«Иногда явь хуже кошмаров.
Иногда наоборот»
Анри Эльдо «Хроники»
Как же приятно плыть! Море было таким ласковым и успокаивающим. Рин Корди наслаждался морем и прохладными волнами. Наконец, почувствовав усталость, он решил: – «Нужно поворачивать к берегу». И тут же неосторожно глотнул воды. «Ну и мерзость»! – подумалось ему, – «Когда вода в море была такой мерзкой»? Рин прокашлялся и поплыл дальше. Впереди виднелся белоснежный берег и его дом. Вот уже его ноги коснулись горячего песка, а мокрое тело почувствовало прохладные струи свежего ветра. Но вот, тело моментально высохло и стало жарко. «В дом! Скорее в дом» – мелькнуло в голове. А почему за дверным проёмом так темно? Совсем ничего не видно. Повернувшись в другую сторону, зарезало в глазах: таким ярким казался свет. Уж лучше в темноту. Но почему же так темно? Рин сделал над собой усилие и открыл глаза. «Я спал что-ли»? Самое интересное это то, что светлее не становилось. Сфокусировав с трудом взгляд, Рин удивился, что разглядывает каменную стену. Он повернулся на спину: опять перед глазами тёмная каменная стена. «Я похоронен и лежу в склепе», – единственная разумная мысль, пришедшая в голову. Затем он повернулся на левый бок и зажмурился. «Так вот откуда яркий свет»! С этой стороны стены не было. Рин с облегчением выдохнул. «Значит я не в склепе. Но где же я»? Хлопая глазами и пытаясь сосредоточиться, мозг обрабатывал окружающую картинку и отказывался верить увиденному. Но принятая мозгом информация говорила, что это явь, хоть и странная. В общем, Рин лежал в выдолбленном стенном углублении, в квадратной комнате, больше похожей на каземат, нежели на жилое помещение. Подсвечивалась эта убогость чадящей газовой лампой, подвешенной под потолок. «Видимо, здесь не так и светло, как кажется», – подумал Рин. В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошло нечто, отдалённо напоминающее девочку. «О, ужас»! – возопило внутри естество майора-инструктора, человека педантичного, особенно в вопросах чистоты и аккуратности. Существо подошло к Рину и, улыбнувшись, произнесло:
– Какое счастье, ты очнулся!
Если бы девочка-девушка прорычала эту фразу или провыла, Рин Корди так бы не удивился. Но услышав приятное сопрано с идеальным произношением, он был потрясен.
– К…к-кто ты? – с трудом выдавил он.
– Я – Майка, то есть Майя, – ответила, смутившись, девочка-девушка.
Рин, моргая, рассматривал странное создание. Черты лица, в целом, были красивы. Но всё портили неаккуратные темные волосы и кожа, имеющая характерный оттенок неопрятности. «Не моются они, что-ли»? – подумал Рин.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не, не знаю. Как я здесь оказался?
– Мы с дядюшкой притащили тебя на подводе. Ты свалился на твердь Промсменца внутри стального змея, окружённый шаром огня.
– Что? – только и мог спросить Рин.
– Не помнишь? Не торопись, отдыхай, потом вспомнишь.
Голос девочки-девушки звучал успокаивающе и его глаза закрылись. Он снова лежал на мягком песке. Когда ему это надоело, Рин бросился в море. Плавал и плавал, пока снова не нахлебался воды. «Фу, ну и гадость! Что случилось с морем»? Вкус был таким, будто вода протухла. Потом заработало обоняние. До этого, видимо, оно отключилось. На нежный нос майора обрушился такой букет всевозможного амбре, что он едва не задохнулся. Пахло всем и сразу: газом, канализацией, немытыми телами, грязным бельем, ещё чем-то, чего язык Рина не имел соответствующего названия. «О, ужас»! – простонало про себя всё его существо. Он стоял на палубе космического дредноута и не понимал, откуда такие запахи. Перед глазами пронеслись истребители. «Какие они классные»! – подумал Корди, – «А вот и мой». Он не заметил, как оказался в пилотском кресле. Руки привычно держали штурвал. Истребитель держал курс. Куда? Непонятно…. Как ни смотрел Рин Корди на дисплей навигатора – ничего разглядеть не мог.
Вздрогнув, он открыл глаза. «О, только не это», – уже знакомая обстановка внушала тоску. Да ещё эти запахи. Легче, наверное, нос отрезать, чем ощущать всё это «благовоние». Открылась дверь и запахи усилились. Рин едва сдерживал рвотные позывы. В комнату вошли двое. Знакомая девочка-девушка и мужчина в бесформенной одежде.
– Как вы себя чувствуете? – спросил мужчина, – Что-нибудь болит?
– Ничего не болит, но сильная слабость. И тошнота, – тихо сказал Рин.
– Цо! Я очень рад, что вы поправляетесь, – человек улыбнулся, – Меня, кстати, зовут Хотис, я доктор.
– Вы доктор? А что со мной?
– Вы почти сломали шею, я вставил на место шейные позвонки и наложил гипс.
Не веря своим ушам, Рин потрогал шею. Руки нащупали что-то твёрдое. «И правда, гипс», – подумал он.
– Дышать можете, шея не болит? – спросил доктор.
– Не болит, спасибо. А что это за запах?
