12 августа, 10:05
Август в Лондоне выдался настолько жарким, что в Сохо, по слухам, плавился асфальт, и даже здесь, в районе Риджентс-парка, было жарко. Невысокие частные домики из красного кирпича утопали в зелени, раскидистые кроны деревьев создавали тень, но жители города все равно предпочитали прохладу кондиционеров, отчего улицы казались безлюдными. Лишь автомобили жались к обочинам, да толстые британские коты томно валялись на газонах. Темно-синий фургон Peugeot Boxer прятался от жары в тени старого платана, а внутри него прятались двое мужчин. Один, постарше, дремал, развалившись на водительском сиденье. Второй, помоложе, пил кофе, наблюдая за домом в нескольких десятках метров впереди. Даже в расслабленном состоянии оба производили впечатление людей, еще недавно носивших погоны.
– Ник, у нас движение, – по-английски произнес молодой человек с заметным американским акцентом.
Его напарник, коренастый, с крепкой шеей и выгоревшим на солнце коротким ежиком волос, открыл глаза и выпрямился.
– Похоже, мадам куда-то собралась, – уточнил американец. – Вопрос только – одна или с девчонкой.
– Сейчас увидим. – Ник провел ладонью по лицу, сгоняя остатки сна, и взялся за руль. – В нашу сторону направляется.
Его английский был слишком правильным для носителя языка, а едва уловимый акцент выдавал славянина.
«Лексус» вычурного красного цвета проплыл мимо фургона, плавно набирая скорость. Сквозь открытое окно автомобиля показался холеный женский профиль, промелькнули аккуратно обесцвеченные волосы.
– Девчонку заметил? – спросил Ник.
Американец покачал головой.
– Что делаем? Следуем за ними? – спросил он.
Ник молча кивнул и вывернул руль, съезжая с обочины.
Фургон держался сзади, он то приближался к «Лексусу», то отставал, пропуская вперед несколько автомобилей. Вести слежку на одной машине – профанация, но вряд ли блондинку учили замечать «хвост».
Через пару кварталов Ник с беспокойством взглянул на навигатор – ярко-красный кроссовер свернул на трассу, ведущую в аэропорт Хитроу. Ник чувствовал, как напрягся напарник на соседнем сиденье: провернуть операцию в аэропорту, где на каждом шагу видеокамеры и охрана, будет почти невозможно. Однако вскоре «Лексус», мигнув левым поворотником, направился к съезду с трассы.
– В Южный Лондон едет, – облегченно выдохнул Ник.
– Мадам просто не хочет стоять в городских пробках, – хихикнул напарник.
Следуя за кроссовером, фургон подъехал к зданию частной клиники.
– В больничку девчонку потащила, – пробормотал американец, когда из машины следом за блондинкой вышла девочка лет восьми.
– Спасибо, сам бы я ни за что не догадался, – усмехнулся Ник. – Садись за руль, я пошел.
Он неторопливо направился к больничному крыльцу. Придержал дверь, пропуская блондинку, вошел следом, оглядел просторный холл и остановился у информационного стенда, откуда отлично просматривалось все помещение.
Блондинка, не выпуская дочкину руку, хотя по лицу той было видно, что ей это совсем не нравится, подошла к стойке регистратуры, быстро переговорила с сотрудником и зашагала к лифту. Девчонка недовольно тащилась следом. «А пигалица, похоже, с характером», – про себя усмехнулся Ник, разглядывая девочку. Обрезанные по колено джинсы, лохматящиеся нитками, футболка с портретом Че Гевары и свисающая на глаза давно не стриженная челка резко контрастировали с элегантным платьем и красиво уложенной прической ее матери. Не верилось, что женщина, уделяющая столько внимания своей внешности, не попыталась приодеть дочурку.
С нарочито скучающим видом Ник уселся в кресло для посетителей. Со стороны могло показаться, что он ждет родственников, ушедших к врачу.
Через полчаса, когда блондинка вновь появилась в холле, Ник точно так же незаметно пристроился за ней следом.
– Вот видишь, – по-русски говорила женщина дочери, – доктор сказал, что тебе гораздо лучше.
В этот момент в сумке у нее зазвонил телефон.
– Ага, лучше, – пробормотала девчонка, пока мать искала в сумке мобильный, – это я ему еще про сны не рассказала.
