Не сразу, но я изгнала Дину из «ванной комнаты», хоть та и порывалась намылить меня напоследок. «Хотя бы нижнюю часть тела», если цитировать дословно. Девушка осталась за дверью, печально сжимая в руках мокрую мочалку, и повторяя, что храэнам непозволительно трогать себя.
Хорошо, что я была бунтаркой, а потому наскоро разделась, плюхнулась в горячую воду и замерла… Лепестки облепили меня во всех местах. Со стороны моё плавание среди цветов, должно быть, смотрелось комично. Этакая гигантская кастрюля, в которой кипятилось мясо на суп. Да, вместе с лавровым листом. В роли мяса выступала я сама.
Привычных мыльных принадлежностей не обнаружилось, но методом проб и ошибок я поняла, чем можно себя намылить, а что лучше отложить подальше и никогда не открывать. Например, из одной стеклянной банки пахнуло гнилью, стоило ее откупорить. Даже если это омолаживающее зелье, я не хочу его трогать.
Вся процедура заняла ещё полчаса времени. Кстати, удивительно, но ноги не саднило. А ведь я хорошенько отбила их, пока бежала по городу босиком. Наоборот, вода успокаивала их, как и всю мою кожу.
Кстати. Я попробовала взбаламутить воду как тогда у реки, подергала рукой, но ничего не произошло. Хм, странное дело. Будем разбираться.
Я чуть не уснула под конец, но поднялась, насухо обтерлась оставленным полотенцем. Вообще-то тут лежало аж пять штук, но я выбрала одно, самое крупное, и обмотала им себя с ног до подбородка.
– Вы омылись в каждой ванной по очереди? – уточнила Дина, когда я вышла к ней.
Она нетерпеливо заглянула внутрь, поцокала языком.
– Ага, – легко соврала я.
Делать мне нечего, по бассейнам туда-сюда бегать.
– А в каком порядке?
– Сначала правая, потом средняя, потом левая.
– Боги, что же вы натворили! – Девушка начала оседать на пол. – Вы же нарушили ритуал, начали с живой воды и закончили мертвой. Это же недопустимо!
О, про мертвую воду я слышала еще от Лоренсо, правда, он ей коня собирался поить. Воображение тотчас нарисовало меня, лежащую с Сейтаном в одном чане.
– Хм, а какой конкретно бассейн с мертвой водой? Левый?
– Ну да! Это ужасно! Почему же вы меня не спросили!
Девушка металась по комнатам туда-сюда, всплескивая руками, запинаясь и периодически метая в меня взгляды, полные ужаса.
– Так, а посередине что?
– Обычная вода… катастрофа… храэн меня выгонит… когда вы скончаетесь…
Кхм, кончаться я не планировала. Надо бы запомнить: ни за что не приближаться к мертвой воде, если ты не конь с горящими зелеными глазами.
Впрочем, в моем положении есть определенные плюсы. Интуитивно для купания я выбрала именно средний бассейн, то есть просто по-человечески помылась, без всяких ритуалов.
Правда, это не дало ответа на вопрос: почему ногам было так комфортно?
Я как бы живу не первый день (пусть и в другом мире), а потому знаю, что если окунуться в горячую воду даже с малюсенькой мозолью, эта мозоль вспыхнет болью. А тут все ступни сбиты…
– Дина, не переживай, пожалуйста, – я остановила её, положила обе руки на плечи. – Я пошутила. Я мылась только в средней ванной.
Девушка всхлипнула
– Правда? А почему?..
– Потому что хотела просто помыться. Прошу тебя, на будущее: готовь мне исключительно обычную воду, ладно?
– Но храэны должны… – открыла она рот.
– Никому я ничего не должна!
Служанка пусть и не сразу, но согласилась с моим требованием, а потому можно было переодеться в какую-нибудь одежду и найти что-нибудь съестное. А то ещё немного, и от голода свалюсь в обморок.
