100 любимых сказок - читать онлайн

Гадкий утёнок

В густых зарослях лопухов сидела на яйцах утка. Занятие это ей уже порядком надоело. И вот яичные скорлупки лопнули, из них выбрались наружу маленькие утята. Но одно яйцо, самое большое, оставалось целым, и бедная утка снова уселась на него, гадая, уж не индюшиное ли оно. Наконец вылупился и последний птенец. Он был большой и нескладный, но плавал, как оказалось, не хуже других, и утка решила, что это всё же её собственный сын, а вовсе не индюшонок.

На птичьем дворе нескладного утёнка невзлюбили и всё время осыпа`ли насмешками. В конце концов бедняжка не выдержал, перемахнул через изгородь и бежал, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Два дня провёл он там, держась от них в стороне, а потом явились к нему два диких гусака и предложили стать вольной птицей и летать вместе с ними. Но вдруг прогремели выстрелы, и оба гусака замертво упали в камыши. Бедный утёнок был ни жив ни мёртв от страха. И тут перед ним появилась охотничья собака. Она приблизила к утёнку пасть, оскалила острые зубы и побежала дальше. «Ох, – перевёл дух утёнок. – Я так безобразен, что противен даже собаке!»

Пальба стихла к вечеру, и утёнок решился бежать. Дул сильный ветер, и утёнок едва мог двигаться. К ночи он добрался до ветхой избушки. Дверь висела криво, и утёнок сквозь щель проскользнул внутрь. Там жила старушка с котом и курицей. Сослепу она приняла гостя за утку и обрадовалась, что теперь у неё будут утиные яйца. Но прошло недели три, а яиц всё не было. Утёнок тихонько сидел в углу, нахохлившись. Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко. Он страшно захотел поплавать и сказал об этом курице, но та посоветовала ему выкинуть эти глупости из головы и лучше заняться делом – мурлыкать или нести яйца.

И утёнок, не найдя понимания, решил уйти прочь. Он плавал и нырял, но все вокруг по-прежнему презирали его за безобразие.

Настала осень; листья облетели, тяжёлые облака сеяли град и снег. Плохо пришлось бедному утёнку.

Раз под вечер из-за кустов поднялась стая прекрасных белоснежных птиц с длинными, гибкими шеями! То были лебеди. Они испустили какой-то странный крик, взмахнули большими крыльями и полетели в тёплые края, за синее море. А бедного утёнка охватило волнение. Он завертелся в воде, вытянул шею и тоже испустил такой громкий и странный крик, что сам испугался. Он не знал, как зовут этих птиц, но полюбил их всей душой.

А зима стояла холодная-прехолодная. Свободное ото льда пространство становилось всё меньше. Утёнок без устали работал лапками, чтобы вода не замёрзла, но под конец обессилел, приостановился и весь обмёрз. Мимо проходил крестьянин, увидал утёнка, разбил лёд своим деревянным башмаком и принёс птицу домой. Утёнка отогрели. Но как-то раз дети вздумали поиграть с ним, а он вообразил, что они хотят обидеть его, и шарахнулся со страха прямо в миску с молоком. Хозяйка всплеснула руками, а утёнок взлетел и угодил в кадку с маслом, а оттуда в бочонок с мукой. Ох, на что он стал похож!

Хозяйка гонялась за ним с полотенцем, дети хохотали и визжали. Хорошо, что дверь была отворена, утёнок выбежал, кинулся в кусты и долго лежал там без чувств.

Ох и натерпелся же он в эту зиму. Но вот солнышко опять пригрело землю, пришла весна. Утёнок выбрался из камышей, взмахнул крыльями и полетел; теперь крылья его были куда крепче прежнего. Не успел он опомниться, как уже очутился в большом саду у извилистого канала. Вдруг из зарослей тростника выплыли три чудных белых лебедя. Утёнок узнал красивых птиц, и его охватила странная грусть.

«Полечу-ка я к этим чудесным птицам, – подумал он. – Они, наверное, убьют меня за то, что я, такой безобразный, посмел приблизиться к ним, но пусть! Лучше так, чем сносить щипки уток и кур да терпеть холод и голод зимою!»

И он слетел на воду и, склонив голову, поплыл к красавцам лебедям, а те устремились ему навстречу.

И вдруг он увидел в чистой, как зеркало, воде своё отражение. Но он был уже не безобразною тёмно-серою птицей, а – лебедем!

