Алые паруса надежды - читать онлайн

Я скучаю зимой по жаркому лету

И в стужу хочу тепла.

Скучаю в зной по весеннему ветру,

И так у меня всегда.

В осеннюю слякоть мне свежести зимней

Опять не хватает слегка.

А жаркой весной по дровам в камине

Скучаю опять. А пока…

В путь отправляюсь я без опаски,

Мое путешествие к островам.

Взгляд мой ликует, созерцая краски,

Везенье и Счастье найду я там.

Меня восхищают простые вещи:

Море и небо, земля.

Мир многолик в череде путешествий,

И я в дороге всегда.

Многое из прекрасного мне не чуждо.

Знаю наверняка:

Гармонию Счастья найти мне нужно,

Ищу я ее. А пока…

В путь отправляюсь я без опаски,

Мое путешествие к островам.

Взгляд мой ликует, созерцая краски,

Везенье и Счастье найду я там.

Восходам на смену приходят закаты,

Дней и ночей череда.

Года за плечами не оставят печали,

Только радость всегда.

Мне точно известно, что будет встреча

И будет она горяча.

Достигну я острова Везенья и Счастья,

Найду я его. А пока…

В путь отправляюсь я без опаски,

Мое путешествие к островам.

Взгляд мой ликует, созерцая краски,

Везенье и Счастье найду я там.

Растолкуй, белый свет, мне о многом,

В час ночной покажи, как луна

Утопает в бескрайнем море,

Как уносится ветром волна.

Покажи мне воочию, чтобы

Я запомнил раз навсегда,

В поднебесье скалистых гор склоны,

А за ними луговые поля.

Рассветы твои и закаты,

Кулуары ветвистых лесов,

Переливы и перекаты

Бурных рек с крутых берегов.

Оазис в пустыне цветущий,

Уставший от сна вулкан,

Ураган, разгульно поющий,

И гейзера бьющий фонтан.

Растолкуй, белый свет, мне о многом,

В час ночной покажи, как луна

Утопает в бескрайнем море,

Как уносится ветром волна.

Довелось как-то мне

В час ночной в темном море

Видеть месяца свет

На бескрайнем просторе,

Сияние звезд на небосклоне

И слышать плеск волн,

Что резвятся на воле.

Море прекрасно при разной погоде.

Бывает опасно, бывает на взводе,

Бывает спокойно, дремлет в истоме,

Что ж тут поделать – море есть море.

Довелось как-то мне

В час ночной в темном море

Ветром дышать

Взахлеб на свободе.

Не тем, что, бесспорно,

Бывает и в поле,

А своенравным, могучим, суровым.

Море прекрасно при разной погоде.

Бывает опасно, бывает на взводе,

Бывает спокойно, дремлет в истоме,

Что ж тут поделать – море есть море.

Довелось как-то мне

В час ночной в темном море

Пробудить свою душу,

Живущую в дреме.

Проснуться, прозреть,

Забыть о покое

И полюбить бескрайнее море!

Море прекрасно при разной погоде.

Бывает опасно, бывает на взводе,

Бывает спокойно, дремлет в истоме,

Что ж тут поделать – море есть море.

Море и флот – ремесло мужское,

Железная воля у моряка.

И пусть судьба – нелегкая доля,

Без моря ему никуда.

С борта на борт в пучину бросает,

С бака на ют волна.

Где кончится шторм – моряк не знает,

И так далеки берега!

Морские узлы искусно он вяжет,

Вахты исправно несет.

Лишнего слова даже не скажет,

Моряк моряка поймет.

С борта на борт в пучину бросает,

С бака на ют волна.

Где кончится шторм – моряк не знает,

И так далеки берега!

Морем живет, океан покоряет,

Лихо кутит в портах.

Да! Нравом крутым моряк обладает,

Однако в душе он добряк.

С борта на борт в пучину бросает,

С бака на ют волна.

Где кончится шторм – моряк не знает,

И так далеки берега!

То весел, то грустен моряк бывает,

Его не страшит аврал.

О близких, любимых не забывает,

Но домом он море избрал.

С борта на борт в пучину бросает,

С бака на ют волна.

Где кончится шторм – моряк не знает,

И так далеки берега!

