В моих пальцах дрожь. Касаясь росы,
Трогая лепестки в прожилках нежных,
Глубоко вдыхая тебя, просить
Хочу о тебе. О тебе, конечно.
Это высшая благость – тебя целовать
И, срываясь на крик унисонами,
Продолжать, продолжать, продолжать, продолжать
Целовать и сливаться в огромное.
Это просто, как в мифе: коснуться, обжечь
И влюбиться, как водится, по уши,
Разгореться, разлиться и, вспенившись, стечь
В обожания пышащий оушен.
Конём в кольчуге, бешеным и вздорным,
И ласковой проталиной весны,
Трепещущей от нежности ладонью,
И мшистыми путями троп лесных,
Могучими и крепкими стволами,
И робостью побегов молодых,
И сочностью хмельной вина в стакане,
Лазурной чистотой живой воды,
И шёпотом, не сорванным нисколько
Горячностью молитвенных стихов,
Прозрачностью стеклянного осколка,
Тенями из старинных сундуков,
Углами губ, зимой, весной и летом,
Осенней желтизной ржаных полей,
И демоном, и богом, человеком
Тянусь, как гуттаперчевый, к тебе!
Долгими взглядами и слов нежностью,
Как десертным вином…
Красными каплями пьяности, свежести,
Всех на «потом»…
В плотном тумане – дикими танцами,
В пальцах течёт
И проливается, и прижимается
К нечету чёт.
Я задышала – ты стелишь улыбками
Взгляды свои,
Ты ощутила под нежными пытками
Красную нить.
Вдох – в небо, в гору, в объятия ветра,
В самый пожар!
Думать – не думать, верить – не верить,
Межа – не межа.
Ляжет в запястье жара поцелуя
Кремовых губ,
Утро вползет в тишину голубую…
Пожалуйста, БУДЬ
Долгими жа́рами поцелуев бежевых
В то, что болит!..
Видишь, бокал утренний нежностью
Полным налит?..
Приходи в моё одиночество
Точками, иероглифами, смыслами…
Мысли-старухи во мне ворочаются,
Пытаясь тебя домыслить,
Тебя вороша, вороша каждый звук,
Украдкой ловя взгляд каждый…
По мне движется плен твоих рук,
Иссушая меня жаждой…
Однажды, когда в горах откроется свет,
Когда помудреют дети,
Я украду твои губы от всех
И буду своими греть их.
Я зеленею в твоём тепле,
Баньяновым становясь замком,
Приходи в меня жить и меня полей
Сегодня. Всегда. Завтра…
Небо слизали цветные облака
Быстро, будто неба и не было…
Я смотрела на седого рыбака
С закинутым в небо неводом.
Нити цветные – из вскинутых рук,
Дёрнул рыбак, и посыпались звезды,
Капали долго в карманы брюк
И закипали розовым.
Я посмотрела в лицо рыбака —
Там пробегала цветная река.
Милая, милая, ты – тот рыбак!
Я утонула в твоих облаках.
Часто пою. О чем?
Воспеваю любовь!
Часто боюсь спать —
Спасает усталость…
Часто смотрю в снег
И вижу порог,
А за порогом стоишь
Ты, моя радость!
Я не зову в дом —
Мне стыдно одной.
Как же одной мне —
Такая громадина?!..
Как же изнежить тебя
И остаться живой,
Если даже твой взгляд —
Солнечной градиной?!
А что, если солнце сверкнёт тебе ночью?
А что, если ночью градусов сто?
А что, если розовый хобот замочит
В розовом море розовый слон?
А что, если в снах я явлюсь тебе мужем?
А что, если утром ты станешь другой?
А что, если голос всё время простужен,
А песни родятся, как море – рекой?
А что, если утром не кончится краска?
А что, если завтра мы встретим коров?
А что, если мной недописанной сказкой
Мы утром задышим, как воздухом снов?
И нет простодушию серьёзных укоров,
Ну просто: а что, если чуду – бывать?!
Красивым пером кто-то нежно и споро
Поможет любовь колдовать.
О нежности я бесконечно могу,
Безупречно, опасливость высмеяв…
Я для тебя берегу, берегу
Пульсы свои и выстрелы…
Выстели небо шелками себя, —
Взглядами выпью синие…
Пальцами тихо касаясь дождя,
Выдохну жажду имени,
Выдохну слово, вдохну фимиам,
Пьяная, в лу́ны вывоюсь…
По белой рубашке, узлам, рукавам
Долгая-долгая изморозь.
Вырваться, вытечь, пролиться к ногам
И зацвести поляной…
Погладь меня, милая, вылей сто грамм
Страха надежд стеклянных.
Ласковым хохотом, бережным шёпотом,
Удалью и немотой…
Где же ты, дальняя? Видишь, безропотно
Танцем иду за тобой…
Звонкими нервами, жаркими венами,
Мороком – в обморок дней.
