Боги, хорошо, как же ей хорошо! Молоденькая девушка сдула белую влажную челку, упавшую на глаза и вновь отдалась во власть ощущений от мощных толчков крупной плоти самца, терзающей его тело. Этот мужчина взял ее грубо, не сдувая пылинки и не церемонясь с хрупкой девушкой, но Эвелин было все равно, она не чувствовала боли, потому что это уже не первый партнер за эту безумную ночь.
Только густое и сладкое как мед удовольствие растекалось по всему телу, расслабляло мышцы, плавило кости, превращая девочку в кучку желе, наполненного похотью и желанием разрядки.
Она прикрыла глаза и поймала языком капельку слюны, соскользнувшую с уголка рта, но в следующий миг громко застонала, выгибаясь в умелых руках любовника еще сильнее, позволяя проскальзывать крупной плоти неимоверно глубоко в свое тело.
Этот секс был похож на танец, такой же слаженный, гармоничный, приносящий жар и удовольствие, Эвелин вел опытный партнер, чей аромат щекотал ноздри и будоражил что-то внутри, отчего сосало под ложечкой, а она легко подстраивалась под этого мужчину. И сотрясаясь в сладких судорогах и стеная от острого удовольствия, девочка с уверенностью могла бы сказать, что это лучший ее партнер.
Эвелин выгнула спину дугой, зажмурила глаза и заскулила кончая. Ей было сладко и приятно, тело наполнилось невесомым удовольствием, дыхание окончательно сбилось и теперь рвано слетало с искусанных губ. Девушка хотела лечь и растечься по большой кровати, зарывшись лицом в подушку, но ее партнер еще не достиг своего пика и продолжал яростно вбиваться в расслабленное тело, крепко удерживая изящную девочку поперек живота.
Эвелин глубоко вздохнула и расслабилась, позволяя все, мужчина долго трахал ее промежность и теперь уже врывался в ее раскрытый анус очень резко и сильно, но толчки уже потеряли постоянную амплитуду, мужчина был на грани.
Девушка улыбнулась, сжимая пальцами простынь, но тут же выгнулась и закричала, потому что загривок вспыхнул болью. Нет, только не это! Эвелин рванулся вперед, выскальзывая из сильных рук, потерянного от чувства нахлынувшего оргазма мужчины, зубы того расцарапали кожу, оставляя некрасивый след, но девочке было плевать. Она уже слетела с кровати и натягивала джинсы, чтобы как можно быстрее убраться из номера отеля.
Эвелин быстрым шагом шла по длинному коридору и терла шею под плотной тканью толстовки, следы от зубов безумно сильно чесались.
Девочка удрученно вздохнула и сделала шаг вперед, стеклянные двери с извивающейся золотистой надписью разъехались в стороны уже готовые выпустить ее из залитого светом холла дорогого отеля в серую ночь и густой туман, ползущий по дорогам.
– Стой! – раздался громкий окрик мужчины, торопливо сбегающего по ступеням, покрытым толстой ковровой дорожкой.
Это было как сигнал к действию, Эвелин вздрогнула и сорвалась на бег, вылетая на сырую улицу. Девочка помчалась вправо, она плохо знала этот район, но была уверена, что так доберется до центра.
Она бежала до тех пор, пока не закололо в боку и дыхание не оборвалось, бедолага не знала, погнался ли за ней ее случайный любовник или нет, у нее не было времени оборачиваться назад или делать остановки, чтобы прислушаться к звукам торопливых шагов за спиной.
Она остановилась только сейчас, измученная длинным забегом, девочка привалилась к холодной стене какого-то дома и закрыла глаза. Ее грудная клетка бурно вздымалась, а воздух со свистом вылетал обратно через плотно сжатые зубы, рука прижималась к боку, который продолжал колоть, а сердце стучало в ненормальном ритме.
Эвелин не чувствовала страха, только усталость и дикое желание скорее попасть домой. От такого чувства, как страх, она избавилась уже давно, еще в одну из своих первых нимфоманских течек, когда начала свое путешествие по постелям, сменяя по трех-четырех партнеров за ночь, чтобы насытить тело и погасить тот жадный огонь, который в ней бушевал в определенные дни каждого сезона в году. Таблетки усмиряли страсть, делали ее едва уловимой, но желание никогда полностью не покидало юное, жадное до ласк тело, поэтому Эвелин выбрала для себя такой путь. Отец называл ее шлюхой, орал и порой бил, когда та возвращалась рано утром домой после горячей, наполненной сексом ночи, но ей было плевать, этот человек давно утратил для нее свой авторитет.
