– Тишина! Тишина!
Суровая мистрис Бланк хлопнула в ладоши, а затем, убедившись, что этого мало, с силой стукнула пухлым томиком по столу. Какое неуважение к драматургу, но иначе разбуянившихся студентов не успокоить, он простит. Вдобавок сборник успел обтрепаться. Джулия Бланк пользовалась им много лет, каждый год ставила какую-нибудь пьесу, в результате почти каждая страница пестрела пометками или яркой закладкой, часть листов выпала и была любовно приклеена обратно. Книгу давно следовало списать, но главный библиотекарь с трудом расставалась со старым, вот и замену главной героини приняла с трудом. И не только она. Именно известие о том, что принцессу сыграет Лика, привело собравшихся в нездоровое возбуждение.
Новости по академии разлетались быстро, к вечеру только ленивый не слышал о покушении. Благодаря Йенифир, испепелявшей взглядами «мерзкую Скотт», история обросла жуткими подробностями, неудивительно, что при появлении Лики все разговоры смолкли. Дальше – больше. Когда Лика пристроилась на свободное место подле незнакомой девушки с другого факультета, та демонстративно пересела на дальний ряд, вынудив потесниться шумную компанию. При этом она состроила такую гримасу, будто Лика жаба или слизняк.
Виновница переполоха не сомневалась, бойкот – тоже дело рук Йенифир. Недаром, когда их взгляды ненадолго пересеклись, она злорадно улыбнулась и тут же отвернулась, изобразила бурную деятельность. В качестве помощницы мистрис Бланк Йенифир подготовила для каждого актера список его роли. Для всех, кроме Лики.
– Ой, – с показным сожалением и плохо скрываемым злорадством извинилась она, – я потеряла твои листочки. Наверное, оставила в палате бедной Мирабель. Надо было же как-то развлекать бедняжку!
Лика досчитала до десяти. Нужно успокоиться, хватит с нее одного «Аквира»! Но она не отказала себе в удовольствии мысленно открутить Йенифир голову.
– Ничего страшного, – услышав их разговор, вмешалась мистрис Бланк, – сегодня можете читать по моему экземпляру. К следующему разу Окли вам все подготовит.
И «случайно» перепутает пьесу. Нет уж, Лике придется озаботиться всем самой.
– Напоминаю, – постукивая книгой в такт словам, мистрис Бланк обвела собравшихся строгим взглядом, – мы обязаны быть на высоте, не опозориться перед министром. Поэтому прекратили шептаться, начали работать!
Лика одарила ее благодарным взглядом. Наивная, настоящее испытание ждало впереди!
Сначала ничего не предвещало беды. Йенифир читала текст от автора, студенты, пыжась, изображали эмоции. Однако, когда дело дошло до появления принцессы в сцене с няней, Лорна Бронч вдруг категорично заявила:
– Я отказываюсь с ней играть!
Лика шумно вздохнула и уткнулась в книгу.
Начинается!..
– Тишина! – раскатистый голос мистрис Бланк укротил поднявшийся шепоток.
Дождавшись, пока студенты немного успокоятся, она всем корпусом развернулась к Лорне.
– Почему? С чего вдруг такие капризы?
– Она убийца. Ее место в тюрьме, а не на сцене.
Читальный зал вновь взорвался гомоном голосов. Как ни старалась, библиотекарь не могла перекричать студентов. Раскрасневшейся от гнева и напряжения мистрис Бланк пришлось запустить в дверь стулом, чтобы на нее наконец обратили внимание.
– Я не потерплю безобразий и разгильдяйства! – осипшим, срывающимся голосом заявила она. – Бронч, – ее подрагивающий палец указал на дверь, – вон из зала! Вы больше не играете няню.
– Не очень-то и хотелось! – буркнула Лорна и с видом оскорбленного достоинства вернула текст роли Йенифир.
