Миша поднял на него свой взгляд, потом повернул голову в сторону девушек, которые уже весело махали им руками, намекая на знакомство. Федор встал из-за стола и потащил за собой друга.
– Привет, девочки, – весело поздоровался он, оглядывая обеих красоток, – Я – Федя, а это – Миша.
– Ой, а что с Мишей? – удивленно спросила одна из девушек, которая сразу приглянулась Федору своими длинными каштановыми волосами, которые были одной из любимых фишек Феди. Он обожал заниматься сексом с девушками с длинными волосами.
– Он немного перебрал, – пояснил Федор, усаживая Мишу за стол, – Парень развелся со своей нелюбимой женой, и теперь начинает новую жизнь.
В подтверждение слов Федора Миша громко икнул и с грустью посмотрел на друга:
– Федь, я домой хочу.
Федор закатил глаза от злости на друга, но не хотел упускать шанса познакомиться с «каштанкой» поближе. Вторая, блондиночка, тоже бросала на него заинтересованные взгляды, но Федор протянул свой номер телефона первой.
– Я отвезу друга, а ты мне позвони, если будет желание, – Федор подмигнул девушке и, подхватив тело Миши, потащил его к выходу.
Разумеется, она позвонила уже на следующий день, и уже вечером Федор встречался с ней в кофейне недалеко от университета, сразу после окончания рабочего дня.
Девушка оказалась еще симпатичней, чем выглядела в клубе, и Федор делал все возможное, применяя всяческие проверенные временем тактики, чтобы девушка к концу вечера сама напросилась к нему домой.
– Тут не очень вкусный кофе, – сказала она под конец вечера.
– А у меня дома есть потрясающий бразильский кофе, – подмигнул ей Федор и в ответ получил улыбку от прекрасной Лизы, именно так звали девушку.
«Бинго!» – подумал про себя Федор и уже через несколько минут они садились в его автомобиль, чтобы поехать к нему домой.
Лиза оказалась молчаливой, что весьма нравилось Федору. Он не любил нытья и болтовни, ему нравились скромные и молчаливые девушки, как правило, они в постели оказывались просто огненными богинями.
Федор смотрел, как Лиза маленькими глотками отпивает горячий кофе, который самому Федору казался ужасно невкусным, нахваливает его, а сама уже довольно явно посылает ему сигналы о том, что она хочет оказаться в его постели. Федор умел читать эти сигналы, поэтому, когда Лиза сделала последний глоток, он сам убрал из ее руки чашку и, взяв ее в свою руку, прижал к своим губам.
Девушка слегка покраснела и улыбнулась. Они встали из-за стола и резво скинули одежду друг с друга. Федор окинул взглядом стройное и смуглое тело Лизы, сразу отметив, что грудь была не большой, но зато плоский живот и стройные ноги компенсировали этот такой незначительный минус. Он подхватил девушку на руки, а она обвила его ногами, крепко прижавшись к нему и целуя в шею.
Федор поднес Лизу к своему рабочему столу и, одним взмахом руки скинув с него книги и тетради, усадил ее на стол и опустился вниз, прижимаясь лицом к промежности. Трусики были мокрыми и горячими, и от этого Федор еще сильней ощутил ноющую боль в паху, где его член уже просила наружу.
Сдвинув полоску трусиков, прикрывающих самое главное, Федор губами коснулся мягкой и влажной плоти Лизы. Она шире раздвинула ноги и, положив свою руку ему на голову, откинулась назад, ловя губами воздух.
Язык Федора проник внутрь, исследуя половые органы Лизы, и мужчина наслаждался их нежным вкусом, от которого возбуждение нарастало все с большей силой.
Наконец он не выдержал и, стянув вниз брюки, вытащил свой большой стоящий член и головкой пробурил себе вход в вагину и с наслаждением вошел в нее, глубоко засовывая член в горячую промежность девушки.
Несколько толчков, и Лиза выгнулась, издав громкий стон и обхватив бедра Федора ногами.
– Ты кайфовый! – выкрикнула она, хватая его за плечи и прижимая ближе к себе.
Федор улыбнулся и продолжил двигаться в девушке, нагнетая собственный оргазм. Он наступил предсказуемо, и Федор, умело вытащив свой член, выбрызнул сперму на пол, вздрагивая от сильнейшего оргазма. Лиза смотрела на него с нежностью и зачем-то чмокнула в нос, после чего он стер ее поцелуй и скрылся в ванной.
