К черту этого таксиста! Спорить еще с ним… Никому на своей груди расписываться не позволю даже мысленно!
Пусть Алька свою грудь подставляет, думаю, она была бы рада подставить ее под загребущие лапы Медведя.
– Гастролирующий цирк! – бурчу вслух.
– Цирк? – переспрашивает таксист. – Зря ты так думаешь! Там, знаешь, какие бабки крутятся? Ставки миллионные…
Киваю недоверчиво. Таксист распаляется.
– На последний бой Ратмира с Медведем ставки были бешеные. Более десяти лямов некоторые ставили!
– Ну-ну…
– Неужели не видела, что ставки принимаются. Ничего, в следующий раз увидишь!
– Не будет следующего раза.
– Будет! – заявляет уверенно парень. – Видел, как ты на Ратмира смотрела. Спорим, что следующий бой ты будешь среди его болельщиц? – предлагает таксист. – Пятихатку ставлю!
– Пятихатку? Квартиры ставишь, что ли?
– Пять тысяч, – объясняет парень.
– Мне пять тысяч не лишние. Не собираюсь ставить.
– Не веришь, что ли? А я эту машину тоже, кстати говоря, на удачную ставку купил! – с любовью гладит руль иномарки.
– Что же ты еще не ставишь, если это так выгодно?
– Не хочу испытывать удачу. Один раз крупно повезло, второй раз этого может и не быть. По жизни есть люди фартовые. Знаешь, таких? Вот мой батя, например… Ему как-то на голову кусок шифера упал. Метра два длиной! Острым краем прямиком по макушке. Голову могло снести нафиг! Думаешь, что-то ему стало? Нет! Встал, отряхнулся, шишкой отделался и жил дальше, как ни в чем не бывало! Удачливый во всем. Сколько раз его закрыть пытались за делишки криминальные – ничего не выходило. Все как с гуся вода… Последний раз едва не посадили, но он снова ушел! – начал болтать таксист.
– Наверное, тебе по наследству от него удача досталась!
– Ага… В наследство мне от него досталось три младших брата, причем, один не родной, и больная мамка. Хрен знает, где папашу сейчас носит, черт удачливый! – ругнулся таксист. – Удача вообще госпожа капризная. Если у тебя нет уверенности, что ты в ее любимчиках, проще не испытывать терпение. Брать, что дают, а дальше – самому как-то двигаться.
– Философ нашелся, – бурчу под нос.
Таксист даже не обиделся, принялся болтать дальше. За время поездки я уже знала о его семье столько, сколько могла знать о близких соседях.
– Младший только никак читать не может научиться! – вздыхает Жэка.
– Сколько ему лет?
– Семь с половиной. Буквы знает, но в слоги не складывает, скоро задирать начнут. Ну все, почти приехали! – таксист тормозит машину возле дома. – Какой подъезд?
– Третий.
– Кстати, мы почти соседи. Я в микрорайоне через дорогу живу, – хвалится Жэка. – Я тут всех знаю, но тебя не видел.
– Потому что я живу здесь недавно! Спасибо, что довезли. Сколько с меня?
– Не надо! – отмахивается Жэка. – Рат заплатил, кинул денег на карту. Я там постоянно кручусь, всех знаю.
– Заплачу по тарифу обычного такси, – оставляю несколько сотен, перегнувшись через переднее сиденье. – Мне подачки не нужны!
– Это лишнее.
– Репетитора брату найми, чтобы читать научился!
– Да где его возьмешь по нормальной цене, загибают! – вздыхает парень.
– Возможно, я смогу что-нибудь придумать.
Роюсь в сумочке в поисках блокнотика, чиркаю номер телефона.
– Ха… Надо же, девушки сами номерки телефона подкидывают.
– Я учительница начальных классов! Работаю с проблемными детками, в том числе.
– Так я тебе и поверил, – косится на бумажку. – Как не стыдно, Лилия Алексеевна, у меня вообще-то невеста имеется.
– Да пошел ты! – вспыхиваю и вылетаю из машины, громко хлопнув дверью.
Что за день дурацкий такой?!
Все как будто с ума посходили?
Топаю сердито к подъезду, все кругом залито лунным светом. Поднимаю лицо кверху. Ах, вот и ответ. Сегодня полнолуние. У всех психов прост обострение!