Я словно Корабль в океане

В бушующих буднях страны.

Бури и штормы, мели и рифы,

Если цели видны, не страшны.

Я следую правильным курсом,

Известно мне все, что хочу.

Меня не страшит неизвестность,

Отлив и прилив по плечу.

Звездное небо над головой,

Моральный закон во мне.

Бездонное море кипит за кормой,

И мысль о родной стороне.

И нет таких сложностей в мире,

Что могут сбить курс Кораблю.

Волшебный маяк выручает,

Любимая – имя ему!

Знаешь, уезжаю.

Знаешь, уезжаю далеко.

Ты меня прости, я не прощаюсь,

Просто расставаться нелегко.

Обещать не буду, что вернусь я,

И не буду писем я писать.

Оттого на сердце грустно,

Оттого печально мне опять.

Оттого на сердце грустно,

Оттого печально мне опять.

Там, где я.

Там, где ты.

Уезжают поезда от вокзалов,

От портов уходят корабли.

Уезжают поезда от вокзалов,

От портов уходят корабли.

Знаешь, я прошу,

Я прошу, обиды не держи.

Знаешь, время лечит,

Время лечит, душу не трепи.

Обещать не буду, что вернусь я,

И не буду писем я писать.

Оттого на сердце грустно,

Оттого печально мне опять.

Оттого на сердце грустно,

Оттого печально мне опять.

Знаешь, ты не плачь,

Ты не плачь, а просто все пойми.

Знаешь, все пройдет,

Все пройдет, ты только не грусти.

Обещать не буду, что вернусь я,

И не буду писем я писать.

Оттого на сердце грустно,

Оттого печально мне опять.

Оттого на сердце грустно,

Оттого печально мне опять.

Там, где я.

Там, где ты.

Уезжают поезда от вокзалов,

От портов уходят корабли.

Уезжают поезда от вокзалов,

От портов уходят корабли.

Легли на плечи не заботы,

А две любимые руки…

Все тяготы, водовороты

Остались где-то позади…

Волнения, тревоги, думы

Остались где-то позади…

Да в поцелуе слились губы,

И сердце рвется из груди…

Объятье крепко, долгожданно,

И сердце рвется из груди…

Так громко, бойко, громогласно,

Что можно вмиг с ума сойти…

Сильна любовь, встреча желанна,

Что можно вмиг с ума сойти…

Не требуется и дурмана,

А две любимые руки…

Легли на плечи не заботы,

А две любимые руки…

Все тяготы, водовороты

Остались где-то позади…

Богу Душу свою я отдам,

Женщине Сердце брошу к ногам,

Честь – никому, ни за что, никогда,

едины мы с ней, неразлучны всегда.

Пускай мое кредо кого-то смешит,

таких ныне много, каждый шипит,

что жить надо гибче, удачу ловить,

цинично, практично, ловко хитрить.

Но я, как скала, стою на своем,

кредо мне служит надежным щитом,

так было всегда, будет и есть,

живы пока Душа, Сердце, Честь.

Богу Душу свою я отдам,

Женщине Сердце брошу к ногам,

Честь – никому, ни за что, никогда,

едины мы с ней, неразлучны всегда.

Лишь только ветер за плечами,

а впрочем, как и в кошельке,

иду по жизни без печали

по грешной матушке-земле.

По грешной матушке ступаю,

порой плыву в людской толпе,

порой тону, но выплываю,

поверьте, при любой волне.

Поверьте, не страшат обноски,

ни ветошь века, ни гранит,

пугают все-таки потомки

и мысль о том, как будут жить.

И мысль о том засела прочно

в моей беспечной голове,

эх, жаль, конечно, что не очно

их жизнь придется видеть мне.

Скитается волна по морю —

сегодня здесь, а завтра там,

но недовольна все ж судьбою —

мечта ее ведь океан.

Ей море стало слишком пресно,

соленость позарез нужна,

и не находит себе место,

волнуется, кипит шипя.

Все жаждет глубины бездонной

и ждет, когда же будет склон,

нет-нет, не шельф материковый,

а непременно только склон.

И после склона чтоб теченье —

глубинное, как говорят, —

несло ее по белу свету

просторы дальше покорять.

