С утра – проснулся с больной головой – хорошо вчера погуляли. А ведь сегодня допрос…
Постоял под душем, выпил одну за другой две чашки кофе – замутило. Не помогло. Пошел вниз, просить сырые яйца. В ресторане подсказали, что в качестве средства от похмелья можно съесть кусок сливочного масла без хлеба. Съел.
Немного придя в себя, пошел одеваться. Сегодня важный день.
Местным аналогом Бутырки – была тюрьма Коридаллос. Особенного в ней ничего не было – тюрьма как тюрьма. Белая, как и все в этом городе. Тюрьма, как и у нас, была переполнена, сидели в ней… да кто только в ней не сидел. Грузины, албанцы, итальянцы, русские, македонцы… всякой твари по паре. Набор обвинений в основном один и тот же – контрабанда, вымогалово, наркоторговля. По последней статье сидит чуть ли не четверть всех подследственных. Полно моряков, которые решили подзаработать, да не вышло…
В тюрьму тронулись от здания МВД, на двух машинах. Мигалки включены, но сирены выключены, так и катили. По пути – Димитрис, который тоже страдал от похмелья – посвящал меня в последние новости…
– Американцы утром прислали факс. Требуют выдачи.
– И какое основание, позволь спросить?
Димитрис понизил голос
– Продажа Рома-Банка. Я так понимаю, и тебя она интересует
Ну да. Интересует. Еще как интересует. Интересно, а как американцы то в этом замешаны.
Но они знают. И это плохо.
История продажи Рома-банка – это афера, по меньшей мере, года. Может, и десятилетия. В мировом масштабе.
Итак, Румыния, наши дни. В этом славном государстве, которое было членом ЕС – жил да был банк под названием Рома-банк. Ничего особенного он из себя не представлял, но в первую десятку банков страны входил. И в отличие от других – пока никаким транснациональным банковским группам не принадлежал. Собственный капитал у него был примерно восемь – десять миллиардов, что по нормативам ЕС и состоянию рынка давало ему рыночную цену от двадцати до тридцати миллиардов. Отделения во всех крупных городах Румынии и Молдовы, стандартный набор банковских продуктов. Его слабым местом было как раз то что он никому не принадлежал, а значит и фондировался на европейском межбанке по более высоким ставкам, чем монстры подобные Креди Агриколь или Дойче-банк. Понятно, кто даст по низким ставкам фондирование независимому банку из Румынии? А значит, и конкуренцию он проигрывал, и его продажа была только вопросом времени.
Владельцы выставили на аукцион шестьдесят процентов плюс одну акцию банка. Что само по себе интересно – на кого они рассчитывали. В России блокпакет – пятьдесят плюс одна акция, а вот на Украине – шестьдесят плюс одна. Особо ничего от аукциона не ждали, рынок сейчас не тот – не нулевые, когда в той же Украине банк можно было продать за четыре – пять капиталов – сейчас и за один то не продашь. И то, что произошло далее – стало полной неожиданностью.
На аукцион заявились сразу восемь участников. Цена блокпакета – в ходе ожесточенных торгов между русским и казахским участниками – взлетела до пятидесяти восьми миллиардов долларов. Победили понятное дело русские. Потому что русские не сдаются.
Спохватились не сразу – формально никаких нарушений не было, аукцион был законным, цену все давали, находясь в здравом уме и понимая, что они делают. Вся суть аферы стала понятна, когда в России начал накрываться АПК-банк – как раз участник этой аферы. Владельцы АПК-банка придумали и провернули грандиозную аферу. Договорившись с продавцами Рома-банка и с казахским участником – они до невероятного предела вздули цену на бросовый, в общем-то, румынский актив. И под этим предлогов по инвестиционной статье вывели за границу тридцать восемь миллиардов долларов США, не только пробив огромную, в два с половиной триллиона рублей дыру в балансе – но и назанимав под эту сделку денег везде, где только могли – от межбанка, до дружественных финансовых структур. По сути – они ограбили российскую банковскую систему в целом. И не только, кстати, российскую – занимали они и в других странах.
