Первые схватки за Новороссию

Османское государство возникло на рубеже ХIII—ХIV вв. в Малой Азии. Свое название оно получило от имени основателя правящей династии Османа I. В 1299 г. Осман порвал вассальную зависимость от Иконийского султаната турок-сельджуков. Жившие в Средней Азии племена турок-сельджуков в Х—ХI вв. завоевали огромные земли и создали свою державу на территории, принадлежавшей до этого Арабскому халифату и Византийской империи. Однако вскоре под ударами западноевропейских крестоносцев и Византии, а также внутренних смут эта держава ослабла и фактически распалась на ряд государств, одним из которых был Иконийский (Конийский, Румский) султанат в Малой Азии.

Этот султанат, созданный на захваченных землях Византии, также был неустойчивым государством. После короткого периода расцвета в первой половине ХIII в. его все сильнее стали сотрясать народные восстания и мятежи знати. Мощный удар нанесли по Иконийскому султанату монголы в 1243 г. Султанат попал в зависимость от монгольских правителей Ирана. Иконийский султанат состоял из фактически независимых небольших княжеств-бейликов. Одним из них и было княжество Османа.

Бейлик Османа был расположен на западе Иконийского султаната. Он не пострадал от нашествия монголов. Напротив, сюда бежали спасавшиеся от завоевателей жители других бейликов. В княжестве Османа стали собираться наиболее воинственные кочевые и полукочевые турецкие племена, отряды «газиев» – воинов газавата (борцы за веру). Эти люди составили ядро османского войска. Главным их занятием стала война. Из пришлых тюркских племен и части местного населения постепенно складывалась народность турок-османов.

Потомкам Османа I удалось создать эффективную систему управления и, прежде всего, боеспособную армию и военную организацию. Вся земля считалась собственностью правителя. Воины получали от государства земельные пожалования. На этих землях трудились крестьяне, которые не имели права перехода и обязаны были платить повинности и выполнять отработки в пользу держателей земли. Воины за счет крестьян должны были снаряжать вооруженных конников, численность которых зависела от доходности их земельных владений. Со своим конным отрядом воин-землевладелец приходил в войско правителя. Невыполнение этих обязанностей вело к конфискации земли.

В 1362 или 1363 г. было основано также пехотное войско – корпус янычар. Это войско комплектовалось из пленных юношей или насильно набранных мальчиков из христианского населения. Обращенные в ислам дети проходили военную подготовку и воспитывались в духе мусульманского фанатизма и жесткой дисциплины. Янычары считались рабами османского правителя, им запрещалось жениться и заниматься хозяйством, они жили в казармах, питались из общего котла, который был символом янычарского войска. Долгое время янычарский корпус, не имеющий никаких связей с местным населением и полностью зависимый от правителя государства, являлся мощной ударной силой завоевателей.

Захват новых земель являлся постоянной потребностью Османского государства – чем больше было земель, тем больше и сильнее становилась его армия. Военная добыча, захват рабов стали одним из важнейших источников дохода и для всех слоев османского общества. В захватнических походах с самого начала присутствовал религиозный аспект. Борьба с неверными, их покорение считались священным долгом мусульман.

С начала ХIV в. османы приступили к широким завоеваниям. Благоприятствовало этому и то, что главным соседом нового государства являлась чрезвычайно ослабленная борьбой с европейскими и азиатскими противниками и внутренними усобицами Византийская империя. Одновременно эта империя из-за своих богатств оставалась заманчивой целью для любых завоевателей. В 1326 г. сын Османа Орхан захватил крупный византийский город Бурсу и сделал его своей столицей. Вскоре в руках мусульман оказалась Никея, где Орхан открыл первое турецкое медресе. Орхан же начал чеканить собственную монету. Были совершены и первые набеги на европейский берег Византии. Причем турок нередко приглашали в качестве военной силы сторонники противоборствующих кланов империи.

Покорив в конце концов все азиатские владения Византийской империи и ряд сельджукских бейликов Малой Азии, в 1352 г. турки-османы под предводительством сына Орхана Сулейман-паши переправились на европейский берег пролива Дарданеллы и быстро начали расширять там свой плацдарм. В 1362 г. ими был взят Адрианополь, ставший столицей молодого государства под именем Эдирне.

Первый османский правитель, принявший титул султана, Мурад I приступил уже к крупным завоеваниям на Балканах. Византийский император стал данником султана. В 1371 г. было разгромлено македонское войско. Под властью турок оказалась почти вся Болгария, часть Сербии. Мурад I был убит сербским патриотом Милошем Обиличем во время знаменитой битвы на Косовом поле в 1389 г., но это не предотвратило победный для турок исход этой знаменитой битвы. Сын Мурада Баязид I, прозванный Молниеносным, в Никопольском сражении 1396 г. наголову разбил объединенные силы западноевропейских рыцарей, которыми предводительствовал венгерский король Сигизмунд. Турки начали подготовку к завоеванию Константинополя.

Одновременно происходило и расширение владений султана в Малой Азии. Здесь в основном обошлось без завоевательных походов.

Османскому государству удалось довольно быстро восстановиться и после удара, нанесенного ему великим среднеазиатским завоевателем Тимуром в Ангорской битве 1402 г., в ходе которой был пленен Баязид I. Тимур разделил Османское государство на уделы, между которыми в Малой Азии вспыхнула борьба, но через два десятилетия султан Мурад II смог, опираясь на европейские владения, восстановить свою власть и в Малой Азии.

В 40‑х гг. ХV в. Мурад II в двух сражениях разгромил ополчения европейских крестоносцев. В 1453 г. при султане Мехмеде II Завоевателе пал Константинополь. В сражении за город погиб последний византийский император. Отныне Константинополь стал столицей Турецкого государства – Стамбулом. С этих пор Османскую державу и стали все чаще в Европе называть империей. Мехмеду удалось усовершенствовать управление своим государством. Было создано централизованное правительство, издан свод гражданских законов «Канун-наме». Султан сохранил для своих православных подданных константинопольское патриаршество, но избрание патриархов теперь находилось под его контролем. В 1517 г. султан Селим I провозгласил себя халифом, «повелителем правоверных».

