Пролог
.
Одесса.
11 мая 2009 года
Где-то далеко…
ведут бой в чужих городах.
Наши мечты…
Погибает любовь
и наш страх…
Чичерина
Она так и не поняла, почему тогда остановила свой выбор на нем.
Между тридцатью и сорока, хотя скорее к сорока… может, даже сорок с чем-то, рост выше среднего, правильное, без особых примет лицо – лишь проседь в волосах выделяла его… хотя это могла быть такая окраска… цвета «соль с перцем». Одет прилично, но без вычурности, часы – она так и не смогла определить… – какие-то необычные. А вот значок на лацкане, неизвестно что обозначающий – дорогой, из золота. Равно как и ботинки. Дорогие, британские…
Клиент…
Она тусовалась в Итаке – отеле, дискотеке и пляжно-курортном комплексе на побережье, одном из лучших в Одессе – и самом лучшем месте, чтобы снять девочку. Это все знали. И все сюда шли за этим. Народу было много – иностранцы с Европы иногда и США, турки – эти ездили на Украину как в свой бордель, приднестровские бароны, молдавские и румынские авторитеты. Наконец, русские – они были лучше других, потому что реже били, издевались и вообще больше других походили на нормальных людей. Если повезет – можно даже зацепиться, уехать в Москву или Петербург или Ростов или Екатеринбург, выйти замуж и начать новую жизнь, без всей этой грязи.
Но ей это не грозит. Ее не отпустят.
Сёма – сидел в нескольких метрах от нее, в черной кожаной куртке и ждал. Ждал, пока она снимет папика и поведет на квартиру, где Сёма и сидящий в десятке недалеко от входа Цыган – его освободят от наличности. И заодно сфотографируют – на случай если мужику придет идея побежать в полицию. Это Сёма придумал – он работал в полиции, пока его не вышибли оттуда. Были и еще… она же была наживкой, ее единственную пускали в Итаку, остальные для этого места были недостаточно «товарного» вида.
Она не знала, что делать… что-то было в этом мужике непонятное… а она за свою короткую жизнь усвоила: от непонятного надо бежать…
Бежать…
Сёма посмотрел на нее – с недоумением – мол, чего сидишь. Потом – будет уже угроза, а если она никого не снимет – то Сёма будет ее бить.
И она решилась. Соскользнула со стула, танцующей походкой подошла к столику, где сидел один этот мужик. Остановилась. Она знала, что посмотреть есть на что – огромные, миндалевидные глаза, ноги ровные и очень красивые, подтянутая грудь. Она оделась так, чтобы подчеркнуть все это, и чтобы ни один мужик даже не думал отказаться…
– Привет… – сказала она по-английски, на настоящем, не школьном английском – угостишь меня?
Он несколько секунд смотрел на нее, решая, затем посмотрел на часы. Она увидела ближе его часы – черные с золотым ободком. Может, очень дорогие…
– Садись… – он показал на место напротив себя
Она присела, нарочно прогнувшись в спине, чтобы подчеркнуть и так красивую, упругую грудь. В ее сумочке – ждал своего часа клофелин и на всякий случай, если у клиента сил хватит – презервативы.
– Можешь говорить по-русски, – на чистом русском вдруг сказал он, – я знаю русский язык
Она удивленно махнула ресницами
– Откуда вы?
– Из Франции. И кстати – можно на “ты”. Георгий.
– Анжелика…
Он кивнул
– Давай, на брудершафт? Анжелика…
***
– Держись… держись не падай…
Все шло как по нотам. Она всыпала порошок, который дал ей Сёма, в коктейль и ловко поменяла бокалы… он выпил. Потом она вывела его из клуба и посадила в такси… понятное дело что это была машина Цыгана и он сам за рулем. Квартира принадлежала каким-то наркоманам, ей сейчас располагал Сёма – подогнали какие-то кореша из милиции. Там делались самые разные вещи… снималось порно, объезжали новых девчонок – то есть жестоко насиловали и избивали, грабили таких вот незадачливых иностранных туристов. Квартира без дела не стояла…
Цыган грязно подмигнул ей – клиент был уже готов, хотя телепался еще. Она знала, что должна оставить дверь не запертой, только прикрытой… а что дальше – ее не касается. Однажды они клиента убили и спрятали в пещерах, которые есть подо всей Одессой.
Подъезд был исписан и зассан, она завела его в лифт, в котором пахло так, как будто кто-то здесь сдох. Действие препарата началось раньше, чем она думала, и было сильным… но она все же довела его до квартиры, открыла дверь, завела. Все было знакомо – старая советская распашонка, нужная комната – направо, там – широкая кровать.
Клиент еле держался, но ей удалось довести его до кровати и свалить. Он раскинул руки и засопел.
– Спи, моя радость, усни… – пробормотала она
На какой-то момент ей даже стало его жалко… она чувствовала, что он нормальный… добрый… так интересно про Париж рассказывал. Только кто пожалеет ее? Сёма – точно не пожалеет, если что.
Она сняла туфли на платформе, на цыпочках прошла в прихожую и отжала механизм замка. Сёма и Цыган появятся минут через десять. Так же, на цыпочках она вернулась в большую комнату, стала расстегивать платье перед большим зеркалом на стене… надо было устроить представление, а не просто грабить.
– Давно ты научилась людей клофелином травить?
Она дернулась как от удара током, медленно повернулась. Он сидел на кровати, хотя должен был лежать, и глаза у него были… спокойные у него были глаза. Спокойные и какие-то неподвижные… как у змеи.