– Вот урод, – пробормотала она, вновь потирая ладонью укушенное место на загривке.
Эвелин добралась до станции метро, указатель на подземку оказался за углом, но эта ночь неожиданно оборвалась на середине, поэтому транспорт уже не работал, а на билет на ночной автобус у нее не было денег. Девушка достала из кармана мелочь, пересчитала, но только в очередной раз убедилась, что на проезд ей не хватит. До дома придется добираться пешком. Это огорчало, но Эвелин уже привыкла к тому, что из всех переделок ей приходится выбираться самостоятельно, поэтому она в очередной раз обреченно вздохнула, потрясла ногой, чтобы хоть немного избавиться от влаги в кроссовке, которым она угодила в огромную лужу, пока убегала от чокнутого любовника, посмевшего сомкнуть челюсти на ее шее, и отправилась дальше по тихим ночным улицам города.
***
Небольшой одноэтажный белый домик, укрытый красной черепичной крышей, с невысоким белым забором девушка увидела уже на рассвете, когда все краски ночи посветлели и приобрели пастельные тона.
Она медленно брела по центральной улице пригорода и думала, что ей до зубного скрежета не хочется возвращаться домой. Что ее там ждет? Очередной скандал и упреки? Гордое звание подзаборной шлюхи? Побои? Отец никогда даже не пытался понять, что с ней происходит в периоды нимфоманской течки, как мучает желание близости, как предает собственное тело, заставляя идти в ночь и искать случайных партнеров.
Кто-то мог бы у нее спросить, почему такая симпатичная и миловидная молоденькая девочка не хочет завести себе, если не жениха, то постоянного партнера, который будет рядом в трудные периоды. Но у Эвелин был простой ответ на этот вопрос – она боялась отношений, она боялась найти свою истинную пару.
В их современном мире, в их суетной жизни уже многие мужчины и женщины не верили в существование истинных пар, предназначенных друг другу свыше, они легко сходились и расходились, создавали семьи, заводили детей и жили. Но у девочки был живой пример отца, чья истинная половинка умерла, подарив ему непутевую дочь нимфоманку.
Эвелин всегда тянулась к отцу, любил, жаждала взаимности и внимания, она росла и не верила, что собственный отец ненавидит ее за то, что отняла жизнь у его второй половинки.
Отец был бы рад избавиться от дочери, но не мог, потому что девочка имела такие же насыщенно карие, почти черные глаза, отпечаток испанской крови, что текла в жилах ее матери, потому что этот ребенок так же улыбался и на щечках появлялись такие же ямочки, от которых мужчина был без ума. Поэтому девочка росла с ним, он заботился о ребенке, но не мог унять свою ненависть к ней.
Но однажды девочка выросла и поняла простую истину – к ней не испытывают ничего, кроме ненависти, а Эвелин так хотела любви, хотела знать, как это, когда тебя любит родной, близкий человек. Но настолько сблизится с чужим человеком, подпустить к себе, отдать ключ от сердца и души не позволял страх, и подросток выбрала для себя то, что заменяло на некоторое время чувство необходимости для кого-то. Она подменила любовь на страсть и похоть, позволяя себе раз за разом отдаваясь новому партнеру ощущать всю их глубину и жар.
– Где ты была? – сурово спросил поджарый мужчина лет сорока, отличающийся крупной фигурой и широкими ладонями, тяжесть которых Эвелин уже ни раз ощущала на себе.
– Мать твою, – прошипела девушка, которая надеялась, что отец спит.
– Ясно, ты опять всю ночь трахалась, – зло произнес Николас, брезгливо рассматривая собственную дочь.
– Зачем ты каждый раз задаешь этот вопрос, когда прекрасно знаешь где я была и что делала? – раздраженно спросила Эвелин, сбрасывая, наконец, мокрую обувь. – Тебе так нравится слышать это от меня? А, пап? – девушка посмела приблизиться к мужчине. – Я трахаюсь с мужчинами, иногда даже не спрашиваю их имена, мне плевать, главное, чтобы драли сильнее. Я шлюха, похотливая тварь, подзаборная дрянь… Это все про меня! Ты же знаешь!