Одежда моего размера быстро нашлась в огромном доме Лоренсо. Стоит ли говорить, что она была настолько закрытой, что не хватало разве что замка в районе пояса? Высокий воротник закрывал шею до самого подбородка. Подол волочился по земле. Рукава прикрывали запястья.
В довершение образа мне гордо вручили шелковые панталоны до колена, но я отложила их подальше.
– Так, а где здесь кормят? – спросила у Дины, которая радостно расчесывала мои волосы.
Если честно, я была против, но девушка рухнула мне в ноги, рыдая, и всё повторяла, что я к ней немилостива. Потом она начала биться лбом о пол и устрашающе завывать. Пришлось пожертвовать малым. Впрочем, у нее хорошо получалось. Я даже начала засыпать, пригревшись в умелых руках.
– Я распоряжусь, чтобы вам подали обед в покои.
– Сколько это займет времени?
– Часа два.
Нет уж. За два часа у меня обострится хронический гастрит, и я полезу на стену от боли. В прямом смысле слова полезу. Как в фильмах ужаса. Дико вращая головой и издавая адские звуки.
Думаю, обитатели поместья ещё не понимают, кто поселился в их стенах.
– Покажешь, где кухня? – мило улыбнулась служанке.
– О, вы готовы осмотреть ваши будущие владения? – по-своему поняла та просьбу.
– Ну да, разумеется.
Осмотреть будущие владения, а заодно стащить что-нибудь съестное прямо из кастрюли. Думаю, Маркус не запретил. Всё-таки я ему жизнь спасла.
– Это замечательная мысль! Я думала, вы сначала отдохнете, а потом я покажу вам дом. Но начать с кухни – это правильно! Всё же храэна, как хранительница очага, должна знать, что происходит в сердце её дома. Пойдемте же поскорее! Я думала, вы не предложите! После того, как помылись не по правилам, думала, что всё, вы какая-то странная! Ой, извините!
Дина с таким воодушевлением принялась собираться к «походу на кухню», что даже забыла о расчесывании волос.
Я по-быстрому закрутила их в хвост и поспешила за служанкой.
***
Пока мы шли к кухне, Дина без конца тараторила, рассказывая, где что находится.
– Вот тут слева по коридору располагаются гостевые покои для персон первого уровня доверия, вот там справа по коридору располагаются гостевые покои для персон второго уровня доверия…
– А в чем разница между ними? И что будет, если перепутать покои и поселить гостей не на том уровне? Или поселить их вместе на одном, э-э-э, уровне? – поинтересовалась я.
– Помилуйте, как можно хэргеров и харнайнов поселить вместе! – Дина от возмущения аж ладошки к раскрасневшимся щекам прижала. – Это чревато страшным скандалом между кастами! Вы же не хотите стать причиной для развязывания новой гражданской войны? В обществе нынче и так неспокойно!..
Нет, ну мне точно нужен словарик по местным терминам. Пока вынужденно нахожусь в этом мире, придется как-то немножко начать в нем разбираться, иначе шут знает, чем может грозить мое незнание каких-то важных местных мелочей. А то как пошлю какого-нибудь хэра спать к хару – и будет полный найн всем!
В принадлежности разных коридоров и «уровней» я запуталась очень быстро и потеряла нить логики еще на первой минуте объяснений. Кажется, помимо словарика мне нужна еще и карта этой «малой городской резиденции», как ее называла Дина. Боги, если эта – малая, то какая же там большая?..
Приближение к кухне я почуяла еще издалека по дивным мясным ароматам, которые заставили мой желудок урчать от нетерпения. Еда, еда, еда! Сейчас я была готова вгрызться зубами в кусок мяса и не отдавать его даже под дулом пистолета. Хм, а в этом мире есть пистолеты? Если нет – под дулом огнестрельных хвостов всякой нечисти, во!
Кухня оказалась просторным помещением, где на плите сейчас что-то очень аппетитно булькало в пятилитровой кастрюле.
– Какая чудесная кухня, – плотоядно облизнулась я, бегло оглядывая помещение, в котором, кроме нас, сейчас никого не было. – А где повара?
