– По-прежнему, работаешь допоздна? – интересуется Давид поднеси к губам бокал с вином.
– В науке не без жертв, – с улыбкой на лице дают тот ответ, который от меня все ждут. Подоспевший официант предлагает налить алкоголя.
– Нет, спасибо, – закрываю бокал рукой, отказываясь.
– Ты посмотри, какой у тебя сын правильный вырос, – с издевкой обращается к моему отцу Давид. – Я восхищаюсь им!
– Да и Марк похорошел, – добавляет Диана Рамзановна, оглядывая меня интересующим взглядом. – Возмужал, я бы сказала!
Хочется что-то ответить колкое, однако, не могу сообразить. На меня исподлобья смотри Эльвира. Она, словно, голодный хищник, с любопытством рассматривает меня, строит глазки и часто облизывает губы. От этого зрелища мне становится противно.
– Марк в последнее время очень много работает, – оправдывает меня мама, хотя я этого не просил. – Ему скоро защищать докторскую!
– В двадцать пять лет? – восклицает Давид и кладет в рот кусок мяса.
– Да, – гордость интонации матери подбадривает меня. – Поэтому, Марк все свободное время посвящает своему исследованию.
– И что же ты исследуешь?
В это время, официант приносит блюдо, на котором лежит отборный кусок мраморной говядины, и выглядит он лучше, чем тот кусок мяса, который сегодня жевал Арсений. И надеюсь, что на вкус он тоже – лучше.
– До защиты докторской, по протоколу, я не имею право разглашать данную информацию.
– Ну точно, вылитый Борис!
– А что не так? – басом отвечает отец.
Давид с отцом – давние друзья. Прошли через огонь и воду: вместе прошли в армию, вместе отучились и вместе построили каждый свой бизнес. Шутки у них, на мой взгляд, глупые, однако, нужно как-то вливаться и скрипя зубами понимать, о чем они говорят.
– Да все так, – добавляет Давид, размахивая рукой с бокалом вина. На его рязанце красуется драгоценный перстень с темным камнем. – Я же из лучших побуждений это говорю!
Отец улыбается ему в ответ и продолжает жевать мясо.
– Как ты, мальчик мой? Что у тебя нового? – переводит в другое русло моя мать, пригубив вино.
Моя мама – единственная женщина на планете, которую я боготворю. Невысокого роста, темные, слегка курчавые, волосы, мягкие черты лица, которые уже успеха тронуть рукой старости и добавить в уголки глаз и губ небольшие морщинки. Подтянутая и вечно следящая за собой. Глаза у меня мамины – серо-голубые. И я помню, как отец смеялся в детстве о том, что я вылитая копия матери. Светлана – так ее зовут. Прекрасно, светлое имя для такой святой женщины.
На ней темное строгое платье, с вырезом лодочкой и аккуратные сережки-гвоздики с бриллиантом. Мама доброжелательно улыбается мне, пока я собираюсь с мыслями.
– Увы, мне похвалиться сегодня нечем, – отвечаю я и перед глазами всплывает Яна Аланина, которая меня облила кофе и на дерзила.
– Как на работе?
– Сносно, правда, Максим Дмитриевич опять взялся за свое.
– Поди подшучивает над вами? – интересуется отец.
– Это мягко сказано.
– Он просто поддерживает дружескую обстановку, – разбавляет наш разговор Диана, пригубив вино из бокала. – В вашей работе юмор незаменим.
– Особенно, когда работаешь с бактериями? – выгнув бровь, интересуюсь я.
– И не только, бактериями!
Остальную часть ужина мы разговариваем обо всем, точнее, меня заставляют отвечать на некоторые вопросы, которые мне неприятны. Где-то удается увильнуть от вопроса, а где-то думать над правильностью ответа, чтобы меня не посчитали идиотом.
– А на личном фронте как? – вопрос от Давида под конце ужина, застанет меня врасплох.
Я даже не до конца понимаю: почему он интересуется?
– Сносно, – отвечаю я и делаю глоток воды. Ненавижу обсуждать свою личную жизнь.
– Есть кто-то у тебя?
– Да, – едва ли не запинаюсь я, и хотел было продолжить, как моя мама перебивает меня:
– У моего сына кроме работы – никого нет!
На этой фразе, разукрашенный Эльвира понимает свои глаза, точнее, я даже не знаю, как под натиском таких огромных ресниц она вообще еще чувствует веки. Ее глаза сияют надеждой, и услышанное придает ей интереса. Я натянуто улыбаюсь ей, потому что не знаю, что еще можно в такой ситуации сделать.
– Такой трудоголик? – ехидничает Давид, продолжая пить вино.
– Вот и у Эльвиры нет никого, – с досадой в голосе произносит Диана.
– Ну мааам, – едва слышно произносит Эльвира, тыкая рукой в бок мать.
– Нет, ну а что? – настырно продолжает Диана. – Я говорю как есть!