Федору снова захотелось, чтобы Лиза ушла, не нравилось ему присутствие в доме посторонних женщин несмотря на то, что секс с ними ему нравился. Он стоял под душем и придумывал повод, благодаря которому можно с чистой совестью выпроводить Лизу из своей квартиры.
Но каково было его удивление, когда, выйдя из ванной, он не обнаружил девушки дома. Как не обнаружил своего бумажника и часов, которые совсем недавно купил в фирменном магазине за приличную сумму денег.
Федор выругался и засмеялся. Ему было смешно от того, как его ловко обвели вокруг пальца одним движением раздвинутых ног. Он долго хохотал, думая о том, что к своим годам так и не нажил ума, и все его проблемы вечно начинаются от неразборчивой интимной жизни.
Ложась в постель, он вспоминал Лизу, ее тело и оргазм, за который ему пришлось заплатить приличную сумму денег, оставшуюся в бумажнике и унесенную из дома в виде дорогих наручных часов.
Следующее совещание, которое было назначено на десять утра, Федор хотел пропустить, но не смог. Ректор лично обзвонил всех деканов и попросил и присутствовать, ведь до начала учебного года оставалось немного времени. Федор еле разлепил глаза и посмотрел на часы: 8:30, пора подниматься, иначе он рисковал опоздать к назначенному времени, что злило их правильного ректора.
Несясь по коридору университета, он случайно выронил свой портфель, набитый бумажками, которые могли понадобиться на совещании и громко выругался. Принявшись их собирать, Федор нервничал: до начала совещания оставалось около двух минут, а этого времени явно не хватало для того, чтобы собрать все разлетевшиеся по коридору документы.
– Я вам помогу, – раздался женский голос.
«Серая мышь» появилась будто из ниоткуда, присев на корточки рядом с Федором и помогая ему собирать бумаги. Федор тоже торопливо подбирал документы, но его взгляд уперся в промежность помощницы, туго обтянутую розовыми трусиками.
Сквозь них было отлично видно две идеальные половые губы и некую выпуклость, напоминающую пирсинг. Федор сглотнул, почувствовав предательское ускорение сердцебиения от мысли о том, что находится там, под этими манящими розовыми трусами.
Девушка делала вид, что не замечает прикованного к ней взгляда, и Федору показалось, что она специально пошире расставляет ноги, чтобы продемонстрировать свои гениталии.
Еще секунда, и на трусиках появилась мокрое округлое пятнышко, заставившее Федора окончательно растеряться, и бумаги, которые он подбирал с пола, он складывал не в портфель, а сюда же, на пол.
– Федор Петрович, вы опаздываете! – выкрикнул пролетевший в зал совещаний ректор, и только после его слов Федор подскочил и, выхватив бумаги из рук лаборантки и взглянув в ее серые глаза, помчался вслед за руководителем, постоянно оглядываясь на девушку.
Она стояла, глядя на него, ее невзрачное землистого цвета лицо не выражало никаких эмоций.
Федор попытался включиться в ход совещания, но из его головы не выходили те розовые трусики с мокрой полоской. Он мысленно касался пальцами мягких половых губ лаборантки, раздвигал их и засовывал палец внутрь, и от этого он почувствовал серьезную эрекцию, которая окончательно сдвинула ход его мыслей в сторону секса.
Он встряхнул головой и прислушался к монотонному голосу ректора, рассказывающего об изменениях в составе комиссии по отчислению, назвав, в том числе, фамилию Федора. Тот сразу переключился на слова руководителя и сидел так, открыв рот, до конца совещания, отгоняя от себя воспоминания о «серой мыши».
Дома он расслабленно упал на диван и прикрыл глаза. На улице стояла неимоверная жара, поэтому прежде, чем лечь, Федор снял с себя всю одежду и включил кондиционер. Федору показалось, что он задремал, потому что ему снился коридор университета, холодный пол, на который высыпались бумаги и она, та невзрачная лаборантка, которая снова присела на корточки, чтобы собрать с пола бумаги. Федор уставился между ее ног, но на этот раз трусиков там не оказалось. Он видел две розовые половые губы, которые раздвигались, стоило ей немного сменить позу. Он видел розовую плоть, большой пульсирующий клитор и капающую смазку, которая попадала на бумаги, которые она собирала. Федор протянул руку и коснулся ее горячей вагины, а палец тут же покрылся влагой. Он понюхал свой палец, и ему захотелось облизнуть его. А потом он ощутил сильнейшую эрекцию. Она не давала ему покоя, но почему-то Федор не мог дотянуться членом до манящей его вагины лаборантки, которая смеялась ему в лицо, глядя на него своими бесцветными серыми глазами.