Почему так получилось? Тупо – никто не мог подумать, что один из крупнейших банков страны, с тридцатилетней историей – пойдет на такое.
Препятствовать таким вещам должны были две структуры. Банковский надзор – это раз. И надзор ФСБ – это два. Банковский надзор – с ним так и не разобрались, но, по сути, сделка была в рамках закона. Российский банк чтобы выйти на рынки ЕС покупает румынский. Формально все в норме.
Вторая линия обороны – это надзор ФСБ. В каждом банке сидят прикомандированные офицеры ФСБ. Их задача – следить и докладывать. В АПК-банке сидел офицер в ранге генерал – майора. Его до сих пор не могут найти. Начальник отдела банковского надзора, полковник Чепкасов был арестован, при обыске дома у него нашли деньги и ценности на сумму в пятнадцать миллиардов – вся квартира была забита деньгами, человек жил как в банковском хранилище, деньги лежали в сумках от пола до потолка, целые комнаты были забиты деньгами. Как только пол не провалился в квартире этой. Понятно, что говорить о каком-то эффективном контроле было невозможно, а деньги – ушли и растворились в оффшорах. Попутно поставив на грань краха всю российскую финансовую систему, по крайней мере, частный ее сектор.
Началось расследование – я и есть его часть, часть этого расследования. Его поручили всем без исключения – ФСБ, МВД, СВР, ГРУ… всем. ФСБ обгадилось… это был не первый скандал и не последний, но судя по фейерверку отставок – доверие к внукам Дзержинского было утрачено и утрачено капитально. Установили, что казахский участник аукциона – структура, корни которой – в комсомоле. Фирма, которая участвовала – через несколько итераций упиралась в интересную структуру – Фонд за атомное разоружение. Это была дочерняя структура, созданная при Горбачеве Фондом мира, она еще в 1988 году ввезла в СССР партию японских машин и продала с наценкой 1200 % – официально. Еще одна структура, которая там засветилась – туристическое агентство «Молодость» было создано при Горбачеве совместно комсомолом и профсоюзами для того чтобы отправлять советских студентов и трудящихся на отдых в страны Восточного блока. На него переписали советскую собственность в этих странах, в частности отели от Болгарии до Чехословакии. Сейчас дочкам и внучкам этих структур принадлежит пятнадцать процентов экономики Казахстана, огромные вложения в Азербайджане, активы в Грузии, Армении, Таджикистане и Туркменистане. Все известные владельцы этой системы – долларовые миллиардеры, все выходцы из советского комсомола и ВЦСПС, проживают кто в Израиле, кто в Лондоне. Судя по всему, они и сами они с этого гешефта неплохо получили – через старших товарищей из Москвы вывели за рубеж и свои бабки. Схема простая – даешь заем московско-харьковскому банку, который никогда не вернется, потому что банк лопнет – а на той стороне получаешь наличные.
Румынский банковский надзор заблокировал сделку – но только после того, как деньги прошли. Понятно, что и они попробуют найти основания для конфискации в свою пользу под любым предлогом – а теперь вот и американцы…
– Американцы то тут с какого бока? Какие у них основания?
– Один из участников аукциона был под американской юрисдикцией. Дальше они активировали акт о трансграничной коррупции…
Вот, с..и. Слов просто нет. Акт о трансграничной коррупции совсем недавнее изобретение, он был принят после того, как в мировой прессе прошли две волны скандалов – по чемпионатам мира по футболу в России, а потом и в Катаре. Была информация о том, что и та и другая заявка победила благодаря подкупу – при том, что США к нам понятно как относились, а Катар Трамп публично назвал спонсором терроризма. Плюс еще история с допингом российской сборной – американцам там тоже не удалось довести дело до конца. После того, как торпедировать проведение ЧМ и там и там у американцев не получилось -они в отместку приняли акт о трансграничной коррупции. Согласно ему – если где-то проходит аукцион или конкурс, или любое другое состязание, в котором участвует любое юридическое или физическое лицо под американской юрисдикцией, и становится известно, что победа в таком состязании одержана коррупционным путем – то Минюст США имеет право возбудить дело по данному факту и провести следствие и судебный процесс в американском суде, а потом требовать исполнения решения американского суда по данному делу. Учитывая политический вес США и их возможности по блокированию и конфискации средств по всему миру – это не шутки.
