20 необыкновенных девочек, изменивших мир - читать онлайн

Анна Павлова

Рождество 1889 года в Санкт-Петербурге было снежным. Когда у ворот нашего небольшого дома в дачном посёлке остановились сани, у меня дух захватило от удивления. Мама рассмеялась: «Я же обещала тебе сюрприз. Сегодня мы пойдём на балет».

Для меня представление началось ещё по пути в театр: толпы людей, уличные огни… Мне было 8 лет, и я раньше никогда не бывала в центре города. А тем более в театре.

Когда занавес открылся, перед нами предстал прекрасный золотой дворец. На сцене порхали балерины в воздушных тюлевых юбках. У меня дыхание перехватило: вот же она, моя любимая сказка – «Спящая красавица», прямо передо мной! С жадностью я наблюдала за каждым движением танцовщиц. Я была так увлечена, что в конце балета едва расслышала мамины слова: «Ну как, хотела бы ты танцевать вместе с ними?» Её голос вернул меня с небес на землю. «Нет. Я хочу танцевать одна, как Спящая красавица», – ответила я, показав на главную героиню.

В тот вечер, уютно устроившись в бархатном кресле Мариинского театра, я впервые воочию увидела фей. И я решила, что стану одной из них – любой ценой. На следующий же день я уговорила маму отвести меня в Императорское театральное училище. Там нам холодно сообщили, что я ещё слишком маленькая, а они принимают учениц не младше 10 лет. Я расстроилась, но решила не отчаиваться и начала каждый день заниматься самостоятельно. Кроме того, я учила русский язык, арифметику, историю и географию, потому что поступить в училище могли только самые прилежные ученицы. Провалиться мне было никак нельзя.

Наконец настал день набора. Сначала были бесконечные медосмотры, бег и прыжки, упражнения, множество вопросов… Приёмная комиссия оказалась очень строгой, и мне было не по себе. Других детей отправляли домой, даже не объяснив причину. Я не сомневалась, что и меня ждёт такая же участь. Каковы же были мои радость и удивление, когда меня приняли! Я представляла, как обрадуется мама, когда я ей расскажу!

Следующие 8 лет я жила в училище и усердно училась. Только потом я узнала, что, оказывается, учителя уже тогда между собой переговаривались обо мне: «Эта Анна Павлова… Такая худенькая, но что за железная воля, а какой талант!»

После выпуска мне предложили роль первого плана в Мариинском театре. Я была на седьмом небе от счастья. Вместе со мной учились и другие талантливые ребята. Среди них был Михаил Фокин. В то время он был просто начинающим хореографом, полным идей и энтузиазма. Мы с ним дружили. Как-то раз я попросила его сочинить что-нибудь специально для меня. Он ответил: «Конечно, это будет честью для меня».

Однажды мы гуляли у озера, и к нам подплыли лебеди, ожидающие чего-нибудь съестного. Я прошептала: «Как же мне нравятся лебеди! Я часто сюда прихожу…»

«Что-что?» – спросил вдруг Михаил и посмотрел на меня так, словно увидел меня впервые. Он поднял мои руки вверх и тщательно осмотрел меня: стройное тело, белая кожа, карие глаза…

«Ты будешь лебедем, Анна! Я создам для тебя самую прекрасную в истории хореографическую постановку! Любовь, страсть, красота, трагедия… Так и вижу: ты в роли величественного лебедя, одетая в белое, на фоне голубого неба, которое вот-вот померкнет навсегда. Вот увидишь, этот спектакль будет легендарным!»

Я старалась изо всех сил, практиковалась днём и ночью. Мне хотелось не просто передать элегантность лебедя, а по-настоящему стать лебедем, неземным созданием, которое проживает на сцене последние моменты своей жизни, хотелось передать его страдания, его лихорадочную грацию.

Как и предвидел Михаил, «Умирающий лебедь» прославил меня. Это произведение навсегда осталось моим любимым.

Овации зрителей не сделали меня высокомерной. Наоборот, я стала лучше понимать, в чём состоит настоящее предназначение танцора: сделать так, чтобы люди хотя бы на пару часов забыли о своих проблемах и горестях. Я навсегда запомнила свой первый поход в Мариинский театр. Мы были тогда небогаты, у меня не было отца, и прекрасные феи из «Спящей красавицы» спасли меня. А теперь у меня появилась возможность – или даже обязанность – дарить это чудо другим.