Османские правители вскоре окончательно покорили все балканские территории (Сербия, Босния, Албания, Греция и др.). Была захвачена Трапезундская империя. Турецкие войска высадились на юге Италии, но оттуда их удалось вытеснить. Во второй половине ХV – начале ХVI в. под власть Османской империи попали Северное Причерноморье, Сирия, Палестина, Месопотамия, Хидзаз в Аравии, Египет, Ливия, Алжир и т.д. Лишь христианской Эфиопии в ходе жестокой борьбы удалось отстоять свою независимость. В вассальной зависимости от султана оказались Дунайские княжества – Молдавия и Валахия, Крымское ханство, Трансильвания и др. Однако на этом Блистательная Порта (так европейцы называли правительство Османской империи) не собиралась останавливаться.

В середине ХVI в. Османская империя переживала период своего расцвета при султане Сулеймане I Великолепном, или, как называли его в Турции, Законодателе (1520—1566). В 1521 г. был взят Белград. В 1526 г. в битве при Мохаче османы разгромили венгерско-чешское войско и взяли столицу Венгрии Буду. В 1529 г. была осаждена Вена, и, хотя захватить ее не удалось, султан продиктовал условия мира, по которому к нему отходила южная и центральная Венгрия. Мощный турецкий флот во главе с адмиралом Хайретдином Барбароссой, разгромив в 1538 г. объединенный флот европейских держав, стал господствовать в Средиземноморье, нанося огромный ущерб европейским купцам. Были покорены все острова Эгейского моря. Одновременно шла напряженная борьба османов с Иранским государством Сефевидов. Здесь успех также долгое время склонялся на сторону турок.

Борьба с османской агрессией превратилась в вопрос жизни и смерти для многих стан Европы. Считается, что османская экспансия стала последним этапом в длительном наступлении Азии на Европу.

Папы римские в течение многих десятилетий пытались сплотить Европу под знаменем борьбы с врагами Христа. Ожесточенные войны с Турцией вели держава Габсбургов (Австрийская империя), итальянские государства (особенно Венеция), Испания, Португалия, Речь Посполитая. С ХVI в. в борьбу с Турцией вступила и Россия. Однако Европа не была едина. При Сулеймане I сложился союз Турции и Франции. Были разработаны так называемые капитуляции, предоставлявшие торговые и прочие льготы подданным французского короля в османских владениях. Нередко и Англия выступала как фактический союзник Порты в ее войнах с другими европейскими державами. Все это также предопределяло успехи османских завоевателей. Долгое время народам Европы удавалась только немного тормозить османскую экспансию.

В ХVI в. турки потерпели лишь два серьезных поражения. В 1571 г. в битве у Лепанто у берегов Греции испано-венециано-мальтийский флот разбил флот султана. Второе поражение немного раньше – в 1569 г. – османы потерпели в ходе своей первой войны с Россией.

Первоначально главной причиной раздора двух евразийских держав – России и Турции – являлись татарские ханства, на которые распалась Золотая Орда. Эти ханства оказались в зависимости от Османской империи. Турецкий султан-халиф с начала ХVI в. являлся духовным главой всех мусульман. Татарские ханства, продолжая претендовать на господство над Русью, опирались на Османскую империю.

Борьба с осколками Золотой Орды и, следовательно, с их покровителем и владыкой – Турцией становилась для России неизбежной. Первый русский царь Иван IV Васильевич Грозный смог приступить к решению этой жизненно необходимой для успешного развития страны задачи. В 1552 г. была взята Казань, в 1556 г. присоединили Астраханское ханство. О признании власти царя заявила Кабарда – государственное образование на Северном Кавказе, а также значительная часть ногаев, кочевавших в Северном Причерноморье и в Южном Поволжье. В конце 50‑х гг. ХVI в. были совершены походы на Крымское ханство. Хотя закрепиться в Крыму не удалось из-за огромных расстояний до него от центральных регионов России, эти походы наглядно свидетельствовали о дальнейшей судьбе Крыма. Ведь, приняв царский титул, Иван Грозный стал преемником не только византийского императора, но и золотоордынского хана.

Все это вызывало ярость в Стамбуле. В 1569 г. вспыхнула первая русско-турецкая война. В Турции были собраны отборные военные силы – около 17 тысяч конных воинов и до 3 тысяч янычар. Их должны были поддерживать приблизительно 55—60 тысяч крымских и ногайских конников. У турок было около 60 пушек. Целью похода турок стала Астрахань – русская крепость, только что возведенная невдалеке от заброшенной одноименной столицы татарского ханства. Силы России в этом регионе составляли около 50 тысяч воинов. Вместе с русскими ратниками действовали отряды астраханских татар, часть ногаев, кабардинцы.

От устья Дона, где находилась турецкая крепость Азов, одно османское войско двинулось вместе с татарами и ногаями к Астрахани через степь. Второе войско на судах поднялось вверх по Дону и приступило к рытью канала от Дона к Волге. Однако в августе 1569 г. русская рать под предводительством князя П.С. Серебряного внезапно атаковала здесь врага. Остатки турецкого отряда спешно погрузились на галеры и под ударами русских вернулись в Азов.

Тем временем турецко-татарские войска, шедшие по суше, обложили Астрахань. Осада города продолжалась до 26 сентября 1569 г. Смелые действия астраханского гарнизона и подошедшей конницы князя Серебряного наносили огромный урон противнику. Подкопы, излюбленное средство турок, также оказались безрезультатными, поскольку русские также были мастерами в минной войне.

Силы «воинов ислама» быстро таяли. Вспыхнули разногласия между турками и крымцами. И тут было получено известие, что на помощь Астрахани по Волге спускается свежее русское войско. Турецко-крымские войска стали спешно отходить. Отступавших преследовали и безжалостно истребляли русские, кабардинцы и другие северокавказские народы. В результате до Азова дошло всего несколько сот человек.

Османская империя должна была смириться с главными результатами русских побед середины ХVI в. на Востоке. Более ста лет между Россией и Турцией не было больших войн. Это не значит, что обе страны жили в мире. Россия постоянно воевала с Крымским ханством, войска которого совершали большие и малые набеги. Особенно крупными были походы 1571, 1572 и 1591 гг. В 1571 г. крымцы сожгли Москву. В 1572 г. произошла победная для России битва у села Молоди к югу от Москвы, в ней на стороне крымского хана участвовали и турецкие воины. Поход крымцев на Москву в 1591 г. был успешно отражен у стен русской столицы. С тех пор больших походов больше не было, но мелкие набеги продолжались.

