(Peter Ludwig von der Pahlen) (1745—1826) – генерал от кавалерии (31 марта 1798 г.), граф (22 февраля 1799 г.).
Родился 28 июля 1745 г. в семье прибалтийского дворянина Арндта Дитриха Палена (1707—1753).
С 1760 г. служил рейтаром в лейб-гвардии Конном полку.
В 1769 г. – ротмистр.
Участвовал в Первой русско-турецкой войне 1768—74 г., ранен при Бендерах.
В 1778 г. – полковник, командир Ямбургского карабинерного полка.
В 1787 г. – генерал-майор.
Во время Второй русско-турецкой войны 1787—91 г. отличился при штурме Очакова (14 апреля 1789 г.).
С 1792 г. – правитель Рижского наместничества, вёл переговоры о присоединении Курляндии, Семигалии и Пильтенского округа к России.
В 1795 г. – генерал-поручик, генерал-губернатор Курляндской губернии.
3 декабря 1796 г. назначен шефом Рижского кирасирского полка.
Вскоре подвергся немилости за торжественную встречу в Риге опального князя Платона Александровича Зубова: в январе 1797 г. – уволен от должности губернатора, а 26 февраля – исключён из службы.
Однако, вскоре возвращён в армию (20 сентября 1797 г.), назначен инспектором кавалерии Санкт-Петербургской и Финляндской дивизий и командиром лейб-гвардии Конного полка.
Приобрёл доверие Павла I-го, чьей неограниченной милостью пользовался в течение трёх лет с 1798 по 1801 г.
31 марта 1798 г. – генерал от кавалерии.
28 июля 1798 г. назначен военным губернатором Санкт-Петербурга и начальником остзейских губерний, инспектором шести военных инспекций, Великим канцлером Мальтийского ордена, главным директором почт, членом Совета и Коллегии иностранных дел.
В 1798 г. утвердил Устав столичного города Санкт-Петербурга; при его правлении в должности губернатора завершено строительство Михайловского замка и здания Морского кадетского корпуса, установлены памятники Румянцеву и Суворову (на Марсовом поле), из Кронштадта в Петербург переведён Чугунолитейный завод, учреждена Российско-Американская компания для снабжения русских колоний на Аляске всем необходимым.
Считая своё положение непрочным, вошёл в число заговорщиком против Императора Павла I-го и вместе с Платоном Зубовым был одним из руководителей и организаторов заговора (играл двойную роль, стараясь в случае провала отойти от заговорщиков). Добился от императора письменного повеления арестовать наследника престола и показал его Александру Павловичу с целью побороть его колебания.
В ночь на 12 марта 1801 г. присутствовал при убийстве Павла I-го в Михайловском замке.
После смерти государя приобрёл непримиримого врага в лице императрицы Марии Фёдоровны и 17 июня 1801 г. был уволен в отставку с приказанием немедленно отбыть в своё курляндское имение.
«Пален был человек крупный, широкоплечий, с высоким лбом и открытою, приветливою, добродушною физиономиею. Очень умный и самобытный, он в своих речах проявлял большую тонкость, шутливость и добродушие. Натура не изощрённая образованием, но сильная; большое здравомыслие, решительность и отважность; шутливое отношение к жизни. Словом, он был воплощением прямоты, жизнерадостности и беззаботности» (княгиня Ливен).
«При высоком росте, крепком телосложении, открытом, дружелюбном выражении лица он от природы был одарён умом быстрым и легко объемлющем все предметы. Эти качества соединены были в нём с душою благородною, презиравшею всякие мелочи. Его обхождение было жестокое, но без суровости. Всегда казалось, что он говорит то, что думает; выражений он не выбирал. Он охотно делал добро, охотно смягчал, когда мог, строгие повеления государя, но делал вид, будто исполнял их безжалостно» (Август Коцебу).
