Она слышала, как люди с криками покидали свои дома и искали в толпе знакомые лица. Она слышала, как матери звали детей по именам и прозвищам, и их голоса сливались со стонами умирающих и молитвами раненных, но каждый житель города, будь то свободный человек или раб, знал: помощи им ждать неоткуда. Хаос, порождённый войной, пожирал всё, что вставало с ним на одну дорогу. Белые и чёрные маги, сражаясь друг с другом, забыли о самом сильном и самом опасном оружии Богов – они забыли о драконах.
Одичавшие драконы вышли из-под контроля колдунов и при первой же возможности напали на территорию, которая когда-то полностью принадлежала им. Обратив в прах свою обитель – Огненные Земли, драконы принялись за остальные поселения, уничтожая всё, что создали демиурги.
Запад помирился с Востоком, Север простил Юг, люди признали власть Богов, а враждующие друг с другом на протяжении многих столетий чёрные и белые колдуны объединились, чтобы усмирить драконов, напавших на столицу. Город погряз в драконовом пламени ненависти и мести.
Она слышала его шаги. Человек в чёрной мантии, скрыв лицо за блестящим капюшоном, наступал в лужи с непринуждённой лёгкостью, словно надеялся, что провалится в одну из них. Он смотрел прямо перед собой и уверенно шёл вперёд, не обращая внимания ни на капли дождя, скатывающиеся по ткани вниз к его огромным ботинкам, ни на разъярённых драконов, лишь мельком взглянул на полыхающий замок короля, ухмыльнулся и продолжил путь.
Она слышала, как он стучал в дверь. Женщина, по-видимому, приходившаяся ей матерью, крепко прижимала её к груди и, напевая колыбельную на странном, точно не человеческом, грубом языке, как могла, заглушала его угрозы и требования немедленно отдать ему ребёнка. Двое детей, мальчик и девочка лет тринадцати, крепко взявшись за руки, так крепко, как держатся друг за друга брат с сестрой в момент опасности, сидели на деревянных табуретах и прижимались спинами к стене, чтобы не разбиться в случае, если драконы нападут на хижину или заденут крышу хвостом. Свеча, которую мальчик сжимал в дрожащей руке, капала воском на дырявый пол и отсчитывала последние минуты их жизни.
Она слышала, как скрипнула дверь. Человек в чёрной мантии прошёл в дом и молча протянул руки, но обессилившая женщина, стоя на коленях, продолжала умолять о пощаде.
– Прошу вас, – захлёбываясь слезами, женщина срывалась из шёпота в крик. – я умоляю! Не забирайте моё дитя! Она ни в чём не виновата! – он пошевелил пальцами. – Нет! Не отдам!
– Прежде чем забрать сестру, тебе для начала придётся убить нас! – мальчик вскочил на ноги.
Мужчина наклонил голову вбок, а затем махнул рукой, и мальчишка, отлетев, ударился головой об стену и потерял сознание. Девочка, раскачиваясь на табурете, закрыла лицо руками.
Бархат, закрывающий окно, соприкоснулся с пламенем свечи и вспыхнул. Темноволосый юноша стал заложником огненного кольца.
Человек в чёрном плаще вытянул правую руку и сжал ладонь в кулак, словно душил воздух, и невидимые силки чёрной магии опутывали шею женщины, не позволяя ей дышать, до тех пор, пока та не свалилась замертво. Мужчина взял малышку на руки и, бросив колкий взгляд на девочку, забившуюся в угол, вышел из дома.
Она слышала, как её пытались спасти.
– Остановись! – плотный мужчина, у которого борода соединялась с усами, бежал за ними. – Остановись же во имя всех Богов!
– Папа, – пролепетала голубоглазая девочка, не вынимая палец изо рта.
Человек в чёрной мантии остановился и медленно повернул голову…
Амальтея открыла глаза. Сложив руки на животе, она лежала на холодном берегу моря, в прежние столетия буйного и ненасытного, поглотившего ни один десяток хороших кораблей, а сейчас спокойного и ленивого, чьи волны нежились под лучами яркого солнца. Солнце в этих местах светит, но уже давно не греет, и от прекрасной природы, её цветущих садов не сохранилось ничего, что могло бы напоминать райские земли, на которых когда-то обитали драконы.
Амальтея вновь закрыла глаза, но Человек в чёрной мантии не спешил возвращаться в её подсознание. За всё это время ей так и не удалось разглядеть лицо мужчины, который её похитил. Всё, что осталось у девушки от той ночи – воспоминания, превратившиеся в кошмары, и серебряное кольцо с чёрным обсидианом.
– Простите!
Амальтея зажмурилась, насколько хватило сил.
– Простите!
«Давай же, давай! Обернись!».
– Простите, вы мне не поможете?
