл пари и после этого еще много лет учительствовал и написал множество разных статей и книг, но ни одна из них не представляет интереса. Он прожил долгую жизнь и ушел на пенсию с должности директора лицея. Гротефенд остался в числе гениев человечества, хотя гением он был всего несколько недель, которые потратил на расшифровку клинописи.
Конечно, не следует думать, что Гротефенд был неучем. Он замечательно знал и любил древнегреческую литературу, а ведь именно из нее можно узнать больше всего об истории Древней Персии. Гротефенд знал и то, что в 540 г. до н. э. персидский царь Кир разбил вавилонское войско и создал великую Персидскую державу. В боях с соседями, в вечной вражде с Грецией эта держава господствовала на Востоке вплоть до походов Александра Македонского, который ее и разгромил.
Положение Гротефенда, принявшегося за расшифровку клинописи, было сложнее, чем у Шампольона, сумевшего разгадать смысл египетских иероглифов. Ведь у француза был Розеттский камень – плита, где один и тот же текст был написан не только иероглифами, но и на древнегреческом языке. А Гротефенд даже не знал, как читать знаки клинописи – справа налево или наоборот, а может быть, сверху вниз. Эту проблему он решил, изучив направления острых концов клинышков, и сделал первое допущение: «Таблички необходимо держать таким образом, чтобы острия вертикальных клиньев были направлены книзу, а горизонтальных – вправо». Второе допущение: читать следует слева направо.
Затем Гротефенд предположил, что клинописные надписи чаще всего говорят о царях и их делах. Значит, должны быть одинаковые для всех табличек правила – как называть царя. И попросил прислать ему надписи с современных царских могил в Персии. На царских могилах было написано: «(Имя) великий царь, царь царей, сын великого царя (имя), царя царей…» Почему бы ни предположить, что титул царей очень древний и что две или три тысячи лет назад писался на табличках точно так же.
Если каждый клинописный знак обозначает букву, предположил Гротефенд, то надпись на табличке может значить то же, что и надпись на современной могиле. Значит, первое слово – это имя царя, а косой клин, который стоит после него, – это просто знак промежутка между словами. А вот следующее после «разделителя» слово должно означать «царь». И это слово должно повторяться дважды. Такие пары одинаковых слов должны встречаться постоянно
Гротефенд просмотрел множество табличек и понял, что на них второе и третье слова были одинаковыми – они означали титул царя. Однако первое слово повторялось только на половине табличек. На второй половине было другое слово. И Гротефенд сказал себе: речь идет о сыне, отце и деде. Но после предполагаемого деда не было титула. Кто же они? Гротефенд принялся изучать персидские династии и вскоре убедился, что внуком был Ксеркс, сыном – Дарий, а отцом Гистапс, который царем не был. Итак, Гротефенд, прочитав имена трех царей и зная, как перевести слова «царь», «сын» и «отец», получил в свое распоряжение довольно много клинописных букв. И дальше прочесть клинопись Древней Персии не составило для него труда.
Итак, Гротефенд выиграл пари, а о своем открытии написал только маленькую заметку и даже не посмел прочесть ее перед учеными города Геттингена. Ученые всего мира попросту не знали о работе Гротефенда и продолжали беспомощно и бессмысленно расшифровывать клинопись. Лишь через тринадцать лет один из геттингенских профессоров попросил Гротефенда сделать более подробный отчет о своем открытии и включил его в книгу «Мысли о политике, путях сообщения и коммерции основных народов Древнего мира». Так мир узнал о расшифровке клинописи…
Специалисты с самого начала различали в шумерской письменности два ее вида – первоначальное идеографическое (фигурное) письмо и созданную на его основе клинопись. Именно клинописью написан великий эпос о герое Гильгамеше, отправившемся на поиски вечной жизни.
Переход от фигурного письма к клинописи начался приблизительно в начале III тысячелетия до нашей эры, а завершился окончательно в эпоху династии Ур, в середине III тысячелетия до нашей эры, то есть 4,5 тысячи лет назад. И если в отношении происхождения клинописи у специалистов не было особых сомнений, то в выяснении происхождения первоначального фигурного письма они зашли в тупик, поскольку следов «шумерской» пиктографии – своего рода предписьменности – в Двуречье найти не удалось. Почему?
Исследования последних лет – археологические, лингвистические, антропологические – показали, что не шумеры были аборигенами Двуречья. Они пришли сюда откуда-то извне и застали на вновь обретенной земле не дикие племена, а уже сложившуюся, высокоразвитую цивилизацию, лучшие достижения которой они унаследовали, в том числе и письменность, приспособив ее к собственной речи. Таким образом, ученые пришли к выводу, что цивилизация Двуречья обязана своим происхождением не шумерам, а их предшественникам – «протошумерам». А поскольку протошумеры, то есть те, что были здесь до шумеров, говорили на ином, не шумерском языке, то было принято и иное название создателей древнейшей цивилизации Месопотамии. По названию холма Эль-Убайд, где впервые была обнаружена эта цивилизация, их назвали «убаидцами». И теперь, говоря о древнейшей системе письма (идеографического письма), существовавшей в Двуречье-Месопотамии еще до появления там шумеров, с полным основанием можно употреблять термин «протошумерская» или «убаидская».