Короткая пауза. Секунда-две, а после плеер продолжает. И ты слышишь знакомое и уже полюбившееся. Музыка. Она у всех разная – каждодневная или раз в месяц, помогающая жить или «просто послушать». Одну и ту же песню каждый слышит по-своему, каждый одну и ту же мелодию по-своему чувствует.
У тебя сейчас играет «Проститься» «Умы Турман». Мелодия, укачивая, обволакивает сознание. Но ты не спишь. Автобус, не торопясь, едет проселочной дорогой. Все города позади. За окном только лес, тайга; местами поля, редко – маленькие деревушки. Ты все это видишь, ты смотришь в окно, замечаешь, как меняется пейзаж за ним. Ты слушаешь музыку, думаешь, представляешь, вспоминаешь…. Благодаря ей, музыке, в голове у тебя совершенно другой пейзаж.
Слышишь – «Как молчание ледяной зимы нас закутало неизвестностью…». Тут же вспоминаешь, почему едешь в этом автобусе, почему именно сейчас и именно туда. И сразу стараешься забыть. Музыка продолжается, а ты смотришь в окно и думаешь…. О чем? О зиме. Она везде: за окном, в песне, в сердце, в голове. Это все разные зимы, разно-значимые, и словно находящиеся в разных измерениях. Вот, например, зима семилетней давности. Тогда вы с ним ездили в горы кататься на лыжах. Кататься, конечно, громко сказано, ведь ты все время падала, а он терпеливо учил тебя. А когда в двадцатый раз, после его инструктажа, ты все равно упала и сбила с ног какого-то сноубордиста, он не злился, а смеялся. Смеялся так, что сам чуть не упал…. Вот тогда было по-настоящему весело и безмятежно. Никто не думал о будущем, никто не говорил о» потом». Если бы ты знала, что будет потом, наверное, так не смеялась бы.
Зима. Эта зима, та, что за окном, совсем другая. Сейчас ты видишь только природу, сейчас зима – это снег и ветер, это хрустящее безе, которым мороз укутал поля, это снежная сахарная пудра, которую ветер гонит по асфальту. Такие смешные мысли. Наверное, от того, что есть хочется.
Ты улыбаешься. В плеере – опять пауза, после – другая песня и другая история. Ты опять думаешь и слышишь: «… дорога – мой дом и для любви это не место…» и еще «…прощаясь с тобой, как будто с легендой…». Сознание вырывает из общего потока музыкальной информации именно эти строки. Опять в окно. Там – лес, тот же и немного другой – красивый и загадочный, и даже таинственный – стало еще темней.
А ты все думаешь. Не знаешь почему, но думаешь о возрасте. О том, как измерить, сколько это – 25, 30, 50 лет? Много или мало? Опять – для каждого свое? Может, не так их нужно измерять, года свои? Может вообще отменить понятие возраст? А что, есть же опыт. Еще есть дела, поступки, свершения, слова и чувства. Наверное, ими нужно измерять свою жизнь? Или взять и измерить ее количеством слов «люблю» или громких «ненавижу». Сказал миллион раз «люблю тебя» – прожил жизнь не зря. Сделал хороший поступок – возьми с полки пирожок и поделись с остальными. И ты соглашаешься сама с собой. А потом понимаешь, что, если сложить вместе твои хорошие дела, свершения, сказанные «люблю» и все остальное, то получится совсем не многозначная цифра, а наоборот – еще и в минус уйдешь, будешь должна сама себе. Но по-другому нельзя. Тебе 31. Как узнать – большая часть жизни прожита или нет? А если да. Если ты умрешь через пару лет. Вот придут к тебе и скажут: «Ты умрешь через пару лет». Что тогда делать? Столько еще не сделано, не сказано и уж, тем более, не свершено. Если так рассуждать, надо выйти из автобуса и начать «свершать». Ведь тебе уже 31! Надо срочно «свершать»! Чушь какая-то.
Да, измерять свою жизнь временем, минутами, днями, годами точно нельзя. Как это банально, но все-таки верно: жить нужно так, чтобы было что вспомнить, – и хорошее, и плохое. Тут ты понимаешь, что тебе есть что вспомнить, понимаешь, что было много дел, совсем чуть-чуть свершений, и даже настоящая любовь была. Пусть она закончилась, и закончилась очень грустно, так грустно, что ты сегодня, вот прямо сейчас, бежишь от нее, но все же она была. Этими чувствами ты можешь гордиться.
Чувства…. Разные – влюбленность, обида, обожание, страсть, бессилие, гнев, и все равно – любовь, и ее вечная спутница, отнимающая все силы, скользкая, крадущаяся, мерзопакостная ревность. Столько ссор…. В большинстве из них виновата ты, но никогда этого не признаешь.
Плеер, почти без паузы, сразу выдает очередное воспоминание, на этот раз из юности, когда вы с подругами заслушивались «Гостями из будущего». Ева поет тебе: «Не говори больше о любви». Она как знала, запела именно о том, что тебя больше всего тревожит:
«Не будет в нашей книге новых глав
Былых историй строчки расплылись.
Погибли чувства, с высоты упав
А новые, увы, не родились».
Special for you. Горячая порция грусти с доставкой прямо в сердце.
