– Может они говорят правду? – обернулась женщина. – Может это теракт? Урукха?
– Думаешь, это клан Урукха?
– Не знаю, Рамх. Но ведь они пытались сделать подобное.
– Это когда было? Этого клана уже нет.
– Ну, а кто тогда?
– Не знаю, – задумчиво ответил мужчина. – С БеШу шутки плохи, – сквозь улыбку. – Этот прибор имеет инвентарный номер, – смотря на устройство. – И этот инвентарный номер наш, университетский. Это не чья-то самоделка, – переводя взгляд на коллегу. – Это наше устройство! Ты понимаешь, что это может значить?
– Догадываюсь, – ответила она.
– Сейчас эта ситуаций не должна поддаваться огласки. Мы и так соблюли все меры предосторожности.
– Может, не стоило собирать совет в начале учебного года? – повернув в сторону коллеги, спросила Джейн.
– Так решил совет! – продолжая смотреть на свою коллегу. – Наша задача не опустить в грязь лицо университета.
– И что ты решил?
– Все сублиматоры подотчётны, – продолжил Рамх. – И каждый имеет инвентарный номер. Нужно спросить с ответственного, кто хранит их неподобающим образом.
– Так, а с ними, что мы делаем с ними? – указывая на студентов.
– Я в деканат, а вы ребятишки, расходитесь! Немедленно! Я сам разберусь! Всё, идите! Выход там!
Бен, а за ним и все остальные, опустив головы, направились к выходу. Старшие ещё о чём-то говорили. А потом Костюк услышал интересное заклинание и обернулся.
– Асмашан, суклос-майнрума! – сказала женщина. – Ашвада!
Всё в округе стало возвращаться на свои места. Умывальник заскрипел, неспешно двигаясь по половой плитке к своему прежнему месту, откуда его сорвали. Разбитые стёкла начали собираться, трещины тут же исчезли. Разломанная дверь туалета приподнялась, по полу к ней подползали щепки. Вывернутые петли приняли свою исходную форму.
– Дети, вы чего стоите? – указывая на дверь, возмутилась Джейн. – Расходитесь, вам сказали!
– Это может быть опасным или вы хотите, чтоб осколки пробили вам руку или ногу? – добавил Рамх, продолжая смотреть на сублиматор. – Я же сказал Вам расходиться!
– Пошли! – выталкивая в коридор героя, потянул на себя Торус.
Мимо цветущих лоз, перепачканный в подсыхающей жёлтой жиже по всему одеянию, шёл Бен. Друзья следовали за ним по пятам.
– Бен? – подбежал Торус. – Ты чего? И вообще, куда ты идёшь?
– Нам сказали уйти.
– Это, что такое было? Почему ты ему солгал?
– А ты видел кулон у него на шее? – вытирая лицо, ответил Костюк.
– Нет. И что это был за кулон?
– Клан Гурдков. Я видел такой же на шее Макса, когда он сегодня утром меня избивал. Требовал денег.
– Откуда ты знаешь этот клан?
– Не помню уже, но важно другое. Когда вошёл этот преподаватель, я готов был ему пожаловаться на Макса, но когда увидел этот кулон на нём, пересмотрел своё решение. Они из одного семейного рода. И возможно, он сделает всё, чтоб Макса не трогали. Иначе как объяснить тот факт, что эти парни себе ещё такое позволяют. А так он не знает, кто вообще причастен к этому. Мы никого не обвиняем, следовательно, свой клан ему не от кого защищать.
– И некого покрывать?
– Да.
– Только репутацию университета страдает из-за этого, – задумчиво размышлял Сагре.
– Вероятней всего да. И неизвестно, сколько таких происшествий бывает здесь. Они могут всё умалчивать.
– Но, подожди! – остановив героя. – А кто нам тогда поможет с этим меливаном? Эта тварь реально сильная.
– Торус, я думаю, нам никто не поможет!
– В смысле? И как нам быть?
– Торус, нам никто не поможет. Если мы расскажем, что было, нас могут исключить. Мне не понравился наезд этого преподавателя Рамха. Без суда и следствия, он сразу заявил о выговоре.
– Ну, да, строгий он.
– Не в этом дело, будто он уже был на нервах, словно у него были предположения, кто действительно причастен к этому. Но мы никого не обвинили.
– И он смягчился.
– Да, Торус. А ведь вначале ты видел его напряжение, словно Рамх, был готов защищать одного из своих.
– Ладно, понял тебя. Так, что мы ничего не будем делать?
– Будем! Мы обязаны! Только мы можем что-то сделать. Я боюсь, что опять нарвёмся на кого-то. Они друг друга покрывают. Мне когда-то рассказывал дедушка, что университет лишь кажется невинным университетом. Но это только на поверхности. Внутри идёт борьба. И это борьба отсеивание студентов от финала. И отсеивание иногда заканчивается смертью.
– Так и говорил?
– Борьба за Мантию Некро может стоить нам жизни, это его слова.
– Бен, мне не нужна Мантия. Я хочу стать врачевателем. В нашей системе Фогри всего шесть планет. Но у нас не так много специалистов в медицине.
– Ты готов разрываться на шесть планет?
– Бен, это моя родная система. Да, готов! К тому же флот Империи Великого нас обеспечил новым транспортом. У нас все доки охраняются стражами Света. У нас полный порядок! А местные говорят, что возможно в будущем Фогри включат в ВелиЦе.
– Ого, вы все получите гражданство.
– Ну, кто знает, сколько лет пройдёт, может не одна тысяча.
– Ой, что-то мы отвлеклись, – продолжая вытирать лицо от жёлтой жижи, сказал Костюк.
– А о чём мы говорили?
– О Мантии Некро.
– Да ну, это ерунда какая-то, я не хочу за неё бороться. Ладно, не важно. Что мы будем делать сейчас?
– Не знаю Торус, – задумчиво ответил герой. – У меня сейчас сомнения, – в голосе Костюка чувствовалось сильное волнение.
– Почему? Ты какой-то напряжённый.
– А потому, как подражатель, или я не знаю, как назвать это существо… – его голос дрожал. – Пойми, Алексей, когда его вместе с Гленом вытащил Макс, был в одежде. В точно такой же одежде, как и настоящий Алексей. Меливаны вообще могут имитировать одежду?
– Может и могут.
– А если нет?
– Вейлерус меня за ногу, я вообще не разбираюсь в существах из БеШу. Тогда кто это может быть?
– Так и я не разбираюсь, Торус. Перед тем, как действовать, нам нужно понять, что это за существо, и как вообще эту тварь убить.