Они миновали мост через Северский Донец, и дорога пошла в гору. Изюм, расположенный у слияния двух рек – Донца и Оскола, – был местом не только живописным, но и крайне важным со стратегической точки зрения. И понятно, почему генерал Попов и в целом командование Юго-Западного фронта так стремились овладеть этим пунктом. Отсюда можно было развивать наступление как на юг, вдоль Северского Донца, на Славянск и далее на Сталино, так и на запад, в сторону Днепра.
На улицах было полно немецких солдат. Вообще складывалось такое впечатление, что местных жителей в городе не осталось – видно было только немцев. Правда, большая часть этих солдат куда-то спешила, почти бежала, так что у Мельника не возникало желания их о чем-то спрашивать.
Наконец, завидев немолодого солдата, который никуда не спешил, Мельник остановился возле него и спросил, как проехать к штабу.
– А к какому штабу вам нужно? – уточнил рядовой.
– А какие штабы здесь сейчас есть? – в свою очередь спросил Мельник.
– Вон там, дальше по главной улице, расположен штаб сорок восьмой танковой дивизии, – начал объяснять рядовой. – А на том конце города есть штаб двенадцатой механизированной дивизии. Вам кто нужен?
Мельник, в свою очередь, обернулся к Шубину и громко, чтобы слышал немец, спросил:
– Господин капитан, какой штаб нам нужен?
– Разумеется, танковый, Вальтер! Как ты плохо соображаешь! Нам нужен штаб сорок восьмой танковой дивизии.
– Ну, тогда вам недалеко, – сказал рядовой. – Минут через десять езды будет ваш штаб, аккурат на правой стороне.
Машина двинулась дальше и действительно спустя несколько минут остановилась перед двухэтажным зданием из красного кирпича. Над входом развевался нацистский флаг, в здание входили и выходили люди. Казалось бы, Шубину тоже надо было спешить внутрь, однако он не торопился.
– Слушай, Петр, – сказал он Мельнику, – пойди поболтай вон с теми солдатами, что стоят в стороне. Постарайся у них узнать, кто командует этой сорок восьмой дивизией, кто там начальник штаба, как зовут командиров полков. А потом вернешься и мне расскажешь, что узнал.
– Ну да, понимаю, – кивнул Мельник. – Если ты приехал сюда прямо от Манштейна, то ты обязан знать имя командира дивизии и его подчиненных. Сейчас пойду, сделаю за тебя всю твою работу.
Разведчик вышел из машины и направился к группе солдат, на ходу доставая пачку сигарет. Подойдя, он попросил прикурить и протянул пачку немцам – берите, мол, угощайтесь. Спустя минуту, попыхивая сигаретой, Петр Мельник втянулся в солдатскую беседу.
Разговаривал Петр долго – минут пятнадцать, не меньше. Шубин уже начал злиться из-за задержки. Но вот кого-то из участников разговора позвали к машине, другому тоже надо было уйти, и кружок распался. Мельник вернулся к «Опелю», сел на свое место и заявил:
– Ну, я все узнал. Командир сорок восьмой дивизии – генерал-майор Клаус Аппель. Начальником штаба у него барон Иоганн фон Бюдов – по словам солдат, жуткий придира и зануда. И я узнал имена двух командиров полков. Вторым полком командует Генрих Шварц, а третьим – Зигфрид Мюллер. О первом полке речь как-то не зашла, а мне было неудобно спрашивать.
– А что ты вообще там так долго торчал? – не мог не высказать свое недовольство Шубин.
– Так ведь это не допрос, господин капитан, – наставительно заметил Мельник. – Тут ни о чем нельзя прямо в лоб спрашивать. Все можно узнать только исподволь. А такой разговор требует много времени. Но у такого способа сбора сведений есть и свое преимущество: в разговоре о новой кастелянше да о злом фельдфебеле, который солдатам проходу не дает, вдруг можно услышать нечто важное…
– И что ты услышал? – нетерпеливо спросил Шубин. – Говори, не тяни!
– Услышал я вот что, – сказал Мельник. – Солдаты говорят о каких-то резервах, о большом соединении, которое должно подойти к ним со дня на день. Только спорили, откуда это соединение пришлют. Одни говорили, что из Северной Африки, что это танкисты Роммеля, а другие были уверены, что эти части прибудут из Польши. Вот какие сведения.
– Да, это информация важная, – согласился Шубин. – Однако пора и мне идти, свои разговоры вести.
Он снял валенки, в которых ходил все утро, натянул офицерские сапоги. На голову надел фуражку с высокой тульей. Еще раз осмотрел себя в автомобильное зеркало, поправил отвороты кителя – и вышел из машины.
