Розово-красный диск солнца медленно клонился к закату. Наблюдая за ним, Рада пыталась сконцентрироваться, но мысли постоянно мелькали, сменяя одна другую. В последнее время она стала рассеянной, как никогда.
– Рада, – Первосвященник стоял у нее за спиной. Родство с хищниками семейства кошачьих проявляло себя в полной мере: тихая поступь, вкрадчивый голос. Как часто он появлялся словно из ниоткуда, поражая ее своими способностями.
–Рада, – он терпеливо ждал ее реакции, как кошка перед броском. Она повернула голову и встретилась с ним взглядом.
– Прошу прощения, Мессир, – она склонила покорно голову. Я не слышала, как Вы вошли.
– Что с тобой? – и темп, и тембр голоса не изменились.
Длинные черные локоны ниспадали на ее плечи и струились по спине черной рекой. Рада унаследовала обаяние, и кротость своей матери, и при этом жажду справедливости отца. В ней словно постоянно боролись два человека. Вот и сейчас, желание спасти свой мир, спорило в ней с необходимостью находиться рядом с родным человеком. Теплый ветер обдувал ее разгоряченное лицо, развевал длинные локоны.
– Я не знаю, что мне делать?
– Успокойся, – Первосвященник сделал шаг ей навстречу. Суета в мыслях и поступках не дает в итоге желаемого результата. Отправляйся домой, попытайся расслабиться, заняться тем, что приносит тебе душевное спокойствие. Увидишь, решение придет само.
Рада удивленно посмотрела на него. У нее было ощущение, что Первосвященник читал ее мысли. Нет, не тот рой спутанной материи, который был сейчас в ее голове, а те мысли, которые являлись истиной для нее самой.
– Благодарю, Вас, – пожалуй, это единственно верное решение, которое на данный момент имело место быть.
Он одарил ее мягкой улыбкой. Казалось, свет струился из его глаз и уголков губ.
Рада выпрямилась, словно камень сняли с ее плеч, и спокойно пошла к выходу. Позже, она будет вспоминать эту улыбку и этот голос, когда у нее будут тяжелые времена.
***
– Капитан, – солдат вытянулся в струну, приветствуя ее, командование флотом просит Вас подняться на мостик.
–Вольно!– в подтянутой, одетой в военную форму женщине трудно было узнать, ту кроткую Раду, которая беседовала накануне с Первосвященником. Я сейчас приду, – голос стал мягче, но не потерял уверенности.
Командование флотом приняло решение о наступлении. Рада назначена командиром центрального звена нападающих. Сватка обещала стать одной из самых жестких за последние несколько месяцев. Силы повстанцев были на исходе, и флот принял решение задавить сопротивление. И сейчас в ней боролись жажда справедливости за спасение своего мира, и никому неведомое чувство нежной любви к одному из предводителей повстанцев. Рада пыталась уговорить повстанцев добровольно сложить оружие, перейти на сторону властей, но в ответ получала твердое «Нет». Даже сейчас, когда силы повстанческой армии были на исходе, когда предстоящая битва могла стать последней, оставшиеся в живых упрямцы продолжали отстаивать свои позиции.
Рада воспитывалась в духе своего времени и на его идеалах. С детства ей прививали любовь к родине, чувство патриотизма, те принципы, на которых системы стоят веками. И лишь когда Рада познакомилась с Мигелем, она стала задумываться, на самом ли деле так прочен ее мир и его слаженные устои?
Но сейчас она капитан, система ждет ее решительных действий, Рада не может подвести свое руководство, свою страну, свой мир.
Твердой уверенной походкой Рада проследовала на мостик. Вся команда в сборе. Ожидали только ее. Рада подошла к командному центру.
– Генерал, – отражение на экране монитора повернулось в ее сторону,– команда готова. Жду приказа о наступлении.
– Я всегда знал, что на Вас можно положиться капитан, начинайте атаку.