Эвелин сама не заметила, как посмела сорваться на крик, но сегодняшняя "недометка" выбила из колеи, она не знала, чем это обернется, хотелось поддержки, разъяснений, теплых рук, в которых можно спрятаться от проблем, а ее вновь собирались облить грязью. В чувство привела сильная пощечина, обжегшая щеку. Светловолосая голова девочки дернулась от удара, а сама Эвелин с трудом устояла на уставших ногах.
– Я знаю, – усмехнулся Николас. – И еще я знаю, что тебе пора проваливать из этого дома, – тихо прорычал он.
– Что? – девушка несколько раз моргнула, взмахивая пушистыми, угольно-черными, кукольными ресницами, и внимательно посмотрела на расплывающееся из-за выступивших слез лицо отца.
– Убирайся, Эвелин, – устало бросил он, отмахиваясь от дочери, как от надоедливой мухи.
– Ты не можешь…, – прошептала девушка, пытаясь справится с дрожью и плаксивым голосом.
– Могу.
Больше разговоры с ней вести никто не собирался. Николас схватил своего ребенка за шиворот и выставил за дверь, швырнув в догонку промокшие насквозь кроссовки.
Девушка шмыгнула носом и зябко поежилась, измученный мозг еще никак не мог осознать произошедшего, истерика отступила, Эвелин наклонилась и обулась, лучше мокрая обувь, чем холодные каменные ступени под практически босыми ступнями.
– Папа? – она тихо пошкреблась в дверь, но за ней была только тишина.
Она пожала плечами, застегнула молнию на тонкой курточке и пошла прочь по тонкой дорожке, на которую была насыпана мелкая коричнево-желтая галька, к белоснежной калитке, чтобы закрыть ее за собой и больше никогда не вернуться в родной дом.
Пригород постепенно просыпался, солнце высунуло свой край из-за горизонта и золотило тихие улочки, мимо девушки проезжали редкие машины, чьи владельцы спешили преодолеть утренние пробки, чтобы попасть на работу в городе, иногда где-то раздавались людские голоса и звон велосипедных звонков, мальчишки разносили почту, открывались небольшие хлебо-булочные и кофейные магазинчики и лавки, из которых в воздух сочился аппетитный запах.
Эвелин остановилась возле одного магазина и обвела жадным взглядом витрину, организм, потерявший за ночь огромное количество калорий, требовал плотного завтрака. Она ересчитала имевшиеся деньги, прижимая руку к урчавшему животу, и вздохнула. Ей хватало либо на пару пирожков с кофе, либо на выпивку, хорошо, что она ухватила пару мелких бумажных банкнот, лежащих на тумбе возле входной двери. Эвелин сглотнула слюну и пошла дальше, решив, что выпивка ей сейчас нужна намного больше, чем еда.
В их небольшом городке, тесно прижимающемся к огромному городу, был только один круглосуточный бар, где люди отдыхали круглые сутки, кто-то уходил, кто-то приходил, иногда там было настолько много народу, что невозможно было умоститься даже возле барной стойке, а иногда было занято всего лишь несколько столиков.
Когда Эвелин вошла внутрь, толкнув тяжелую деревянную дверь, над ее головой тихо звякнул колокольчик. Парень, стоящий за барной стойкой повернул голову, скривился, идентифицируя не богатого клиента и вновь отвернулся, продолжая вытирать пузатый пивной бокал.
– Сто водки, – хрипло сказала Эвелин и опустилась на высокий стул.
– Только алкоголь? – с насмешкой спросил бармен.
– Да, – девушка кивнула и опустила взгляд, потому что знала, что увидит в светлых глазах этого парня – жалость и презрение.
Эвелин опрокидывала в себя стопку за стопкой и чувствовала, как согревается, веки наливались тяжестью и девочка почувствовала, что вот-вот уснет.
Она аккуратно сползла с высокого барного стула и пошла в сторону туалетов, едва не упав, споткнувшись о высокий деревянный порог, но успела схватиться за дверной косяк и устояла на ногах.
Прохладная вода приятно освежала и возвращала туманный мозг в реальный мир. Эвелин еще раз плеснула себе в лицо и провела по нему ладонями, стирая лишнюю влагу, в зеркале отражалось ее лицо уставшее и синяками под глазами, мокрые волосы стояли торчком, но хуже было то, что она забыла об одном маленьком последствии алкоголя – он ослаблял действие таблеток, подавляющий ее запах самки, мечтающий спариваться. И теперь она начинала чувствовать свой пряный манящий аромат, он был еще очень тонкий, но уже мог легко привлечь к ней мужчин.
