365 шагов к тебе - читать онлайн

Зоряна

Зоряна неспешно шла вдоль огромного бесконечного окна. Легкая немнущаяся юбка, закрывающая колени, футболка и джинсовка, на ногах кеды. Маленький рюкзачок, в котором лежали книга, телефон, паспорт, небольшой кошелек с наличными и банковской картой. Русые прямые волосы убраны в высокий хвост, чтобы было не так жарко. В столице только начиналось лето, но оно сразу решило показать свою власть, и столбики термометров с утра пораньше взлетали до двадцати пяти градусов. Хорошо, что в аэропорту этого не чувствовалось. Зоряна прищуривалась, когда лучи солнца, проникая сквозь окно, слепили ее, и улыбалась. Она чувствовала подъем и порхание пресловутых бабочек, которые приятно щекотали живот. Отпуск! Как хорошо! О том, почему в этот отпуск она едет одна, Зоряна старалась не думать – ни к чему портить себе настроение.

Она продолжала свой маршрут вдоль окна. Там, за стеклом, стояли самолеты, ездили машины, автобусы, работали сотрудники аэропорта. Зоряна все шла и шла, не сводя взгляда с огромных блестящих крыльев самолетов. Она пробегала глазами по названиям авиакомпаний: Lufthansa, S7, Emirates, Red Wings – и невольно задавалась вопросом, куда и откуда прилетели эти птицы. Куда они направятся вновь. Какие судьбы у тех людей, что сядут на рейс. Кто они и что их ждет там, в том месте, куда они прилетят. Зоряна шла и шла, ей казалось, что окно с видом на самолеты не закончится никогда.

Наконец она дошла до самого дальнего угла зала ожидания и вздохнула. Бесконечное окно имело свой конец. Зоряна обернулась, словно очнувшись ото сна, и заметила неподалеку небольшой кафетерий. Улыбнулась своему открытию и направилась к стойке, чтобы заказать себе капучино, большой с миндальным сиропом. Услужливый продавец выдал ей бумажный стакан с кофе по цене билета на самолет. Впрочем, теперь, когда ей больше не предстояло больших трат, а свадебное платье она сдала за полцены в комиссионку, можно было и шикануть.

Зоряна присела за свободный столик, достала электронную книгу и погрузилась в чтение. Она отхлебывала маленькими глоточками ароматный кофе, довольно неплохой, по ее скромному мнению, и старательно прочитывала английские слова, наслаждаясь доступностью языка ирландской писательницы. Так Зоряна провела с полчаса. Она допила кофе, посмотрела на часы, совершенно позабыв, что только что проверяла время на экране книги. И почти сразу раздалось объявление диспетчерской о начале посадки на ее рейс. Москва – Айя-Напа. Кипр, ее ждет солнечный Кипр. Москва, безусловно, летом прекрасна, но ничто не сравнится с синевой неба и голубизной моря на острове богини любви. Сердце слегка кольнуло и привычно защипало глаза. Но Зоряна тряхнула головой. «Нет, я не буду плакать. Все сделано и решено!» С этой мыслью она потихоньку направилась к выходу.

Толпа пассажиров выстроилась в длинную очередь. Зоряна не любила в них стоять, но от нечего делать послушно встала в конец длинного хвоста и черепашьим шагом поплелась в сторону сотрудников авиакомпании. Показала паспорт, отдала билет, получила талон. Знакомые действия, которые повторялись пару раз в году в разных аэропортах мира.

Зоряна невольно рассматривала пассажиров – праздное любопытство, не более. Она никого не искала и не ждала, просто ей всегда было интересно, что движет людьми, что они чувствуют, куда идут и чего хотят. Вот молодая семья: женщина лет тридцати, мужчина чуть постарше и двое детей, один дошкольник, второму – от силы год. Старший шумит, бегает, что-то просит. Мама, удерживая на одной руке младшего сынишку, второй ловит старшего, а папа в это время толкает коляску, на которой гора ручной клади. Зоряна подозревала, что в рюкзаках игрушки, книжки и печенье для детей. Наверняка пара подгузников и салфетки. Ей сразу же вспомнилась племянница-трехлетка. А вот пара совсем молодая, наверняка едут в свой первый отпуск. Молодой человек смотрит на девушку влюбленными глазами, а она так и сияет под этим взглядом. Зоряна отвернулась. Разбитое сердце отказывалось радоваться чужому счастью.

Она продолжала свой осмотр. В основном, на отдых летели люди семейные, несколько маленьких компаний. Таких, как она, наверно, и вовсе не было. Одиноких, которых не ждут там, на другой стороне полета. И хотя Зоряна сама приняла это решение – поехать развеяться и прийти в себя, – все равно сейчас ей было грустно, что она отправляется в путешествие одна. Что некому будет показывать в окошке отдаляющийся город, облака, горы и море.

Кто-то случайно толкнул ее в толпе, извинился, Зоряна даже не успела заметить этого человека. Только увидела, как вперед торопливо прошел мужчина. «И куда спешит? – подумала она. – Все равно автобус один на всех, да и самолет не улетит раньше времени». Она никогда не понимала таких вот торопыг. Быстрее приехать к регистрации, скорее добежать до выхода из терминала. Чтобы первыми сесть в автобус, а потом в самолет, а потом ждать еще полчаса, пока соберутся и остальные пассажиры.

Поток людей, шумный, разношерстный, лился по коридору, стекая вниз, к автобусу, который, слегка покачиваясь, плавно докатил их до трапа. Широкая река, попав в узкое место, ускоряет ход. Но поток людей, наоборот, немного затих, постепенно продвигаясь вперед и наверх, в салон самолета.

– Здравствуйте, добро пожаловать на борт, – улыбнулась стюардесса в стильной красной форме. Идеальная укладка, безупречный макияж. – Ваше место по правую руку, у окна.

– Спасибо, – ответила Зоряна и пошла по салону. Ей приходилось останавливаться и ждать, пока усядутся другие пассажиры, но она никуда не спешила. Зачем лишний раз нервничать? Самолет взлетит по расписанию.

Место 14А. Зоряна увидела на соседнем кресле мужчину, который увлеченно что-то читал на телефоне.

– Извините, мое место у окна, – обратилась она к нему.

– М? – он поднял на нее глаза. «Европеец?» – почему-то подумалось Зоряне. Было что-то такое в его внешности. Темные волосы средней длины небрежно уложены, серые глаза. Он был хорошо одет, со вкусом. На руке сверкнули часы. – О, это ваше место? – догадался он, поднимаясь и пропуская ее. – Пожалуйста, – говорил он без малейшего акцента.

«Ошиблась», – равнодушно подумала Зоряна, она вежливо улыбнулась и протиснулась к окошку.

– Спасибо.

Первым делом она достала из сумки книгу и положила ее на колени. Затем отправила сообщение маме («Я в самолете, позвоню, как приземлюсь».), после чего телефон отключила и убрала. Зоряна откинулась в кресле и посмотрела в небольшое окошко. Скоро она будет за тысячи километров отсюда, и, кто знает, может, этот отпуск и правда приведет в порядок ее мысли и чувства.

Никлас

Он ненавидел аэропорты, терпеть не мог стоять в очередях на регистрацию, потом толкаться в очередях на паспортном контроле и досмотре таможни. Но летать Никласу приходилось так часто, что он смирился. Смирился с тем, что несколько часов из его жизни улетает в прямом и переносном смыслах слова. Он научился использовать это время для отдыха, чтения или работы. Часто в таких перелетах он просматривал договоры и счета, составлял письма, которые не мог доверить секретарю. И даже сегодня, когда он летел в отпуск, Никлас работал. Но он пообещал самому себе, что не будет хандрить из-за того, что все друзья в самый неподходящий момент оставили его, а сумеет эти две недели провести так, чтобы было потом о чем этим друзьям рассказывать. Пусть завидуют и локти кусают!

Он собирался в такой спешке, что купил билеты не глядя. Поэтому ценимый им за комфорт бизнес-класс остался за бортом. Впрочем, Никлас Берг никогда не причислял себя к богатеям, которым не место среди простого народа. Он себя ощущал его частью, хотя рос в достаточно состоятельной семье. Его отец был владельцем небольшого дизайнерского бюро в Швеции с филиалом в России.

Никлас, хоть и был расстроен, что его компания на отпуск распалась и лететь ему приходилось одному, впрочем, рассчитывал хорошо провести время. В конце концов, он обаятельный молодой мужчина, свободно владеющий тремя языками, ему будет легко найти себе подругу на время отпуска. Надо только выбирать осторожнее, чтобы не дай бог у девушки не снесло голову и она не напридумывала себе ничего лишнего. Курортные романы не превращаются в истории настоящей любви. В этом Никлас был совершенно уверен.

В аэропорту он не расставался с телефоном, проверяя счета и заключенные договора, отвечая на электронные письма. Пару раз звонил своей секретарше в офис в Гётеборг. Он сидел за стойкой кафе на высоком барном стуле. Рядом стояли недопитый апельсиновый фреш, позабытый круассан и пустая чашка из-под кофе. Никлас на автомате потянулся к чашке, сделал глоток, но в рот ничего не попало. Он разочарованно вздохнул, сделал жест рукой официанту, и тот повторил заказ.

Телефон пропиликал, возвещая о сообщении. «Мой милый, не забудь написать, как доберешься до отеля. Целую тебя». Мама. Ему уже тридцать два года, а мама все волнуется за него, как будто ему шесть лет. Никлас набрал дежурное: «Хорошо, мама. Целую» – и вернулся к работе.

Устав от бесконечного перечитывания договора с одним из поставщиков, Никлас выключил телефон и посмотрел перед собой. Вокруг бегали люди, торопились, спешили. Некоторые лениво развалились в креслах зала ожидания. Кто-то спал. Чьи-то дети кричали. Никлас вдруг почувствовал себя словно оторванным от этого мира. Как будто он смотрит на все откуда-то издалека и со стороны. И тут его взгляд поймал яркое пятно, проследил за ним – девушка в зеленой юбке выглядела такой же оторванной от этой суеты аэропорта. Шла неспешно. Волосы, убранные в хвост, обнажали шею. Это была его слабость – неизбежно притягивало взгляд. Никлас задумчиво провожал незнакомку глазами. Девушка прошла еще несколько шагов и скрылась из его поля зрения. Никлас вернулся к неоконченному завтраку. Вскоре он оплатил счет и направился к своему выходу на посадку.

Никлас был из тех, кто не любит ждать в очереди, поэтому всегда приходил заранее. Первым на регистрацию, первым на посадку. Он и из самолета выходил бы раньше всех, да вот только были люди еще нетерпеливее.

Уже в самолете Никлас снова достал телефон и продолжил дела, зная, что на ближайшие часа четыре он будет лишен связи с миром.

– Извините, мое место у окна, – услышал он, не сразу сообразив, что обращаются к нему. Подняв глаза, Никлас снова увидел ее. Ту девушку из зала ожидания. На лице всего на мгновение отобразилось удивление, которое тут же сменилось привычной маской вежливого участия.