– Видимо, отлучились в погреб! Мне поторопить их, чтобы они скорее пришли знакомиться с вами?
– О да, это будет здорово!
Отлично, я как раз думала, под каким бы предлогом спровадить Дину, чтобы остаться наедине с кастрюлей.
– Вы тут осматривайтесь тогда, храэна Родионова, а я пока…
– Я же просила не называть меня так, – вздохнула я. – Я Катя. Просто – Катя.
– Ах да, простите! – Дина забавно хлопнула себя ладошкой по лбу. – Мне нужно привыкнуть… Осматривайтесь здесь, просто Катя, сейчас я приведу поваров для знакомства с вами, сейчас-сейчас, подождите минутку, я быстро, мигом вернусь!
– Да ты можешь никуда не торопиться, в принципе, – пробормотала я, потирая руки и шагая к плите.
Дина выскользнула в дверь, а я взялась за половник и налила из кастрюли густого мясного супа в железную глубокую тарелку, которые обнаружились в одном из напольных шкафов. Там стоял целый сервиз, персон этак на двадцать, но мне было достаточно одной штуки. Странные тарелки, конечно. В нашем мире из таких животных кормят. С другой стороны, практичные, удобные, не разобьются.
А хорош супец! Наваристый, овощей много, крупа идеально разварилась. Если меня так будут кормить ежедневно, я быстро наберу лишние килограммы.
М-м-м… объедение… ещё бы хлебушка!
– Храэна… храэна Катя… что же вы… зачем же вы…
Процессия поваров во главе с Диной застыла на пороге и смотрела на меня со священным ужасом, как будто я только что влезла в чан с супом целиком и принялась там же мыться, обтираясь морковкой как губкой.
– А что? – прожевав, спросила я. – Что-то не так? Наверное, вы сейчас скажете, что храэны должны питаться в столовых? Дайте угадаю: здесь не принято есть прямо на кухне, да?
– Здесь не принято есть собачью похлебку… – всхлипнула бедная Дина.
Кажется, служанка окончательно утвердилась в том, что её хозяйка поехала кукушкой.
Повара тоже переглянулись, не говоря ни слова. Всего их стояло пятеро, три женщины и двое мужчин, одинаково круглые, пухлощекие. Явно не голодают на господской службе.
– А, это для собак? Упс, как нехорошо получилось. Но вкусно. Считайте, я продегустировала.
– Мы бы вас по-человечески покормили, – начала натурально рыдать Дина, пока я хихикала над определением «по-человечески». – Для… людей… готовят во втором секторе, а тут… для животных… неужели вы так сильно проголодались…
– Так, храэна Родионова, пойдемте-ка, я покажу вам основную кухню, – взяла одна из поварих дело в свои руки. – Дина, прекращай рыдать! Кормить хозяйку надо, не видишь, что ли?
Мы переместились в другое помещение, ещё больше прежнего. И вот там еда кипела уже не на одной плите, а на целом десятке. Жарились блины, тушились овощи, в печи запекались пирожки. Молоденькие поварята носились туда-сюда, что-то постоянно мешая, переворачивая.
Запах стоял такой, что я подавилась голодной слюной. Съеденный суп быстро забылся. Я бы не отказалась закусить его во-о-он той свежеиспеченной булочкой.
– Кухня никогда не простаивает, сами понимаете, очаг дома, – объясняла повариха, которую для себя я окрестила главной. – В резиденции всегда много приезжих гостей, у многих особые предпочтения. Не такие особые, как у вас, конечно, – не удержавшись, она прыснула, и я хмыкнула в ответ.
Да уж, начать знакомство с поедания собачьей похлебки – это нужно постараться.
– Я надеюсь, в этом супе ничего необычного не было? – спросила я кухарку шепотом, пока она знакомила меня с работниками.
– Не волнуйтесь, самый безобидный состав, – махнула та рукой и принялась перечислять: – Баранина на кости, капуста, репа, перловая крупа, экстракт сквирели. Ой.