…Кстати, он был женат на Юлии Ивановне Щенинг (1753—1814), от которой имел восемь детей: Павел (1775—1834), Пётр (1778—1864) (оба – знаменитые кавалерийские генералы, причем, полные, т.е. генералы от кавалерии!), Фёдор (1780—1863), Николай, Иван (-1856), Наталья, Мария (1778—1831) и Юлия (1782—1862)…
Умер обладатель орд. Св. Георгия IV-го кл. (1 ноября 1770 г.) («За отличное мужество при штурмовании Бендерской крепости и храбрость, с которою предводительствуя, отнимал у неприятеля бастионы, батареи и улицы»), Св. Георгия 3-го кл. (14 апреля 1789 г.) («Во уважении на усердную службу и отличную храбрость, оказанную им при взятии приступом города и крепости Очакова, командуя колонною») и Св. Андрея Первозванного (27 ноября 1798 г.) 13 февраля 1826 г. в Митаве в возрасте 80 лет.
Пален, Пётр Алексеевич
(Петер Людвиг фон дер Пален)
(17 июля 1745, Кауцминде Бауского уезда, Курляндия и Семигалия – 13 февраля 1826, Митава) – генерал от кавалерии (1798), командовал Рижским кирасирским полком и Конным лейб-гвардии полком, участник двух русско-турецких войн времен Екатерины II, граф (с 1799), один из ближайших приближённых Павла I, возглавивший заговор против него, в 1798—1801 гг. – петербургский военный губернатор, до этого правитель Рижского наместничества (1792—95) и первый генерал-губернатор Курляндии (1795).
Отцом П. А. Палена был курляндский дворянин барон Арендт Дитрих фон дер Пален (1707—1753).
С 1760 г. Петр Алексеевич служил в конной лейб-гвардии, принял участие в 1-й войне с турками (1768—74), получил ранение при Бендерах в правое колено и награждён 1 ноября 1770 ор. Св. Георгия IV-го кл. «за отличное мужество при штурмовании Бендерской крепости и храбрость, с которою предводительствуя, отнимал у неприятеля бастионы, батареи и улицы».
…Кстати, 20 мая 1773 г. Пален женился на Юлиане Ивановне (1751—1814), дочери барона Эрнеста-Иоганна Шеппинга (1711—1777) от брака с баронессой Юлианой-Агатой Гейкинг, наследнице имения Ислиц близ г. Бауск в Курляндии. В 1799 г. его супругу назначили гофмейстериной двора великого князя Александра Павловича и в том же году она сопровождала в Вену великую княгиню Александру Павловну, вышедшую замуж за эрцгерцога Иосифа (Иоанна). Ее очень уважала за такт великая княгиня (затем императрица) Елизавета Алексеевна – жена Александра I. У супругов Пален родились дети: Наталья (1774—1862), замужем за графом Георгом фон Дунтен; Павел (1775—1834), знаменитый генерал от кавалерии, отец графини Юлии Самойловой; Пётр (1777—1864), тоже генерал от кавалерии, одна из главных легенд отечественной кавалерии, прошедший чуть ли не все знаменитые «кавалерийские карусели» своего времени, где все рубят друг друга, обладатель фантастического наградного «иконостаса», русский посол во Франции; Луиза (1778—1831), замужем за графом К. И. Медемом (1763—1838), российским послом в Вашингтоне; Фёдор (1780—1863), крупный дипломат; Юлия (1782—1862), замужем за графом Павлом Ивановичем Тизенгаузеном; София (1783—1832), фрейлина; Иван (1784—1856), генерал, отец министра юстиции К. И. Палена; Генриетта (1788—1866), замужем за бароном Петером Теодором фон Ган; и Николай (1790—1884)…
Во время 2-й войны с турками (1787—91), Пален, командуя штурмовой колонной, отличился при взятии Очакова и 14 апреля 1789 заслужил ор. Св. Георгия III-й степени «во уважении на усердную службу и отличную храбрость, оказанную им при взятии приступом города и крепости Очакова, командуя колонною».
Больше на войну Пален не ходил, переключившись на военно-административную работу, где достиг очень больших высот еще при Екатерине II: с 1792 г. – правитель Рижского наместничества, с 1795 г. – курляндский генерал-губернатор.
При императоре Павле 3 декабря 1796 г. он – шеф Рижского кирасирского полка, стоявшего на квартирах в Риге, но вскоре одним из первых подвергся немилости.
