31 декабря можно назвать днём надежд и ожиданий, потому что подавляющая часть человечества живёт в предвкушении чего-то нового и хорошего.
Однако это не относилось к Марии Нестеровой. Она не ждала от жизни ничего нового и тем более хорошего. Трудно представить, чего бы не отдала Маша и на что бы она не решилась ради возможности вернуться в предыдущий год, когда Ростик был с ней и её счастье казалось неоглядным и бесконечным. А теперь…
Мария вновь и вновь перебирала в памяти дни и ночи, когда они были вместе, задерживаясь мысленно на том или ином особенно ярком мгновении. Глаша постоянно твердила ей, что нельзя жить в прошлом, надо двигаться вперёд.
Хорошо рассуждать Глафире, у неё есть верный и надёжный Азамат. А куда двигаться ей, Маше? Когда впереди у неё не свет в конце туннеля, а тупик. И притом железобетонный.
Она посмотрела на свою неубранную комнату, вздохнула и решила хоть немного прибраться. Нет, она, конечно, не станет наряжать ёлку, развешивать гирлянды и тому подобное, но пыль вытереть и вымыть пол всё-таки необходимо, а то её квартира совсем уж стала похожа на логово Бабы-яги. Маше не пришло в голову, что у Бабы-яги было совсем не логово, а премиленькая избушка на курьих ножках с печью, кухонной утварью и даже с котом.
Она протирала полки, чистила зеркало, мыла пол, а мысли её по-прежнему были далеки от сегодняшнего дня…
Закончив с уборкой, она выпила чашку чая и, одевшись потеплее, вышла на улицу. Ещё не успевший почернеть снег тихо поскрипывал под её ногами. Она зашла в магазин, купила батон хлеба, два пакета кефира, пакет яблочного сока и небольшую упаковку сыра. Выйдя из магазина, Маша пошла не домой, а куда глаза глядят.
И вдруг перед ней вырос телефон-автомат. Маша остановилась и долго его рассматривала, как ребёнок рассматривает в музее «оживших динозавров». Потом, что-то прикинув в уме, она решительно подошла к нему, набрала знакомый номер и услышала хорошо знакомый голос:
– Алло.
Маша перевела дыхание, она не решалась заговорить. А абонент снова повторил своё «алло». Теперь в голосе слышались нотки нетерпения. В третьем «алло» прорвалось плохо сдерживаемое раздражение.
«Я должна пойти и поговорить с ней», – решила Мария и повесила трубку.
Вернувшись домой, она рассовала продукты по полкам в холодильнике, опустила в спальне портьеры и легла спать. И ей снова снилась закованная в панцирь река, бездонная прорубь и тонущая в ней Виола. Но в этот раз Мария не просыпалась от ужаса, она… улыбалась во сне.
– Кто тебе звонил? – спросил Аркадий Денисович Померанцев свою любимую женщину.
– Никто, – ответила Янина Юрьевна Варфаламеева.
– Как это никто? – удивился он. – Я же слышал, как ты с кем-то разговаривала.
– Аркаша, ей-богу, тебя это не касается, – ответила она, маскируя раздражение насмешливостью.
– Как это не касается! – не согласился он. – Раз мы решили пожениться, то меня касается всё, что касается тебя.
«Вот зануда», – подумала про себя Янина, а вслух сказала:
– Аркаша, это чисто женские дела.
– Неужто это то, о чём я думаю? – воскликнул он с радостным возбуждением.
– Аркаша! Я не медиум и не умею читать мысли. Но если ты действительно хочешь, чтобы мы поехали на дачу, то давай оставим разгадывание шарад и сосредоточимся на приготовлении к поездке. Времени у нас осталось совсем мало.
Он покорно закивал, мысленно возносясь на седьмое небо от счастья. «Янина беременна! – думал он. – Ура! Ура!» А почему нет, сейчас вон женщины и в пятьдесят рожают. А Янине всего тридцать пять. «Она даже моложе жены принца Гарри», – подумал он. С чего Аркадий вспомнил о Меган Маркл, он и сам не знал. Скорее всего, из-за того, что недавно прочитал о её первой беременности в тридцать семь лет. И теперь возликовал: его Янина моложе Меган на два года и тоже беременна!
Как же он хотел этого ребёнка! Аркадий порой впадал в меланхолию и сожалел о том, что не встретил Янину в юные годы. Конечно, они и теперь не старые, ему тридцать четыре, ей тридцать пять, и они уже целый год вместе. А в начале декабря он сделал ей официальное предложение, и она согласилась стать его женой. Свадьбу решили сыграть в марте. Янина обожала мимозы и хотела, чтобы свадебный зал и их спальня в первую брачную ночь были украшены веточками этого растения. Аркадий ничего против мимоз не имел, но при упоминании так называемой первой брачной ночи ухмылялся. Их первая брачная ночь случилась как раз год назад, вернее, в ночь тридцатого декабря на диване в кабинете главы их компании.