Скитается волна по морю —

сегодня здесь, а завтра там,

но недовольна все ж судьбою —

мечта ее ведь океан.

Когда кусают волны небо

и сердце рвется из груди,

тихонько говорю, несмело:

«Господь, спаси и сохрани.

Не предавай морской пучине,

не оставляй меня на дне,

чтоб новость о моей кончине

не разлетелась по земле.

Тебя прошу, к Тебе взываю,

пожить немного дай еще,

ведь верю я и уповаю

на нисхождение Твое».

Когда кусают волны небо

и сердце рвется из груди,

тихонько говорю, несмело:

«Господь, спаси и сохрани».

Пылит дорога и уносит

годины юные мои,

взамен же ничего не просит,

кричит лишь мне: «Не тормози!

Не тормози на поворотах,

будь весел, смел и впереди

забудь совсем о разворотах,

а душу шире распахни!

Да распахни навстречу миру,

навстречу людям, доброте,

гримасу покажи трактиру

и мчи вперед к своей мечте!

Вперед к мечте – она уж близко,

она уже не за горой,

и не пугайся, что так склизко, —

коньки надень, беги трусцой!

Беги трусцой, живи с размахом

и будь всегда самим собой,

простись навек, простись со страхом,

имей характер волевой!»

Пылит дорога и уносит

годины юные мои,

взамен же ничего не просит,

кричит лишь мне: «Не тормози!»

Я давно поменял жизнь на мили,

покорил не один океан,

много рек и морей, что манили

вдаль от дома через туман.

Вдаль от дома при полном штиле,

иногда в штормовой ураган,

но я шел в благородном порыве,

не в обход, а вперед – на таран.

Не в обход, а вперед – наудачу,

но, конечно же, с верой в душе,

с головой и руками в придачу

да уменьем в своем багаже.

Да уменьем и знанием дела,

лень взашей выставив вон,

не щадя сил своих, как и тела,

да немного теряя фасон.

Я давно поменял жизнь на мили,

покорил не один океан,

много рек и морей, что манили

вдаль от дома через туман.

Летят часы, бегут года

стремительно и неустанно,

но путеводная звезда

горит и светит первозданно.

При шуме суетного дня,

в ночной тиши, во тьме холодной

зовет вперед она меня —

к мечте заветной, благородной.

Нет, не сбежать от чехарды,

от круговерти всей позорной,

не скрыться от уплаты мзды

и дружбы где-то краткосрочной.

От расставаний, от беды,

предательства, утрат и горя,

от человеческой вражды,

а также прочего «декора».

Зовет, ведет меня звезда

и, знаю точно, не погаснет,

пока вольна будет душа

или в пороках не увязнет.

Летят часы, бегут года

стремительно и неустанно,

но путеводная звезда

горит и светит первозданно.

Тучи сердито толкутся

в небе осенне-седом,

волны отчаянно бьются,

им вторит раскатами гром.

Свищет, безумствует ветер,

унылую песнь выдает,

лишь тело, как гордый крейсер,

в пучину без страха идет.

Сердце колотит и бьется,

а с ним Человек заодно,

за жизнь и свободу дерется,

достойно приветствуя дно.

Сыро, промозгло и зябко,

тускло, но все же светло,

дух светом играет ярко

всем бедам в жизни назло.

Тучи сердито толкутся

в небе осенне-седом,

волны отчаянно бьются,

им вторит раскатами гром.

Свищет, безумствует ветер,

унылую песнь выдает,

лишь тело, как гордый крейсер,

в пучину без страха идет.

Коль жемчуг решил со дна, друг, достать,

изволь быть готов в пучину нырять,

ведь в жизни частенько, чтоб что-то взять,

приходится хватко себя проявлять.

Приходится хватко себя проявлять,

падать, тонуть, гореть, погибать,

живот не щадить и лоб разбивать,

усердно, не ропща, идти, не стонать.

Усердно, не ропща, идти, не стонать,

в благородном порыве собой рисковать,

зорко смотреть, дух не терять,

на Бога и силы свои уповать.

Коль жемчуг решил со дна, друг, достать,

изволь быть готов в пучину нырять,

ведь в жизни частенько, чтоб что-то взять,

приходится хватко себя проявлять.