– О, это ваше место? – он показал на кресло возле окна и поднялся, пропуская свою соседку по полету. – Пожалуйста.

Она уселась, достала электронную книгу и телефон. Никлас отвернулся и снова погрузился в договор с поставщиком, который вконец обнаглел и лупит такие цены, что мама не горюй.

– Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на борту… – раздалось приветствие бортпроводницы, а еще через полчаса, Аэробус-321 взлетел из аэропорта «Домодедово», унося с собой двести пассажиров на солнечный Кипр.

Зоряна любила летать. Любила смотреть в иллюминатор. Ей нравились облака, нравились поля и города внизу. Она любила и горы, и море. Ей нравилось рассматривать крошечные домики, дороги. Где-то там жили люди, что-то делали, где-то работали, о чем-то мечтали. Возможно, они сейчас смотрят на самолет, в котором она летит, и хотят тоже отправиться куда-нибудь. В путешествие или на отдых – не важно. А она летит здесь, на высоте девять тысяч метров. Даже страшно представить, как это высоко!

Зоряна, хоть и достала книгу, но так к ней и не притронулась, разглядывая далекий и от этого казавшийся таинственным мир внизу. Стюардессы принесли напитки. Она, как и ее сосед по креслу, попросила кофе. Мужчина услужливо помог ей опустить столик – ручку слегка заело. Зоряна снова невольно отметила его манеры, лощеность, но при этом не отталкивающую, скорее завораживающую, он не был похож на среднестатистического русского мужчину. Ей стало любопытно, кто он такой и откуда. Почему летит один на рейсе, который забит по большей части семьями с детьми.

Сосед перехватил ее взгляд и улыбнулся. Зоряна смутилась и отвернулась к окну, прихлебнув кофе из бумажного стакана. Она только более-менее пришла в себя, как вдруг услышала его голос:

– Что там видно интересного?

Зоряна повернулась к соседу. Тот через ее плечо пытался рассмотреть в иллюминаторе землю. Но ему было неудобно, и он видел только небо и облака.

– Ничего особенного, если честно.

– Тогда почему вы глаз не отводите от окна? – Зоряна встретилась с прямым взглядом серых глаз. Дружелюбных, но нагловатых.

– Не так часто летаю, поэтому мне просто интересно, что там внизу.

Она отвернулась, стараясь скрыть смущение, и принялась снова рассматривать облака, попивая кофе не самого лучшего качества. В аэропорту был намного вкуснее. Но страсть к напитку у нее была неискоренима. Поэтому даже от самого гадкого кофе она никогда не отказывалась.

Наконец, придя в себя, Зоряна принялась за книгу. Ахерн ей нравилась простотой и легкостью слога. А еще тем, что не надо было каждую минуту лезть в словарь, чтобы понять, о чем же идет речь. Вот только книгу она выбрала не самую веселую для отдыха, зато очень романтичную. Зоряна искренне переживала за главную героиню, которая потеряла любимого мужа так рано.

Она читала, пока ее снова не отвлекли стюардессы, предлагающие на обед сэндвичи. Снова ее сосед галантно передал ей ее сверток. Зоряна не понимала, почему она чувствует рядом с ним неловкость. Что-то в его взгляде и манерах, видимо.

Полет продолжался дальше своим чередом. То и дело сновали пассажиры, у кого-то шумели дети. Турбины глухо и монотонно гудели. Вдруг раздался перезвон и загорелось табло «Пристегните ремни». Самолет начало слегка потряхивать, как будто он скакал по воздушным кочкам. Командир сообщил о зоне турбулентности и попросил не волноваться. Но Зоряна против воли вцепилась в подлокотники и вся вжалась в кресло.

– Не волнуйтесь, так часто бывает, – раздался рядом с ней спокойный голос. Зоряна слегка повернула голову и слабо улыбнулась. – Знаете, вам сейчас лучше отвлечься, подумать о чем-то другом. Расскажите, куда вы летите?

– На Кипр, как и все здесь, – ответила Зоряна, попутно отметив, что вопрос странный и глупый.

– Хорошо, и что вы будете там делать?

– Я лечу в отпуск.

– Одна?

– Что за допрос?

Мужчина тихо засмеялся, обнажая ровные белые зубы. Его смех заставил и Зоряну улыбнуться.

– Вот видите, вам уже не так страшно, а зона турбулентности позади.

Зоряна быстро повернула голову и увидела, что табло погасло, да и самолет больше не трясло. Она облегченно вздохнула и расслабилась.

– Спасибо, – поблагодарила она соседа.

– Не за что. Я провожу в самолетах много времени, уже привык к разному.

Зоряна помедлила, прежде чем задать ему вопрос:

– И вам совсем не страшно?

Это прозвучало как-то по-детски и немного наивно, но он ответил вполне серьезно:

– Иногда бывает и страшновато. Когда дождь или метель. Но, как правило, я в самолетах работаю.

– Понятно.

– А вы, видимо, читаете.

– Да, – Зоряна снова взяла в руки книгу.

– Я, кстати, Никлас. Хм, Николай, если вам так удобнее.

– Вы не русский? – вырвалось у нее.

Мужчина снова засмеялся.

– Ой, простите. Это так невежливо.

– Прощу, если назовете свое имя, – Никласа забавляла эта молодая женщина.

– Зоряна.

– Зоряна? Это…

– Славянское. Можно Яна, если вам так удобнее, – ответила она его же словами.

– Очень необычное имя. Почему вас так назвали?

– Все банально – я родилась на рассвете.

– Неужели? Необычный способ выбрать имя.

– Да, родители никак не могли определиться. Поэтому, когда я родилась ранним утром, родилось и имя.

Никлас покивал, принимая к сведению новую информацию, и повисла пауза. Зоряна снова взялась за книгу. Она погрузилась в переживания героини, позабыв о своем соседе, пока он вдруг снова не обратился к ней.

– Позволите спросить, почему вы летите одна? Или вас уже ждут там?

– Нет, не ждут. Так вышло, – ответила она, пытаясь читать книгу.

– И вам не скучно будет одной?

– И снова допрос?

– Нет, просто устал смотреть в телефон, – он небрежно махнул новехоньким iPhone и убрал его в карман брюк.

– Нет, мне не будет скучно. Я люблю быть одна, – Зоряна постаралась сделать так, чтобы голос на последнем слове не дрогнул.

Никлас задержал на ней пытливый взгляд. Что-то подсказывало ему, что не все так просто, но выпытывать было бы невежливо. Жизнь в Европе научила его не лезть в чужие дела. Но русская душа требовала разгадать тайну. В итоге временно перевесила европейская половина. И все же он иногда задавал ей вопросы: в каком местечке она будет отдыхать, бывала ли на Кипре раньше, почему выбрала именно этот остров для отпуска, сколько она будет отдыхать. Зоряна отвечала односложно, и у Никласа создалось впечатление, что она делает это из вежливости. В конце концов, он оставил ее в покое, решив, что еще успеет попросить у нее номер телефона в «Ларнаке».

Но в аэропорту он потерял Зоряну. Поток пассажиров, схлынувших с их борта, быстро смешался с толпой из другого самолета, и как ни пытался Никлас найти зеленую юбку в толпе джинсов и шорт, так и не смог. Возле багажной ленты он тоже не нашел Зоряны. То ли она уже ушла, то ли наоборот сильно запоздала. Никлас, может, и подождал бы ее у ленты, но тут зазвонил его телефон: приехало такси. Тогда он решил, что хоть девушка и милая, и приятная, но это же был просто перелет. Теперь начинается его отпуск.

Зоряна была смущена вниманием постороннего мужчины во время полета. С другой стороны, пережить четыре часа в воздухе было рядом с ним проще. Она не хотела показаться невежливой, поэтому отвечала на его вопросы, поддерживала беседу. Но все же не понимала, зачем он с ней так возится? Видно же, что он не из простых. Манера говорить, держаться, одежда – все выдавало ей человека из круга несколько выше. Не понятно было ей, почему он летит в «экономе», а не «бизнесе». Зоряна же видела себя совсем не такой, кто может заинтересовать подобного мужчину. Его внимание и вопросы смущали ее и сбивали с толку. Несколько раз за беседу ей хотелось спросить: «Зачем вам все это?» Но стеснительность не позволила. Поэтому она честно, но несколько односложно отвечала: «В Айя-Напе», «Раньше не бывала», «Захотелось посмотреть, где родилась Афродита», «Десять дней» и так далее.

Она не специально улизнула от него в аэропорту. Но и продолжать вести себя так, словно они летят отдыхать вместе, она не хотела. Когда поток пассажиров с их рейса смешался с другими людьми и Зоряна заметила, что Николая нигде не видно, то она всего пару секунд поискала его глазами, а не найдя, пожала плечами и пошла своей дорогой. В конце концов, глупо ожидать, что шапочное знакомство принесет ей что-то большее, чем просто приятную компанию.

Зоряна прошла через паспортный контроль, вежливо поздоровавшись со служащим. Потом получила свой багаж, нашла представителя туроператора и села в просторный автобус. Ее снова захватило ощущение предвкушения чего-то интересного, какого-то маленького, но приключения. Она с наслаждением вдыхала влажный морской воздух еще на трапе самолета. Потом по дороге к автобусу. А сейчас, заняв свое место, она с удовольствием разглядывала пальмы и яркие цветы, наслаждаясь прохладой от кондиционера.

Вскоре собрались и остальные пассажиры автобуса, и он пустился в путь по ровным дорогам мимо моря и гор, оливковых рощ, пальм и апельсиновых деревьев. Зоряна, как зачарованная, смотрела на новые, непривычные глазу пейзажи. Она искренне восхищалась яркими красками: зеленью деревьев, синевой неба, белизной облаков. Сейчас, в эту минуту, в эту секунду, она чувствовала себя счастливой. Все проблемы, все неприятности остались там, далеко позади. Не было никакого жениха, разбитого вдребезги светлого будущего, не было потерянной молодой женщины, которая в один миг вдруг поняла, что живет не по-настоящему. Волшебство нового мира стерло из памяти все дурное. И пусть это очарование не может длиться вечно, но Зоряна позволила себе забыться.

Спустя пару часов она оказалась у дверей небольшого отеля. Главное, почему она и ее бывший жених выбрали его, кроме цены, – он стоял несколько поодаль от других, а значит, здесь не так многолюдно. Водитель помог Зоряне достать багаж, она поблагодарила его и вошла в раздвигающиеся двери.