С конца XV в. практически ежегодно крымские татары совершали постоянные набеги на русские земли, занимаясь разорением, грабежом и захватом невольников (работорговля была важной статьей экономики ханства). «Наша земля живет войною», – констатировал один из крымских ханов. По свидетельствам современников, после удачного набега через Перекопский перешеек в Крым несколько дней бесконечным потоком гнали пленников.

Унизительная зависимость России от Крыма и выплата ему «поминок» продолжалась до конца XVII в. А угроза набегов сохранялась до второй половины ХVIII в. Именно борьба с этой угрозой и являлась одной из главных причин русско-турецких войн. Это был ответ России на геополитический вызов длиной в несколько столетий. Одновременно Россия стремилась в ходе этих войн решить другую важнейшую для себя задачу. Обширные земли, которые являются в наше время хлеборобной житницей России и Украины, долгое время оставались фактически неосвоенными. Почти сразу к югу от реки Оки начиналось так называемое «дикое поле». Эти плодороднейшие черноземные территории оставались почти недоступными для земледельцев.

Освоение «дикого поля» открывало перед Россией огромные экономические перспективы. В ХVI—ХVII вв. для защиты городов и земледельческих поселений сооружались защитные линии, получившие название засечных черт. На протяжении ХVII в. засечная черта продвигалась все дальше и дальше на юг. Однако полной защиты от набегов эти сооружения не могли обеспечить – слишком огромные земли нужно было закрывать.

В ХVII в. в политических и военных кругах России зрело понимание того, что без активных наступательных действий избавиться от угрозы набегов и обеспечить освоение «дикого поля» невозможно. Но возможность подобных действий возникла только к концу ХVII столетия, после воссоединения Украины с Россией и окончания войны с Речью Посполитой. Заключив с Польшей в 1667 г. Андрусовское перемирие, наша страна резко активизировала свои действия по отношению к Крымскому ханству и Османской империи. Утвердившись на Левобережной Украине, Россия смогла создать свои опорные базы поблизости от пределов Османской империи. Теперь русским воинам, чтобы вступить в схватку с османами, уже не обязательно было преодолевать бескрайние просторы «дикого поля». Правда, нестабильность обстановки на Украине (ей в немалой степени способствовала политика правителей Крыма и Турции) не благоприятствовала замыслам русских политиков.

Тем не менее в конце ХVII в. произошли две русско-турецкие войны. В этих войнах русские войска смело вели наступательные операции в пределах султанских владений.

Когда началась первая из этих войн, точно не известно. В энциклопедиях, учебниках, монографиях можно встретить различные даты. Ведь официально войну никто не объявлял, она постепенно становилась все более ожесточенной и масштабной. Некоторые историки считают, что эта война началась в 1667 г., сразу после заключения Андрусовского перемирия. Называется также 1676 г., но чаще говорят о войне 1677—1681 гг., хотя военные действия велись, без сомнения, и раньше.

Еще в 1672 г. Речь Посполитая уступила османам Подолию, а Правобережную Украину передала под власть ставленника Турции гетмана П.Д. Дорошенко. Но Россия не признала эти решения. Командующий русскими войсками князь Г.Г. Ромодановский совершил в 1676 г. стремительный бросок на правый берег Днепра к городу Чигирину – гетманской столице Украины. Дорошенко был схвачен, в Чигирине обосновался русский гарнизон.

В 1677 и 1678 гг. происходили активные боевые действия, вошедшие в историю как Чигиринские походы. В июле 1677 г. 120‑тысячная турецко-татарская армия осадила Чигирин. Крохотный русский гарнизон города под руководством князя Ивана Ржевского проявил необычайное мужество, и в течение трех недель отбивал все атаки противника. Подошедшая армия Григория Ромодановского и украинские казаки гетмана Ивана Самойловича (60 тыс. человек) под Бужином разгромили османов, которые обратились в бегство.

В июне 1678 г. 200‑тысячное турецко-татарское войско под предводительством великого визиря Кара-Мустафы вновь осадило Чигирин. После гибели Ржевского гарнизон Чигирина возглавил генерал шотландец на русской службе Патрик Гордон. Турки несли огромные потери, но, не считаясь с жертвами, продолжали штурмовать крепость. Посланные на помощь Чигирину войска Ромодановского насчитывали 120 тысяч человек. Однако они подошли к Чигирину слишком поздно. Неприятель сумел ворваться в город. 11 августа Гордон с остатками своих воинов организованно оставил развалины крепости и присоединился к армии Ромодановского.

Обе стороны были сильно истощены. В 1681 г. в Бахчисарае был заключен мирный договор на 20 лет. Турция и Крым признавали переход к России Левобережной Украины и Киева. Правобережье признавалось подвластным султану, но с целью предотвращения столкновений между Россией и Турцией в будущем все население к западу от Днепра подлежало выселению. Бахчисарайский договор стал кратковременной передышкой. Важнейшее значение имело строительство Россией новой линии обороны на юге – Изюмской засечной черты, носившей скорее наступательный, чем оборонительный характер.

Мир оказался недолгим. Россия присоединилась к «Священной лиге», созданной в 1684 г. для войны с Османской империей. В нее входили Речь Посполитая, Австрия и Венеция. Выполняя обязательства, правившая тогда в России царевна Софья Алексеевна в мае 1687 г. приказала войску во главе с ее фаворитом князем Василием Голицыным выступить в поход против Крыма. Именно тогда Россия прекратила выплату Крымскому ханству «поминок» и предъявила претензии на Крым с Очаковом и Азовом, дабы «крымский хан учал писаться подданным царским».

Однако русское войско почти сразу оказалось в критическом положении. Засуха лишила лошадей подножного корма, а татары подожгли степь. 17 июня Голицын принял решение о прекращение похода. Удачней действовали русские войска и украинские казаки в южном Поднепровье. Русский генерал Григорий Касагов взял турецкую крепость Очаков. Паника началась в самом Стамбуле, султан бежал вглубь Малой Азии.

Второй поход Голицына против Крыма был подготовлен более тщательно. В него выступила 150‑тысячная армия при 350 пушках. 15 мая 1689 г. произошел жестокий бой, в котором ханские войска были разбиты и отброшены. 20 мая Голицын подошел к Перекопу и остановился перед татарскими укреплениями. Штурмовать их князь не решился ввиду неравенства сил. Через день русская армия повернула назад.

Крымские походы В.В. Голицына оказались неудачными, но важный опыт борьбы с Крымским ханством был получен. Россия своими активными действиями оказала значительную помощь своим союзникам по «Священной лиге», отвлекая крупные силы противника.