То есть американцы хотят или наложить лапу на выведенные из России преступным путем средства – или взять за жабры Холодовского и получить от него всю известную ему информацию. А может, и подсказать, что он должен говорить – например, о счетах Путина. А почему бы и нет?
В ж… в любом случае оказываемся мы. Потому что нас обокрали средь бела дня и шансы вернуть деньги – довольно призрачны. И как обокрали! На ходу подтяжки сняли.
– И вы что?
– Ну… американцев тут сильно не любят, сам понимаешь. Потянем время, потом ответим что факс это не документ. Но сам понимаешь – времени все меньше. Если американцы кого-то хотят – они его получат.
Я это понимал. Если посадка Холодовского затянется хотя бы на полгода – американцы выиграли. Им некуда спешить, им главное приземлить здесь Холодовского надолго, а потом добиваться выдачи. Они могут годами это делать. Если Холодовского не вытащить быстро – то мы попали…
– Ты пойми, мы же на одной стороне.
Да я все понимаю, брат Дима. Только вот денежки то – врозь…
Благодаря тому же Димитрису – оформиться мне удалось быстро, без типичных для Греции проволочек. Мне выделили камеру для общения подследственных с адвокатами, и местные конвоиры ввели уже переодетого в тюремную одежду, небритого Холодовского…
Александр Борисович Холодовский…
Знаете, я не следак, я опер – но это не значит, что я не умею колоть людей – умею. Следак – сейчас следаки пошли, только бумажки оформлять, и не более того. К тому же следаку какая работа – поручение дал, оперативным путем установить – и сиди, жди. Пока мент ноги до ж… сносит. И палок на нем не висит – показателей. Клиента к следаку лучше приводить уже тепленьким, чтобы только документы осталось оформить.
Но скажите, как колоть человека, у которого есть минимум пять миллиардов долларов?
Вопрос не в количестве денег даже, с какого-то момента деньги становятся не более чем цифрами. А в том, как он их заработал. В его опыте. Между нами семь лет разницы всего, я уже лампасы примерил и вообще много всего в жизни повидал, но что мой опыт по сравнению с его опытом. Он был секретарем райкома комсомола в советской столице черного рынка. Он бежал из Тбилиси, прихватив комсомольскую кассу, когда я учился в старших классах школы. А когда я желторотым салагой стоял на посту под Грозным, под ним было десять тысяч человек и он торговал с Украиной ядерным топливом по зачетным схемам. Он жал руку Ельцину, Путину и, наверное, половине воров в законе СНГ. Что я ему могу сказать, чтобы было интересно – и почему бы ему не послать меня на… с первых слов.
Нет, я не прибедняюсь. Козыри у меня были. В конце концов – я на свободе, а он пока – нет. Но сыграют ли они.
Холодовского привели в комнату для допросов усталым и раздраженным – пожилой, за пятьдесят, очки, седая щетина – но стариком он не выглядел. Серые, как мартовская вода в лужах глаза за стеклами очков.
Я показал жестом – не надо наручников.
Конвоиры вышли.
Я достал из под стола пакет, поставил на стол. Там были фрукты – купил на Омонии, заехали утром. Сказал больному другу.
– Угощайтесь.
Холодовский посмотрел на меня с проблеском удивления – русский
– Тебя кто прислал?
– Угощайтесь, угощайтесь
– Посольский что ли?
Я положил на стол удостоверение. Холодовский глянул
– Ты от кого. Сизов что ли? Передай ему …
Я достал из пакета фрукт… важно не терять зрительного контакта, потому не знаю даже что достал. Откусил
– Угощайтесь, времени не так и много у нас…
Холодовский впервые посмотрел на меня с интересом
– Узнаю родные пенаты. Это чистят, потом едят…
Я то думаю, что так жестко…
– Ешьте. Не отравлено.