Таксист прошлифовывает шинами, бросив напоследок:
– Пока, Лиличка!
Устало падаю на лавочку, ноги гудят. Мысли в огне.
Через секунду вскакиваю как ужаленная: а как же Алька?! Она в клубе осталась!
Звоню ей: телефон отключен. Лишь бы на неприятности не нарвалась…
В квартире пусто. Долго не могу уснуть, жду звонка. Все безрезультатно. Не спится, потряхивает от эмоций.
Еще хуже становится от жара, поднимающегося по телу, снующего всюду. Стоит только вспомнить Ратмира и его жалящий поцелуй, как становится совсем худо – тело остро реагирует даже на одеяло. Напряженная грудь молит о ласке.
Заставляю себя встать и пойти под холодный душ, чтобы перестало клинить на дурном! С трудом выдерживаю сильный напор воды, но стою долго-долго, до тех пор, пока не начинает трясти от холода! Потом быстро пью горячий черный чай с сахаром и лимоном. Измотанная, ложусь обратно на узенький диван…
С трудом засыпаю, когда время крадется к утру. Мысль, что впереди выходной, согревает изнутри.
Внезапный звонок с неизвестного номера разрывает сон. В трубке перепуганный, полный истерики голос Альки:
– Лиля, забери меня! – со слезами. – Быстрее, пожалуйста…
Сон мгновенно, как рукой сняло.
– Аля? Где ты?
– В тринадцатом полицейском участке. Приедь, пожалуйста, подтверди мою личность! Возьми мой паспорт. Документы в красной коробке, на верхней полке шкафа. Можно еще пропуск, проездной, трудовую… – говорит с истерикой. – В общем, все, что может подтвердить, что я приличная девушка, а не… не гулящая какая-то!
– Все, время вышло! Давай сюда! – звучит громкий окрик мужчины и короткие гудки.
Сажусь на хлипком диване с гудящей головой, проворачиваю сказанное подругой.
Неужели Алевтина влипла? Сходили в клуб, называется!
– Больше никогда! Никогда, Лиля! – говорю себе, подставляя стул, чтобы дотянуться до верхней полки.
Быстро нахожу красную коробку, беру документы Али. Надо вызвать такси, чтобы добраться до тринадцатого полицейского участка. Еще надо Альке голову прочистить, встряхнуть как-то, чтобы больше так не чудила! Она активная, жизнерадостная, заводила, словом… Вот только в последнее время перестала видеть границы, словно с катушек съехала.
Неужели расставание с любимым так сильно ударило по ней? Если так, то я ни за что не свете не хочу влюбляться в мужчину. Свинтит, козел, убиваться по нему потом, терять себя, ставить крест на карьере…
Вот еще! Обойдутся. Пусть сами влюбляются!
Глупость какая…
Приободряю себя, как только могу, пока жду такси и еду в машине по нужному адресу. Таксист лишь хмуро интересуется:
– Кто влип? Муж, брат?
– С чего вы решили, что кто-то влип?
– С того, что в ментовку ни свет, ни заря не срываются. К тому же вы в пижаме, – хмыкает. – Явно только с кровати встали, а проснуться забыли. Перепуганная!
Признаю очевидную правоту мужчины. Я сорвалась с места, в чем была: красные шорты с топиком, в черный горошек. На шее болтается маска для сна с аппликацией в виде больших глаз… Хорошо хоть тапочки резиновые надела.
Стоп!
Взяла ли я свои документы? Алькины точно схватила все, что есть, даже благодарственные письма от руководства школы с собой взяла!
Уф, документы на месте.
– Ну, с богом, в общем. Удачи там! – кивает на прощание таксист.
– Спасибо.
Хоть бы все прошло гладко!
Меня встречает хмурый дежурный, который зевает в кулак и смотрит на часы, явно в ожидании конца смены.
– Я приехала за Журихиной Алевтиной Михайловной, тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения! – перехожу сразу к делу. – Она пригласила меня, чтобы я подтвердила ее личность.
Дежурный перестал зевать, посмотрел на меня и приободрился, рассмеялся чему-то.
– Петр! – приглашает кого-то зычным голосом. – Ну ты глянь, а? Сегодня у нас улов!
– Ооо… – появляется второй, помешивая чай большой ложкой в кружке.