Мать ворчание девочки не расслышала; взглянув на номер, она взволнованно закричала в трубку:
– Ты где? Будешь через два часа? Отлично! Тогда мы с Заей успеем пройтись по магазинам.
И, повернувшись к дочери, радостно объявила:
– Папа приехал.
– Я же просила не называть меня Заей, – недовольно скривилась та.
Ник проводил взглядом женщину с девочкой до автомобиля и вернулся в фургон.
– У нас проблемы, – заявил он. – План меняется.
– Что так? – хмыкнул американец, заводя мотор.
– Муж будет дома через два часа. Придется все переигрывать.
Напарник Ника коротко выругался.
– Паша-Эльдорадо вернулся? Вот дерьмо!
Похищать ребенка на глазах у отца, бывшего сталкера, – совсем без мозгов нужно быть. Паша – тертый калач, Зоной наученный, да и кто знает, что у него в заначке, какие диковины он из Зоны вытащил и себе оставил. И тянуть дальше нельзя – раз Эльдорадо в Лондоне, значит, теперь дочку от себя не отпустит.
– Мать с девчонкой собрались в торговый центр, брать будем там, – уточнил Ник.
– Лады.
Фургон прочно провисел на хвосте «Лексуса» до самой громады торгового центра, выехал на нулевой уровень и запарковался поближе к выезду.
– Твоя очередь, – сказал Ник напарнику.
Американец вставил в ухо динамик, послушно вылез из машины и потрусил следом за ничего не подозревавшей блондинкой.
Через полтора часа в динамике Ника прозвучало:
– Они выходят. Накупили дерьма, еле пакеты тащат.
– Отлично. Я выдвигаюсь. Встретимся внизу у эскалатора.
– Понял.
Ник накинул на плечи летний бежевый пиджачок и вышел из фургона. Водрузил на тележку пустую картонную коробку солидных размеров и направился к раздвижным дверям магазина.
А дальше все произошло очень быстро.
Блондинка с девочкой не успели сойти с эскалатора, как какой-то раззява налетел тележкой на молодого человека, тот, отпрыгнув, толкнул женщину, да так неловко, что та уронила пакеты, а он сам рассыпал кулек с конфетами. По отполированным до блеска мраморным плитам торгового центра покатились тюбики с тушью и флаконы шампуня, рассыпались карамельки в веселеньких фантиках, из пакета вывалился такой же вызывающе-красный, как и «Лексус», кружевной бюстгальтер.
– Смотри куда прешь! – раздраженно рявкнула женщина в ответ на «миль пардон» молодого человека.
Тот пробубнил извинения и бросился собирать вещи, первым делом потянувшись к бюстгальтеру. Блондинка со злостью вырвала из его рук лифчик и затолкала обратно в пакет, она была настолько раздосадована, что не заметила, как виновник этого маленького происшествия, отпихнув тележку под эскалатор, стремительным движением что-то вколол ее дочери. Подхватил падающее тельце и с ребенком на руках скрылся под эскалатором. Быстро открыл стоящую на тележке коробку и спрятал девочку. Снял пиджачок и надел уже вывернутым наизнанку. Теперь на ярко-голубом фоне белел логотип известной фирмы доставки, а голову мужчины покрывала фирменная голубая бейсболка.
Никто ничего не заметил. Проходившие мимо глазели на рассыпанные конфеты, на красный бюстгальтер, на такую же красную от гнева блондинку. Да и молодой человек умело загораживал собой напарника. Когда все было закончено, он еще раз извинился и быстро направился к выходу, оставив недоумевающую мамашу оглядываться по сторонам: куда делась дочь? За его спиной звучал ее нервный голос:
– Зая, ты где? Какого лешего ты от меня прячешься? Вот расскажу отцу, он тебя выпорет!
Затолкав коробку с ребенком в фургон, похитители неторопливо выехали из торгового центра.
– В аэропорт? – спросил Ник. Он был за рулем.
– Куда же еще? – хихикнул американец.
– Посмотри, как там девочка.
– Да что ей будет, – буркнул напарник, но послушно пересел назад. Через несколько минут послышался его удовлетворенный голос: – Все норм. Сопит в две дырки. – И добавил радостно: – Ну что, работа сделана, сейчас отчитаемся, сбагрим «посылку» и свободны. Можно по пиву. Ты как?
