– Он что, никогда тебя не искал? Не помогал?

Ну и вопросец. Я чуть не поперхнулась.

– Кто? – обернулась с открытым ртом.

– Кирилл.

Я напряглась, отложив яблоко в сторону. Взглянула подозрительно, сощурив глаза.

– А тебе-то что до этого, Гордеев? Как будто ты сам не знаешь.

– Не знаю. Мы с Кириллом давно не общаемся.

– Вот и мы не общаемся. Понятия не имею, о ком ты говоришь. Это мои дети, были и будут.

Гордеев смотрел мне в лицо, я тоже. Так и сидели оба, разделенные маленьким столиком, словно два лука с натянутой тетивой.

А глаза у него все-таки красивые – у Димки. Лицо вроде бы холодное, гордое, а глаза – как теплый чай снежной зимой, если подпустит к себе – согреют. Не зря Леночка так старается к ним подобраться поближе. И губы точно прорисованные, права Наташка.

Хоть и заносчивый гордец, а привлекательный, с этим не поспоришь.

– Почему ты мне отказала, Малина?

– Что? К-когда? – я даже растерялась от такого вопроса. Это он сейчас о чем говорит?

– В десятом классе. До того, как стала встречаться с Мамлеевым. Я пригласил тебя в кино, но ты не пошла.

Вот ведь вспомнил, нашел момент.

– Не помню уже. Это давно было.

– А если правду?

Правду? Я замялась. Времени прошло немало, пожалуй, можно и признаться.

– Ты Феякиной очень нравился. Не могла я пойти, она бы месяц ревела.

– Ну и дура.

– Кто, Наташка?

Димка сидел, сложив руки на груди, и смотрел на меня.

– Причем тут Феякина. Ты.

Я не сразу поняла, что он сказал. А когда поняла, задохнулась от возмущения, не найдя слов. Вскочила, глядя на парня сверху вниз.

– Знаешь что, Гордеев?!

– Что?

– Пошел ты в задницу, умник! Дуру он нашел. Потому что ты мне не нравился, ясно? Каким был в школе гусем, таким и остался! Даже в кино пригласить нормально не мог – билеты он купил, идем. А ты меня спросил? Как ты вообще до Малинкиной снизошел?

Сказав все это, фыркнула, сбросила с ног тапочки и легла на свое место. Отвернулась к стене, сунув руки под подушку.

Поезд набирал ход, я покачивалась под перестук колес, когда вдруг поняла, что не укрыта, а юбка обтянула оттопыренную пятую точку. Как глупо! Наверняка Гордеев сейчас на нее таращится.

Я нахмурилась и быстро оглянулась, собираясь сказать парню что-то не очень умное… но Димка смотрел на мои щиколотки и ступни в тонких колготках. И я не нашлась, что сказать.

Встала, взяла футболку и брюки, и пошла в уборную переодеваться.