Молитва сама по себе является чудом. Она дает возможность беспрепятственно обратиться ко Всевышнему и небесным покровителям. Каково человеку без веры в возможность преодоления разлуки? Молитвенное общение исключает разлуку с Творцом из нашего существования. Святые праведники подолгу пребывали в посте и молитве, чтобы жить в Святом Духе здесь, на земле. Это непонятная нам, грешным, особая форма жизни. Но ухватить ее крохи – радость молитвенного общения – мы можем, умеем и обязаны.
Молитва – это не самоуспокоение или самовнушение (которое, вероятней всего, только вид одиночества). «Ты все можешь, ты лучше всех!» – ободряет аутотренинг. «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей!» – говорит молящийся, то есть сделай таким, как Ты хочешь, Господи, ибо и я хочу того, что нужно Тебе. И вместо желания сделаться лучше других – чувствуешь, как другие хороши. С кем же состязаться, когда все могут пребывать в Духе Святом? В молитве участвуют многие – Господь, святые, молящийся – зримо друг для друга.
Вслед за чудом молитвы приходит чудо помощи, потому что не услышанным не остается ни одно искреннее слово, рожденное горячей любовью и состраданием к тем, за кого мы молимся, или вызванное глубоким раскаянием в собственных проступках и жаждой начать новую жизнь.
В 1988 году я с приступами сильных болей попала в больницу. Мне предстояла сложная операция. Мой муж был в Никольском кафедральном соборе, молился св. Николаю Чудотворцу и св. целителю Пантелеймону о моем выздоровлении. Надо сказать, что я в то время не была крещена и в церковь ходила редко, служб не понимала и обращалась к Богу только с просьбами о помощи.
Перед операцией, мысленно воззвав ко Господу Иисусу Христу, я пообещала креститься, если останусь жива. Попросила помощи у св. Николая Чудотворца и св. целителя Пантелеймона. И – о чудо! Сложнейшая операция, длившаяся около трех часов, завершилась успешно. Я поправлялась без осложнений. Выйдя из больницы, крестилась в Никольском соборе. Слава и благодарение Господу Иисусу Христу, св. Николаю и св. Пантелеймону.
Моя дочь очень скорбела о своей бездетности. С верой и надеждой я опять обратилась к св. Николаю Чудотворцу. Молилась у его чудотворной иконы в Никольском соборе. И через год желанный, вымоленный сын и внук родился. Слава Господу во святых Его!
Третий случай явной помощи св. Николая Угодника произошел со мною недавно. Я очень люблю море, но заплывать далеко всегда боялась. В тот раз море было спокойное, и я, распекая себя за нерешительность, призвав на помощь Ангела-Хранителя, заплыла на большое расстояние. Тут мне как будто кто-то приказал: «Возвращайся!» Вокруг никого не было. Я медленно поплыла к берегу.
Начался прилив. Волны все сильнее и сильнее подгоняли меня к берегу. Я радовалась их «помощи». И вдруг почти у самого берега они стали покрывать меня с головой. Я не успевала набрать воздух, перевести дыхание, не доставала до дна. Поняла: еще немного, и я утону.
От страха умереть без исповеди, без Святого Причастия, я стала мысленно взывать ко Господу и Божией Матери о помощи. Волны как будто реже стали меня покрывать. Судорожно пытаясь вспомнить имя святого, помогающего на море, воскликнула: «Святой Николае! Помоги мне, дай силы крикнуть о помощи, усмири волны!» И смогла крикнуть, позвать дочь. Меня услышали, помогли. Спасена! Все произошло в считанные минуты. Слава и благодарение Господу Иисусу Христу, Божией Матери, св. Николаю Чудотворцу, святому Ангелу-Хранителю!
Когда мне бывает тяжело, скорбно, я молюсь, читаю акафисты, каноны. Мысли, сердце и душа успокаиваются. Приходят радость и силы жить дальше.
Я инвалид I группы (паралич ног), болезнь моя длится уже 11 лет. Приобрел освободившуюся кооперативную квартиру. Через год появилась прежняя хозяйка квартиры и начала судебную тяжбу, которая тянулась с переменным успехом больше года. В то время одна знакомая верующая женщина застала меня в подавленном состоянии. Тут же из сумки вынула книжечку «Житие Ксении Петербургской» и велела прочитать. Прочитал не сразу, думал: «Петербург – вон где, а Чита – вот где, как уж тут до Ксении дойдут мои молитвы».
В этой книжечке прочел об одном случае, когда св. Ксения помогла в решении судебного дела. Меня это как-то вдохновило.
