Уже вечерело, когда Курт Кайзер заявился на дачу к брату со скейтом под мышкой.
– Сегодня у тебя перекантуюсь, лады? – попросился он.
Большой Эйб был, в принципе, и не против.
– Как хочешь, братишка, мои двери всегда открыты для тебя.
Подросток прошествовал через комнату и завалился на тахту, закинув скейт под подушку.
– Дома тоска… Меня из школы отчислить хотят, маман достала орать. Сегодня приходил директор. Так она перед ним стелилась, аж противно, чтоб меня на второй год оставить, – он измученно схватился за голову. – Ну зачем только люди придумали такой гемор как школа?!
– Верно мыслишь! – поддержал его брат. – Нечего с этой школой рассусоливать! Никто из отличничков ещё миллионером не стал! Где они все? Под каблуком у начальников в своих офисах геморрой зарабатывают, – Эйб хлопнул по столу, пересчитывая купюры, и расхохотался. – Бросай эту государственную шарашку, будешь мне помогать, дурь вот толкать для ровесников. Как раз тут новая моднявая дурь появилась…
– Ты ещё больший гемор предлагаешь! – снова схватился за голову Курт.
– Бабло будем зашибать, брателло, баблище! – воскликнул Эйб, потрясая купюрами. – Бабки правят миром…
– Задолбал… – подросток вскочил, ухватил свой скейт и выбежал из дома. – Нигде покоя нету!
Развлекаясь покатушками на скейте вместе с другими ребятами, Курт обернулся через плечо на тротуар, и внезапно яркий отблеск заставил его прищурить глаза. Юноша сделал руку козырьком, чтобы посмотреть, что это так сверкает, – и челюсть у него отвисла. По тротуару среди обыкновенного народа, среди домохозяек и тех самых офисных отличников, возвращающихся с работы, среди подростков, бегущих домой с продлёнки, среди проституток и наркоманов – уверенным шагом направлялся куда-то… тот самый элькса́рим.
Тот самый слепой инвалид, которого они ещё каких-то пару месяцев назад оставили медику с наказом «бросить на свалке». И выглядел он отнюдь не как со свалки: чистый, неплохо одетый, серебристый металл его импла́нтов сверкал на солнце, так что больно было смотреть. Да и на слепого он не походил со стороны: ни тросточки, ни собаки-поводыря при нём не наблюдалось, руки он перед собой не вытягивал, держал их расслабленно по сторонами от тела, словно нормальный зрячий человек, и в столбы не врезался. За спиной он нёс ранец, похожий на школьный. А вместо обыкновенных для слепого тёмных очков половину лица его, без преувеличения, до самого носа, закрывала густая копна нестриженых коричневых волос. Подобная чёлка, несомненно, измучила бы своего носителя, мешая зрению и постоянно залезая в глаза, – если бы не тот факт, что у него не было ни зрения, ни, собственно, глаз вообще. Этот нежданный гость прошёл мимо, не заметив Курта, а тот отшатнулся, едва не налетев на скейтбордиста, и сломя голову кинулся в сторону братовой дачи.
– Эй, Эйб! Там, прикинь! – заорал он брату с порога. – Наш слепой элькса́рим идёт!
Абрахам нахмурился.
– Вернулся, что ли?
– Не знаю, сюда идёт, наверное, – предположил подросток. – Я у скейт-парка его видел.
Абрахам поднялся со стула и зачем-то выглянул через замочную скважину наружу.
– Ну, слепой пока доберётся… надо придумать что-то.
– Он не как слепой идёт, – сообщил Курт смущённо.
– Вернулся, значит. Нашёл нас. И что ему от нас надо?
В этот момент Кайзер старший вдруг отпрянул от двери, щёлкнул задвижкой и принялся зачем-то двигать мебель.
– Курт! Помогай! Там этот идёт уже! – затараторил он, хрипя от испуга.
– А что ты его так боишься? – не понимая, переспросил младший.