Девушка выдохнула, приподнялась и, приложив руку ко лбу, посмотрела на странника, нарушившего её покой. Мужчина невысокого роста, лица ей не удалось разглядеть, лохматил светлые волосы с отросшими тёмными корнями и осторожно, будто испуганный зверь, приближался к Амальтее. Он шёл по краю берега, и вода нежно покусывала незваного гостя за щиколотки.
– Простите, миледи, вы мне не поможете? – он повторил вопрос. – Не подскажите, где я могу найти супругов Стенли? Далеко ли ещё идти до их хижины?
Чета Стенли, добродушные, но простоватые муж и жена, были названными родителями Амальтеи на протяжении тринадцати лет. Об их мнимом родстве девушка узнала на следующий день после того, как ей исполнилось шестнадцать. Миссис Стенли, долговязая старушка, любившая вспомнить молодостью за чашечкой горячего чая, настолько горячего, что Амальтея удивлялась, как её язык не покрывался волдырями после очередного чаепития, призналась, что надеется, «что тебя заберут до того, как наши с Питером кости покроются пылью под этой проклятой землёй. Не хотелось бы тебя, наивная девочка, оставлять в одиночестве на растерзание городским стервятникам!». Мистер Стенли быстро пресёк болтовню жены, но женщина, несмотря на запрет супруга, всё же периодически уличала момент и делилась с приёмной дочерью скромной правдой. Столь скромной, что Амальтея не могла собрать обрывки фраз шепчущей старушки в связный текст. Из всего, что говорила ей Джин, Амальтея поняла, что у неё есть второе имя – Гррой, и что она принадлежит к одной из династий драконорожденных. Но что означают второе имя и династия драконорожденных, Амальтея понятия не имела. А Питер Стенли, даже находясь на пороге вечности, молчал, лишь просил девушку не печалиться об их с Джин смерти и помнить, что однажды за ней приедет её настоящая семья, родная по крови.
– Вы Роман?
– Да, – удивлённо протянул мужчина, – но разве мы знакомы?
– Нет, однако, я много слышала о вас.
Растерявшись, он кивнул.
– Не думал, что моя слава так велика. Так же, как не думал, что на Огненных Землях живёт кто-то ещё помимо супругов Стенли. Так, где я могу их найти? – его голос, тихий и грубый, эхом прокатился по волнам.
Амальтея указала Роману на песчаный холмик, украшенный высохшими, почерневшими цветами.
Мужчина пригладил вспотевшие волосы. Девушка с интересом наблюдала за странником, насколько ей позволяли это делать, бьющие в глаза солнечные лучи.
– Да не поскупятся Боги и отворят перед вами врата Фейху. – прошептал Роман у могилы и рухнул коленями на песок.
Затем он смахнул сухие лепестки и положил на могилу медальон на золотой цепочке, который снял с шеи. Закрыв глаза, Роман молился. Амальтея же, обхватив ноги, гадала о том, знает ли мужчина о послании, которое оставил ему Питер Стенли.
– Их там нет. – сказала она, когда Роман вернулся. – Питер просил похоронить их как южан. Я выполнила его просьбу.
– Южан не хоронят. Их отправляют на сломанных плотах в море, чтобы задобрить богиню Михринису. Считается, что чем быстрее умерший южанин пойдёт ко дну, тем больше рыбы позволит поймать Михриниса.
– Я так и сделала. Задобрила богиню Михринису. Думаю, южане достали из моря много рыбы.
Роман кашлянул, пытаясь подобрать нужные слова, и, наконец, пискнул.
– Питер и Джин были хорошими людьми, если не сказать, лучшими из всех, с кем мне довелось дружить.
– Если они были вам добрыми друзьями, то почему вы ни разу не навестили их?
Роман прищурился:
– Кто ты такая?
Амальтея встала, отряхнула песок с белой юбки, достающей ей до пят, и, даже не взглянув на собеседника, направилась к хижине.
– Идёмте. Питер Стенли просил вам кое-что передать.
Однако мужчина не спешил следовать за незнакомкой. Он незаметно достал волшебную палочку, которую носил в заднем кармане брюк. Внешне Роман был спокоен, но внутри него поднималась настоящая буря эмоций: и страх перед незнакомой жительницей заброшенных земель, и природное любопытство, и нежность, которую он не мог объяснить даже самому себе.
Девушка обернулась.
– Если ты последуешь за мной, то в конце тёмного пути я покажу тебе свет.
Несмотря на то, что мужчина спрятал палочку обратно и пошёл за Амальтеей, его беспокойство не исчезло полностью, слегка поубавилось, однако, своим глазам Роман по-прежнему не верил и ругал себя за то, что опять поддался на манипуляции Алана и согласился ехать к Стенли.