Все, что происходило дальше, Рада видела как будто со стороны: вспышки сета от залпов орудий корабля в космическом пространстве. Ответный огонь небольших кораблей повстанцев. Это была далеко не первая атака, в которой Рада принимала участие. Но впервые в сражении принимал участие дорогой ее сердцу человек. И этот человек был по другую сторону баррикад. С каменным выражением лица и отсутствующим взглядом Рада наблюдала, как таяли силы противника, слишком уж неравным выдался этот бой.
***
– Получил? – с нескрываемой радостью Молох отвесил брату затрещину. Будешь знать, как воровать мои лагаты!1
Содор спокойно продолжал работать своим молоточком. Один из лучших сапожных дел мастер, если не самый лучший в деревне, а может и во всей округе.
– Я не брал твои лагаты, – не отрываясь от работы, проговорил Содор. Молох всегда поражался невозмутимости брата, что бы ни случилось, Содор оставался спокойным и рассудительным. Братья по характеру были полной противоположностью, но при этом их ссоры не тянулись долго. Содор погладил свою окладистую бороду, задумчиво посмотрел на подшитый сапог, повертел в руках, и довольный результатом, поставил его на пол.
Молох был еще совсем молодым гномом, и его борода только раздумывала появляться, тогда, как брат уже сейчас выглядел солидно.
– Ты бы нашел себе достойное занятие, – после некоторого молчания промолвил Содор, – уже как – никак второй век пошел.
– Я сам решу, когда мне начинать работать! Хватит меня поучать! – Молох отвернулся от брата и скорчил гримасу. Оставь меня в покое! – пробурчал он и пошел прочь. До чего же зануда его старший брат.
Молох шел по тропинке к лесу. Диск солнца клонился к закату, когда деревня за его спиной превратилась в маленькую точку. В сердцах Молох не заметил, что ушел уже слишком далеко. Он уже немного остыл, и хотел было повернуть назад, встречать ночь в лесу ему не хотелось, как вдруг перед ним небо озарилось вспышкой, стало светло как днем, а потом Молох увидел, как на него падает небо. Гном упал на землю и закрыл голову руками.
***
Пространство Земли прорезали огни корабля, машина вошла в верхние слои атмосферы и продолжала стремительно снижаться.
– Экстренная посадка! – голос Мигеля был спокоен и тверд одновременно. – Ларри, выберете место подальше от населенных пунктов и начинайте посадку.
Штурман беглым взглядом посмотрел на карту на мониторе бортового компьютера, определил координаты для посадки корабля и начал снижение по запланированной траектории.
«Шторм» был единственным кораблем, выжившим в схватке с Имперским флотом. Мигель отдавал себе отчет, что сам идет на самоубийство и толкает на это свою команду. Но другого выхода он не видел. Борец за свободу и справедливость, он не мог терпеть засилье системы, в которой жил. Слишком высока была цена за свободу, но он должен был рискнуть. Пройдет время, он и его команда накопят силы, и попытка отстоять права повторится.
***
За окном темнело, и Содор зажег огни лампы. От природы дотошный до мелочей своей работы гном задумал довести начатое дело до конца сегодня. Когда огонь в лампе разгорелся, и комната осветилась теплым светом, Содор принялся за работу. Дом, в котором они жили с братом, достался им от родителей: небольшое, но уютное жилище мало чем отличалось от соседних в деревне строений. Под низким сводчатым потолком, как паук в паутине, распласталась лампа, которая сейчас и служила гному источником света. Небольшие окна, располагались строго в направлении частей света. Простая мебель, изготовленная преимущественно отцом Содора и уютные элементы декора, доставшиеся от матери делали дом не только пригодными для жилья, но и навевали воспоминания о детстве. С тех пор, как родители отправились в иной мир, братья старались ничего не менять в доме, чтобы сохранить ту атмосферу добра, которую создавали годами их родители. Вмешательство со стороны братьев наступало, только когда что-то выходило из строя или требовало починки. Вот и сейчас Содор сидя за работой, никак не мог понять, отчего его брат никак не возьмется за ум: все в их семействе были трудолюбивыми, у всех было дело по душе. Что же тогда не так с Молохом? Когда этот упрямец возьмется за ум, ведь и он Содор не вечен. Придет и его время уходить. Как же хочется, образумить брата, находясь в этом мире. И кстати, где его носит. Содор отвлекся от работы и посмотрел в окно. Скоро уже ночь, а брата все еще не было. Неужели он решил ночевать в лесу?