Во все глаза, во все глаза

в грядущее смотри

и в потрясеньях былых лет,

мой друг, ты не тони,

пущай на ощупь и ни зги,

плыви, родной, плыви,

грусть, хворь, тоску, прошу тебя,

скорее прочь гони.

Что проку жить и горевать —

былого не вернуть,

теченье жизни, время бег

нам вспять не обернуть,

а то, что было, то ушло,

уж кануло в Лету,

плыви, мой друг, плыви, родной,

не уходи ко дну.

Не вязни в топях, ни к чему

тебе в них погибать,

написано что на роду,

того не миновать,

но рано, друг, пока еще

скорбеть и поминать,

во все глаза смотри вперед

и продолжай шагать.

Во все глаза, во все глаза

в грядущее смотри

и в потрясеньях былых лет,

мой друг, ты не тони,

пущай на ощупь и ни зги,

плыви, родной, плыви,

грусть, хворь, тоску, прошу тебя,

скорее прочь гони.

О Боже! Да! Опять волна!

Опять прилив надежды!

Опять живет во мне она!

Мечта в груди невежды!

Опять, опять я окрылен

и устремлен как прежде,

хоть знаю, что я обречен

быть в траурной одежде.

Я знаю, знаю, не ропщу,

ловлю прилив надежды

и с головою в нем тону,

не выходя из бездны.

О Боже! Да! Опять волна!

Опять прилив надежды!

Опять живет во мне она!

Мечта в груди невежды!

Мне нужен ветер – вестник Отчий!

Мне нужен в жизни ураган!

Они в судьбе моей что Зодчий!

Как Флюгер! Компас! Талисман!

В водовороте бренной жизни

сидеть без дела не дают,

быстры, лихи, бескомпромиссны

и никогда не устают.

Несут и мчат без остановок

через года они меня,

без подтасовок и издевок —

к заветной цели, не щадя.

Мне нужен ветер – вестник Отчий!

Мне нужен в жизни ураган!

Они в судьбе моей что Зодчий!

Как Флюгер! Компас! Талисман!

Несется прочь в чужие дали

неутомимая ладья,

и день и ночь скользит по глади

под парусом через моря.

Под парусом в порыве ветра,

в закалке крепкой, волевой,

туда, куда велит ей сердце, —

к мечте с надеждой и душой.

Коль ветра нету или стихнет,

ладья не прекращает путь,

гребец навалится на весла,

ведь недосуг ему тонуть.

Ведь недосуг ему с дороги

сходить, бездействовать, роптать,

и только толику тревоги

в ладье под сердцем не унять.

Несется прочь в чужие дали

неутомимая ладья,

и день и ночь скользит по глади

под парусом через моря.

Под парусом в порыве ветра,

в закалке крепкой, волевой,

туда, куда велит ей сердце, —

к мечте с надеждой и душой.

Цветет, благоухает сад,

тончайший дарит аромат,

плоды в цвету, ликует взгляд,

уста гласят: «Земля! Виват!»

Земля! Виват! Земля! Виват!

Ты мой Эдем, ты райский сад!

Храни людей, живи стократ,

что в жаркий день, что в снегопад!

Живи! Живи! Плодоноси!

А увядать уж не спеши!

Коль чем обидел, ты прости,

обняться все ж не торопи!

Земля! Виват! Земля! Виват!

Ты мой Эдем, ты райский сад!

Храни людей, живи стократ,

что в жаркий день, что в снегопад!

Да, знаю, отцветет мой сад

и буду я землей обнят,

но, как и прежде, буду рад

любя кричать: «Земля! Виват!»

Земля! Виват! Земля! Виват!

Ты мой Эдем, ты райский сад!

Храни людей, живи стократ,

что в жаркий день, что в снегопад!

Сердца пламень не угаснет,

не растопчут сапоги,

жизнь в пороках не увязнет,

коли дух в твоей груди!

Доверяйся чувствам смело!

Верой, правдой ты живи!

Если любишь, то всецело!

Не разменивай, храни!

Прям и стоек будь, как камень,

словом, делом дорожи,

будь отважным, храбрым, парень,

крест достойно свой неси!

Сердца пламень не угаснет,

не растопчут сапоги,

жизнь в пороках не увязнет,

коли дух в твоей груди!