– Ой? – повторила я онемевшими губами.
Моя интуиция в данную секунду взвыла от отчаяния.
– Вроде бы для человека он безобиден…
Уверенности в голосе я не услышала. Наоборот, розовые щеки поварихи начали стремительно бледнеть.
– А как он влияет на собак?
– Они же гончие, потому он их подстегивает на охоту, обостряет чутье…
Мамочки. Только чутье моё обострять не хватало.
Короче, если я начну носиться вокруг резиденции за кошками, чесать себя за ухом и выть на луну – пусть Маркус не удивляется. Я просто сожрала какой-то вкусный экстракт.
***
О том, как именно влияет сей сомнительный ингредиент на человека в лице меня стало понятно уже очень скоро.
После сытного и безумно вкусного обеда (хм, а местные повара, определенно, стоят того, чтобы задержаться тут!) мы продолжили «экскурсию» по особняку. И пока мне показывали все помещения на первом этаже, я обратила внимание на то, как много людей, включая важных господ, постоянно ходят туда-сюда по холлу-коридорам. Кто-то уходил, кто-то приходил… бесконечная вереница людей.
– Тут прям проходной двор какой-то, – недовольно пробормотала я. – Здесь всегда такие толпы?
– Так главное здание городской инквизиции же, – пожала плечами Дина.
– Ага, значит, Лоренсо – местный главный инквизитор, да? – сказала я, обмахиваясь веером, который по моей просьбе быстро принесли слуги. – Летает по городу на крыльях вдохновения и навевает на всех вокруг дикий ужас?
Мне почему-то было очень жарко. Подозрительно жарко. Я часто дышала, голова немного гудела, и в груди как будто разливался пожар.
– Он не просто главный инквизитор. Он – храэн, – важно произнесла Дина. – Он мертвого из-под земли достанет.
– Хм…
Я задумалась. Некромант еще вдобавок, что ли? Конь-то у Маркуса явно был, хм… не совсем живой. Может, его сам Маркус и достал «из-под земли» каким-то образом?
– И про какие крылья вы говорите? У храэна Лоренсо нет крыльев… вроде бы, – почесала в затылке Дина. – Или я чего-то не знаю?
– А, забей, просто фраза такая фигуральная есть, – отмахнулась я.
– Кого забивать? – всполошилась Дина. – И зачем?..
Вот как раз в этот момент меня начало, как говорится, накрывать.
– Гвозди будем забивать, – преувеличенно эмоционально сказала я и махнула на стены в холле. – Вот сюда. Для картин. Сюда надо повесить две картины. Нет, три… Или лучше – пять! Есть у нас в особняке картины, которые можно повесить? Как – нет? А есть художник, у которого можно заказать картины, чтобы он по-быстренькому нарисовала их до вечера? В смысле – не успеет? Найдите немедленно художника, у которого хотя бы можно купить такие картины, или нарисуйте сами, в конце-то концов! У нас тут гости важные ходят постоянно, городская инквизиция, все дела – а у нас холл похож на лачугу, в которой нет никакого уюта, и где грязи столько, будто здесь в последний раз убирались полгода назад!
– Помилуйте, просто Катя! – ахнула Дина, прижав руки к груди. – Только сегодня была большая уборка во всем особняке!
– Ничего вы не знаете о генеральной уборке, – твердо заявила я, проведя пальцем по краю деревянного комода и поднеся свой палец к носу служанки. – Вот это что? Это что, я вас спрашиваю!
– П-пылинка? – Дина аж заикаться начала на нервной почве. – Одинокая пылинка, которую могли пропустить…
– Вот именно! – весомо произнесла я, возведя палец к небу. – А сколько тысяч таких одиноких пылинок вы пропустили сегодня? Абсолютно безответственное, халатное отношение к храэну Лоренсо, хэргерам и харнайнам! – боги, я на эмоциях даже без запинки оттарабанила это скороговоркой. – Это чревато страшным скандалом между кастами! – припомнила я заодно недавние слова рыжеволосой служанки.