Федор резко проснулся от ее хохота и подскочил на диване. Он посмотрел на свой палец, который во сне запихивал в промежность лаборантки и понюхал его. Потом он заметил свой член, который лежал на животе и тянулся до пупка, намекая на полную боевую готовность.
– Черт! – выругался Федор и потянулся рукой к члену, чтобы немного разрядить его. Закрыв глаза, он представил себе розовые трусики с мокрым пятном, и его рука задвигалась еще быстрей, сдавливая головку члена, из которой уже закапала смазка.
Федор попытался восстановить в памяти обрывки сна, он вспомнил красную промежность, влажный палец и запах ее смазки. От этого его член сильно напрягся и, наконец, извергнул из себя большой поток спермы, который залил пол и заляпал диван. Стон, который издав Федор, достигнув оргазма, напугал его самого, а рука, державшая член, все еще тряслась от напряжения, сжимая падающий член.
После душа Федор полез в свой личный кабинет на сайте ВУЗа, чтобы узнать, что это за серая мышь, которая не дает ему покоя уже целый день. Пролистав список сотрудников университета, он сформировал список лаборанток и начала просматривать их имена и даты рождения. Но все было бесполезно: в списке, в котором находились около тридцати лаборанток с разными именами и примерно одинаковыми годами рождения, было сложно вычислить ее.
На следующий день в университете Федор «случайно» забрел на кафедру общей химии. Он даже придумал легенду, по которой он по ошибке стащил в деканате химического факультета книгу, которую собирался вернуть декану. В приемной декана сидела аппетитная девушка и подпиливала ногти. Увидев Федора, она широко улыбнулась и ответила:
– Ой, а Геннадий Палыч сегодня будет после обеда. Вы хотели чего-то?
«Трахнуть вашу лаборантку и развеять чары», – хотелось сказануть Федору, но он сдержал свой порыв и протянул книгу веселой секретарше.
– Я по ошибке взял книгу, хотел вернуть.
– Я передам ему, – ответила девушка, вставая со стула и демонстрируя ему свои формы. Вообще девчонка была неплохая, эдакая провинциальная красотка, которая отлично бы выглядела на фоне коровника и гармониста Васи, – Давайте я позвоню вам, когда он освободится, если вы хотите отдать книгу лично.
– Было бы прекрасно, – ответил Федор, догадываясь, зачем этой провинциалочке понадобился его номер телефона. Но он не возражал.
Протянув ей визитку, Федор выскочил из деканата и, проходя по коридору, внимательно заглядывал в каждую аудиторию в поисках заветных розовых трусиков. Ее нигде не было, и Федор не понимал, откуда она все время появлялась.
Примерно через час, когда он сидел в своем кабинете, ему позвонила секретарь декана с химического факультета и сообщила, что ее руководитель на месте.
Федор снова отправился через все здание на поиски героини своих сновидений. И снова все впустую, не считая манящей улыбки секретаря.
– Геннадий Павлович, – решительно обратился к коллеге Федор, протягивая ему книгу, – А подскажите, сколько лаборанток работают у вас на кафедре?
Тот сморщил лоб, подсчитывая:
– Трое или четверо, а тебе зачем? Переманить хочешь?
– Боже упаси, – рассмеялся Федор, – Мне лаборантки не нужны. Если только калькуляторы от пыли протирать. Просто одна, такая вся невзрачная, недавно помогла мне с документами, а имени я не спросил. Хотел шоколадку ей подогнать.
Геннадий Павлович снова наморщил лоб, а потом его лицо разгладилось:
– Это, наверное, Маринка, новая наша. И впрямь такая вся серая, вечно в балахонах ходит, в кофты кутается. Пучок на голове. Она?
Федор кивнул, под описание Маринка с пучком на голове подходила полностью.