– Ну давай, отчитывайся, – невесело хмыкнул Ник.
– Ты чего такой смурной?
– Не люблю, когда в разборки взрослых втягивают детей, на такую работу я не подписывался. И вообще, зачем «Меркурию» эта малышка?
– Чтобы надавить на папашу, для чего же еще.
– А зачем? Зачем огромной корпорации надавливать на Пашу-Эльдорадо? Аномалией они вроде бы не интересуются.
– Будто бы ею вообще кто-то интересуется, – пробормотал американец.
Ник мысленно согласился с напарником. К Аномалии, состоящей из двух Зон, в Забайкалье и на Восточном Фолкленде, бизнес потерял интерес довольно давно. Артефакты оказались штучным товаром, затраты на поиск и доставку которых не окупались, воспроизвести их не удалось. А то, что нельзя включить в серию и выгодно всучить потребителю, бизнесу без надобности. Наука молчала, так и не поняв принцип действия феномена, для нее все артефакты выглядели магией и колдовством, в которые она не верила. Наука вообще предпочитала Аномалию не замечать, изучать ее считалось дурным тоном. Грантов на это не выделяли, и лишь отдельные чудаки пытались что-то делать на голом энтузиазме.
Что касалось обывателей, то к двум Зонам в разных полушариях Земли они давно привыкли. Да, есть такая хреновина. Да, опасная. Да, непонятная. Ну так что? Мало ли на Земле опасностей? Вулканы хотя бы. А еще встречаются цунами, землетрясения, тайфуны, наводнения – вот они куда опаснее Аномалии, потому что могут нагрянуть когда угодно и где угодно. А Зона что? Не суй туда нос, тебе его и не откусят.
– И все-таки я не понимаю, зачем похищать ребенка, – продолжал бурчать Ник. – Чтобы Паша места рыбные выдал? Так там уже давно ничего нет, и повезло ему всего однажды.
Лет десять назад Эльдорадо был обычным сталкером из Читы. Как и многие, ходил в Забайкалье за хабаром, разве что был чуть смелее других, не боялся забредать ближе к центру Зоны, туда, где, по слухам, артефакты встречались гораздо чаще, зато и ловушки попадались на каждом шагу. Да только Паша был осторожным и везучим – ни разу ни во что не вляпался. А потом ему повезло по-крупному. Среди сталкеров ходили легенды, что в центре Зоны можно набрести на «эльдорадо» – место, где артефакты кучкуются сразу по несколько штук на одном пятачке. Вот Паше и посчастливилось найти такой пятачок. А еще хватило ума не трезвонить об этом, чтобы свои от жадности не порешили, а по-тихому договориться с серьезными людьми. И подстраховаться, чтобы не кинули. Так Паша стал не просто богатым, а очень богатым человеком. По желанию жены перебрался в Англию, вернее, перевез семью: сам в Лондоне бывал наездами, все-таки деньги-то он делал в Забайкалье. Со сталкерством завязал, вернее, бросил собирать хабар, но из опытных и вменяемых мужиков сколотил бригаду. Платил хорошо, семьям погибших помогал, конфликты старался разруливать, не доводить до поножовщины, ну а если не получилось, реагировал жестко. Враги у него были, не без этого, да только вряд ли кто на ребенка руку бы поднял. Это надо уж совсем отморозком быть.
– Какая тебе разница, что от него нужно? – буркнул американец, покосившись на напарника. – Меньше знаешь – крепче спишь.
Он уже успел доложить, что «посылка» собрана и скоро будет доставлена.
Действительно скоро – фургон подъезжал к аэропорту Лондон-Сити, где его уже ждали. Похитители выгрузили коробку и, минуя досмотр, подкатили к белой тушке «Фалькона», а потом остались нарезать круги по лаунж-зоне в ожидании дальнейших указаний.
Указания им не понравились.
Американец видел, как вытягивается лицо Ника во время телефонного разговора. Он подался вперед.
– Что там? Случилось что?
– Велено доставить еще одну «посылку» и непременно сегодня. Другая группа упустила, парень уже в Англии.
– Сегодня?! Да они там совсем рехнулись!
– Да, сегодня, потому что завтра нас перебросят на Фолкленды.