…
– Говорить вы все равно не будете, верно?
Холодовский равнодушно промолчал
– Тогда послушайте меня. Минюст США готовит на вас запрос об экстрадиции. Утром прислали факс. Там сроки не суммируются. Дадут восемь раз по десять – восемьдесят лет и сиди. Умрешь раньше – твои проблемы. И судей понимающих там нет. Сталинская там система, только лоск заграничный.
Холодовский равнодушно хмыкнул – но что-то из фруктов взял
– У вас что ли лучше?
– Узником совести будете. Потом освободят как Ходорковского. Даже фамилии почти совпадают у вас.
Холодовский насмешливо посмотрел на меня
– Ты о чем, мальчик? У меня гражданство Израиля. Спорим, я через пару дней выйду. А туфту свою американскую засунь себе знаешь куда? Нет у меня там ничего. Даже квартиры, я не дурак. К американцам меня не пристегнешь.
– Даже через Пирей?
Холодовский посмотрел на меня с ненавистью
– Я вот думаю, таким как ты это – зачем? – медленно сказал он – саами не живете и другим не даете…
– Может, не нравитесь вы мне, пан Холодовский. Банк сосвинячили на приватизации. Потом людей столько кинули…
– Сосвинячил?! Ты это серьезно?
– А что – нет? Приватизация ЧМЗ… за малым по пути Ходора не пошли.
– Ах, ты…
Холодовский хотел что-то сказать, но в последний момент промолчал. Только сопел зло от незаслуженной обиды.
– Государству долги возвращать надо.
Это было последней каплей.
– Государству? А что такое – государство?
…
– Когда мы на ЧМЗ зашли, знаешь, сколько там долг по зарплате был? Год и восемь! Три доктора наук в штате – картоху копают, чтобы с голода не подохнуть. Где оно было – твое государство? А теперь, как все наладили – так отдай? Выкуси!
Самое страшное – что он не врал. ЧМЗ – он и в самом деле принял в таком состоянии. И превратил в одного из лидеров по ядерному топливу.
Мировых лидеров.
Правда…
– Есть одно небольшое «но». Верно? Ростех вам миллиард с четвертью заплатил, так? И где сейчас эти деньги? Увели через Румынию?
– Где были там нет. Иди… иди.
– Уйду. Только еще один вопрос. Платеж на Харьков. Двадцать третьего марта
…
– Сами остановили или подсказал кто?
Холодовский оскалился
– А знаешь, как говорят, много будешь знать, земля будет пухом?
– Знаю. Только не надо тут в игры играть, Холодовский. Я с вами разговариваю на равных. Признаю – много сделали. А для американцев вы – кто? Так, мелкий дон Корлеоне.
…
– Подумайте, насчет платежки. А пока…
Я взглянул на часы
– Десять минут еще есть. Ешьте фрукты. Тут не покормят такими…
Банкир начал жадно, торопясь есть…
– Ну, что он сказал? – Димитрис торопился, видимо у него начальство
– А сам не слушал.
– Вы по-русски…
– Ни хрена он не сказал
Димитрис посмотрел на часы
– Поедим что ли? Тут место есть.
Греки обедают вкусно и сытно – большая часть кухни турецкая, хотя сами они никогда в том не признаются. Много хлеба, свежая рыба, свежие овощи и фрукты. Полно оливкового масла – тут все на оливковом, подсолнечного нет. Полно всяких рестораций, где готовят не из мороженой дряни, а из всего свежего, что поймано или снято с ветки не более суток назад. Потому то и вкусно, даже без изысков. У греков например почти нет соусов, но такая традиция потому что им не надо скрывать несвежесть продуктов…
Димитрис хозяина ресторации явно знал – поздоровались за руку. И заказа не делал, ни он ни я – что вкусно то и принесут. Это как в Японии – там в хороших ресторанах не принято делать заказ – люди просто приходят пообедать или поужинать, а повар сам решает что лучше всего приготовить из тех продуктов, что у него есть. Здесь то же самое. Только для своих.