– Шутишь, что ли?! Это ж боевой киборг крутейший! Мы его тогда кинули, значит, он уже точно не наш! Сейчас придёт и кишки нам выпотрошит! Вот западло-то! И как назло, все братки сейчас на деле у Снайпа, мы одни тут с тобой сидим!..
– И что, ты думаешь, от него защитят братки? Или эта мебель? – ответил Курт с иронией.
Он держался вполне расслабленно, сунув руки в карманы шорт, и, казалось, не боялся совсем. Братцу пришлось в одиночку пыхтеть над мебелью. Он как раз силился передвинуть одежный шкаф, когда раздался настойчивый стук в дверь.
– Ты что, не понимаешь, Эйб? Он нам служить пришёл, – произнёс наконец Курт.
– С какого перепугу?!
Абрахам отскочил от забаррикадированной двери, будто сквозь неё вот-вот должна была начаться пальба.
– Абрахам Кайзер, – прозвучал вместо пальбы детский голос.
– Нету меня!
– Меня зовут Этра́ндир, – продолжал детский голос из-за двери. – Вы сделали меня элькса́римом два месяца назад. Я готов вам служить.
– Я же говорил, – торжествующе просиял Курт.
– Знаешь, братишка? Я бы на твоём месте не доверял незнакомым боевым киборгам.
– Но он же знакомый, он наш! – не унимался Кайзер младший. – Впусти его!
Старший припал на миг к своей баррикаде и ответил:
– Мы подумаем! Да-да, подумаем, – а потом снова отошёл и шепнул на ухо братцу: – Бежим отсюда через чёрный ход, пока до него дойдёт…
– Бежать бесполезно, – отрезал голос из-за двери.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – перепуганно выругался Абрахам. – Вот что! Мы тебе не доверяем! А вторгаться на территорию чужого жилища – запрещено! Неприкосновенность частной собственности! Вот.
Курт только подумал о том, как глупо попрекать элькса́рима буквой закона, тем более, имея в виду грехи говорящего. Но не стал перечить. Голос за дверью тоже замолчал, и братья просидели так взаперти до самой ночи. А ночью вернулась с дела вся банда.
– Патрон, открывай, это мы! – в дверь заколошматили. – Бухло принесли и выручку! Щас попируем!
Пришлось баррикады всё-таки разобрать. Как только дверь отворили, в дом ввалилась толпа бандитов, и главарь осторожно выглянул наружу.
– Патрон, ты чего? Проблемы что ли с кем? – спросил один из головорезов.
– Да приходил тут один… киборг…
Вдруг Эйб отпрянул, обнаружив прямо на дощатом покрытии веранды у входа в дом свернувшегося калачиком мирно спящего ребёнка.
– Ёкарный бабай! Да вот же он.
Следом за ним вышел Курт, который не успел ещё лечь в постель.
– А-а-а! – всплеснул он руками, словно мамочка. – Эйб, ты посмотри, как он спит, так же нельзя! Давай его в дом принесём? Он же замёрзнет!
– Его проблемы, – равнодушно отозвался Абрахам.
– Он нам служить пришёл, а ты его даже в дом не пускаешь! – возмутился Курт.
– Вот и проверим его преданность. Пусть до утра подождёт. Не уйдёт и ничего не учудит – тогда примем его, так и быть, – отозвался, наконец, главарь. – Эй! Ты чего делаешь, не трогай его!
Курт попытался было самостоятельно поднять спящего киборга, чтобы внести в дом, но ему не хватило сил.
– Фух, тяжёлый… – протянул подросток, оставив элькса́рима в покое.
Тот вдруг вздохнул во сне и перевернулся на спину, раскинув в стороны руки, словно спал вовсе не на твёрдых досках, а в уютной постельке. Металлическая броня глухо брякнула о дерево. Курт невольно улыбнулся, глядя на элькса́рима.
– Как младенец.
– Ага, конечно. Знаем мы таких детишечек… – недовольно проворчал Эйб.
Сбегав в дом, Курт вернулся оттуда с одеялом и укутал им юного киборга.