Ах, разлучница дорога,

разухабиста моя,

вновь с тобою от порога

спешу в дальние края.

Вновь с тобою мчусь по свету,

стиснув зубы, не скуля,

продолжаю эстафету,

свою долю не кляня.

Свою долю уж не хаю,

только все же иногда

в час разлучный, эх, страдаю

и тону в кручине я.

Ах, разлучница дорога,

разухабиста моя,

вновь с тобою от порога

спешу в дальние края.

Чрез проходную на Косой

люд разношерстный, но простой

идет, спешит, забыв покой,

чтоб строить Флот Стране Родной.

Кто в цех спешит, а кто в подвал,

кто в кабинет, кто на причал,

при деле все, опять аврал,

но каждый духом не упал.

В срок будет выдан ледокол

и каждый устранен прокол,

во льдах уверенно чтоб шел

и в порт целехонек дошел.

Чтоб в час суровый не стоял,

а экипаж с ним бед не знал,

лишь добрым словом вспоминал,

Завод Балтийский восхвалял.

Чрез проходную на Косой

люд разношерстный, но простой

идет, спешит, забыв покой,

чтоб строить Флот Стране Родной.

Что за странное хотенье,

чтобы горы злата враз

нам достались непременно,

в сей секунду, в сей же час?

Объясните, люди, братцы,

только все же без прикрас,

ныне в моде тунеядцы

или все ж рабочий класс?

Ныне воля ослабела

или я сошел с ума?

Знаете ведь, жить без дела —

полная галиматья.

Что за странное хотенье,

чтобы горы злата враз

нам достались непременно,

в сей секунду, в сей же час?

По кому льешь слезы, ветер,

в час осенний, в час седой?..

По кому свистишь и воешь,

точно волк в глуши ночной?..

Отчего все не уймешься,

все сметаешь пред собой?..

Отчего все в дом мой рвешься

и тревожишь в нем покой?..

Отчего тиранишь душу,

душишь, брат, меня тоской?..

Отчего наводишь стужу

в грудь, живущую мечтой?..

По кому льешь слезы, ветер,

в час осенний, в час седой?..

По кому свистишь и воешь,

точно волк в глуши ночной?..

Рассвет – желанное виденье

на загляденье всех и вся!

Ах, живописное мгновенье,

отрада сердцу и мечта!

Отрада сердцу, восхищенье,

пленительная красота!

Живительное пробужденье

с приходом первого луча!

С приходом света воскрешенье

и зарождение добра,

надежды, веры, просвещенья

без понукания и зла.

Рассвет – желанное виденье

на загляденье всех и вся!

Ах, живописное мгновенье,

отрада сердцу и мечта!

Души не чаю и люблю

родную, милую Свободу,

ей восхищаюсь, свято чту,

за ней иду в огонь и воду.

Ее храню, Ее пою,

от всевозможных пут спасаю,

лелею, холю, жадно пью

и с наслаждением глотаю.

Зазнобу, девицу мою

я пуще злата почитаю,

так и живу, на том стою,

другой уж жизни не желаю.

Души не чаю и люблю

родную, милую Свободу,

ей восхищаюсь, свято чту,

за ней иду в огонь и воду.

Не всякий раз, когда расстаться,

судьба дарует шанс прощаться —

присесть, задуматься, взгрустнуть,

тихонько молвить: «В добрый путь!»

Порою быстро и спонтанно,

сумбурно, в спешке, ураганно —

беги, хватай и не зевай,

глаза открой, не отставай!

Без лишних слов и сантиментов,

как, впрочем, и без аргументов,

цинично, жестко, лаконично,

но только уж весьма практично.

Не всякий раз, когда расстаться,

судьба дарует шанс прощаться —

присесть, задуматься, взгрустнуть,

тихонько молвить: «В добрый путь!»

Люблю я жизнь, ее теченье

да горько-жгучий аромат,

люблю всем сердцем вдохновенье,

как час рассветный и закат.

Люблю я свет, его явленье

да тепло-нежный яркий взгляд,

люблю душою, несомненно,

и солнцу искренне я рад.

Люблю я мир и все живое

да то, что создано трудом,

люблю, ей-богу, все простое,

все то, что полнится добром.