Он не пил. Она не заметила как… но он не пил.
– Я…
И тут она поняла, что надо говорить чистую правду – и только так можно спастись.
– Они… украли меня… помогите… пожалуйста… я не хотела вас…
Она не знала, что говорить. И потому говорила правду – как умела. Ее и в самом деле украли. Продали как рабыню. Пользовались, когда им это взбредало в голову. Она не смирилась. Пыталась убежать – пять раз. Ее ловили. Били – после каждого раза. Крайний раз – Сёма пинал ее ногами в живот, а она лежала, скорчившись на полу. Бить по лицу было нельзя – потеряет товарный вид, и потому Сёма бил в живот, синяки – пройдут. Это глупость – думать, что большой город – это место где можно исчезнуть и тебя никто не найдут. Найдут. Три раза из пяти ее находили менты, которые тоже пользовали ее и таких как она – как половые тряпки. Все были повязаны – менты, бандиты, и помощи было ждать неоткуда. С тех пор как ее забрали за долги у вечно пьющих, запутавшихся в долгах родаков – она могла надеяться только на себя саму.
Он кивнул – как будто этих слов и ждал.
– Сколько их?
– Двое… – слова лились легко – Сёма и Цыган. Они меня…
– Оружие у них есть?
– У Сёмы травмат. Цыган кастет носит…
Выражение его глаз не изменилось
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать… – назвала она свой возраст… – исполнилось.
– Как тебя зовут? Только по-настоящему.
– Алиса. Это мое настоящее имя.
– Алиса… – повторил он, словно пробуя имя на вкус – давай, Алиса, попробуем помочь друг другу. Ты поможешь мне?
И она кивнула, понимая, что назад – дороги уже не будет.
– Сделаем вот как…
***
А через два часа – всхлипывающий, непривычно маленький Сёма – в безжалостном свете фар копал неподатливую землю саперной лопаткой, которая нашлась в его машине, и что-то все время бормотал… униженно бормотал… быстро бормотал. Он бормотал: «…ты чего мужик… не убивай… давай договоримся… нужна она тебе, так забирай… забирай все, мужик… тачку забирай, лавэ забирай… только не убивай… только не убивай, мужик… не убивай…»
А тот, кого она сняла в баре Итаки – стоял у капота машины, прикрывшись светом фар и отслеживал каждое движение Сёмы стволом пистолета с коротким цилиндром на стволе… а рядом с углубляющейся ямой, которую копал Сёма – лежал Цыган. Мужик убил его так легко и буднично, как прихлопывают газетой муху… один удар – и вот, Цыган, который тогда избил Лерку до того, что она харкала кровью всю ночь – лежит у ямы, мертвый, а пока еще живой Сёма копает эту яму и знает что мужик его не пощадит, что яма эта – как раз на двоих… но он отчаянно цепляется за жизнь и просит, просит, просит.
Но она, своим женским чутьем, которое у женщин всегда отлично развито – понимала, что просит он зря. Этот мужик и его убьет. Потому что он убийца. Волк в овечьем человеческом стаде. Для него убивать так же естественно, как для волка зарезать барана. И походя перервать глотку двум беспородным шелудивым псам, которые попались у него на пути – ничуть не сложнее.
Возможно, он убьет и ее.
– Алиса… – позвал он
Она вышла из машины. Сделала неуверенный шаг.
– Подойди, подойди…
Она подошла.
– Возьми пистолет…
Она взяла. Как-то раз эти твари напились и решили развлечься. Привязали к столбу одну из них, Маринку, за то, что та недостаточно хорошо старалась в их обслуживании – а остальных заставляли стрелять в нее из травматов. Так что она знала, как обращаться с пистолетом.
Пистолет был небольшим, но тяжелым. Его марку она узнает потом – ЧеЗет восемьдесят три, «Коса».
– Убей его.
Пистолет был очень тяжелым.
– Стреляй. Он тебя обижал? Стреляй.
Она начала поднимать пистолет. Сёма, увидев это, завопил
– Не стреляй! Шавка беспородная, шлюха, не стреляй!!!
– Убей его… – проговорил мужик, – убей.
Пистолет дернулся в ее руке, Сёма опрокинулся на дно выкопанной им ямы и страшно захрипел.
Мужик осторожно высвободил пистолет из ее онемевших пальцев. Подошел к яме и разрядил в еще хрипящего Сёму всё, что оставалось в магазине. Затем – обтер и бросил пистолет следом, на дно ямы, ударом ноги свалил туда и Цыгана, лопаткой начал закапывать яму. Она осела на землю у колеса машины, сжавшись как зверек.
Мужик закончил с ямой, потом обтер лопатку и зашвырнул ее куда-то в темноту. Вернулся к машине, поднял ее на ноги. Она вдруг поняла, насколько он на самом деле сильный…
– Убить плохого человека – это хорошо. Ты поняла?
Она кивнула
– Повтори.
– Убить плохого человека – это хорошо, – послушно повторила она.
– Правильно. Теперь можешь идти. У нас с тобой теперь есть нечто общее, верно?
Она посмотрела на него и вдруг спросила
– А можно я… с вами?
Из-за фар – глаза его казались черными провалами на лице.
– Откуда ты так хорошо знаешь английский?
– Бабушка… бабушка была учительницей в школе… английского.
– А еще какие языки знаешь?
– Русский, украинский… – она помялась, – молдавский… немного
Неизвестный думал несколько секунд. Потом кивнул
– Хорошо…