В комнате сидит мертвец. Руки завязаны сзади, поэтому он не падает. В воздухе витает пыль и запах газа. В его животе что-то шевелится. Правого глаза нет.
Голод трупа пережил его самого. Желудок кишит бактериями и симбиотическими соками, они продолжают дышать и поглощать организм. Он переваривает сам себя.
Пахнет кошмарной смесью протухшей свинины и сахара. Хуже запаха в мире нет.
В комнате сидит мертвец, но он там не один.
За тем, как с тела берут образец, наблюдают два детектива. Образец – это не ткани жертвы, а три белых кошачьих волоска, найденных в крови.
Купер прижимает маску к лицу – вонь стоит невообразимая. Броситься к окну и блевануть – не вариант. Нельзя дать этим надменным ублюдкам повод сомневаться в ее профессионализме.
Купер впервые видит труп, хотя по ней и не скажешь.
Нужно сосредоточиться только на кошачьей шерсти и ни на чем другом. Сейчас не время проявлять эмоции.
Волоски-то и помогут раскрыть дело. Они позволят найти человека, которого не смог найти никто другой. Они…
– Почему мы здесь? – спросила психотерапевт.
В маленькой залитой светом дневных ламп комнате не оказалось часов. Купер взглянула на свои наручные – черные, массивные, с красной окантовкой. Она носила их на левой руке, и от них было больше проблем, чем пользы.
Стоит ей посмотреть на часы, как врач обвинит ее в излишней суетливости. Она каждую мелочь готова использовать против своей пациентки. Ну ни капли жалости.
– Зачем мы здесь, Купер? Давайте вернемся к этому вопросу.
Купер прищурилась.
– Хотите, чтобы я поделилась своими чувствами? – Она выпрямила спину. – Я и так ими делюсь.
– Я хочу обсудить один момент из вашего рассказа. О том, что «не время проявлять эмоции».
– Я тогда впервые оказалась на месте преступления, – со злостью ответила Купер. – Что, надо было взять и расплакаться?
Психотерапевт лишь внимательно посмотрела на нее. Как же она не похожа на предыдущую, милую полную женщину, которая носила мешковатые зеленые свитера, все время улыбалась и с сочувствием реагировала на каждую фразу Купер. А эта…
Какой ледяной взгляд.
– Мне было двадцать пять. Я тщательно изучила место происшествия, забрала кошачью шерсть на экспертизу, вышла из здания, и меня вывернуло прямо на газон. – Купер слегка подалась вперед. – По-моему, неплохо справилась.
– Как думаете, вы были готовы к такой работе?
– Конечно, иначе бы меня туда не отправили.
– Вы же не полицейский и не эксперт-криминалист, вы…
– Я была готова, – перебила ее Купер. – И вообще-то я профессионал своего дела.
– Вы ветеринар.
Купер отвела взгляд. Возникла пауза, поэтому она повернула левую руку и вновь взглянула на часы.
14:18.
14:19.
– Кошачьи волоски, обнаруженные на ноге жертвы, привели нас к другу его зятя. Такую же шерсть мы нашли в доме сестры погибшего, выследили приятелей ее мужа и вышли на этого человека. Найденные улики помогли обвинить его в убийстве.
Психотерапевт опять замолчала, и Купер напряглась.
– Кажется, вы до сих пор не понимаете, чем именно я…
– Почему вы так отчетливо помните запах?
– А вы знаете, как пахнет от мертвеца?
Врач покачала головой.
– Этот «аромат» затмевает все остальное. – Купер взяла с пола бутылку воды и сделала глоток. – Некоторые части тела продолжают функционировать и после смерти – я имею в виду не душу и все такое, а кишечник.
– Вы сказали, что мы сами себя перевариваем.
– Именно так. Бактерии внутри нас начинают все уничтожать.
– Значит, это все-таки не мы сами.
– Человек на шестьдесят процентов состоит из воды. В нашем теле много всего помещается.