Поэтому я решила основать собственную балетную труппу, где я была примой-балериной. Мы объехали весь мир. Я хотела показать величайшие балетные постановки («Жизель», «Лебединое озеро», «Золушка» и другие) там, где их никто до этого ещё не видел. Неважно, где находился театр и насколько трудно было добраться до этого места, пусть даже мне пришлось бы спать в неудобном купе поезда или томиться под солнцем и отмахиваться от комаров на палубе корабля. Мне хотелось лишь одного – радовать тех, кто верил в мой талант. До самого конца жизни я продолжала репетировать и танцевать без устали.

Как и положено настоящей балерине!

Фрида Кало

Если бы я могла переродиться… Я бы хотела стать маленькой обезьянкой. Весёлой и сильной маленькой обезьянкой, любопытной и слегка проказливой. Забавно было бы, не правда ли?

Я бы никогда не сидела на месте. Наверное, мне этого хочется, потому что в детстве у меня не было возможности болтать ногами, прыгать и бегать. Когда мне было 6 лет, моя правая нога ослабла, и мне приходилось подолгу лежать в постели. Чтобы укрепить её, я каталась на велосипеде и роликах, но мои приятели только смеялись надо мной.

Я чувствовала себя одинокой и не такой, как все. Даже когда я скрывала ногу под брюками и длинными мексиканскими юбками, она всё равно доставляла мне немало беспокойства.

В 15 лет я поступила в Национальную подготовительную школу в Мехико. Несмотря на всё, что мне довелось пережить, я была жизнелюбивой и сообразительной девушкой, интересовалась политикой и была полна новых идей. В те годы в моей стране зарождалось прогрессивное движение, и я была его частью.

Однажды я ехала в автобусе и попала в ужасную аварию. Я получила тяжёлые травмы и целый год лежала в гипсе, прикованная к постели. Боль была почти невыносимой.

Чтобы мне было не так скучно и одиноко, мама с папой установили на моей кровати специальную опору, с помощью которой можно было рисовать лёжа. Они подарили мне кисти и краски, а самое главное – огромное зеркало у постели, в которое я могла видеть себя, даже не двигая головой.

Тогда я написала свою первую картину – автопортрет. В конце концов, я сама – предмет, с которым знакома лучше всего и который всегда под рукой! Это я, конечно, шучу. Могу заверить тебя, что в моих более поздних картинах можно увидеть боль и страдания, через которые мне пришлось пройти. Да и могло ли быть иначе?

Живопись помогла мне увидеть себя такой, какая я есть: выразительные тёмные глаза, густые брови, соединяющиеся на переносице. Может, я и не была красавицей, но у меня был характер. Я хотела показать всем: хотя авария и одиночество изранили моё тело и сердце, сама я, Фрида, оставалась невредимой, счастливой и полной жизни.

Когда я наконец смогла ходить, я отправилась к Диего Ривере, одному из самых знаменитых художников и мастеров по фрескам того времени. Я показала ему свои работы и спросила прямо: «У меня есть талант? Мне нужно знать это, потому что моя семья нуждается в деньгах, и я хочу помочь им».

Ривера был крупным, полным мужчиной. По сравнению со мной, маленькой и лёгкой, как птичка, он казался настоящим гигантом.

Кажется, ему понравились мои картины. Он сказал: «Вы станете великой художницей, Фрида. Никто ещё не изображал на холсте нечто настолько поэтичное и трагичное».

Между нами словно пробежала искра. Вскоре мы поженились и, несмотря на бесконечные ссоры, остались вместе до самого конца.

Наша совместная жизнь с Диего была непростой. Мы жили в «Голубом доме», где я родилась. Теперь здесь дом-музей, посвящённый моей жизни и творчеству.

Я окружила себя обезьянами, попугаями, павлинами, цветами. Я рисовала без устали.

Мне хотелось иметь детей, но из-за проблем со здоровьем это было невозможно. Свою боль я изобразила на картинах. На них можно увидеть и разноцветную клетку, узницей которой я была, – корсет. Я была вынуждена носить его из-за последствий перенесённых травм.

Хотя у моего отца были немецкие корни, я чувствовала себя мексиканкой на все 100 процентов. Народная культура и явления природы вокруг меня тоже нашли отражение в моих картинах: черепа, популярные у детей на Хэллоуин, изображения национального героя Мексики Панчо Вильи, местные растения и животные. А ещё я рисовала себя: своё лицо и тело, которые отражали мою историю – страдания, скитания, встречи с разными людьми, радостные и грустные события, которые со мной происходили.