Дом, в котором проживали Питер, Джин и Амальтея был беден, как снаружи, так и внутри: всего две спальни и проход от комнаты девушки на кухню. Роман, не спрашивающий разрешения хозяйки, сел за широкий, деревянный стол и стал наблюдать за тем, как Амальтея разбирает кирпичную стену обеденного помещения. Горшки вслед за камнями летели на пол, пока она что-то усердно искала.
– Как тебя зовут? – спросил юноша, когда ему наскучила рассматривать вьющиеся растения, которыми Джин Стенли любила украшать все дома, в которых ей приходилось жить.
– Амальтея Гррой, – ответила девушка, засунув голову в стенной проём.
Сначала Роман не придал значения её словам, потому что спросил из вежливости и для того, чтобы уменьшить напряжение, возникшее между ними, но когда он осознал, чьё имя назвала незнакомка, то вновь схватился за палочку и на этот раз выставил её перед собой.
– Ты не можешь быть Амальтеей Гррой.
– Правда, что ли? – голос девушки звучал глухо, она уже наполовину залезла в проём, и мужчина мог лицезреть только её болтающиеся ноги и длинные каштановые волосы.
– Я спрашиваю в последний раз: кто ты такая? Что ты делаешь в доме Стенли? Кто тебя прислал? Это ОН велел тебе их убить?
– Можно я не буду отвечать на ваши вопросы и просто отдам вам эту шкатулку?
Амальтея, вытерев руки уже об грязную юбку, протянула Роману перламутровую шкатулку. На драгоценной крышке красовался чёрный дракон, извергающий пламя.
– Питер велел вам её передать. Он знал, что рано или поздно вы объявитесь.
– Положи её на стол. – Роман был непреклонен и держал палочку перед собой.
Амальтея пожала плечами и, положив коробку на стол, толкнула её к мужчине.
– В ней находится что-то важное? – предупреждая немой вопрос мужчины, она продолжила. – Вы не решаетесь её открыть.
Романа терзали сомнения. Он знал, что именно сохранил Питер Стенли, но не был уверен, что имеет право влезать в тайны чужой семьи. Желание убедиться в собственной правоте всё же пересилили: Роман открыл шкатулку, и Амальтея невольно ухмыльнулась. Кроме измятого клочка бумаги в ней ничего не было.
– Тебя веселит то, что Питер тринадцать с лишним лет это хранил?
– Полагаю, это нужное вам письмо. В противном случае вас бы здесь не было.
– Это не письмо, – на лице Романа выступила испарина, – это пророчество.
Девушка хмыкнула.
– Называйте это, как хотите. Меня не касаются дела, которые вы вели с Питером Стенли.
Мужчина сосредоточился на пророчестве. Он трижды пробежался глазами по тексту, однако, ни одной буквы так и не понял.
– Что за драконья чушь! – возмутился он, когда фразы начали сливаться.
Заглянув в листок, Амальтея искренне удивилась.
– Вы не можете это перевести? Вы не говорите на драколинге?
Роман поморщился.
– Только Гррои говорят на чистом драколинге. Похоже, способность к драконьему бурчанию им передаётся по наследству.
Лицо мужчины посветлело, когда он посмотрел на хозяйку хижины.
– Если ты действительно Амальтея Гррой, как говоришь, то переведи мне пророчество. Докажи, что ты не лжёшь.
Она со злостью вырвала листок из его рук и, наморщив лоб, начала читать:
– «И возродятся из праха и пламени Дети Богов, позабытые Отцами и оставленные Матерями, как только восемь поколений, отбросив Гордыню, и, вырвав из сердца кромешную тьму Страха, сольются в единую Песню Света и Добродетели. И возродится вместе с ними Дитя Дракона, и встанет история на истинный путь».
– Восемь! – воскликнул Роман и стукнул по столу. – Мы с Аланом так и думали, что их должно быть восемь!
Амальтея скривилась. Неожиданная радость мужчины показалась ей беспричинной.
– Ты не могла бы записать перевод? Как я уже сказал, на чистом драколинге говорят только Гррои, – он запнулся.
Амальтея выпрямилась.
– Нет.
– Ты не запишешь перевод?
– Нет.
– Почему?
– Перевод пророчества ты услышишь ещё раз только в том случае, если отвезёшь меня в город.
Мужчина тряхнул головой.
– Это невозможно.
– Нет города – нет перевода. Я знаю, что Питер и Джин Стенли не были моими настоящими родителями. Они сказали, что мои кровные родственники живут в городе. По-моему, это честная сделка.
Роман растерялся. Он должен был привести пророчество, насчёт девушки ему никаких указаний не давали.
– Боюсь, Алану не понравится, если я возьму тебя с собой.
– Если Алан говорит на драколинге, то ты можешь забрать бумажку и оставить меня здесь. – Роман спрятал палочку, и Амальтея улыбнулась. – Перевод пророчества в обмен на поездку в город?