В сад прибежали дети; они стали бросать птицам хлебные крошки и зёрна и говорили, что новый лебедь красивее всех.

И старые лебеди склонили перед ним головы. А он совсем смутился и спрятал голову под крыло. Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви, солнышко светило так славно… И вот он расправил крылья, и из груди его вырвался ликующий крик:

– Нет, о таком счастье я и не мечтал, когда был ещё безобразным утёнком!

Свинопас

Жил-был когда-то давно один бедный принц. Королевство у него было маленькое, но род знатный. И задумал юноша жениться на дочери императора. В подарок красавице он послал самое дорогое, что у него было: розовый куст и соловья. Куст цвёл раз в пять лет, и распускалась на нём одна-единственная роза, но она благоухала так сладостно, что сразу забывались все печали и заботы. А соловей пел так чудесно, словно знал самые прекрасные мелодии, какие только есть на свете.

При виде больших ларцов с подарками принцесса от радости захлопала в ладоши. «Ах, как мило сделан этот цветок!» – восхитились фрейлины, когда принцесса открыла первый ларец. Но принцесса потрогала розу и скривилась: «Фи, она настоящая». Тут из второго ларца вылетел соловей и запел так, что все заслушались. «Надеюсь, птица механическая?» – спросила принцесса. «Нет, самая настоящая!» – ответили ей послы принца. «Так пусть летит, куда хочет!» – заявила принцесса и отказалась принять жениха.

Но принц не пал духом. Он надвинул шляпу на глаза, постучался во дворец и спросил, нет ли какой работы. Так он получил должность придворного свинопаса. Целый день присматривал юноша за свиньями и что-то мастерил. А к вечеру у него был готов волшебный горшочек. Горшочек этот был весь увешан бубенчиками, и, когда в нём что-нибудь варили, бубенчики вызванивали старинную песенку. А стоило подержать руку над паром, который поднимался из горшочка, и можно было узнать, кто в городе какое кушанье стряпает.

И вот принцесса отправилась на прогулку и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она послала фрейлину узнать, сколько стоит этот чудесный инструмент. «Десять поцелуев принцессы!» – ответил свинопас. «Вот нахал!» – возмутилась принцесса. Но делать нечего, очень уж красиво звенели бубенчики. Фрейлины обступили принцессу и загородили её своими пышными юбками. Свинопас получил от принцессы десять поцелуев, а принцесса от свинопаса – горшочек. Весь следующий день горшочек не снимали с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, о которой не стало бы известно, какие кушанья в ней готовились.

А принц-свинопас даром времени не терял и смастерил шкатулку; стоило повернуть в ней ключик, как она начинала играть все вальсы и польки, какие только существуют на свете.

«В жизни не слыхала ничего лучше!» – восхитилась принцесса и велела спросить, за сколько отдаст он этот инструмент. «Сто поцелуев принцессы!» – ответил свинопас. Пришлось фрейлинам снова встать в круг, чтобы принцесса всё ему уплатила. На беду, как раз в это время мимо проходил император. Он ужасно разгневался, увидев, что его дочка целуется со свинопасом. «Вон отсюда!» – закричал самодержец и выгнал из своего государства и принцессу, и свинопаса.

И вот принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик поливал их обоих.

«Ах я несчастная! – рыдала принцесса. – Отчего я не вышла за красавца принца!» Меж тем свинопас зашёл за дерево, скинул простую одежду и явился перед принцессой в своём королевском платье. И так он был хорош собой, что принцесса сделала ему реверанс.

«Теперь я тебя презираю! – сказал юноша. – Ты не захотела выйти за принца! Ни соловья, ни розы ты не оценила, а согласилась целовать свинопаса за безделушки!

Поделом же тебе!»

И принц вернулся в своё королевство. А бедной принцессе остались одни лишь сожаления.

Принцесса на горошине

Давным-давно в далёкой стране жил принц, и, когда пришла пора ему жениться, он решил подыскать себе невесту. Да не абы какую, а чтоб была всем принцессам принцесса. Отправился юноша по соседним королевствам, повидал множество принцесс, но все они показались ему какими-то ненастоящими. Так и вернулся он домой ни с чем.