– Что же делать? – испуганно пискнула Дина.
– Тащи сюда всех слуг, все имеющиеся в особняке чистящие средства и приспособления, – командным тоном заявила я. – Буду учить вас мыть все по-настоящему, с душой, а не для галочки.
…сказала Катенька, которая в своей ипотечной однушке тряпку брала в руки раз в месяц – когда тапки совсем уж к полу прилипать от грязи начинали, ага.
Ну да местная прислуга об этом не знала, а я испытывала такое невероятное воодушевление, что мне хотелось перемыть весь холл… Весь этаж… Весь особняк! Немедленно!
Энергия во мне бурлила, бушевала, грозясь вылиться наружу и сделать «атата» всем, кто не подчинялся мне с первого раза.
В общем, безобидный ингредиент, который в этом мире добавляли в еду для охотничьих собак, чтобы прибавить им прыти, превратил меня в гиперактивный электровеник с усиленным синдромом чистоплотности.
Я загоняла всех слуг так, как будто всю жизнь только и занималась координацией профессионального клининга. И сама не гнушалась взять в руки тряпку и «показать, как правильно нужно убираться». Откуда мое подсознание знало, как правильно, – я, если честно, не в курсе. Возможно, тут как раз сказались все просмотренные мною когда-то вебинары на тему «Как правильно убираться в квартире?», потому что я их пачками смотрела, но так ни разу и не воспылала желанием наводить порядок в доме по некой логичной схеме. Вся моя логичность сводилась к «если грязи не видно, то грязи нет, а если грязь видно, то надо выключить свет, чтобы грязь было не видно». Но, может, все это гениальные видео отложились в моем подсознании двадцать пятым кадром, а?..
Думаю, это меня как раз настигла карма за все невымытые в моей жизни полы, полки и вообще все горизонтальные и даже вертикальные поверхности. Вы когда-нибудь мыли ножки тяжеленных книжных шкафов? Я тоже не мыла. Но сегодня я заставила умеющих немного колдовать слуг магией приподнимать все шкафы в библиотеке и всё как следует отдраить тряпками и местными ядреными чистящими средствами.
– Надо вылизать тут всё хорошенько, – приговаривала я с чрезвычайным энтузиазмом. – Да не в прямом смысле вылизать, Дина!!
Это я уже адресовала своей ответственной служанке, которая восприняла мои слова буквально и принялась вылизывать пол, раз уж сбрендившая хозяйка в лице меня посчитала нужным отдать подобный приказ. Черт, надо тут как-то тщательно следить за словами…
– А вы… всегда такая активная, уважаемая храэна Родионова? – осторожно спросил меня местный конюх, который в поисках слуг заглянул в столовую, где мы сейчас наводили порядок.
– Не всегда. Но сегодня я Золушка, да! – бодро отвечала я.
Я и сама понимала, что меня заносит, но под действием этого бодрящего «собачьего» лакомства просто не могла остановиться. Меня несло, как локомотив, у которого отказали тормоза.
Конюх явно был здорово озадачен той бурной деятельностью, которую я развела в особняке, командуя всеми как заправская командирша.
– Сегодня вы кто? – не понял конюх.
– У меня острый приступ Золушки, не мешайте. И вообще, чего это вы тут прохлаждаетесь? Конюх, говорите? Марш отдраивать конюшню!
– Дык… Только утром же там убирались, – растерянно произнес конюх, попятившись. – Там ведь чисто!
– А если я сейчас приду и проверю? – грозно произнесла я, сверкая безумными глазами и уперев руки в боки.
– Лучше иди, а то она, правда, проверит, – шепнула Дина конюху, испуганно покосившись на меня. – И тебе хуже будет.
Остальная прислуга согласно закивала, конюх нервно сглотнул и сбежал… куда-то. Надеюсь, что в конюшню. Вот я, между прочим, потом зайду и проверю, да!