Война продолжалась. Только теперь думать о ней должны были не Софья с Голицыным, отстраненные от власти в том же 1689 г., а молодой царь Петр Алексеевич. В 1695 г. Россия возобновила активные боевые действия. Теперь целью походов стала важнейшая турецкая крепость Азов в устье Дона. Начались Азовские походы русской армии. Петр, учитывая опыт Крымских походов, повел своих воинов на юг вдоль полноводного Дона, не испытывая недостатка в воде. В конце июля 1695 г. русские войска обложили Азов. 7‑тысячный гарнизон крепости, который мог беспрепятственно получать все необходимое благодаря кораблям турецкого флота, отбил два штурма (5 августа и 25 сентября). После этого Петр приказал снять осаду.

Подготовка ко второму Азовскому походу началась в конце 1695 г. Было решено строить свой флот. Главным центром строительства был Воронеж и близлежащие места. Здесь возводились крупные корабли и собирались галеры и брандеры, доставлявшиеся из подмосковного села Преображенского и Брянска. Транспортные суда строили в Козлове и некоторых других местах. 27 мая Азовский флот вышел в море и блокировал Азов. 14 июня около устья Дона появился турецкий флот. Но в ходе боя турки потеряли 2 корабля и были вынуждены уйти.

После бомбардировки с суши и моря украинские и донские казаки захватили часть крепостного вала Азова. Гарнизон, не дождавшись помощи, капитулировал 19 июля 1696 г. В 1700 г. между Россией и Турцией был заключен Константинопольский договор. По его условиям за Россией был оставлен Азов с прилегающей территорией и вновь построенными крепостями (Таганрог и др.).

В войнах конца ХVII в. стран «Священной лиги» с Турцией впервые наглядно проявился уже давно начавшийся упадок державы турок-османов. Если период с середины ХVI до конца ХVII в. официальная историография Османской империи называла «периодом остановки», то теперь начался «период отступления».

Упадок Турции проявился прежде всего в разложении верховной власти. После султана Сулеймана Великолепного на троне империи уже не появлялось выдающихся государственных деятелей. Ни один из султанов лично больше не возглавлял армии. Огромное число наследников, неопределенность порядка престолонаследия превращали султанский трон в игрушку в руках османской знати. Угроза переворотов делала султанов очень подозрительными. Обычным делом стали истребление многочисленных братьев, убийство собственных детей. Все это дестабилизировало обстановку в Стамбуле. Нередко реальная власть оказывалась в руках великих визирей (главных министров) султана, которые иногда даже передавали эту власть по наследству.

Обострились проблемы, связанные с управлением огромными завоеванными территориями. Наместники султана на местах (паши) проявляли стремление к самостоятельности. То тут, то там вспыхивали сепаратистские движения, становившиеся нередко формой освободительной борьбы покоренных народов. Единство Османской империи ослабло.

Но главным признаком упадка империи стало ослабление армии. Сокращалась численность, снижались боевые качества конного войска. Воины все чаще передавали часть полученных от султана земель другим владельцам, не связанным воинскими обязанностями. Падала дисциплина. То же самое относилось и к пехоте – янычарам. В нарушение древних правил, они обзаводились семьями, начинали заниматься торгово-ремесленной деятельностью. Стремясь получить янычарские привилегии, в их число записывались торговцы и ремесленники, не имевшие никакого отношения к военному делу. Жившие в Стамбуле янычары становились орудием разных политических сил в борьбе за власть. От их воли нередко зависела судьба султана. Они получали огромные привилегии, подарки и, естественно, больше не рвались на поле боя.

Однако турецкое войско по-прежнему оставалось грозной силой. Огромная численность, фанатизм воинов, боевые традиции, мастерство полководцев делали борьбу с ними очень нелегким делом. По границам империи были сооружены мощные крепости, в обороне их османские воины проявляли свои лучшие качества. Поэтому «период отступления» Османской империи затянулся на более чем 200 лет.

Однако главной причиной такого долгого существования Османского государства стало наличие у него друзей в Европе. Очень многие там желали сохранения «статус-кво» на юго-востоке континента. Даже державы, воевавшие с Турцией, чрезвычайно ревниво следили за успехами своих союзников в этих войнах.

Уже в ХVIII в. планы раздела «турецкого наследства» были вполне реальны. Мощь противников османов тогда резко возросла благодаря процессам, связанным с их внутренним развитием. Средневековому в своей основе турецкому войску теперь противостояли регулярные армии европейских стран. Несравнимы стали и экономические потенциалы Турции и ее противников, что сказывалось на вооружении и оснащении армий.

Наконец, европейские народы переживали процесс становления национального самосознания, что делало их армии несравненно более сильными. Становление национального самосознания турецкого народа долгое время задерживалось. В то же время этот процесс начался у многих покоренных османами народностей. В частности, балканские народы (греки, сербы, черногорцы, молдаване, валахи, болгары) все активнее боролись за свое освобождение, становясь союзниками воевавших с Портой европейских держав.

В ХVIII в. силы России несравненно возросли. В ходе преобразований Петра Великого был совершен резкий экономический рывок, усовершенствована государственная система, созданы первоклассные регулярная армия и военно-морской флот. Все это значительно повысило шансы России в ее противоборстве с Турцией. Исход их поединка был очевиден. Однако Османская империя постепенно попадала во все большую зависимость от Англии и Франции. И эти страны, также как нередко и Австрия с Пруссией, стремились использовать Турцию против России, не желая и страшась усиления последней. Они оказывали Османской империи серьезную дипломатическую поддержку, материальную и военно-техническую помощь. Поэтому войны с Турцией ХVIII в. стали для России серьезным испытанием.

* * *

Первая русско-турецкая война в ХVIII столетии произошла в эпоху правления Петра Великого. Главным событием этой войны стал Прутский поход Петра I. После разгрома шведской армии в Полтавском сражении в 1709 г. шведскому королю Карлу XII, укрывшемуся в турецкой крепости Бендеры, удалось существенно ухудшить русско-турецкие отношения. При содействии австрийской и французской дипломатии он смог добиться от Турции объявления войны России в 1710 г.

В 1708—1709 гг. вероятность того, что объединенным силам Швеции и Османской империи удалось бы сломить сопротивление России, была очень велика. Но в тот момент в Константинополе и не помышляли о войне. Теперь же Порта сочла, что наступил благоприятный момент, чтобы померяться силами с Россией.