Она не спешила бежать к ресепшену. Там уже стояло несколько человек из ее автобуса. Зоряна оставила чемодан возле стойки и прошлась по холлу. Она внимательно осмотрела каждый закоулок. Обратила внимание на уютные кресла вокруг низких журнальных столиков. Прошлась между величественными колоннами. Затем подошла к стойкам информации для туристов из разных стран. Почитала правила отеля, висящие рядом с ресепшеном. И даже нашла небольшой стеллаж с книгами на разных языках: небольшая самодельная библиотека, которую здесь составили сами постояльцы. Этот шкафчик заинтересовал Зоряну больше, чем все остальное, она принялась рассматривать корешки книг, размышляя о том, что бы она хотела из этого почитать.

– Здравствуйте, – обратились к ней по-английски.

– Здравствуйте, – ответила Зоряна и повернулась к говорившему. Им оказался один из служащих отеля, невысокий мужчина лет сорока.

– Вы приехали сегодня? Не получили пока номер?

– Пока нет, – Зоряна посмотрела на ресепшен. Там уже никого не осталось. – О, как хорошо. Пойду получу свой номер.

– Хорошего отдыха, – улыбнулся ей служащий.

Заполнив бумаги и получив ключ и брошюры для отдыхающего, Зоряна поднялась на лифте на третий этаж, довольно быстро нашла свою комнату и распахнула дверь. Мило, чисто и уютно. Почти так, как на рекламных фото на сайте. Зоряна была не из привередливых. Она ценила комфорт и спокойствие. В номере было все, что ей нужно, включая электрический чайничек и несколько пакетиков с чаем.

Зоряна прошлась по комнате и открыла балконную дверь. На нее тут же пахнуло влажностью и теплом. Это был не московский воздух. Он был совсем другим. Полным незнакомых ароматов, звуков. Но что больше всего чуялось Зоряне в этом воздухе, это запах моря – близкой воды. Она вдыхала его, прикрыв глаза и расставив руки на парапете.

Да, отпуск определенно начинался довольно неплохо. Десять дней блаженства, посвященных только самой себе. Выбросить все из головы, вернуть душевное равновесие, отплакать и отгоревать, вспомнить о себе, найти то, что вернет жизни смысл. Зоряна посмотрела на часы, близилось время ужина. Спокойно и неторопливо она сходила в душ, потом достала из чемодана подходящее платье. Оделась и подправила макияж, тщательно расчесала волосы и убрала их в низкий хвост на боку. Она осмотрела себя в зеркале и удовлетворенно вздохнула.

Зоряна вышла из номера и спустилась по лестнице к ресторану. Вошла, поздоровавшись с хостес, взяла тарелку и медленно прошла по всему залу, отмечая, что ей больше всего хотелось бы попробовать. Остановив выбор на оливках, тушеных овощах и индейке на гриле, Зоряна принялась подыскивать место.

Наконец она обнаружила свободный столик, довольно уединенный, подальше от шведского стола. Зоряна села, и возле нее тут же материализовался официант, мужчина средних лет.

– Здравствуйте. Что будете пить?

Зоряна немного замешкалась. Ей было непривычно всюду слушать иностранную речь. Шестеренкам в голове потребовалось время, чтобы сообразить, чего от нее хотят. Официант вежливо улыбался, ожидая ответа.

– Вино, сок? Белое, красное? Апельсиновый, яблочный? – подкинул он ей идеи.

– Бокал белого, – ответила Зоряна, прикинув варианты. Гулять так гулять. Отпуск же!

– Хорошо, – официант скрылся, чтобы появиться снова через минуту и поставить на стол слегка запотевший бокал.

– Спасибо, – Зоряна улыбнулась. Возможно, в ее улыбке что-то промелькнуло, потому что официант вдруг спросил:

– Вы здесь одна?

– Да, да, одна, – все еще улыбаясь, ответила Зоряна. Она почувствовала, как уголки ее губ предательски дрогнули, а глаза увлажнились. «Не реветь! – приказала она самой себе. – Ну-ка не смей реветь!»

– Понимаю, – протянул официант, едва ли не сочувствующе. Он посмотрел на нее так по-отечески ласково, что Зоряна чуть было не разрыдалась прямо здесь. Но, к счастью, заботливый мужчина откланялся. – Хорошего вечера!

Зоряна опустила голову, чтобы скрыть лицо, которое пошло пятнами. Она боялась поднять глаза от тарелки. Когда она ехала сюда, то была уверена, что это прекрасная идея. Сестра очень настаивала на необходимости отпуска после сорванной помолвки, и Зоряна охотно согласилась. Мила так заманчиво рисовала ей кипрские пляжи, вкусную средиземноморскую еду, что у нее просто не осталось выбора.

«Ты только представь, – вещала Милослава, – идешь такая вся цветущая и красивая. Вокруг тебя пальмы, слева море, справа рестораны-кафешки. Занимаешь место под зонтиком на шезлонге. Элегантно скидываешь пляжное платьишко… У тебя ведь есть такое? Если нет, скажи, купим! Так вот… скидываешь платьишко, снимаешь солнечные очки и шляпу. И грациозно, словно кошка, идешь к воде. Трогаешь ее напедикюренными пальчиками. Томно вздыхаешь и ныряешь в пену морскую. Плаваешь в море, как дельфин, ныряешь, лежишь на воде, отдыхаешь. А потом выходишь обратно на берег, как сама Венера. И все мужики, которые там отдыхают, неважно, женатые или нет, падают перед тобой на колени, умоляя осчастливить хотя бы взглядом…» Зоряна слушала Милу и смеялась: «Ты пересмотрела романтических комедий». «Ты сначала попробуй, а потом уж посмеешься», – парировала сестра. Так Зоряна согласилась приехать сюда, на Кипр.

Сначала она хотела вообще отменить поездку. Ведь она задумывалась как свадебное путешествие. Потом хотела поменять страну. После просто изменила даты и отменила свадебный люкс на две ночи. На счастье Зоряны, никто в отеле не напомнил ей о снятой брони, не возникло никаких проблем, и она приехала сюда как свободная женщина, а не как невеста, сбежавшая из-под венца.

В ресторане было шумно. Люди стучали приборами по тарелкам, слышался иногда звон бокалов, разговоры не умолкали ни на минуту. И все были с кем-то. У всех были пары, семьи или друзья. Только Зоряна была одна как перст. Ей стало грустно. Она вдруг вспомнила приятного соседа из самолета. Имя какое интересное – Никлас. Ей больше нравился этот вариант, а не русское Коля. Вежливый и обходительный, акцента она не заметила, но по манерам и одежде – чисто европеец. Мужчины в России по большей части попроще, особенно когда летят куда-то отдыхать. Они не одеваются, словно на деловую встречу собрались. Зоряне вспомнились серые глаза, и она задумалась, почему ей кажется, что мужчины с таким цветом глаз, нагловатые и самодовольные? Никлас, кажется, таким не был, или…

«Так, подруга, – мысленно остановила себя Зоряна, – это не имеет значения. Вы встретились случайно в самолете, но после ваши дороги разошлись. Он даже номер телефона не попросил. А наверно, если бы ты ему понравилась, то он бы это сделал». От последней мысли Зоряне вдруг стало совсем не по себе, она совершенно позабыла о своем плане на отпуск: наслаждаться свободой и одиночеством, привести в порядок разум и чувства. Позабыла, что в самолете вела себя несколько отстраненно, чем наверняка отпугнула Никласа, который то ли был общителен по природе, то ли действительно глаз на нее положил.

Зоряна закончила ужин и поднялась. После бокала вина в голове появилась приятная легкость, и шум ресторана уже не казался раздражителем, а наоборот, звучал, как нечто радостное, где всем легко и хорошо. Зоряна пошла к выходу. В фойе она помедлила, размышляя, стоит ли заглянуть в бар или пойти в номер? Посмотрела на часы: 20:00. Время детское.

Зоряна примостилась в уголочке лобби, от алкоголя отказалась и попросила чай. Пока официант исполнял ее просьбу, она позвонила домой.

– Мама, привет! Это я.

– Милая моя! Как ты? Как отель? Ты уже поела? Вкусно? Ты там не проголодаешься? – мама забрасывала свою девочку вопросами.

– Все хорошо, мам, – со вздохом ответила Зоряна. Может, стоило отделаться сообщением?

– Зоренька, что такое? Ты точно в порядке? Что с голосом? Ты из-за Яна так?

– При чем тут Ян? Я в отпуске, а не в медовом месяце! – вспылила Зоряна. – Ян в прошлом. Он забыт, вычеркнут! Не хочу говорить об этом!

– Да что ты так сердишься? Я просто подумала, тебе грустно, ведь вы должны были полететь туда вместе, – дочь услышала, как мама всхлипнула на том конце провода, и закатила глаза. – Вы были такой хорошей парой… – ну вот, началось. Все это Зоряна слышала много-много раз и не хотела снова погружаться в поток маминых мыслей о том, что жизнь дочурки кончена. Конечно, бросить жениха в двадцать девять лет почти у алтаря – для пожилой женщины, прожившей в браке больше тридцати лет, – это был нонсенс.

– Мам, не начинай, пожалуйста.

– Ладно, не буду.

Повисла пауза, которую ни одна из говоривших заполнить не могли. Наконец Зоряна произнесла:

– Я пойду, наверное. Устала после дороги, хочу пораньше лечь спать.

– Конечно-конечно! Иди, отдыхай.

– Пока, мам, завтра позвоню. – «Или позже. Каждый день такие разговоры я не вынесу».

– Доброй ночи, Зоренька.

«Сбросить вызов». Зоряна какое-то время вертела в руках телефон, размышляя, позвонить ли сестре или не стоит. В итоге решила ограничиться сообщением. Она допила чай и поднялась к себе в номер. На часах было 20:30. Зоряна плюхнулась на кровать. «Боже, и что я буду тут делать целых десять дней?!»

Никлас

Никлас сидел в баре своего отеля. Перед ним стоял стакан с неразбавленным виски, в руках он держал телефон, то пролистывая что-то, то отвечая на какие-то письма. Работа не отпускала его на минуту даже в отпуске. По приезду в отель – не самая шикарная «пятерка», но зато есть бунгало, что его более чем устраивало: он не любил большие корпуса, – Никлас принял душ, переоделся в свежие брюки и светлую рубашку. Рукава он закатал, а пару верхних пуговиц оставил незастегнутыми. Влажные после душа волосы зачесал назад прямо пальцами, и слегка волнистые пряди придали ему немного небрежный вид. Никлас привык выглядеть хорошо и не находил в этом ничего зазорного. Были времена, когда папа ругался на него: «Возишься у зеркала, как девчонка!» Никлас улыбнулся: сейчас его отец проводил у зеркала времени даже больше его самого. Очень дорожил своим имиджем и старался сохранить цветущий вид.

После ужина Никлас сразу пошел в бар. Он заказал себе стаканчик виски и уткнулся в телефон. Человек, не привыкший отдыхать, знающий только работу и бесконечные перелеты между двумя странами. Весь его отдых – это пятничный поход в клуб с лучшим другом и небольшой компанией. Раз в году Никлас позволял себе двухнедельную отлучку в теплую страну. Сейчас это был Кипр, в прошлый раз – Испания, до этого – Таиланд, Египет, Тунис и Турция. Он не был привередлив. Выбирал по принципу: не разориться и «где я еще не был?». Несмотря на бизнес, который они вели с отцом, оба были людьми довольно сдержанными в расходах. Потому что знали, как легко можно потерять все.