Этра́ндиру приснился кошмар. Элькса́рим уже практически не помнил, каково обладать зрением, и поэтому сны он тоже не видел, а чувствовал. Вначале сегодняшнего сна он ощущал себя в одиночестве в каком-то очень приятном живописном месте, возможно, это был тот самый радиоактивный берег, где он встречался с девочкой-па́нтой. Или может, где-то ещё, ему не удавалось точно вспомнить. Он помнил чётко одну последовательность событий: чувство лазерной индукции в груди, столь глубокое и мощное, что от него веяло пронизывающим морозом, резко поднятые в стороны руки и пустота, поглощающая пространство… Всё исчезало. Земля уходила из-под ног, и мальчик падал, проваливался в пропасть, которой не было конца…
Вскочив, он рефлекторно схватился рукой за грудь и прерывисто выдохнул. Иногда ему снились такие неприятные сны, но, слава Богу, – всего лишь ночная прохлада явилась тому виной в этот раз… Элькса́рим провёл рукой вдоль прозрачных ребристых полос, пересекающих металлическую деталь крестообразного импла́нта у себя на груди. В центре его еле заметно подмигивал сквозь майку зелёный огонёк антила́зерного устройства. «Бред, – лихорадочно подумал киборг. – Я не могу активировать крест. Я же близорукий, я ничего не вижу… Это было бы безумием. Ну нет, исключено. Просто глупый сон».
Вспомнив о своих хозяевах, он вдруг заметил, что прикрыт чем-то мягким на ощупь. Кто-то всё-таки позаботился о нём… Как же это приятно! Долгие два месяца Ра́ндир искал их. Терпел неудовлетворённый инстинкт подчинения, испытывая муки каждый раз, когда приходилось принимать сомнительные решения в одиночку. Быть бродячим элькса́римом нелегко. Но теперь, наконец, ему предстояло принять последнее самостоятельное решение. Поднявшись, киборг приник к деревянной двери и прислушался. В доме до сих пор не все спали, несмотря на глубокую ночь. И где-то в глубине помещений вели приглушённый разговор… о нём самом.
– Элькса́рим – это ведь не шутка, братцы. Эти ребята шуток не понимают, – сказал Большой Эйб, склонившись над столом, а потом заговорил совсем тихо: – И знаете, что меня волнует? Его нельзя просто так принять в банду, как любого из вас. Элькса́рим служит не коллективу – а хозяину. Одному. Смекаете, что это значит? Кого именно он выберет своим хозяином? У того и будет первоочерёдная власть над ним! А остальные так, мелкие сошки. Прикажет хозяин – вообще порешит остальных.
– Жуть, – ужаснулся кто-то из банды.
– Вот я и думаю, братаны… Непросто говорить, конечно… Но братишка мой маловат для подобной роли, – продолжал Абрахам, будто сокрушаясь. – Он ещё сосунок, и в облаках витает. Вот, посмотрите, строит из себя заботливого папочку. Одеяльце принёс, уговаривал в дом его пустить. Хех. Это всё так мило, кабы не одно но. Кто ведь знает, какие у этого в железной башке тараканы водятся… А ну как понравится ему, что Курт над ним кудахчет, да и выберет именно его своим хозяином.
Воцарилась тревожная тишина на пару минут.
– А ведь это именно мелкого идея была сделать нам элькса́рима, – заметил вдруг кто-то. – Помните, вы всё твердили, что ничего из этого не выйдет, не хотели связываться…
Этра́ндир вздрогнул, ощутив пронизывающее до костей незнакомое, тёплое чувство. Слова преступника эхом отозвались у него в мозгу.
– Вот, тем более! – прошипел Большой Эйб. – Не нравится мне всё это, ой, не нравится… Придётся нам провернуть дельце прямо сейчас, пока не стало поздно. Этот малолетний робот завтра будет делать свой выбор. А пока он спит, вы по-тихому прокрадётесь и покончите с моим братцем. Непросто, конечно, такое… говорить…
Элькса́риму не требовалось много времени ни на раздумья, ни на действия. Аккуратно перерезав поражающим лучом MPLS засовчик входной двери, он оказался в затемнённом зале. На кушетке кто-то храпел. В недрах здания, судя по данным лазерной сети сканирования, скрывалось несколько комнат. В одной из них, с большим обеденным столом посредине, собрались бандиты. В другой, маленькой, на железной кровати спал подросток. Движения органоки́борга не производили абсолютно никакого шума.