***
«Шторм» благополучно завершил свою посадку. Сумерки за окном иллюминатора становились гуще, норовя перерасти в ночь с минуты на минуту.
– Ларри, возьмите экипировку, обследуем местность.
Мигелю часто приходилось осваивать неизвестные местности и их обитателей. И хотя место внешне выглядело спокойно, перестраховаться не мешало.
– Атмосфера в норме, можем идти налегке,– Ларри привычным жестом просматривал данные бортового компьютера. Капитан, как мы будем восстанавливать команду? Вербовка?
– Это очень интересный и непростой вопрос, Ларри. Средств для вербовки профессионалов у нас пока нет. Да и заявлять о себе в полный голос мы пока тоже не можем. Имперские силы пристально следят за каждым нашим шагом. Доверимся нашему главному советчику, времени. А пока пойдем на ознакомительную прогулку.
Ларри открыл люк, и пространство осветили огни корабля.
***
Шум стих, и Молох поднял голову. Любопытство взяло верх над разумом, и гном попытался выяснить, что же это был за грохот. Обладая от природы малым ростом, Молох не сразу разглядел масштаб угрозы. Лишь пройдя несколько шагов, гном уперся во внешние переборки корабля. От неожиданности Молох плюхнулся на землю, прямо на то место, которым обычно сидят. – «Это еще что за зверь такой?» – Мысли гнома путались, никогда раньше он не встречал такое диковинное животное в своих краях. Почему оно не шевелится? Может ранено или погибло?
Молох двигался вдоль корабельной переборки, пытаясь на ощупь определить, кто или что перед ним. Солнце совсем закатилось, пасмурное небо скрыло лунный диск, что значительно затрудняло работу. Возможно, Боги сжалились над гномом, в тот момент, когда он совсем приуныл, теряясь в своих догадках, животное открыло свою пасть, и на поляну вырвался ослепляющий свет. «Вот и все» – подумал Молох, а ведь у меня даже не выросла борода. Сознание гнома затуманилось, ноги подкосились, и он рухнул на землю.
***
Содор закончил свою работу, осмотрел сделанное и удовлетворенно кивнул. Как и его предки гном видел смысл своей жизни в работе. Только качественно проделанная работа может приносить истинное удовлетворение, помогает самореализации. В общем, работа – есть смысл жизни. И как только Молох не поймет этой простой истины. Уже не раз Содор пытался наставить брата на истинный путь, но пока все попытки почему-то проваливались. Содор любил брата, но почему-то никак не мог его понять. Размышляя об этом, Содор подошел к очагу, на котором в небольшом котелке остывало бесхитростное кушанье. Что ж, раз брат не соизволил придти вовремя домой, ужинать будет один. Содор помешал остывающие угли в очаге, погасил свет и направился спать.
***
Осветив пространство вокруг корабля, Мигель и Ларри принялись осматривать окрестности. Растительность и почва мало чем отличались от привычной флоры. Животные на их пути не встретились. Пройдя милю или две, капитан и его помощник приняли решение возвратиться на корабль и продолжить осмотр утром. Ночь уже вступала в свои права, и при свете фонарей окружающая их картина казалось не полной.
– Переночуем на корабле,– Мигель задумчиво сдвинул брови, прислушиваясь к звукам, но вокруг была полная тишина. Все живые твари этой местности, похоже, уже спали. Утром продолжим осмотр.
– Слушаюсь, капитан! – Ларри и самому не хотелось блуждать в потемках, да еще и по неизвестной местности.
Мужчины пошли в направлении освещенного люка корабля, как вдруг Ларри заметил небольшое существо, лежащее на земле.