В белое «около» льётся и пенится
Слово за словом о ней.
Свет керосинковый, след паутинковый,
Вечер и время заснуть…
Где же ты, дальняя? Песнями тихими
Спой мне про завтрашний путь.
Луна впечаталась чеканной монетой
Над городом по-ночному пёстрых дорог…
Мы долго, наверное, ждали лета,
Надеясь, что лето придет в срок.
Мы капали вниз, но было не видно,
Как слезы истачивали глаза…
Милая, здравствуй! Очень невинно
Хочу про любовь сказать,
Так, чтоб не ранить, так, чтоб не строить
Каменные города…
Просто давай в лесах новостроек
Состарим наши года?
Своим дыханием в твои втекаю вены.
Ты будешь чувствовать свой новый пульс.
И он скачком сорвётся непременно,
Едва коснусь.
Пусть даже взглядом, словом, буквой, точкой.
Раскручивая времени волчок,
Я прикоснусь, вспорхнув однажды ночью,
И поцелуем лягу на плечо.
Быть вместе, быть слитно. Быть дружно, едино.
Быть в розовых платьях, быть в белых одеждах.
Быть смело и сильно, как кисть и картина,
Быть разными в целом, безумно, конечно.
Быть жаждой друг друга, водой и кувшином.
Быть стойко и крепко, и влажно местами.
И петь о прекрасном, про нашу долину,
Про дом, про камин, про постель и про ставни.
Быть просто с тобой в композиции ночи,
Терять тебя днём, находить вечерами.
Быть просто с тобой. Это просто. Ну очень!
И очень счастли́во, когда между нами
Нет вовсе границ…
Внутри мягкая, нежная, сочная,
Как солнечный луч, прочная, —
Хоть вешай сушиться сорочки и
Можно тянуть, как струну, —
Сорвётся с нее поточная
Песня без слов и подстрочников,
И голая, как нарочно,
В касаний меня плену.
А если полить её росами,
То капельной азбукой Морзе
Станет стучаться по скосам
Окон моих и дверей,
Выищет чёрные волосы,
Вымочит, вылижет помесью
Глянцевых слов поровну
С режущей страстью своей…
Струнная, странная,
Певучая ранами,
Горючая, горчащая,
Любовь моя… Ты…
Далеко моя радость. Ты так далека!
Разодета разлука в дождей облака.
Тащит поезд меня, без него я б быстрей!
Я упрямо гонюсь за мечтою своей.
Просто знай – мы стоим у иконы одной,
Делим воздух один и волшебный настой,
Делим солнце и звёзды, скребем черпаком
Из небесного чана с отборным стихом,
Мы бежим по окраине жизни с тобой,
Может, с разных сторон или даже с одной,
Мы теряем, что любим. Мы лижем места,
Где срывается в пропасть о счастье мечта,
Мы стоим у ворот без мольбы и молитв,
Мы поём, даже если горло болит,
Даже если озноб точит тонкий скелет,
Надо выстоять – это закон и завет!
Мы даём власть крылам, позабыв о цене,
Мы глядим из окна, мы взлетаем в окне,
Мы поём, чтобы жить, мы поём, чтобы бог
В нас найти для себя оправдание смог.
В бокале лёд, вино и копоть,
На пальцах – серый пепел дня.
Упёрлись остриями локти
И держат стол гвоздём меня.
Как полупьяный дикий остров,
Я вбилась в море поперёк,
Смотрю, как проплывают гости,
Качаюсь, словно поплавок,
И тошно так, что я немею,
И сочно, будто я – прилив,
И подливаю, не хмелея,
Вино из тёмно-жёлтых слив.
И мне б не пить, мне б раскричаться,
Разбить бы голосом весло,
Чтоб ты кружила у причала,
И чтоб тебя ко мне несло
Неумолимо, безвозвратно,
Так, как на казнь за колдовство,
Как по судьбы большому блату
И по виску – холодный ствол.
Взрываясь вулканами, падая мордой в грабли,
Сношаясь с чертями, цунамя синью морей,
Молиться, молчать и хотеть серьезно, взаправду,
Чтоб ты свою руку не выдернула из моей,
Чтоб ты не терялась в подмостках тысячи судеб,
Чтоб просто свою собрала из цветных кусков,
Чтоб тот, кто тебя тенями петляет и крутит,
Залился огненной смесью багровых цветов,
Чтоб бились, хрусталились, пели в аортах и трубах,
Летели осколками глыбы столетнего льда,
И чтоб твои приоткрытые влажные губы
Однажды сказали два слова: «Люблю. Навсегда»
Дышать. Смотреть. Держать и нежно таять.
Хотеть. Срываться вверх и падать вниз.