Янина доделывала там какие-то срочные документы. А он заглянул туда, чтобы взять необходимую ему папку. Аркадий и не подозревал, что застанет там Янину, а она явно не ожидала его появления. Первые мгновения они смотрели друг на друга, как жители двух разных планет. А потом произошло что-то нереальное! Они набросились друг на друга, как два изголодавшихся дикаря.
Позднее Янина утверждала, что первым бросился к ней Аркадий. А Аркадий был уверен, что это Янина набросилась на него, оттолкнула его к дивану и буквально запрыгнула на него. Но послевкусие от их секса было таким сладким, что они дружно решили не делать попыток установить истину, в смысле кто же был первый…
Долгое время они скрывали свои отношения, встречаясь тайно, то у неё, то у него. Но потом решили, что скрывать глупо, тем более что уже все коллеги заметили, что они буквально светятся от счастья.
И вот теперь этот таинственный звонок. Аркадий больше не сомневался в том, что Янине звонил её гинеколог. Он жалел о том, что не сумел подслушать их разговор. «Наверное, Янина ходила на УЗИ и уже знает, кто у них родится, мальчик или девочка. Как интересно!» Хотя на самом деле Аркадий был бы рад ребёнку любого пола. В глубине души он надеялся, что со временем у них будет и сын, и дочь.
«Интересно, когда же она скажет мне, что беременна? – гадал он и млел. – Наверное, когда часы начнут бить двенадцать».
Аркадий Денисович, пребывая в своих грёзах, рассеянно улыбался. Его руки сами что-то складывали в корзину.
Он вздрогнул от окрика Янины.
– Аркадий! Зачем ты запихал туда собаку?!
– Какую собаку? – проговорил он, изумлённо взглянув на Янину.
– К счастью, игрушечную, – ответила она, достала собаку и потрясла ею перед носом Померанцева.
– Извини, я, кажется, задумался.
– Ты прямо как старая барыня на вате.
– Какая такая барыня? – возмутился он и спросил: – А плед брать?
– Не надо! Ты же уже был на моей даче! Там всё есть.
– Ага, – ответил Аркадий и машинально уложил плед в корзину. Сверху он сложил то, что приготовила к укладке Янина, и с чувством выполненного долга опустил крышку и застегнул замочек.
– Аркаша! Неси всё вниз! – донёсся до него голос Янины из кухни.
– Несу, дорогая! – Он послал ей воздушный поцелуй и только потом сообразил, что она не видит его через стену, поэтому крикнул: – Чмоки! Чмоки!
– Взаимно, Аркашечка! Да, забыла тебе сказать, нам по пути нужно ещё в одно место заехать.
– Заедем, – не придавая большого значения её словам, отозвался он.
Глаша и Азамат собирались отмечать Новый год в квартире Глаши в компании её и его родителей. Запланировано было, что это будет не просто встреча Нового года, но и помолвка.
Азамат возился на кухне с мясом, ревностно не допуская к нему Глафиру. А Глаша наряжала небольшую, но пушистую ёлку, которую Азамат закрепил на подставке.
Глашина мама накануне привезла коробку старых ёлочных игрушек из дома. Она считала, что игрушки, подаренные Глаше в детстве дедушками, бабушками и родителями, привнесут в новую Глашину жизнь тепло и уют родительского дома. Глаша не стала спорить с матерью, решив повесить на ёлку и старые игрушки, и те, которые купил недавно Азамат. «Пусть висят вместе, – думала она, – и привыкают жить в гармонии».
Время от времени Глаша прерывала своё занятие и приходила к Азамату на кухню. Она вставала у порога и начинала вздыхать.
– Женщина! Чего тебе? – спрашивал он сердито и добавлял: – Ты мешаешь мне!
– Как я могу тебе мешать? – обижалась Глаша.
– Ты отрываешь меня от творческого процесса!
«Тоже мне творческий процесс – мясо жарить», – думала она про себя, но вслух своих крамольных мыслей не высказывала. Вместо этого она сопела, как соседский широколобый щенок, добиваясь внимания.
– Глаша! – восклицал Азамат. – Опять ты за своё!
– Азамат! Родненький! Я так беспокоюсь за Машку!
– Она взрослый человек.
– Но она в депрессии!
– В чём в чём она?
– В депрессии!
– Ты нянчилась с ней целый год! И я тоже.