– Ну, тогда Маринка! – радостно подтвердил Геннадий. – Она в общей химии работает, помогает в лаборантской в первой половине дня. Она вообще какая-то забитая, вся молчаливая, слова не вытянешь. Про себя ничего не говорит, замужем не была, вообще, мне кажется, что у нее крыша протекает.
Федор кивнул, думая о том, что именно такой бабы ему и не хватало в списке разнообразных любовниц. Серая мышь с проблемами с головой, да, поди, еще и девственница. Но даже после разговора с деканом с химического факультета, эта Марина не шла из головы Федора.
Легко соблазнять доступных девчонок, которые сами раздвигают ноги при виде красивого парня, а ты попробуй соблазни такую, как Марина! Это ведь настоящий трофей! Нет, эта деваха определенно засела в мыслях и не давала покоя.
Поэтому он был рад, когда, под конец рабочего дня, ему позвонила секретарша Геннадия и пригласила прогуляться.
Прогулка по берегу Москвы-реки закончилась у нее дома, где вся комната, которую снимала девушка-секретарь по имени Галина, была уставлена керамическими фигурками зверят. Они смешно звякали, когда Федор трахал Галю на столе, к которому и была приставлена полка с игрушками.
Федор все время на них отвлекался, и даже не уделил должного внимания шикарной деревенской груди Гали, хотя та так и норовила выпрыгнуть из туго стягивающего ее лифчика.
Кончив, Федор испытал что-то вроде досады. И чай с малиновым вареньем под воркование Галины не смог смазать ощущение какой-то неудовлетворенности процессом. Вроде, и оргазм был, и Галя вполне такая хорошая, но не хватало Федору чего-то. Чего-то розового и мокрого.
Придя домой, он со злостью закинул свой портфель в угол и уселся на диван, думая о том, как изменился он за последнее время. Теперь ему подавай невзрачных, откровенно страшных теток вместо сочных красоток, которые за пять минут вызывали у него крепкий стояк, а через десять – бурный оргазм.
Засыпая, Федор злился на себя и на свои вкусы, думая о том, как была права мать, заставлявшая его жениться в двадцать три года на его тогдашней девушке Алене.
Федор тогда крутил носом, ему нравилась Алена, но еще ему нравилась подруга Алены Вика, и сестра Вики Таня. В общем, перетрахав всех подруг и сестер, Федор не успокоился, решив, что теперь стиль его жизни – это разовый секс с любой девчонкой, и ни одна из них не задержится в его памяти надолго, сливаясь с чередой все новых и новых любовниц.
А ведь когда-то у Федора была первая женщина, которую, как ему казалось, он любил. Все началось в одиннадцатом классе, когда к ним перевели из другой школы новую девочку. Ее звали Светой, у нее была длинная и толстая коса, которой Федя любовался каждый урок и с удовольствием дергал за нее, привлекая к себе внимание несмотря на то, что ему уже было шестнадцать и давно была пора повзрослеть.
Света обижалась на Федю, но потом раскусила его попытки привлечь к себе внимание, и пригласила к себе на день рождения. Там Федя, считавший, что ему нравится Света, понял, как он ошибался. Не Света была ему интересна, ему больше была интересна мама Светы, молодая женщина, недавно разведенная и находящаяся в поисках нового мужа или временного любовника.
Мать Светы выглядело настолько молодой и привлекательной, что Федя находил все новые и новые поводы для того, чтобы попасть в гости к однокласснице. А однажды он пришел к ней в гости, заранее зная о том, что Света уехала на экскурсию в Новгород со своим танцевальным кружком.
– Федя? – удивленно спросила мама Светы, увидев парня на входе.
– Да, я знаю, что ее нет дома, – решительно ответил парень и сделал шаг в квартиру.
– Знаешь, что ее нет и приходишь? – голос женщины оставался удивленным.
– Да, потому что я пришел к вам.
Тогда Федор впервые почувствовал мужскую уверенность, он ни на секунду не сомневался в том, что Анна Алексеевна не выгонит его. Слишком многозначительные взгляды бросала она на парня, когда тот помогал ей выполнять работу по дому, снимая рубашку. Но Федор не знал, что делать с женщиной, поэтому, когда он схватил в свои объятия Анну, та только весело засмеялась и убрала его руки.
– Милый, так с женщинами не обращаются, – мягко сказала она и притянула парня к себе. Его лицо утонуло в мягкой груди Анны, и женщина осторожно высвободила грудь, давая парню полюбоваться ею.