– Капитан, подойдите сюда.
Мигель подошел и проверил пульс маленького человека.
– Похоже, он без сознания,– Ларри осветил фонарем фигуру гнома.
– Давайте занесем его на борт, не оставлять же его в лесу ночью, – Мигель всматривался в маленькое тело, пока Ларри как ребенка нес его на корабль. Интересно, это, наверное, представитель местного населения. Карлик? Рост и вес малы. Да и одежда интересная. Подождем, пока придет в сознание.
***
Сидя на уступе каменного утеса, Мия всматривалась в долину. Берег озера окаймляли луга. Чуть поодаль виднелась лесная чаща. Далее, на горе селение и на ее вершине замок. С площадки, где сидела принцесса, отчетливо просматривался весь ландшафт: голубизна водной глади озера плавно перетекала в изумрудную поверхность луга и далее, меняя оттенки, в лесную чащу. Терракотом отливала дорога, ведущая к селению и через него к замку. Картину завершали величественные горы, вздымающиеся своими белоснежными вершинами, словно великаны в небо. Все в ее мире говорило о гармонии. Мия любовалась родными местами. Густые локоны принцессы волной ниспадали на плечи, и терялись в складках платья. Все в ней выдавало королевскую кровь, начиная от горделивой осанки, до спокойного, плавного движения поднимающейся от дыхания груди. Глядя на Мию со стороны, можно было подумать, что на краю утеса сидит статуя. Принцесса любила всем сердцем свой дом, любила свой народ. Подобные мгновения спокойного созерцания прибавляли ей уверенности в себе. От рождения бесстрашная, Мия начала волноваться за свой мир и будущее, когда ей начали сниться пророческие сны. Сначала они не предвещали беды, а лишь отражали прошедшие или будущие события, ее повседневные заботы. Но последние несколько месяцев сны стали настораживать принцессу. Границы ее сознания расширялись, предоставляя внутреннему взору не то безоблачное грядущее, о котором она мечтала всегда. Беспокойство не свойственное ей и ее народу разрушало душевное равновесие, и Мия решила искать ответы на свои вопросы, пытаясь в моменты созерцания выйти за грани осознанного. Вот и сейчас ее внутреннему взору предстал молодой смуглый темноволосый мужчина атлетического сложения. Мия четко видела этот образ, но на этом информация заканчивалась.
– «Что же дальше? Кто этот человек и почему я не вижу развития событий?»
– «Возможно, еще не пришло время». Мия повернула голову. Напротив нее сидел, сложив крылья белоснежный дракон. Если бы не выделяющиеся натянутые мышцы и черные глаза, можно было подумать, что Мия слышит мысленный голос облака.
– «Наверное, ты права, Рогнетта», – Мия мысленно обратилась к дракону. Ты всегда находишь верное решение. Надежнее спутницы, чем ты, мне найти. Спасибо.
– «Для того и существуют друзья», – казалось дракон улыбается принцессе.
Мия подошла к дракону и обхватила руками могучую шею. Рогнетта мирно дала себя обнять, понимая как это важно для принцессы, для восстановления ее сил. Дракон присел, давая Мии возможность забраться ей на спину, расправил крылья и полетел по направлению к замку. Тишину нарушал только ветер, и было ощущение, что на утесе сегодня никого не было.
***
Сознание понемногу возвращалось к Молоху. Гном приоткрыл глаза, осмотрел помещение. Что произошло? Он увидел чудовище, точнее его открытую пасть полную огня, а очнулся тут. Помещение выглядело странно и привычно в тоже время. То, что он не дома Молох уже понял, и стал внимательно разглядывать каюту «Шторма».
– Капитан,– Ларри кивнул в сторону начавшего приходить в сознание гнома,– наш гость, похоже, очнулся.
Гном повернул голову, пытаясь определить, откуда доносится голос и кому он принадлежит. Взгляд Молоха остановился на великане, который сидел за странным столом, с кучей каких-то непонятных кнопок и огоньков.