Слуги, кажется, смотрели на меня уже с тихой ненавистью. А вот сами виноваты! Если бы не идиотничали со своим «подадим обед через два часа», а сразу накормили великую храэну нормальной человеческой едой, а не заставляли опускаться до уровня собачьей похлёбки, то никто из слуг не пострадал бы от моей гиперактивности, и все собаки остались бы сыты!
– А в ваших местных больничных палатах когда убирались в последний раз? – спросила я.
– В лечебнице-то? Вчера вечером… – сказала Дина и запнулась, увидев мое выражение лица.
– Вчера вечером?! – возмущению моему не было предела. – Там сам храэн Лоренсо лежит, а вы убирались там только вчера вечером?!
– Но… – начало было Дина.
Но я уже никого не слушала, развернулась на пятках и сама поскакала в сторону лечебницы с желанием нести добро и чистоту.
***
В лечебное крыло меня не пустили. Вот так просто. Я распахнула двери, намереваясь заняться масштабной уборкой, но путь преградила суровая женщина размера этак шестидесятого. Несмотря на свои внушительные формы, она была очень активна… а ещё вооружена веником.
– Храэна, я знаю, зачем вы сюда пришли, – сообщила недобрым тоном. – Немедленно уходите.
Веник был ею перехвачен наподобие биты. Кажется, она собиралась меня им бить, причем со всей дури, с размаху и без какого-либо сожаления.
Если честно, такого приема мой воспаленный травкой мозг не ожидал. Он вообще не ожидал какого-либо сопротивления со стороны покорной прислуги.
– Я должна здесь убраться… – сообщила без прежнего энтузиазма.
Наверное, меня начинало отпускать, ибо пыла поубавилось, зато появилось привычное желание отложить уборку на какое-нибудь далекое «потом». Очень не вовремя, если честно. Я должна взять штурмом эту крепость, точнее – крыло. Назло всем врагам и врачевателям.
– Вы уже достаточно убрались во всем доме, – миролюбиво, но сурово ответила женщина. – Я не представилась. Мадам Тесса, главный инквизиторский лекарь. Это место принадлежит мне.
– Я думала, резиденцией управляет Маркус.
Огляделась в поисках того, за что можно было бы зацепиться, чтобы сказать: «Ага, вон как у вас грязно!» Навскидку чистота была стерильная, но мы-то знаем, что стоит залезть под какую-нибудь кушетку, и обнаружится целый ковер из пыли.
– Он передал правление лечебным корпусом целиком в мои руки. И я не пущу сюда никого в таком виде, будьте вы самой императрицей, – грозно сказала мадам Тесса
– А что не так с моим видом? – нахмурилась.
– Вы на себя в зеркало смотрели? Нет? Ну, посмотрите. Вам понравится. Особенно вон то пятно на щеке, клок шерсти в волосах и грязь под ногтями.
Я взглянула на свои ладони.
Мамочки!
Могла бы и не мыться, ибо они были такого черного цвета, словно я собственноручно взрыхлила гектар земли. Одежда тоже представляла собой пыльный мешок.
Какой кошмар. Меня же в таком виде люди видели!
С другой стороны, это ещё раз доказывало, что в доме катастрофически грязно!
А может быть, это доказывало то, что не стоило лезть в дымоход с щеткой наперевес, дабы научить трубочиста вычищать сажу… но это неточно…
– Идите, храэна, – женщина любезно ткнула веником в сторону выхода. – Возвращайтесь сюда, когда придете в чувство.
– Тесса, что-то случилось? Ты с кем-то споришь?
В дверях ближайшей к нам палаты показался человек, совершенно измученный, бледный, как будто собрался на собственные похороны.
Мой похититель (по совместительству спаситель) стоял, устало опершись на стену. Лоренсо кинул на меня секундный взгляд, задумчиво возвел глаза к потолку, а потом натурально поперхнулся.
– Кэти?!
– Э-э-э, привет, – скромно попятилась.
Кажется, выглядела я совсем плачевно, ибо глаза Маркуса расширились от ужаса.
– Что с тобой сделали?! – рыкнул он. – Тебя кто-то обидел? Назови имена, я разберусь с ними немедленно.
