Трое женщин сидели за угловым столиком в ресторанчике Майка Марса, что на Керзон Стрит. Они пили зеленый чай с жасмином, заедали его низкокалорийными пирожными и сплетничали.
Говорила в основном одна, высокая привлекательная шатенка с короткой стрижкой. Две другие жадно ловили ее слова и задавали вопросы. Пухлая блондинка, сидевшая справа, время от времени кидала тоскливые взгляды на свой чай и пирожные – они явно пришлись ей не по вкусу. Судя по ее фигуре, она предпочитала нечто более сытное. Сидевшая слева от шатенки дама с заостренным носом, бледной кожей и роскошными рыжими волосами томно курила. Ресторанчик Майка Марса был одним из последних в голливудском предместье, где еще разрешалось курить. Всем женщинам на вид было около тридцати лет.
– Господи, все бы отдала, чтобы иметь твою работу, Кайра, – выдохнула блондинка.
Рыжая, лелеявшая в душе те же самые желания, но ни за что не желавшая в этом признаваться, снисходительно усмехнулась.
– У тебя бы ничего не вышло, – отрезала она. – Ты со своими счетами еле справляешься…
Блондинка поникла. Она действительно была несколько рассеянна на работе.
– Девочки, только не ссорьтесь, – миролюбиво произнесла шатенка. – Я не рассказала вам еще самое интересное.
Ее собеседницы превратились в слух. Сигарета в руках рыжей задымилась, и она резким движением погасила ее о край пепельницы.
– Барни сообщил мне сегодня утром, что через неделю начинаем съемки нового фильма, – торжественно сказала шатенка. – С Доном Брэгом в главной роли.
– Что??? – На лицах обеих женщин было написано крайнее удивление. – Не может быть! Сам Дон Брэг…
– Почему бы и нет? – усмехнулась шатенка. – Маджестик Филмз набирает обороты. И уже может платить достойные гонорары знаменитым актерам.
– А что за фильм? Как называется? – требовательно спросила рыжая.
– Дон Брэг… он такой красивый, – томно простонала блондинка.
– Романтическая мелодрама, – непринужденно пояснила шатенка. Реакция подруг забавляла ее. – Рабочее название «Пойми меня правильно». Брэг будет играть водопроводчика, в которого влюбляется богатая взбалмошная дамочка. Дальше сами понимаете что.
– Как интересно, – прошептала блондинка.
– Чушь, – фыркнула рыжая.
– А потребовал Дон Брэг всего лишь красный кожаный диван, на котором будет отдыхать между съемками. И больше ничего, – триумфально заявила шатенка. – Наверное, самое простое мое задание за последние пять лет…
– Уже достала? – Рыжая вытащила новую сигарету и небрежно щелкнула зажигалкой.
– Конечно. В магазинчике Стива Хайера. Чего у него там только нет…
– Думаешь, Брэгу понравится диван, купленный в обычном магазине?
Шатенка нахмурилась. Она терпеть не могла, когда к ней придирались.
– Это не обычный магазин, – отрезала она. – И не учи меня работать.
– Прости, Кайра. – Рыжая равнодушно пожала плечами. – А как продвигается работа над «Приданым для мужа»?
– О, даже не напоминай мне об этом. – Кайра закатила глаза. – Джейн Эстон думает, что раз она вышла замуж за звезду первой величины, то ей теперь все позволено. И закатывает каждый раз самые настоящие скандалы на съемочной площадке. Например, вчера ее взбесил цвет рубашки нашего оператора. Видите ли, он плохо сочетается с цветом ее глаз! Бедняге срочно пришлось переодеваться.
Все трое рассмеялись.
– И ведь все ей с рук сходит. Съемочная группа пляшет под ее дудку, – с сожалением проговорила Кайра. – Моя бы воля, я бы показала этой стерве…
– Но пишут, что ее муж пылинки с нее сдувает, – с заметной завистью сказала блондинка.
– О, Дилан очень милый мальчик, – заявила Кайра со знанием дела. – Вот только женился он на полной дуре.
– Такое часто случается с милыми мальчиками, – едко заметила рыжая.
– Особенно в Голливуде.
Все трое снова понимающе хихикнули.
– А как Джимми Родстейн? – с хитрой усмешкой поинтересовалась рыжая.
– Джимми… – Шатенка мечтательно вздохнула. – Он был незабываем… ровно три недели.