– Замечательно Ларри, – Мигель подошел к штурману и присел рядом, – возможно этот малыш прояснит ситуацию.
В поле зрения Молоха попал второй великан, по виду сильный и суровый, по голосу не злой. Второй великан повернулся к гному и обратился к нему:
– Как тебя зовут?
Гном оглянулся и понял, что великан спрашивает именно его Молоха. Собрав остатки храбрости в кулак, он ответил:
– Молохом кличут. И добавил: – Вы меня не убьете?
Мигель и Ларри переглянулись и засмеялись:
– Почему ты так решил?– спросил у гнома капитан.
– Тот, кто обуздал чудовище, наверное, и сам кровожаден.
– О каком это чудовище ты говоришь?
– Ну как же. Чудовище, из чрева которого вырывалось адское пламя, что ослепило меня, и я подумал, что умру от страха.
Мигель подошел ближе к гному и уже спокойно произнес:
– Это не чудовище, а космический корабль. И мы не собираемся тебя убивать. Напротив, расскажи, кто ты такой и где мы сейчас находимся?
Из всех слов произнесенных великаном Молох понял только то, что его не убьют, если он расскажет о себе.
По удивленному выражению лица Молоха Мигель и Ларри поняли, что еще много придется объяснять аборигенам, чтобы они поняли, что от них требуется. Капитан и штурман терпеливо ждали ответа, и гном заговорил:
– Вы близ моей деревни. Мы гномы, живем здесь, сколько помним себя. Молох набрался смелости и спросил:
– А вы кто такие будете, и что вам от нас надо?
– Хороший вопрос,– Мигель внимательно посмотрел на гнома. А ведь это малый бесстрашен. Он находится в обществе великанов, по сравнению с ним, и имеет храбрость задавать им вопросы. К тому же он совершенно безоружен, если вообще имеет представление о вооружении.– Меня зовут Мигель, я капитан этого чудовища, а это Ларри,– Мигель указал в сторону первого великана, – он штурман. Что ты делал так поздно в лесу? Ты живешь здесь?
– Моя деревня у подножия горы. Мы с братом поссорились и я ушел. Не заметил, как наступила ночь, и я забрел далеко. Содор ждет, наверное, волнуется.
– Содор твой брат?
–Да. Он настоящий гном, уже давно определился с выбором. Стал лучшим в наших краях сапожных дел мастером, а я вот в поиске. А ведь мне уже второй век пошел.
При этих словах пришла очередь Ларри с Мигелем недоуменно переглянуться.
– Иди домой. Мы тебя не тронем. В деревню не пойдем, как я понимаю, наш вид ваш народ воспримет не очень-то приветливо. Ты храбрый малый. Если с выбором пути не определишься, приходи к нам. Нам смельчаки нужны.– Мигель улыбнулся и жестом проводил гнома к выходу.
– Я подумаю, – ответил гном. Он еще не представлял, как круто скоро изменится его жизнь.
***
Молох подошел к дому, когда уже светало. Он знал, что брат встает рано, однако не хотел сейчас застать его. Он еще не был готов к разговору. Мысли его путались, таких важных и интересных событий в его жизни еще не происходило. Открыв входную дверь, Молох осмотрелся. Брата нигде видно не было. «Может, ушел куда-нибудь»?– Подумал гном. Молох подошел к печи и взобрался на палати. Устроившись поудобней, он закрыл глаза и скоро крепко уснул. Во сне Молох видел космические корабли и великанов. Как знать, вдруг это его судьба, его дело?
Когда Содор вернулся домой и убедился, что брат цел и невредим, он принялся за свою обычную работу с увлечением, ведь что может быть лучше любимого дела…
***
Утром, Мигель и Ларри все же решили обследовать окрестности на предмет нахождения пресной воды. Обходя лесную чащу, мужчины беседовали друг с другом:
– Интересный малый этот гном, – сказал Ларри улыбаясь. Он все еще не мог всерьез воспринимать гномов, как народ. Как-то это по-детски.