– Вот же скотство! – измученно простонала Эвелин, ероша волосы.
Она откровенно не знала, что ей делать, таблетки дома, денег больше нет ни копейки, она даже на чай не оставила, жить негде, документы остались дома. Ясно, что она попытается вернуться домой, но не сейчас, позже, возможно, вечером. А что делать до этого вечера? Сидеть в лесу, чтобы не сманить к себе всех мужиков, голодных до секса?
– Ух ты, какой котенок! – за спиной ее хлопнула дверь и в чувствительный нос ударил запах двух самцов.
Ей не стоило пить, просто было нельзя. Что теперь делать? Эвелин медленно обернулась, рассматривая крупных мужчин с похотливыми улыбочками и робко улыбнулась в ответ, надеясь, что ей позволят выйти из туалета, а не затолкают в кабинку, чтобы быстро и без затей трахнуть. Девушка пыталась побороть нервную дрожь и кусала губы, рука сама собой взметнулась к ранке на шее, которая продолжала жечь и чесаться, и Эвелин соскребла ногтями тонкую корку запекшейся крови.
– Эй, кис-кис-кис, – глумливо протянул один из самцов, подманивая Эвелин к себе. – Иди сюда сладкая, мы мигом решим твою проблему.
– Эм, ребят, у меня нет никаких проблем, – девушка опять улыбнулась, но не осмелилась сделать шаг вперед, чтобы не сокращать и без того небольшое расстояние между собой и опасностью, которая нависла над ней в лице двух мужчин.
Пусть она и спала со многими, но всегда выбирала себе партнеров самостоятельно и никогда не позволяла секс на грани насилия. Сейчас же ее даже спрашивать не будут, не будет и ласк, просто скрутят, спустят штаны и трахнут по очереди.
Эвелин судорожно сглотнула и опять потерла шею, размазывая по коже кровь, которая вновь начала сочиться после того, как она содрала болячку. Она смотрела на самцов, но те не подходили ближе, тот, который подзывал ее только жадно смотрел похотливым взглядом, оглаживал ладную фигурку и пускал слюну, криво усмехаясь, а второй висел у него на плече и что-то часто и сбивчиво шептал.
В глазах мужчины, что не сводил с Эвелин взгляда, читалась внутренняя борьба, он хотел эту красотку жадно и грубо, но почему-то опасался решиться взять и трахнуть.
– Иди, малая, отсюда, – наконец, вслух сказал второй мужчина и кивнул головой в сторону двери.
Ей не требовалось повторять дважды, девочка моментально мышкой прошмыгнула мимо и бросилась вон из бара на улицу, где уже все вокруг заливало солнечное и яркое утро, дальше в огромный парк, охватывающий город по всему периметру, чтобы затеряться среди деревьев, спрятаться и переждать.
Алкоголь окончательно смыл действие медикаментов, чем дальше Эвелин бежала, тем сильнее чувствовала дрожь желания в ногах, которая поднималась все выше, словно огонек по фитилю, зажигая тело. Она свернула с главных дорожек, по которым гуляли люди, и бежала через заросли, выставив вперед руки, чтобы ветки кустарников не царапали лицо, земля под ногами не лежала ровным ковром, Эвелин уже ни раз и не два оступалась, едва удерживаясь на ногах, тело ныло и скручивало в приступах желания, даже горячая ночь не сбила этот огонь, потому что девушка никогда не позволяла самцам кончать в себя, она не настолько доверяла таблеткам, которые обещали уберечь от нежелательной беременности, чтобы сделать такой опрометчивый шаг, несмотря на то, что все существо и природа ее требовали полного покрытия самцом, полного растворения в нем и полного доверия своему партнеру.
Девушка никогда не думала о том, отчего можно отступиться, а от чего нельзя, кому можно доверять, а кому нет, она просто всегда следовала определенным правилам, чтобы получить удовлетворение и не подвергать себя риску.
За очередными кустарниками, которые Эвелин преодолела едва ли не на лету, земля резко ушла вниз, девушка споткнулась о выступающий корень и кубарем полетела с небольшой горки, отбивая руки и ноги и пачкая и без того грязную одежду.