– Бедняга Курт, – прошептал один из братков, которым поручили грязное дельце. – Не повезло мальчишке. Не в том месте не в то время оказался…
– Тшшш! Молчи, – одернул его второй.
Двое вошли в спальню, вооружённые пистолетом и ножом. Их ноги пересекли лучи невидимой лазерной сети, протянутой по всей комнате, но, конечно же, бандиты этого не заметили. Один из них уже собирался было приставить нож к шее мирно спящего мальчика, как вдруг чёрная тень неслышно поднялась за кроватью.
Тусклый свет уличного фонаря, проникавший из окна, блеснул на катали́товом шлеме элькса́рима, сверкнул малиновый всполох, и оба несостоявшихся убийцы свалились на пол в расчленённом виде. Они не успели даже пикнуть, но раздавшийся лязг ножа и стук пистолета всё-таки разбудили их несостоявшуюся жертву. Должно быть, чёрный силуэт элькса́рима с блестящими импла́нтами выглядел довольно устрашающе в темноте ночи. Взглянув на это «чудовище», Курт отшатнулся, намереваясь вскочить, и увидел у своей кровати фрагменты тел братовых соратников в луже кровищи. Перепуганный до чёртиков, он огласил окрестности душераздирающим криком и в одних трусах пулей выбежал из комнаты.
– Эйб! Эйб!!!
– Курт? Что за чёрт, ты с какого перепугу орёшь среди ночи?! – Абрахам находился уже в постели, изображая человека, который давно уже отдыхает после праведных дел, видя десятый сон.
Но про себя он, разумеется, сейчас чертыхался с досады: братец-то жив-здоров, да ещё как резво бегает!
– Там! Там в моей спальне элькса́рим твоих корешей перерезал! Что происходит-то?! – голосил тем временем тот, выпучив глаза.
Вместо брата, ответ ему дал сам Этра́ндир, появившийся в дверях следом:
– Этих двоих подослали, чтобы убить вас, хозяин.
– Чего?! Чё за ерунда?!
Травмированная психика подростка не позволяла ему пока осознать того факта, что элькса́рим положительно не может нести ерунды. А вот брат его, услышав эти слова, сделался сперва чернее тучи, потом белее бумаги. «Хозяин, значит…» Случилось именно то, чего он боялся.
– Курт, дружище, ну прости, я испугался, понимаешь… – попытался отговориться Эйб, тыча пальцем в сторону киборга. – Я его испугался. Ты представь себя на моём месте, он ведь тебе собрался служить, вот я и струхнул… Ну, бывает проруха… Всё ведь хорошо, ты живой и я живой, давай забудем об этом досадном недоразумении.
– Чего?! – у Курта не укладывалась в голове такая картинка. – То есть, ты в натуре своих братков подослал по мою душу?! И теперь ещё предлагаешь мне об этом забыть?! Вот ты какая, значит, гнида?! Родного брата подтихушку убить – это так ты проблемы решаешь?!
– Я раскаиваюсь, честно, Курт, ты для меня семья, ну прости… Хочешь, уеду из города, и ты меня никогда не увидишь?
– Ага, не увижу! Потому что ты сейчас как собака подохнешь у меня! – в порыве гнева воскликнул Курт Кайзер. – Давай-ка, ты, убей этого паскуду! Пускай его крысы едят…
Главарь банды вытаращил глаза и раскрыл рот в смертельном ужасе, ноги его подкосились, и он упал на колени.
– Ты что, они же шуток не понимают!
В один момент его мускулистое тело оказалось перерезано пополам малиновым лазером. А потом ещё раз, для верности.
– А-а-а-а!
Не в силах переварить происходящее, Курт схватился за голову и с криком убежал.