– Да, пожалуй, – Мигель приостановился и внимательно посмотрел на штурмана. А ведь этот малый не из робкого десятка. Сам посуди: рост мал, сил как я понимаю тоже немного. А ведь он разговаривал с нами на равных. Может статься, Вы его недооцениваете Ларри. В ближнем бою от него возможно и мало пользы, зато он мог бы стать неплохим разведчиком, тут его природные данные могли бы пригодиться.
При этих словах Ларри посерьезнел:
– Что ж, тут Вы, наверное, правы, капитан. Ларри посмотрел задумчиво вдаль: «Об этом я и не подумал. Смотрите, источник!»– Ларри указал рукой в сторону блестящих в лучах восходящего солнца капель воды.
– Точно. Давайте наберем воды и продолжим осмотр местности.
***
Шагая по просторному коридору Имперского дворца, Рада размышляла над прошедшими событиями. Флот выиграл сражение с повстанцами, и сейчас ее представят к награде. Родители гордились бы ей, будь они живы. На Раде была новая парадная военная униформа. Но даже строгость одежды не могла скрыть фигуры женщины: очертания округлой груди и бедер, выдавали в ней, прежде всего женщину, а уже потом капитана корабля. И сейчас мысли ее возвращали к той схватке, где ее победа для нее самой послужила и поражением. Где сейчас ее возлюбленный? Сможет ли она увидеть его снова? Рада знала, что один из кораблей повстанцев уцелел. На докладе она заявила, что повстанческое движение сломлено, но тот факт, что один из кораблей уцелел, замолчала. И сейчас втайне от руководства, Рада надеялась, что Мигель был именно на этом корабле. Рада открыла двери в парадный зал Имперского дворца. Когда она впервые попала в это место, была ослеплена его величием. Просторный зал окружали по периметру колонны, сводчатый потолок отделан лепниной и фресками, на стенах гобелены со сценами выигранных флотом сражений. Да, Империя, в которой Рада выросла, всегда отличалась величием. Сама система, казалась нерушимой. И когда повстанцы впервые заявили о себе, Имперский Совет пребывал в шоке: настолько уверенны были власти Империи в своей непоколебимости. Рада не раз задавалась вопросом: что же кроется за высокомерием и уверенностью Имперских властей? Кто на самом деле эти люди? Как им удавалось на протяжении многих десятилетий держать в стране и мире баланс? И почему повстанцев уничтожают, вместо того, чтобы придти к согласию? Рада помнила разговоры с Мигелем, его рассуждения: в них тоже было много истины. И она знала, что с повстанцами можно договориться, выслушав и хотя бы частично приняв их условия. Как и любой военнослужащий, Рада была горда своими наградами, но чем дольше продолжалась эта война, тем меньше они ее радовали. Интуитивно она понимала, что повстанцы не отступят от своих целей. При этом Рада отдавала себе отчет, что Империя, в случае возвращения повстанческого движения продолжит войну. Рада вошла в колонный зал, на мгновение остановилась, оценивая обстановку, и сориентировавшись, направилась в ту часть зала, где поодаль стояла ее команда.
– Здравствуйте капитан,– штурман Борк протянул ей свою большую мускулистую мужскую руку. Рада уже привыкла, что в ней видят, прежде всего, капитана Имперского флота, а уже потом женщину.
– Здравствуйте, Борк, похоже, мы прибыли вовремя, – Рада позволила себе немного расслабиться и улыбнулась. Осматривая членов своей команды, Рада в очередной раз убедилась, что ей повезло. И если в Имперской системе и были сбои, то на свою команду она могла положиться, равно как и они на нее. Церемония начнется с минуты на минуту и мне хотелось от себя лично выразить всем вам благодарность за проделанную работу. Считаю для себя большой удачей служить с вами плечом к плечу, знаю, что вы меня не подведете ни при каких обстоятельствах.