Между тем приближалось очередное судебное разбирательство. Не знаю почему, но мне пришла мысль написать небольшую икону блаженной Ксении и дать ее матери с собой на суд. Сам я занимаюсь иконописью, так как имею художественное образование, пишу иконы. Мама бережно к ней приложилась, завернула в салфетку, положила в сумку и пошла на суд. Я же тем временем молился, прося Господа и блаженную Ксению помочь нам. Дивны дела Господни! В суде произошел удивительный случай: бывшая хозяйка квартиры, отвечая на вопросы судьи, так запуталась, что сама рассказала, как купила эту квартиру по фиктивным документам. Даже судья рассмеялась. Мама вернулась домой обрадованная. А икона св. блаженной Ксении всегда с нами. Так что для Господа и его угодников расстояние не помеха. Дивен Бог во святых Своих, Ему же слава вовеки. Аминь!
С юности занимался альпинизмом. Проводил в горах все каникулы. Иногда походы бывали очень сложные. Родители сначала запрещали, но потом поняли, что это увлечение серьезное. Мама просила брать с собой в поход иконку святой Варвары. Говорила, что спасет от внезапной беды и от смерти. Я брал всегда.
И всегда возвращался здоровым, не было никаких серьезных травм.
Не думал, что придется обращаться к помощи святой Варвары для родителей. У отца есть серьезные проблемы с ногой, из-за сахарного диабета. Началась гангрена, пальцы ноги хотели отнимать. Делали все, что могли, но нога продолжала гнить. Я привез отцу икону святой Варвары и молитвы.
Отец потихоньку стал читать молитвы. Считаем спасением, что операции пока удалось избежать. Для отца очень важно, что он сам может водить машину, вести активную жизнь.
46. Как в Боге Отец, Сын и Святой Дух нераздельны, так и о молитве и в жизни нашей мысль, слово и дело должны быть также нераздельны. Просишь ли чего у Бога, веруй, что будет, сделается по твоему прошению, как Богу будет угодно; читаешь слово Божие – веруй, что все, что в нем говорится, было, есть и будет, и сделалось, делается и сделается. Так и говори, так читай, так молись. Великая вещь слово! Великая вещь душа мыслящая, говорящая и действующая, образ и подобие Троицы всемогущей! Человек! Познай себя, кто ты, и веди себя сообразно со своим достоинством.
Молитвенное общение с Господом и Небесными Силами выявляет в нас образ и подобие Божие. В другие часы, дни, годы, проведенные без молитвы, мы понимаем, что человек – ничто перед Богом. В этих двух ощущениях нет противоречия: образ Божий возникает только в Небесном отражении – неискаженный, как в чистом зеркале. Отойдя от зеркала, мы сразу теряем себя: пылинка ли села на одежду, изменилось ли выражение лица – не угадать. Только при встрече с другим человеком мы опять можем уловить свое отражение в его глазах, то есть в его душе, и понять: что-то не так.
Небо же всегда над головой и готово вернуть нам образ Божий, стоит лишь обратиться. Бог – это безмерная свобода, и молитва к Нему – проявление свободы души. Кого еще можно позвать и спросить так, чтобы сразу был с нами? Расстояния и непонимания не существует, если мы честны в молитве. Мы всегда знаем, чего Господь хочет от нас, может быть, не всегда хотим это принять, но уж такова лукавая сила – находит для себя всякую щелку. Но в этой щелке и погибает, если молитва совершилась, то есть пролила радость в душу.
Мы также заранее понимаем, что молитвенное обращение к Небесным Силам оскорбительно, если помыслы нечисты. Помните ли, у Достоевского в «Идиоте» звучит горькая насмешка над нами, всуе поминающими святые имена: «Один совсем в Бога не верует, а другой уж до того верует, что и людей режет по молитве…» Понадеяться на высшую помощь в греховной затее означало бы отяготить грех.
39. Когда ты один молишься, и унывает дух твой и станет скучать и тяготиться одиночеством, помяни тогда, как и всегда, что на тебя светлейшими, паче солнца, очами взирает триипостасный Бог, все святые ангелы, Ангел твой хранитель и святые Божий человеки. Истинно, ибо все они едино в Боге, и где Бог, там и они…
40. Когда молишься Владычице или святому какому-либо, вообрази твердо, что ты член Церкви, в которой Владычица – главный камень здания, Начальница мысленного наздания (акаф. Пр. Богор. ик. 10), и знай, что ты тесно связан внутренне со всеми небожителями, как камень здания, хотя и мягкий и не твердый…
Келейная, уединенная молитва – это таинство личного общения с Небесными Силами, в которое нет доступа постороннему взгляду. Мы молимся так, как нам легче настроить себя на искреннее горячее моление: перед иконой в доме; на улице, заглянув единственно в глубину своего сердца; в поле, в лесу, у реки – всюду, где и когда душа будет готова. Поскольку верим и знаем, что Спаситель всегда пребывает в готовности слышать и отвечать.