В это время в Риге по приказанию императора была приготовлена торжественная встреча для бывшего польского короля Станислава-Августа, ехавшего в Петербург. В назначенный день расставили на улицах почётную стражу, приготовили парадный обед. Но король не приехал. Как раз в этот день через Ригу проезжал, будучи выслан из Петербурга, опальный князь П. Зубов. Увидев русского генерала, стража отдала ему честь, а затем ему достался и… королевский обед.
Когда это стало известно императору Павлу, то он пришёл в бешенство и в январе 1797 г. уволил Пален от должности губернатора «за почести и встречи, делаемые партикулярным людям, как-то при проезде князя Зубова, и за отлучку в Митаву для провожания его же», а 26 февраля еще и отставил от должности шефа Рижского кирасирского полка, заодоно «выключив из службы».
И тем не менее, очень скоро «провинившийся» Пален опять оказался «на коне»: его приняли на службу с назначением инспектором кавалерии и командиром элитного л.-гв. Конного полка.
Петр Алексеевич все правильно понимал и весьма иронично сравнил свою краткую опалу и свой мгновенный фавор «с теми маленькими куколками, которых можно опрокидывать и ставить вверх дном, но которые опять всегда становятся на ноги».
С помощью всесильного павловского брадобрея графа Кутайсова Пален быстро приобрёл доверие императора. Сказались его исключительные способности придворного, испытанная изворотливость, неизменно хорошее настроение, умение вовремя ответить и непоколебимый апломб. Столь же скоро он снискал также уважение и императрицы Марии Федоровны и фаворитки Нелидовой: представительный – большого роста, широкоплечий, с очень благородным лицом, веселый и игривый, умный и проницательный Пален умел производить впечатление на женщин.
Пользуясь безграничным доверием Павла I, в течение трёх лет (с 1798 по 1801) Пален был военным губернатором Санкт-Петербурга, инспектором 6 военных инспекций, великим канцлером Мальтийского ордена, главным директором почт, членом совета и коллегии иностранных дел.
В августе 1800 г. граф Пален был не на долго (до 21 октября) уволен с должности губернатора, так как император на случай готовившейся им войны с Англией поручал ему командование одной из армий, собиравшейся в то время у Брест-Литовска. На пробных маневрах Павел остался им так доволен, что тут же, близ Гатчины, возложил на него большой крест Мальтийского ордена.
Пока Пален руководил жизнью столицы (1798—1801), им был утвержден городской устав (1798), окончено возведение Михайловского замка и здания Морского кадетского корпуса, на Марсовом поле появились памятники П. А. Румянцеву и А. В. Суворову, в столицу перемещён из Кронштадта чугунолитейный завод.
В последние месяцы своего пребывания во властных структурах, помимо руководства столицей, он заведовал и всей внешней политикой.
Более того, устроив опалу своему конкуренту в ближайшем окружении императора Ф. В. Ростопчину, Пален занял вместо него место первоприсутствующего члена Иностранной коллегии.
Кроме того, он ещё более усилил своё значение с приобретением (18 февраля 1801) поста главного директора почт, позволявшего ему просматривать корреспонденцию своих врагов.
Так или иначе, но его добродушие, весёлость, беззаботность были всего лишь маской под которой скрывался совсем другой человек, который вскоре показал свое истинное лицо.
А затем случилось то, что случилось!
В ночь на 12 марта 1801 г. от «апоплексического удара» скончался русский монарх Павел I!
На самом деле, вот что случилось…
Будучи исключительно проницательным человеком, Петр Алексеевич, чувствуя всю непрочность своего положения при государе «с повадками бенгальского тигра», возглавил заговор высокопоставленных сановников против императора, сложившийся еще в 1800 г.
Душа и организатор заговора Пётр Пален – петербургский генерал-губернатор и глава тайной полиции – в нем играл двойную роль, стараясь в случае неудачи отойти от участия в нём. Он добился от императора письменного повеления арестовать наследника и показал его Александру Павловичу, чтобы побороть его колебания в необходимости заговора.
Накануне цареубийства для храбрости заговорщики крепко выпили, а многие из них, очевидно, слишком крепко «заложили за воротник». Рассказывали, что вроде бы Пален, мгновенно оценив ситуацию «их состояние взведенного курка», напутствовал всех подельников весьма многозначительной фразой: что-то типа: «Помните, господа: чтобы полакомиться яичницей, надо прежде всего разбить яйца!».