Чем ближе к ночи, тем больше собиралось в баре народу. Никлас краем уха улавливал шум позади себя. Время от времени он поднимал глаза на бармена, который теперь не знал отдыха, разливая напитки посетителям. Наконец Никлас отключил телефон и, повернувшись на барном стуле, осмотрел помещение. Полумрак, царивший в баре, придавал лицам и силуэтам своеобразную нереальность. Неоновая подсветка под барной стойкой раскрасила его белоснежную рубашку причудливыми цветами.

Никлас равнодушно скользил взглядом по посетителям. Пары, компании. Молодые девушки стайками громко смеялись, попивая из высоких бокалов причудливые коктейли. Семейные пары вели себя более степенно. Многие держали в руках телефоны, читали и смотрели что-то свое, потом делились интересным со своим партнером и возвращались обратно в мир смартфона. Тех, кто только начинал свои отношения, видно было издалека. Эти были похожи на сиамских близнецов. Они сидели, плотно прижавшись друг другу. Некоторые целовались. Кто-то просто обнимался.

Никлас несколько раз зацепился взглядом за блондинку в платье, выгодно подчеркивавшем фигуру. Она смотрела на него. Когда их взгляды встретились в третий раз, Никлас улыбнулся, приподняв стакан. Этот жест можно было бы расценить по-разному, но блондинка решила, что это приглашение. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. Она что-то шепнула двум своим подругам, стрельнув глазами в сторону Никласа. Те постарались как можно незаметнее посмотреть на него. Никлас улыбнулся и помахал им. Блондинка отделилась от подруг и по-кошачьи плавно пошла в его сторону.

Она была красива. Очень ухоженная, это бросалось в глаза. Хищница на охоте – так про себя ее окрестил Никлас. Но жертвой он становиться не собирался. Блондинка подошла к нему и села на соседний стул.

– Что будешь пить? – спросил Никлас, обращаясь к ней по-английски.

– Мартини, – ответила та, и он жестом подозвал бармена.

– Как тебя зовут?

– Симона. А тебя? – женщина сидела в пол-оборота к Никласу, явно рисуясь перед ним.

– Никлас. Откуда ты? – он смотрел на нее прямо. Игры его всегда забавляли. Каждый из них понимал, чем должно закончиться действо. Она ждала, что он ее угостит, разговорит, они вместе потанцуют, а потом отправятся в номер. К ней или к нему – не суть. Он знал правила игры, но ему было интересно посмотреть, что станет делать блондинка, если он их нарушит.

– Австрия.

– О! – Никлас широко улыбнулся, демонстрируя небольшую ямочку на щеке с левой стороны. – Вена покорила меня. Я был там пару лет назад.

Женщина выслушала его комплимент с заученным благодарным вниманием, а потом задала свой вопрос. Они перекидывались ими, как теннисными мячами во время игры. Она подает, он отбивает, и мяч снова у нее.

– А ты?

Никлас на секунду задумался, какую назвать страну. Ту, в которой родился, но где бывал теперь лишь наездами? Или ту, что сейчас его дом?

– Швеция, – в итоге ответил он. Бармен принес им напитки. – За знакомство?

Блондинка улыбнулась, приподнимая бокал на высокой ножке. Она сделала глоток, не отводя взгляда от Никласа, и он скопировал ее жест. Женщина улыбнулась так, словно она уже победила. Он бросил осторожный взгляд на ее подруг, которые то и дело смотрели на них и шептались без конца.

– Не хочешь позвать сюда подруг?

– Хм… – она обернулась через плечо. – Нет. А то они будут страшно мне завидовать, что я первая тебя заметила.

Ну вот, пожалуйста, игра переходит на новый уровень.

– Мы еще можем поспорить, кто кого первый заметил, – Никлас, говоря это, не отводил взгляда. Он десятки раз знакомился с женщинами в клубе, часто уходил не один. Серьезных отношений он не то чтобы избегал. Скорее сомневался, что сможет найти женщину, которой понравятся его бесконечные разъезды и жизнь на две страны. Особенно если это будет кто-то из Швеции. А русские… все чаще он боялся, что наткнется на охотницу за состоятельным мужчиной, которая вцепится в возможность уехать из страны. Впрочем, Никлас не так уж задумывался о женитьбе и отношениях. Он плыл по течению, ожидая, что кто-то зацепит его воображение. Но пока вокруг были только вот такие австрийки с глубоким декольте, которые не искали ничего, кроме нескольких приятных встреч. А он и не возражал. В конце концов, женщина всегда дает понять, против она более близкого общения или нет. Симона была только за.

Никлас внимательно следил, чтобы бокал его собеседницы не оставался надолго пустым, хотя у него не было цели напоить ее. Все-таки они через какое-то время перебрались за столик к подругам. Симона довольно ясно обозначила свою территорию, сев к Никласу ближе, чем необходимо для беседы. Женщины наперебой спрашивали его, почему он оказался один на курорте, бывал ли он здесь раньше, как ему отель и далее по списку самых частых вопросов среди туристов. Затем пошли вопросы сложнее: чем занимаешься, что любишь, где живешь. Никлас ловко уворачивался, если тема была ему не по душе, щедро расточал комплименты не только Симоне, но и ее подругам.

Было около полуночи, бар потихоньку пустел. Оставались самые стойкие. Подруги Симоны вдруг засуетились, поднимаясь и прощаясь. Никлас знал, что по закону жанра, они должны будут с блондинкой еще немного посидеть, завести душевную тему, потом он пойдет ее провожать, а проснется утром с головной болью и запахом перегара в чужой постели. Будет рыскать по комнате, пытаясь разыскать свои ботинки. Очарование ночи развеется, и он увидит эту шикарную женщину со смазанным макияжем и растрепанными волосами. И это не то, что Никласу хотелось бы испытать. Посидеть и выпить с хохотушками из Австрии – это одно. Проводить с кем-то из них ночь – это совсем другое. И к этому другому у Никласа душа не лежала.

– Фройлен, подождите, – Никлас поднялся, останавливая подруг Симоны. – Уже поздно. Я вас провожу.

Он нацепил улыбку, как можно более очаровательную, и подруги блондинки затрещали в ту же секунду: «О, какой заботливый! Как внимательный! Сима, он просто сокровище, не упусти!» Последнее было вообще уже лишним, по мнению Никласа, но его никто не спрашивал. Он не собирался продолжать это знакомство и далее. Может, они еще пересекутся и перекинутся парой фраз. Но скорее всего, Симона вряд ли простит ему одиночество холодной постели.

Весело напевая последнюю из услышанных в баре песен, компания из трех девушек и Никласа направилась к лифтам, потом прошла по коридору третьего этажа. Мужчина весьма ловко выхватил ключ от номера у одной из подружек, открыл дверь, тут же вставил карточку в специальное устройство, и чужой номер озарился ярким светом, развеивая томную загадочность ночи. У всех сразу скривились лица, все четверо сощурились, стремясь спрятаться. Девушки возмущенно заойкали, а Никлас, воспользовавшись суматохой, пожелал спокойной ночи и закрыл за собой дверь. Когда он шел по коридору к лифту, он слышал, как щелкнул замок. Обернувшись, увидел Симону, которая догоняла его. Она держала туфли в руках, от чего ее бег был похож на кошачий своей тихой поступью.

– Ники!.. – выдохнула она ему прямо в лицо. – Поцелуй на ночь?

– Конечно, – Никлас пожал плечами и неспешно поцеловал ее в щеку. Нажал кнопку вызова лифта и уехал, оставив ее стоять посреди холла пьяную и не понимающую, что произошло.

Никлас вышел через главный холл, сопровождаемый взглядом ночного портье, которому он по выработанной в разъездах привычке улыбнулся. Шумный поселок постепенно замирал. На часах было далеко за полночь. Никлас вдохнул полной грудью теплый влажный воздух. Виски, бродивший по венам, выветривался, и ему ничего не оставалось, как пойти лечь спать в своих огромных апартаментах.

Зоряна

Зоряна спала как убитая, но едва первые лучи солнца проникли сквозь плотные шторы, она открыла глаза. На часах было около 6 утра. Она застонала, укрываясь с головой одеялом. Ну почему так? У нее же отпуск, можно же поспать подольше? Но нет. Переполненная эмоциями, она умудрилась проснуться ни свет ни заря. Какое-то время Зоряна ворочалась в постели, позволив мыслям блуждать, где им заблагорассудится. В конце концов, когда она поняла, что спать больше не будет, поднялась и поплелась в ванную. Там она долго смотрела на себя в зеркало, в очередной раз задаваясь вопросом, что же она делает здесь одна-одинешенька. Без мужа, без друзей. Совсем одна.

К завтраку Зоряна пришла одной из первых. Она иногда думала, что по таким ранним пташкам можно сразу понять, какие они скучные и занудные люди, которые легли вчера в девять вечера, когда весь остальной отель отрывался в местном баре. Что ж, и пусть. Может, она вовсе не занудная, а ведет здоровый образ жизни. Ложится в десять, встает в пять, идет на пробежку или делает зарядку.

Зоряна собиралась сесть на свое вчерашнее место, но официант, который обслуживал ее вчера, пригласил сесть за столик у окна.

– Здесь вид красивый, – сказал он, отодвигая стул. – Что будете пить?

– Кофе, – просто ответила Зоряна, улыбнувшись заботливому сотруднику отеля.

Вернувшись в номер, она собрала пляжную сумку, не забыв положить в нее защитное молочко и книгу, и переоделась. Вышла, спустилась вниз, прошла через холл, пожелав доброго утра портье. Солнышко ласково припекало, пальмы создавали легкую тень. Зоряна с наслаждением ловила каждый цветной кусочек этого рая. Она направилась к морю. На пляже выбрала себе свободное местечко, разложила полотенце на шезлонге. Здесь уже были люди, и Зоряна задумалась, во сколько же надо встать, чтобы оказаться тут первой и единственной.

Она поскорее стянула сарафан, убрала очки и, подпрыгивая от нетерпения, поспешила к ласковой воде. Едва только волна коснулась ее босых ног, как Зоряна тихо охнула. Наверно, она никогда не привыкнет к морю настолько, чтобы каждый раз не впадать от него в восторг. Зоряна стала медленно заходить в воду. Она была такая прозрачная, чистая, что легко можно было увидеть песок на дне. Зоряна пальцами рук провела на струящейся глади моря. Она улыбалась от охватившего ее счастья. Сделав последний шажок вглубь, она погрузилась в воду всем телом, оставив на поверхности только голову с убранными повыше в пучок волосами. Зоряна поплыла. Она с удивлением поглядывала на идеально чистую воду, сквозь слой которой все равно было видно песчаное дно.

