Мы бежим из деревни и всю ночь идём под прикрытием моих теней, молясь, чтобы гвардейцы леди Эшлинг не шли за нами по пятам. К тому времени, когда на небе забрезжила тонкая полоска рассвета, мы уже далеко от деревни и ушли вглубь территории Аббачо. Пейзаж меняется: вместо скал и песка – опушки нетронутых лесов. Высокие лиственные деревья нависают у нас над головами, длинные цепкие лозы задевают нас за плечи и путаются у Лукаса в волосах. Толстые стволы деревьев покрыты мхом, а в воздухе плывут крошечные частички пыльцы, из-за которых я чихаю.
Тени крон насыщенные и тёмные, я на ходу подбираю себе несколько с земли, и они приветственно крутятся у меня вокруг пальцев. Родители Лукаса предпочитали обходить этот лес, когда мы шли к нашему дому у моря, но здесь скрыться от гвардейцев будет легче, чем на дороге.
Когда солнце поднимается высоко, мы останавливаемся, чтобы дать отдых ноющим ногам и поесть. У меня в сумке осталось немного хлеба и сыра, а у Лукаса есть яблоки и вяленое мясо. На дне ещё завалялось несколько монет: его родители положили их туда при переезде в Аббачо, просто на всякий случай.
Лукас вытягивает ноги и зевает, при этом напевая, чтобы поджарить хлеб на нас двоих. Под его взглядом края хлеба приобретают изумительный золотистый цвет. Пока мы бежали из деревни, мы в основном молчали, и сейчас нам есть о чём поговорить и что обсудить.
Лукас ломает хлеб пополам и протягивает один кусок мне. Лицо у него бледное и осунувшееся, даже сильнее, чем вчера вечером, под ввалившимися глазами залегли тени. Нам надо найти место, чтобы несколько часов поспать.
– Мне очень жаль, – говорю я тихо.
Лукас не поднимает глаз, двигая веточку носком ботинка.
– Мне тоже, – говорит он.
– Мы найдём твоих родителей – и тогда сможем освободить и сотрясателя неба.
Он хмыкает:
– Как? Если мы попытаемся спасти их, то и сами попадёмся. С Альзой мы должны были быть в безопасности, но её тоже схватили. – Он пинает веточку, которая отскакивает от ствола дерева.
Я проглатываю последний кусок тоста и начинаю копаться в сумке:
– Нам нужна помощь.
В глазах Лукаса светятся знакомые искорки любопытства и надежды:
– Но где её взять?
– В Сети, конечно. – И я с гордым видом вытаскиваю свиток его родителей. – Твои родители когда-нибудь показывали тебе это?
Лукас морщит лоб и качает головой.
– Это список всех известных одарённых людей, родившихся за последние два века. – Я разворачиваю свиток и показываю Лукасу старые даты и какие имена вычеркнуты. – И здесь указаны места жительства. А это значит, что если мы найдём всех одарённых здесь, в Аббачо, до того, как это сделают люди леди Эшлинг, возможно, нам удастся объединиться против неё. По крайней мере, они смогут указать нам на лидеров Сети, и тогда мы передадим задание им. Я уверена, они придумают, что делать и как лучше всего освободить твоих родителей.
Лицо Лукаса медленно проясняется:
– Но это огромная территория. Некоторых наверняка будет трудно отыскать.
– Это правда. Но у нас ещё есть все документы твоих родителей, не забыл? – Я вытаскиваю несколько бумаг, которые родители Лукаса запихнули мне в сумку вчера вечером. – Я их ещё не смотрела, но если Миранда и Альфред так не хотели, чтобы они попали к леди Эшлинг, думаю, это гарантия, что бумаги окажутся полезными нам.
Улыбка наконец-то озаряет лицо Лукаса, и это выглядит словно солнце взошло второй раз.
– Великолепно, – говорит он. – Наверняка новая резиденция Роданов где-то неподалёку. Мы должны найти их в первую очередь. Они помогут нам.
Я думаю, что Роданы будут счастливы видеть Лукаса, но не меня. В последний раз, когда мы виделись, я случайно навела людей леди Эшлинг на наш след, и это их вовсе не обрадовало.
Лукас начинает копаться в бумагах в своей сумке, я делаю то же самое со своими, начиная с верхних. Первые несколько – документы на собственность, но имена не совпадают с теми, что на свитке. В растерянности я откладываю их в сторону.