– Меня зовут Андреева Лилия Алексеевна! – показываю свой паспорт. – Я могу забрать Журихину? Она попала сюда по ошибке. Вот ее документы… – показываю паспорт подруги.
Меня словно не слушают, рассматривают и посмеиваются.
– В чем дело? – не выдерживаю.
– Вид у вас, гражданочка, прямо скажем, таки забавный! – дежурный пытается сдержать улыбку. – Кто, говорите, вас пригласил?
– Журихина Алевтина Сергеевна… – отвечаю и на автомате перечисляю ее внешность и одежду, в которую была одета Алька.
– Петька, знаешь такую? – спрашивает дежурный. – Кто сегодня в обезьяннике?
Петр задумчиво скребет щетину, шумно хлюпает чаем.
– В обезьяннике два бомжа, один планокур, постоянный гость заведения – псих Васечка и четыре ночные бабочки! – отвечает. – Наверное, одна из них пригласила на огонек… – начинает смеяться. – Пригласила божью коровку!
– Ночная бабочка пригласила на огонек божью коровку! – повторяет дежурный.
Слышится дружный ржач. Отсмеявшись, дежурный спрашивает:
– Ладно, теперь давай к делу?
– Мой паспорт! – проглотив обиду, протягиваю документы. – Паспорт Журихиной Алевтины…
– Кем приходитесь Журихиной?
Я едва не сказала, что мы коллеги по работе и подруги, но вовремя вспомнила, как назвали Альку полицейские, и подобрала другие слова.
– Алевтина работает учительницей в той же школе, где и я.
– Учительница?
– Учительница истории в средних и старших классах.
– Петр! – снова зовет дежурный. – У тебя училка по истории какая была?
– По истории? – хмурится, пытаясь вспомнить.
– Не тупи, молодняк. Ты моложе меня. Вспоминай живо, какая у тебя была училка истории…
– Ольга Николаевна, – выдал Петр. – Божий одуванчик. Могла забыть на столе сумочку, парик и очки, но не забывала все важные даты сражений войны 1812 года!
– Вот! Училки сейчас пошли не теее… – тянет дежурный.
– Отпустите Журихину? – прошу я.
– Без документов ходить не стоит.
– Она просто не хотела потерять паспорт.
– Была застукана в злачном месте.
– Заблудилась, наверное.
– Пьяная.
– Выходные же…
– Ишь ты какая! На все есть причина. – присвистнул дежурный. – А ты у нас кто? Учительница по биологии?
– Я преподаю в начальных классах, – стараюсь не злиться и не нервничать, хотя изнутри порядком бьет от пережитого стресса. – Отпустите, пожалуйста, Журихину. Я прослежу, чтобы она больше не появлялась в злачных местах. Она действительно могла немного перебрать и забыться, потому что рассталась недавно с женихом, никак не может прийти в себя.
– Петр у нас не женатый! – лыбится дежурный.
У Петра после слов дежурного чай хлынул носом.
– Моя мама приличную девушку в невесты ждет, а не полуголую деваху… Отпускай Журихину. Места мало, нам сейчас новых красоток подвезут.
– Опять?
– Ага, Касымов звонил. Он сегодня в патруле, говорит, везу вам полный уазик подарков.
– Под конец смены! Оформляться будем черт знает сколько! Ладно. Одну сбагрим, работы меньше. Забирайте. Выдадим вам Журихину.
Альку выдали мне в таком виде, что я ахнула. Подруга прикрывала ладонями голую грудь!
– Аля! Где твой топик? – ахаю я.
– Порвался! – тушуется подруга. – Поехали отсюда поскорее, а?
– Как? Ты же полуголая. Боже… Мне и поделиться с тобой нечем, сама в пижаме прибежала! – начинаю искать в сумочке. – Дайте, пожалуйста, три листа бумаги! – прошу дежурного. – Три листа бумаги и степлер…
– А тебе зачем?
– Она же голая… Алька! – шиплю. – Почему ты голая?
– У меня топик порвали! – шмыгает носом Алька. – Проститутка какая-то! Дура с чего-то решила, что я на ее точке хочу работать, а я всего лишь… ждала кое-кого.
Дежурный протянул мне бумагу и принялся наблюдать за моими действиями.