Купер выпрямилась и еще раз посмотрела на часы: 14:23. Психотерапевт изучала свои записи.
– Почему вы стали ветеринаром? – спросила она, и Купер перевела взгляд на врача. – Почему выбрали такую профессию?
– Хотела помогать животным.
– Серьезно?
– Да.
– Просто помогать – и все?
Купер не ответила.
– Когда хотят помогать животным, то лечат их. А вы, если я правильно понимаю, занимаетесь немного другим.
Купер кивнула.
– Так почему вы сделали выбор в пользу этого занятия?
– Потому что не хотела зарабатывать на жизнь любезностью.
– И к кому вы не желали быть любезной?
– Не к кому, а с кем.
– Купер… – Психотерапевт вздохнула.
– Ни с кем.
– Что вы имеете в виду?
– Многие люди совсем не задумываются о том, что однажды они умрут.
– И откуда вам это известно?
– Так же, как и вам, – по работе, – фыркнула Купер. – Большинство вообще не понимают природу смерти. Это сразу видно по лицам, стоит только завести такой разговор. «Ой, я совершенно не боюсь умереть, лишь бы не было больно. Ведь если ты мертв, тебе уже все равно, так зачем волноваться?»
– Ну и зачем волноваться?
– Как раз из-за того, что будет «все равно». Никто из нас не сможет осознать, что он умер, поэтому все то, что мы испытываем в данный момент, что мы ощущаем каждую секунду, – все это исчезнет, как будто ничего и не было. В конце нас ждет пустота.
– Другие ведь продолжат жить, – возразила психотерапевт.
– А какая разница?
Снова тишина. Купер уже не смотрела на часы.
– Я пошла учиться на ветеринара, так как не знала, чем еще заняться.
– А теперь…
– Теперь мне тридцать один, и я уже много лет не сталкивалась с живыми пациентами.
– И что вы чувствуете по этому поводу?
– Да ничего.
– Может, сожалеете?
– Нет, я…
Врач сделала какие-то пометки.
– Продолжайте.
– Я люблю свою работу.
Психотерапевт положила блокнот на стол.
– Нелегко далась вам эта фраза. Это видно и по вашей позе, и по интонации. Любопытно.
– Рада, что для вас все это так увлекательно.
– Купер…
За окном темнело.
– Я не смогу помочь вам, если вы не поможете мне, – заявила врач.
– А я и не хочу вам помогать. Меня просто заставили сюда прийти.
– Вы уже об этом говорили.
– Говорила.
– Купер, мне казалось, вас волнует мысль о том, что вы тратите жизнь впустую. Но вы, похоже, ничего не хотите менять.
– Да, похоже на то.
Врач напряглась и неуверенно продолжила:
– Расскажите мне про…
– Вы в курсе, что ветеринары кончают жизнь самоубийством в четыре раза чаще всех остальных? – После паузы Купер добавила: – Эта статистика ведется на протяжении многих лет, мы постоянно умираем.
– И как вы думаете, почему?
– Просто мы знаем, как прервать страдания.
Долгое время обе молчали и просто смотрели друг на друга – не сказать что злобно, но и не по-доброму. Дыхание Купер участилось.
Психотерапевт все-таки нарушила тишину:
– Почему мы здесь, Купер? Я задавала этот вопрос двадцать минут назад, но вы так и не ответили.
– Я же сказала.
– Нет, истинную причину вы не назвали.
Купер не сводила с нее взгляда.
– Вы должны произнести это вслух.
– Потому что мои сослуживцы думают, что я не справляюсь со стрессом. Потому что они решили, что так будет лучше. Только они меня совсем не знают.
Врач вздохнула.
– Я спрошу опять, и на этот раз давайте честно.
Купер молчала.
– Почему мы здесь, Купер? На самом деле?
В коридоре послышались шаги. Она глянула на часы: 14:38. Осталось совсем чуть-чуть.
Купер никак не могла расслабиться, глаза устали.
– Из-за лошадей, – сказала она. – Мы здесь из-за лошадей…