Я знал, что меня найдут. Знал. Пусть через какое-то время, но найдут всё равно. Вот стою под дулами карабинов егерей, а уверенность эта не уходит. Меня же на своей земле расстреляют. Это не снарядом в клочья. А вот тебя, офицер, с твоими егерями, вряд ли найдут. Заполярная тундра, хоть сплошь каменная и болотистая, да большая. И кости наши потом на местах боёв вперемешку будут лежать. И наши, и ваши. Поэтому и не всех сумеют найти. А про вас и говорить нечего. Нас с Серёгой расстреляют отдельно. Вон он стоит, Серёга. Жаль на фотографии какой-то фриц ему пол-лица рукой закрыл. Меня-то видно хорошо, да только личность моя настолько русская… Таких лиц по России немеряно. Опознать по нему будет трудно. А может и родовы моей давно уже нет в живых? Может и искать будет некому? Когда эти фото выложат в интернете пройдёт семь десятков лет с хвостиком. А понятия «интернет» мы не знали, и не слышали в то время.
Вообще-то этому офицеру с одной стороны можно и спасибо сказать. Это он дал команду одному из своих фотографировать военно-полевой суд, что они сгоношили. И стою я на одной из них – руки в боки. Орлом стою. Что внутри, в душе – не важно. И пока до залпа это всё не воспринимается осознано. Ну, приговорили… Ну, расстреляют… Умом соображаю, что нам с Серёгой не жить больше. Страх конечно есть. Только где-то там. Он пока ещё не реален. Видимо промелькнёт только тогда, когда пули ударят, а мы с Серёгой в последний момент бросимся навстречу друг другу. Как бы ища опоры. И померкнет свет.
Две глупости сотворил я пока был жив. Сообрази тогда в чём дело может и сложилось бы всё по-другому. Когда плотный туман с моря накрыл нашу позицию я удивился. Чего это фрицы распелись? То справа, то слева от нас. Как же я, старший в засаде, тогда не понял. Пусть и немецкого не знал, а догадаться бы смог. А с другой стороны – как догадаешься? Раньше-то с егерями не сталкивались. Да и война в Заполярье идёт всего второй день. А если по времени, то первую ночь. Первый раз с такой «самодеятельностью» столкнулись. Красиво пели, суки. С переливами. В таком плотном тумане других сигналов у них и не получилось бы. Это теперь мне ясно, что так они договаривались об атаке. А когда толпой с разных сторон вывалились из тумана, то и задавили нас в рукопашной. Их же больше было. И то мы не бесплатно рассчитались. Кровушку тоже пустили фрицам как надо!
Вторая глупость: не заполнил «смертельный» медальон. И вот каким боком оно повернулось! Среди наших примета ходила – стоит только заполнить медальон, то обязательно убьют. Хрень, конечно. Только из-за неё так и останусь сержантом. Как говорится в таких случаях, «без отца, без матери, без родины и флага». А по большому счёту – за флаг и Родину сейчас, твари, расстреляют. Такая вот проза. Серёга заполнил свой. Он всегда по службе аккуратистом был. Исполнительный. По медальону его и опознают, а меня…
Офицер представился. Вежливый, сволочь! Обер-лейтенант Ганс-Вольф Роде. Один из них малость по-нашему «шпрехал». Он и переводил. Нас обвинили в том, что по-рыцарски воевать не умеем. Говорил, что всегда на войне враг сдаётся, если окружён. Или при явном численном преимуществе. Потому, по их убеждению, тогда сопротивление бесполезно. Так всегда поступают в Европе. Утверждал, что этот бой показал – гуманизм и мы понятия не совместимые. И цивилизованные люди – не мы. А так, как военных юристов сейчас нет, то роль судьи он берёт на себя.
Он толкует, а я стою и думаю: «Кто тебя сюда звал? Ты сам-то каким боком здесь? Мы своё обороняем. Согласно присяге и совести. Вы-то какого хрена сюда припёрлись? Из каких таких соображений?»
А он своё талдычит – подлежите расстрелу на месте преступления. По чьим это правилам? По вашим? Сволочь ты конченая, обер-лейтенант!
Вот он на фотографии. Пальцем показывает куда нам встать. К тому большому камню, что на собачью голову похож. Сохранится он, каменюга. По нему и определят потом поисковики, где нас порешили.
Да, туман им конкретно помог. Принесло же его! Кто же думал, что они в таком «молоке» в атаку пойдут? Опытные видать ребята. Одно слово – егеря! Воевать в таких условиях их наверняка обучали. На моё отделение почти рота навалилась. Хоть и видимость была рукой подать, а не побоялись. Когда тумана не было они пытались в открытую атаковать. Мы их тогда хорошо причесали из пулемётов. Не взяли бы они нашу высоту никогда. Ни с какой же стороны не подойти! А тут туман! Вот непруха, расхрестить в царя хрести! Числом и задавили. Взбесило их, что не подняли руки в гору! Не ожидали они такого. Резня была открытая. А как иначе? Нам выхода другого не было.