Держась необычайно прямо и надменно, разведчик поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в здание штаба. Здесь у входа во внутренние помещения стоял часовой. Он еще не успел остановить незнакомого офицера, спросить его, кто он такой, как Шубин, опередив его, властным и твердым тоном спросил:
– Как мне пройти к господину генерал-майору Аппелю? У меня к нему срочное дело от фельдмаршала.
Он нарочно не стал произносить имя Манштейна – в группе армий «Дон», недавно переименованной в «Юг», все и так знали имя командующего. Шубин говорил только самое нужное, всем своим видом показывая, что он из тех, кому некогда вести долгие разговоры. Он хотел произвести на часового и на всех немцев, с которыми ему сегодня еще придется встретиться, нужное впечатление.
И он его произвел. Часовой не стал спрашивать у незнакомого офицера его имя. Он вытянулся по стойке «смирно» и ответил:
– Кабинет господина Аппеля находится на втором этаже, господин капитан.
Шубин еле заметно кивнул в ответ и направился к лестнице. Так, никем не остановленный, он дошел до приемной командующего сорок восьмой дивизией. Там его остановил адъютант генерал-майора, который спросил, кто он такой.
– Я капитан Гангут. Прибыл из Запорожья по личному приказу фельдмаршала Манштейна с целью выяснить ситуацию на фронте и передать господину генерал-майору новые секретные сведения.
Звучали слова внушительно и произвели нужное впечатление на адъютанта. Тот скрылся в кабинете и буквально через несколько секунд вернулся обратно.
– Проходите, господин капитан! – сказал он. – Господин Аппель вас ждет!
Шубин вошел в кабинет командующего 48-й танковой дивизией с таким видом, будто это был его собственный кабинет и он всю жизнь беседовал с разного рода генералами и маршалами. Генерал-майор Аппель поднялся навстречу личному посланнику фельдмаршала Манштейна. Кроме командующего, в кабинете находился также высокий, необычайно худой полковник с брезгливым выражением лица. Шубин понял, что это и есть высокомерный начальник штаба дивизии барон фон Бюдов. Он вскинул руку в нацистском приветствии, после чего обратился к Аппелю:
– Мне поручено передать вам информацию от господина фельдмаршала. Но передать ее строго конфиденциально! А также доложить в Запорожье о положении на вашем участке фронта.
– Рад слышать, что у фельдмаршала есть для меня какие-то сведения, – ответил Аппель. – Что же до положения на фронте… Да вы садитесь, капитан. Да, познакомьтесь с моим начальником штаба. Капитан Гангут – полковник барон фон Бюдов.
Шубин церемонно раскланялся с надменным полковником и сел к столу.
– Итак, что касается положения на фронте, – вновь заговорил Аппель, – то оно аховое. Мы не можем сдержать натиск русских. У нас не хватает снарядов, не хватает солдат – и совсем нет танков. Мне только что доложили, что русские начали новое наступление от Купянска. Мне нечем их сдерживать. Так что уже сегодня мы будем вынуждены отступить на юг, к Славянску. Мне бы хотелось получить от командования армии точные инструкции, как действовать дальше. Должны ли мы стараться любой ценой удержать рубеж по Северскому Донцу или мы можем отступать, чтобы сохранить дивизию? Но еще больше мне хотелось бы получить от фельдмаршала известие о том, что к нам направлено подкрепление. Может быть, вы привезли мне именно эти известия, капитан?
В ответ Шубин с важным видом кивнул и заговорил:
– Вы угадали, господин генерал-майор. Мне поручено передать вам, что в самое ближайшее время на фронт прибудут части из резерва Главного командования.
Тут заговорил начальник штаба полковник фон Бюдов.
– Ага, значит, эти слухи оказались верны! – воскликнул он. – К нам прибудет целая армейская группа из трех дивизий!
Его слова удивили не только Шубина, но и командующего 48-й дивизии.
– Вот как? – изумился он. – Вы мне этого не говорили, Иоганн! Откуда у вас эти сведения?
– У меня есть хороший знакомый в Берлине, в рейхсканцелярии, – стал объяснять начальник штаба. – Он мне недавно звонил и сказал, что нам в помощь во Франции формируется целая армейская группа. Кажется, она будет состоять из трех танковых дивизий. Я не стал вам об этом говорить, потому что эти сведения были пока недостоверные…
– Но теперь, как я понимаю, эти сведения готов подтвердить сам фельдмаршал Манштейн? – воскликнул генерал-майор Аппель, обращаясь к «капитану Гангуту». Шубину не оставалось ничего другого, как ответить на этот вопрос утвердительно.