«Идеально. Это просто идеально. Я могла бы так жить. Определенно. Плавала бы себе под утренним солнцем в ласковой воде, загорала бы на солнце. Интересно, смогу я уговорить начальника на удаленную работу, и остаться тут навсегда? Нет, это вряд ли. Может, подыскать себе другую работу?» – Зоряна самой себе фыркнула и чуть в голос не рассмеялась, несколько напугав проплывавших мимо тетушек. О том, чтобы уйти с работы, не могло быть и речи. Зоряна была из тех, кто прорастает корнями глубоко и надолго. И даже если место не совсем такое, как ей бы хотелось, она предпочтет искать в нем плюсы, заглушая в себе чувства и мысли, которые восстают против подобного. Она была из терпеливых. Но если взрывалась, то лучше этого никому не видеть.

Выбравшись из воды, Зоряна улеглась на шезлонг и достала книгу. Какой-то легкий роман о женщине в возрасте. На нее сыпется град проблем, и она как-то должна из этого града выбраться. Но что-то пока Зоряна не наблюдала никакого просветления.

Солнце поднималось все выше, а народу становилось все больше. Пляж наполнялся людскими разговорами, гомоном, шумом, криками и смехом детей. Постепенно буквы начали сливаться, и Зоряна все чаще перечитывала одну и ту же строчку, чтобы уловить ее смысл. Несколько раз она клюнула носом, едва не выронив книгу на песок. И тогда сдалась, поняв, что сон ее победит в любом случае. Она закрыла книгу и откинулась на шезлонге, удостоверившись, что лежит в тени зонта. Через минуту Зоряна сладко спала под шум прибоя и жужжание голосов.

Она входит в просторный зал. Столы и столики расставлены в беспорядке. Помещение очень большое, но ей сложно судить о том, как оно должно выглядеть к торжеству.

– Ну как вам? – спрашивает организатор, бойкая молодая женщина лет тридцати пяти. В руках она держит клип-борд, готовая записать все пожелания клиентов. На том, чтобы нанять ее, настоял Ян. Он же настоял на большом банкетном зале. Зоряне едва удалось уговорить его не нанимать живой оркестр. Пусть и из четырех человек. Уж лучше пусть будет играть диджей. Ян оживлен, он дергает невесту за руку.

– Ты только представь, – говорит он, – вот здесь будут композиции из цветов. Столы мы поставим вот так, – он рассказывает ей, делая широкие жесты руками и быстро перемещаясь по залу.

Зоряна смотрит на него и не понимает, что именно у него вызывает такой восторг. Сама она чувствует лишь усталость и опустошение. Для чего им организатор, если все равно все вопросы ей приходится решать самой? Эта женщина, Елена, звонит ей раз по десять на дню. Зоряна с женихом-то столько не общается. Чем ближе торжество, тем больше она испытывает желание сбежать. Куда угодно, лишь бы не это все. Эта мишура, живые цветы. Вы только подумайте! Во сколько же они им обойдутся? «Зачем это надо? Я не хочу… не хочу…» Она вдруг вскидывает голову, на нее словно только что снизошло озарение: она не хочет такой роскошной свадьбы, не хочет спускать огромную сумму ради одного дня. А может… она и свадьбы не хочет? Мысль пугающая, так что Зоряна невольно прикладывает руку ко рту, сдерживая возглас. На нее с любопытством смотрят и Ян, и Елена.

– Ты в порядке? – спрашивает жених и, получив утвердительный ответ, возвращается к обсуждению деталей с организатором.

Яна отходит от них подальше и набирает номер сестры.

– Мила! Ты мне нужна.

Зоряна открыла глаза. Солнце уже немного сместилось, так что тень от зонта ушла, и теперь лучи безжалостно жгли ноги. Она потянулась, посмотрела, сощурившись, по сторонам. На море сверкали блики, песок тоже слепил глаза, и Зоряна прикрыла их руками. Она ждала, когда глаза привыкнут к свету, а потом можно будет снова искупаться и пообедать где-нибудь. С пляжа ей уходить не хотелось, так что вполне может подойти любой ресторанчик по соседству.

Зоряна провела на пляже еще несколько часов, верная своему решению как можно больше времени находиться у моря. Около часа дня, она накинула на себя сарафан и прогулялась по променаду, выбрала первый попавшийся ресторанчик и заказала мусаку и чашку кофе. Она села за столик, достала книгу. Но так ее и не открыла. Зоряна сидела и наблюдала за посетителями кафе. Смотрела, как суетятся официанты. Если она встречалась глазами с кем-то из персонала, с ней здоровались. Она никак не могла привыкнуть к этому тотальному дружелюбию. В России люди хмурые, вечно всем занятые. Даже если ты, улыбаясь, идешь по метро, на тебя смотрят как на чокнутого. А здесь – пожалуйста, улыбайся, здоровайся, можно заговорить с любым из местных и никто не посчитает тебя ненормальной.

Так что Зоряна отложила книгу и просто смотрела. Ей было все интересно. Из тени и прохлады кафе она видела солнечный пляж и синее море. Наблюдала за семьями и парами. Зоряна отпустила свои мысли.

В свой номер она вернулась за час до ужина. Кожа горела от чрезмерных солнечных ванн. Зоряна приняла душ, оделась и накрасилась, не совсем понимая чего, собственно, ради, и вышла из номера ровно в 18:30, к самому началу ужина.

Уже знакомый ей официант указал ей столик и спросил, что принести. Зоряна попросила бокал вина и отправилась в путешествие по шведскому столу. После ужина она пошла в лобби-бар и какое-то время зависала в телефоне, подключившись к Wi-Fi. Позвонила маме, выслушала причитания о тоске и одиночестве любимой старшей дочери. Снова попыталась убедить, что вполне неплохо себя чувствует и в одиночестве, а потом под предлогом усталости попрощалась.

Зоряна сидела, утонув в уютном кресле, и смотрела ничего не видящими глазами в одну точку. Кругом кипела жизнь, а ей совсем не хотелось в ней участвовать. Ну и что, что одна? Тут завести знакомство – ничего не стоит. Но она не хотела. Ничего не хотела. «Напиться, что ли?» – Зоряна посмотрела на бар и поднялась. Улыбчивый симпатичный киприот налил ей вместо вина потрясающей красоты коктейль. И пока она стояла возле бара, отвечая на вопросы бармена, ей даже почти казалось, что жизнь налаживается. Но стоило ей вернуться обратно в облюбованное кресло, как снова все потухло.

Телефон пропиликал, возвестив о сообщении в мессенджере.

«Сестренка, привет! Как ты? Как долетела? Как отдыхается? Почему ничего не сообщила мне?»

«Привет, дорогая! Прости! Все хорошо. Отдыхаю».

«О нет. Что случилось? Выкладывай!»

«Все в порядке. Не хочу тебя беспокоить. Как там моя племянница?»

«Дашуля в порядке. Я ее как раз спать укладываю, а то позвонила бы. Речь не о ней. Рассказывай ВСЕ!»

«Да нечего рассказывать. Сижу в лобби, пью коктейль. Свободная, молодая и красивая. И одинокая».

«Не верю! Наверняка за тобой уже выстроилась толпа поклонников! Признавайся, еще в самолете подцепила кого-то? А теперь скрываешь, чтобы мы не сочли тебя распутной?:)»

Зоряне вспомнился симпатичный мужчина из самолета. Приятный и вежливый. Красавчик, что аж дыхание захватывает. Нет, с таким у нее точно ничего не получилось бы.

«Был один, но без вариантов. И вообще, я сюда не за этим приехала. А голову проветрить, отдохнуть. У меня отпуск, в конце концов!»

«Поверь, ничто не заставит тебя позабыть печали лучше, чем несколько бокалов вина в день и хороший любовник».

«Ты-то откуда знаешь? Вышла замуж за однокурсника, с которым начала встречаться чуть ли не с первого сентября!»

«Не смей меня попрекать однолюбством! Так уж вышло. И ты тему не переводи».

«Ладно, сестра. Я пойду. Не буду отвлекать от Дашки. Спокойной ночи!»

«Пока, дорогая! Не хандри! Пей! И найди себе мужика на отпуск. Развлечешься, расслабишься и сразу жить захочешь».

Зоряна фыркнула и потянула через трубочку коктейль. Народу в бар набралось уже много. И, насколько она могла судить, отдыхала в одиночку только она. «Мужика найди… Мне кажется, это не выход. Я от одного сбежала не для того, чтобы сразу другого найти. Нет, надо придерживаться плана: отдыхать, читать и плавать в море. А потом вернусь в Москву и все с чистого листа начну». Зоряна кивнула самой себе очень решительно, еще раз потянула через трубочку коктейль и вернулась к себе в номер.

Никлас

Следующий день после событий в баре Никлас весьма неплохо провел, купаясь в потрясающе прозрачной воде знаменитого Fig Tree Bay, рядом с которым и находился его отель. Он много плавал, плотно ел – от воды у него всегда разыгрывался аппетит, – чуть-чуть вздремнул после обеда, посмотрел новостной канал в своем бунгало, после ужина снова устроился за барной стойкой. Он видел Симону и ее подруг, но, кажется, гордость у женщины имелась: она лишь кисло улыбнулась ему и отвернулась, взмахнув блондинистой шевелюрой. Никласа это ни капли не тронуло. Он заказал привычный виски со льдом и полез проверять почту. Отпуск отпуском, но дела фирмы никуда не денутся. Отец приучил его даже на отдыхе держать руку на пульсе. Никлас решил, что и так неплохо отдохнул сегодня: весь день сотовый пролежал ненужный на тумбочке.

Несколько счетов, пара договоров на согласование, что-то на подпись. Никлас вздохнул. Административное ведение дел был не его коньком, но выполнять приходилось. Отец настоял, чтобы сын обязательно перенял весь его опыт. Самому же Никласу больше по душе была работа с мастерами в цехе.

Его отец, Петр Федорович, родился и вырос в России. Здесь же он создал небольшое конструкторское бюро в середине 90-х. Дело неплохо продвигалось, и каким-то чудом Петр познакомился с предпринимателем из Швеции. За годы совместной работы они сблизились, и тот предложил перебраться за границу. Швед задумал организовать свою дизайнерскую фирму, но ему не хватало толкового человека, который помог бы ему именно с технической стороной вопроса. Петр на свой страх и риск согласился. Вместе со шведским коллегой они создали небольшую фирму, которая стала заниматься промышленным дизайном. Так, в конце 90-х в возрасте двенадцати лет мальчик Коля оказался в городе Гётеборг. Здесь же он получил шведский паспорт, став Никласом Бергом.

Партнер по бизнесу, помогавший первые года три-четыре, вскоре к делу охладел и вышел из фирмы без каких-либо проблем. Он занялся чем-то другим и даже переехал в столицу: Стокгольм привлекал его больше. Петр Федорович расстался с партнером по-дружески без проблем и сложностей. Главным образом потому, что поддержка шведа ему была уже не нужна, а еще потому, что давно мечтал сделать бюро только своим. Только не знал как. Но сами звезды, видимо, так сложились.