– А теперь потрогай, – сказала она, и Федор осторожно коснулся рукой одной груди, опасливо огибая сосок.
– Поцелуй сосок, это ведь самое эрогенное место, – с улыбкой пояснила Анна, и Федя прикоснулся губами к горячему и твердому соску, чувствуя странную ноющую боль в паху. Боль была одновременно неприятной и сладко-манящей.
Анна Алексеевна сняла с себя легкое платье и осталась в одних трусиках. Федя жадно смотрел на ее тело, чувствуя, как напрягся его член.
– Снимай штаны и покажи мне его, – смеясь и падая на кровать приказала Анна.
Федор, ни капли не смущаясь, скинул школьные брюки вместе с трусами.
– Ого! – ахнула женщина и села на кровати. – Мальчик, у тебя огромный потенциал.
Сняв трусики, Анна Алексеевна легла на кровать и раздвинула ноги. Федор, словно зачарованный смотрел на женские половые органы, не зная, что делать дальше. Но так хотелось сделать что-то такое, что избавило бы его от этой ноющей боли в члене.
Он подошел ближе к Анне и та, взяв его за член, осторожно ввела его в себя, и от этого ощущения Федя едва не лишился рассудка. Горячая волна поднялась от его пениса вверх, заставив сердце бешено колотиться, и ноги подкашиваться. Даже голова слегка закружилась от восторга и наслаждения.
– Медленно двигайся, – сказала Анна Алексеевна, придерживая парня за ягодицы, медленно и аккуратно. Не высовывай его целиком, пусть головка всегда будет во мне.
Федя был послушным учеником, и уже спустя пару занятий он решил потренироваться на соседской девушке-студентке, а потом на ее сестре.
Вскоре мать Светы вышла замуж, и Федя больше не ходил к ним в гости. Потом был выпускной, на котором Анна Алексеевна, глубоко беременная, присутствовала со своим новым мужем. Она подмигивала Феде в знак того, что она помнила все, что между ними было.
Федор думал о том, почему он стал таким. Конечно, были женщины, которые его бросали ради других мужчин, были и те, кто спал с ним, имея собственных мужей, но никогда и ни к кому Федор не привязывался, помня только свою первую легкую влюбленность в мать своей одноклассницы, ставшей его первой женщиной и научившей быть уверенным в себе и своих сексуальных способностях.
Ведя такой образ жизни, Федор напрочь лишал себя шанса на создание полноценной семьи, ведь он заранее знал о том, что не сможет долго спать с одной женщиной. А в последнее время, каждая любовница оказывалась вообще разовой. Это превращалось уже даже в какую-то болезнь или нелепый принцип: он просто не мог заставить себя спать с одной и той же девушкой снова. После секса – он полностью терял к ней интерес.
Всю неделю Федор ждал встречи с Мариной, но никак не мог угадать, когда она снова появится. Почему-то эта девушка всегда появлялась неожиданно, а, когда он сам стремился ее увидеть, все оканчивалось фиаско.
В конце концов, Федор стал забывать о Марине, переключив свое внимание на новенькую студентку, которая приходила пересдавать вступительные экзамены из-за того, что не смогла сдать их вовремя, потому что попала в больницу с пневмонией.
Высокая и стройная девушка по имени Мария, скромно опускавшая глаза всякий раз, когда Федор смотрел на нее, буквально сводила декана с ума. Она отличалась ярким умом и нестандартным подходом к решению задач, и Федор Петрович взял под личный контроль поступление этой девушки на свой факультет.
Наконец, в нем затеплилась надежда на то, что он еще способен на какие-то чувства и не пытается затащить студентку в постель в первый же вечер.
Но, стоило ему начать думать о Марии, как он снова и весьма неожиданно встретил лаборантку. Она несла в руках большую кипу книг, стараясь не выронить ни одной, и Федор заметил, что ей довольно-таки тяжело тащить на себе такой груз. Из-за высоты книжной пирамиды, которую Марина тащила по коридору, петляя, чтобы удержать равновесие, Федор даже не сразу узнал ее.
– Давайте я вам помогу, – предложил он, ставя свой портфель на подоконник в коридоре.
– Не стоит, я сама, – ответила Марина и, не удержав книги, просыпала их на пол.