– Да, господин генерал-майор, – сказал он, – я готов подтвердить правдивость этих сведений. Фельдмаршал просил передать вам, что подкрепление, о котором говорил господин фон Бюдов, прибудет в Запорожье со дня на день. Поэтому пока вы можете не очень заботиться об обороне. Можно отступать, беречь силы. А когда подойдут свежие резервы, мы погоним русских обратно.
– Разумное, очень разумное распоряжение! – одобрил командующий дивизией.
– Мне осталось узнать, какие снаряды, какого калибра вам требуются, – сказал Шубин, доставая блокнот и карандаш. – И я сейчас же поеду обратно, чтобы передать эти данные в штаб группы войск.
Полковник фон Бюдов продиктовал Шубину требуемые сведения, которые разведчик тщательно записал. Затем он встал и откланялся, всем видом показывая, как он торопится. Он и правда торопился: полученную информацию надо было как можно скорее передать в штаб генерала Попова.
Когда разведчик вышел в приемную, он с удивлением увидел в ней… Петра Мельника, нагруженного двумя вещмешками. Увидев Шубина, выходящего из кабинета, он вскочил.
– Хорошо, что вы уже вышли, господин капитан! – воскликнул он. – Тут возникло срочное дело. Идемте, я вам скажу.
По лицу Мельника было видно, что дело действительно срочное. И Шубин, не тратя времени на вопросы, вышел с ним в коридор и только здесь прошептал на ухо напарнику:
– Что стряслось? Почему ты здесь, да еще с мешками?
– Беда, капитан! – так же тихо ответил ему Мельник. – Кажется, немцы нас раскрыли.
– Как это – «раскрыли»?
– А так. Примерно полчаса назад я заметил, что какой-то лейтенант расхаживает возле нашей машины. А потом он подошел ко мне и стал спрашивать, кто я такой и откуда мы приехали. Ну, я уверенно ему отвечаю, что приехали мы из Запорожья и что мой командир сейчас беседует с самим генералом Аппелем. Но только потом этот лейтенант исчез, а чуть позже снова появился, а с ним двое рядовых, и по виду – водилы. И стали они уже втроем вокруг нашей машины ходить и к ней приглядываться. В общем, я думаю, что эти люди знали убитого нами полковника Курта Весселя. Вполне возможно, что они его сослуживцы. И они узнали его машину по номеру, а еще, пожалуй, по каким-то характерным приметам. И когда я это сообразил, то пригляделся получше и вижу – а у нас оба сиденья, и переднее, и заднее, в крови. Темно было, мы кровь и не заметили, не оттерли. Как только я это сообразил, так сразу схватил оба вещмешка, и свой, и твой, и бегом сюда. Минут пять уже сижу в приемной. А они, скорее всего, за мной в штаб пошли, ищут меня повсюду. Но заглянуть в приемную генерала не догадались. Так что к машине нам теперь хода нет. Да и вообще из штаба не выйти: кто-нибудь из этих троих наверняка на выходе стоит. Что будем делать?
– Что делать? – задумчиво повторил Шубин. – А ты не знаешь, из этого здания есть второй выход?
– В том-то и дело, что нет! Я успел, спросил солдат, пока с ними там разговаривал.
– В таком случае сделаем вот что. Разыграем сцену «поимка русского шпиона». Значит, тебя разоблачили как убийцу полковника Весселя и его водителя? Стало быть, нужно срочно доставить тебя в гестапо. Давай мне оба мешка. А теперь поднимай руки вверх и иди вперед.
С этими словами Шубин достал пистолет, наставил его в затылок своему напарнику и повел его к лестнице, на ходу покрикивая:
– Иди, иди, русская гиена! Убийца! Скоро ты за все ответишь!
На лестнице им встретились двое возбужденных солдат – по всей видимости, тех самых, которые узнали угнанную машину Весселя. Увидев, как Шубин ведет Мельника, один из них спросил:
– Значит, вы его задержали, господин капитан?
– Как видишь, рядовой, – ответил Шубин. – Ведь я контрразведчик, я давно охотился за этим убийцей. Не мешай, рядовой, дай пройти.
Так, уже вчетвером, они спустились вниз и вышли из штаба. Окружающие с любопытством оглядывались на них. Возле машины стоял какой-то лейтенант, который сжимал в руке «вальтер». Видимо, это был тот самый лейтенант, который первым опознал машину и поднял тревогу. Увидев, как Глеб ведет Мельника, он удовлетворенно кивнул, спрятал пистолет в кобуру и обратился к Шубину:
– Хорошо, что вы его задержали. Куда вы его сейчас?