Переехав за границу, Петр Федорович не забросил свою конторку, но долгое время она существовала как придаток к фирме, не принося дохода, даже наоборот тянула средства. Но он никак не желал проститься с родиной и своим детищем окончательно. Постепенно, когда дела пошли в гору, он реорганизовал российскую фирму в филиал дизайнерского бюро. А когда Никлас окончил университет и повзрослел, Петр передал сыну филиал практически в безраздельное пользование.

Младший Берг, пользуясь карт-бланшем, занялся тем, что ему нравилось больше всего – производством удобной современной мебели из дерева. Он часами мог пропадать в мастерской с плотниками и краснодеревщиками. Никласу не нравилась бумажная работа, он не переваривал бухгалтерию, переговоры и заключение договоров, но с упоением часами мог работать над куском дерева, превращая его в стул, стол или кресло. Он разбирался в видах дерева, знал, к какому и какой подход нужен. Уже в подростковом возрасте он мастерил небольшие деревянные поделки.

Петр Федорович смотрел на это сквозь пальцы: пусть мальчик развлекается и лучше узнает дело изнутри, а потом, как подрастет, его можно будет направить в нужное русло. Быть бизнесменом и при этом строгать деревяшки невозможно. Отец хотел перевести сына на чисто административную работу. Ему нужен был преемник и человек, который будет вести дело и дальше. Но когда Никлас был в России, отец не имел на него такого сильного влияния, как в Швеции, и поэтому Берг-младший «отрывался» как мог.

В день приезда в филиал, он никогда не садился за бумаги. Первым делом, он шел в мастерскую, смотрел, как работают плотники. Знакомился с новыми работниками, если такие бывали. А потом в кабинете переодевался в рабочий комбинезон и шел за свой верстак. Если бы об этом узнал Берг-старший, скорее всего, был бы в гневе. Он был мужчина жесткий и требовал от сына подчинения. Считал, что без жесткой дисциплины, вести свое дело невозможно. В общем-то, он был прав. Но душа Никласа стремилась к работе руками намного больше, чем к управлению фирмой. В конце концов, можно же нанять исполнительного директора, который будет заниматься бумагами. Никлас несколько раз заводил об этом разговор с отцом, но то его не слушал. «Нанять чужого человека? А ты мне на что? Ты должен управлять этой фирмой наравне со мной, а не какой-то пришлый человек». Отец не доверял незнакомым людям. Даже знакомым и то не всегда доверял. Поэтому считал, что сын непременно должен вырасти в управленца. Поэтому тот и заканчивал факультет менеджмента, а не какие-нибудь дизайнерские курсы. Плотников и столяров у Петра Федоровича было навалом.

Противостоять воле отца Никлас не мог. Да и мама, Марина Геннадиевна, считала, что фирма непременно должна быть сосредоточена в их руках. Ей так было спокойнее. Хотя, по сути, она никогда не встревала в дела мужчин. Еще в России она приняла на себя роль хозяйки дома. Следила, чтобы всегда было чисто и уютно. Развлекала гостей, когда они приходили в их дом. Никогда не мучила мужа хозяйственными делами. Она считала, что это ее работа и миссия: воспитание сына и ведение дома. Уже позже, в Швеции, она смогла позволить себе нанять горничную и иногда приглашала повара для званых обедов. Но по-прежнему любила печь пироги по своим рецептам, поражая и изумляя шведских друзей.

Виски было допито, заказан новый стакан. Никлас покрутил в руках телефон и набрал номер. Пока оператор соединял его с другой страной, он встал и вышел из бара на террасу. Бассейн мерцал в голубой подсветке. За столиками сидели в основном пары. Еще бы – так романтично: южная ночь, звезд, вдали шум прибоя, музыка здесь играла тише, чем в помещении, а множественные огоньки, разбросанные по территории, придавали атмосфере флер загадочности.

– Дружище! – донеслось до Никласа с другого конца провода. – Как ты?

– Неплохо, – Никлас не мог не улыбнуться, услышав жизнерадостный голос друга. – Здравствуй, Элоф.

– Признавайся, сколько сердец ты уже успел разбить? Отрываешься по полной?

– Не говори мне про отрыв. Ты должен был быть здесь, как и остальные. То бунгало для меня одного слишком просторно.

– Прости, я знаю. Эй, ты не должен грустить из-за нас. Ты должен отдохнуть за всех!

– Я пытаюсь. В целом, тут ничего. – Никлас облокотился на стеклянный бортик, глядя на такую ровную водную гладь бассейна, что она казалась ненастоящей.

– Кто она? Я должен все знать, – и Элоф затараторил в трубку: – Готов поспорить, что это шикарная блондинка. Нет, миниатюрная брюнетка, – не дождавшись ответа, он спросил: – Обе?

Никлас тихо засмеялся и выпрямился, оборачиваясь. Он поймал на себе взгляд девушки за соседним столиком и отвернулся. Вдруг вспомнилась скромная соседка из самолета. Интересно, она такая застенчивая всегда? Что было бы, если бы они вместе отдыхали? Вела ли бы она себя, как Симона и ее подруги? Что-то подсказывало ему, что нет. Он вернулся к другу.

– Нет, ничего такого.

– Не лги мне, Нильс, я тебя как облупленного знаю. Не родилась еще женщина, которая не посмотрела бы на тебя. Наверняка еще в самолете подцепил кого-нибудь.

«Может и родилась, я просто не в курсе был».

– Ну ладно, раскусил. Вчера я познакомился с одной шикарной блондинкой. Но ничего не вышло.

– Быть не может! – изумился Элоф.

Никлас помолчал. Ему вдруг стало тоскливо.

– Я пойду, дружище. Устал что-то.

Смех Элофа был наполнен намеком на обычно активную сексуальную жизнь друга.

– Неспокойной ночи, – попрощался он.

– Счастливо, – Никлас положил трубку, покрутил какое-то время телефон в руках. Повернувшись лицом к веранде, он снова встретился взглядом с девушкой за столиком. Никлас поспешно удалился.

Второй день был похож на первый как две капли воды. Разве что несколько раз звонил отец, игнорируя отпуск сына. Никлас даже почувствовал раздражение. Отдыхать одному было откровенно скучно. Но море и отличная еда, плюс сон в полном объеме компенсировали досадную неприятность.

На третий день во время солнцепека, когда жара стояла невозможная, Никлас ушел с пляжа. Он брел по променаду, выбирая ресторанчик, где бы пообедать. И вдруг он увидел, как ему навстречу идет девушка. Русые волосы собраны в высокий небрежный пучок, подчеркивая длинную тонкую шею, худые плечи. Она шла, чуть ссутулясь, в легком желтом сарафане, на плече висела большая пляжная сумка. Даже если у нее были солнечные очки, то она их не надела. Лицо ее приобрело слегка красноватый оттенок от кипрского солнца. Когда он подойдет поближе, то увидит россыпь едва заметных веснушек на носу.

– Не может быть, – пробормотал Никлас, замедляя шаг и снимая солнечные очки.

Их взгляды встретились.

Зоряна

Третий день отдыха у Зоряны начал вызывать синдром дня сурка. Ранний подъем – причем она и рада была бы поспать, но почему-то глаза сами открывались в шесть утра. Потом завтрак. Она стабильно приходила раньше других и садилась за столик, который был специально для нее готов. Там стоял апельсиновый фреш. Зоряна не знала, чем заслужила такое внимание со стороны пожилого официанта, но была ему благодарна – так она чувствовала отеческую заботу и ей было не столь одиноко. После завтрака она поднималась в номер, собиралась и шла на пляж. Плавала в море долго, рассекая легкие волны и представляя себя русалкой. Потом грелась на солнышке и читала книгу. Могла вздремнуть. В обед она шла в ресторанчик поблизости. Каждый раз выбирала разные, просто интереса ради. Обедала, наблюдала за людьми. Снова купалась и возвращалась в номер около пяти вечера. Принимала душ, приводила себя в порядок и шла на ужин. После сидела в баре, потягивая замысловатые коктейли, которые для нее делал киприот по имени Адам, звонила маме или сестре или просто читала что-нибудь в Интернете.

Этот день должен был пойти по точно такому же сценарию. То есть Зоряна рано встала, позавтракала и собралась на пляж. Вот только купаться она решила пойти чуть подальше. Примерно в километре от ее отеля находился знаменитый Fig Tree Bay. Говорили, что вода там прозрачная как роса, а сам пляж напоминает Таиланд, а не средиземноморское побережье Кипра. И ее не обманули. Это было прекрасное место. Народу чуть меньше, потому что отели вокруг него выстроены подороже, и публика более респектабельная. Впрочем, Зоряне не было дело до отдыхающих, она просто наслаждалась морем, видами, с наслаждением подставляя лицо солнцу и позволяя ласковому морю качать себя на волнах.

В полдень она, как обычно, вышла на деревянный помост, шедший вдоль побережья, собираясь присесть где-нибудь и пообедать. Она шла не спеша, слегка улыбаясь и щурясь на солнце. И вдруг совершенно случайно ее взгляд встретился с серыми глазами, которые смотрели на нее с немым изумлением. Ей понадобились доли секунды, чтобы узнать мужчину. «Никлас!» – ахнула она про себя. Удивление, растерянность, а затем внезапная радость захватили ее. Встретить здесь знакомое лицо было чем-то поразительным.

Зоряна замедлила шаг. Они подходили все ближе друг к другу. «А если он пройдет мимо? Он наверняка тут не один. Подумаешь, летели вместе в самолете, что же ему теперь с двумя сотнями людей дружбу водить?» Зоряна приближалась к нему, чувствуя невольный трепет. Этот мужчина умел производить впечатление. Она видела, как его улыбка становилась все шире, и не смогла не улыбнуться ему в ответ.

Они подходили все ближе и ближе. И чем отчетливее становилась фигура Никласа, тем быстрее билось сердце в груди Зоряны. Она не могла бы объяснить, почему так. Но ведь была какая-то мистика в том, чтобы встретиться именно здесь и сейчас. А она очень любила придавать значение подобным знакам судьбы. Зоряне вдруг подумалось, что ей нравится его походка: явно уверенного в себе человека. На Никласе были бежевые шорты, белая рубашка с коротким рукавом, которую он не стал застегивать и сланцы. Зоряна готова была поклясться, что в правом кармане лежит телефон. С ним он наверняка не расстается.

Зоряна замедляла шаг, но не была уверена, стоит ли останавливаться и здороваться. Вдруг он и правда тут не один, Зоряне меньше всего хотелось выглядеть идиоткой в его глазах, да и в любых других.

– Здравствуйте, – Никлас остановился напротив нее, преградив ей путь.