Тоненький голосок скулит у меня в сумке:
– Эммелина, я есть хочу! Я уже много часов ничего не ела.
Я вытаскиваю клетку с Дарой и быстро просовываю ей кусочек хлеба с сыром. Жуя, она пристально разглядывает документы у меня на колене.
– Что ты задумала? – спрашивает она.
– Не твоё дело, – отвечаю я.
– Если это как-то связано с леди Эшлинг, то позволь мне помочь. – Она придвигается ближе к решёткам. – Пожалуйста, я хочу помочь!
Лукас вздыхает и поворачивается к нам спиной.
– Нет, Дара, пока что мы не можем тебе доверять. Ты это знаешь. И это не имеет отношения к леди Эшлинг. Если нам понадобится твоя помощь, мы тебя попросим, обещаю.
– Но…
– Мне очень жаль, но, думаю, тебе пора обратно.
Я кладу клетку обратно в сумку, но злые возражения Дары ещё звучат у меня в ушах.
Лукас прислоняется к дереву, лозы болтаются прямо у него над головой. Он мужественно старается не заснуть за просматриванием бумаг, но каждые несколько секунд клюёт носом. Я кладу руку ему на плечо:
– Отдохни. Я первая покараулю.
Он благодарно улыбается и закрывает глаза. Я изо всех сил стараюсь оставаться начеку – на случай, если охотники или дикие звери окажутся поблизости. Поначалу бумаги помогают, но вскоре слова начинают сливаться перед глазами. В итоге я откладываю документы и вместо этого начинаю крутить тени, чтобы чем-то заняться. Но очень скоро сон накрывает меня и уносит прочь.
В моих снах за нами гонятся леди Эшлинг и её люди. Они преследуют нас по холмам и в лесу. А потом они нас ловят, сбивают с ног, и мои собственные теневые верёвки вдруг обращаются против меня, когда леди Эшлинг поглощает мою магию. Я могу только скулить и молить, чтобы Дара оказалась здесь, на свободе, чтобы она делала со своей злобной сестрой всё, что заблагорассудится.
Как будто подслушав мои мысли, Дара начинает вопить в сумке в нескольких футах от меня, и я резко просыпаюсь.
– Эммелина! Эммелина! Где ты? Ты меня бросила? – хнычет она. Её невнятные всхлипывания звучат неожиданно громко.
Я хватаю сумку и открываю её, пока Лукас завозился во сне.
– Дара! – рявкаю я. – Сиди тихо. Иначе от твоих воплей все хищники в лесу узнают, что мы здесь. И люди леди Эшлинг тоже, для ровного счёта.
Она тут же умолкает и надувает губы:
– Откуда я знаю, где мы? Здесь душно, и я ничего не вижу. Ты не отзывалась, и я подумала, что ты окончательно от меня устала.
– Мы не можем рисковать и бросить тебя. – Я скрещиваю руки на груди. Споры с Дарой меня выматывают.
– Ты стала такой злой. – Дара фыркает и садится на пол клетки спиной ко мне.
Я вздыхаю и закрываю сумку.
– Может, сделать ей светотеневой намордник? – предлагает Лукас.
– Я всё слышу, – доносится из сумки приглушённый голос Дары.
Я подавляю улыбку.
Мы снова отправляемся в путь, на этот раз стараясь быть более осторожными. Вскоре мы уже шагаем в ногу. Мои мысли возвращаются к бумагам, которые мы изучали раньше. Что-то в этих актах собственности настораживает меня. Почему этих имён больше нет ни на одной из бумаг, которые хранили родители Лукаса? Зачем им нужны были эти документы? Они не выглядят старыми – скорее наоборот, им всего несколько лет.
Я принимаюсь копаться в сумке, нарвавшись на недовольное ворчание Дары, и вытаскиваю один из документов.
Лукас недоумённо смотрит на меня:
– Что ты делаешь?
Я пихаю бумаги ему в руки:
– Посмотри на это.
Он мельком смотрит на них и пожимает плечами:
– Это договоры на какую-то собственность в Аббачо.
– Да, и ни одно имя не совпадает с теми, которые в списке одарённых людей.
Он смотрит на меня в упор, как будто у меня две головы, и я начинаю хохотать:
– Это вымышленные имена. Вот зачем твоим родителям копии имущественных актов. Они помогали одарённым людям находить новое жильё на этих землях. Но имена в актах не соответствуют настоящим именам в списке, потому что вымышленные!