Остановилась она только больно ударившись спиной о толстый ствол какого-то дерева. Это была последняя капля в чаше ее терпения, Эвелин села, шипя от боли в спине, привалилась к шершавому стволу, закрыла лицо руками и горько расплакалась. Она опять была одна. Ей было плохо, больно, страшно и безумно одиноко, но главное в ее жизни не было никого, кто мог бы помочь, никого, кто пришел бы сюда за ней и отвел домой, чтобы накормить, унять огонь, терзающий тело все сильнее, пожалеть и сказать несколько ласковых слов.
Эвелин захлебывалась рыданиями, не понимая, почему она так одинока, чем она заслужила такую несчастную судьбу. Она ведь никогда ничего не просила, не требовала, не была падка на деньги, все, о чем она позволяла себе мечтать – ласка, капелька любви и заботы.
– Разве это так много? – шепотом спросила Эвелин, рассматривая ярко-зеленую крону дерева над головой.
Ей никто не ответил, только слезы из уголков глаза начали скатываться по смуглым щекам все быстрее. Девушка уткнулась зареванным лицом в коленки и обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, но она не желала отступать, наоборот, только усиливаясь едва ли не с каждой минутой.
***
Фреди так и замер на ступенях в полной растерянности. У мужчины никак не могло уложиться в голове, как его избранная девочка сумела сбежать от него, когда он ставил метку, почему вообще удрала с такой скоростью, что сверкали только пятки. Он провел рукой по влажным черным волосам и посмотрел на молодую девушку за стойкой ресепшена, которая усиленно делала вид, что ничего не видела, но на лице ее читалось явное сочувствие сбежавшей девчонке.
– Я ей ничего не делал, – тихо сказал Фреди, полуоборачиваясь к девушке. – Замуж хотел позвать, а она удрала. Почему?
Та едва заметно пожала плечами и вернулась к своим обязанностям. Мужчина вздохнул, поправил сползающие джинсы, которые не успел окончательно застегнуть и направился обратно в номер.
Безусловно, все должно было быть не так. С его истинной парой все должно было быть не так. В их отношениях должны были быть долгие ухаживания, знакомство с семьями, просьба руки и сердца, предложение самой девушке, пышная помолвка и бурные приготовления к свадьбе. А получилось.... Фреди махнул рукой и захлопнул за собой дверь номера тут же хватая телефон и набирая своего помощника. И плевать он хотел на то, что сейчас середина ночи, ему необходимо найти Эвелин, так кажется звали его девочку.
А получилось, что девушка сама подошла к нему в баре, наполненным людьми, где намешано множество запахов, и покорила свое открытой и светлой улыбкой и ямочками на щеках.
Тогда Фреди смотрел на эту очаровательную девочку и едва ли мысленно не прыгал от счастья, что такая малышка сама к нему подошла. А потом, девушка отрыла ротик и предложила трахнуться. Именно так и сказала "хочешь меня трахнуть?". Фреди настолько растерялся, что просто кивнул. Конечно, взрослому успешному самцу такие предложения поступали с завидной регулярностью, но даже внешность этой девушки кричала об ее невинности и непорочности, поэтому предложение голого секса от столь юной леди обескуражило.
Вскоре они оказались в отеле, где Эвелин просто сняла с себя одежду и легла на кровать, плавно поглаживая рукой аккуратный клитор. Девочка была очень сильно возбуждена, ее промежность блестела от смазки, которая сочилась из щелки, и между разведенных ног отчетливо виднелась мокрая дырочка. Фреди шумно выдохнул и вновь втянул воздух. И после этого простого действия, которое каждый человек проделывает множество раз, его накрыло осознание, что перед ним лежит не просто случайная любовница, пусть и весьма хорошенькая, а его истинная половика, течная истинная половинка, лежит и ждет, пока он присоединиться к ней.
Фреди больше не думал ни о чем, его не волновал тот факт, что запах очень слабый, едва уловимый, что девушка сама не понимает, с кем столкнула ее судьба, о традициях ухаживания он даже не вспомнил, самцом полностью завладели животные инстинкты – взять, присвоить, пометить, сделать своей.
Их секс вышел жадным и жарким, Фреди полностью растворился в своей девочке, свирепея только от осознания того, что Эвелин не была девственницей, да и за эту ночь Фреди не занял первых мест, поэтому мужчина был груб, стремясь своей силой и мощными толчками наказать глупую нимфоманку.