– Здравствуйте, – смущенно улыбнулась Зоряна, заправляя за ухо прядь волос.

– Отдыхаете?

Зоряна кивнула и подняла на него глаза.

– Я ищу место, где бы пообедать. Не присоединитесь ко мне? – сразу спросил он. – Думаю, вежливыми фразами о неожиданности встречи мы можем обменяться и за шефтальей или вы предпочитаете рыбу?

Она кивнула, заколебавшись всего на секунду.

– Почему бы и нет, – Зоряна ответила как можно будничней, но не могла не испытывать волнения.

Они заняли столик в первом попавшемся ресторанчике и сделали заказ. Зоряна постоянно поправляла невидимые пряди, которые якобы выпадали из ее прически. Она нервничала рядом с незнакомым, в сущности, мужчиной, которого знала каких-то три-четыре часа полета.

– Зоряна, верно? – она кивнула. – Такое необычное имя.

– Так все говорят, – пожала она плечами. Зоряна сидела напротив Никласа, разглядывая его исподтишка и все больше поражаясь его привлекательности. «Не те мысли, дорогая, совсем не те».

– Удивительно, что мы с вами так неожиданно потерялись, а потом снова нашлись, – это было утверждение, но серые глаза, которые в затененном кафе выглядели почти графитовыми, смотрели вопросительно.

– Да, удивительно, – согласилась Зоряна.

Официант поставил на их стол воду. Никлас улыбался, глядя на нее. Под его взглядом ей стало не по себе. Она занервничала и постаралась скрыть это за простыми действиями. Налила воды и сделала несколько глотков.

– Так вы все-таки отдыхаете одна? Или сейчас сюда вбежит толпа ваших подружек? – он помедлил. – Или еще кто?

– Одна. А вы? – поспешно спросила она.

– Теперь нет, – Никлас широко улыбнулся, и Зоряна в очередной раз поддалась очарованию это улыбки. Она опустила взгляд, пряча тот факт, что комплимент был ей очень приятен.

Снова появился официант, расставляя кушанья на столе. Когда он ушел, Никлас взялся за приборы.

– Надо было мне у вас сразу узнать, где вы будете отдыхать. Тогда я не скучал бы здесь целых три дня, – он бросил на нее быстрый взгляд. – Не поймите меня не правильно. Но мне ужасно не хватает компании. Да и большое наслаждение – говорить по-русски. Обычно у меня это получается только в командировке в России. А дома отец настоял, чтобы мы разговаривали по-шведски, чтобы быстрее привыкнуть к языку. Вот уже почти двадцать лет привыкаем, – он улыбнулся. – В каком отеле вы остановились?

Зоряна молча ела, поражаясь его манере говорить, словно они были знакомы давно, и она должна была бы знать всю его историю.

– В Rising star. А вы?

– Capobay. У меня окна бунгало выходят на пляж. Тут красиво, правда?

– Очень.

– Вы снова не очень разговорчивы, – заметил Никлас. – Если я вам мешаю, то обещаю, что больше не побеспокою…

– Нет-нет, что вы! – она сказала это слишком поспешно, испугавшись, что он вдруг уйдет, и покраснела. Хорошо, что это скрывал загар на лице и затененность кафе.

– Чем будешь заниматься после обеда? – спросил Никлас, неожиданно переходя на «ты».

Зоряна немного оторопела, и он, заметив ее замешательство, счел нужным объясниться:

– Прости, европейская привычка. Ты не против?

– Да нет, просто удивилась немного.

– Так что будешь делать после обеда?

– Вернусь на пляж.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

– Нет, – она пожала плечами. – Вы… то есть ты можешь присоединиться. Я не против компании.

Дальнейший обед прошел в оживленной беседе, хотя говорил все же больше Никлас. Зоряна все еще пряталась в ракушку. Она не любила открываться людям с первой встречи. Но его, казалось, совсем не волновала ее застенчивость. Он говорил и думал сразу за двоих. А Зоряна слушала и удивлялась ему. Его непосредственности, открытости и уверенности в себе. Ей хотелось узнать о нем побольше. Но Никлас мало говорил о своей семье или стране, в которой жил. Больше рассуждал о Кипре. Какие тут отели, пляжи, еда, что есть интересного. Временами Зоряна ловила какие-то обрывки фраз, которые снова говорили ей, что он не «из простых смертных». Определенно, такой мужчина не может положить на нее глаз. Ее даже красавицей не назовешь. Зоряна одернула себя – она не за тем прилетела за тысячи километров от дома, чтобы снова влюбиться. Хотя почему «снова»? Она погрустнела, вспомнив печальные обстоятельства, которые привели ее сюда.

Никлас заметил, что Зоряна потеряла ход его мыслей. Он попросил счет и отмел все ее возражения, когда она собралась разделить с ним оплату.

– Но мне неудобно!

– Неудобно спать на потолке, так папа до сих пор любит говорить, – улыбнулся Никлас. – Идем, нас ждет самый прекрасный пляж на всем побережье.

Было начало 2014 года, новогодние каникулы подходили к концу, когда Зоряна оказалась на небольшой дружеской встрече сокурсников со своей подругой Юлей. Собственно та притащила ее за компанию. Зоряна сидела тихонько, почти ни с кем не общаясь, потому что не могла представить, о чем ей говорить с десятком неизвестных ей людей. Несколько раз она поймала на себе взгляд высокого парня, сидевшего напротив. Зоряна пыталась прислушиваться к разговору за столом, ковыряя свой морковный торт и периодически отхлебывая чай с облепихой. Но ей решительно нечего было им поведать – они обсуждали общих знакомых, вспоминали старые студенческие шутки и подтрунивали друг над другом, словно с выпуска не прошло уже пять лет.

Постепенно народ становился все более раскрепощенным, за окнами уже стемнело, а расходиться никто не собирался. Бывшие сокурсники уже давно перетасовались, как колода карт, и подруга Зоряны покинула ее ради свежих сплетен от давней приятельницы. Она уже было начала подумывать, чтобы тихо удалиться, как рядом с ней сел тот самый высокий парень.

– Здравствуйте. Меня зовут Ян. Я заметил, что вам скучно? – сказал он, слегка запинаясь, но что-то подсказало Зоряне, что фразу он несколько раз прокрутил в голове, прежде чем обратиться к ней.

– Очень приятно, Ян. Не то чтобы совсем скучно – тут вкусный чай, да и в целом миленько, но… – она пожала плечами.

– Вы здесь никого не знаете, – заметил он.

– Именно. Меня привела Юля. Я шапочно знаю Лену и Иру, и на этом все.

– Зачем же вы пришли? – спросил Ян и тут же поспешно добавил: – Вы только не подумайте ничего плохого, я совсем не против, что вы пришли… в смысле, это даже хорошо… то есть… – он совсем запутался, и Зоряна улыбнулась его неловкости. Она еще раз посмотрела на него, уже более внимательно. Очень высокий и худой. На нем была темная водолазка и в тон ей джинсы. Светлые волосы подстрижены довольно старомодно – под горшок, челка немного отросла и спадала на лоб до самых бровей. Карие глаза смотрели серьезно и дружелюбно.

– Не знаю. Надоело дома. Скоро выходить на работу, вот я и решила немного развеяться. Я, кстати, Зоряна.

– Какое необычное имя!

Она кивнула: все так говорят.

– Некоторые меня называют Яной, так что можете считать, что я ваша тезка.

– Буду так считать и называть. Очень приятно, Яна.

Ей понравилась его застенчивость, и поэтому она вдвойне оценила его смелый шаг познакомиться. Вдвойне подкупало то, что он сделал это сам, а не через друзей и знакомых.

Прощаясь, Ян взял ее номер телефона и позвонил на следующий же день.

Возвращаясь в свой отель, Зоряна улыбалась. Здравый смысл еще пытался ей что-то нашептывать о том, что она свернула с правильной тропинки, но она слушать его не собиралась. Во всяком случае, не сегодня, когда ей так хорошо, просто потому что было с кем поговорить. И еще потому что Никлас был, безусловно, само очарование. Они провели вместе несколько часов. Он нырял и плавал, как рыба, вокруг Зоряны, которая неспешно рассекала руками прозрачную воду. Ей нравилась его почти детская радость от моря.

– Неужели ты выбираешься отдыхать только раз в году? – спросила она.

– А ты чаще?

– Нет, но я другое дело, – Зоряна запнулась.

– У меня просто нет времени. Мы с отцом ведем дело в двух странах. Это довольно утомительно. Но в отпуск в теплые страны я обычно летаю в мае-июне. И еще провожу неделю в конце декабря с семьей.

– Ты много где бывал?

– Я бы не сказал. В некоторые места я возвращаюсь. Когда мне не хочется выбирать и думать. Я просто лечу туда, где я знаю, что будет хорошо.

– Чем занимается ваша фирма?

– Дизайнерское бюро и мебельная мастерская.

– Ты творческий человек?

Никлас задумался. Он снова занырнул под воду, а когда появился на поверхности, вдруг оказался слишком близко. От неожиданности Зоряна вскрикнула и с притворной укоризной посмотрела на него.

– Я знал, что ты испугаешься, – самодовольно заявил он и лег на спину. Зоряна плыла рядом, поглядывая на его профиль. – Я хочу себя таковым считать. Но у меня мало возможностей для реализации всех моих идей.

Он замолчал, глядя на небо. Зоряне показалось, что все не так радужно в его жизни «золотого» мальчика. Но тут Никлас повернулся к ней, в его взгляде промелькнул хитрый огонек. Он снова занырнул в воду. «Ну как дельфин, честное слово!» Внезапно Зоряна почувствовала, как что-то коснулось ее ноги, и она взвизгнула и забарахталась в воде, с опозданием поняв, что это просто Никлас схватил ее за щиколотку. Она засмеялась, отчаянно отбиваясь, и он быстро отпустил ее, так что она не успела испытать чувство неловкости.

Потом они с час лежали прямо на песке, облокотившись на локти, у кромки моря, которое набрасывало на их ноги пенные волны. Иногда их разговор прерывался, когда они оба просто молча созерцали воду. Зоряна периодически ловила себя на мысли, что уже почти не чувствует неловкости рядом с Никласом. Наоборот, она рада, что случайно встретилась с ним. Этот день не в одиночестве подарил ей больше радости, чем все предыдущие.

– Чем собираешься заняться завтра? – спросил Никлас, повернув к ней голову.

Зоряна пожала плечами, она села и стала водить пальцами по мелкому песку.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Скорее всего, тем же, чем и сегодня. Море, чтение, изучение местной кухни.

– Не хочешь посмотреть окрестности?

Зоряна искоса посмотрела на него, заподозрив вдруг, что это неспроста. Но потом сама же себя одернула.

– Можно, – ответила она.

– Мне несколько надоело валяться на пляже. Хотя ты определенно украсила этот день, – Зоряна совершенно искренне улыбнулась ему. – Я думал взять завтра машину и поездить по острову. Можно съездить в Лимасол. Не бывала там?