– Да она сама с собой прекрасно разобралась, – фыркнула добрая лекарша. – Ваша невеста полакомилась собачьей едой, а теперь испытывает на себе побочное действие экстракта сквирели зеленой. Впрочем, зрачки уже почти не расширены. Даю полчаса максимум, и всё пройдет.
– Чем она полакомилась?..
Лицо Лоренсо начало вытягиваться, и всезнающая Тесса радостно рассказала ему, как я забрела в первый сектор столовой, а потом вооружилась тряпкой, очищающими зельями и прибрала особняк в рекордные сроки, вызвав желание всей прислуги немедленно меня придушить.
Она сдавала меня с такой жестокостью, что я окончательно понурилась. Как-то неловко вышло.
– Домработники просили вашей аудиенции, но я попросила не тревожить вас по такому пустяковому поводу, – закончила Тесса.
– Моя невеста питается похлебкой – разве это пустяк? – ухмыльнулся Маркус.
Он даже выглядеть стал куда живее. Не зря говорят, что смех лечит. Последние пять минут грозный инквизитор ржал безостановочно.
– Может быть, это и не пустяк, – согласилась женщина, – но внутрь я её не пущу. И так надышала грязью в коридоре.
– Да я пойду, наверное…
– Кэти, подожди! – со смехом позвал меня Лоренсо.
[Маркус]
– Кэти, стой!
Я гнался за девушкой по коридорам, но та догоняться никак не желала.
Ну как – гнался… Это я себе, конечно, польстил. Скорее – ковылял максимально бодрым шагом в моем состоянии.
После ранения чувствовал себя все еще паршиво, слабость была жуткая. Лекари залечили все раны, но прошло еще слишком мало времени после исцеления, организму требовалось несколько дней на полное восстановление.
Поэтому я придерживался за бок, который нещадно колол. Болеть он стал еще больше после того, как я от души поржал над рассказами мадам Тессы о достижениях моей новоявленной невесты на поприще уборки в доме. Кто ж знал, что она налакается собачьей похлебки, и что на нее произведет такой интересный эффект экстракт сквирели?
Как она там себя назвала сегодня… Золушка? Да, вот именно такой Золушки мне и не хватало. Мне и моему особняку, вон как она всего за несколько часов всех слуг встряхнула. Это ж еще надо умудриться такой фурор произвести на моих слуг, которые чего только в жизни не повидали.
– Да стой же ты! Кэти!
Догнал я ее только лишь потому, что она свернула в ванную комнату на этаже. Зашел я туда как раз в тот момент, когда Кэти стояла у раковины и с усердием отмывала лицо, шею, руки от пятен сажи.
Глядя на ее общую всклокоченность, я не сдержался и вновь прыснул от смеха, но под гневным взглядом Кэти, брошенным в мою сторону, постарался умолкнуть. Сделал вид, что кашлянул, пряча улыбку в кулак.
– Ну? Чего уставился? – раздраженно произнесла Кэти, глядя на меня исподлобья. – Пришел поглумиться над сумасшедшей девицей?
– Да нет, просто ты так, м-м-м… Восхитительно притягательна с этой паутиной в волосах, – томным голосом протянул я, поигрывая бровями и буравя взглядом прическу Кэти.
Она недовольно зарычала, прям как рассерженная кошечка, распустила волосы и принялась отряхивать их от ошметков паутины.
Хотел бы я видеть, как хрупкая с виду Кэти командует моими слугами и не только заставляет их надраивать до блеска весь дом, но и сама лезет в самую грязь. Чую, пропустил сегодня шикарное представление…
– Как твое самочувствие? – спросил я. – Ты не из этого мира, я не знаю, как на твой организм влияет экстракт сквирели. Если почувствуешь ухудшение самочувствия, дай знать лекарям.
