Утром я просыпаюсь одна. Я не дождалась Димитрия прошлой ночью, я приняла душ, потом легла и сама не заметила, как заснула. И это чертовски не похоже на меня, я всегда дожидаюсь его.
– Да чтоб тебя, – шиплю в сердцах и сбиваю ладонью косметичку с туалетного столика.
Отлично, Клим только-только вернулся в мою жизнь, а уже все идет наперекос. Я, как и прежде, плохо соображаю, когда знаю, что он рядом. Я задаю себе вопросы, которые раньше не задавала, начинаю сомневаться в своем месте рядом с Димитрием, успела глупо поссориться с ним!
– Возьми себя в руки, Алла, – говорю своему отражению. – Да, Димитрий не любит тебя, но он заботится о тебе. А Клим со своей любовью почти сломал тебя. Ты совсем недавно начала приходить в себя.
Я разговариваю с зеркалом.
Это тоже “отлично”. Но мне становится легче.
Я наношу легкий макияж, как делаю каждое утро, добавляю пару капелек туалетной воды и надеваю любимый домашний костюм Димитрия. Он из темно-голубого легчайшего шелка, Димитрий заказал его, когда был в командировке в Италии. Тогда посылка с подарком приехала раньше его, и я накинула итальянский шелк на голое тело под пальто и поехала встречать его в аэропорт.
– Вот именно. – Я киваю себе в зеркале напоследок. – У тебя больше приятных воспоминаний с Димитрием, чем с Климом.
Я спускаюсь на первый этаж и замечаю охранника Димитрия. Он топчется у кофемашины, пытаясь найти кнопку.
– Что случилось? – Я подхожу к нему. – Доброе утро.
– Доброе утро, Алла, – они все разговаривают со мной подчеркнуто официально. – Курьер должен приехать, ее забирают в сервис.
– Отсек с капсулами вот тут. – Я догадываюсь, в чем дело, и отщелкиваю отсек, чтобы выбросить использованные капсулы.
– Спасибо.
Мужчина подхватывает машинку и разворачивается с ней к выходу.
– А Димитрий дома или уже уехал?
– Уехал, – без подробностей. – Я еще вам нужен?
– Нет, иди.
Я остаюсь одна в доме и чувствую себя идиоткой. За последние дни я ужасно устала быть в одиночестве. Никогда бы не подумала, но огромные пространства давят на психику, когда рядом никого нет. Точно так же чувствуешь себя в мегаполисе: вокруг толпы людей, а ты один и никому не нужен. Я испытала это на себе, когда только приехала в новый город. Я не самый общительный человек, да и после ужасных отношений было трудно казаться легким и веселым собеседником. Мне иногда чудилось, что от меня идет черная энергетика, я буквально отталкивала людей и ходила с грустными глазами.
Это отрезвляет.
Я вспоминаю плохие дни и понимаю, что не хочу, чтобы они вернулись. Мне надо остановить Клима, иначе я испорчу свою жизнь.
– Мне нужна машина, – бросаю в трубку внутренней связи.
Я накидываю на плечи легкий плащ и выхожу во двор. Не жду, когда машину подадут к входу, а поворачиваю к большому гаражу, в котором около шести автомобилей стоят под фирменными чехлами. Димитрий любит раритетные марки и спорткары, так что в его гараже денег больше, чем в банковской ячейке.
– Доброе утро, – резковатый голос ударяет в спину.
Его голос.
Конечно, его.
Я знала, что за рулем будет именно он.
– Доброе. – Я оборачиваюсь, сохраняя нейтральное выражение лица. – Мне нужно в выставочный зал на Панфилова.
– Понял. – Клим кивает и направляется ко мне, чтобы открыть дверцу.
Я останавливаю его взмахом ладони.
– Я справлюсь. Иди сразу за руль.
Я специально говорю как хозяйка, приказываю ему холодным тоном.
– Музыку оставить? – спрашивает Клим, когда колонки автоматически оживают вместе с мотором.
– Нет, выключи.
Мне нужно поговорить с ним.
Я откидываюсь на спинку кресла и жду, когда мы покинем территорию участка. Димитрий живет отдельно от всех, он выстроил целый комплекс в уединенном месте, куда невозможно попасть, не засветившись на камерах. Так что нас ждет около двадцати минут монотонной дороги по трассе.
– Он бьет тебя?
– Что?
Резкий вопрос Клима вышибает воздух из моих легких. Я обдумывала, с чего начать, а он вдруг начал разговор первым.
– Димитрий бьет тебя? – Клим повторяет, бросая на меня острый взгляд через зеркало заднего вида.
– Нет, ты что…
– Предлагает тебя своим дружкам?