Федор стоял словно оглушенный и смотрел за тем, как девушка упала на колени и начала ползать по полу, собирая рассыпанные книги. Грязные пол тут же испачкал ее колени и, когда она села на корточки, это было первое, что бросилось Федору в глаза. А потом он снова посмотрел туда.
На этот раз трусики были голубые и полупрозрачные, и сквозь кружево были видны темные волосы на ее лобке. Одна половая губа съехала и выглядывала из-за края трусиков.
У Федора потемнело в глазах, и он резко перевел взгляд на покрасневшее от напряжения лицо Марины. Она продолжала собирать книги, а он сидел и смотрел ей между ног.
От девушки пахло по́том, и Федор слегка поморщился, думая о том, что давно уже не встречал молодых девушек с подобным неприятным запахом. Но на лице его взгляд задержался буквально на секунду, снова переместившись на полуобнаженную промежность, которую Марина, будто специально, показывала ему, раздвигая ноги все шире и шире.
Федор схватил с подоконника портфель и помчался в мужской туалет, находившийся в нескольких метрах от того места, где Марина собирала книги.
Запершись в кабинке, Федор извлек из брюк вставший член и принялся его дрочить, чтобы кончить, избавив себя от этой нездоровой, как ему казалось, эрекции, которая появлялась каждый раз при виде этой страшной и неприятно пахнущей лаборантки.
Закрыв глаза, он представил себе ее голубые трусы, ее половую губу с легким пушком темных волос и розовую линию промежности, мелькающей перед его глазами и заставляющей его член моментально напрячься. Он кончил в унитаз, тяжело дыша и чувствуя, как со лба стекает пот. Дыхание было настолько частым, что Федору казалось, будто он задыхается, как при приступе астмы.
Только спустя несколько минут, придя в себя и стерев со лба пот, Федор смог выйти из кабинки и подойти к зеркалу, висевшему над раковиной. Он смотрел на себя и не узнавал прежнего Федора, который поменялся в лице. Еще немного отдышавшись и сполоснув лицо прохладной водой, он осмелился выйти в коридор, где Марины, разумеется, уже не было.
Стараясь выглядеть спокойным, он пошел в свой кабинет, все еще чувствуя слабость в ногах.
– Неважно что-то ты выглядишь, Федор, – сказал ему встретившийся по пути ректор, и Федор только кивнул ему, не в силах произнести ни слова.
Вечером он пришел в гости к Марии, которая жила на другом конце города и пригласила декана на фирменный чай с чабрецом. Дома никого не оказалось, кроме самой девушки, и Федор понимал, к чему все идет.
Попив чай и обсудив экономическое положение в стране, а также учебники по экономике, среди которых нынче сложно найти достойные, Маша перешла к активным действиям.
Сначала она просто придвинулась к Федору на своем стуле, потом положила руки ему на колени и посмотрела в глаза. Федор знал этот приемчик, и раньше он действовал на него безотказно. Он опустил глаза на пухлые губы Маши и потянулся к ним, чтобы поцеловать. Поцелуй был долгим и нежным, как сама девушка. От нее пахло чем-то сладким, а небольшая грудь в открытом декольте прижималась к груди Федора.
Его руки коснулись ее груди и слегка сжали, от чего девушка немного простонала и еще ближе придвинулась к Федору, нащупывая его член. Федор уже был в боевой готовности, и, извлеченный из брюк пенис заставил Машу широко улыбнуться и, наклонившись, она погрузила его член в рот.
Двигая ртом, она то сжимала мышцы, то расслабляла их, заставляя Федора испытывать разнообразные приятные ощущения. Закрыв глаза, он пытался сконцентрироваться на минете, но перед ним снова возникли голубые трусики, и Федор резко дернулся.
– Больно! – выкрикнула Маша, схватившись за челюсть.
– Что-то не так? – озабоченно спросил Федор, глядя на девушку.
– Похоже, я вывихнула челюсть, – произнесла она не очень внятно.
Пришлось везти Машу в травмпункт, где ей вправили челюсть и обмотали лицо большим слоем бинтов. Теперь, глядя на нее, Федора ни на секунду не посещало сексуальное возбуждение, потому что красивая и привлекательная до этого, сейчас Маша, была похожа на героя из «Операции «Ы», сдававшего экзамен с «Больным» ухом, к которому бинтом был привязан радиоприемник.
Разочарованный и злой, Федор вернулся домой и снова зашвырнул свой портфель подальше.