Странность во внешнеполитических зигзагах Османской империи объясняется посторонним влиянием, которому все более и более подвергался султанский двор. Карл XII не жалел ни слов, ни посулов, обещая Турции несколько принадлежавших Польше областей, крепость Кременец и 4 млн годовой дани.

Толкая Турцию к войне против России, Карл ХII надеялся переломить неудачный для него ход Северной войны. Для Порты, а также для крымского хана, главной целью войны являлось возвращение Азова, уничтожение новых русских крепостей, построенных на берегах Азовского моря, – Таганрога, Каменного затона и др., ликвидация угрозы, исходившей от русского Азовского флота.

Вступление России в войну было во многом вынужденным. Главным для Петра являлось скорейшее завершение войны со Швецией, утверждение на Балтийском море. Однако царь стремился сохранить свои позиции в Приазовье, а также надеялся нанести новый удар по Крымскому ханству, включить в сферу российского влияния Дунайские княжества – Молдавию и Валахию.

Начиная войну с Россией, Порта понимала, какую грозную силу представляет собой русская армия, недавно разгромившая считавшегося непобедимым Карла ХII. Поэтому было собрано огромное войско, в поход двинулись лучшие военные силы Османской империи.

Турция рассчитывала и на серьезную помощь со стороны шведов. Предполагалось, что шведский корпус из Померании (Северной Германии) выступит на помощь турецкому войску.

Но у России были свои козыри против османов. Дипломаты Петра Алексеевича уже давно вели переговоры с турецкими вассалами господарем Молдавии Д. Кантемиром и господарем Валахии К. Бракованом об их переходе на сторону России. Тайный договор с Константином Бракованом был заключен еще в 1709 г. Валашский господарь обещал помощь войском и продовольствием. В апреле 1711 г. Петр заключил тайный союз и с Дмитрием Кантемиром. Согласно условиям договора предусматривался переход Молдавии под протекторат (покровительство) России. Кантемир должен был предоставить в распоряжение русского командования своих воинов и продовольствие. Накануне начала боевых действий царь также направил находившегося на русской службе герцеговинца М. Милорадовича (предка героя Отечественной войны 1812 г.) в качестве своего агента в Черногорию. Милорадович вез грамоты Петра I к черногорцам с призывом подняться на борьбу с Турцией.

В январе 1711 г. были успешно отражены набеги буджарских (живших между Дунаем и Днепром) и крымских татар в пределы России и Украины. Одновременно в Речи Посполитой разбили отряд сторонников Станислава Лещинского – ставленника Карла ХII и турецкого султана на польский престол.

В январе же Петр начал подготовку к походу против Турции. Но эта подготовка затянулась. Полки приходилось перебрасывать из отдаленных областей Речи Посполитой и Прибалтики. Достаточные силы были собраны лишь в мае. К этому времени османские власти успели двинуть свои силы на север.

30 мая 1711 г. конница фельдмаршала Б.П. Шереметева переправилась через Днестр, вступила на территорию Молдавии.

Петр с основными силами присоединился к отряду Шереметева не сразу, он переправился через Днестр 20 июня. К этому времени Шереметеву пришлось самостоятельно принять решение, менявшее первоначальные планы кампании. Предполагалось, что конница Шереметева подойдет к Дунаю около крепости Исакча, где находились самые удобные переправы через эту полноводную реку. Однако время было упущено. Шереметев получил сведения о приближении с юга к этим переправам крупных турецких сил (они подошли туда 19 июня) и свернул на Яссы. Яссы – столица Молдавского княжества – расположены на правом берегу реки Прут.

В Яссах 25 июня 1711 г. произошло объединение отряда Шереметева и главных сил русской армии, которые привел Петр. Всего здесь оказалось сосредоточено около 46 тысяч воинов при 120 пушках. Сюда же в Яссы подошел Кантемир. Однако у него оказалось всего 6 тысяч человек, плохо вооруженных и необученных. Не смог господарь и доставить необходимого продовольствия. Вскоре Петр понял, что русская армия оказалась в сложной ситуации.

Турецкая армия великого визиря Баталджи-паши (120 тысяч человек, 440 орудий) к тому времени уже переправилась через Дунай у Исакчи и двинулась на север вдоль левого берега Прута. Здесь она соединилась с 70‑тысячной крымской конницей хана Девлет-Гирея. В распоряжении турецкого командования находилось от 255 до 407 пушек. Значительное превосходство в силах позволяло великому визирю надеяться на успех, и он смело шел навстречу противнику.

У Петра было две возможности. Можно было отступить за Днестр и попытаться на этом рубеже отразить врага. Можно было двинуться на неприятеля, надеясь на военную помощь и продовольствие, которое продолжал обещать К. Бракован. Царь выбрал второй вариант. Для побуждения валашского господаря к скорейшему выступлению к крепости Браилов у Дуная на границе Молдавии и Валахии 30 июня был направлен конный отряд генерала К. Ренне. Под командованием Ренне находилось 5600 человек, что составляло почти половину всей русской конницы, участвовавшей в походе.

Стремительный рейд Ренне был успешен с военной точки зрения. Генерал осадил и 14 июля взял Браилов. Однако главной задачи решить не удалось. Бракован остался верен османам, справедливо опасаясь подвергнуться разгрому со стороны подошедшей турецкой армии. Говорили, что валашский господарь еще весной 1711 г. выдал все русские планы султану, а теперь присоединил свои войска к его силам.

Обо всем этом Петр не мог пока знать. Сам он 30 июня с основными силами (38 тысяч русских и 5 тысяч молдаван) двинулся на юг по правому берегу Прута. Поход по опустошенной саранчой степи в условиях страшной жары оказался чрезвычайно трудным, войска двигались медленно, обоз отставал. 7 июля русская армия достигла местечка Станилешти.

Получив сведения о готовности турок к переправе через Прут с левого берега на правый, Петр отдал приказ генералу Янусу фон Эберштедту, командовавшему русской кавалерией, помешать этому. Конница двинулась вперед, но, увидев предмостное укрепление, генерал нарушил приказ царя и приказал отступать. Турецкие и татарские конники, уже переправившиеся вплавь через Прут, тут же атаковали отступающих. Отряду Януса пришлось спешиться, построиться в каре и медленно отходить на север. Лишь получив от Петра подкрепления, генерал смог соединиться с главными силами.