– То есть? – Ее подруги были заинтригованы.
– Роль второго плана в «Пойми меня правильно» будет играть исключительный красавчик… – Кайра многозначительно замолчала.
– Известный? – с жадным любопытством спросила блондинка.
– Пока нет. Но попомните мои слова, этого парня ждет слава, – Кайра щелкнула пальцами. – Вернон Уайлдер его зовут. Просто потрясающий!
– Ты тоже самое говорила про Родстейна, – заметила рыжая, доставая новую сигарету из пачки. В пепельнице рядом с ней уже валялось три окурка.
– Говорила, – легкомысленно согласилась Кайра. – Но Голливуд – это место, где потрясающие парни встречаются на каждом шагу!
– А что потребовал для себя этот Уайлдер? – спросила блондинка.
– Он же не звезда, – пожала плечами Кайра. – И соответственно пока не имеет ни особенных притязаний, ни комплексов. Ему их иметь по статусу не положено.
– Господи, как ты с ними расправляешься, – хихикнула блондинка. – Классная у тебя работа. Сплошные звезды…
– Ага, – подтвердила рыжая, только в ее голосе не было слышно особого восторга. – Работка не бей лежачего. Угождать чокнутым…
– Вечно ты все портишь, – недовольно скривилась Кайра. – Я зарабатываю кучу денег и никому не угождаю. Ты просто завидуешь.
Женщины с вызовом посмотрели друг на друга, и рыжая первая отвела глаза. В словах Кайры, увы, была изрядная доля истины.
Кайра Бэнкс работала советником президента кинокомпании Маджестик Филмз. В ее основные обязанности входило обеспечение актеров, снимающихся в фильмах компании, всем, чего пожелает душа. Достать навороченную кофеварку для Аль Пачино или юную красотку для Джека Николсона? Кайра Бэнкс выполнит любой запрос – от самого экстравагантного до самого неприличного. В умении выпрашивать, разыскивать, доставать Кайре не было равных, и в Маджестик Филмз ее очень ценили. Бернард Сильверс, президент компании, был для Кайры просто Барни. Она была влиятельной, пробивной, деловой и симпатичной. Очень полезное сочетание.
Помимо всех вышеперечисленных качеств Кайра пользовалась популярностью у мужчин. Порой даже у очень знаменитых, которые могли бы выбирать из первых красавиц Голливуда. Ее тяжело было назвать красивой, но несомненно было нечто притягательное в живых темных глазах, аккуратном вздернутом носике, ровной линии скул и подбородка. Кайра была высока, обожала туфли на каблуках и иногда была на голову выше окружавших ее мужчин. Но сложена она была идеальна, да и ходила всегда очень грациозно, поэтому такое нахальство ей снисходительно прощали. Волосы Кайры едва доходили до середины ушей. Она ходила к парикмахеру каждую неделю и держала свою прическу в идеальном состоянии. Ухоженное тело, в меру подкрашенное лицо, всегда дорогие и модные духи, строгий стиль одежды – в элегантности Кайре Бэнкс было не отказать. Она знала свои положительные стороны и умело пользовалась ими.
Равно как и своим служебным положением. С самого детства Кайра бредила волшебным миром Голливуда. Ее отец был подающим надежды режиссером, правда не добившимся успеха, а мать играла на провинциальной сцене. Вопреки всем порядкам и правилам Кайра мечтала стать актрисой не более двух месяцев, когда в выпускном классе репетировала роль Золушки в школьном спектакле. На большее запала не хватило. Отзывы о спектакле и ее роли были более чем средненькие, а Кайра была слишком самолюбива и умна, чтобы оставаться на третьих ролях.
Она закончила университет и по счастливой случайности получила работу секретарши в тогда никому неизвестной компании Маджестик Филмз. Она поверила в счастливую звезду Барни Сильверса, и вот теперь через десять лет могла с уверенностью сказать, что не прогадала. Медленно, но верно Маджестик Филмз шла к головокружительному успеху, а вместе с ней и Кайра Бэнкс.
Кем только Кайра не успела побывать за это время! Она и разбирала почту Барни, и готовила ему кофе, и рисовала декорации к историческому фильму «Скитания одинокого рыцаря», и ругалась с электриками по поводу проводки, и ведала художественным реквизитом, и проводила кастинги начинающих актеров, и даже правила сценарии. Но она стала поистине незаменимой для Маджестик Филмз, когда к компании пришла слава, хорошие режиссеры, кассовые фильмы.