Как молиться, чтобы молитва была угодна Богу? Как достичь состояния предельной честности? Дело ведь не за лучшими словами, подобранными в особом порядке. Дело за состоянием, которому научить невозможно. Но научиться могут все – сердце само подскажет. Во время молитвы совершенная готовность к действию, которое невозможно совершить никому, кроме Всевышнего, и есть молитвенное состояние. Православный епископ, философ Антоний Сурожский в работе «Может ли еще молиться современный человек?» дал пронзительный рассказ, который описывает не просьбу о заступничестве, а действие заступничества. Только через действие и можно понять готовность пребывать в Духе Святом.
…Я хотел бы теперь дать вам пример, который одновременно иллюстрирует положение, какое мы должны бы занимать, чтобы быть в состоянии молиться, если хотим молиться, и заповедь, которую несет моя Церковь:
Когда мы думаем об апостолах, о святых, мы воображаем, что это были люди настолько исключительные, настолько глубоко отличные от нас; но обратимся к смутным годам чужестранного вторжения и гражданской войны в России. В небольшом провинциальном городке, который только что перешел из одних рук в другие, молодая женщина лет двадцати пяти с двумя маленькими детьми оказалась в ловушке: ее муж принадлежит к противоположному лагерю, она не сумела вовремя бежать, она скрывается, надеясь, что наступит момент, когда ослабнет внимание тех, кто ищет смерти ее и детей, и она сможет попытаться убежать.
В страхе проходит день, за ним ночь, еще день; к вечеру второго дня дверь лачуги, где она прячется, открывается, и входит молодая женщина, соседка ее лет, простая, ничем не выдающаяся женщина из народа. Она спрашивает: «Вы такая-то?» И мать со страхом отвечает: «Да». – «Вас обнаружили, сегодня ночью за вами придут, чтобы расстрелять, вам надо бежать». Мать, глядя на детей, отвечает: «Куда я пойду? С детьми не убежишь, они не могут идти быстро и далеко, нас сразу узнают!» И эта соседка, незнакомая в предыдущее мгновение, вдруг перестает быть просто соседкой, она становится тем великим, величественным, что Евангелие называет «ближним», самым близким, настолько, что никого нет столь же близкого; эта женщина становится ближней для матери и говорит: «Вас не будут искать – я останусь здесь вместо вас…» И мать возражает: «Но вас расстреляют!» – «Да, – отвечает та, – но у меня нет детей». И мать с детьми уходит, но перед тем задает ей вопрос: «Как тебя зовут?» И все что нам известно о ней, о ее прошлом, о ее конкретной реальности – это ее имя: Наталья.
…Эта молодая женщина не раз, вероятно, спрашивала себя, не напрасно ли она умирает. Умереть ради того, чтобы спаслась эта женщина и ее дети – да! Но какая чудовищная, трагическая бессмыслица, если и их схватят, и ее расстреляют!.. Теперь-то я мог бы ей сказать, что Зоя спаслась, что детям уже за пятьдесят лет, многое мог бы сказать еще – теперь; но она этого никогда не узнала и в течение ночи была расстреляна.
Вот акт заступничества, вот что позволяет Наталье не в благочестивых речах, но всем своим существом воззвать: «Господи! Спаси их! Возьми мою жизнь, но отдай ее другим!» И действительно, эту жизнь они приняли, но не временную, не жалкую, кратковременную человеческую жизнь. Они получили от нее еще нечто. Вы помните то место у апостола Павла, где он говорит: Уже не я живу, но живет во мне Христос... Так вот, эта женщина (Зоя. – Прим.) и ее дети говорили мне: «Она умерла нашей смертью, и вот уже пятьдесят лет мы пытаемся жить ее жизнью, жить в меру Натальи…»
Иногда нам кажется, что Господь не слышит нас или несправедлив к нам. Как справиться со своей неуверенностью, как поддержать иссякшую надежду на помощь? Не будет иного ответа, кроме как заглядывать в себя и каяться. От нас ждут глубокого понимания своей вины перед Богом и перед собой. Это немыслимо трудная вещь – принять, что ты виновен настолько, что отнимают самое дорогое. Но сколько христиан вымаливали прощения – не перескажешь. Значит, может вымолить каждый. А за прощением должна последовать благодарность – не только молитвенная. Всю жизнь придется построить по-другому. Если готовности к этому нет, не стоит и начинать молиться.