– Может, ее напугал мой напор? – мужчина почесал затылок и сел на разворошенную кровать.
Многие девчонки, с которыми он встречался были слишком неземными, воздушными и требовали ласки, нежности и бережного отношения в постели.
Может, Эвелин тоже хотела утонуть в ласке, а вместо этого он просто поставил ее раком и властно взял, наплевав на все прелюдии. Фреди тихонько застонал, потому что никак не мог найти причину, по которой из его постели убежала на половину помеченная самка. Из этой истории мог бы получиться анекдот, над которым он с удовольствием посмеялся, если бы она не произошла с ним самим.
От мрачных мыслей оторвал стук в дверь, приехал Мит. Фреди поднялся с кровати и впустил внутрь помощника.
– Мне нужно найти одну девушку, – с порога огорошил альфа.
– Данные, – сонно ответил молодой мужчина, который работал у Фреди около трех лет, но за это время стал незаменимым человеком.
– Нет никаких, только лицо наверняка попало на камеры отеля.
– Невыполнимых задач не бывает, так? – усмехнулся Мит и распахнул дверь.
Вопрос, который бросил Фреди его помощник был риторическим, и всю информацию по Эвелин он получил уже утром. Девушка оказалась из небогатой семьи, воспитывалась только отцом и жила в пригороде. Через сорок минут Фреди во всей своей красе стоял на пороге белого небольшого домика и объяснял Николасу, что хочет взять в супруги его дочь, которая неосмотрительно от него убежала.
– Она больше здесь не живет, – сухо ответил отец Эвелин и попытался закрыть дверь перед властным мужчиной.
– Где он? – спокойно, но с угрозой в голосе повторил свой вопрос Фреди, придерживая дверь.
Он не знал, врет ли ему мужчина, но явно ощущал запах своей девушки в этом доме, значит, она была здесь не так давно.
– Не знаю, ушла, – Николас пожал плечами и вновь попытался закрыть дверь.
– Она ваша дочь, вы не можете этого не знать, – настаивал гость.
– Я не собираюсь больше содержать эту шлюху, – прошипел Николас, – Пусть зарабатывает себе на жизнь своим телом, на ней все равно уже негде ставить пробы. Поищите себе другую невесту.
В этот раз дверь перед Фреди с грохотом захлопнулась, потому что он был слишком шокирован злыми словами. Мужчина спустился по ступеньками и остановился, жадно втягивая в себя воздух, под подошвами дорогих туфель скрипели мелкие камушки, но Фреди больше ничего не волновало, он настроился на то, чтобы найти свою возлюбленную и забрать к себе в дом, где ту будут любить, где Эвелин больше не услышит ужасных слов и будет счастлива, мужчина мысленно клялся себе сделать для этого все, что нужно.
Он неторопливо шел по тихим улочками и часто дышал, чтобы не сбиться, аромат его пары был безликим и очень слабым, но он был и вел мужчину вперед, Фреди миновал булочную так же, как и его девочка, остановившись перед витриной на некоторое время и осмотрев товар, пошел дальше, пока не замер возле дверей бара.
Здесь запах Эвелин едва ли не валил с ног, окутывал и окружал, забирался в ноздри и будил огненную волну желания. Мужчина сглотнул и помотал головой, он пошел бы в бар, если бы след не уводил в сторону парка, Эвелин здесь не было.
***
Полностью вымотанный истерикой организм, сморил беспокойный сон, Эвелин спала, свернувшись под стволом дерева клубочком, ее трясло от жара внутри и от холода, сковавшего снаружи.
Девочка села и потерла уставшие, покрасневшие глаза, в которые кто-то насыпал песка, у нее болел каждый миллиметр тела, а время даже не думало приближаться к полудню.
Она спала, но прошло не более часа. Эвелин подняла руки над головой и потянулась, зевая во весь рот, но тут же замерла, прислушиваясь и принюхиваясь. К ней кто-то шел, трещали сломанные ветки кустов и слышались приглушенные травой звуки шагов, девушка втянула воздух глубже и едва не подавилась, слабый ветер доносил до нее отчетливый запах самца, не чужого, не постороннего, а того, с которым она провела часть ночи, и от которого в спешке убегала.
Метка на шее запульсировала и вспыхнула обжигающей болью вновь. Девушка попыталась подняться и вновь убежать, но затекшие ноги отказались удерживать тело, и девочка со стоном вновь осела на землю.
