А жрала я только у папы. Грудь мамы я выплюнула примерно в 4 месяца, после того как у меня вылечили первое воспаление легких, подхваченное мной прямо в родовом зале – по жаркому лету. Жарко было акушеру – окошечко открыли… А меня оставили на сквозняке… Что? Бывает, и не только такое бывает.
Перестала я брать грудь совсем. Вот чем кормить 4-месячную дитенку в 75 году? В наличии – козье молоко, коровье, смесь «Малютка» была в диком дефиците… А что делать если стеклянных бутылок не было, да что там бутылок – не было латексных пустышек. Но у нас – была, мама с работы принесла (подарили) и ее я ни в какую – тьфу и нафиг…
Мать билась в тихой истерике и поднимала всех знакомых медиков на уши, как и чем кормить и как? Это сейчас есть смеси, баночки, безлактозные, безглютеновые да и еще бог знает какие прибамбасы. Но не тогда.
Тюря… Знаете о такой еде для младенцев? Я вот тоже нет. А пришлось узнать от отца, когда он, придя после суток, увидел в холодильнике молоко, налитое в его большую кобальтовую кружку. В такой обычно мама ему оставляла либо бульон, либо магазинное молоко из бутылки. Он, деловито покрошив в кружку сухари и посыпав их сахаром, смачно наворачивал на кухне.
– Все! Я не могу так, Вов! Она орет и орет как резанная и ничего не ест. Я ее ненавижу, забери ее хоть на полчаса, – и, всучив меня к отцу, мама вылетела из квартиры куда глаза глядят.
– Ну, чо, доча! Будем есть? – весело улыбаясь и шевеля шикарными усами, спросил у меня папа, – у меня не забалуешь! Вон, смотрю, сухарь с усов стащила, значит и «тюрю» будешь!
В ход пошла марля, пережеванный отцом сухарь, вымоченный в молоке из кружки и веселый хохот папы, который периодически опуская в молоко мешочек с сухарем, умудрился накормить меня до «отвального» состояния и засыпания прям с этой тюрей во рту.
– Вов, а где ты молоко-то взял?
– Ну как где, вот тут, в своей кружке, – продолжая меня держать на руках и допивая последний глоток.
– Молока я сегодня и не покупала, я только цедилась… ой!
– Чего теперь ойкать-то? Вкусное было… сладенькое, чего ей не нравится? А чем и как кормить завтра – поняла? Вот так и делай – пожевала, свернула мешочек и в молоко.
Как-бы не так! После первой тюри мамы я упорно не желала вторую. Ни с молоком, ни без него и даже из тяжело добытой стеклянной бутылки с соской, проколотой шилом – никак. Орала диким криком, до тех пор, пока отец не пожевал сам.
– Вот и будешь ее «жевками» своими кормить, ни у меня, ни у тещи она тюрю не берет.
Вот так и кормил, почти до 3 лет, что поделать, он жует, а я вытаскиваю. Поэтому мама и звала «папина дочка», мало того, что хотел, так и сделал дочь, мало того, что назвал сам, так еще и сам выкормил с самых первых моих дней.
До злополучной этой икры.
После разговора с Владимиром Ивановичем было все же принято решение – папа едет на Север. На вахту. На 15 дней в месяц – по вахте. А мама остается на Кавказе со мной и братом до того момента, пока папе не дадут семейного общежития. Но все оказалось еще интересней.