– Куда же девают таких молодчиков? – отозвался Шубин. – В гестапо, конечно. – А Мельнику скомандовал: – Садись в машину, негодяй! Вот сюда, назад. Я рядом с тобой сяду. Да не вздумай дергаться: я тебя мигом пристрелю!
А солдату, встреченному на лестнице, приказал:
– Ты, я вижу, водитель. Не отвезешь нас в гестапо?
– На машине полковника Весселя? – спросил солдат.
– Да, прямо на ней. Чтобы доказательство его преступления было рядом.
– Конечно отвезу! – с готовностью заявил солдат и сел за руль.
Он уже завел мотор и приготовился отъезжать, когда бдительный лейтенант вдруг что-то вспомнил и обратился к Шубину:
– Господин капитан! Этот мерзавец говорил, что у него есть сообщник в чине капитана. И что он вошел в здание штаба.
– Ну, так идите, лейтенант, и поищите его! – приказал Шубин. – Ищите лучше! И этих людей с собой возьмите!
И он показал на нескольких солдат, стоявших вокруг машины. Лейтенант с радостью кинулся выполнять приказание. Площадка перед штабом опустела. Машина отъехала и помчалась по улице.
– А далеко до гестапо? – спросил Шубин у бдительного водителя.
– Нет, господин капитан, всего три квартала, – отвечал тот.
– Отлично! – сказал Шубин. – Впрочем, нам не нужно ехать все эти три квартала, нам и одного хватит.
– Почему? – удивился рядовой.
– А вот почему, – ответил Шубин, приставил пистолет к затылку водителя и скомандовал:
– Прими к обочине и затормози.
А когда тот, обомлев от страха, выполнил команду, обратился к Мельнику:
– Ну-ка, Петя, проверь, все ли у этого парня в порядке с головой.
– Сейчас проверю, – отозвался Мельник.
После чего, коротко размахнувшись, ударил водителя в висок. Солдат обмяк и упал на сиденье. Шубин вышел из машины и огляделся. Немцев на улицах не было. Их внимание привлекали звуки канонады, которые доносились с востока и становились все слышнее. Очевидно, танковая группа генерала Попова перешла в запланированное наступление.
И все же вытаскивать водителя на улицу здесь было нельзя – такое событие тотчас бы заметили. Поэтому Шубин только затолкал потерявшего сознание немца на переднее сиденье, сам сел за руль и повел машину дальше. На первом же перекрестке он повернул направо и поехал назад – в ту сторону, откуда они прибыли в Изюм. Но на главную улицу он выезжать не стал – так и ехал по окраинным улочкам. Тут они тряслись по ухабам, зато никто не всматривался в окна машины, не интересовался, кому раньше она принадлежала.
Наконец, уже за городом, они выехали на шоссе. Здесь Шубин и Мельник поменялись местами, и Петр быстро повел машину. Так они ехали несколько минут, потом Мельник спросил:
– А с ним что будем делать? – Он кивнул на водителя. – И вообще, какая наша дальнейшая тактика?
– Прежде всего нам нужно передать полученные данные в штаб, – ответил Шубин. – Поэтому присмотри первое удобное место, где можно остановиться, чтобы нас не видели с дороги, и притормози. Там же избавимся от этого бдительного фрица. Живой он нам не нужен, это точно.
– А с машиной как? Она теперь меченая, долго ею пользоваться нельзя. Немцы небось уже передали наши данные всем своим постам в округе…
– Конечно передали. Но немцам сейчас не до нас. Наши танкисты за них всерьез взялись. Так что мы можем ехать на этом «Опеле» по крайней мере до Славянска. Там придется его бросить. Будем искать другой транспорт. А может, придется выдавать себя за кого-то другого. Что, здесь решил свернуть?
– Да, здесь, мне кажется, подходящее место, – ответил Мельник, сворачивая на узкую проселочную дорогу.
Они проехали по ней сотню метров и остановились. Деревья надежно скрывали их от машин, проносящихся по дороге. Шубин спешно наладил рацию, а затем составил радиограмму следующего содержания: «В Изюме стоят две части: 48-я танковая дивизия и 12-я механизированная. В частях большая нехватка солдат. Также не хватает снарядов следующих калибров…» И Шубин перечислил те калибры, которые ему продиктовал начальник штаба фон Бюдов. А в конце радиограммы он написал: «Слухи о скором прибытии в этот район немецких подкреплений подтверждаются. Немцы ожидают прибытия трех танковых дивизий». Теперь данные можно было передавать.
Пока Шубин работал с рацией, Мельник решил вопрос с немецким водителем. Он вытащил его из машины, нанес ему удар ножом в сердце и зарыл в куче снега. Неотложные дела были сделаны, можно было ехать дальше.