Фреди выбрался из кустов, местами поцарапав свою кожаную куртку, и чуть не упал с крутого склона, резко уходившего вниз. Мужчина посмотрел туда и увидел свою избранницу, сидящую под деревом и смотрящую на него широко распахнутыми карими глазами. Эвелин была вся перепачкана в траве и земле, на скуле уже налился синяк, но больше всего Фреди поразила паника застывшая во взгляде. Мужчина плавно поднял руки вверх и улыбнулся.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – тихо сказал он и начал спускаться.
Девушка так и продолжила сидеть на месте, сжимая кулаки, она сидела на голой земле и вся дрожала, что Фреди категорически не нравилось, Эвелин следовало как можно быстрее уводить отсюда в тепло, иначе та могла запросто подхватить воспаление легких или тяжелый бронхит.
– Привет, – Фреди опять тепло улыбнулся, присев на корточки перед ней.
– Чего тебе? – кисло спросила та, вновь содрогаясь всем телом.
– Ты замерзла, – мужчина встал, снял с себя куртку и накинул ее на плечи девушки. – Давай вернемся в город.
– Я не могу, – Эвелин всхлипнула, кутаясь в ткань, хранящую тепло и запах самца.
– Почему?
– А ты не чуешь? – огрызнулась она, сверкая шоколадными глазами.
Он чуял, еще как чуял. Фреди с трудом удерживал человека в себе, чтобы не наброситься на свою пару и не закончить начатое, но девочке сейчас явно было не до секса, пусть она жаждала отдаться самцу ничуть не меньше, чем сам мужчина хотел овладеть ею, но в данный момент им следовало думать совершенно о другом.
– Да, но это не повод оставаться в лесу, – Фреди позволил себе улыбнуться и протянул ее руку, чтобы та встала с земли.
– Если я выйду из леса, то на мой запах сбегутся все самцы в округе, – Эвелин отвернулась и сглотнула комок слез, застрявший в горле.
– Я буду с тобой, – мужчина наклонился и обнял ее за плечи, поднимая и прижимая к себе, чтобы хоть немного согреть озябшее тело.
– А кто ты такой, чтобы отпугнуть свору мужиков, желающих добраться до моей течной дырки?
Фреди поморщился от грубых слов, которые следовало выветрить из лексикона его невесты, но сейчас он не собирался читать той лекции по этикету, он просто прижимал ее ближе к себе и гладил по напряженной спине, желая, чтобы все тепло его тела впиталось в Эвелин и та перестала дрожать и стучать зубами.
– Я твой избранный. На тебе, – Фреди усмехнулся, – Пусть и не полная, но моя метка, никто не подойдет, не бойся, – шептал он в аккуратное ушко, спрятанное за светлыми волосами. Пойдем?
Эвелин кивнула и позволила взять себя за руку и увести с проклятой поляны. Когда они выбрались из парка, девушка втянула голову в плечи и почти с головой спряталась в куртку Фреди. Если бы она могла, то закрыла был глаза, чтобы не видеть голодные и заинтересованные взгляды, которые посторонние мужчины кидали на ней, и ненавидящие, которые доставались мужчине, что вел ее за руку.
Девушка смогла выдохнуть только тогда, когда оказался в безопасном нутре дорогой машины. Фреди усадил ее на заднее сидение и достал из багажника плед, в который Эвелин тут же закуталась по самый нос, спасаясь от холода, она, наконец, сняла мокрую обувь и подобрала под себя ноги, чувствуя, как в лицо подул теплый воздух.
Девушка бросила удивленный взгляд на водителя, а Фреди опять подарил ей улыбку и сделал температуру повыше, чтобы его девочка смогла окончательно отогреться.
Машина важно плыла по дороге, плавно покачиваясь на ее неровностях, Эвелин сморил сон, а Фреди старался не отвлекаться от дороги и не кидать жадные взгляды на нее, свернувшуюся на заднем сидении.
Спящая Эвелин выглядела настолько мило и беззащитно, что мужчине нестерпимо хотелось запереть это чудо в своем доме, спрятать от всего мире и никогда никому не показывать. Эта красотка была его парой, его истинной половинкой и с каждым километром, который исчезал под колесами тяжелого автомобиля, Фреди все больше чувствовал, что в нем разрастается безграничное, как мировой океан и глубокое, как Марианская впадина, чувство сильнейшей любви.