– Послушай, дружище – начал Димитрис – я тебя понимаю, но и ты меня пойми тоже. Я допустил тебя к задержанному под свою ответственность. Он даже не гражданин России сейчас.
– С чего это?
– Он гражданин Израиля.
– От российского паспорта он не отказывался.
На самом деле отказывался, но бумаги мы потеряли.
– Он до сих пор гражданин России
– Я этого не знал.
– Если хочешь, документы в дело будут.
Димитрис кивнул
– Хочу, но дело не в этом.
…
– Ты думаешь, нас интересует банк Рома?
– А что – нет?
– Это к нам не имеет никакого отношения. Нас интересует Пирей.
– Пирей?
– Да, Пирей. Ты в курсе кому он принадлежит?
– Китаю. КОСКО
– Да не совсем.
Я насторожился
– Нет? А кому?
– КОСКО купили пассажирский и контейнерный терминалы. И собираются в них вкладывать. Точнее, собирались.
Я махнул рукой официанту, заказал еще кофе. Везде, где раньше хозяйничали турки – надо пить кофе. У нас так кофе в жизни не заварят.
– А что произошло?
– Терминал генеральных грузов принадлежит какой-то мутной конторе. Корни – в Бейруте. Дальше… ты знаешь, как китайцы дела делают, да?
– Свои стройматериалы. Свои строители…
– Вот именно. Так вот к ним пришли, и сказали, что тут так не прокатит. А для убедительности – устроили китайский погром в городе.
– Китайский погром?!
– Он самый. Китайцев тут немного – но есть. А тут еще… коронавирус этот. Ресторан сожгли китайский, ну и так… покуражились. Ну и… митинги… в Интернете там.
Знакомый почерк. Только Народного фронта не хватает. Раньше еврейские были погромы – теперь вот китайские.
– Китайцы и тормознули проект. Мафия…
Мафия…
Мафия – в общем-то, сейчас сильно изменилась, она совсем не такая как раньше. Большая часть мафии ушла от наркоторговли, сейчас ей занимаются несколько этнических ОПГ, лидеры в этом секторе – албанцы и как ни странно – грузины с чеченцами… кавказцы, в общем. Смысла торговать наркотиками сейчас не так много – по всей Европе волна легалайза прошла, за шмаль2 уже во многих странах никак не наказывают, поговаривают, что на очереди легализация кокаина. Сроки там большие, да и убить могут. Самый большой источник дохода итальянской мафии сейчас как ни странно… брендовая одежда. Итальянские марки одежды, сумок – это бренд, сумка от Гуччи может стоить в десять, в пятьдесят, в сто раз больше чем потрачено на нее кожи и фурнитуры. И никто из московских модниц, которые переплачивают за бренд в московских бутиках, не задумывается над тем, а где это все делают? А делают это все на подпольных фабриках мафии в сельской местности на юге Италии. Нанимают в основном нелегалок с Румынии, Болгарии, Молдовы, а в последнее время и с Украины. Зарплата мизерная, работают за пятьсот – шестьсот евро в месяц, а производят вещи, которые по пять – шесть тысяч продают, за одну. Понятно, что качество не очень, но делают так. Приезжают закупщики с домов моды, перебирают отшитое. Что получше – на это ляпают бренд и покупают. Что похуже – на это тоже ляпают бренд и продает уже сама мафия – в Африку, в Латинскую Америку, в Китай – ну и нам, лохам. Доходность больше чем по наркоте, а поймают – штраф. Ну и работницам – депортация.