От Лики не укрылись быстрые взгляды, которыми обменялась парочка. Вот оно как, Йенифир организовала заговор! Интересно, кого еще она привлекла?
Решив покончить со всем разом, Лика поднялась и смело обвела взглядом собравшихся.
– Ну, кто еще считает меня убийцей и не желает со мной играть?
Ответом стала тишина. Студенты поджимали губы и отворачивались.
– Понятно, все, – констатировала Лика и зло добавила: – Только я от роли не откажусь, не надейтесь! И с Мирабель все хорошо, она вовсе не умирает.
– Откуда тебе знать? – Подбоченившись, Йенифир вплотную приблизилась к ней. – Ты ее ни разу не навестила.
Ответить Лика не успела: скрипнула дверь, явив пострадавшую. Для покойницы Мирабель действительно выглядела на редкость хорошо. Могла бы припудриться, создать иллюзию бледности, а не смущать зрителей здоровым румянцем.
Лика вновь подивилась дару Раяна. Мирабель словно вернулась с каникул, цветущая и полная сил. Но какой магией владел магистр? Даже некромантия бы не справилась с задачей, а ведь она считалась королевой наук, наряду с алхимией. Нет, тут другое. «Некромагия» – всплыло в голове страшное слово. Запрещенная, опасная наука, позволявшая повелевать циклом жизни и смерти, балансом энергий в человеке. Лика слышала о ней от брата. До того, как он зажил своей жизнью, отдельно от родителей, девушка любила приходить к нему по вечерам с одним из томов энциклопедии. Она раскрывала книгу на случайной странице, читала сухую короткую статью, а Леон объяснял ее простым языком.
Мирабель замерла на пороге и смиренно попросила у мистрис Бланк разрешения присутствовать на репетиции. Вот уж актриса! Будто Лика не знала, зачем она явилась на самом деле. Получив разрешение, Мирабель пристроилась подле Йенифир. Так как Лика сидела неподалеку, до нее долетали обрывки разговора. Сначала, как она и предполагала, он крутился вокруг здоровья Мирабель, но затем перешел в совершенно иную плоскость.
– Как хорошо, что паршивка, – воскресшая покойница покосилась на Лику, – на меня напала! Пусть пыжится, все равно я вытянула главный приз.
– Она увела у тебя роль, – растерянно пробормотала Йенифир. – Я пыталась, но мистрис…
– Да сдалась мне эта роль! – закатила глаза Мирабель. – Я потому рвалась на сцену, что хотела произвести впечатление на министра. А теперь… Никогда не думала, что когда-то поблагодарю Скотт, но все складывается наилучшим образом.
Тут уж Лика навострила уши. Делала вид, будто увлечена монологом принцессы, а сама жадно ловила каждое слово.
– Ты о чем вообще? Может, тебе лучше вернуться в лазарет, Мирра? – встревожилась Йенифир. – Мне кажется, ты еще не совсем здорова…
– Да здорова я! – нервно отмахнулась Мирабель.
Мистрис Бланк недовольно посмотрела на нее, и, виновато улыбнувшись, Селти продолжила уже спокойнее, без экспрессивных жестов:
– Ничего у нее не вышло, наследницы хреновой. Как обычно, все перепутала.
– Но я своими глазами видела… – не унималась Йенифир.
Ей пришлось ненадолго замолчать: монолог принцессы закончился, и мистрис Бланк попросила ее почитать текст за няню. Она безо всякого выражения отбарабанила свой текст, нарочито смотрела мимо Лики в стену. Последнюю подобное небрежение не задело. Наоборот, она радовалась, что сцена закончится быстрее, и закадычные подружки вернуться к прерванному разговору.
Сильна Мирабель, даже на смертном одре умудряется выдумывать коварные планы!
– Наконец-то! – скорчила гримасу Йенифир, когда «няня» по тексту удалилась выполнять поручение госпожи.
И шепотом, опасаясь, что мистрис Бланк услышит, добавила:
– Жуткая пафосная нудятина!