Люблю я жизнь, ее теченье

да горько-жгучий аромат,

люблю всем сердцем вдохновенье,

как час рассветный и закат.

Когда зовет морская даль

волной усталой от порога,

уходим молча – очень жаль, —

без лишних слов и монолога.

Быть может, раз и навсегда,

не даст нам Бог еще раз встречи,

увидеть милые глаза,

обнять руками нежно плечи.

Но веруем, что сил найдем,

чтоб дома в близких раствориться,

и уповаем, что живем,

чтоб вновь к порогу воротиться.

Когда зовет морская даль

волной усталой от порога,

уходим молча – очень жаль, —

без лишних слов и монолога.

Окаянная, гуляет

в синем море та волна,

то тиха, а то вскипает

ежечасно, без конца.

Ежечасно рыщет, свищет,

бороздит она моря,

безустанно ждет и ищет

удалого молодца.

Удалого и лихого,

дабы спеленать без зла,

точно мать дитя родное,

с теплотою и любя.

С теплотою?! Это вряд ли!

Хладно! Жадно! Не щадя!

Кровушки попив изрядно!

В дар пучине! Навсегда!

Окаянная, гуляет

в синем море та волна,

то тиха, а то вскипает

ежечасно, без конца.

Гордыня!.. Распри!.. Недомолвки!..

Чужбины пафос… и уловки!..

Спесь в разговорах без конца!..

А жизнь все та же голытьба!..

Куда ни кинь!.. Куда ни плюнь!..

Повсюду дай!.. Повсюду сунь!..

В карман!.. На лапу!.. Без стыда!..

А жизнь все та же голытьба!..

Что было срам… теперь – почет!..

Уж честь взяла самоотвод!..

Но, как и впредь, жива Земля!..

А жизнь все та же голытьба!..

Гордыня!.. Распри!.. Недомолвки!..

Чужбины пафос… и уловки!..

Спесь в разговорах без конца!..

А жизнь все та же голытьба!..

Не отказался, но оставил

Семью и Дом в Родной Земле…

на бриге от брега отчалил

бродить в далекой стороне…

Бродить, ходить по сине морю…

по океану… на волне…

без страха, паники и спору,

в усердно-доблестном труде…

В труде, в заботах и в потугах,

с пучиной дел наедине…

забыв о слабостях, недугах

и о здоровом, крепком сне…

Не отказался, но оставил

Семью и Дом в Родной Земле…

на бриге от брега отчалил

бродить в далекой стороне…

Паутина да рутина,

кофе крепкий без конца —

чудо-дивная картина

без крылатого словца…

Эх… забыл… простите, люди…

табачок упомянуть

и, конечно же, пилюли,

ну а после в добрый путь…

На работу спозаранку…

на работу допоздна…

целиком и без остатку

трудодню отдать себя…

Кропотливо да усердно

медный грошик зашибать,

чтобы честно и спокойно

жить достойно, крепко спать…

Паутина да рутина,

кофе крепкий без конца —

чудо-дивная картина

без крылатого словца…

С неба ночкой темною

падала звезда,

следом за собою

в путь она звала.

Отправиться далече,

туда, где не бывал,

где жизнь гораздо легче

и слова нет «аврал».

Возможно, и сорвался

я б с ней в далекий путь,

но только все ж остался,

чтобы часок вздремнуть.

Чтоб сил набраться

для завтрашнего дня,

для доблестной работы

и честного труда.

Для семьи, для дома,

знакомых и друзей,

для дачи, огорода

и свежих новостей.

С неба ночкой темною

падала звезда,

следом за собою

в путь она звала.

Отправиться далече,

туда, где не бывал,

где жизнь гораздо легче

и слова нет «аврал».

Зовет дорога в путь меня,

но только все-таки душа

влечет и рвется лишь туда,

где родная сторона.

Где семья и дом стоит,

тепло, уютно, стол накрыт

да шкодит вечно ребятня,

с улыбкой, радостно шутя.

Где рано солнышко встает

и никогда не устает,

с любовью лучиком скользит,

с заботой бережно хранит.

Зовет дорога в путь меня,

но только все-таки душа

влечет и рвется лишь туда,

где родная сторона.