И звезды.
Звезды были капризными и честолюбивыми, нервными и избалованными, злобными и придирчивыми. Кто таким не был, пытался таким казаться, чтобы привлечь внимание и подороже продать себя. Было неприлично не иметь какой-нибудь маленькой причуды, а то и нескольких одновременно. О чем бы тогда писали газеты, когда не было новых премьер и свежих скандалов? Если причуды не было, то ее выдумывали, и владельцам кинокомпаний приходилось с этим считаться.
И здесь пришел звездный час Кайры Бэнкс. Именно она стала отвечать за исполнение звездных капризов, и Барни Сильверс мог спокойно спать по ночам. Остроумная, изящная Кайра обладала бульдожьей хваткой – улыбаясь очередной звезде, она просчитывала про себя возможности исполнения той или иной прихоти. И почти никогда не ошибалась, находя нужный тон с каждой знаменитостью, независимо от степени славы, возраста и пола.
Но, конечно, особенно хорошо она налаживала контакты с мужскими представителями звездной элиты, падкими на женскую красоту. В такие моменты она была действительно неотразима, и очень часто какой-нибудь признанный обожатель пышногрудых красоток становился жертвой чар… ну скажем, чрезвычайно изящной Кайры Бэнкс.
Надо ли говорить, что Кайра была счастлива? Это был ее мир, полный глянцевого блеска и подковерной грязи, мир пылких страстей и ежеминутного наслаждения, мир красоты и денег, завораживающий, ослепительный, скоростной и нереальный. Она с удивительной ловкостью лавировала между подводных камней голливудского общества и на все сто процентов отрабатывала большие деньги, которые ей платил Барни.
Немудрено, что блестящая жизнь Кайры была предметом зависти для ее лучших подруг – Трейси, рыжеволосой хищницы, и Бланш, восторженной блондинки.
Они учились в одной школе, а потом случайно встретились в этом маленьком городке недалеко от Голливуда. Кайра, конечно, проживала в фешенебельном районе в собственном доме. Трейси и Бланш жили поскромнее. Бланш была бухгалтером в фирме, занимающейся автомобильными перевозками, а Трейси открыла дизайнерскую контору и безуспешно пыталась сделать карьеру. Контора едва окупалась, и это наложило свой отпечаток на и без того не сахарный характер Трейси.
Жизнь Кайры казалась им сказочной. Ее дом был восхитителен, одежда прекрасна, машина изумительна, а мужчины… Эх, да что там говорить!
Толстушка Бланш была большой поклонницей слезоточивых романтических фильмов. Да и можно ли было жить в опасной близости от Голливуда и не проникнуться его очарованием? При каждой удобной возможности она бродила по его улицам с фотоаппаратом наперевес в надежде сфотографировать звезду. И порой ей везло. Ведь где, как не здесь можно было встретить людей, которые каждый день улыбались ей со страниц журналов, экранов телевизоров и кинотеатров, афиш?
Трейси отличал более трезвый подход к действительности, но и она не могла остаться равнодушной к этому царству кино. Несмотря на невыразительную внешность и полное отсутствие таланта, она несколько раз участвовала в кастингах на второстепенные роли. Об этом не знали ни Кайра, ни Бланш. Трейси сурово блюла свой секрет. Ей совсем не хотелось стать объектом насмешек. В глубине души она недоумевала, почему Кайра не попробует уговорить своего Барни дать ей роль в каком-нибудь фильме. Пусть маленькую, пусть не в самом шикарном фильме, но все-таки… Равнодушие Кайры к актерской славе поражало ее в самое сердце.
Свои несбывшиеся мечты Трейси прятала под маской цинизма и обожала подтрунивать над восторгами наивной Бланш. Сама же по вечерам разгуливала по своей квартире в длинном шелковом халате и разговаривала сама с собой, представляя себя в роли то Клеопатры, то Марии Антуанетты, то Жаклин Кеннеди.
Впрочем, Мария Антуанетта была любимой ролью. Трейси нравилось воображать себя мученицей.