Лицо Лукаса светлеет:
– Значит, если мы найдём эти дома, то найдём и других одарённых людей, которые смогут нам помочь?
– Именно. – Я улыбаюсь, но при этом беспокойно оглядываюсь вокруг. – Но сначала мы должны выбраться из этого леса.
Вдохновившись, дальше мы идём пружинистым шагом – в надежде, что нашли то, что нам нужно.
В полдень Дара снова начинает бузить в клетке. Её тонкое хныканье в сумке хуже мухи, жужжащей у меня над ухом. Поблизости никого не видно, поэтому я снова вынимаю её. Лукас с недовольной миной идёт рядом.
Я подношу клетку к глазам:
– Что на этот раз, Дара?
– Время пришло, – говорит она. – Сделай мою клетку больше. Я должна выйти.
Я сдерживаю смех. Она что, на самом деле считает, что всё так просто?
– Я так не думаю.
Дара упирает свои крошечные руки в бока. Это очень странно, что я почти привыкла общаться с миниатюрной версией себя.
– Послушай меня, – говорит Дара. – Я знаю леди Эшлинг. Она моя плоть и кровь. И я знаю Циннию.
– И что? – спрашивает Лукас. – Это не имеет никого отношения к тому, можем ли мы тебе доверять.
Дара кусает Лукаса взглядом:
– Ты хочешь когда-нибудь снова увидеть родителей?
Он вздрагивает.
– Я знаю, как здесь ориентироваться. Я могу помочь тебе их вернуть.
Лукас тяжело сглатывает и сжимает кулаки:
– Мы никогда тебя не выпустим. Привыкай жить в этой клетке, потому что тебе в ней находиться ещё очень и очень долго. – Выпалив это, Лукас, тяжело ступая, обгоняет меня.
Я вижу его спину, но не пытаюсь догнать. Вместо этого, следуя за Лукасом, я говорю с Дарой.
– Я нужна тебе, – говорит она.
– Ну, ты у меня. Ты прямо в этой клетке, где тебе и место.
Дара щурит глаза:
– Я нужна тебе, чтобы вести тебя и защищать от леди Эшлинг. Никто не знает её так, как я.
Какое-то время я думаю над её словами. Иногда я пыталась расспросить Дару о жизни с леди Эшлинг, но каждый раз она меняла тему.
– Ты говоришь, что знаешь её, но ты никогда не рассказывала мне, что именно произошло между вами.
Прежде чем ответить, Дара какое-то время смотрит в сторону.
– Моя сестра должна была быть самым близким мне человеком. Предполагается, что у близнецов всё общее, верно? Но она ненавидела меня с самого начала. Из-за того, что наши родители любили меня больше. Я была милее, веселее, и у меня был замечательный дар, а она была хилая, замкнутая и, как мы тогда думали, не владела никакой магией. Вокруг меня бегали, и этого она мне никогда не простит. Она наказала меня и за это тоже. – Дара топает ногой по полу клетки. – Каждый раз, когда ей представлялась возможность сыграть со мной злую шутку или подставить меня, она это делала. И чем больше родители её ругали, тем злее она становилась.
Я дрожу. Леди Эшлинг подставляла Дару?! Вот откуда, должно быть, взялись все её идеи игр, в которые она предлагала мне играть с другими. Крошечная трещинка появляется на моём сердце, соединяясь с остальными, которые появляются каждый раз, когда я узнаю что-то новое о прошлом Дары.
Она продолжает:
– Однажды она сломала мне лодыжку, и родители пригрозили отправить её в закрытую школу. Моя сестра пришла в невероятную ярость, я никогда её такой не видела. Поздно ночью, когда родители легли спать, она пришла ко мне в спальню и положила руки мне на горло. Так она обнаружила свою силу. Её навязчивое желание забрать всё, что у меня есть, чтобы родители любили её тоже, в итоге пролило свет на её способности. – Дара давится словами. Слёзы сверкают в её – моих – глазах за секунду до того, как они свирепо вспыхивают. – И тогда она забрала её всю. Вся моя магия исчезла. – Дара содрогается. – Когда она напала на меня, я пыталась вырваться, но не смогла. Чтобы украсть магию, ей достаточно всего лишь находиться близко к жертве. Я чувствовала, как волшебство перетекает из моего тела в её, но не понимала, что происходит – кроме того, что я становлюсь всё слабее и слабее и что не хочу уходить. Я не хотела умирать. Поскольку мой дар был неотделим от тела, я не могла выжить, но украсть мою душу у сестры не получилось. Всё, что делало меня мной, было выпито до дна. Моё тело обратилось в пыль, и я была обречена скитаться по миру теней – не мёртвая и в то же время не очень-то живая, просто отблеск прошлой меня. Я видела, как проходит жизнь, время утекает мимо, но я не могла ни на что повлиять. До тех пор, пока ты не нашла меня и не сделала своей тенью.
