Кириан прислонился к стене и машинально вытер кровь, бегущую из разбитой брови. В груди все рвалось и звенело от непонятных чувств – вот она, близко, руку протяни… ну так скажи ей! Объясни! Убеди!
Она такая бледная… теперь, вблизи, Князь вдруг с ужасом разглядел то, чего не видел раньше за пеленой собственных чувств и метаний. А еще потому, что его не подпускали близко.
Горькая складка между тонкими бровями, резко обозначившиеся скулы, поблекшее золото глаз. Эта девочка… уже не была прежним огнем, она словно остыла и подернулась пеплом. Неужели…
Вся его решимость опять пошла волнами и трещинами – он не знал, то ли кинуться и обнять, укрыть от всего мира, то ли исчезнуть к торку и не сметь тревожить и без того измученное солнышко…
И эти несколько секунд, пока Кириан не мог решить, что ему делать, неожиданно оказались роковыми. Все так неудачно сложилось. Иллис подошла на несколько шагов ближе, и дневной свет, лившийся между колоннами галереи, скользнул по ее лицу частой сменой бликов, заставив встревоженно дернуться. Именно в этот момент Кириан неудачно мотнул головой, потому что кровь из чертовой брови снова стала заливать глаз. Алые брызги сверкнули в хороводе пылинок, попав в узкий луч света, и упали на гладкий камень у ног девушки, мгновенно расплескиваясь яркими вездочками.
Иллис вдруг встала как вкопанная и побледнела так резко, что темные круги под глазами стали пугающе глубокими. Она прижала ладонь к горлу и стала медленно отступать, глядя на эти маленькие темные крапинки на белом мраморе.
Сердце дрогнуло еще за секунду до того, как он увидел ее лицо. И стены вокруг начали сжиматься, сдавливая голову, стискивая пониманием, что сделано что-то непоправимое. Им сделано.
– Илль… Иллис?! – испугался Кириан. – Иллис, я… что?!
Он замер, не договорив, а потом дернулся к ней, чтобы подхватить, потому что ему показалось, что девушка сейчас упадет.
Иллис смотрела сквозь него пустыми глазами. Золотистый огонек подернулся пеплом. Серым, мертвым. Пепельными стали губы, лицо, даже волосы, кажется, потеряли солнечную искорку.
Она больше не видела его. Исчез коридор, вместо мраморных плит под ногами жадно чавкнула напившаяся крови земля.
– Ну что, принцесска, и тут на особом положении? – Марили нарочно вспомнила ее детское прозвище, которое сама и придумала. Прошла мимо, задев ее плечом. Но сейчас ее выпад не достиг цели. Когда точно знаешь, что не вернешься, злость теряет смысл. Как и все остальное.
Потом она стояла перед строем, рядом с Анеллой, отдававшей последние приказы. Точнее, один приказ. Доставить Иллис к башне. Любой ценой. И опускала глаза вниз, не смея посмотреть на подруг, чувствуя, что виновата перед ними. Хотя какая ее вина!
А потом стало вообще ни до чего. Впереди маячил черный силуэт башни – их цель. Вроде бы недалеко, рукой подать. Если бы не огромные волны атакующих тварей. Их ждали. И она в этой игре ценный приз…
Если есть ад на земле, то это был он. Грохот, визг, рев. И они падают. Падают, падают бесконечно, одна за другой, закрывая ее своими телами, прокладывая дорогу, каждый дюйм которой пропитался их кровью и потерянными жизнями…
Дойти… успеть… дойти… чтобы они все не зря…
Дойти…
И темные капли, падающие на белый выщербленный камень полуразрушенной лестницы, ведущей к алтарю на вершине башни. Медленное «кап-кап-кап»…
Как слепая, Иллис шагнула мимо пытавшегося подхватить ее Кириана. Тело двигалось само, без участия разума. Прошлое поглотило его без остатка.
Это было страшно. Видеть, как она, такая горячая, живая, превратилась за какой-то миг в безвольную куклу. Но почему?! Что он сделал?! Он же не хотел!
Кириан опять рванул за ней, подталкиваемый в спину одной только мыслью – не дать уйти, не отпустить! Схватил за плечи, встряхнул. Торк возьми, что с тобой? Не молчи!
– Твою мать, Кейрош! – обычно Льен не позволял себе ругательств, и уже одно это сейчас говорило о многом. Он вырос словно из-под земли, и в глазах его была не просто озабоченность – настоящая тревога. – Что слу… – он еще раз всмотрелся: – Что ты натворил?!