– Ага, – беззаботно отозвалась Мирабель, занятая подпиливанием не слишком ровного, по ее мнению, ногтя. – Вся в Джулию.
Обе беззвучно прыснули в кулак.
– Так что со Скотт? – вернулась к прежней теме Йенифир.
Она нетерпеливо ерзала на стуле в ожидании сенсационных новостей. Нюх ее никогда не подводил, судя по блеску в глазах, Мирабель собиралась поведать нечто важное.
– А что Скотт? – Лика удостоилась очередного мимолетного, полного превосходства взгляда. – Скотт оказала мне большую услугу. Дурочки с даром иногда полезны. Теперь я точно не засижусь в провинции! В отличие от навязшей на зубах семейки зазнаек-ученых, я дышать спертым воздухом в архивах не собираюсь. Работать – тем более. Это для дурнушек, мы, красавицы, и так хорошо устраиваемся в жизни.
– И как же ты устроишься? Что изменилось за день?
– Не уподобляйся Скотт, Йени! Включи голову! Жертвам темных всегда сопереживают. Ректор наверняка не раз справится о моем самочувствии, а там и до знакомства с его дядюшкой недалеко.
– Каким дядюшкой?
– Министром, конечно! Или ты решила, что они однофамильцы?
Вот так поворот!
Лика запнулась посреди диалога с «матушкой», чем привлекла внимание подружек. Догадавшись, что та подслушивала, Мирабель одними губами прошептала Йенифир: «Потом!» и послала сокурснице ядовитую улыбку.
– Мистрис! Мистрис Бланк! – Она по-ученически подняла руку, привлекая внимание библиотекаря. – Можно я сыграю няню? Лорна отказалась, Йенифир читала просто ужасно, а у меня приятный голос. Вдобавок дуэт со Скотт меня не смущает.
Мирабель сопроводила свои слова наисладчайшей улыбкой, явно рассчитывая на положительный ответ, и она его получила.
– Хорошо, – ненадолго задумавшись, разрешила мистрис Бланк. – Если состояние вашего здоровья позволяет, играйте.
– Слава небесам, я отделалась легким испугом. Тогда я возьму роль, и?..
Мирабель проворно подняла брошенные в сердцах Лорной листы… и уселась рядом с Ликой. Такого она точно не ожидала. Собственно, этого Мирабель и добивалась.
– Держись, Скотт, все только начинается! – продолжая улыбаться, прошипела она. – Я тебя уничтожу!
– Сразу после замужества или до него? – Лика за словом в карман не полезла. – Смотри, силенок на министра не хватит! Но ничего, ректор тоже не женат, можешь за него взяться.
– Может, и возьмусь. Все лучше, чем спать с Раяном Энсисом.
Лика оторопело уставилась на нее. Что за бред?
Гаденькая улыбочка Мирабель превратилась в оскал.
– Не изображай святую невинность! – прошептала она. – Будто ты могла еще что-то Раяну предложить! Не по доброте же душевной он тебя покрывает.
Лика поневоле покраснела, лишь укрепив Мирабель в ее подозрениях.
– И как, он уже? Или вы сначала по-быстрому, а сегодня обстоятельно, в кроватке? Ох, мне даже тебя жалко! Все ладошки от усердия стерла, недаром в перчатках ходила. А сегодня лучше напейся, не так больно будет. И привыкай на четвереньках стоять – все-таки смертную казнь отрабатываешь.
– Замолчи! – не выдержав потока скабрезностей, выкрикнула Лика во весь голос.
Мирабель невольно озвучила ее собственные подозрения. Не то чтобы Раян к ней приставал, но некоторые его слова и действия были двусмысленными.
Лика сделала глубокий вдох, прижала ладони к покрасневшим щекам.