И вот однажды, когда на дворе лил дождь, в ворота замка постучали. Король отпер дверь и на пороге увидел насквозь промокшую девушку, которая заявила, что она самая настоящая принцесса. «Ну, это мы скоро выясним», – пробормотала королева и отправилась готовить гостье постель. Придя в спальню, королева положила на кровать горошину, а сверху навалила двенадцать пуховых перин.

Когда утром девушка проснулась, то стала жаловаться, что ей ужасно жёстко было спать и у неё буквально всё тело в синяках от чего-то твёрдого. И тогда все поняли, что это самая настоящая принцесса, – ведь никто, кроме настоящей принцессы, не смог бы почувствовать горошину сквозь двенадцать перин. В тот же день принца женили на принцессе, и жили молодые долго и счастливо.

Стойкий оловянный солдатик

Жили-были в тесном домике-коробке двадцать пять оловянных солдатиков. Однажды крышка открылась, и мальчик, которому подарили солдатиков, принялся расставлять их на столе. Все солдатики были одинаковые, кроме одного – он был без ноги. Его отливали последним, олова не хватило, но он стоял на одной ноге так же твёрдо, как другие на двух.

На столе у мальчика стоял дворец с прекрасной бумажной танцовщицей на пороге. На её голове сверкала большая заколка. Она стояла, вытянув руки, на одной ножке, а другую подняла так высоко, что её не было видно. Солдатик подумал, что у красавицы тоже одна ножка. «Вот бы мне такую жену!» – подумал он и притаился за табакеркой на столе.

Когда ночью дом стих, игрушки ожили. Красавица и оловянный солдатик не трогались с места: она по-прежнему стояла на одной ножке, а он не сводил с неё глаз.

В полночь из табакерки выскочил тролль и крикнул солдатику, чтобы тот перестал заглядываться на красавицу. Но солдатик не послушался, и тролль затаил злобу.

Утром солдатика переставили на окно. Вдруг оно распахнулось, и солдатик выпал! Мальчик и служанка выбежали на поиски, но не нашли его. Начался ливень, а когда он стих, двое мальчишек нашли солдатика и отправили его в плавание по ручью на бумажном кораблике. Его бросало и вертело, потом занесло под широкий мост, где было совсем темно. Сразу за мостом ручей устремлялся водопадом в бурный канал. Кораблик стал тонуть. Солдатик приготовился погибнуть с честью. Но тут его проглотила рыба. Как же темно и тесно было у неё в желудке! Солдатик стоял прямо и крепко прижимал к себе ружьё. Рыба вдруг замерла: её поймали. Вдруг блеснул свет… Это кухарка распорола рыбе брюхо и вытащила солдатика.

Его отнесли в комнату, поставили на стол, и – о чудо! – он снова увидел тот самый дворец с прелестной танцовщицей. Она по-прежнему стояла на одной ножке, высоко подняв другую. Оловянный солдатик смотрел на неё, она на него, как раньше.

Вдруг один из мальчиков схватил солдатика и швырнул его прямо в печку. Наверное, это тролль всё подстроил! Солдатика охватило пламенем: ему было ужасно жарко, от огня или от любви – он и сам не знал. Он всё ещё смотрел на танцовщицу, она на него, и он чувствовал, что тает и превращается в комочек олова.

Внезапно дверь распахнулась, ветер подхватил красавицу, и она упала прямо в печку к солдатику и вспыхнула… На другой день служанка нашла в печке маленькое оловянное сердечко да обгорелую заколку – всё, что осталось от стойкого оловянного солдатика и прекрасной танцовщицы.

Сундук-самолёт

Однажды умер один очень богатый купец, и все деньги достались его сыну. Но тот был не очень-то бережлив, и в конце концов остался у него лишь один сундук, старый халат да пара туфель. Нечего ему было укладывать в сундук; он взял да и уселся туда сам!

А сундук был не простой. Стоило нажать замок – и сундук взлетал в воздух. Купеческий сын так и сделал. И понёсся сундук высоко-высоко, под самыми облаками – только дно потрескивало!

Прилетел купеческий сын в Турцию. Там он узнал о здешней принцессе и захотел на неё поглядеть. Уселся он в свой сундук, прилетел прямо на крышу дворца и влез к принцессе в окно.