– Кого ты ждала, Аля? Медведя, что ли? – я понизила голос. – Дурочка…
– Парня, который знает, где Медведь обычно бывает. Но кажется, я выбрала неудачное место для ожидания. Там точка уличных девочек была… Проститутка решила, что я буду работать на том же месте и полезла в драку, мой топик порвала! Вот так я здесь и оказалась. Еще телефон потеряла! И мне клок волос выдрали! – жалуется.
– Выходные – дома.
– Я больше никуда не пойду! – заверила меня Алька.
– Очень на это надеюсь!
Я соорудила из бумаги две пилотки, скрепила их степлером между собой, как чашечки бюстгальтера на груди Али, из широкой полоски скрепила заднюю часть.
– Не дергайся. Кажется, подходит… Только без резких движений и руками придерживай.
– Лифчик из бумаги? Ты смеешься, что ли?
– Можешь с голой грудью пойти! – разозлилась я.
– Нет-нет, что ты, оставлю. Пошли домой?!
– Ты погляди! – восхитился дежурный. – Петр, рекомендую присмотреться к училке начальных классов. Она из ничего шмот соорудила для своей подружки. Глядишь и из тебя человека сделает.
– Чегоооо?!
– А что! База та же самая – с нуля! – снова заржал дежурный, а я поспешила проститься с веселыми полицейскими.
Пока они в шутке не решили оставить нас для того, чтобы веселиться!
– Спасибо за понимание, всего хорошего!
Я вежливо попрощалась с дежурным, у которого появилось настроение шутить.
Всю дорогу до дома Алька делилась своими злоключениями и жаловалась на несправедливость, жаловалась, когда мы поднимались по лестнице, жаловалась, когда мы вошли в квартиру. В самом конце, перед тем как лечь спать, подруга вообще выдохнула с завистью:
– А ты судя по всему, не скучала? Провела ночь с красавчиком? Какой он в постели…
Я не успела ничего ответить, как Аля выдала еще один вопрос, сверкнув глазами:
– Скажи, у него большой?
– Большой? – переспросила я растерянно.
– Да! – сказала Аля с придыханием. – Большой? Красивый?
Я кивнула автоматически: конечно, Ратмир – красивый мужчина! Это даже не обсуждается.
– Счастливица! – запищала подруга. – А точнее? Сколько сантиметров?
– Какие сантиметры?
– Длина.
Наверное, я все еще спала или просто не совсем понимала намеки.
– Длина? Рост, что ли? – рассмеялась. – Большой, конечно! Ты же видела этих громил на ринге! Высокий, мускулистый мужчина! Или ты только на Медведя смотрела?!
– Какой еще рост, Лиля?! Ты до сих пор спишь, что ли?! Я про другое интересуюсь. Про прибор! – подмигивает подруга. – Ну же… В штанах у него все окей? Или девчонки врут?
Ах, пошлячка! Вот она о чем… А я, тоже хороша, не сразу поняла намеки!
Я мгновенно покраснела до цвета переспелого томата.
Хотя бы потому что слова подруги вызвали во мне воспоминания о поцелуе с Ратмиром. На миг тело вновь ощутило тесный контракт с монолитом его спортивного тела, даже пальчики на ногах поджались, а шаловливое воображение нарисовало возможность потрогать его… всего. Всюду.
Я думала, что впечатления уже схлынули и больше думать о непристойностях я не стану. Но стоило лишь намекнуть, как в груди ожили странные эмоции – сердце екнуло и затрепетало ускоренно! Легкие начали работать вполсилы, а я разомлела, вспомнив, какие у Ратмира сильные, уверенные руки и наглый темный взгляд. Привлекательный, опасный, дерзкий мужчина. Такой может вскружить голову любой девушке! Неужели ему удалось вскружить голову и мне тоже? Не может этого быть…
Или может?
Мои губы снова горели, как заклейменные, стряхнуть наваждение было непросто, я словно горела и таяла, желая продолжения. Желая его уже не так остервенело, как в клубе, но все же испытывая томление – мучительно-сладкое, как мечта, которой не суждено сбыться.
Возникла пауза, и подруга Алька неверно расценила эту паузу, выдохнув с завистью.
– Ооо… кажется, тебе повезло! Покувыркалась на славу! Хочу знать подробности. Расскажи, какой, м? Ниже пояса…