Ночь, спички, хищный зверь
– Я знаю, что делать! – крикнула Багира вскакивая.
– Ступай скорее вниз, в долину, в хижины людей, и достань у них Красный Цветок. У тебя будет тогда союзник сильнее меня, и Балу, и тех волков Стаи, которые любят тебя. Достань Красный Цветок!
В детстве Берёза думал, что росомаха – ленивый и рассеянный зверёк. Что ещё можно ожидать от животного с такой фамилией?
Позже, посетив выборгский краеведческий музей (тот, что внутри замка), Сергей увидел в экспозиции природы Карельского перешейка эту зверюгу с длиннющими когтями и оскаленной мордой. Клыки, как свечи от «Запорожца»! Там же, в музее, он узнал, что росомаха – хитрое, ловкое и опасное животное…
Много позже, выпустившись из высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе, Сергей распределился на сторожевой корабль «Невский комсомолец» Краснознамённого Северного флота.
Первый выход в Посёлок не был отмечен ничем примечательным – просто, отдавая дань любопытству и воспользовавшись подвернувшейся попуткой, Берёза с Толиком Монаховым (ПКСом[1] корабля – таким же лейтенантом, как он сам) отправились в «цивилизацию». Побродив по всем трём улицам посёлка, заглянув в ДОФ и, не найдя там ничего интересного, офицеры решили возвращаться на корабль.
Машин на стоянке не было, и товарищи решили отправиться в Губу «пешкарусом». Для бешеной собаки семь вёрст – не крюк!
Шагая по тёмной заснеженной дороге, Сергей с Толяном делились впечатлениями о Посёлке, строили планы на дальнейшую службу и надеялись, что вскоре им удастся получить квартиру в этой «Жемчужине Заполярья». За разговором время летело незаметно, и, через некоторое время, приятели очутились на корабле.
– Ну что, лейтенанты, как вам наше Монте-Видео? – встретил их вопросом замполит корабля капитан 3 ранга Шевчук.
– Темно и скучно, – отозвался Берёза.
– Что, развлечений не хватает? – хитро прищурившись, спросил зам. – Адреналину захотелось? Вы ведь из Посёлка на одиннадцатом номере приехали?
– Ну да. Пешкодралом всю дорогу, – ответил Монахов. – Погода отличная – чего не прогуляться?
– Ну-ну… – ещё больше развеселился замполит. – А чтобы вам не было так скучно, расскажу-ка я молодым карасям[2] одну быль. Как раз по случаю…
Таким же зимним вечером (хотя, зимой время суток практически не влияет на освещённость) штурман сторожевого корабля «Невский комсомолец» старший лейтенант Иван Беляев возвращался из Посёлка на корабль. Руку оттягивала сумка, в которой он нёс в кают-компанию всевозможные снадобья для того, чтобы разнообразить стол офицеров.
Не так давно штурмана избрали заведующим столом, и он старался исполнять возложенные обязанности добросовестно. Впрочем, как и всё остальное.
Также в сумке гремели пятьдесят коробков спичек, закупленных в посёлке по просьбам офицеров и мичманов (почему-то в ту зиму были проблемы со спичками, и заядлые курильщики изворачивались, как могли).
Бодро топая по укатанному снегу, напевая себе под нос нечто бравурное, Иван шагал на корабль, в душе своей лелея надежду на то, что мимо проедет какая-нибудь машина и (о чудо!) остановится, чтобы подобрать офицера. Хотя, надежда на это была крайне мала и мельчала с каждым пройденным километром.
Сделав паузу для того, чтобы вспомнить очередную песню, под которую сподручнее шагать, Беляев услышал, как скрипит снег под лапами какого-то животного… Остановился. Прислушался. Звук шагов тоже прекратился.
Офицер ускорил шаг и через некоторое время опять услышал скрип снега, но уже с другой стороны дороги. Стоило только остановиться, как останавливался и зверь. Так, время от времени останавливаясь, штурман продвигался к кораблю, слыша всё ближе и ближе, то слева, то справа шаги животного.
Наконец, метрах в десяти впереди, из-за сугроба вынырнула собака. Вернее, сначала подумалось, что собака… А через несколько секунд Иван разглядел медвежью голову.
На него, не мигая, смотрела росомаха, сверкая в темноте глазами и ощерив пасть.
Об этом звере на Севере были наслышаны. Теперь задача усложнилась неимоверно. Надо было в темпе двигаться на корабль, при этом постараться не угодить ни на зуб, ни на коготь хищнику.
«Все звери смертельно боятся огня и придумывают сотни имён, лишь бы не называть его прямо. – Красный Цветок…» – вспомнились ко времени слова Киплинга, и штурман полез в сумку за коробками.
Первый горящий коробок шлёпнулся метрах в двух от росомахи. Второй – практически у неё под носом.
– Теперь ступай прочь, палёная кошка! – выдал Беляев очередную цитату.
Зверь отскочил от огня и скрылся за сугробом. В ту же секунду старший лейтенант сорвался с места и преодолел опасный участок.
Через некоторое время дыхалка начала сдавать, и пришлось сбавить темп, переходя сначала на трусцу, а потом на шаг. Тут же стал слышен скрип снега справа от дороги. На звук немедленно полетел горящий коробок. За ним последовали ещё несколько.
– Вот же тварь неугомонная, – хрипя, орал штурман в темноту. – Мы с тобой одной крови, ты и я! Отстань – будь человеком!!!
Однако зверь не отставал…
Так, мелкими перебежками, отстреливаясь от росомахи горящими коробками, Иван добрался до бригады противолодочных кораблей. Зверь, увидев огни прожекторов и учуяв запах горячего железа, наконец-то отстал, а запыхавшийся и растрёпанный штурман влетел на корабль.
Но, стоило Беляеву задраить за собой дверь в тамбур, как за спиной прозвучал голос минёра, стоявшего дежурным по кораблю:
– Штурман, спички принёс?
Всё ещё дрожащими руками штурман полез в сумку и выложил на подставленную ладонь «румына»[3] последний уцелевший коробок.
– И это всё? – не замечая состояния офицера, занятый явно своими мыслями, произнёс Трубников.
Иван глубоко вздохнул, снова полез в сумку и протянул минёру… рулон туалетной бумаги:
– Держи! Мне, слава Богу, не пригодилась…