– Я в норме, – глухо ответила Кэти, вытираясь полотенцем. – Голова немного гудит, и было очень жарко, но сейчас этот жар спал. Кажется, действие этой дряни заканчивается. Мне так стыдно, боже… Как теперь местной прислуге в глаза смотреть…
– Да все нормально, – отмахнулся я. – Ты только больше не гоняй так усердно моих слуг, хорошо? Хотелось бы все же сохранить их психическое здоровье.
– Не буду. И к половым тряпкам больше никогда в жизни не прикоснусь.
Я вновь не сдержал смешка, но сейчас Кэти и сама стояла с улыбкой до ушей.
Оглядывая Кэти, заметил маленького паучка, который пытался удержаться лапками на манжетах изрядно потрепанного платья. Потянулся вперед, смахнул его ладонью, случайно задев руку Кэти… и озадаченно замер. Нахмурился и уже целенаправленно взял ладонь Кэти в свои ладони.
– Маркус? Что ты делаешь?
Я не ответил, сосредоточенный на своих ощущениях.
От этого прикосновения мне внезапно стало лучше. Притупилась ноющая боль в груди, а еще в меня будто потоком хлынула энергия.
– Маркус?..
Кажется, Кэти сама ничего особенного не чувствовала и уж тем более не делала для того, чтобы как-то улучшить мое состояние. Она смотрела на меня с недоумением, не понимая, зачем я так сосредоточенно наглаживаю ее ладони. Хм, интересно…
Поднял на нее взгляд. Она красивая, эта Кэти. У нее правильные черты лица, выразительные голубые глаза и чувственные губы. Зрачки все еще были расширены от воздействия экстракта… или уже от других эмоций?
Хм… А что будет, если обнять ее? А если поцеловать?
– Что ты делаешь? – повторила Кэти тише, когда мои руки скользнули к ее талии.
Она уперлась ладонями мне в грудь, пытаясь удержать меня на расстоянии, а я про себя отметил, что от этих прикосновений мне стало еще лучше.
– Хочу тебя поцеловать, – сказал прямо.
Я вот был совсем не прочь вкусить ее поцелуй, совсе-е-ем не прочь. Что-то в этой девушке влекло меня к ней нещадно… И даже такая малая близость с ней дарила мне прилив энергии.
– А если я сейчас разозлюсь и дам тебе пощечину?
Я усмехнулся и качнул головой, притягивая к себе ближе девушку и нагло скользя одной ладонью к ее затылку. Зарываясь пальцами в длинные волосы, мягко массируя затылок Кэти. Ее зрачки снова расширились, но уже явно не от сомнительного экстракта.
– Хотела бы – уже дала. Пощечину. Но твой язык тела говорит об обратном.
– И о чем же он… говорит? – шепотом спросила Кэти.
Кажется, она даже дыхание задержала.
– О том, что ты на самом деле совсем не прочь попробовать меня на вкус, – произнес я низким глубоким голосом.
Не сводил пристального взгляда с Кэти, медленно привлекая ее к себе за затылок. Коварно улыбаясь в предвкушении сладкого поцелуя, уже чувствуя на себе горячее дыхание… Смотрел в ее прекрасные голубые глаза, когда они вдруг стали закатываться и…
– Кэти? – встревоженно произнес я.
Она вдруг обмякла и буквально повисла в моих руках, запрокинув голову. Руки безвольно повисли, глаза закрыты, рот приоткрыт.
– Кэти, что с тобой?
Я не на шутку перепугался, что Кэти все-таки запоздало стало плохо, и ее настиг какой-то запоздалый побочный эффект от случайно проглоченного экстракта. И уже хотел было позвать лекарей на помощь, но тут Кэти… громко засопела, сладко причмокнув губами.
Какое-то время я ошалело смотрел на нее, пытаясь понять, что произошло. А потом стены ванной комнаты сотряс мой дикий хохот пополам с досадой, когда я понял, что Кэти действительно настиг побочный эффект… Но не тот, о котором я мог подумать. Ее просто настиг откат, и она заснула… Взяла и заснула прямо в моих объятьях, за какую-то секунду до поцелуя!
М-да-а-а. Так эффектно меня с поцелуями еще никто не обламывал…