Вполне возможно, что Раян собирался ее изнасиловать. Он ведь не совсем нормальный, вдруг его страх и сопротивление возбуждают? Коттедж Раяна на отшибе, там кричи, не кричи, никто не услышит. А после он ее еще и пробирки мыть заставит. Лика не питала иллюзий, Раян Энсис не тот человек, чтобы заменить наказание постелью.
– Тоже хотите за дверь, Скотт? – Взбешенная мистрис Бланк мгновенно возникла рядом. – Мне надоел этот балаган!
– Простите, мистрис, – повинилась Лика, – я перенервничала.
Она мысленно сжала кулаки. Лишь бы ее не выгнали! То-то Мирабель порадуется! Она и так сияет улыбкой от уха до уха, а если Лика лишится роли, и вовсе заменит солнце на небосклоне.
– Прощаю, но в последний раз! – строго предупредила мистрис Бланк и для острастки добавила: – Всех касается!
– Ничего, когда-то надо и тебе пострадать, Скотт, – улучив момент, мстительно продолжила Мирабель. – Зато приобретешь ценный опыт. На тебя-то, – она с гордостью оправила грудь, – даже секретарь секретаря министра не взглянет, а Энсис все же мужчина. Ты в постели как: бревно или горячая штучка? С утра долго ломалась или сразу дала?
Лика не отреагировала на очередной выпад.
Текст перед глазами поплыл. Ей все чаще мерещилась плотоядная улыбка Раяна, его шарящие по телу руки.
Всемогущий, неужели все случится сегодня?! Хоть бы она оказалась бревном, хоть бы ему второго раза не захотелось!
– Что, уже в красках представила, да? Представляй, представляй! Все равно тебе так больно, как мне не будет, а жаль! Я ведь все помню, Скотт.
Лика отвернулась. Она тоже этого не забудет.
Утолив свою кровожадность, Мирабель добросовестно отнеслась к полученной второстепенной роли. Она играла живо, подсказывала Лике, как лучше обыграть их совместные сцены. Другие актеры вели себя с девушкой иначе: подчеркнуто холодно, отстраненно. Однако и тут вмешалась Мирабель. В очередной раз прервав репетицию, она потребовала прекратить травить Лику. Мол, заклинание не удалось, она ни чуточки не пострадала, а драки – дело житейское, каждый хоть раз устраивал темную. Ее стараниями к концу первой читки пьесы напряжение в зале спало, тогда как в душе самой Лики оно лишь усилилось. Впереди ее ждала встреча с Раяном Энсисом. После злых слов Мирабель она окончательно запуталась, не знала, чего от него ожидать.
Осенний парк казался Лике еще более зловещим, чем в ту ночь, когда она отправилась за ручкой Раяна. По иронии судьбы, ей снова предстояло проникнуть в его дом, правда, теперь на законных основаниях, через дверь.
Ветер шуршал палыми листьями – будто шептались духи. Лике казалось, что она даже видела парочку. Бестелесные, едва различимой дымкой они порхнули от одного дерева к другому, вместе с очередным порывом ветра унеслись прочь.
Лика остановилась, с тоской обернулась, глянула на мягкий, манящий свет фонарей возле входа в общежитие.
Кто на самом деле Раян Энсис, не совершает ли она грандиозную ошибку, отправляясь к нему в дом? Человек, умеющий возвращать других к жизни, играючи лечащий переломы, хранящий в колбах кровь… Но они заключили сделку, обратной дороги нет.
– Сама виновата!
Лика в досаде пнула землю носком сапога и дернулась от неожиданной боли. Не сильной, просто обидной. Ну да, вечером подморозило. Спасибо, догадалась тепло одеться.
Теперь темнело рано, короткого дня не хватало, чтобы закончить дела, поэтому, несмотря на сгустившуюся темноту, в парке было шумно. На спортивной площадке возле второго корпуса разминались старшекурсники. Они в любую погоду бегали после занятий, подтягивались на перекладине, боксировали, чтобы сохранить форму. На центральной аллее баловались первокурсницы-стихийницы, пытались призвать дар. Вон там, у кустов, ворковали влюбленные. И все же Лике казалось, будто она одна одинешенька посреди враждебного парка.