А какая-нибудь лохушка с Владимирской области, которой повезло себе папика найти – тратит его пять штук на сумку Гуччи, которую сшила на швейной машинке в сельской местности Италии тетя Маня из Кропивницкого, которую голод погнал работать на чужбину. И из этих пяти штук, которые, скорее всего из бюджета уворованы – сама сумка стоит максимум пятьдесят, а оставшиеся четыре тысячи девятьсот пятьдесят – плата за бренд. Ну, или налог на лохов. На глупость и дешевые понты. Который расходится по рукам мафии, что тут что там.
Кто попримитивнее, те сельским хозяйством зарабатывают. Понятно, что работают рабы – с Африки, с Молдовы, с Украины. Все это делается ручным трудом, а на выходе получаются продукты органического сельского хозяйства, которые на полке немецкого или британского супермаркета стоят вдвое – втрое дороже обычных. А поймают… тоже штраф.
Ну, или то о чем мы говорим сейчас. Рэкет. Он сейчас тоже сильно изменился, никто не ходит в кожаных куртках, и не говорит хозяину пиццерии или ресторана – плати. Просто хозяин ресторана знает, что продукты надо закупать там то, хотя это и дороже. Потому что если закупать в другом месте, к тебе придет санинспекция, потом налоговая, потом магистрат под каким-нибудь предлогом закроет заведение нахрен. Или – почему мне не разрешили выставить на тротуар столики и стулья для летнего кафе, а на противоположной улице Джузеппе десять столов со стульями выставил на муниципальную собственность и ничего? Потому что Джузеппе член мафии.
Ну и строители знают, что закупать материалы для стройки надо только там и нигде больше. А гастарбайтеров тебе привезут такие-то. А если нет… санинспекция… налоговая… магистрат.
И не докажешь ничего.
Я все это знаю, потому что работал по международному сотрудничеству, и сам в Италии был и итальянцев в Москве принимали по обмену. Но теперь оказывается, что и тут в Греции – тоже самое, один в один.
Но погром это сильно. Это уже наш почерк, итальянская мафия на такое не решается. Максимум подожгут.
– … речь идет уже не просто о незаконном влиянии. Речь идет об инвестициях в пять-семь миллиардов долларов только на первом этапе реконструкции порта. По планам, порт Пирей под китайцами уже через пять лет должен был войти в тройку крупнейших по грузообороту в Европе. Стать одной из финальных точек Пояса и Пути3. И вот – погром…
– А громили не будущие православные попы, случайно?
– Ты все правильно понял
Ох, какие молодцы. Какие же молодцы наши комсомольцы. Помните?
Неба утреннего стяг,
В жизни важен первый шаг.
Слышишь, реют над страною
Ветры яростных атак.
И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди4.
Но это на словах, в песне. А по факту – лютый цинизм одних, не менее лютый долбо…зм других, и совершенно дикая жажда денег и власти. Готовность пойти на все ради того чтобы пробраться наверх.
Ничего не изменилось.
Принесли кофе, по-турецки, в маленьких чашках. Я пил и думал – как же мне донести до тебя, дружище, наш горький и страшный опыт, который мы получили в восьмидесятые и девяностые. Как уберечь вас от искуса, который почти наверняка закончится, так же как и у нас – развалом страны.
Ведь восьмидесятые… я тогда совсем сопляком был… но даже я запомнил тот … какой-то подъем, какую-то надежду, какой-то глоток свежего воздуха. Хотя уже тогда… мать стала приносить с работы по четыре зарплаты и я, совсем сопляк еще помню, что первое подумал – если человеку платили двести рублей, а теперь платят восемьсот – тысячу… сколько же это так может продолжаться?
Конец восьмидесятых –это время когда мы посмели поверить.
Именно посмели. Помните те времена? Не все уже помнят. Посмели поверить в то, что можно жить без ядерной гонки и не в страхе взаимного уничтожения. А помните, как тогда любили Америку, как искали ее дружбы? Помните?
Посметь поверить…
Это не описать словами, просто это либо есть, либо нет. Либо ты видишь свет в конце тоннеля и бежишь к нему изо всех сил – или света нет, и ты просто бредешь. Вот и мы тогда побежали на свет… помните, программа 500 дней – изменить страну всего за 500 дней. Это сейчас кажется смешно – а тогда ее профессора всерьез обсуждали. Рванули тогда со всех ног… да споткнулись.