– Я надеюсь, что Эльвира найдет своего избранника, – произношу я и добавляю в конце милую улыбку, какую вообще умею натягивать на лицо.
– Твой Марк один, – перебивает Давид нас, – и моя крошка Эльвира одна. Из наших детей могла бы выйти отличная пара!
Я давлюсь глотком воды, и едва ли не выплевываю на стол. Ловлю недовольные взгляды всех, включая Эльвиру.
– Простите, – откашливаюсь немного, чтобы унять щекотание на язычке. – Вдохнул, когда делал глоток.
– Марк молодой и успешный, а у Эльвир хороший характер, да пончик?
Пончик? Ну да. Я согласен, что Эльвира похожа на пончик в таком одеянии.
Девушка прячет глаза в пустой тарелке, но я по прежнему замечаю, что она искоса смотрит на меня.
– Хорошая вышла бы пара, да и дети были бы красивыми!
Дети?
Я не ослышался?
Кажется, мои глаза становятся больше, чем орбита земли. Не верю своим ушам и тому, что сейчас сказал Давид.
– Да, Марк прекрасный парень, – добавляет отец и я осознаю, что они это говорят всерьез.
– Ты представляешь, какие внуки у нас с тобой будут?
– Замечательные! – с гордостью и улыбкой на лице, отвечает отец. – Эх…
То ли они перебрали вина и выпячивают наружу все свои сокровенные желания, то ли они это всерьез. Эльвира все это вовремя лыбится на меня, и я уже не знаю, куда деть свой взгляд.
– Это чудная идея, – подхватывает Диана и поправляет салфетку около тарелки. – Мне кажется, что Эльвира и Марк – поладят!
Они говорят это так, будто бы, меня тут не существует. Конечно, Эльвира уже расплылась, как мороженое на асфальте в жару, но обо мне, кажется, и никто не думает: какого мне слышать такое?
– Марк, – обращается ко мне Давид, сложив руки перед собой на груди. – Тебе нравится Эльвира?
Я кидаю испуганный взгляд на девушка, которая кокетливо улыбается мне в ответ. Галстук начинает сдавливать шею, а воздуха не хватать в легких.
Нужно просто успокоится. Марк. Ты сможешь ответить правильно. Соберись!
– Эльвира красивая девушка, – делаю лживый комплимент и говорю то, что хотят слышать от меня родители.
– Нет, я не спорю, что моя дочь красивая. Я задал тебе другой вопрос: нравится ли она тебе?
Вот помощь зала мне сейчас была бы очень актуальна. Размышляю о том, что чисто гипотетически, если я отвечу так, как есть – сколько обиды будет со стороны семьи Давида? Или же… я не должен отвечать так, как чувствую и нужно применить смекалку?
– Я… – чувствую, как першит в горле. – Я… мне…
Давид опирается локтями на стол. Я окидываю всех сидящих тут: отец, мать, Дивна и сама Эльвира в ожидании моего ответа. Но, что мне говорить?
– Она тебе нравится, Марк?
– Мы не знакомы близко, – выпаливаю из себя, потому что понятия не имею, что придумать еще. – Поэтому я сомневаюсь в громких заявлений на данный момент.
Давид щурит глаза. Сглатываю тягучую слюну, и едва заметно улыбаюсь.
– Справедливое решение, – соглашается со мной Давид и я чувствую небольшое облегчение. – Правильно, у вас все впереди!
Да едрить-колотить! Что ж за день сегодня такой…
Через минут пятнадцать мы решаемся покинуть ресторан. Оставшуюся часть ужина никто не смеет заводить тему про отношения. И мне это на руку. Девушки устремляются в уборную, а мы, с отцом и Давидом выходим на улицу. Я стараюсь больше не поддаваться чувствам, и говорить то, что от меня требуют. Мы говорим о науке и это расслабляет. Наш женщины присоединяются к нам и попрощавшись с ними, я целую в кисть Диану и Эльвиру. Обменявшись рукопожатиями с Давидом, он напоследок добавляет, склонившись ко мне ближе:
– Ты подумай над тем, что мы обсуждали, – и кивает в сторону Эльвира. – Она без ума от тебя!
Я мельком смотрю на девушку, которая прям расцвела, как роза в мае. С ее лица не сходит улыбка, а глаза сияют от счастья.
– Да, – киваю я в ответ. – Я подумаю.
Слова даются с трудом, и во рту ощущаю сухость.
Мы провожаем друзей взглядом, пока те садятся и уезжают в такси.
– Эльвира хорошая, – добавляет отец, будто бы хочет меня добить.
– Фиктивные браки давно вышли из моды.
Отец сует руки в карманы брюк и равняется со мной. В его серых глазах я вижу разочарование.
– С твоих характером, я не вижу толп женщин рядом. Подумай над этим.
Стиснув зубы, я позволяю отцу выиграть эту битву. Но мне гложет другой вопрос: он в действительности думает, что я соглашусь на эту авантюру? Нет уж.
Ни за что!