– Может, меня поэтому отец не любил, может, он знал? – постепенно удаляясь от общежития, продолжала рассуждать девушка. – Ну, про зачатки обратной магии. Для Скоттов она бы точно не подошла, поэтому отец отрицал ее, пытался вырастить во мне огонь.
Вздор! Такой специалист, как Дункан Скотт, не стал бы игнорировать дар дочери только потому, что он не стихийный. Обратная магия не некромагия, ей можно официально заниматься. Так что эту версию отметаем.
Почему вышел «Аквир»? Память хорошая. Ей отлично давалась та же алхимия, как и прочие дисциплины, основанные на внимательности, но отчего-то Адам Гиберд не требовал перевести девушку на свой факультет. И Уилтор Бор не прочил Лику в доктора истории на основании того, что она помнила магов древности. Только Раян Энсис сподобился.
– Два года!
Лика с трудом представляла, как вытерпит, переживет эти долгие месяцы. Вдобавок ей назначили две недели общественных работ. Странно, что к ней до сих пор не подошел завхоз, не отправил отмывать парты. Ничего, Лика еще вдоволь навозится с ведром и тряпкой.
И тут она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Сначала Лика подумала, это Раян надумал встретить ее, убедиться, что она не сбежит по дороге, но быстро отмела эту мысль. Магистр не стал бы прятаться, изучать ее… словно потенциальную добычу. От последнего сравнения по телу прокатилась ледяная волна.
Лика резко обернулась. Никого, только чуть колышутся на ветру ветви кустарника.
– Привиделось, наверное, – пробормотала она и для очистки совести окликнула пустоту: – Мастер Энсис?
Ветер подхватил ее голос, эхом разнес фамилию магистра по парку.
Лике стало не по себе. Прислонившись спиной к шершавому стволу, она несколько раз до боли сжала пальцы в кулак.
Ей привиделось, виной всему взвинченные нервы. Да и откуда в парке взяться эху?
– Ну-ка перестань!
Лика дала себе подзатыльник и зашагала вперед.
– Что за детский сад? Выдумываешь небылицы, лишь бы только избежать заслуженного наказания. И Раян Энсис вовсе не озабоченный, не маньяк какой-нибудь. Поменьше верь слухам, а тем более Мирабель.
Поведение последней тревожило Лику не меньше, чем грядущая встреча с Раяном. Слишком мила она была, вопреки логике, старалась обелить обидчицу, стереть с нее клеймо преступницы. И вместе с тем ее обещала покарать… Лика опасалась, что Селти навредит ее семье. О, это стало бы отличной местью – разрушить карьеру брата, помешать кузену закончить обучение и занять высокий пост. Долгоиграющей местью, потому что совесть мучила бы Лику долгие годы. Может, лучше признаться первой, на том же субботнем ужине? Дядя с тетей, конечно, придут в ужас, отец перестанет высылать деньги, зато коварные планы Мирабель рухнут, родственники успеют им помешать.
– Да, я скажу, – шаркая ногами по земле, пообещала себе Лика. – Только наедине, не при всех.
Последнее не так-то просто. Эх, придется прийти заранее, часа за два до ужина. И на всякий случай поесть: вдруг родственники рассвирепеют и выставят вон «черную овцу».
– Энсис! Энсис! – пронеслось над головой Лики.
Женский голос звучал надрывно, полнился небывалой тоской, но что-то в нем настораживало, будто незнакомка заманивала в сети.
Лика остановилась, заозиралась по сторонам и лопатками ощутила прежний взгляд. От него кровь стыла в жилах. «Мамочки, оно мертвое!» – яркой вспышкой пронеслось в мозгу. Лика не могла объяснить, почему так решила. Наверное, потому, что человек смотреть так не мог. Только вот откуда в парке академии взялось нечто из потустороннего мира? За безопасностью строго следили, выставили необходимые чары. Неужели кто-то из студентов ради шутки вздумал провести ритуал и впустил демона из другого мира? И почему он звал Раяна, осознанно или бездумно повторял окрик Лики?