– Мы тоже рады служить с вами, капитан,– Борк ответил за всех коротко и ясно. Как и любой большой военный, штурман не любил длинных витиеватых фраз, и это обстоятельство значительно упрощало ей работу.
В это время на трибуну поднялся главнокомандующий Имперских войск, и зал стих. Статная фигура генерала вкупе с блестящим до лоска мундиром вызывала в Раде восхищение. Раньше. Сейчас же она поймала себя на мысли, что генерал похож на выщеголенного попугая. То, что раньше поднимало в ней боевой дух, в последнее время стало раздражать. Генерал начал церемонию, как всегда поблагодарив весь военный состав, принимавший участие в битве. Стандартные фразы для стандартной церемонии. Почему же раньше Рада воспринимала их с упоением и тайной радостью, а сейчас ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Тем временем генерал перешел к вручению наград. Рада с отсутствующим взглядом наблюдала за церемониалом, а когда дошла очередь ей получать орден, прошла по ковровой дорожке прямая как струна и с каменным выражением лица. То, что окружающие восприняли как уважение, на самом деле было пренебрежением с ее стороны, хотя и тщательно скрываемым. Вернувшись к своей команде, Рада размышляла, почему так сильно изменилось ее отношение к этой системе ценностей? Почему величие превратилось в фарс? А может это она изменилась? И в подтверждение этих мыслей Рада услышала негромкий голос Борка:
– С Вами все в порядке, капитан?
– Да, Борк, все хорошо, – Рада позволила себе, наконец, расслабиться и улыбнуться пусть и растерянной улыбкой. Всю оставшуюся часть церемонии Рада провела в своих мыслях. Когда мероприятие завершилось, она с облегчением покинула огромный зал, который почему-то стал маленьким и начал на нее давить.
***
Корабль повстанцев рассекал пространство, лавируя между кораблями противников. Космос озарялся вспышками разорвавшихся снарядов. При очередном взрыве пространство осветила вспышка, и Мия увидела всю картину боя: вот корабли Имперского флота, их большинство, а с другой стороны силы повстанцев, одиночные небольшие судна. Преимуществом повстанческой армии было то, что корабли мятежников маневреннее, по сравнению с неповоротливыми тяжеловесами Имперского флота. Капитан судна, на котором она находился, отдал приказ о нападении, и в то же время очередная кавалькада снарядов осветила пространство, унося с собой один из Имперских крейсеров. Удар был настолько ослепляющим, что Мия зажмурилась…
Ночную тишину нарушал только спокойное дуновение ветра. Мия резко поднялась на кровати, тяжело дыша. «Что это было?» – подумала принцесса, – Сон? Мия вглядывалась в знакомый силуэт комнаты, мысли ее мелькали. Принцесса подошла к открытому окну. Ветер шевелил занавески в окне ее спальни. И это был единственный звук, в ночной тишине, если не считать тяжелого стука ее сердца. Сделав несколько глубоких вдохов, Мия начала успокаиваться. На Мии сейчас была только ночная сорочка, через которую в лунном свете просматривался силуэт женщины: точеная фигура, упругая грудь, крутые бедра и длинные стройные ноги. Свежий ночной ветер трепал ее длинные волосы, но Мия не чувствовала холода. Лицо женщины, раскрасневшееся от возбуждения, открытые глаза, взгляд, уходящий вдаль, Мия старалась привести мысли в порядок. Знак, которого она так упорно ждала, потряс ее. Такого четкого видения у нее не было уже давно. К тому же Мия впервые увидела неизвестное ей устройство, которое мужчина, снившийся ей ранее, называл кораблем. Интуитивно принцесса позвала дракона: «Рогнетта, мне необходима твоя помощь». Дракон подлетел и послушно приземлился на балконе. Принцесса, распахнула двери, подошла к Рогнетте, погладила дракона, прижалась горячей щекой к мускулистой шее. «Надо лететь»,– Мия послала мысленно знак дракону. Рогнетте не надо было повторять дважды. Мгновение, и они уже парили над замком, постепенно отдаляясь от Королевства.