– Где? – удивился доктор, – здесь всё чисто и ничем не пахнет.
Вновь открылась дверь, и в комнату вошёл дядюшка Фонн. Судя по испарине на лбу, он вышел прямо из своей мастерской. Желудок Рина вывернуло наизнанку. Его вырвало прямо на каменный пол. «Хорошо, что успел повернуться», – подумал Рин Корди. Странно, но после этого ему полегчало. Девочка-девушка бросилась подтирать блевотину.
– У вас, видимо, обострено обоняние, – сказал доктор, – Мистер Фонн, вы пока выйдите. Пускай человек привыкнет.
– Вас, кстати, как зовут? – обратился к Рину доктор.
– Я – Рин Корди….
– Очень рад, у вас понемногу возвращается память. Завтра если всё будет хорошо, я сниму гипс.
Доктор попрощался и вышел, а Рин снова провалился в небытие.
Через некоторое время темнота отступила, и он оказался дома. Луиза наливала чай.
– Дорогой, чай готов, – она сидела за столиком и ждала.
Рин ворвался на террасу, широко раскинув руки. На шее у него сидел Теодор. Он крепко держал отца за шею и громко смеялся.
– У-у-у! Истребитель четыре-семь, прошу разрешение на посадку. У-у-у, – Рин одновременно изображал гул двигателей и переговоры пилота, – Захожу на круг, вижу полосу, сажусь, сел!
С громким смехом оба повалились на огромный диван. Луиза улыбнулась. Что ещё нужно для счастья? Любящий муж и сын.
– Беги, играй, – Рин отправил сына на улицу, – Милая, я иду!
Они пили чай и любовались друг другом.
– Ведь война тебя не коснётся, правда?
– Правда, правда. Я ведь всего лишь простой инструктор.
– Хороший инструктор, – поправила жена, – И первоклассный лётчик!
– Думаю, до этого не дойдёт. Знаешь, сколько у нас первоклассных лётчиков?
Картинка вдруг сменилась. Тот же дом, тот же чайный столик. Луиза подняла на него свои заплаканные глаза.
– Как же так? Как же так?
– Не надо, не плачь. Ну что со мной может случиться? Обещаю тебе: я буду себя беречь и обязательно вернусь целым и невредимым.
– Там гибнут люди. Там ежедневно гибнут люди, – монотонно повторяла Луиза.
– Я не погибну! Ради тебя и Тео. Верь мне!
Рин отправился на войну. Несмотря на все тяжбы, он умудрялся отправить домой весточку, хотя бы раз в месяц. В первый год Тилльской войны ответов от жены не приходило. После оказалось, что это было обычное помешательство спецслужб на секретности. Когда уровень секретности понизили, Рин получил всё, что писала ему Луиза. Переписка стала для них регулярной и неотъемлемой частью жизни. Но хотелось большего, хотелось встречи. И, наконец, их встреча из разряда мечтаний, перешла в реальное ожидание. Уже назначили дату отпуска. Остались последние недели и всего один пограничный полёт, который не обещал ничего необычного. Но получилось так, что ему повстречались истребители Тиллов и Рин Корди, волею судьбы, очутился на этой планете.
От этих мыслей майор проснулся. «Значит, я неудачно приземлился и меня спасли. Вот эти убогие люди. Живущие в отвратительных условиях». Потом ему стало стыдно. Ведь благодаря им он остался в живых. «Нужно быть терпимее, может быть, я для них отвратителен», – подумал Рин. Так он и лежал, погруженный в размышления, что даже не заметил, как вошла Майка.
– Не спите?
– Просто, лежу. Наверное, я столько времени пролежал, что успел выспаться, – улыбнулся Рин.
– Я рада, – сказала Майка, – вы шутите, значит выздоравливаете. Скоро придёт доктор и снимет гипс. Вы сможете вставать, вам придётся многому научиться. Я вам помогу.
– Спасибо, но я могу встать сейчас.
– Не можете, – засмеялась девушка – у вас одежды нет.
До Рина только сейчас дошло, что он лежит совершенно голый, прикрытый какой-то тканью. Он густо покраснел.
– Кто меня раздел и куда делась моя одежда?
– Я раздела, а одежду мы починим и вычистим.
Рин снова покраснел.
– А к завтрашнему дню, мы приготовили вам другую одежду. Ваша не подходит.
– Для чего не подходит?
– Скоро узнаете, а вот ботинки ваши подходят.
Рин совсем запутался и решил поменять тему разговора.
– Я вспомнил, по каким причинам я здесь оказался.
– О! Я ждала этого!
– Ждала? Зачем?
– Я столько хочу узнать! У меня тысяча вопросов, и я надеюсь, что вы дадите мне ответы.
– Что же тебя интересует?
– Я хочу знать кто вы и откуда, что это за штуковина, в которой вас нашли и отчего на небе столько звёзд?
– Тебя интересуют звёзды?
– Да, – ответила Майка, – очень.
– Тогда поможем друг другу. Я расскажу тебе всё, что захочешь, а ты расскажешь мне про вашу жизнь, – улыбнулся Рин, – и давай, перейдём на «ты», так проще.
– Что же тебя интересует?
– Всё! Кто вы, как вы живёте, что это за место.
– Что-ж, – задумавшись на секунду, ответила Майка, – Добро пожаловать в Промсменц!