Царь был убит офицерами в Михайловском замке в собственной опочивальне в ночь на 12 марта 1801 г. Все подробности цареубийства установить невозможно.
В сохранившихся сведениях много неточностей и неясностей. Неизвестно точное число заговорщиков. В некоторых дошедших до нас документах цифра колеблется от 30 до 300 человек, в частности, упоминаются командиры гвардейских полков: Семеновского – Леонтий Депрерадович, Кавалергардского – Фёдор Уваров, Преображенского – Пётр Талызин.
Хотя причастность сыновей к заговору не была доказана, но изучение правления Павла Петровича в первой половине XIX века (т.е. в годы правления Александра I, а затем и его малолетнего в пору убийства их отца брата Николая), не поощрялось. Компрометирующие заговорщиков материалы были уничтожены. Архивы заговорщиков Палена, Зубовых, Уварова были выкуплены царской семьёй. Известно, что поддерживал недовольных и английский посол Уитворт («англичанка гадить?»), состоявший в любовной связи с Ольгой Жеребцовой (сестрой опальных братьев Зубовых), в доме которой собирались заговорщики. Считается, что заговор субсидировало английское правительство («англичанка г`адить!?»).
Как уже упоминалось выше, официальной причиной гибели Павла I был объявлен апоплексический удар.
Обстоятельства гибели императора, впрочем, не представляли большой тайны. Известие о смерти Павла вызвало с трудом сдерживаемое ликование на улицах обеих столиц.
Нельзя не признать, что недовольство русского дворянства Павлом I не могло не закончиться заговором против него, слишком он был ему неудобен. Британские спецслужбы (у Англии, как известно никогда не бывает постоянных союзников, но всегда имеются постоянные интересы, был свой особый резон в смещении непредсказуемого русского царя) дали деньги на организацию дворцового переворота, а старший сын императора – свое «полумолчаливое» согласие.
Российский посол в Великобритании С. М. Воронцов так охарактеризовал случившееся: «Мы на судне… капитан (которого) сошел с ума, избивая экипаж… Я думаю, что судно погибнет; но вы говорите, что есть надежда на спасение, так как первый помощник капитана – молодой человек, рассудительный и мягкий, который пользуется доверием у экипажа». Им был Великий князь Александр Павлович.
О том, как и кто убивал сына Екатерины II, прозванной современниками, особенно теми, кто при ней процветал, Великой, написано много разного, очень разного. Ясно, что Павел, по своей воле оказавшийся в изоляции, что-то предчувствовал, был весьма нервозен перед своей смертью, но так и не предпринял никаких шагов для своего спасения. По сути дела он был обречен и генерал-губернатор Санкт-Петербурга граф П.Л. фон дер Пален с кампанией полупьяных гвардейцев и ганноверско-брауншвейгским бароном на русской военной службе Л. Л. Беннигсеном сыграли роль… «мясников», причем весьма непрофессионально.
О том, как убивали законного монарха написано ну очень много, правда, как это водится в таких «мокрых делах», весьма туманно – все участники вели себя подобно «флюгерам»: «откуда дул ветер – туда они и поворачивались». Показания участников убийства весьма сбивчивы, что и понятно: все стремились изобразить свои собственные действия в максимально выгодном свете.
Точно также обстояло дело и с весьма туманными обстоятельствами убийства отца (?) Павла I императора Петра III! В зависимости от конъюнктуры момента «соубийца» мог представить себя либо активным участником содеянного, либо… всего лишь безучастным свидетелем происшествия!? Так бывает!
Не исключено, что когда императору попытались подсунуть на подпись какую-то бумагу (акт об отречении?), а он, будучи человеком взрывного темперамента, категорически отказался, последовала «жаркая дискуссия» и русского царя не стало. Возможно, сначала ему проломили висок массивной золотой табакеркой, а потом свалившегося императора «додушили» офицерским шарфом – то ли гвардейского офицера Скарятина, то ли генерала Беннигсена? При этом, скорее всего, не обошлось без озверелого избивания полумертвого государя всем чем попало, причем до такого состояния, что его нельзя было показывать народу: настолько Павел был обезображен и поломан.