Позже оказалась, что Янус отступил от ложных мостов. Настоящие мосты были возведены в другом месте лишь на следующий день, 8 июля, причем переправа пехоты (янычар) была осуществлена только 9 июля.

Позже Петр писал об этой ситуации: «Тогда еще турки не перешли, но на той стороне были, и конечно б мог оной Янус их задержать, ежели бы сделал так, (как) доброму человеку надлежит». Свое странное поведение Янус объяснял невозможностью штурма укреплений при помощи конных драгун. Однако генерал Ренне вскоре с теми же драгунами осуществит успешный штурм не какого-то предмостного укрепления, а мощной крепости Браилов. Поэтому Петр имел полное основание надеяться на выполнение своего приказа. Современный российский историк Я.Е. Водарский пишет, что «Ренне уже долго служил под командованием Петра и, очевидно, усвоил новые и передовые для того времени военные идеи русского полководца. Во всяком случае, ему-то «употребление» драгун для взятия крепости не показалась странным». Другое дело генерал Янус, только что принятый на русскую службу…

В результате османы смогли беспрепятственно переправиться на правый берег Прута. 8 июля основные силы русской армии были атакованы на марше турецко-татарской кавалерией. Часть обоза была потеряна. Отбивая непрерывные нападения, петровские войска начали движение назад. Солдаты были страшно изнурены. Около двух часов дня 9 июля Петр отдал приказ остановиться и приступить к созданию укрепленного лагеря в районе урочища Новые Станилешти. Позиция на берегу Прута оказалась неудобной для обороны, но иного выхода у русских не было.

К этому времени большая часть турецкого войска уже перешла на правый берег Прута. Русский лагерь оказался окруженным со всех сторон. На противоположном берегу реки на холме турки установили свою артиллерию, однако огонь с большого расстояния не достигал русских позиций, и великий визирь приказал переправлять пушки на правый берег.

Вечером 9 июля янычары три раза ожесточенно штурмовали русский лагерь. Все атаки были отбиты, несмотря на превосходство в численности и мужество атаковавших. Правда, они штурмовали один и тот же участок лагеря. Поэтому Петр имел возможность перебрасывать по мере необходимости сюда подкрепления, которые снимал с других мест. Турки потеряли около 8—9 тысяч человек, русские – 3 тысячи. После наступления темноты атаки прекратились.

Вот как описывал эти события польский генерал С. Понятовский, находившийся в турецком лагере: «Испуская дикие вопли, взывая, по своему обычаю, к богу многократными криками «алла, алла», они бросились на неприятеля с саблями в руках и, конечно, прорвали бы фронт, если бы не рогатки, которые неприятель бросил перед ними… Сильный огонь почти в упор не только охладил пыл янычар, но и привел их в замешательство и принудил к поспешному отступлению. Кегая (заместитель великого визиря) и начальник янычар рубили саблями беглецов и старались остановить их и привести в порядок. Наиболее храбрые возобновили свои крики и атаковали во второй раз. Вторая атака была не такой сильной, как первая, и турки снова были вынуждены отступить». После неудачи третьей атаки кегая сказал Понятовскому: «Мы рискуем быть разбитыми, и это неизбежно случится».

В ходе сражения наглядно выявилось превосходство регулярной петровской армии над османским войском. Один из современников так описывал пришедшее к берегам Прута султанское воинство: «Войско азийское, почитай все пришло сюда… И за великий стыд себе причитают турки видеть такое войско, ибо народ плох, ободран, без ружья, и от далекого пути утомлен, и за тем на войну без сердца идут… Хотя войско турецкое есть многочисленно, однако ж торопко, нерегулярно, без голов (начальников) умных…»

Другой очевидец-западноевропеец отмечал: «После третьей атаки их замешательство и расстройство были так велики, что можно наверняка полагать, что если бы русские контратаковали их, то они бежали бы без всякого сопротивления». Подобное же развитие событий предполагал и начальник янычар, говоря позже султану: «И ежели бы москва наступала, то бы они никогда места удержать не могли… уже турки задние почали было утекать, и ежели бы москвичи из лагару выступили, то бы и пушки и амуницию турки покинули».

Однако обо всех этих обстоятельствах в русском лагере ничего не знали. Петр не решился контратаковать противника после успешных отражений его атак. Он опасался, что во время такой контратаки турецко-татарская конница ворвется в лагерь. Турецкие войска слишком превосходили его войска по численности. Главное же состояло в том, что визирь имел огромное преимущество в кавалерии. Под началом царя оставалось всего около 6,5 тысячи конников. Им противостояли 57,8 тысячи турецких всадников, не считая 70 тысяч татар. Помимо своей малочисленности не вся русская кавалерия была боеспособна. В предшествующие дни от бескормицы (трава была полностью выжжена солнцем и съедена саранчой) пало множество лошадей, уцелевшие же уже несколько дней питались лишь листьями и корой деревьев. Получить фураж в условиях окружения не было никакой надежды.

Русские войска в лагере сохраняли полную боеспособность и дисциплину. Однако люди тоже были до крайности изнурены. Все сильнее ощущался недостаток продовольствия, боеприпасов. Положение оказалось критическое. Можно было попытаться ударить по противнику. Однако успех не был гарантирован. Еще более печальные последствия могла иметь пассивная тактика. Надежды отсидеться в лагере не было. Во-первых, скоро мог начаться настоящий голод, во-вторых, постоянно можно было ожидать новых нападений. Тем более что ночью османы подвезли, наконец, свою артиллерию.

Вечером 9 июля царь Петр Алексеевич окончательно осознал, что он, победитель Карла ХII, мог потерпеть поражение и попасть в плен вместе со своей супругой Екатериной, принимавшей участие в походе. Рассказывали, что у царя случился припадок. Позже он писал: «Никогда, как и почал служить, в такой десперации не были». Существует легенда, что Петр ушел в свой шатер, приказав никому не входить в него. Лишь Екатерине удалось успокоить супруга. Она же якобы сыграла решающую роль в принятии решения о начале мирных переговоров с визирем. На самом деле решение о начале переговоров принял, разумеется, сам царь.

Поздно вечером 9 июня Петр собрал совет, который поддержал его решение о переговорах. Послом к визирю был назначен вице-канцлер П.П. Шафиров – опытный дипломат, доверенный человек Петра, знаток турецких нравов. Была составлена инструкция Шафирову для ведения переговоров и написано письмо к визирю от имени главнокомандующего Б.П. Шереметева с предложением начать переговоры.