– Это ужасно. Мне жаль, Дара.
Дара кривится:
– О, это ещё не всё, что она сделала. Она забрала мою жизнь. Забрав мой дар, сестра какое-то время притворялась мной. Она упивалась вниманием родителей, плела им какую-то ложь насчёт того, что она якобы сбежала – но таким образом сестра могла только дурачить их. Наконец ей надоело менять обличья. Она не могла ничего с собой поделать – ей необходимо поглощать чужую магию. Когда наши родители поняли, что она больше не может перевоплощаться, они узнали правду и отреклись от неё, но их ждал печальный конец. Вскоре сестра украла дар вызывателя молний, но понятия не имела, как им управлять. В ярости она обрушила молнию на наших родителей, и они этого не пережили.
Сердце ноет у меня в груди. Я не знаю, что сказать. Я никак не могу её утешить.
– Может, сейчас она и лучше контролирует свою магию, но сердце у неё такое же злое, какое было всегда. – Дара склабится. – Не иди против неё в одиночку. Ты попадёшь в плен. Она заточит тебя в своём Саду. А тогда что будет со мной?
Дыхание комом встаёт у меня в горле. Я отвечаю за Дару, и я тоже не хочу, чтобы её поймали. На её долю и так много выпало.
– Этого не случится. Сначала мы найдём новых союзников, а потом отправимся в Циннию. Для этого твоя помощь нам не потребуется. Но я действительно хочу держать тебя подальше от когтей леди Эшлинг.
– Тогда ты потерпишь поражение. Не стоит недооценивать её, Эммелина. – Дара от досады трясёт прутья решётки, заодно успев отрастить себе рога и когти. – Ради всего святого, она изменила орбиту кометы Серилии только затем, чтобы раньше заполучить новое поколение даров! Она ненасытна!
Холодные мурашки бегут у меня по спине, и я передёргиваюсь. Дара пытается меня сломить. Я ей этого не позволю.
– Она нас не найдёт. – Я принимаю бравый вид, но сама очень боюсь, хотя и не хочу, чтобы Дара это поняла. – Если мы объединимся с другими одарёнными людьми, то скорее сможем одолеть её.
– Ты обманываешь себя. И это означает конец для всех нас. – Дара оседает по пол клетки спиной ко мне, руки скрещены – она обиделась.
Покачав головой, я кладу клетку обратно в сумку. Мне противно это признавать, но какая-то часть меня не может не думать о том, что Дара права: она больше кого-либо знает об угрожающей нам опасности, особенно после того как пропали родители Лукаса. И она ясно дала понять, что поможет нам, если мы её выпустим.
Но чем мы рискуем, если выпустим её на свободу… Ну, это нам слишком хорошо известно. В прошлый раз Дара покалечила стольких людей – она так жаждала мести. Я не могу допустить, чтобы это случилось снова.
Мы просто должны найти другой способ. Я только надеюсь, что наш план сработает.
Я ускоряю шаг, но поравнявшись с Лукасом, вижу, что он всё ещё злится из-за слов Дары. Он сжимает и разжимает кулаки, и с кончиков его пальцев срываются искорки света.
Я кладу руку другу на плечо:
– Не волнуйся. Мы найдём твоих родителей и спасём их от леди Эшлинг.
– Мы не выпустим Дару, – говорит он.
– Разумеется, не выпустим. Она слишком опасна. Я знаю это. И все её хитрости я тоже знаю. – Я смахиваю искру с его золотистых волос. – Если ты не успокоишься – ты самовоспламенишься.
Лукас на секунду останавливается, с его губ срывается смех, которого я не слышала у него с тех пор, как нас нашла леди Эшлинг. Он делает глубокий вдох и вздыхает.
– Прости, – говорит он. – Просто я очень по ним скучаю.
– Я знаю, – говорю я. – Я тоже.
Миранда и Альфред были ко мне добрее, чем мои собственные родители. И я не меньше Лукаса хочу вернуть их.