– Не твое дело, Сайеш! – огрызнулся Кириан, пряча за злостью свое отчаяние, непонимание, растерянность и страх. – Мне надо…
Он хотел сказать «отвести ее к лекарю», но не успел. Перепуганный состоянием девушки Льен тоже потерял самообладание:
– Когда кто-то причиняет вред Иллис, это мое дело. МОЕ, уяснил?! Что ты ей сказал? Что вообще произошло?!
Кириан не знал, не понимал, что случилось. Но одно было неоспоримо: до того, как остаться с ним наедине, Иллис была в порядке. Значит… значит, вывод напрашивается сам собой. Так что на вопрос Князь не ответил, но того, как он отвел глаза, Льену оказалось достаточно. Он неверяще мотнул головой.
– Ну ты и… Отойди от нее!
Кириан сглотнул тяжелый комок в горле и сделал шаг в сторону, уступая место.
Льен со знанием дела принялся за осмотр. Пощупал пульс, оттянул веко и снова тихо выругался. Сжал зубы, задумался на секунду, а потом обернулся к Князю. И от тяжести его взгляда показалось, что на плечи опустилось небо.
– С дороги!
Князь машинально отступил назад и в сторону, давая ему пройти. А потом прижался спиной к стене. Это все, что он мог сейчас сделать, чтобы не свалиться на пол и не сдохнуть от отвращения к себе самому.
Весь его прежний опыт сыграл с ним злую шутку. Кириан привык жить, считая себя непогрешимым, и в любых неудачах всегда находился другой виноватый. А сейчас… а здесь… Здесь не было НИКОГО, чтобы обвинить и самому остаться в стороне.
Зачем он вообще приблизился к ней… еще и в драку полез, идиот. Не желал видеть ничего, кроме собственных проблем?..
Закрывая лицо руками, Кириан сполз по стене вниз, безжалостно раздирая вчерашние рубцы на спине о грубый камень.
– С-сволочь! – прошипел вдруг кто-то, заслоняя свет. – Вот ты где! Вставай, тварь!
Кириан не успел толком понять, что произошло, только вздохнул судорожно и попытался встать. Он почти не сопротивлялся, только инстинктивно прикрывал лицо, пока Норриан методично и жестоко избивал его, не разбирая особо, куда и с какой силой бьет.
– Веррал из аптечки! Живо! – от двери скомандовал Льен, врываясь в комнату и бережно усаживая послушную, как марионетка, Иллис на свою кровать.
– Что?! Что случилось?! – первым опомнился Гай, оставив примочку, которую пытался приспособить на физиономию бурчащего Майса. – Иллис!
– Настойку, быстро! Вопросы потом! – рыкнул Льен, выверенными движениями растирая холодные тонкие руки девушки.
Теперь все остальные забеспокоились не на шутку и вопросительно уставились на Льена.
– Все, милая… все хорошо… – взгляд Льена молниеносно перенес Габриэля через всю комнату, и тот подхватил бессильно обмякшее тело с другой стороны, приобнял, откинув ее голову себе на плечо. Льен все еще придерживал девушку за руки, словно сосредоточенно вслушиваясь в пульс, только крикнул через плечо:
– Майс, ну чего ты там копаешься?!
Майс в спешке дернул ящик сильнее. Выдернул с корнем – по полу покатились карандаши, какие-то мелочи, пузырьки. Но никто даже не обернулся на грохот.
– Она ледяная вся! – со страхом поделился Гай, отчаянно стараясь согреть ее, кутая в наспех схваченное одеяло.
Потрясенный Норр на деревянных ногах добрел до кровати и присел на корточки рядом, тревожно заглядывая в глаза Иллис снизу вверх.
– Может, ей воды?!
Они брызнули девушке в лицо водой, и она слегка пошевелилась.
– Выпей… – Льен накапал в кружку из темного пузырька и поднес ко рту Иллис.
Она покорно глотнула, но тут же закашлялась. Наконец, в пустых глазах мелькнул проблеск сознания.
– Князь? – одними губами, беззвучно спросил Майс, и Льен, поморщившись, кивнул.
У Норриана сами собой сжались кулаки и заходили желваки на лице. У него и без того не было сомнений, кто причина состояния Иллис. Он уже трижды изругал себя, что согласился оставить ее там с этим… и теперь он бесшумно отступил к двери, пользуясь тем, что парни заняты приходящей в себя девушкой. Шаг, еще шаг… и вот он уже решительно шагает по коридору туда, где у него осталось незаконченное дело.