На рассвете 10 июля, когда подошла турецкая артиллерия, янычары вновь предприняли штурм русского лагеря и вновь были отбиты. Вскоре к визирю доставили письмо с предложением начать мирные переговоры. Однако турки, уверенные в силе русской армии, сочли это военной хитростью и не стали отвечать. Позже Петр I писал: «Потом, когда ответом замешкалось, тогда послали к ним говорить, чтоб скорее дали отповедь короткою, хотят ли миру или нет, ибо более ждать не можем. Потом, когда и на ту посылку отповедь замешкалась, тогда велели полкам выступить. И когда сие учинилась, и наши несколько десятков сажен выступили, тогда от турков тотчас прислали, чтоб не ходили, ибо оне мир приемлют, и для того учинить унятие оружия, и чтоб прислали, с кем об оном мире трактовать».

Еще до приезда Шафирова на созванном визирем совете турецкое командование обсудило условия договора. Русское посольство (в его состав помимо Шафирова входило еще шесть человек, среди них такие известные впоследствии деятели, как А.И. Остерман и А.П. Волынский) было принято очень любезно. Шафиров сразу понял, что противник готов заключить мир. Позже возникли слухи о подкупе визиря, о том, что для этого подкупа Екатерина даже отдала свои драгоценности. Как показывают серьезные исследования, все эти слухи несостоятельны. Главными их распространителями стали Карл ХII и другие шведы, недовольные условиями договора, враждовавшие с визирем Баталджи-пашой. Русское посольство Шафирова доставило обычные во взаимоотношениях с Портой богатые подарки. Это были соболя, дорогие изделия, деньги из войсковой казны и т.д.

Главным требованием визиря было возвращение Азова и других отошедших к России земель, разрушение всех новопостроенных крепостей: Таганрога, Богородицка и Каменного затона. Турки также требовали прекратить русское вмешательство в дела Польши, передать им всю артиллерию русской армии, выдать Д. Кантемира и других «изменников» султана. Позже последние два требования были сняты. Договорились, что вместо армейской артиллерии турки возьмут пушки из Азова. Правда, появились новые требования: пропуск Карла ХII к его армии, возобновление Россией ежегодной выплаты «поминок» (по существу, дани) Крыму, пребывание Шафирова и сына Б.П. Шереметева Михаила в качестве заложников в Турции. Шафиров имел инструкции соглашаться на все условия. Несмотря на взаимное стремление сторон к заключению договора, его подписание затянулось до утра 11 июля.

Между тем положение в русском лагере стремительно ухудшалось. Один из служивших Петру иностранных генералов писал (перевод А.С. Пушкина): «Армия наша не имела провианта; пятый день большая часть офицеров не ела хлеба; тем паче солдаты, которые пользуются меньшими удобностями… кони лизали землю и были так изнурены, что когда пришлось употребить их в дело, то не знали, седлать ли, запрягать ли их, или нет».

Вечером 10 июля Петр, не зная о результатах миссии Шафирова, созвал военный совет. Совет решил: «Ежели неприятель не пожелает на тех кондициях быть довольным, а будет желать, чтоб мы отдались на их дискрецию и ружья положили, то все согласно присоветовали, что иттить в отвод подле реки». Наконец, после полудня 11 июля Шафиров вернулся с текстом договора.

12 июля 1711 г. договор был подписан. Сражение на Пруте закончилось. В этот же день русская армия в полном порядке, с артиллерией, под бой барабанов выступила из лагеря и двинулась домой. Визирь снабдил ее продовольствием, дал охрану от нападений крымских татар.

Условия Прутского мирного договора не были выполнены полностью, но были положены в основу договоров России и Турции, подписанных в 1712 и в 1713 гг. По ним Россия теряла Азов, разрушала свои крепости и уничтожала Азовский флот, возвращала все завоеванные земли, а также обязалась вывести свои войска с территории Правобережной Украины. Все это являлось платой за относительно мирные отношения с Османской империей, которая постоянно угрожала вновь начать военные действия против северного соседа. Однако напряженность в отношениях между Россией и Турцией сохранялась до конца правления Петра I и в последующий период.

Первая в ХVIII в. война России с Турцией закончилась для нашей страны неудачей, хотя русские войска в ходе боевых действий и не потерпели ни одного поражения.

* * *

30‑е гг. ХVIII в., когда на престоле находилась императрица Анна Иоанновна, вошли в историю России как годы «бироновщины», одной из характеристик которых традиционно считается пренебрежение к национальным интересам. Однако современные исследования этой эпохи свидетельствуют об упрощенности подобного взгляда на нее. В сфере внешней политики тогдашние правители России в целом следовали курсу Петра I. И сама императрица и ее ближайшее окружение (включая и пресловутого Э. Бирона) не мыслили себя вне России. Другой вопрос, что нередко предпринимаемые правительством Анны Иоанновны шаги оказывались не слишком удачными. Однако и при самых патриотических устремлениях правителей данный результат, разумеется, не может быть исключен…

Предметом постоянных забот правительства Анны Иоанновны было и развитие экономики страны. И в связи с этим взгляды всех российских политиков неизбежно обращались на юг, к «дикому полю», черноморскому побережью. Завоевание, освоение этих земель открывали захватывающие и, что немаловажно, сравнительно быстро реализуемые перспективы для развития и сельскохозяйственного производства, и торговли России.

Сохранились интересные воспоминания о попытке освоения южных степей, предпринятых именно в тот период (1733—1736) группой переселенцев из Германии. Они основали свое поселение недалеко от побережья Азовского моря. Вот как описывает природу этого края автор воспоминаний П.Э. Кемптен: «Природа делалась все более и более очаровательной: вокруг нас были горы, озаренные солнцем, леса, реки, безграничные степи, покрытые волчцом и вереском вышиною в рост человека. Мы видели, что нам легко будет обрабатывать эту землю…»

И вот поселение создано, земля обработана. Осенью переселенцев ждал невиданный урожай: «Колосья стояли вышиною в рост человека, а репа была величиною с детскую голову… Спаржа росла на свободе, горчица, засеянная моим отцом, густо покрывала гряды… Одним словом, светло и радостно было для нас грядущее».