Набравшись храбрости, Лика повернулась лицом к опасности, на случай, если оно нападет. «Оно обязательно нападет, – с горечью подумала девушка. – И ты ничего не сделаешь. Пока дотянешься до дара, давно станешь чьим-то обедом». Зато Раян мог уничтожить что угодно. Разум уцепился за магистра как за спасительную соломинку. По подсчетам Лики до коттеджа не так далеко, если она постарается, доберется туда живой. А уж она постарается! Собственная жизнь – лучший стимул. И Лика понеслась по подмерзшей дорожке. Задыхаясь, она не сводила глаз с просвета между деревьями. Скорей бы уже появился коттедж! Преследователь не отставал. Лика не оборачивалась, но знала, он лишь на шаг позади. Стоит оступиться, замедлить бег, как острые когти вопьются в кожу.
Но вот и знакомый коттедж. В окнах горит свет: Раян дома.
Запыхавшись, Лика отчаянно забарабанила в дверь:
– Мастер Энсис, откройте!
Сердце готово было выломать ребра. Лике не хватало воздуха, она жадно ловила его ртом.
Раян не спешил. Мгновения утекали сквозь пальцы. Невидимое нечто приблизилось вплотную, стояло у нее за спиной. Зажмурившись, Лика позорно, даже не попытавшись оказать сопротивления, приготовилась к смерти, как вдруг осознала: преследователь исчез. Только что дышал в ухо холодом – и растворился в стылом воздухе.
– Вы попытались еще кого-то убить?
Яркий свет ударил в лицо, явив в дверном проеме Раяна.
Лика покачала головой и, указав на парк, бессвязно пробормотала:
– Там!
– Там много чего есть, Скотт, но ничего, чего стоило бы бояться. Хватит выдумывать отмазки, вам придется ходить ко мне шесть дней в неделю. Один день, так и быть, можете отдыхать.
Лика поняла намек и обреченно поинтересовалась:
– Куда мне?
Дыхание все еще жалило ребра, руки дрожали, зубы отбивали дробь, но какое Раяну дело до ее страхов?
– Наверх. Сегодня дам вам самое простое занятие: обновите картотеку, наведете порядок и выбросите просроченные ингредиенты. Новые, наоборот, впишите в реестр. Надеюсь, для вас это не сложно, не придется учить азам научной работы?
Прекрасно, с подобным заданием она справится.
Стоило ей войти в дом, как дверь тут же захлопнулась. Сама, с помощью магии.
Лика обвела взглядом маленькую прихожую. Наверное, нужно раздеться: не работать же с алхимическими сущностями в верхней одежде.
– Поживей, Скотт!
Девушка вздрогнула, сердце ее вновь гулко забилось, когда Раян нетерпеливо расстегнул и стащил с нее пальто.
Неужели прямо здесь, даже не наверху?
– Ну и платье у вас! Как у старой девы!
Перекинув пальто через руку, Раян медленно скользил взглядом по ее телу, лишь подпитывая страхи.
– Об… Обычное, форменное.
Пусть официально в академии не существовало унифицированной студенческой одежды, Устав регламентировал требования к ее длине и фасону.
– Верхнюю пуговицу расстегните.
– Что, простите?
Запаниковав, Лика попятилась к двери, вжалась в нее лопатками.
– Успокойтесь, цвет ваших панталон меня не волнует. Вы ведь носите панталоны, Скотт, я не ошибся?
Девушка густо покраснела и, сглотнув, пробормотала:
– Я согласна, но только в темноте, как положено, без всяких… четверенек.