Одним из атрибутов роскошной жизни Кайры Бэнкс, который вызывал особенную зависть как у Трейси, так и у Бланш, были ее великолепные любовники. Ах, доступ к каким мужчинам имела бойкая Кайра! Дэвид Марчиано, Роджер Фриск, Майкл Бриджтаун… Продолжать список можно было до бесконечности. Конечно, не все актеры, работавшие в Маджестик Филмз, крутили романы с Кайрой. Кто-то не впечатлился ее прелестями, кто-то был отвергнут ею. Но в целом жизнь Кайры изобиловала интересными эпизодами и пикантными деталями. Она все время была в кого-нибудь влюблена. Так, самую чуточку, без страданий и слез, но в достаточной степени для того, чтобы чувствовать себя окрыленной и желанной.
Чудесное ощущение, что тут говорить.
Кайра с упоением делилась с подругами головокружительными подробностями своих звездных романов. Если она и преувеличивала порой, то кто осудит ее за этот невинный проступок? Трейси тоже иногда привирала относительно своей жизни, и если Бланш не делала этого, то только потому, что ей не хватало фантазии. Однако Кайра почти всегда говорила правду, и осознание этого добавляло горечи в ее отношения с подругами. Как можно было не завидовать Кайре Бэнкс, такой красивой, удачливой, настойчивой, уверенной в себе, а, главное, везучей?
Жизнь Кайры представлялась им сказочным сном. Правда, там был еще какой-то незаметный муж и двое детей, но разве это имеет значение?
– Роджер, ты сможешь подежурить в эту субботу? – В двери лаборатории номер пять возник Арчи Мортенсен, ее непосредственный начальник. – Будет очередь Стива, но у него свадьба, и как ты понимаешь…
– Конечно, без проблем. – Роджер кивнул и понимающе улыбнулся. Свадьба – это святое, и ему будет совсем нетрудно заменить коллегу.
Но как только дверь за Арчи закрылась, счастливая улыбка сползла с худощавого лица Роджера. Как же он мог забыть! Именно в эту субботу ему нужно быть дома – няня детей попросила выходной, у нее заболела мать. Значит, Арчи придется поискать другую замену.
Роджер подошел к аппарату внутренней телефонной связи и набрал номер Мортенсена. Противно, что и говорить, ведь он уже пообещал. Но деваться некуда.
– Арчи, это Роджер, – буркнул он в трубку. – Понимаешь, я вспомнил, что никак не могу в эту субботу… Я бы рад, но не с кем детей оставить, у няни выходной…
Роджер прекрасно представлял себе лицо Мортенсена. Ехидная улыбочка на полных губах, сощуренные глаза, но неизменно сочувствующий тон.
– Я все понимаю, Роджер, – успокаивающе произнес Мортенсен. – Тогда за Стива подежурит Пэдди.
Роджер повесил трубку. Он не сомневался, что этот короткий разговор станет достоянием всей обсерватории. И дело было совсем не в том, что Роджер в очередной раз отказался работать сверхурочно. Все знали, что по части работоспособности никто не может с ним сравниться – однажды он провел в обсерватории четыре дня подряд. Но в последнее время он был вынужден все чаще и чаще отказываться от выгодных и интересных проектов, и лишь потому, что некому сидеть с детьми.
Роджер потянулся за сигаретами и вышел на площадку для курения. Только подумать, что профессор Бронкс считал его самым перспективным студентом курса и прочил ему карьеру блестящего ученого! Сколько было планов, разработок, да просто мечтаний! Где все они теперь? У него ни на что не хватает времени…
Ну и пусть. Роджер с ожесточением раздавил окурок в пепельнице. В жизни есть вещи поважнее карьеры и работы. Жаль только, что некоторые этого не понимают!
Роджер познакомился со своей женой в университете. Ему сразу понравилась высокая тоненькая девушка с темными волосами, которая с одинаковой самоуверенностью рассуждала и о внешней политике президента, и о современных течениях моды. В ней было то, что самому Роджеру катастрофически не хватало – бьющая через край энергия и уверенность в себе. И пусть она часто бывала неправа – зато всегда запальчиво защищала свою точку зрения.
Поженились они, когда Роджер учился на последнем курсе. Странным казалось ему тогда, что такая прекрасная девушка согласилась стать его женой. Странным кажется это и теперь, когда стаж их супружеской жизни составляет более десяти лет.