А споткнулись как раз на таких вот у…ках как Иваниди и иже с ним. Это ведь они развалили страну. Мало кто понимает, что в 1991 году мы выбрали вместо движения к демократии движение к этнократии. Точнее – это не мы выбрали. Выбрали за нас. Вот такие вот партийцы… комсомольцы – вдруг захотели стать президентами и премьерами в независимых государствах. И, не помня прошлое, не думая о будущем – недрогнувшей рукой подписали стране смертный приговор.
Что делает Иваниди? Да собственно то же что и РУХ на Украине, что Саюдис в Прибалтике, что Народный фронт в Азербайджане. Он, с..а, рвется к власти, играя на национальных чувствах людей. У него нет пяти – семи миллиардов, как у китайцев, а если и есть – то он их не вложит. Нет, он устроит погром, потом приватизирует обесценившуюся собственность за копейки. Потом перепродаст.
Сам он понятное дело не пойдет – выставит кого-то. Хотя бы одного из тех попов – погромщиков. Но месседжи которые он транслирует греческому народу – ничем не отличаются от тех что выкрикивали в девяностом на обезумевших площадях наши национальные демократы. Во всем виноват Брюссель! Это они, бюрократы там виноваты! И соседи тоже виноваты! Греция должна принадлежать грекам! Не дадим все скупить китайцам! Слава Греции – героям слава!
И Македония должна принадлежать грекам, как и половина Албании.
А с той стороны – такие же …
Но это все слова, бла-бла-бла. Суть в другом. Кто будет скупать обесценившиеся активы. Кто хапнет из бюджета. Кто наварится на введении нацвалюты вместо евро – а тут поговаривают.
Слава Греции – героям слава – это для лохов. Сколько он потратил на местных нациков? Пять лимонов? Семь? А сорвал сделку в тысячу раз дороже.
А тронуть его нельзя. Он патриот…
И вот как донести до тебя все наши знания об этом дерьме, о том, что почем и что за чем? Да так чтобы вы поверили тут, в своем бело-синем раю? Чтобы проснулись от своей спячки на солнышке, и поняли, что может быть и совсем по-другому, что можно с размаху провалиться в такую беспросветную жопу…
Простите. Жопа есть, а слова нет…
– Дим, давай откровенно. Меня интересует Холодовский как человек, который имеет прямое и непосредственное отношение к выводу из России как минимум десяти миллиардов…
Цифру я занизил. Как минимум.
– Тебя что интересует?
Димитрис играл пустой чашкой
– Порт.
– И только?
Димитрис вздохнул
– Я не генерал как ты.
– Но помочь можешь. Пойми одну вещь – все ваши проблемы начинаются в окопавшихся в стране комсомольцах во главе с Иваниди. Это не просто криминал, это люди, которые разваливают все, к чему прикасаются. Они зарабатывают деньги не создавая, а разваливая, разворовывая, разлагая. С ними не договориться. Если ты думаешь, что договорился – они уже думают, как и на чем тебя через … кинуть. Если нам удастся экстрадировать Холодовского и получить показания на Иваниди – ваши проблемы будут сняты. Если нет – рано или поздно им удастся раскачать ситуацию в стране. Пострадают все. Я не преувеличиваю – именно все. И ты в том числе. У нас после таких комсомольцев – средняя зарплата в стране пятьдесят евро была. В месяц. Ударит по всем. По мужикам. По бабам. По детям. По старикам. По всем.
…
– Тебе не нужен тут Холодовский. И Иваниди не нужен. Это наши проблемы, мы их будем решать и решим. Каждую минуту, пока они здесь – вы делаете еще один шаг к пропасти. Отдай их нам. Не пожалеешь.
– А американцы?
– А ты думаешь, они хотят добра Греции?
…
– Задумайся – куда пришли американцы за последнее время – хоть одну страну назови, где это хорошо закончилось?