– Как положено, меня не устраивает, поэтому обойдемся без страстных соитий. – Похоже, магистр намерено употребил грубое слово, чтобы краской залилось не только лицо, но и грудь. – Я посоветовал вам расстегнуть пуговицу только для удобства дыхания, но, если вам удобно в вашем доспехе, ничего не имею против. Мне важно не эстетическое наслаждение, даже не ваше тело, как вы ошибочно подумали, а ваша ловкость и проворные руки. Собственно, поэтому я и изучал вашу одежду. Приступайте! Кабинет в полном вашем распоряжении.
Лика мышкой проскользнула мимо Раяна.
Какой стыд! Она открыто предложила ему себя, теперь магистр решит… С другой стороны, зачем он смотрел на ее грудь, ведь он смотрел, затеял разговор про платье? И пуговица, разве это не намек, не приказ раздеться?
Лика надеялась, работа ее успокоит. Уборка и инвентаризация – занятия скучные, монотонные.
Интересно, останется Раян в кабинете или уйдет? Девушка предпочла бы второй вариант. Работать под его пристальным взглядом после конфуза в прихожей…
«Говорила же: не слушай Мирабель!» – укорила себя Лика. Но что уж там, поздно, сказанного обратно не вернешь.
– Вы напоминаете вареного рака, – заметил поднимавшийся вслед за ней Раян. – Нравственные ценности в семье Скоттов на высоте. Жаль, только в данном вопросе, потому как в остальных вы не столь щепетильны.
Тут Лика не выдержала, вспылила.
– Я же извинилась, сколько можно?! – развернувшись, выпалила она в лицо магистру. – Я сознаю, воровство – это очень плохо, но…
– Безо всяких «но», Скотт. И помолчите, если не хотите покраснеть еще больше.
Лика сочла его совет разумным. Партия все равно останется за магистром, зачем усугублять свое положение.
Настежь распахнув дверь кабинета, Раян вошел первым, направился к дивану.
– Картотечный каталог на столе.
– Спасибо, мастер.
– На все-про все у вас два часа, не больше. Мне, знаете ли, тоже хочется спать, так что поторопитесь.
Лика направилась к столу, а магистр удобно расположился на диване. Внезапно он нахмурился, порывисто вскочил, бросился к столу, но поздно, Лика успела разглядеть то, что Раян забыл убрать – портрет женщины.
– Красивая!
Из незатейливой деревянной рамки на нее смотрела светловолосая женщина с удивительными глазами. Большие, чуть раскосые, они поневоле притягивали взгляд. Губы едва заметно улыбались, хотя женщина с портрета изо всех сил старалась сохранять серьезный вид.
– Это ваша сестра?
Стиснув зубы, магистр покачала головой. Лике бы замолчать, понять, что тема ему неприятна, но любопытство пересилило.
– Тогда кто?
– Невеста, – чуть помедлив, неохотно ответил Раян.
Он потянулся к верхнему ящику письменного стола, но раздумал убирать портрет, вернул его на место.
– Невеста? – удивленно переспросила Лика. – Разве у вас есть невеста?
– Была.
– Она умерла, да? – посочувствовала девушка.
В голове же крутились шестеренки мыслей, безжалостно разрушая прежний образ Раяна Энсиса.
Ответ магистра обескуражил:
– Нет.
Жесткая улыбка тронула его тонкие губы. Пальцы любовно скользнули по рамке, погладили защищавшее рисунок стекло.
– Ее нарисовали в день нашей помолвки.
Раян резким движением перевернул портрет изображением вниз. По его лицу пробежала судорога. Воспоминания терзали магистра, и в то же время он не желал отпускать любимую женщину. Мучился, но все равно смотрел, хранил ее портрет.
– А что случилось потом? – с замиранием сердца спросила Лика.
– Ничего особенного, – пожал плечами Раян. Он вновь надел маску невозмутимости, закрыл душу для посторонних. – Пока четверо магистров не выпускали меня из кабинета, в Альму всадили нож и десяток заклинаний в придачу. Теперь она ни жива ни мертва.