– Но, может, я съезжу и взгляну на неё хотя бы одним глазком? – продолжала канючить Глаша.
– А может, нам вообще помолвку отменить? – предложил Азамат.
– Нет, не надо! – испугалась не на шутку Глаша.
– Почему это не надо? – спросил он. – Ну её на фиг, нашу с тобой личную жизнь! Можно ещё и с работы уволиться! И посвятить всё своё время Маше!
– Азамат! Ты же знаешь, я совсем не это хотела сказать!
– Я уже не знаю, что ты от меня хочешь! – начал сердиться он. – Иди наряжай ёлку и оставь меня в покое.
– Ладно, ладно, не кипятись, я ухожу!
– Куда уходишь? – на этот раз испугался он.
– Туда, куда ты меня послал, – невольно улыбнулась она.
– Я тебя никуда не посылал! – Чёрные глаза Азамата смотрели на неё подозрительно.
– А вот и посылал! – притопнула она ногой.
– Куда?!
– Ёлку наряжать!
– А, – успокоился он, – так вот иди и наряжай, – и пробормотал ей вслед: – Говорил же мне отец: «Азамат, сынок, не связывайся с русскими девушками!» А я, идиот…
– Ты не забыл, что у тебя мама русская? – ехидно спросила Глаша, приостановившись.
– Э! Женщина! Ну и уши у тебя! И вообще, не трогай мою маму!
– А вот и трону! – Глаша показала ему язык. – Как только твоя мама переступит порог, я сразу обниму её! Получил! Да?!
Азамат замахал на неё руками, потом подошёл к двери и закрылся на кухне изнутри.
– Эй, ты! – Глаша заколотила по двери кулачками.
– Женщина! Не безобразничай! Иди наряжай ёлку!
– Раскомандовался тут, – проворчала Глаша и вернулась к наполовину наряженной ёлке. Она уже хотела встать на табуретку, чтобы навесить бусы и дождь, но передумала, села на диван, взяла свой сотовый и набрала номер подруги.
Мария откликнулась сразу.
– Привет, Глаша!
– Привет, Машунь! Ты как?
– Нормально.
Глаша старательно прислушивалась к голосу подруги, стараясь понять, в каком она настроении. Хотя и так понятно, какое у Машки настроение.
– Маш! Может, приедешь к нам? Азамат мясо готовит! Запах с кухни – пальчики оближешь! А я ёлку вот-вот закончу наряжать.
– Нет, Глаш! Вы уж как-нибудь без меня. Тем более Азамат сказал, что у вас и празднование помолвки назначено.
– Когда это он тебе сказал? – подозрительно спросила Глафира?
– Дня два назад.
– А зачем он тебе звонил?
– Тоже звал на встречу Нового года.
– Вот змей! А мне ни словом не обмолвился! – возмутилась Глаша.
– Но должны же у него быть хоть какие-то маленькие секреты, – тихо засмеялась Мария.
– Машка, – воскликнула Глаша, – ты смеёшься – и это здорово!
– Я рада, что мой смех тебя радует.
– Если бы ты знала, как радует. – И через секунду Глаша осторожно спросила: – А ты всё-таки решила ехать в лес?
– Решила. Отдохну. На свежем воздухе мои мысли прояснятся.
– Дай-то бог, – тихо обронила Глаша и спросила: – А когда мы с тобой встретимся?
– Пока не знаю. После Нового года созвонимся.
– А давай на Рождество?! – предложила Глафира.
– До него ещё дожить надо, – тихо отозвалась Мария.
– Маша! Не пугай меня! – закричала встревоженная Глаша.
– Я и не пугаю, просто с некоторых пор не люблю планировать заранее, – пояснила Маша.
– Я понимаю тебя, Маш. И очень люблю!
– И я тебя, Глаша, тоже. До связи.
– До связи.
Глаша задумалась, сидя на диване с телефоном в руках. Она даже не слышала, как в комнату вошёл Азамат, и очнулась, только когда он присел рядом и обнял её за плечи.
– Ты чего пригорюнилась? – спросил он, вынул из её рук сотовый и положил его на стол.
– Так, – неопределённо отозвалась она.
– Машке звонила?
– Ну, звонила, ну и чего?
– Ничего.
– Выяснила, что ты тоже ей звонил.
Он кивнул.
– А мне не сказал, – не удержавшись, укорила она.
– А чего было говорить-то. Вот если бы она согласилась…
Глаша кивнула.
Азамат взял её за плечи и встряхнул.
– Ну, всё! Хватит тут мне хандрить! Скоро родители придут! А у тебя ещё ёлка не до конца наряжена. Быстро за работу! – И, не дожидаясь её ответа, он направился в сторону кухни.