Но то была иллюзия. Однажды утром поселение окружили крымские татары. «Сопротивляться было невозможно, потому что на каждого из нас приходилось их по двадцати. С криком они бросились на нас… Беспрепятственно завладели разбойники всем, что находили, согнали женщин и детей, связали нас, и не прошло 15 минут, как нас уже… увезли на маленьких тощих лошадках. Что сделалось с моим отцом, с моей матерью, родственниками, знакомыми, мне не известно, потому что с тех пор я их больше никогда не видел». Самого автора воспоминаний через день продали на невольничьем рынке в Азове…

Предотвратить подобные человеческие трагедии, создать возможности для экономического рывка могла лишь Россия и лишь при помощи своей военной силы.

Поэтому и в годы «бироновщины» стремление пробиться к Черному морю оставалось одним из главных мотивов российской внешней политики. Однако это стремление наталкивалось на все более активное противодействие таких крупных европейских держав, как Франция, Англия, да и вроде бы дружественная тогда России Австрия.

В начале 1730‑х гг. Англия и Франция, пытавшиеся создать из Швеции, Речи Посполитой и Турции «восточный барьер» с целью ослабить влияние России в Европе, подталкивали Турцию и Россию к войне. У Османской империи были и свои острые противоречия с Россией. Особенно рьяно за перманентную войну с Россией выступал главный вассал империи – Крымское ханство, правители которого ясно осознавали, что вскоре может встать вопрос о жизни или смерти их разбойничьего государства.

Все эти обстоятельства вели к стремлению Османской империи к войне. Однако конкретным толчком к этой войне послужили взаимоотношения в треугольнике Россия – Турция – Персия. Османская империя издавна претендовала на значительную часть территории своего восточного соседа – Персии (Ирана). В начале 20‑х гг. ХVIII в. в Иране пала правящая династия и Турция присоединила к себе почти все Закавказье и ряд других районов. Однако тогда же Петр I предпринял свои Персидские походы и включил земли по западному и южному побережью Каспийского моря в состав России.

Однако данные приобретения стали для страны тяжелейшей ношей. Удержание их требовало огромных затрат, от невыносимого климата ежегодно гибли сотни солдат русских гарнизонов, размещенных по берегам Каспия. И лишь опасение, что эти земли отойдут к Турции, заставляло послепетровские правительства продолжать их удержание в составе России. К середине 30‑х гг. ХVIII в. обстановка в Персии нормализовалась, и 10 марта 1735 г. был заключен договор о возвращении Персии прикаспийских областей. Однако Османская империя тут же захотела захватить их. Султан приказал крымскому хану выступить в поход против Ирана.

Первые столкновения произошли на Северном Кавказе. Особенно тревожное положение сложилось в Кабарде – территории в центральной части Северного Кавказа, которую и Россия и Османская империя с Крымским ханством считали своим владением. Татары постоянно грабили и разоряли кабардинские селения, угоняли их жителей в рабство. Россия оказывала помощь северокавказским народам в их борьбе с Крымом. Еще в 1734 г. большой турецко-крымский отряд был разгромлен русскими войсками в районе современного города Грозного.

В июле 1735 г. крымский хан Каплан-Гирей двинулся через Северный Кавказ с огромным войском в Закавказье. В августе вся Кабарда (она состояла из двух частей – Большой и Малой) была оккупирована крымцами. Немногочисленные в этом регионе русские войска, отряды казаков, калмыков и кабардинцев оказывали ожесточенное сопротивление захватчикам.

Так началась очередная русско-турецкая война. Помимо необходимости решения коренных внешнеполитических задач страны, весомым мотивом к ее началу со стороны России являлось стремление смыть позор Прутского похода, вернуть завоеванные Петром I земли. В указе императрицы Анны Иоанновны говорилось: «Пруцкой трактат был великой вред и бесчестие нашему государству». 16 июня 1735 г. на расширенном заседании Кабинета министров России было решено нанести удар по Крыму и Азову.

По замыслу петербургских политиков, результатом успеха должно было стать «воссоединение всей Степи, от Дона до устья Днестра, т.е. северного побережья Азовского и Черного морей» под своей властью при условии, «чтоб татары в другая области турецкие, от границ довольно отдаленные, переведены были, но чтоб на место тех татар так же не природные турки, но другого закону подданные турецкие, тамо поселены быть могли». Планировалось также провозглашение независимости Молдавии и Валахии под протекторатом России, обеспечение свободного плавания русских торговых кораблей по Черному морю и т д.

Однако собрать необходимое количество войск удалось лишь к октябрю. Осенью 1735 г. они двинулись в сторону Крыма. Русские подошли к крымской границе, разбили союзных хану ногайцев и расположились в станицах запорожских казаков. Однако дойти до границы Крыма – Перекопа из-за начавшейся распутицы не удалось. Самыми большими, как обычно, оказались потери не от боевых действий, а от болезней. Однако хан Каплан-Гирей вынужден был прервать свой поход на Иран и повернул назад для защиты своего ханства. Тем не менее в Турции и Крыму надеялись, что все вновь закончится для них благополучно, как во время Крымских походов В.В. Голицына или Прутского похода Петра I.

Но все оказалось во многом по-другому. Главнокомандующим основной Днепровской армией стал генерал-фельдмаршал Б.К. Миних, настроенный на решительную борьбу до полной победы.


Биография

Миних Бурхард Кристофор

(9.05.1683—16.10.1767)

Отец Миниха был военным инженером. Сын пошел по стопам отца и в течение двадцати лет служил в армиях Германии, Франции и Речи Посполитой. В 1721 г. Миних прибыл в Петербург и поступил на русскую службу. Он почти не принимал участия в военных действиях, а занимался, в основном, строительством укреплений. В Петербурге по приказу Петра I он строил шлюзы и сооружал Обводной и Ладожский каналы. После смерти Петра Миних, сблизившись с одним из самых влиятельных государственных деятелей того времени А.И. Остерманом, в 1728 г. получил титул графа, а затем стал генерал-губернатором Ингерманландии, Карелии и Финляндии.

В 1730 г. Миних поддержал императрицу Анну Иоанновну в борьбе с «верховниками». Вскоре он стал президентом Военной коллегии и получил чин генерал-фельдмаршала. Под его руководством в русской армии произошли перемены – был введен корпус тяжелой кавалерии (кирасиры), основаны кадетский корпус в Петербурге и гарнизонные школы, размеры жалованья русских офицеров и иностранцев были уравнены (при Петре иностранцы получали намного больше, чем русские, занимавшие те же должности и имевшие те же чины).

Загрузка...