Роджер всегда знал, что его стремления и мечты отличаются от желаний любимой женщины. Но кто по молодости не верит в то, что любовь помогает преодолевать все разногласия? И вот теперь у них двое прелестных детей, дорогой дом в престижном пригороде, приличный счет в банке и постоянное недовольство друг другом. Они стали совсем чужими людьми…
Роджер наизусть знал, в чем жена может упрекнуть его. В излишней мягкости, увлеченности работой, которая не приносит ощутимого дохода, в навязчивом желании видеть ее дома как можно чаще. Но и он со своей стороны мог предоставить ей весьма внушительный список – она проводит на работе двадцать четыре часа в сутки, совсем не занимается домом и детьми, а уж что касается его самого… Об этом Роджер предпочитал не думать.
Вот, например, сейчас. Он отказался от дежурства только потому, что мать его детей будет всю ночь беззаботно веселиться на очередной голливудской вечеринке. Каждую субботу она стабильно отсутствует. И это еще цветочки по сравнению с тем, чем ему приходилось пренебрегать в прошлом. Его многообещающая диссертация так и не написана, и от работы в Нью-йоркском научном центре он тоже был вынужден отказаться – его супруга, видите ли, не может жить вдали от Голливуда! Оставаться заурядной миссис Бэнкс выше ее сил. Нет, она желает быть только блистательной Кайрой, которая знает в лицо большую часть знаменитостей американского кинематографа!
Роджер поморщился. Из-за нее все в обсерватории посмеиваются над ним. Интересно, как они называют его между собой? Подкаблучник? И ведь надо признать, они абсолютно правы. Он самый настоящий подкаблучник, шагу не может сделать без разрешения Кайры. И то он должен быть благодарен судьбе за то, что здесь есть хотя бы эта обсерватория. Всего два с половиной часа быстрой езды, и он дома. А иначе где бы нашел себе работу дипломированный астроном? Пускай здесь не самое лучшее оборудование и возможностей для разработки своей теории не так уж много, но все-таки работа по специальности. Любимая работа. Не так уж много в его жизни осталось любимых вещей…
Роджер вернулся к себе и сел за стол. Взял в руки фотографию детей, повертел ее. Снимок был сделан полгода назад на дне рождения Гарри. Шесть лет – солидный возраст, и черты лица сына все больше напоминают Кайру. Только волосы светлые. Зато Джен – вылитая его копия, худенькая сосредоточенная девочка, слишком серьезная для своих десяти лет. Роджер вспомнил, как приводил детей в обсерваторию в последний раз. Гарри громко требовал, чтобы ему показали космический корабль, и собирался тут же лететь на Луну. Но Дженнифер была очень внимательна и все время задавала вопросы.
Из малышки получится настоящий ученый, пошутил кто-то из коллег Роджера. Да, это было бы здорово. Дочь могла бы продолжить его дело, сделать то, что ему, видимо, так и не суждено осуществить… Роджер усмехнулся. Он рассуждает как дряхлый старец на смертном одре. Ему ведь только тридцать два. Самый подходящий возраст для научных свершений и открытий…
На столе противно затренькал телефонный аппарат. Роджер снял трубку.
– Роджера Бэнкса, пожалуйста, – раздался повелительный женский голос, который он узнал бы даже из миллиона.
– Я слушаю тебя, Кайра, – сказал он. – Ты снова меня не узнала.
Ответом ему было многозначительное враждебное молчание. Роджер знал, что Кайра не выносит замечаний, особенно если они исходят от него.
– У вас дурацкие телефоны, – наконец проговорила она обвиняющим тоном, как будто Роджер был лично виноват в этом.
– Да, конечно, – вздохнул он. – Что ты хотела?
Это прозвучало тоже не слишком вежливо, но Роджер не сомневался, что она ни за что не позвонила бы, не будь у нее неотложного дела.
– Сегодня я задержусь, – сказала Кайра. – Незапланированная вечеринка, но я просто обязана на ней присутствовать. Забери детей из школы.
– Сегодня тоже? А когда ты вернешься? – устало спросил Роджер.
И недели не проходило без вечеринки, а то и двух. Обычно Кайра возвращалась под утро, слегка навеселе, и осторожно пробиралась в свою комнату, стараясь не разбудить детей. Вот и в этот раз все, скорее всего, произойдет по заранее известному сценарию.
– Не знаю. Я постараюсь не задерживаться.
Роджер невесело усмехнулся. Что ж, спасибо хотя бы за обещание.
– Пока, Роджер, – сказала Кайра и повесила трубку.
Он долго слушал протяжные гудки. Сколько еще он выдержит?