И пусть что в большинстве ссор виновата ты, но ведь давал тебе повод каждый раз он. Как тогда, на вечеринке у его друга на даче. Конечно, он сказал, что просто разговаривал с той довольно-таки милой «первой любовью его одноклассника». Слишком долгое определение. Это-то тебя и насторожило. Ты подумала: а вдруг она его первая любовь? И сразу мысли, не такие, как сейчас – размеренные и сосредоточенные. Нет, то другие были мысли: стремительные, несущиеся, подгоняемые ревностью, быстро складывающиеся в картинки. Вот он уже школьник, целующий эту «первую любовь его или его одноклассника». И сразу он уже взрослый, одетый как сейчас, на даче у друга, целующийся с этой «первой любовью его или его одноклассника» в ванной, в спальне и вообще везде. А где ты? А ты сидишь и представляешь все это. Тут тебя осенило, что можно это предотвратить и – опять скандал. После – увещевания, что ты – единственная и неповторимая, твои извинения за то, что опять не сдержалась, обоюдные прощения, традиционное примирение, занавес и очень короткий антракт. До следующей вечеринки, чьего-нибудь дня рождения, Нового года, 8 марта, отдыха на майские праздники, свадьбы, похорон и так далее. Да-да, красивые девушки бывали на всех этих праздничных, и не очень, мероприятиях. А ты ничего не могла с собой поделать, если они были слишком любезны с твоим парнем, а впоследствии – мужем. Ты его очень любила. И также сильно ревновала. Для тебя это были тождественные понятия. Но практически всегда твои подозрения были всего лишь подозрениями. Практически всегда он оказывался невиновен. Практически всегда это были на самом деле всего лишь беседы. Практически, но все же не всегда….
Грустный плейлист, сон тишины. Мрачнее не придумать. Ноты и слова для тебя сегодня складываются исключительно в долбящем по мозгам, проникающем в самую суть проблемы порядке. Случайное перемешивание как взбесилось. Плеер выдает очередной перл. Sam Brown поет сексапильным голосом:
«I gave you all the love I had in me
Now I find you’ve lied and I can’t believe it’s true…»
(Я отдала тебе всю любовь, на которую была способна,
А теперь оказалось, что ты лгал мне, и я не могу в это поверить).
И еще это:
«Oh you’d better stop before you tear me all apart
You’d better stop before you go and break my heart
Ooh you’d better stop».
(Остановись, пока ты не разорвал мою душу на части,
Остановись, пока ты не ушёл и не разбил мне тем самым сердце,
Остановись!).
И еще много-много другого, в той же манере «разрывающей душу». Все как в жизни, в твоей жизни, черт возьми. Практически, но все же не всегда, твой муж с подозрительно красивыми барышнями просто разговаривал. Были и банальнейшие следы красной помады на футболке, и запах чужих духов, и даже…. Ты поначалу все списала на параноидальную ревность, а когда он стал придумывать не менее банальные отговорки, не выдержала, собрала вещи и еще более банально уехала к маме. Путь, скажем прямо, не близкий, но деваться некуда. Надо же куда-то ехать и как-то продолжать жить.
Сейчас думаешь о брате. Просто вспомнила, что у него с его женой тоже проблемы. Хотя у этих двоих, двинутых на всю голову и так похожих друг на друга, казалось, вообще проблем никогда не будет. И нашли тоже из-за чего разводиться, из-за сериалов! Или что там у них – игры, фильмы, комиксы – этих долбаных помешанных фанатов никогда не поймешь. Грустно как-то оттого, что у вас братом обоих проблемы в личной жизни в одно и то же время. Хотя, может, у них с Катей все еще наладится.
Ты смеешься. Странно, но смех совсем не истерический, правда, пассажиры на соседнем кресле проснулись от твоего хохота. А как тут не смеяться, если твой плеер взбесился? Выдал очередное unbelievable – «I will survive», который непонятно как оказался в плейлисте грустных медляков и под это описание, во всяком случае в твоем понимании никак не подпадает. Ну как же в точку! И опять ты слышишь и обращаешь внимание только на эти строки:
«Oh no not I! I will survive!
Oh, as long as I know how to love, I know I’ll stay alive.
I’ve got all my life to live,
And I’ve got all my love to give,
I’ll survive, I will survive!
Hey hey…»
(О нет, не я, я выживу,
Ведь, пока я умею любить, я знаю, я буду жить.
У меня вся жизнь впереди
Мне нужно дать столько любви
Я выживу, я буду жить…).
Сознание красным маркером подчеркивает именно это. Жить-то хочется, несмотря ни на что. Вот так, несколько аккордов, жизнеутверждающий текст и твое настроение из разряда «хуже уже некуда» перешло в «еще можно покарабкаться».
И ты теперь не думаешь… Этого уже хватит, теперь ты решаешь. Наконец-то решаешь: простить, позвонить, спросить, приехать и во всем разобраться. Решаешь поверить ему. Срочно позвонить! На экране мобильного по-прежнему ни одной «антеннки», а только упрямая надпись «Нет сети». Где же вы едете? Монакино? Боже, связи не будет еще минут тридцать, а то и час! Как же надо позвонить.
Ты отворачиваешься от окна и смотришь на дочку, она спит рядом, облокотившись на твою руку. Вот оно, твое настоящее пятилетнее счастье, мирно сопит. Смотришь на ее русые волосы, такие же, как у папы. Она, что называется, как две капли воды похожа на того, кого ты все еще любишь. Ей ты, конечно, ничего не сказала, кроме того, что вы поедете к бабушке, которая жуть как соскучилась. Да, ты простишь, позвонишь и поверишь…
Господи! Ну, где же эти «антеннки»! Как же хочется позвонить!