Я широко распахиваю глаза, не понимая, что он несет.
– Ты сосешь его бизнес-партнерам? – Клим прожигает меня насквозь. – Не знаю, как это заведено у мудаков вроде него…
– Замолчи! Не говори о нем так, он убьет тебя за такие слова!
– Я его не боюсь, – Клим отрезает с усмешкой. – И ты так и не ответила на вопрос, котенок.
– Я не обязана тебе отвечать.
– Значит, да. – Он отворачивается к окну, выдыхая с оттяжкой. – Он относится к тебе как к шлюхе.
– А ты как ко мне относился?!
Клим снова поворачивается ко мне. В его глазах бушует пламя. Он смотрит так, будто услышал самую ужасную и оскорбительную вещь в своей жизни. Будто я ударила его.
Я выдыхаю полной грудью, пытаясь сбросить эмоциональное напряжение. Я отворачиваюсь от взгляда Клима, которого не выдерживаю, и вдруг падаю в сторону.
Да, меня кидает к другой дверце! Проходит секунда, прежде чем я понимаю, что происходит. Скрежет шин и мельтешение… Клим срывает машину в полицейский разворот, вгрызаясь колесами в обочину.
Я не успеваю отдышаться, как он распахивает дверцу рядом со мной и обхватывает железными пальцами мой локоть. Он вытаскивает меня из машины одним рывком.
– Стой! Нет! Нет! – кричу, но бесполезно. – Прекрати, Клим, ты оставишь синяки!
Поэтому я толком не сопротивляюсь. Я не могу допустить, чтобы Димитрий увидел следы от чужих пальцев на моем теле.
– Ты совсем спятил!
– Как я к тебе относился?!
Клим вытягивает меня в струнку и прижимает к машине.
– Говори, мать твою! Что я делал не так?! Чего тебе не хватало?!
Он срывается на меня, опаляя безумными эмоциями. Я вижу и ярость, и боль в его глазах. Его буквально прорывает, все защиты летят в черту, и он показывает то, что творится у него на душе. Я совершенно теряюсь под этим напором и выкрикиваю что-то нечленораздельное. Я просто хочу, чтобы он отошел и дал мне воздуха! Прекратил!
– Чего не хватало?! Господи, Клим! Я сто раз говорила! Если бы ты умел слушать! Но ты умеешь только показывать силу!
Я бью его кулаками в грудь, пытаясь оттолкнуть.
– Снова и снова! Ты как животное! Живешь тупыми инстинктами, привык брать то, что хочешь, и доказывать свою правоту кулаками! Даже сейчас ты вытащил меня, как куклу, и держишь против воли… Да хватит, Клим!
Я снова дергаюсь, мне нужно выбраться из-под его горячего мускулистого тела!
Каждая секунда как пытка, и что самое ужасное – в этой пытке есть сладкое послевкусие. Я чувствую, как во мне просыпаются забытые ощущения, память сходит с ума от его внезапной близости и начинает доставать из прошлого яркие картинки. То, как он жарко целовал меня, как водил жадными губами по моему телу и наматывал волосы на кулак, как спускался ниже и трахал меня пальцами, как вылизывал меня и помогал дойти до пика, заставляя дрожать всем телом. Клим делал то, что никогда не сделает Димитрий…
– Нет! – вскрикиваю громче и кричу во многом на себя, на свои предательские мысли.
– Я не верю, что противен тебе.
Клим отодвигается всего на пару сантиметров. Он убирает ладони с моего тела, вбивая их над моими плечами. Я все равно под его прессом и вижу по его глазам, что он не собирается отступать.
– Чего ты хочешь от меня? – Я запрокидываю голову, встречаясь с ним взглядами. – Ты решил сломать мою жизнь?
– А она не сломана? – он усмехается. – Ты ложишься под богатых мужиков за деньги…
Я отвешиваю ему хлесткую пощечину. Злость дает мне жгучую силу, которой оказывается с избытком. Я цепляю кожу ногтями и оставляю красные бороздки на щеке Клима.
Это отрезвляет моментально. Я боялась, что Клим оставит следы на моем теле, но выходит ровно наоборот.
– Боже, – выдыхаю, замечая, как наливаются капельки крови на щеке Клима. – Что я наделала…
Я нервно провожу пальцами по его коже, словно верю, что можно стереть следы одним прикосновением. Но я действительно постаралась, ему должно быть больно, я никогда в жизни не делала ничего подобного. Даже не знала, что способна так царапаться.
– Не плачь, – бросает Клим с холодом.
– Что?
– У тебя слезы. – Клим грубовато обхватывает запястье и уводит мои пальцы от своего лица. – Я придумаю, что сказать. Не паникуй.