Принцесса спала на диване и была так хороша собою, что он не мог не поцеловать её. Она проснулась и очень испугалась, но купеческий сын сказал, что он – турецкий бог, прилетевший к ней по воздуху, и ей это очень понравилось. Много других сказок рассказал он принцессе, а потом посватался за неё, и она согласилась. Но нужно было понравиться и королю с королевой, чтобы просить руки их дочери. Принцесса пригласила купеческого сына на чашку чая и наказала ему придумать такую сказку, чтобы та полюбилась и королю, и королеве. На прощание принцесса подарила ему саблю, выложенную монетами, а их-то ему и недоставало.

В назначенный день пришёл купеческий сын в новом платье к принцессе, королю и королеве и стал рассказывать только что сочинённую сказку. Его приняли как нельзя лучше, и сказка понравилась всем. День свадьбы был назначен, и в городе начались праздничные приготовления.

«Надо и мне устроить что-нибудь!» – подумал купеческий сын, накупил ракет и хлопушек, положил в свой сундук, взвился в воздух и чиркнул спичкой. Пиф, паф! Ш-ш – пш-ш! Вот так трескотня пошла, вот так шипение!

Однако купеческий сын заронил в сундук искру от фейерверка, тот вспыхнул и упал на землю, где и сгорел окончательно. Так что нельзя было купеческому сыну опять прилететь к своей невесте. А она весь день стояла на крыше, дожидаясь его, да ждёт и до сих пор! Он же ходит по белу свету и рассказывает сказки.

Новый наряд короля

Жил-был один король. Больше всего на свете он любил наряжаться и тратил на это все свои деньги.

Как-то раз явились к нему в столицу два заморских обманщика и заявили, что могут выткать ткань, которая необычайно красива и к тому же обладает чудесным свойством: увидеть её могут только люди умные. А для того, кто глуп или не справляется со своей должностью, она будет невидимой.

«Вот бы хорошо сшить из неё платье! – подумал король. – Тогда я сразу смогу узнать, кто из моих министров не на своём месте, и отличить умных от глупых. Пусть мне поскорее изготовят эту ткань».

Он заплатил обманщикам, и те тут же принялись за работу: поставили два ткацких станка и стали делать вид, что усердно трудятся. То и знай требовали они тончайшего шёлку и самого лучшего золота, всё это припрятывали себе в карманы, на станках же у них ровно ничего не было – ни единой ниточки.

А молва о диковинной ткани уже облетела весь город. Королю было интересно, как подвигается дело, но он подумал, что для начала лучше бы на ткань взглянул кто-то другой. И он поручил это старому честному министру.

Бедный старик вошёл в комнату, где сидели обманщики, и растерялся: он ничего не увидел. Но не мог же он в этом признаться – это значило бы, что он глуп или не годится для своей должности. И он принялся расхваливать несуществующую ткань и доложил королю, что она великолепна.

А обманщики требовали всё больше шёлку и золота, но только набивали ими свои карманы, а на работу не пошло ни одной ниточки.

Потом король послал к ткачам другого министра. С ним было то же, что и с первым. И он стал расхваливать ткань, которой не видел, восхищаясь чудесным рисунком.

Скоро весь город заговорил о восхитительной ткани. Наконец король сам пожелал полюбоваться диковинкой, его сопровождала целая свита, оба министра тоже были тут, и все наперебой выражали свои восторги.

Король очень удивился, что ничего не видит, но признаться-то в этом было нельзя, и он наградил обманщиков и приказал им сшить из чудесной ткани наряд для предстоящей торжественной процессии.

И обманщики принялись за работу. Они притворялись, что снимают ткань со станков, кроят её большими ножницами и потом шьют иголками без ниток. Наконец они объявили, что всё готово, и король пришёл к ним в сопровождении свиты. Он разделся, и обманщики принялись его «наряжать»: они делали вид, будто надевают на него одну часть одежды за другой и, наконец, прикрепляют что-то на плечах и на талии. Король в это время поворачивался перед зеркалом во все стороны, а придворные нахваливали несуществующий наряд.

Наконец обер-церемониймейстер доложил, что пора выступать. Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с полу, и пошли за королём, вытягивая перед собой руки.

И вот король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а все вокруг восхищались королевским нарядом – никто ведь не хотел выдать себя за глупца или никуда не годного человека.

– Да ведь он совсем голый! – закричал вдруг один маленький мальчик, и все стали шёпотом передавать друг другу слова ребёнка.

И королю стало не по себе: ему казалось, что люди правы, но надо же было довести церемонию до конца!

И он выступал ещё величавее, а камергеры шли за ним, поддерживая шлейф, которого не было.