– Нет. Звучит заманчиво! – Зоряна оживилась. Она повернулась к нему, щурясь на клонящемся к закату солнце. – Я даже не рассчитывала, что смогу куда-нибудь выбраться. Не умею водить.

– Чем тебя не устраивают пакеты экскурсий у гида?

– Людьми и ценой.

– Ну ладно, дерут они втридорога, я согласен. Но люди-то чем тебе не угодили? – засмеялся Никлас.

– Говоришь, часто бываешь в России? – с сомнением спросила Зоряна. – Наши люди не умеют себя вести. Часто грубят, хамят, нарушают правила.

– Такие есть везде, причем тут национальность? Это ты еще студентов из Англии не встречала.

– Но если говорят: «Так делать нельзя!» – они ведь не будут? А наши будут, и мне всегда становится за них стыдно.

– Хм, любопытно, – произнес Никлас и внимательно посмотрел на нее, делая свои выводы. Потом поднялся, показывая на садящееся солнце. – Кажется, мы увлеклись. Пора…

– Да, я окунусь, а то вся в песке. Пойдешь?

Прощаясь и расходясь в разные стороны, они договорились встретиться утром у отеля Зоряны.

– Куда мы пойдем сегодня? – полюбопытствовала Зоряна.

– Как ты относишься к фотографии?

– Люблю смотреть, понимать ничего не понимаю, – честно призналась она.

– Сейчас проходит выставка Никиты Ступина. Слышала о нем?

Зоряна покачала головой, кутаясь поплотнее в шарф. День выдался морозный. Они с Яном только что выбрались из подземки в самом центре Москвы и направились вдоль широкой улицы мимо небольшого сквера, пока не добрались до набережной. Прошли по Малому Каменному мосту и через пару минут оказались в галерее, где проходила выставка.

Зоряна окунулась в мир черно-белой фотографии. Ян подолгу задерживался напротив то одной, то второй работы. Он рассматривал людей, городские кварталы и поражался тонкому чутью фотографа и умению передавать моменты жизни. Зоряна тоже с интересом рассматривала работы. Больше всего ее привлекали те, на которых видно было сияние солнца. Попутно с осмотром Ян рассказывал о самом фотографе, его работах. Зоряна удивлялась, как много Ян знает о фотографии. Сама она в этом совсем ничего не понимала, но умела ценить красоту.

После выставки они зашли в кафе неподалеку, вернувшись по своему маршруту назад. Погода не располагала для прогулок, а вот для душевных посиделок за чашкой вкусного чая и ароматным пирогом – в самый раз.

Потом Ян провожал ее до дома и впервые поцеловал, не дав ей скрыться в дверях подъезда. Зоряна чувствовала себя очень счастливой. Он был сама интеллигентность, вежливость, у него на лице было написано, что он умен. Да еще и такой осторожный, скромный и немного стеснительный. Зоряне Ян казался ее мужским отражением. Поклонники у нее бывали и раньше, но впервые она сама что-то почувствовала, и новые для нее ощущения вкупе со всеми положительными сторонами Яна превращали его в принца из сказки.

Начало следующего дня было мучительным для Зоряны. Даже если отбросить в сторону глупости, которые непрошено лезли ей в голову, о том, что она может нравиться Никласу, муки выбора подходящего образа накрыли ее с головой. Скудный выбор из небольшого гардероба, который она привезла с собой, заставил ее пожалеть о том, что она не прихватила чемодан побольше. Но я же не собиралась тут ни с кем знакомиться и ходить на свидания, – рассуждала Зоряна. И тут же одергивала себя: – Это не свидание. Просто дружеская компания. Да, точно, именно так. Ему скучно просто плавать и валяться на шезлонге. А в компании всяк интереснее». И тут она задумывалась, почему в эту самую компанию он выбрал ее, а не любую другую девушку из его шикарного отеля.

В итоге Зоряна остановила выбор на той самой зеленой юбке, в которой была в аэропорту. Кеды заменила на босоножки. Прихватила с собой купальник и солнечные очки. Хотя ей намного больше нравилось смотреть на мир без них. После завтрака она взяла кофе в лобби и позвонила сестре.

– Какие люди! – пропела Мила. – Ну как ты?

– Случилось то, что ты хотела.

– О да! Я так и знала! Кто он?

– Один мужчина, мы познакомились в самолете. Но тут встретились совершенно случайно.

– Быть не может! – воскликнула Милослава и тут же взвизгнула: – Дашка! Перестань! Так, я с тобой, она просто пытается залезть на стол. Все, я вся внимание.

– Да, это так странно. Мы летели вместе в самолете, но потом так случилось, что разминулись. И вот вчера я наткнулась на него совершенно случайно, когда шла с пляжа, чтобы пообедать.

– О божечки! Как интересно. И?..

– Мила, – рассмеялась Зоряна. – Ты не меняешься. Вечно тебе не хватает историй. Всю Макнот перечитала?

– Не переводи стрелки. Мужчина, он…

– Похож на мечту.

– Ага, – с придыханием ответила Мила.

– Бизнесмен.

– Так…

– Русский швед.

– Ого!

– Высокий, волосы темные, глаза серые. А когда улыбается, у него ямочка на левой щеке.

– И ты все еще не замужем за ним? – вскричала Мила. И тут же отвлеклась: – Нет-нет, Дашуль, с мамой все хорошо.

Зоряна рассмеялась.

– Дорогая, но ты же знаешь мою ситуацию. Я только-только порвала с человеком, за которого собиралась замуж. Я думала, что люблю его. И я здесь, между прочим, по твоему же настоянию. Но вовсе не для того чтобы завести курортный роман, а чтобы мозги прочистить.

– Прочистятся, как только он в твоей постели окажется.

– Что?! – Зоряна отреагировала слишком громко, так что на нее обернулось несколько человек.

– Ну или ты в его…

– Да ты что? – продолжила возмущаться Зоряна, но уже тише. – Я тут не за этим. Мы просто покатаемся сегодня по острову.

– Так-так-так, а с этого момента поподробнее, – заинтересованно ответила Мила. Зоряна так и видела перед собой сестру и как у нее сейчас загорелись глаза.

– Мы столкнулись вчера, вместе пообедали. Потом купались, говорили, и он предложил покататься по местным достопримечательностям.

– Прекрасно, – Зоряна практически видела, как ее сестра подпрыгивает. – Надеюсь, ты подготовилась? Макияж? Купальник? Может, тебе стоит зайти в салон красоты?

– Боже, Мил, я же не на свидание иду!

– Как это не на свидание? – насупилась сестра. – Ты. Он. Вдвоем в машине. Едете по прекрасному Кипру, где родилась богиня любви…

– Ладно-ладно, я тебя поняла, – перебила Зоряна. – И все же я настаиваю: это не свидание!

– Как скажешь. Повеселись, хорошо? Забудь ты про Яна! Ну прошляпила с ним четыре года своей жизни – плюнь, разотри и забудь.

– Но он же ни в чем не виноват, – по старой привычке принялась заступаться за бывшего жениха Зоряна.

– Зорь! – строго оборвала ее младшая сестра. – Он был страшный зануда и сухарь – и этого достаточно.

– Он тебе никогда не нравился.

– Да как такой вообще может понравиться? – Мила начала распаляться, как всегда бывало, когда речь заходила о Яне. Она вздохнула и уже спокойней сказала серьезным голосом: – Если тебе понравился тот мужчина, то не тушуйся, возьми максимум от своего приключения. Мы живем один раз. Обещай мне, что хотя бы поцелуешь его! Обещай, или ты мне больше не сестра!

Зоряна рассмеялась.

– Хорошо-хорошо, один разочек и только ради тебя.

– Ну все, тогда беги собирайся. Ой, как я рада за тебя! Пока!

– Пока, ненормальная моя.

Зоряна очутилась в сказке. Первый год отношений она летала в облаках. Коллеги и друзья не узнавали ее. Она стала словно смелее, уж точно жизнерадостней, хотя и так была не из породы нытиков. Ян очень понравился ее родителям. Да и как мог не понравиться скромный парень со стабильной работой? Ну и пусть оклад мог быть и побольше. Зато сразу видно было, как он серьезно относится к их доченьке.

Мама, Наталья Владимировна, всю жизнь проработала в школе учительницей русского языка и литературы. Она была натурой романтичной, обожала читать книги как русские, так и зарубежные. Причем не ограничивалась классикой, но и следила за новинками. Целая стена в их с мужем спальне была заставлена книгами. Наталья была из тех, кого обожают ученики за веселый нрав, хотя иногда побаиваются, но чувствуют безграничную любовь и к ним самим, и к делу, которым она занимается. Она тоже увидела в Яне зеркальное отражение своей дочери.

«Ян в квадрате» – это была шутка папы, которую он придумал и употреблял по случаю и без. Сама Зоряна быстро привыкла к новому сокращенному имени. Сергей Филиппович работал инженером на заводе, который находился в получасе езды на автобусе. Правда, с увеличением количества машин на дорогах, время до работы тоже увеличилось, но Сергей никогда не жаловался. Он был из тех, кто молча принимает испытания и выходит из них с честью. Зоряна безумно гордилась им и его силой воли.

Подруги Зоряны тоже благосклонно встретили Яна. Тем более что многие уже или были замужем, или собирались, а Зоряна была одна из немногих, кто медлил с замужеством. Со стороны Ян и правда выглядел идеальным кандидатом в мужья.

Единственная, на кого Ян не произвел впечатления, была сестра Зоряны, Милослава. Она восприняла его в штыки. И Зоряна делом чести считала попытаться их примирить. Ничего у нее из этого не выходило: Мила бубнила о скучном характере Яна, а тот в ответ кривился и говорил, что она несерьезная, слишком легкомысленная. Зоряна доказывала сестре, что Ян не скучный, а рассудительный, а Яну – что Мила просто оптимистка. Находиться под перекрестным огнем было тяжело, и в конце концов она бросила это занятие, так и не добившись видимых успехов.

Мила была во многом права относительно парня сестры, но Зоряна далеко не сразу поняла это. Сначала, пока Ян был таким застенчивым и галантным, ей нравилось это. Потом ей захотелось от него большего напора, но он никогда не позволял себе с ней ничего лишнего. Временами Зоряна задавалась вопросом: влюблена ли она в Яна? Были моменты, когда пыталась представить себе, что не познакомилась бы с ним, они не стали бы общаться и видеться. И… она не чувствовала ничего. Никакой тоски, ужаса, страха или даже желания замотать головой и крикнуть: «Нет, только не это!»

«Глупости какие-то, – в минуты диалогов с самой собой думала Зоряна. – Он вон какой хороший. И родителям нравится, и подругам. Мила, правда, как-то скептически настроена, но это она пока не узнала Яна получше. А как узнает, то подружится». Мила не разделяла уверенности старшей сестры, старательно избегая разговоров о парне Зоряны и тем более встреч с ним.