…Примечательно, что простые солдаты отнеслись к «смерти» царя-батюшки с угрюмым молчанием. Царские «строгости», предназначаемые в первую очередь генералитету и старшим офицерам, их – рядовых – почти не касались. Дело дошло до того, что один из самых привилегированных гвардейских полков – лейб-гвардии Конный полк – отказался присягать на верность Александру I, не убедившись в смерти Павла I. Куаферы долго колдовали над изувеченным трупом царя, прежде чем Беннигсен решился дать солдатской делегации посмотреть на «работу» рук и ног пьяных заговорщиков. Солдатское резюме было исчерпывающим: «крепко… умер!»…
Потом было сделано очень много для «реабилитации» нового императора-«отцеубийцы».
И это отражено в отечественной литературе…
Но лучше всего характеризует роль сына в заговоре против отца сцена, в которой один из главных его идеологов и руководителей граф Петер Людвиг фон дер Пален якобы строго прикрикнул на изображавшего судорожные рыдания Александра: «Перестаньте ребячиться! Ступайте царствовать!» «Совет-выкрик» Палена давал всем участникам случившегося намек: новый император вовсе не столь чист, как пытался изобразить, проливая «горькие слезы» по ненароком убиенному отцу-императору.
Столь искушенный в интригах и жестокой политической борьбе, каким, несомненно, был Александр Павлович, не мог не понимать, что его твердый, вспыльчивый и своенравный отец не подпишет какую-то бумажку, подсунутую ему вдрызг пьяным офицерьем, вломившимся в царскую спальню. И, тем более, что отстраненный папа (почти четверть века ждавший смерти своей властолюбивой матушки, чтобы взойти на давно принадлежавший ему по закону трон!) заживет тихой и мирной жизнью «отставного государя». Сын знал, на что шел, забыв, что «черного кобеля не отмоешь добела».
…Между прочим, Северная Пальмира известие об убийстве монарха встретила ликованием. На улицах всех гвардейских офицеров – «героев» минувшей ночи – приветствовали криками «ура», а экзальтированные «барышни» всех возрастов, мастей и комплекций, беззастенчиво лезли к ним целоваться, позволяя себя «лапать по полной программе». К полудню в лавках не осталось ни одной бутылки шампанского. Во время банкета, устроенного на сто персон одним из «заговорщиков» князем Зубовым, чтобы отпраздновать вступление на престол нового государя, было выпито 500 бутылок шампанского. В общем, все как полагается: «Король умер! Да здравствует король!»…
На утро после убийства, 12 марта 1801 г., граф Пален первым сообщил Военной коллегии о кончине императора Павла и пригласил всех принять присягу в 8 часов утра на верность императору Александру. Причем, еще раз повторимся (!), когда тот вроде бы (?) деланно (?) всплакнул по убиенному (не без его ведома!?) батюшке, то Петр Алексеевич якобы быстро и жестко поставил его на место: «Хватит ребячиться – идите царствовать!».
Однако Пален приобрёл непримиримого врага в лице императрицы Марии Фёдоровны (имевшее сильное влияние на своих сыновей!), которая настояла на прекращении его карьеры. Уволен был в отставку П. А. Пален «за болезнями от всех дел» 1 апреля 1801 г. с приказанием немедленно выехать в своё курляндское поместье Гросс-Экау.
В курляндских имениях Пален прожил оставшиеся ему четверть века жизни, причем, он даже пережил того, кого той памятной мартовской ночью сделал правителем российской империи – Александра I. Своим гостям опальный «ливонский визирь» Петер Людвиг фон дер Пален откровенно рассказывал подробности подготовки и осуществления «тираноубийства».
Скончался один самых известных фигурантов в истории российских дворцовых переворотов XVIII/XIX вв. Петер Людвиг фон дер Пален без раскаяния в цареубийстве, в возрасте 80 лет, ровно половину из них проведя на госслужбе.
Принято считать, что лучше всего в отечественном кинематографе роль П. А. Палена сыграл великий русский киноактер (на театральной сцене он не столь впечатляющ) Олег Янковский, в фильме Виталия Мельникова «Бедный, бедный Павел», экранизировавшего знаменитую пьесу Д. С. Мережковского «Павел I», где «цареубийца» не столь однозначен, как в пьесе…